Глава 27
Глава 27
Вчера была ветреная холодная погода и, видимо, Рейтерна продуло, когда он шёл домой. Много ли нужно человеку в его возрасте. Ведь предлагал я ему вызвать машину. Обычно он приходил на службу раньше меня, хотя ему было долго добираться до дворца, а я в нём жил. Сегодня комната оказалась запертой, и мне пришлось открывать своим ключом, а потом самому идти за отчётами к секретарю. Перед тем как я это сделал, позвонил Николай Михайлович и простуженным голосом отчитался о высокой температуре.
– Ничего страшного, – сказал мне секретарь императора, – сейчас позвоню в министерство, и нам пришлют замену.
Замена появилась через час. Молодой мужчина моего роста, с большими залысинами и очками в тонкой золотой оправе поздоровался, отдал мне предписание и, получив свой отчёт, сел с ним знакомиться. На этом изменения в привычной текучке не закончились. Я не успел просмотреть половину бумаг, как в дверь постучали, и появился Шувалов.
– Только не говорите, что мне нужно куда-то переселяться! – с показным страхом сказал я ему после приветствия. – В такую погоду никуда не поеду, так и знайте!
– Я по другому поводу, – засмеялся он. – Молодой человек, я попрошу вас ненадолго выйти: дело государственной важности.
Чиновник из министерства финансов поспешно собрал свои бумаги и вышел.
– Я к вам опять за консультацией, – сказал Пётр Павлович. – В этой тетради с полсотни вопросов, которые накопились по разным темам. Посмотрите, может, что-нибудь вспомните. Мы решим и сами, но время…
Я быстро перелистал несколько исписанных тетрадных листков, делая пометки на полях.
– На двенадцать вопросов могу дать подробные объяснения, – сказал я, поворачивая к нему тетрадь. – Против них стоят крестики. По семи другим могу сказать совсем мало, а по остальному, извините, ничем помочь не могу.
– Это же прекрасно! – обрадовался он. – Я на такое не рассчитывал. Сколько вам понадобится времени?
– Много, – ответил я. – Сейчас закончу с отчётами и займусь вашими вопросами, но вряд ли успею до конца дня, так что вам лучше прийти завтра. Только, Пётр Павлович, с вас магарыч! Что на меня так смотрите? Мне не нужна водка. Расскажите хоть в двух словах, чего удалось достичь.
– В двух словах, – усмехнулся он. – Мне дольше рассказывать о наших делах, чем вам писать ответы. По вашим темам работают двенадцать тысяч учёных и инженеров. Работало бы и больше, но их пока негде взять. Мы ведь берём в проект не всех подряд и на таких условиях, что не все соглашаются. Сейчас задействованы тридцать два завода и будут строить ещё полсотни. Кое-что для нас делают университеты и государственные лаборатории. Придётся увеличивать добычу угля и выпуск стали, нужен алюминий, и не хватает электроэнергии. Работают много людей, но реальные результаты по большинству тем будут только через несколько лет. Но зато потом всё должно сильно ускориться.
– Но есть хоть какой-то выход? – спросил я. – Радиолокационные станции для флота уже должны делать.
– Делают, – подтвердил он. – К лету они должны стоять на всех кораблях Черноморского флота. На очереди Балтийский и Тихоокеанский, но туда их нужно меньше, так что быстро управимся. Подобные же станции делают для дальнего обнаружения самолётов. В хорошую погоду засекают за сто километров. В первую очередь сделаем два десятка для союзников, а потом будем делать для себя. Ваших транзисторов разработали уже два десятка, но станции пока делаем на лампах. На выходе ручные противотанковые гранатомёты и системы залпового огня. Ракеты с твёрдым топливом получились настолько хорошо, что их будут ставить на корабли и самолёты. При стрельбе на дистанцию до десяти километров получили довольно высокую точность. При больших дистанциях стрелять можно только по площадям. С зенитными ракетами всё в самом начале. Слишком много вопросов и почти нет опыта, но люди работают с энтузиазмом. Ну и по другим темам примерно то же самое. Решат один вопрос – возникают два других. Да, в войска начали поступать ваши автоматы. Их наделали много, и задержка была из-за патронов. Хватало только на тестовые стрельбы, но два месяца назад наладили производство, а за три года думаем перевооружить автоматами всю армию. Назвали АК, но без расшифровки.
Он ушёл, а я быстро досмотрел отчёт, не нашёл в нём ничего такого, чтобы писать замечания, и отнёс секретарю. Когда вернулся, чиновник уже работал на том месте, откуда его согнали. Я до обеда писал ответы в тетрадку, а потом пошёл за женой. Ольга уже жила с мужем, а родители ходили обедать отдельно от нас. Когда вернулись с обеда и подошли к входным дверям, за ними непрерывно звонил телефон.
– Князь, убит канцлер! – услышал я в трубке взволнованный голос секретаря. – Идите в свою комнату и там сидите. Его величество сказал, что может вызвать в любую минуту.
– Убили Вяземского, – сказал я в ответ на вопросительный взгляд жены. – Мне нужно быть на своём месте.
Захватив с собой тетрадь Шувалова, отправился в свою служебную комнату. Я почти не знал канцлера, видел его раз пять и два раза с ним разговаривал, поэтому не испытывал никакого горя, только понятное беспокойство. Но я ничего не знал, кроме факта смерти, поэтому не стал попусту об этом думать, а занялся вопросами. Работал с час, пока не вызвал император. У него в кабинете сидели двое: Апраксин и какой-то пожилой мужчина в цивильном костюме, с густыми, зачёсанными назад волосами и неприятным взглядом серых, немного выпученных глаз.
– Вас здесь все знают, – сказал мне Владимир Андреевич, – а этот господин – командир корпуса жандармов генерал-лейтенант Николай Владимирович Дедюлин. Генерал, расскажите ему обо всём, только покороче.
– Видимо, у канцлера был заминирован автомобиль, – сказал мне Дедюлин. – Когда он сел в него вместе с двумя охранниками и отъехал от гаража на полсотни метров, прогремел взрыв. От автомобиля почти ничего не осталось, а тех, кто сидел в салоне, пришлось собирать по частям. Был тяжело ранен один из двух казаков, которые охраняли ворота, хотя он находился в сорока метрах от взорвавшейся машины. Второго только контузило взрывом.
– Что можете сказать? – спросил меня император.
– А что я могу сказать? – удивился я. – Я не знаю, кто и как охранял Вяземского и как охранялся гараж. Заложить в машину большое количество взрывчатки мог только кто-то из своих или наёмные работники. Это нужно разбираться, и не мне, а специалистам. Могу рассказать о том, как охраняли руководство, чтобы впредь не было таких покушений. Он ведь ездил на бронированном «медведе»?
– Да, у него была такая машина, – подтвердил жандарм.
– Должны быть две машины, – сказал я, – и их надо регулярно менять. Стёкла закройте шторками, чтобы не было видно, кто в салоне. И главное – эти машины нужно охранять так, чтобы они ни минуты не оставались без присмотра. Лучше, если это будут делать два охранника из разных ведомств. Да и вообще нужно проверить всю систему охраны, вашей в том числе. Если начались такие покушения…
– Напишите всё, что помните по организации такой охраны, – приказал мне император. – И опишите удавшиеся покушения, если они были.
Я попрощался и ушёл писать. Поскольку мне не дали отбой, домой не пошёл. Придётся Шувалову подождать. Я никогда специально не интересовался охраной первых лиц или покушениями на них, но удалось вспомнить много. Отдав исписанные листы секретарю, я с чувством выполненного долга вернулся в свои комнаты.
– Что там случилось? – спросила жена, стоило мне появиться на пороге.
Я очень кратко рассказал.
– Борис Леонидович был замечательным человеком, – высказалась она. – Как ты думаешь, кто это сделал?
– На разборки в правительстве не похоже, а бомбометатели здесь давно перевелись, – ответил я, – поэтому это кто-то из руководства Братства, или англичане с американцами. Лично я склоняюсь к англичанам. Есть ещё хилая версия, что так с ним рассчитались социал-демократы за то, что Братство подставило их при убийстве императорской семьи.
– А зачем взрывать, Лёш? Неужели нельзя было просто выстрелить? Наверное, при взрыве погибло много людей.
– На первый взгляд кажется дуростью, – сказал я. – Я вначале так и подумал, а теперь считаю, что план с взрывом очень неплох. Канцлер разъезжал в бронированной машине, которую не прострелишь очередью из автомата. Из хорошей винтовки может получиться, но попробуй попасть в того, кого нужно, в быстро движущемся закрытом автомобиле. А покидал он его на охраняемой территории. Если куда и ездил, где можно было расстрелять, то редко и нерегулярно, поэтому засаду не сделаешь. Убить любого не очень трудно, если убийца не дорожит своей жизнью, но у таких психов покушения получаются редко, а профессионалу главное – это позаботиться о собственной безопасности. Если охрана гаража была плохой или отсутствовала, не так уж трудно заминировать машину. Дверцы запирают, поэтому взрывчатку примотали снаружи, засунув её под днище. А поскольку это бронированная машина и шасси на ней не прошибёшь из пулемёта, взрывчатки не пожалели. Пусть из этого случая делает выводы Апраксин, а мы свои тоже сделаем. Покушения на первых лиц – это очень естественный ход перед войной, особенно в монархическом государстве. До канцлера было легче дотянуться, его первым и убрали.
– Хочешь сказать, что теперь могут последовать покушения на семью императора? – испугалась Вера.
– Могут. Надо поговорить с великими князьями, а то они слишком легкомысленно себя ведут. Казаки и лейб-гвардия хороши на параде и в бою, как телохранители они ничего не стоят. Жандармы получше, но и от них мало толку. Если бы я взялся за организацию покушения, не напрягаясь, убил бы всех. Их апартаменты охраняются только ночью, днём туда может войти кто угодно, а женщины часто одни. Да и по коридорам ходят без охраны, включая императрицу. Охраняют одного Владимира Андреевича, да и то… Смертник легко расстреляет его вместе с охраной, да и взорвать не так сложно.
– Как взорвать? – не поняла жена. – Его комнаты и кабинет круглосуточно охраняют.
– Бомбу можно положить даже в одну из тех папок, которые он просматривает, – пояснил я. – Они тяжёлые и вложенные двести граммов взрывчатки будут незаметны. Открыл папку – и конец! В лучшем случае останется калекой, а то и вовсе погибнет. Это я придумал навскидку, возможностей много. В другой реальности чего только ни придумали, а что применяют здесь, я не знаю. Надо справиться у отца. Я на всякий случай записал всё, что вспомнилось.
– Я думаю, что о нас скоро узнают, – сказала Вера. – Тоже будут убивать?
– Обязательно узнают, – подтвердил я. – Только в убийстве нет смысла. Всё, что я знал, уже давно выложил. Нас я бы похитил. Хотя могут поступить не по-умному. Нужно быть осторожней и не подставляться. И родителей нужно предупредить. Надеюсь, что ни у кого не возникнет мысль воздействовать на меня через сестру.
* * *
– У него больная фантазия, – сказал Дедюлин Апраксину. – Придумать такое! Конверт с ядом!
– Эти бумаги нужно немедленно засекретить, – приказал Пётр Николаевич. – Будем с ними знакомить лишь тех, кому это положено для работы. А вы, Николай Владимирович, запомните, что этот молодой человек не выдумывает ничего, кроме своих книг. Относитесь ко всему, что от него исходит, с вниманием. Эту, как вы выразились, выдумку очень просто организовать. Мне она в голову не пришла, вам – тоже, а кому-нибудь из наших противников может прийти. А наша задача – перекрыть им все лазейки и не дать ни малейшего шанса. Организуйте круглосуточную охрану всех помещений членов императорской семьи и их самих. И сделать это нужно в соответствии с рекомендациями, я не увидел в них ничего неразумного. Всё сразу не получится, но постарайтесь уложиться в три-четыре дня. И набирайте отряд телохранителей. У нас есть люди с опытом, пусть займутся их обучением. Вы знаете кого-нибудь, кто изучает азиатские стили боя?
– Что-то слышал о японской борьбе ногами, – ответил Дедюлин. – Вы же знаете, что у нас повсюду французская борьба и бокс. Есть ещё вольная борьба, но ею занимаются меньше. Наши офицеры предпочитают бокс. А азиатские стили… Может, о них справиться в министерстве иностранных дел? Их чиновники подолгу живут в странах Азии и должны знать.
– Справьтесь, – согласился Апраксин, – только толку от этого… Даже если вам что-то скажут, сами они вряд ли владеют этой борьбой.
– А почему вы этим заинтересовались? – спросил Дедюлин. – Неужели из-за записей?
– Князь Мещерский – знаток такой борьбы, – ответил Апраксин, – и обучил свою жену, а она по приказу императора занимается с великими княгинями. Только вы об этом молчите. У меня был разговор о Мещерском с графом Шуваловым, так он видел их тренировку и был поражён. По его словам, княгиня может отбиться от нескольких сильных мужчин. А она на голову ниже вас и в два раза меньше весит. Нашим офицерам не помешало бы так владеть телом.
– А стоит ли? – выразил сомнение Дедюлин. – Чудес не бывает, и если княгиня действительно так дерётся, это результат многолетних и каждодневных усилий. Ещё и не у всех, наверное, получится. Зачем такое, если есть оружие? Мы от своих офицеров и бокса не требуем, сами занимаются.
– Поговорим с Мещерским и посмотрим, – решил Апраксин. – Он зря писать не станет. Если это изучали даже в специальных войсках…
– Кто же он такой, Пётр Николаевич? – спросил Дедюлин. – И о каких войсках вы говорите?
– Пожалуй, вам нужно знать, – сказал Апраксин. – Пока им занималось третье делопроизводство, но не исключено, что охрану его семьи поручат вам. Пойдёмте, я дам вам его дело. Читать будете в моём кабинете. Этот молодой человек – один из секретов империи. К сожалению, число лиц, посвящённых в его историю, постоянно растёт и недалёк тот день, когда секрет перестанет быть секретом для наших союзников и врагов. И тогда его придётся охранять так, чтобы не похитили, или убить, если охрана не удастся.
* * *
Со мной созвонились заранее. Звонил сам Апраксин.
– Мой звонок по поводу ваших рекомендаций. Нет, я не буду говорить об этом по телефону. Есть желание посмотреть вашу борьбу. Когда можно подъехать с моими людьми? Было бы очень хорошо, если бы на этой встрече присутствовала ваша жена.
– У нас обоих много свободного времени после трёх часов, – ответил я. – Это устроит? Если нужно раньше, я могу отпроситься.
– Это нормально. Мы будем сегодня, в половине четвёртого.
Этот разговор был перед обедом, поэтому я не стал звонить жене, сказал, когда собирались обедать.
– Сильно не наедайся. Через два часа приедет Апраксин со своими головорезами и нам с тобой придётся драться. Я им расхвалил азиатские стили боя, а здесь ничего такого не практикуют. Если и есть знатоки, попробуй их найти! Удивишь министра?
– Я могу не есть совсем, – ответила Вера. – Только, Лёш… Если удивлять, то драться придётся по-настоящему – в полную силу. Если они не сумеют защититься, я ведь могу покалечить.
– Таких жертв не нужно, – засмеялся я. – Съешь половину обычной порции, за два часа всё уляжется. А насчёт покалеченных… Это нужно для дела, так что потерпят. У них, наверное, такие лбы, что даже ты не причинишь им больших травм.
Мы пообедали, вернулись к себе и расположились в гостиной. Я мог назначить Апраксину встречу на более раннее время, но тогда пришлось бы не обедать или прыгать с полным брюхом. Вера немного посидела со мной, а потом ушла в спальню читать книгу, а я с час слушал новости. Их было мало. У нас шли патриотические передачи и клеймили грязных убийц Вяземского. Новый канцлер, которым стал граф Иван Павлович Шувалов, заявил, что виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона. Может, и в самом деле найдут: сыск здесь работал хорошо. У союзников радиостанции продолжали на двух языках поносить американцев, но я не услышал ни одного ругательства в адрес англичан. Американцы вышли на финишную прямую с выборами, и на время весь остальной мир перестал для них существовать. Понятно, что они продолжали готовиться к войне, но оценить такую подготовку можно было только косвенно по активности в их портах.
В три мы надели кимоно и совместными усилиями убрали лишнюю мебель в гостиной. Комната была громадной, и в ней хватало места для тренировок, но для коллективной драки его лучше было приготовить побольше. Гости прибыли ровно в половине четвёртого. Вместе с Апраксиным приехал уже знакомый мне Дедюлин, вслед за которым вошли трое крепких молодых мужчин в цивильных костюмах, но с военной выправкой. Веру познакомили с Николаем Владимировичем, а его подчинённых нам представлять не стали.
–Тренировочные костюмы, – ответил я на вопрос Апраксина, во что это мы одеты. – Они не стесняют движений, да и не так жарко заниматься, как в обычной одежде. Что бы вы хотели посмотреть?
– Мы беседовали кое с кем из чиновников министерства иностранных дел, – сказал Дедюлин. – Они расхваливали азиатскую борьбу, хотя никто её не видел, только читали или слышали. Хотелось бы увидеть, что это такое.
– Давайте мы покажем небольшую схватку, а потом продемонстрируем на ваших людях, – предложил я. – Вы ведь для этого их привезли?
– И для этого тоже, – усмехнулся он, – но, вообще-то, это охрана.
– Вот мы её и проверим, – сказал я, – но сначала попробуем сами. Садитесь на стулья у стены, так больше места и лучше увидите.
Мы давно отрепетировали небольшую схватку на тот случай, если кому-то придётся демонстрировать свои способности. Теперь такой показ стал более зрелищным и ничем мне не грозил. По лицам наших зрителей не получилось догадаться о впечатлении: их выражение осталось прежним.
– Давайте княгиня разберётся с вашей охраной, – сказал я Апраксину. – Пусть достанут и разрядят оружие, а потом попробуют её отконвоировать. Только оружие я проверю лично, а то мало ли что.
Проверка получилась убедительной и никого не оставила равнодушной. Все три жандарма с разряженными револьверами обступили жену, но оружия на неё не направили. По-моему, им было стыдно угрожать такой малышке даже понарошку. Наш спарринг они не приняли всерьёз и не считали Веру противником, за что и поплатились. Я специально выставил её, а не пошёл сам. У меня не хватило бы скорости на троих, она с ними справилась. Жена посмотрела на смущённых мужчин, а что случилось потом, не смог отследить даже я. Схватка длилась меньше двух секунд, к тому же мешали смотреть жандармы. Но результаты были впечатляющими. Двое, постанывая, лежали на ковре, а третий потерял сознание. Они были без оружия, которое пришлось собирать по всей гостиной.
– Кажется, никого не убила, – сказала Вера Апраксину. – Это не враги, поэтому я не била в полную силу и не могла наносить удары в опасные места, например, в горло. Я думаю, что они быстро придут в себя.
– Если честно, я ничего не увидел, – признался Пётр Николаевич. – Сколько вы тренировались, княгиня?
– Больше двух лет, – ответила она. – И продолжаю тренироваться, хоть уже и не так много. Но муж говорит, что у меня талант к бою. Другим нужно намного больше времени.
– И как это сообразуется с подготовкой войск? – спросил Дедюлин. – Три-четыре года гонять бойца, а потом его демобилизовать? В армии от таких мало пользы, а на гражданке от них будет много проблем.
– В армии такая подготовка не нужна, – ответил я, помогая подняться одному из пострадавших. – В тех войсках, о которых я упомянул, солдат учат рукопашному бою упрощённо. Но и это позволяет им выполнять сложные задания меньшим числом. А ребят в них подбирайте таких, чтобы потом с ними не было проблем, о которых вы говорили. Серьёзная подготовка нужна офицерам элитных частей и вашим специалистам, которых будете использовать для охраны первых лиц или задержания особо опасных преступников. Не во всех случаях это поможет, но во многих. Господа, прошу вас ненадолго пройти в соседнюю комнату.
Начальство не возражало, поэтому уже пришедшие в себя жандармы ушли в комнату, в которой раньше жила сестра.
– Николай Владимирович в курсе? – спросил я Апраксина.
– Да, он о вас знает, – ответил Пётр Николаевич. – Можете говорить при нём на любые темы.
– Тема у меня сегодня одна – это спорт, – сказал я. – Я не знаю, что с ним было в империи в другой реальности, но здесь его просто нет. Я не считаю профессионалов и немногочисленных любителей. В школах и гимназиях нет уроков физкультуры, а любительскому спорту нет никакой государственной поддержки.
– А почему мы должны его поддерживать? – не понял Апраксин. – Мне непонятно, князь, почему вы придаёте такое значение спортивным занятиям.
– По многим причинам, – ответил я. – Во-первых, с ними напрямую связано здоровье населения. Когда-то в таких занятиях не было необходимости, но жизнь изменилась, и многие ничем себя не нагружают, причём для дворян это особенно актуально. Я вышел из гимназии таким хиляком, что потом пришлось полгода приводить в порядок тело. Со временем появятся проблемы у армии, да и у вас. Кроме того, здесь очень скучно жить.
– А как ваша скука связана со спортом? – спросил Дедюлин.
– Спорт это не только здоровье, но и зрелищные мероприятия, – объяснил я. – В другой реальности на футбольные матчи на громадные стадионы собирались десятки тысяч зрителей, а желающим их показывали дома. Скоро и здесь у многих дома будет небольшой кинотеатр, в который можно передавать изображение по радио. И что по нему будут показывать? Проповеди и хронику императорского двора?
– Вы что-то имеете против таких передач? – прищурился Дедюлин.
– Не надо приписывать мне того, что я не говорил! – ответил я. – Передачи должны быть разные, в том числе и такие. Мы до сих пор не участвуем в олимпиадах, как какие-то дикари! А это и зрелища, и пример для молодых, и честь нации! Я понимаю, что сейчас не до олимпиад, но войны закончатся, а спортсмены у нас не появятся сами. Их нужно воспитывать с детских лет. Мне странно доказывать вам важность спорта.
– Допустим, вы её доказали, – сказал Апраксин, – и что дальше?
– А дальше я хочу, чтобы вы взяли шефство над спортом в империи. Вы знаете, что я могу пойти с этим к императору, и, скорее всего, получится его убедить. Но почему не заняться вам? Вам, Пётр Николаевич, легче это сделать, чем многим другим. Вам не нужно ничего продавливать: и в министерстве народного просвещения, и в финансовом пойдут навстречу, а высокий авторитет полиции станет гарантом того, что поддержат и в народе.
– Я подумаю над вашим предложением, – кивнул Апраксин, – а теперь давайте поговорим о том, как помочь нам.
– Я напишу конспект с рисунками, – вздохнув, ответил я, – а потом буду приезжать и показывать приёмы и указывать на ошибки, а учитесь сами. Нужно подготовить просторное и хорошо проветриваемое помещение и покрыть его коврами или матами. Подберите группу из двух-трёх десятков офицеров из тех, у кого хорошая физическая форма и в достатке настойчивости и терпения. Надо ещё изготовить тренажёры, но это не к спеху.
– Это хорошо, – довольно сказал Дедюлин, – мы всё сделаем, созвонимся и пришлём за вами машину. Не скажете, почему так тяжело вздохнули? Не хотите этим заниматься?
– Надоело писать, – откровенно ответил я. – Если бы вы знали, Николай Владимирович, сколько я написал за последние два года! Посмотрите, не палец, а мозоль. Для меня несложно заняться с вашими людьми, но на будущее могу посоветовать договориться в Китае с кем-нибудь из мастеров, которые смогут уделить им гораздо больше внимания. Муравьёв окажет вам такую услугу.
* * *
– Откуда взяли эти сведения? – спросил Черчилль.
– У нас в России много своих людей, – ответил секретарь разведывательного комитета Денис Райт. – Мы не только восстановили численность агентуры, но и приобрели среди чиновников российских министерств несколько ценных информаторов. Всё, что здесь изложено, подтверждено другими источниками и может считаться достоверным.
– Я почитаю, – сказал премьер-министр, – а сейчас коротко расскажите, что важного в вашей подборке.
– Я думаю, что в ней всё важно, сэр, – настойчиво сказал Райт, – иначе этих бумаг не было бы на вашем столе. Но если коротко… Русские получили огромные средства из-за отказа платить по долговым обязательствам и национализации иностранной собственности и большую их часть пустили на развитие электроники, производство стали, электроэнергии и многого другого. За государственный счёт строятся десятки новых заводов и шахт, большие работы проводятся в дорожном строительстве. Но это, на мой взгляд, не главное. У них развернулись беспрецедентные по размаху научные исследования. Повсюду ищут и привлекают к работе учёных и инженеров нужных специальностей. Работы ведутся в обстановке строгой секретности, поэтому удалось узнать очень мало.
– Но всё-таки что-то узнали? – спросил Черчилль.
– В основном от тех же чиновников, – ответил Райт. – Эти работы связаны с вооружениями, и разрабатываются многие виды оружия, которых пока ни у кого нет. Конкретных сведений по ним получить не удалось. Единственное, что узнали, касается радиолокационных станций и ручного автоматического оружия. Станции в большом количестве изготавливают на двух заводах. Ими оснащают флот, а более мощные используют для дальнего обнаружения самолётов. Подробностей по ним тоже нет.
– Что ещё известно?
– Дума распущена, а когда будут выборы следующей, не сообщалось. Но русские – это не американцы, так что они не будут спешить с выборами. Это для нас плохо по двум причинам. Во-первых, среди депутатов было много наших людей, а, во-вторых, император может издавать указы, ни перед кем не отчитываясь. Он уже начал этим заниматься. Указ об усилении ответственности за государственную измену был одним из первых. Он может сильно затруднить нашу работу.
– Что ещё интересного по России? – спросил Черчилль.
– Подборка самых разных фактов. Русские начали строительство мощной электростанции вблизи своих крупных газовых месторождений. Возле неё построят около десяти заводов. Есть сведения, что где-то в Сибири строятся закрытые города для учёных. В ряде крупных университетов в следующем году в два-три раза увеличат набор по техническим специальностям. Они вообще хотят провести реформу образования и сделать его всеобщим.
– Что с расследованием убийства их канцлера?
– Нашего человека вывезли, а остальных зачистили, поэтому расследование ничего не даст. Но повторение подобных акций под большим вопросом из-за принятых мер безопасности.
– Что-то ещё? – спросил Черчилль.
– Мы пытались разобраться с руководством Братства, кто и какое место занимает в системе власти. При этом всплыл младший князь Мещерский.
– Имя кажется знакомым. Напомните, где я мог его слышать.
– Это тот молодой человек, который написал статью о наркотиках и сорвал принятие нужного нам закона, – сказал Райт. – Братство выдернуло его в последний момент из-под носа у французов и где-то прятало вместе с семьёй. Но я заговорил о нём по другой причине. Этот юноша, которому только двадцать лет, обласкан императором несоразмерно заслугам. Здесь и награды, и очень высокие чины, и проживание во дворце. Вряд ли это связано с его книгами или песнями…
– Он ещё и поёт? – удивился Черчилль.
– Поёт вместе с женой и недурственно. Очень странная манера исполнения, которой многие стали подражать, даже у нас. По слухам, он очень близок с наследником и его братом, а его жена дружит с их жёнами. Тот же источник утверждает, что император лично советуется с Мещерским по всем важным вопросам, для того и держит его под рукой.
– С двадцатилетним юношей?
– Кроме того, Мещерские были единственными, кто поехал отдыхать этим летом в компании великих князей. Мы заинтересовались тёткой Мещерского и натолкнулись на интересный факт. У неё под Москвой есть дворец, в котором до переезда в резиденцию императора жил её племянник. Так вот, теперь к этому дворцу не подобраться из-за охраняющих его гвардейцев. В нём живут и работают учёные, а из Москвы протянули линию электропередачи и телефон. Линию патрулируют казаки, поэтому не получилось подключиться к телефону. Это пока всё, но Мещерскими занимаются.