Офисный планктон

Часть 7. Последний день

Увольняться всегда трудно. Чаще всего ты озвучиваешь причину, никак не связанную с действительностью, дабы не давать руководству лишних поводов для выяснений настоящей мотивации «неожиданного» увольнения.

Труднее разрывать отношения с работодателем, когда срок завершения контракта так же далек, как и потенциальное повышение. Игнат не раз повторял: «Я никого не держу. Коль хотите – увольняйтесь». Его преемник Олег придерживался той же политики, однако стоило дойти до дела, как он тотчас «переобувался в полете» и припоминал условия контракта:

– Согласно контракту после подписания заявления на увольнение ты обязана отработать еще шестьдесят дней.

– Какая чушь! – вскипела Маша.

Накануне подачи заявления Маша тщательно, несколько раз перечитала свой контракт. Каждую вызывающую сомнение формулировку она досконально изучила в интернете. И только пометка «Спорные вопросы регулируются внутренним положением» вызывала у нее опасение о возможном сюрпризе со стороны отдела кадров.

«Положение» тотчас было вынуто из шкафа, пыль с него протерта, а статья, предписывающая отработку, продемонстрирована. Маша издала нервный смешок.

«Положение» представляло собой толстый том пожелтевших страниц, с которым каждый сотрудник обязывался ознакомиться перед подписанием контракта и который никто не изучал в меру непосильного объема.

Маша хватала ртом воздух, дабы озвучить все ругательства, крутящиеся у нее в голове, но стоило ей только набраться смелости, как Олег захлопнул «внутреннее положение» и откинулся на спинку кресла.

Уже вжившийся в роль директора по продажам, Олег перестал казаться душой компании. Нередко мы сравнивали его со Светой и Игнатом и предполагали, что подобное очерствение ждет каждого на этом посту.

– Маша, это все из-за корпоратива?

– Я не понимаю, о чем ты.

Олег поравнялся. Со стороны было заметно, что тема минувшего мероприятия была ему неприятна. Как она была бы неприятна каждому, кто позволил себе больше предписанного.

Преподнесенная как внутренний тимбилдинг для отдела продаж, прошедшая пьянка вылилась в выяснение отношений. Олег, успевший к тому времени настроить против себя треть коллектива нововведениями и штрафами за несуразные проступки, в какой-то момент удостоился чести выслушать все, в чем его обвиняли бывшие коллеги и текущие подчиненные.

Настоящим же фиаско для Олега стала попытка соблазнить Машу. Подробностей не знал никто. Собравшимся оставалось лишь предполагать, что означала брошенная перед всеми фраза «Держи потные ручки при себе», и гадать, станет ли Олег мстить Маше.

Стал. Как выяснилось, помимо неподчинения, он еще не переносил публичное унижение. И пусть через несколько минут произошедшее стало не более чем предлогом для шуток, а через несколько дней мутным воспоминанием, Олег запомнил отказ и прилюдное высмеивание, отчего следующие несколько недель придирался к Маше настолько рьяно, насколько не позволяла себе даже Света.

– Мы еще с Игнатом договаривались, что я уволюсь через некоторое время.

– Некоторое время – понятие неопределенное, – съязвил Олег. Он отодвинул заявление девушки и уткнулся в телефон, демонстрируя пренебрежение к поднятой теме.

– У нас шла речь про две недели. Прошло почти два месяца.

– Замечательно. Значит, ты умеешь ждать. Отработаешь еще шестьдесят дней, и свободна, – Олег положил одну руку на грудь, другую – на сердце. – Обещаю. Честно.

– Олег, ты шутишь? Я не собираюсь торчать тут еще два месяца.

На лице Олега тотчас расплылась ехидная ухмылка.

– Шестьдесят рабочих дней, а не календарных. Это почти три месяца.

Маша застонала. Он достала телефон и, несколько раз тыкнув по экрану, положила его на стол. Из динамика донеслись гудки, и через несколько секунд на другом конце провода раздался голос Игната.

– Игнат, привет. Это Маша. Надеюсь, я тебя не отрываю от дел.

– Здравствуйте, Игнат, – тотчас встрял в разговор Олег, давая понять, что он рядом.

– Игнат, нужно поговорить о моем увольнении.

Маша сразу перешла к делу. Но Игнат также сразу оборвал ее, сославшись на то, что руководителем девушки является Олег, а не он, и именно Олегу предписано решать все вопросы, связанные с увольнениями.

Олег был доволен подобной поддержкой. Однако он знал, что при первом же случае Игнат прочитает ему лекцию об организации труда и о том, что сотрудники не должны перепрыгивать через руководство в решении организационных моментов.

– Я не буду здесь дальше работать, – Маша в очередной раз озвучила свою позицию.

– Так какая причина?

– Нет причин. В этом-то и дело, что нет причин тратить свои лучшие годы на такую отрасль, как продажи.

Олег рассмеялся. Наигранно, специально, чтобы сбить серьезный настрой Маши.

– Какой бред. Когда тебе нужна была работа, ты не задумывалась о растрате лучших лет жизни, ты с благоговением обменивала месяцы жизни на зарплаты. Так что не надо мне лицемерно рассказывать про прозрение. Ты собираешься начать свое дело? Займешься бизнесом? Нет? Значит, уйдешь на другую работу, где будешь также обменивать время на деньги.

– Но на этот раз я выберу место, где буду получать удовольствие от того, что делаю.

– А от зарплаты ты не получаешь удовольствия?

– Можно получать его не только раз в месяц, но и в самом процессе.

На лице Олега застыло непонимание. Он приподнял бровь и потер виски. Машины высказывания казались ему наивными, а убеждения не свойственными его мировоззрению. Олег, умевший получать удовольствие только от результата работы, коим была зарплата, не мог, да и не хотел представлять удовольствие от самого процесса работы.

– Я не подпишу твое заявление сегодняшним днем. Шестьдесят дней, и ты свободна, – вердикт Олега был предсказуем. Непоколебимый. Бескомпромиссный.

– Тогда по статье.

– Испортишь себе трудовую?

Маша встала, на самодовольно улыбалась.

– Я уже предупредила эйчара на новом месте, что в моей трудовой, возможно, будет запись про увольнение по статье. Им все равно.

Но меньше чем через неделю выяснилось, что им было не все равно. Будущий руководитель Маши с нового места связался с Олегом и тщательно расспросил про обстоятельства увольнения девушки. Олег, который не упустил возможности поквитаться, рассказал о проступках, которые так или иначе могла совершить Маша.

Увольнение по статье, казавшееся незначительным затруднением на пути к новому месту работы, стало для Маши причиной поиска еще не одного собеседования и трудоустройства в компанию, которую можно было с легкостью обозвать «Малум номер два».

Когда очередь дошла до меня, Олег успел пообедать, отчего настроение у него значительно улучшилось. Место едких ухмылок заняла сосредоточенность. Я дожидался встречи с пустыми руками – так бывает, когда ты решаешь прекратить сотрудничество по истечении срока контракта. Ни заявлений, ни объяснительных.

– Итак, Кирилл, у тебя заканчивается контракт.

– Верно. Заканчивается.

– И что ты решил?

– Я благодарен за опыт, но я хочу попытать счастье где-то еще, – рассказывать о смене специальности я не хотел. Во-первых, меня еще не приняли на новое место. Во-вторых, чем меньше знал Олег, тем меньше было шансов, что меня сглазят.

– Признаюсь честно, я такого же мнения, – интонация моего босса изменилась. С дежурно-дружелюбной она перешла на откровенно агрессивную. Так случается, когда ты вынужден демонстрировать свое превосходство над кем-то. Олег не мог допустить даже мысли, что это с ним не хотят продолжать работать. Только он был вправе решать, позволять продолжать или прекращать сотрудничество. В картине мироздания Олега не было места вольностям от подчиненных ему людей.

Порывшись в папке, Олег вынул бумагу и протянул ее мне.

«…В связи с окончанием контракта… бла-бла-бла… компания приняла решение не продлевать сотрудничество… бла-бла-бла… выплата компенсации…»

Про себя я улыбнулся. Если бы я согласился на продление контракта, то Олег точно так же рылся бы в папке, но вынул бы соглашение о продлении сотрудничества. Такое в свое время проделывал Игнат. Поэтому выставление ситуации как нежелание компании продлевать сотрудничество с работником, а не наоборот, не было чем-то новым. И в то же время вызывало жалость.

Я сложил бумагу вчетверо и убрал ее во внутренний карман пиджака. Через четыре недели я буду так же сидеть напротив Олега и ждать, пока он подпишет обходной лист – последний документ в «Малуме», связанный со мной.

– Что насчет отпуска? – вопрос застал меня уже в дверях.

По внутренним правилам Олег должен был отправить меня в отпуск, ведь за минувший год я не потратил ни одного дня. Но слабые показатели отдела за последний месяц показывали Олегу необходимость в присутствии всех членов команды на рабочем месте.

– А мне необходимо идти в отпуск?

– На твое усмотрение.

– Тогда я выберу компенсацию.

Я бы мог написать заявление на отпуск, но не видел необходимости в отдыхе. Компенсация за неиспользованные дни отпуска позволила бы мне купить новый ноутбук и пару кроссовок.

Закрыв за собой дверь, я почувствовал облегчение. С приближением разговора, который ничем мне не грозил, мое беспокойство только усиливалось. Олег оказался тем руководителем, от которого можно ожидать чего угодно. Настанет период ретроградного Меркурия или лунного затмения, не сложится с новой пассией или показатели отдела не позволят претендовать на премию – все это сказывалось на отношениях с сотрудниками. Казалось бы, оправданно. Но даже такая мелочь, как недостаточно громкое утреннее приветствие со стороны отдела, могла послужить причиной демонстративной обиды. Нет ничего разрушительнее для компании, чем руководитель-ребенок. И Олег на своем примере доказал это.

Разговор миновал, и я, довольный его результатом, направился в курилку, где предстояло пересказать его во всех подробностях собравшимся, обсудить с Машей ее несостоявшееся полюбовное увольнение и подбодрить коллег, чьи контракты заканчивались еще нескоро.

Увольняться трудно, но и вливаться в новый рабочий коллектив не легче. Приходится привыкать к новым людям, прятать дурные привычки, приобретенные на предыдущих местах, и учиться поддерживать разговоры, которые раньше никогда не вел.

Пока системный администратор настраивал мой компьютер и подготавливал рабочее место, я сидел в отделе кадров, который делил большой кабинет вместе с бухгалтерией, и старательно вчитывался в контракт.

В преддверии обеда в кабинете царили разговоры про еду, а ведшие беседу менеджеры старались продемонстрировать свои глубокие познания в широком ассортименте располагавшегося в том же здании ресторана. Я бы с радостью прочитал свой контракт в курилке или переговорной, но и то и другое помещения были заняты, а иных укромных мест я еще не знал.

– Морковный крем-суп. Обязательно его попробуйте!

– А что у них на десерт подают?

– Ох, меню там богатое, но ты же знаешь, я сладкое не ем.

– Точно. Мне вот интересно, а рыба у них хорошая?

– Хорошая, мы брали семгу на прошлой неделе. Превосходно. Но не рекомендую овощи к ней. Я взяла, а они оказались переваренными.

– Переваренными?

– Да, представляешь. К примеру, морковь была рыхлой-рыхлой. Хотя кто подает морковь к рыбе? Тоже странно.

– Очень странно.

В отличие от сотрудников «Малума», местные индивидуумы не меняли манеру поведения из-за появления новых сотрудников. Производить хорошее впечатление им не требовалось – и такая честность подкупала.

– Но брать лучше «Игнор», оно светлое, полусладкое. Или «Бо’рис». Тоже светлое, но сухое. Я предпочитаю «Бо’рис», в нем меньше калорий. Хотя, если вы начнете с «Адмиральсён», то стоит взять «Чате Кутет» девяносто восьмого.

– А что такое «Адмиральсён»? – спросила блондинка, которая ждала, пока я не подпишу контракт.

– «Адмиральсён» – это паштет. Хотя, если вам принесут «Медусеван» или «Дорада Карточчо», то тогда стоит остановиться на «Померол», – пояснила высокая девушка в бордовом костюме.

Блондинка уже не спрашивала, что такое «Медусеван» и «Дорада Карточчо», а просто слушала об обыденных пятничных вечерах коллеги в дорогом костюме.

Последняя принадлежала к тому типу женщин, про которых говорят «идеальная». По общественно принятым меркам она красивая, потому что регулярно ходит к дорогим косметологам и профессионально прячет свои прыщи, умная, потому что окончила престижный вуз и в ее разговоре не прорезается колхозный говор, идеальная жена, потому что регулярно выкладывает совместные фото с мужем, где тот выглядит счастливо.

А вот кадровик, хоть и была ровесницей собеседницы, несмотря на все свои попытки запрыгнуть в высшее общество, к какому причисляла свою коллегу, оставалась женой обычного госслужащего, растящей не без помощи свекрови шестилетнего сына с буйным характером. Кадровика можно было понять: у нее не было ни дорогих витаминных капсул для волос, ни легкого искусственного загара из spa, и потому послушать про багетную жизнь коллеги для нее становилось своего рода отдушиной.

Меня же от разговоров о мире вин, паштетов и сервировки клонило в сон. Хотя предложенные документы требовали внимательного вычитывания.

Контракт занимал всего два листа – основные условия, обязательства и контакты. Остальные тридцать восемь были посвящены внутренним правилам, моя должностная инструкция и меры безопасности. Но большей же частью приложения являлись штрафные санкции. Это меня повеселило. Два абзаца про права и вознаграждение и почти полтора десятка страниц про нарушения и возможные санкции.

– Если у вас есть вопросы, лучше озвучить их сейчас, – казалось, что блондинке хотелось поскорее разделаться со мной, чтобы с головой уйти в обсуждение обеденного меню.

Дочитав контракт и оставив подписи везде, где требовалось, я лишил сотрудницу отдела кадров удовольствия отвечать на мои вопросы и направился туда, откуда стоило начинать знакомство с любым новым местом, – в курилку.

Официальный перекур закончился, и потому, кроме меня, там была всего пара человек, не подверженных соблюдению строгого внутреннего расписания. Среди них был и сисадмин, занимавшийся моим рабочим местом.

– Я уже закончил с настройками, так что можешь располагаться, – пожав мне руку, он протянул пачку сигарет.

– Спасибо.

– Успел уже с кем-то познакомиться? – спросил его коллега.

– С кадровиком. Блондинка такая нервная. И дамочкой в костюме. Кажется, она все знает про местный ресторан, – я по привычке принялся разрывать сигарету на мелкие кусочку.

– Такая высокая и с выражением на лице, будто королева мира?

Я кивнул.

– Это Люба, начальница тестировщиков.

Я сглотнул.

– То есть мой куратор?

– Ого, вот это тебе повезло. Она милая, но… скажу, между нами, кажется, ничего не понимает в своей работе.

– Она чья-то жена? – я сразу предположил худшее. Боссов-жен в моей практике не было, и я не хотел сталкиваться с теми, кто воспринимал работу как хобби.

– Нет. Она чья-то дочь.

Я нервно рассмеялся.

Собеседование со мной проводил руководитель отдела. Куратор на тот момент еще не был назначен, и меня сразу предупредили, что знакомиться и срабатываться с ней мне придется вместе со всеми, с нуля.

– Я бы на твоем месте не прохлаждался тут, – сисадмин показал рукой на дверь. – Мне она показалась странной.

И, прислушавшись к совету, я направился в кабинет, где меня ждало новоиспеченное руководство. И знакомство с новым коллективом. И старт в новой профессии, в которой я как никогда раньше хотел преуспеть.

А ведь новое место и свежий старт, как ничто другое, вселяют уверенность, что все получится. Даже если на момент подписания контракта выясняется, что ты толком не знаком с непосредственным начальником и коллегами. Но несмотря на это, щекочущее чувство неопределенности подталкивало поскорее оказаться в кабинете и узнать, что меня ждет. Ведь это так волнительно, и так захватывающе. Начинать что-то новое.

Конец