Дневник
TextШкола №16 находилась всего в одном квартале от его дома, поэтому Игорю даже не пришлось бежать. Да он бы и не побежал, даже заведомо зная, что опоздает. Ему же, Игорю Козлову, все дозволено и все простительно. Наверняка, Валентина ночью позвонила председателю комиссии и предупредила о возможном опоздании своего пасынка. Как бы то ни было Игорь шагал по тротуару в своем обычном темпе и закуривал уже вторую сигарету – пара минут у него в запасе еще имеется.
– Стоять! – Охранник у школьных ворот остановил Игоря и указал на знак «курение запрещено».
Не сбавляя скорости и с сильным желанием вдавить тлеющую сигарету красным угольком в глаз пузатого охранника, Игорь бросил окурок в урну у входа, где уже дымились несколько его сородичей.
Охранника удивила дерзость мальчишки, годящегося ему если не во внуки, то в сыновья точно. Он хотел было отчитать мерзавца, как его самого когда-то отчитывал отец, но мерзавец, не удостоив его даже взгляда, зашел в здание школы, хлопнув дверью.
Внутри Игоря встретил еще один охранник. Он слышал, с каким грохотом закрылась дверь. Игорь же слышал, как уличный охранник по рации жаловался на него напарнику внутри.
– Молодой человек, вы…
– Извините, пожалуйста, – любезно извинился Игорь. – Я опаздываю.
– Ничего страшного. Бывает. – Охранник отключил рацию.
– Подскажите, в каком кабинете…
– Я не знаю. Я охранник, а не… – Он передумал говорить свое излюбленное «справочное бюро». – Направо по коридору сидит женщина. У нее все списки.
– Спасибо, – ответил Игорь и поторопился.
8:58.
– Эй, парень! – окликнул его охранник.
– Что?
– Ни пуха!
– К черту! – улыбнулся Игорь. «Иди к черту, дерьма кусок!»
Ровно в девять Игорь зашел в экзаменационный класс, где его уже все заждались. Дверь за ним закрыли на ключ.
Зашел он последним, а вот вышел, как ни странно, первым, всего через час, половину которого думал, как ему быть. Его смутило первое же задание, точнее – ответ на него. Он точно не сходился с ответом из списка правильных вариантов ответов, врученного Валентиной. То же самое было и со вторым, и с третьим заданием. Последующие же он проверить не мог – не знал темы и не хотел.
«Неужто, она надула меня, – думал он, нервно покусывая колпачок ручки. – Надула как последнего дурака. Решила выставить меня посмешищем только из-за одной сегодняшней ночи. Я не удовлетворил ее, а она дала мне проспать. Специально. Сука!»
Игорь хотел было скомкать бланк и выбросить в раскрытую форточку окна, за которым манила летняя природа свободы. Хотел и сорвать экзамен, чтоб досталось не только ему – не одному же терпеть эту выходку, оскорбление, надувательство!
«Сожгу бланк!»
Игорь полез в карман за зажигалкой, и тут его голову посетила иная мысль: «Мне достался не тот билет. Варианты ответов не сходятся, потому что мне достался не тот сучий билет!»
Ничего не оставалось, кроме как полагаться на собственные силы, ум и везение. Он наугад вписал ответы и под последним заданием начертил большую «Z», перекрывающую половину неисписанного листа. После сложил бланк в конверт и заклеил. Сообщил экзаменационной комиссии о завершении, и ему позволили выйти.
Так ЕГЭ по русскому он сдал на сто баллов. Это не везение: когда он вписывал ответы наугад, не представлял, что ему помогал Смайл, нашептывающий те самые «рандомные» ответы.
Игорь очень умный.
20
В середине того же дня Авария в обличии дачника с тележкой на колесах стоял на конечной автобусной остановке района, прозванного горожанами Новым Поселком. Нового в нем сейчас ничего нет. Новым он считался лет тридцать назад.
Авария пропустил уже два автобуса и не зашел в третий. Он ждал голубой автомобиль: или грузовой, или легковой – тут уж как получится. На остановке снова столпились люди. Подъехал четвертый по счету автобус. В этот же самый момент телефон Аварии забренчал в кармане. Пришло новое СМС. Авария прочитал его, выдохнул и улыбнулся – ждать оставалось недолго.
Наконец вдали показался голубой фургончик с белыми надписями по бортам. Он подкатил и остановился недалеко от остановки. Водитель вышел из кабины. Достал телефон. К нему-то и подоспел Авария.
– Здравствуйте. Я вас уже заждался. – Авария протянул руку.
– Извините за доставленные неудобства. – Водитель брезгливо протер о штанину сырую ладонь, намокшую от потной ладони Аварии. Посмотрел в телефон. – Рыбаков Петр, верно?
– Он самый.
Водитель кивнул, подошел к задним дверям фургона и открыл их.
– Заказ номер тринадцать-девятьсот, – пробубнил под нос и осмотрел кузов.
Среди прочего хлама, заказанного в онлайн-магазине, курьер отыскал картонную коробку с наклейкой нужного номера заказа и достал ее из-под завалов. Сложенный вдвое, обернутый пленкой велосипед повалился набок, зацепил коробку поменьше, и та упала на сверток. И курьер, и Авария (Петр) слышали, как что-то разбилось. И оба же сделали вид, будто ничего не слышали: Авария улыбнулся и прижал указательный палец к губам, водитель улыбнулся в ответ, глазами говоря «спасибо».
Под чужим именем и фамилией Авария расписался за получение заказа №13-900 и, помахивая рукой, проводил безалаберного водителя курьерской доставки. Коробку он положил на тележку и зафиксировал ее багажными ремнями.
Почему адресом доставки заказа Авария выбрал именно конечную остановку на Новом Поселке, догадываться не придется. Тому служили два немаловажных фактора.
Фактор первый: если что-то и появляется нового в Новом Поселке, так только ежегодные ямы и колдобины на старой дороге, не ремонтированной с самого начала застройки поселка. Лишь немногие водители рискуют прокатиться по ней, едва ли уступающей дорогам в Утопии Грешников. Единственное более-менее ровное полотно асфальта заканчивается на конечной автобусной остановке Нового, да и ту регулярно переносят все дальше и дальше. С той же регулярностью жители района пишут в администрацию жалобы. Набравшие за последние годы популярность услуги такси и курьерские доставки отказываются подъезжать к домам жителей Нового Поселка, ограничиваясь небольшим пятачком на его окраине. Авария прекрасно знал все это, это и сыграло ему на руку – указывать реальный адрес доставки не пришлось.
Вторым же не менее существенным фактором являлась удаленность Поселка от Святого Источника, где и базировался бункер Аварии. Их разделяла узкая лесополоса, по тропам которой до Поселка можно было добраться за пятнадцать минут прогулочным шагом. До автобусной остановки – еще десять минут ходьбы по тротуарам, по своей сути ничуть не отличающимся от лесных троп, но в разы ровнее дорожного покрытия. По дорогам Нового Поселка без особых проблем может проехать разве что гусеничный трактор, да и тому придется выбирать безопасное направление.
21
Последнюю неделю жизнь в бункере-мастерской кипела, бурлила с утра до ночи. Полным ходом шла подготовка к тому, чего ни взрослый, ни дети не могли себе представить, но продолжали трудиться.
В эру высоких технологий, в эпоху онлайн-магазинов и курьерских доставок, человек с деньгами может купить все, абсолютно все, что только пожелает. А деньги у Аварии водились. Всю последнюю неделю он рылся на сайтах аптек и оформлял заказы, которые курьеры точно так же доставляли на вышеуказанную автобусную остановку.
Проще всего оказалось купить обезболивающие средства, заживляющие мази и крема, общедоступные лекарства: таблетки, пилюли, капли, бинты, вату. С капельницей и физраствором тоже проблем не возникло. Проблемы начались, когда Авария заказывал хирургические инструменты. Как выяснилось, те стоят недешево. Очень недешево. Но какая же это проблема в век высоких технологий?
Не поднимая задницы, не выходя из бункера, Авария оставил заявку на кредит в крупном онлайн-банке, и уже на следующий день его одобрили. Еще через день банковский курьер доставил кредитную карту на автобусную остановку, получил подпись в графе «Получатель» и уехал на адрес следующего клиента.
Кредитный лимит на карте Аварии заканчивался на сумме в семьсот тысяч. С личными накоплениями, по подсчетам Аварии, в сумме получалось больше миллиона. Таких денег вполне хватало. На большой операционный набор из почти семисот предметов стоимостью в четыреста сорок тысяч хватало точно. Ты спросишь: для чего такой дорогой и большой набор из зажимов, зондов, скальпелей, игл, крючков, пинцетов и прочего понадобился Аварии? Я тебе отвечу: даже Авария не знал, для чего он ему сдался. Он просто готовился ко всему на свете, иными словами – готовился к худшему.
Набор прибыл через два дня после заказа в четырех дезинфекционных кипятильниках.
– Он идет! – обрадовалась Вика, увидев на экране дачника с коробкой на тележке.
Она только что застелила пленкой складную кушетку, которую Авария с трудом спустил в бункер на веревках. Жаль, что для такой работы нельзя было нанять грузчиков – мастерскую нельзя никому показывать. Впрочем, теперь это уже была не мастерская. Все рабочие столы, станки, шкафчики были передвинуты и составлены (по мере возможности) к одной стене. К стене, за которой скрывался сейф с моими братьями. Теперь мастерская одной своей половиной напоминала склад, другой, в которой уже стояла застланная пленкой складная кушетка, капельница и стеллаж с хирургическим инструментом – операционную. В принципе, к операции и была вся подготовка, правда никто не догадывался, к какой именно.
– Чего там у него? – спросил Илья. Он перетаскивал в уже захламленный угол остатки ручного инструмента, висящего на стенах.
– Какая-то коробка.
– Что в ней?
– Не знаю. Думаю, скоро мы оба будем в курсе.
Вика не ошиблась. Как только Авария к ним спустился и отчитался за долгое отсутствие, достал из дезинфекционного кипятильника скальпель и этим новым для себя инструментом – чисто ради эксперимента – вскрыл коробку, разрезав голубой скотч с белыми надписями. Скальпель оказался острее, чем ожидал Авария: по неосторожности он слегка коснулся лезвия подушечкой большого пальца, и тут же показались капельки крови. Авария сунул палец в рот и остановил кровотечение.
В коробке, что он приволок на тележке, оказалось несколько комплектов верхней одежды и нижнего белья для Ильи и Вики. Штаны, шорты, рубашки – все было девчачьим. Аварии настолько понравилось перевоплощение Ильи в девочку Илону, что в коробке, кроме вещей, лежал еще и парик из натуральных волос, точь-в-точь как у Вики. Илья не без удовольствия примерил его. Новые волосы оценили все, но сошлись на том, что длину нужно укоротить.
Вика, по мнению Аварии, тоже нуждалась в полной смене имиджа, поэтому из коробки он достал серебристый кейс.
– Ух ты – бьюти-бокс! – Вика узнала его с первого взгляда. – Двадцать четыре оттенка теней! Четыре помады! Карандаши! Кисти! Зеркальце!
– Это еще не все. – Авария вынул последнее содержимое: пять коробочек с краской для волос. – Думаю, две рыжие девчонки будут сильно привлекать взгляд. – И подумал: «А чего я просто не купил не рыжий парик?»
С ним Вика не могла не согласиться.
В тот же вечер бункер-мастерская-склад-операционная стал еще и парикмахерской. Из предложенного ассортимента Вика выбрала краску цвета «шоколад» и не прогадала – с новым цветом волос Илья влюбился в нее еще сильнее. Что же касается самого Ильи, то его волосы… парик укоротили вдвое: локоны больше не свисали на спину, а аккуратно ложились на плечи.
Позже, когда стемнело, они вышли подышать. Авария заварил зеленый чай и разогрел замороженную пиццу. Они сидели прямо на земле, где когда-то, совсем недавно, было поле ожесточенной битвы, и смотрели на звездное небо, как на какой-то новый, свежий мир, где все иначе. Они смотрели в рай.
– Андрей, скажи, – начала Вика, когда умяла второй кусок пиццы и облизала пальцы, – ты веришь, что у нас получится?
– Верю, Вика. Очень сильно верю.
– И я верю… не менее сильно, – отозвался Илья. Он держал в руке последний из коробки кусок пиццы и думал отнести его на могилу своего друга. – Когда придет лазер для удаления тату?
– Должен завтра, – ответил Авария.
– И у нас будет все, что было нужно?
– Не уверен. Я и сам не до конца понимаю, что может пригодиться, поскольку не знаю, что может произойти, Илья.
22
До дня Икс оставалось два дня.
Впервые за последние четыре недели с самого утра моросил дождь и к обеду разросся до настоящего ливня.
В будние дни (а это был четверг) даже в хорошую, солнечную погоду, даже в центре города, где по выходным порой пешеходам не найти свободного места на тротуарах, всегда немноголюдно. Когда же пасмурно, когда полощет ливень, улицы вовсе пустуют. Даже полицейские в такую погоду предпочитают отсиживаться в служебном транспорте, наблюдая сквозь капли на лобовом стекле за отпугивающей грозой.
В такую погоду можно подумать, что город умер, но это не совсем так. Где-то обязательно будет кипеть жизнь. В Утопии Грешников, например, даже самые отпетые пьяницы и наркоши под сильнейшим действием принятых ими препаратов, наполняли тару дождевой водой, стекающей по желобкам гнилых крыш их жилищ, или вовсе черпали ее из луж. В Деревенском Квартале десятилетние пацаны запускали в ручьи бумажные корабли и наблюдали за ними до тех пор, пока те не тонули в бурных водах водосточных труб. На окраине Слобурга, с Холма Восьми Валунов, кучка фотографов, устремив объективы в небо над рекой, ожидала чуда, которое должно было когда-нибудь да случиться. Тут и там люди продолжали жить даже в плохую погоду буднего дня. Но те люди – ненужные, не те, на которых следует концентрировать внимание. Гораздо важнее другие люди.
В полном одиночестве Игорь сидел на заднем сиденье автомобиля Валентины и слушал шум дождя, потягивая сигарету за сигаретой. Он вспоминал, как и раньше, когда он был совсем мал, а жизнь – иной, любил выйти на балкон и понаблюдать за раскатами грома. Он тосковал. Он остался совсем один.
Его неспособный отец, Марк Козлов, под действием мрачной крови сделал предложение его неспособной мачехе. Естественно, та согласилась, и уже сегодня, в самую рань, они вызвали такси и угнали в аэропорт. Им была не важна конечная точка, в которой они будут проводить медовый месяц. Важен был любой, самый первый рейс, на которой еще оставалась пара билетов. Уже в восемь утра отец позвонил сыну и торжественно заявил, что всего через четыре часа он со своей возлюбленной будет любоваться горами Алтая.
Игорь только пожелал им обоим удачи, сожалея, что ни его отец, ни новая мама не появятся на его выпускном вечере. А ведь он подготовил такую речь! Ему хотелось порадовать отца, очень хотелось.
Еще через два часа, ровно в десять, Игорь позвонил Марку, но тот уже был не в сети. В 14:00 он повторил попытку и наткнулся на тот же результат. С Валентиной тоже не удалось связаться.
«Бросили! Кинули, как какую-то шваль! – горячо подумал Игорь и ударил ногой по подголовнику водительского кресла. – Чтоб их там!»
Он снова набрал Марку, даже не подозревая, что с отцом ни по телефону, ни в живую поговорить ему больше не суждено. Воздушное судно, на котором Марк летел в медовый месяц, пропало с радаров через сорок пять минут после взлета, а еще через десять жители крохотной деревеньки Пермского края услышали страшный грохот где-то в полях. Думали, природа взбесилась, но, завидев возвышающиеся над горизонтом клубы дыма, поняли, что она тут ни при чем.
Игорь перелез на переднее пассажирское кресло, достал из бардачка бутылочку крепкого травяного ликера, выпил, перелез на водительское кресло и вставил ключ в замок зажигания.
23
В новых нарядах, с новой внешностью Авария, Вика и снова Илона шли к центру города, невзирая на ливень. Ливень их даже выручал – меньше людей, помнишь?
Они уже прошли «Спринг Вилладж», куда Авария бросил косой взгляд, вспоминая ночь заглатывания мрачной крови, как вдруг ветер усилился и их зонты в очередной раз выгнуло в обратную сторону. Свой, большой, под которым умещался вместе с Ильей, Авария удержал, а вот зонт Вики, чуть меньше, вылетел из ее рук, приземлился в ручей и как плотина перекрыл его. Пускай Вика мгновенно спохватилась, подняв и раскрыв его над головой, все равно успела промокнуть до пят. Впрочем, пятки уже промокли, как только они вышли из бункера. Промокла даже Кейси – вечный заключенный ее сумочки.
– Не замерзнешь? – обеспокоился Авария. Он заметил выпирающие бугорки под ее футболкой и отвел глаза. – Мы всегда можем вернуться обратно.
– Нет. Мне только легче стало. Освежилась.
Вика не солгала. Пусть на город и обрушились мощные осадки, с которыми не справлялась его запущенная канализация, стрелка на термометрах горожан замерла на двадцати пяти градусах. Одним словом – духота.
– Значит, держи зонт крепче, – улыбнулся Илья, – а то под одним втроем нам не уместиться.
– Слышь, мелочь, я его сейчас специально выброшу, и ты пойдешь под зонтом одна, – усмехнулась Вика.
Авария тоже разошелся в улыбке. «Как же дети – теперь мои – быстро вжились в роли», – подумал он. Он и вправду походил на счастливого отца двух дочерей, случайно попавшего с ними под дождь.
Ради эксперимента и чтобы все-таки дать возможность согреться детям, которых опекал, Авария зашел в продуктовый магазин и купил три пирога с вишней. Съели их прямо внутри. Тревогу никто не бил. Без происшествий.
Происшествие случилось позднее.
До «Тру Стори» им оставалось каких-то четыре квартала – меньше десятой уже проделанного пути. Они прошли еще квартал, никого не встретив по пути, – погода, как ни крути, была на их стороне. Но за три квартала до заведения Илья вдруг остановился и замер у стен городской поликлиники. Он не смотрел на мокрые фасады, не смотрел и в окна, где врачи праздно сидели в кабинетах, ожидая первых пациентов, не спешащих на прием в такой ливень. Илья уставился вперед. Уставился вдаль.
Там, вдали, за перекрестком, мальчишка дожидался зеленого сигнала светофора.
Кварталы в Слобурге едва ли назовешь большими: от одного перекрестка до другого и ста метров не насчитаешь. А расстояние от Ильи до паренька было и того меньше. Даже через водопад дождя, даже в запотевших не к месту и времени затемненных очках Илья узнал его. Узнал этого мальчика.
– Нам нужно вернуться обратно, – сквозь зубы процедил Илья, – и как можно скорее.
– Не лучшее время, Илона. Мы почти пришли. – Вика потянула его за руку.
– Нам надо назад, – настаивал Илья. И Вику, и Аварию он тянул за собой, но те были явно сильнее.
– Но… Илона… – начал Авария, но Илья его перебил:
– Это Волк! Это Волк! Саня Волк! Он узнает нас! Он нас точно узнает!
Авария протер глаза и присмотрелся: Илья не обознался, на другой стороне дороги стоял Волк, мальчишка, у которого он отнял его периэрго прагму – Штромпсауна.
Худшее опасение Ильи сбылось – Саша Волк, бесполезный в ту минуту пацан, узнал его. Не только его – узнал всех троих даже с такого расстояния, даже в маскарадных костюмах. Он помахал им рукой.
– Нам надо уходить, – теперь вдруг произнес Авария и попятился спиной назад, потащив за собой дочерей, – пока он не…
Светофор показал зеленый. Саша Волк показал на них пальцем, заорал и побежал навстречу.
Что-что, а ливень скрыл от них его покрасневшие глаза и слезы. Даже без Штромпсауна, даже без мрачной крови Волк был зол на них, зол на каждого. Один, в бабской одежде, сломал его игрушку. Второй, взрослый, украл ее. Третья… Третья – их подруга.
Казалось, агрессия Волка была мне на руку, но какой прок от мелюзги, которым я управлять не могу? Да, один он противостоять троим не сможет, а вот испортить мой замысел – запросто!
– Идем же, идем! – прокричал Илья и вновь замер.
24
Не удосужившись ни включить аварийку, ни заглушить двигатель, Игорь остановил автомобиль прямо на полосе встречного движения. Показал средний палец водителю полупустого автобуса, посигналившему ему, и побежал в алкомаркет. Вышел из него с двумя бутылками коньяка под мышками. Одна разбилась, когда он открывал дверь автомобиля. Ничего страшного – в запасе еще одна. Ее-то, вторую, Игорь и ополовинил, после чего надавил на педаль газа.
Чем сильнее алкоголь воздействовал на организм Игоря, тем меньше оставалось неприятного осадка на душе. Но все равно как-то не так…
– Суки, суки, суки! – проорал он, сопровождая каждое слово ударом по кнопке клаксона. – СУКИ!!!
Он гонял по узким улочкам города, рассекая глубокие лужи, и жалел, что ни одна городская мразь не идет по обочине. Ни одной мрази не достанется. Ни одну мразь не окатить волной грязной воды.
– Ааа!
Что-то грызло его изнутри. Бесило. Не давало покоя. Терзало.
Чтобы стало легче, нужно впустить зло наружу. Игорь знал это правило. Всегда знал.
Он допил коньяк, приоткрыл окно и бросил в него пустую бутылку. Та разбилась.
– Чтоб этот хмырь на нее наехал! – Имелся ввиду водитель автобуса. – Чтоб он сдох!
Игорь включил магнитолу и вывернул громкость на полную. «Не достаточно», – подумал он. Выключил дворники, видимость через лобовое стала нулевой. «И этого мало. Мало!». И вдавил в пол педаль газа. Стрелка спидометра моментально подпрыгнула с восьмидесяти до ста двадцати, что уже превышало предельно допустимую скорость на шестьдесят километров в час.
– Да, мать его! ДА!!!
Черный автомобиль носился по улицам города, уворачиваясь от редких огней встречных автомобилей. Игорь горланил любимые песни и одну за другой курил сигареты. Он закрывал глаза и чувствовал, как вырабатывается так нужный ему сейчас адреналин.
– Да-да-да! – Снова два удара по кнопке клаксона и одно долгое нажатие. – ДА!!!
Что там впереди?
Игорь щелкнул переключателем. Дворники принялись за свою работу. Крохотное серое пятно теперь, когда через лобовое снова можно было видеть, стало самым обычным, настоящим, живым пацаном. Шкет ждал зеленый, но Игорь знал, что это не так: шкет ждал, когда черный внедорожник проедет по широкой луже и с ног до головы окатит его уже сырющее тело; ждал, когда темная вода залетит в раскрытые от удивления рот и глаза.
Игорь надавил на педаль, а вместе с этим его разрешающий движение зеленый сигнал светофора заморгал. Загорелся желтый, а до лужи, как и до жаждущего освежиться лилипута, было еще далеко. Автомобиль разогнался до ста шестидесяти. Красный.
На свой зеленый для пешеходов Саша Волк с раскрытым ртом и вытянутой рукой с оттопыренным вперед указательным пальцем побежал по пешеходному переходу через дорогу.
Даже будучи в стельку пьяным Игорь посигналил шкету и попытался надавить на тормоз. И надавил. Только не Игорь – Смайл. И не на тормоз – на газ.
24
Авария поторопился прикрыть дочерям глаза, чтобы те не видели, что видел он. Но они все видели – все произошло слишком быстро, скорость реакции Аварии уступала скорости движения черного внедорожника.
Ливень тарабанил по асфальту, Саша Волк орал и не слышал рева мотора, не видел, что справа на него летит черный зверь, страшнее и опаснее настоящего волка.
Визга шин не было – водитель не собирался оттормаживаться.
Волк даже не повернул в его сторону голову, и, когда он был на середине пешеходного перехода, черный автомобиль впечатал его в свой бампер.
Голову оторвало сразу. Она прокатилась по капоту, ударилась об лобовое стекло и отлетела в куст за тротуаром, где нашел свое убежище бродячий пес. Пес был рад такому лакомству. Не придавая значения все еще открытым глазам и рту, он лизнул прилетевшую из ниоткуда пищу и вцепился зубами в вывалившийся язык. Хрусть!
– Божечки! – взвизгнула Вика в момент удара. Она попятилась назад и чуть не потеряла сознание от увиденного: на пешеходном переходе, где секундой ранее на них бежал живой мальчишка, валялась одна кроссовка, а в ней – оторванная по колено нога. Кровь ручейком стекала в лужу, вода в ней становилась бурой. – Боже…
Авария затащил детей за угол и прижался к стене поликлиники. Осмотрелся на наличие камер под козырьками крыш. Их не было. Это значило одно – героя из себя можно не строить, а заботиться нужно лишь о своем будущем и о будущем всего города, когда речь идет о войне со злыми прагмами. Он мог позвонить в скорую или просто постучать в окно поликлиники – там полно скучающих врачей, – и даже подумывал об этом, как вдруг перед его глазами появилась картина: пронесшийся по дороге черный автомобиль и отлетающая голова ребенка, а за картиной – надпись: «БЕЗГОЛОВЫЙ ТРУП В ЛЕЧЕНИИ НЕ НУЖДАЕТСЯ». Авария сглотнул.
– Нужно вызвать полиц… – закричал Илья, но Авария прижал ладонь к его губам. Тут реакция его не подвела.
– Никакой полиции, – прошептал он. – Никто из нас ничего не видел. Нас вообще тут не было.
– Но… почему?
– В первую очередь полицейские начнут нас допрашивать, и знаешь, что будет дальше? – Илья помотал головой. Вика сделала то же самое. – Попросят показать документы. Их у нас нет. И если не сразу, то в скором времени они разоблачат нас. Сначала узнают во мне известного всему городу калеку. Потом пороются в архивах, найдут твой снимок – и БАЦ! – ты уже не Илона, а переодевшийся в девчачью одежду паренек, чьи родители… Извини. Достанется и Вике. Не знаю, как и что именно, но точно не чай с печеньками.
– Тогда что… что нам делать? – жадно глотая воздух, спросила Вика.
– Ничего. Идем куда шли, только в обход. Нас тут не было. Нет свидетелей – нет проблем.
25
Проблем никаких не было.
На решетке радиатора Игорь прокатил обезглавленное, обезноженное тельце Саши Волка до первого канализационного колодца. После чего вышел из салона автомобиля и поднял пластиковый люк. Протащил по асфальту тело и бросил его в поток канализационных вод.
Крохотное тельце засосало в трубу и понесло в сторону очистных сооружений.
Игорь вернулся к автомобилю. В решетке застрял пропитанный кровью кусочек футболки Волка. Он достал его и им же протер кровяные разводы на бампере, капоте и лобовом стекле, промачивая ткань дождевой водой с дороги. Когда машина, на его взгляд, была чиста, он выбросил лоскут в тот же люк. Люк закрывать не стал.
Все остальное исправили ливень и полицейские, прибывшие на место ДТП по звонку очевидцев, которые все-таки были. Первый, ливень, полностью смыл капли крови с автомобиля Козлова, вторые, полицейские, положившие в пластиковый пакет половину ноги Волка как вещдок, на следующий день уже замяли дело. Во-первых, автомобиль принадлежал Шиляевой Валентине Рудольфовне, во-вторых, она уже сама была мертва. А что это значит? Значит, она не могла быть за рулем. Значит и автомобиль не ее. Значит, нужно просто сжечь единственную улику – и все рады. Дело закрыто. Мальчик пропал без вести.
Кстати, именно с этими словами родители Саши Волка до сих пор посещают полицейские участки, чтобы их драгоценного мальчика уже начали искать. Им даже невдомек, что череп их сынишки до сих пор валяется в том кусту, только теперь скрывается под большим муравейником, а разбухшее тело навсегда застряло в канализационной трубе под землей, в районе Вонючки. Городские службы давно могли протолкнуть затычку, но на эти мероприятия никак не найдется средств. Средств хватает только на еженедельную откачку воды из канализационного колодца, что аннулирует постоянные жалобы жителей. Им кусок хлеба дай бесплатно – они и рады.
26
– Показалось, или это был автомобиль директорши? – произнес Илья.
Чтобы обойти место аварии, им пришлось преодолеть петлю в девять кварталов. Они уже подходили к «Тру Стори», двигаясь вдоль забора православного женского монастыря, прозванного в народе Заброшенным и Тайговым. Все дело в том, что монастырь бездействовал больше половины века, и вся его территория за это время сплошь заросла деревьями разных пород. Пускай на территории прибрались, а его двери открыты уже несколько лет, от прилипшего негласного названия этот монастырь уже вряд ли открестится.
– Не показалось, – ответила Вика. – Это точно он, уж поверь мне на слово. Я хорошо знаю этот автомобиль. А еще очень хорошо зна… – она умолкла. Ее схватил озноб, ноги подкосились.
Авария впервые сделал то, чего не позволял себе ранее – сморкнулся и плюнул.
Не выдавая переживания, Вика отдалилась от него, попутно ощупывая поясную сумку: Кейси была на месте, пистолет, что одним утром дал ей Авария, лежал рядом.
– Что ты знаешь? – спросил Илья.
– А? – одернулась Вика. – Чего?
– «А еще очень хорошо зна…» – твои слова?
– Да. Поняла. Я хотела сказать, что хорошо знаю тетю Валю, что она никогда бы не превысила скорость и уж тем более никогда бы не сбила человека, но… Но, учитывая его с ней ночь, – Вика посмотрела на Аварию, – учитывая ее погоню за… за Витей, учитывая темную фигатень в ее организме… Ой, что-то мне дурно… Думаю, теперь я ее совсем уже и не знаю… Может быть, за рулем была она?
– За рулем точно была не она, – заверил Авария. – Я успел уловить цвет шевелюры водителя, и он отличался от цвета волос Валентины. За рулем был Игорь. Но автомобилем он не управлял.
Они насторожились – позади послышался вой сирены, и через некоторое время возле них промчался тот самый полицейский автомобиль, спешащий к тому самому злополучному перекрестку, где сотрудников дожидался одинокий обрубок ноги в кроссовке. Как и подобало городским зевакам, Илья, Авария и Вика проводили его открытыми ртами и тыкающими пальцами.
– Вовремя мы свалили, – заметил Авария. – Нет свидетелей – нет проблем.
– Опять эти слуги народа еле шеперятся, – промолвил Илья, вспоминая пожар на даче, и вновь пожалел, что ему непосчастливилось родиться уникальным.
«Тру Стори» попал в зону видимости. В пасмурную погоду огоньки и неоновые вывески светили ярче обычного, рассеиваясь во влажном воздухе и освещая его. Парковка пустовала. У входа не толпился народ. Только усталые глаза охранника, скучающего за стеклянной дверью, напоминали о хоть какой-то жизни. Если в заведении и были посетители, то все они прятались от дождя за барной стойкой.
– Почему вы не боитесь, что Игорь, то есть, Смайл не охотиться сейчас на нас? – заволновалась Вика.
Она чувствовала, что что-то не так. Все утро и день она знала, что что-то, мать его, идет не так. Она не могла описать это словами, поэтому и молчала. Молчала лишь для того, чтобы не посеять хаос в их отряде. Совсем не нужный хаос.
Как гипертоники чувствуют перемену погоды, так и она чувствовала неладное. Сначала – не пойми откуда взявшаяся заноза в подушечке большого пальца, потом – ливень, улетевший зонт… И как вишенка на торте – автомобиль ее тети, сбивший бывшего одноклассника Ильи, бывшего обладателя злой прагмы. И о симптомах заражения Аварии забывать не стоит.
Вика неоднократно обращалась к Кейси, но та уверяла, что все в порядке. Все потому, что я, «король добрых прагм» уверял ее в этом.
– Если бы ему нужны были мы, он бы дождался нас на том же перекрестке. Или на любом другом, – обнадежил Авария. – Сдается мне, наша маскировка работает на славу – он нас даже не узнал. Или не заметил.