Вы же помните, я рассказывала о С.Г. (главный педагог), как ему бедному трудно было с его хозяйновитостью вписаться в систему. Так что, человек, который сдаёт бутылки, не подходит одновременно и генералу и уборщице.
Надо уметь иногда расслабиться и вписаться в окружающую действительность, иначе она тебя поглотит.
Всё это время, пока начальник Управления лечил свои почки, то удары судьбы за него принимал заместитель.
Так вот, заместитель!
У него была кличка МММ, по многим причинам, в том числе эта аббревиатура как можно лучше определяла его интеллектуальный уровень. Но ему же не теоремы доказывать, а функционировать внутри системы. А этому как раз МММ научился.
Когда произошло великое разделение ГСБЭП и налоговой, то практически вся дееспособная команда ушла с бывшим начальником к новому свету – в налоговую. И вот сотрудник, который прослужив чуть не двадцать лет, в своей карьере не поднялся даже до "старший опер" – о звёздный час! – вырулил в замы начальника управления.
Количество раскрытых им преступлений граничило с показателем будущего генерала И*, с той разницей, что стенгазету он не выпускал, он курировал "уголь".
Мой начальник отдела – Б* рассказывал, что ближайшее десятилетие на собраниях МММ сидел в самом дальнем углу и, на все замечания руководства подскакивал и говорил: "Исправимся/ Устраним/ Разберемся/ Улучшим/ Усилим/ Исправимся…" И этот амортизатор срабатывал. Шли годы, МММ тихо служил, тихо курировал свой уголь.
Когда руководство УГСБЭП поменялось, то МММ эту должность сохранил. Для зама он был идеален – этот точно не подсидит. Так зачем лишний раз "делать себе нервы"?
Соотношение фактического и виртуального
Штат УГСБЭП, в смысле документальных названий отделов и их документальной структуры, в те годы находился в аморфном состоянии, чуть ли не раз в месяц переформатируясь.
Мои скромный послужной список за два с половиной года службы фактически измерялся цифрой "один". Я пришла в отдел, где начальником был "виртуальный Ленин", а замом Б*, который в последствии и занял его место. Оттуда я и вернулась к своим родным финансистам.
Но если раскрыть моё многострадальное личное дело, то в каких я только отделах не служила. Нас переставляли и переназывали. Названия отделов иногда/постоянно были столь многосложными и трудно-доступными пониманию даже для нас самих, что казалось – их создают какие-то философы. Именно поэтому я приводить их здесь не берусь. Если брать примерно, то сначала я числилась в налоговом, потом в банковском, кредитно-финансовом и внешнеэкономическом, потом в малом бизнесе новых форм. Это из того что примерно могу припомнить. Но занимались мы абсолютно всем подряд. Вот что найдёшь – тем и занимайся, плюс что тебе через канцелярию выгрузят. Ещё были какие-то еженедельные и ежемесячные контроли, которые надо было на телефоне собирать из всех районов, сводить и отсылать в Киев.
Периодически руководство перерассаживало нас по другим кабинетам. Лично я посидела в трёх – четырёх. Удалось пережить опыт некоторого запустения, когда "налоговики" от нас съехали, а потом "наплыва" с новым штатом.
Если столов как-то на всех ещё почти хватало, то сейфов было… В моём последнем кабинете, квадратов максимум на двенадцать, было четыре маленьких стола, три из них сомкнуты буквой "П" перед окном, и один в уголке под дверью напротив шкафа, два сейфа и пять сотрудников. Сейф со своими строгими секретностями, у нас был разделен "каждому по полке" на троих, а единственный ключ хранился на полу за ножкой.
Общение с вызванными для опроса походило на вокзальное и, все были схематически в курсе где кто шарится.
Да, и все курили, сильно курили. В какой-то момент закурила и я. С тех пор запах сигарет для меня ностальджи.
Во втором кабинете нашего отдела сидел начальник – Б*, и его зам, Бу*, оба Сергея с днём рождения в один день, люто ненавидящие друг друга и ревнующие к руководству.
Однажды они в прямом смысле бежали к начальнику управления НАПЕРЕГОКИ что-то первым докладывать. Так что, если я утверждаю, что контора была похожа на некормленный террариум, то поверьте – похожа. Субординация в период становления в рамках управления оказалась втоптана в грязь. Горизонтальные связи (как говорят социологи) находились в новом коллективе в стадии раннего становления. А сотрудники – в состоянии первичного накопления своих как физических, так и нематериалных активов.
Факт: через два с половиной года, уходя из управления, которое насчитывало человек под пятьдесят, я взяла список сотрудников и посчитала, что по стажу работы в конкретно этом месте, я – в первой шестёрке, остальные пришли после меня. Это было очень смешно, ведь я считала себя далеко не "бывалой", а абсолютно "сырой" специалисткой, без юридического образования.
И об образовании: я уже упоминала. что почти весь этаж были счастливые первокурсники (или второкурсники) образовавшегося в нашем универе юрфака. И вот однажды сижу я примерно одна в кабинете – остальные "на сессии", и так меня жаба прибила. Но нет у меня возможности поступить на этот долбаный юрфак. Мне его финансово не вытянуть, платить придётся пять лет и официально за учёбу, на что у меня уже нет, и потом ещё за все эти экзамены и контрольные. Просто даже странно представить, чтоб я в такое могла ввязаться.
И тут мне попадается в газете объявление, что открывается магистратура экономического факультета. Там всего год. Год я как-то смогу. И я туда поступила на очно – заочное, то есть две недели на работе, две недели – на занятиях.
Для порядка написала заяву на службе с просьбой о разрешении, завизировала в Управлении кадров (я там всех со времён работы в бухгалтерии знала), поймала и начальника нашего Управления, который обычно отсутствовал, а тут вдруг шёл по коридору. И он её со словами: "Учись",– подписал. Поскольку он на днях уже переводился, то ему было и пофик, и он не очень – то и разобрался с этим "очно-заочно".
И я начала!
Когда до заместителя начальника отдела дошла эта новость, то он офигел:
– Почему я ничего не знаю!!! Как без меня разрешили! Ты – в моём подчинении,-глаза его были налиты такой утробной агрессией. Вот как они в этом отделе ко мне относились? Как к рабочей скотине, которая им должна по определению.
Прикиньте сотрудника, который год присутствует на работе по пол месяца )))
А мне очень понравилось, и хоть часть группы занятия откровенно хиляла, то я вот "от звонка до звонка" все лекции присутствовала и конспекты вела. Вцепилась, как к холодному источнику в жару. И уже не завидовала этим якобы юридическим студентам – первокурсникам.
И смылась внедрять свои экономические познания подальше от этого бедлама. Кстати – диплом с отличием и с правом преподавания.
Перформансы
Периодически у нас устраивались какие-то огромные отработки. То есть всех бросали на очередную баррикаду и мы на ней сидели, пока руководству свыше не надоест.
Баррикады, на которых сидела я:
1. После убийства директора Меткомбината (расстреляли из автоматов), нас запёрли в этот городок огромной группой, что-то искать. Мне в частности досталось выделенное в самостоятельную экономическую структуру подразделение по переработке металлолома.
2.После покушения на Премьер -министра Лазоренко, нас бросили всех на "уголь". Но тут мне хоть досталось предприятие на территории города.
3.После введения в УК Украины статьи 148-5 "мошенничество с финансовыми ресурсами" всех отправили проверять кредиты банков.
4. После обвала негосударственных страховых фондов, а попросту "пирамид" мне досталось местное "Доверие" с головным офисом в Харькове.
5. Большая акция по проверке государственных фондов, мне достался Фонд Безработицы/занятости.
6. После гибели сотрудника "Беркут", которого расстреляли, когда он стоя перед входной дверью, постучался на адресе предполагаемой локации банды. В городке обследовали всю коммерцию, привязанную к имени группировки, названной "Бандой В*" (дальше шла фамилия местного избранного руководителя Районного Совета).
Таким образом, делим два с половиной года на пять – шесть "перформансов" и получается "трах-тара-рах" раз в полгода минимум.
Ещё отдельным номером программы было "сбор денег в милицейские фонды". Меня туда "как на работу" запрягли дважды.
1. Тут же, как только я перевелась в областную управу экономической милиции, мне вручили список лицензий частникам на продажу лекарств и письма с просьбой о предоставлении спонсорской помощи нашей несчастной больнице. И флаг мне в руки.
2. Когда вновь созданная налоговая милиция "съехала" от нас с вещами, то ни то что столов не всем хватало, а даже автомобиля у начальника Управления экономической милиции не оказалось. Предыдущий шеф забрал его с собой.
Меня отправили на борьбу с нищетой по самым богатым фирмам города. И это тоже было в первую половину года моей службы.
По этому номеру программы скажу, что ту несчастную пенсию, которую мне сейчас платят, я возместила родине в полном объёме еще в первые полгода своей службы, даже если доживу до ста лет. Так что вреда госбюджету от меня точно нет. Пусть хоть рассчитается за полученное.
Приватизация в голом виде
Один наш сотрудник был выделен курировать приватизацию. Гнобили его на этом участке возможного прорыва плотины экономики по взрослому. Он там что-то выискивал, но по моему глубокому убеждению, абсолютно не понимал что конкретно ему делать. С этим столкнулась и я.
Однажды мне всучили жалобу двух взъерошенных женщин, которые "за правдой" приехали аж в областной центр. Они представляли трудовой коллектив городской столовой, и хотели приватизировать это здание своим трудовым коллективом. Но оно было двухэтажным, в центре городка, типа "Стекляшка" и его захотели какие-то бандиты под клуб. Не спрашиваю, понятно ли вам кому оно досталось.
Короче, всучили мне жалобу о нарушении в приватизации, и мне как и моему соседу по кабинету, пришлось немного поднапрячься, чтоб уяснить какие там нынче законы действуют.
Поднимаю я "дело" в районном фонде госимущества, а там у всех владельцев приватизационных ваучеров адрес – колония строго режима, то есть зеки. Ну, поехала я в эту колонию опрашивать дальше. А в "строгой" и срока побольше и народ суровый. Получила стопку объяснений, что -да- вот участвую в приватизации. Короче, собрали "надсмотрщики" у зеков эти сертификаты по цене пачки дешёвых сигарет и всё в порядке.
В своих нормативных исканиях дошла я до момента, что нарушения порядка -да – были. Трудовой коллектив имеет первоочередное право. И мне начальник местного фонда госимущества просто сказал, что по любому, были/не были нарушения, а механизма возврата приватизированной собственности на данный момент в стране нет. И наказания никому никакие не предусмотрены. И широко мне улыбнулся. И даже рассказал свой философский взгляд на этот вопрос:
– Всё это полуразрушено, и надо в срочном порядке распихать по тем новым владельцам, которые смогут восстановить и вернуть в эксплуатацию. Эти женщины – точно не смогут. А так будет клуб, – и посоветовал, чтоб я голову себе и ему не морочила.
И что мне надо было бы делать? Мой куратор, он же заместитель начальника отдела Бу* сказал, что если эти дамы хотят, чтоб мы занимались их вопросом, то пусть нас обеспечат транспортом и бензином.
Вот прикольная ситуация. Я, уверенная что помочь не смогу, ещё должна конючить, чтоб оставшиеся без работы бабульки, которые на что-то продолжают надеяться, ещё и сбрасывались мне на расходы.
Лучшее, что можно было сделать с подобным собранным материалом, работая в областном аппарате, это запаковать папку, приложить сопроводиловку и отправить в район "по месту" для дальнейшей реализации по территориальной принадлежности. И поставить себе на контроль – если будет показатель, то чтоб вовремя к нему присоседится, а нет, то и фиг с ним.
А что же мой загнанный коллега, который курировал приватизацию по всей области? Я его застала за написанием рапорта на перевод. Он нашёл себе место в городском отделе. Примерный монолог главного специалиста области по раскрытию преступлений в сфере приватизации:
– Долго ещё меня в хвост и гриву? Я посидел и подумал над их "уволим, накажем". Мне надоело. Я что вагоны тут отгружаю? У меня что бизнес под прикрытием? Пусть сами разбираются.
Постановка вопроса: "Я что вагоны тут отгружаю? У меня что бизнес под прикрытием?"– очень грамотная. Я точно как и он вагонов не отгружала. И всё что смогла вынести из этого храма законности, это – опыт. Но за него я вроде нормальную цену заплатила.