Офисный планктон

Часть 5. Пятница

Пятницы бывают разными. Иногда ждешь ее сильнее, чем свой же юбилей или встречу с давним другом. А порой и вовсе каждую минуту смотришь на циферблат часов и думаешь, как много еще остается до момента, когда можно будет перешагнуть за порог офиса и на шестьдесят четыре часа не думать о месте, о котором ты бы с радостью не вспоминал и оставшиеся сто четыре.

А бывают пятницы, которые ты никак не ждешь, ведь знаешь, что на следующий день после нее тебе все равно предстоит вернуться в офис. Объявление субботы рабочей делает пятый день недели самым ненавистным в календаре.

И пока все знакомые врываются в заслуженный отдых, ты стараешься не утонуть в бурлящем котле зависти и обещаний сменить работу на следующей же неделе.

Но дополнительный рабочий день не единственное, что может испоганить представление о пятнице. Бывают новости, которые могут омрачить и последующие выходные, а желание сменить место работы сделать настолько сильным, что не оставит места другим мыслям.

– Сегодня аванса не будет. В бухгалтерию не поступили деньги, – предупредил Игнат незадолго до обеда, когда большинство сотрудников офиса активно обновляли в смартфонах вкладки с интернет-банкингами.

Словно волна, возмущение прокатилось по офису. За чьими-то столами она становилась меньше, и казалось, что вот-вот стихнет, а где-то она, наоборот, набирала силы, и, дай ей волю, могла принести немало хаоса.

К последней группе присоединился и я. Во весь голос я разглагольствовал о том, что при первом же случае найду работу в стабильной компании и ноги моей не будет в «Малуме». Услышь это Игнат, он бы рассмеялся и подметил что-то в духе «но пока что ты еще здесь».

– В качестве компенсации в этом месяце я буду подсчитывать показатели KPI в вашу пользу, а также не поскуплюсь на премии, – Игнат знал, чем можно было утихомирить волну недовольства. И со скрипом в сердце использовал свой козырь в надежде, что он сработает.

Про премии Игнат не врал. Правда, будут они от силы десять процентов и только после того, как бухгалтерия решит все свои проблемы, что, в свою очередь, не избавляло нас от необходимости искать выход из сложившейся ситуации.

Первой взвыла Света, а за ней и вся женская часть нашего коллектива. Отдел контроля качества и логисты молчали, а вместе с ними молчала и сама бухгалтерия – они получили аванс за день до произошедшего и потому старались не выделяться, чтобы обделенные не направили свой гнев на них.

– А как же резервный зарплатный фонд? – поинтересовался менеджер, с которым мы разговорились накануне в столовой. Он работал еще неполный месяц и, как «зеленый» член нашего коллектива, мог допустить резкие замечания в адрес Игната.

– Поймите, нам сейчас приходится выплачивать крупный кредит. Мы инвестировали большую сумму в новый проект.

Игнат не называет, на что был взят кредит, но мы-то знали – на покупку склада. Дирекция решила расширить источники доходов и скупила по дешевке два заброшенных склада – довольно прибыльное вложение, как мы позже узнали.

– Но а нам-то какое дело до ваших инвестиций? – не унимался новенький. – Инвестируйте свои деньги, почему вы вкладываете наши зарплаты? Или в таком случае делитесь, пожалуйста, прибылью.

Никто его не перебивал, но и никто его не поддерживал. Я хотел было посмотреть его имя на бейдже, но потом передумал – все равно в ближайшее время Игнат от него избавится. Новичок говорил о правильных и справедливых вещах. Но разве бывает дело руководству до правильных и справедливых вещей, когда речь заходит о прибыли?

– Итак, расходимся, если появятся новости, я их сообщу!

Новичок попробовал задать вопрос про примерные сроки поступления аванса, но Игнат заперся у себя в кабинете и демонстративно опустил жалюзи.

– Ну что ж, в таком случае будем ждать выплаты с пеней, – новичок поделился с окружающими своими мыслями, хотя о последнем его никто и не просил.

Кто-то прислал в чат нашего отдела картинку юриста с подписью «Конечно, конечно, ваши права защищены». Автором сообщения была Маша. Она лучше других знала, что пункты контракта исполняются только тогда, когда это выгодно нанимателю.

Я улыбнулся, вспомнив, как в первый же месяц работы в «Малуме» она пыталась добиться оплаты за переработку. В итоге в бухгалтерии выкрутили все так, что переработка была вынужденной, ведь Маша не справилась со своей работой в основное время. И, чтобы преподать урок девушке, кадровики предложили и вовсе выписать ей выговор за работу во внерабочее время без ведома руководства.

– Я бы тебе не советовала возмущаться так громко и уж тем более озвучивать свои планы, – Маша остановилась возле стола с новеньким и, склонившись над монитором, прошептала совет так, чтобы его услышал только адресат.

– С чего бы? У меня есть права, и я их знаю.

– В корпоративной этике у всех есть права. Но работают обычно только обязательства.

– Вот потому что вы молчите, только обязательства и работают.

Маша ничего не ответила и вернулась за свое место. Мы переглянулись и пожали плечами. На этот раз стратегия Игната нанимать молодых и амбициозных девятнадцатилетних парней себя не оправдала.

Раз в квартал Игнат набирал четверку молодых, жаждущих заработать все деньги мира менеджеров и взваливал на них все те обязанности, благодаря которым настоящие работники (так он любил называть тех, у кого был оформлен контракт) могли сосредоточиться исключительно на продажах.

Обычно через пару месяцев эти менеджеры с некогда горящими глазами, но не получившие обещанных золотых гор начинали заговаривать о том, что не будут подписывать контракт после истечения испытательного срока.

В ответ на это Игнат лишь пожимал плечами, произносил из раза в раз не меняющиеся реплики про свободу выбора и сожаление о не найденном контакте, после чего возвращался в свой кабинет и давал распоряжение отделу кадров найти им замену. Замена, как каждый раз и случалось, находилась быстро и ничуть не уступала в наивности тем, на чье место они приходили.

Ассортимент рынка труда, как выражался Игнат, позволял ему не задумываться о репутации и потраченных месяцах жизни молодых людей.

Иногда же появлялись те новички, которые выдерживали несносный ритм испытательного срока, после чего вливались в коллектив и уже вместе с нами ни о чем не предупреждали следующее поколение «расходного материала».

Одним из таких «расходников» в свое время был и Олег – менеджер, который сначала выполнял за Свету всю грязную работу, вскоре стал ее главным конкурентом, а после недавнего назначения и вовсе лично готовился переписать ее контракт.

«У тебя будет занять до получки?» – сообщение от Маши пришло вместе с улыбающимся смайликом.

«Конечно. Сейчас только сам займу, и дальше все будет на мази!»

Я вынул кошелек и с прискорбием посмотрел на единственную в нем пятирублевую купюру. Сто пятьдесят российских рублей, два доллара, полтора фунта. Кажется, что можно купить на пять рублей? Но на деле пять рублей превращались в шаурму средних размеров или полкилограмма куриной грудки, в две пары китайских наушников и многое другое, стоит только пораскинуть мозгами.

– Ты хоть еще со мной, – я рассмеялся и, убрав купюру в кошелек, забросил его на полку.

Бедность романтична только в ремарковских романах, и то, герои Эриха Марии всегда находили деньги на сливянку, сигареты и застолье в каком-нибудь пабе.

Еще одной сложностью стали контролеры. За несколько месяцев до того я привычно ехал зайцем и не заметил, как в автобус зашли ревизоры. Квитанцию для оплаты штрафа я потерял, а о самом долге благополучно забыл. Прошло время, накапали пени, и мне пришло уже не напоминание об уплате штрафа, а уведомление от судебных исполнителей. В нем меня обязали в течение пяти рабочих дней погасить задолженность. Пять дней, чтобы оплатить тридцать долларов – больше, чем было у меня было.

Нужно было срочно искать деньги. Я открыл несколько сайтов с поиском работы и стал просматривать возможные подработки. Но не одна из них мне не подходила из-за учебы, которая заканчивалась поздним вечером. Начался период, когда преподаватели активно задавали домашку, а мы так же активно затягивали сроки по их сдачам.

Конечно, можно было устроиться на подработку с оплатой день в день и надеяться, что я смогу наверстать программу в свободные выходные, но, прикинув, что с каждой неделей темы на курсах будут становиться все сложнее, я вычеркнул этот план из головы.

– Так сдай кровь, – предложила мне Маша.

Маша рассказала, что за сдачу крови платили почти сорок долларов – больше, чем мне было нужно для оплаты контролеров. Сквозь непрерывные гудки, означающие «занято», я все же смог записаться и тем же вечером отправился в поликлинику, чтобы сделать справку.

Мне повезло, что за месяц до того я проходил обследование и для сдачи крови мне не пришлось посещать малоприятных врачей еще раз. Правда, записаться на сдачу день в день было невозможно, и я с прискорбием принял тот факт, что следующие пару дней пройдут так же, как и в начале учебы в университете – без денег, зато с лапшой быстрого приготовления.

И пока мы обсуждали и осуждали бухгалтерию, Олег вышел в курилку, жестом показав нам следовать за ним. Раньше курилка была местом, где мы свободно собирались подальше от руководства и обсуждали его, не опасаясь, что нас услышат. Теперь же нашим руководством стал один из самых главных завсегдатаев этой самой курилки.

– Такой херни я не допущу, – первые слова, произнесенные Олегом после того, как за нами закрылась дверь, сразу нашли отклик у собравшихся.

– Ты про аванс?

– Да, про его отсутствие. При мне такого не будет, – Олег сильно затянулся, после чего выпустил столб пара изо рта.

Раньше никто не приближался к нему ближе, чем на пару метров, ведь выдержать запах табака и кариеса было трудно. Но, после того как Олег променял «Винстон» на электронные аналоги, едва ли напоминающие сигареты, он снискал симпатию коллег и не упускал момента, чтобы похвастаться силой воли.

Он еще раз затянулся и выпустил изо рта большой клуб пара. Курилку наполнил аромат печенья и молока.

– Не будет таких задержек оплаты. Бухгалтерии будет дешевле найти деньги на выплаты, чем позже разбираться с пенями и процентами.

– Звучит здорово.

– Это еще не все, – Олег снова затянулся, задержал дым во рту дольше обычного и медленно выдул его через нос.

Со стороны казалось, что в этот момент он ощущал себя настоящим революционером – героем мифов, который наконец добился власти и, преисполнившись мудростью, был готов начать золотой век в истории своего маленького государства.

– Более того, я исправлю ситуацию с KPI. Все будет как раньше.

– Да ты гонишь! – присутствующие начали выражать то восхищение, то недоверие, то оба чувства одновременно.

– Да. Зарплат, которые вам пообещал Игнат, я обещать не стану. Но давайте честно, – Олег выдул еще один клуб дыма, – их бы у вас и так не было. Я не позволю своим сотрудникам работать за минималку и думать, как подзаработать на стороне.

– Но Игнат на это не согласится!

– Через два дня Игнату будет плевать на то, как выстроена работа в нашем отделе. Он получит жирную премию за урезание расходов и займется какой-то умной херней. И меньше всего ему захочется снова вникать в дела своего бывшего отдела.

Олег самодовольно улыбнулся, после чего выдул очередную волну дыма. Кто-то воодушевленно начал поддакивать, после чего разговор сошелся к формату «мы предлагаем новшества – новоиспеченный начальник обещает их реализовать».

Все как в политике. Главное – задобрить избирателей и пообещать им ровно то, о чем они просят. Хотите послабление штрафов – получите, хотите отмену рабочих суббот – получите, так же как и дополнительную кофе-паузу в пятнадцать минут и обязательные корпоративы раз в квартал.

И чем больше Олег обещал, тем сильнее собравшиеся раскрепощались в своих желаниях. Ни разу не подумав о том, как новоиспеченный директор по продажам будет их реализовывать.

О том, что Олег, некогда такой же, как и мы, менеджеры, может перестать воспринимать своих боевых товарищей как коллег и начать относиться к ним как к подчиненным, почему-то никто и не подумал. В тот момент все собравшиеся ощущали одно – возможность повлиять на ситуацию в отделе.

Теперь-то, когда один из нас стал руководителем, с нашим мнением будут считаться. Ведь мы не хуже Олега знаем, как надо организовать работу в кабинете и что наши промахи – это стратегические ошибки перед крупной победой.

Так думали все собравшиеся, кроме одного. Когда Олег объявил собрание оконченным и проводил всех в офис, Света так и осталась стоять, облокотившись о балконную раму. Она смотрела далеко вперед, словно не замечая происходящего.

– Знаешь, я бы говорила то же самое, – в отличие от Олега, Света курила настоящие сигареты. На смену аромату печенья с молоком пришел знакомый едкий запах дешевого табака.

– Не сомневаюсь, что так и было бы, – я встал рядом с ней, вытянул из пачки сигарету и принялся разрывать ее на части и сбрасывать на мокрый асфальт.

– Удивительно, как мы похожи.

– С Олегом?

Света кивнула.

– Он не разговаривал с тобой о случившемся?

– А нам есть о чем говорить? – Света искренне удивилась моему вопросу. И вправду, о чем им было говорить? Олег мог пообещать не дискредитировать Свету. Она же могла с таким же успехом соврать про то, что не будет вставлять ему палки в колеса.

Я был готов к тому, что Света начнет и дальше язвительно комментировать речь Олега. Но вместо этого она задала вопрос, который я никак не ожидал услышать:

– Как ты думаешь, я потяну курсы по программированию?

– Вроде моих?

Девушка кивнула.

– Думаю, что да.

И, вытянув еще одну сигарету, я принялся рассказывать Свете про преимущества разных направлений в веб-разработке. Света внимательно слушала, иногда задавая вопросы. А когда я закончил, загуглила название школы программирования, один из офисов которых находился в соседнем с нашим здании.

– Ты веришь Олегу?

Не зная, что ответить, я пожал плечами.

Олег был приятным человеком. В рабочих ситуациях он всегда был готов прийти на помощь, но без ярого фанатизма, что было уместно. В спорах он умел отстоять свое мнение, при этом не ущемив точку зрения оппонента. А на следующие дни после мероприятий старался не напоминать разбушевавшимся коллегам об их непристойном поведении.

И тем не менее я не раз видел, как люди разворачивались на сто восемьдесят градусов в своих убеждениях и корпоративном поведении, едва почувствовав власть. Света была тому ярким примером. От отзывчивой и стеснительной коллеги не осталось ни следа, стоило только Игнату назвать ее своей правой рукой и пару раз закрыть глаза на управленческий беспредел в отношении кадров.

Конечно, встречались в «Малуме» начальники отделов, не потерявшие связь с реальностью. Те руководители, которые сохранили в памяти моменты, когда они сами были подчиненными. Их было немного, но тем не менее их ценили и знали даже те, с кем по рабочим вопросам не пересекались. С такими боссами ищешь встречу ради лишнего контакта с позитивным человеком. Такие контакты помогают выдерживать встречи с теми, кого ты бы обходил стороной, будь на то твоя воля.

Были еще в «Малуме» и боссы-пряники. В паре с ними всегда работали боссы-кнуты. Принцип, которым они руководствовались в управлении кадрами, послужил основой для их «классификации». Один такой начальник всегда был рядом, готовый протянуть руку помощи. Другой же только и ждал, пока его коллега-пряник покинет жертву. Довольно часто «пряники» и «кнуты» находили общий язык, стоило затронуть личные вопросы. И все так же часто босс-пряник и босс-кнут был одним и тем же человеком. Про биполярное расстройство в таком случае шутили даже чаще, чем про бро-боссов.

Таких в «Малуме» было всего несколько. Чаще всего они быстро адаптировались в должностях с приставкой «начальник» и становились отстраненными руководителями с правильным циферблатом ценностей. Или становились кем-то сродни Свете, обиженными, что их дружбой воспользовались.

Еще одним отличительным типом боссов были «крикливые незнайки». Так Маша называла начальницу отдела маркетинга и ее заместителя, которые заняли свои должности, только потому что учились в школе вместе с генеральным директором.

Их манера разговора сводилась к повышенному тону и выкрикиванию реплик, когда следовало обсудить возникшие задачи, и кокетливому смеху, когда требовалось дать четкий ответ на вопрос, которого у руководительниц не было. Обе дамы использовали все доступные способы, дабы отвести от себя подозрения в некомпетенции и создать образы руководителей, вовлеченных во все возможные рабочие процессы. В свободное же время они были всецело поглощены подсиживанием сотрудников, задававших неудобные вопросы или проявлявших недоверие в методах проведения маркетинговых исследований.

– Так ты веришь Олегу? – повторила свой вопрос Света.

Я опять пожал плечами. И пока я соображал, как выразить сомнения, на экране телефона всплыло сообщение от Олега. Он искал меня и интересовался, не видел ли я Свету.

– Ты иди. Я скоро догоню, – Света закурила уже третью по счету сигарету.

– Не торопись. Пусть Олег тебя поищет.

Но она так и не догнала. Света вернулась в офис только через час, когда я уже уехал. Под недовольное бурчание кого-то из менеджеров о сорванном отпуске она написала заявление об увольнении, поставила внизу подпись Игната и с этим листиком направилась в отдел кадров.

О том, как Света сама себя уволила, не предупредив Игната и, более того, мастерски подписав за него свое же заявление, разговоры ходили еще несколько недель. Отчасти, потому что Игнат никак не отреагировал на произошедшее, позволив Свете уйти с миром.

Приятно, когда тебя обсуждают и восхищаются проявленными изобретательностью и наглостью даже после увольнения. И еще приятнее, когда через некоторое время ты узнаешь, что руководитель, променявший тебя на кота в мешке, все-таки ошибся. И ошибся именно так, как ты его и предупреждал – доверив руководство одного из ведущих отелов по продажам эгоцентричному нарциссу, додумавшемуся проводить оплаты через свое же ИП.