Вдруг дверь распахнулась. Я так и застыла. Олег на пороге.
– Ты что это, один что ли? – спрашиваю я и вздыхаю, как будто мне воздуха не хватает.
– Да, – отвечает он. – Доделали уже. Федор в поле с мужиками поехал картошку копать, а мне места не хватило.
– Повезло тебе, – улыбаюсь.
– Да, повезло, – задумчиво откликается он.
Потом бросил взгляд на раскрытый альбом и подсел ко мне на скамью, совсем близко, так что наши плечи и колени соприкоснулись.
– Твой любимый, – сказал Олег и посмотрел на меня. Я повернулась к нему и он, неожиданно быстро, как будто, играя, поцеловал меня в губы. Я ждала продолжения, но он отстранился и посмотрел мне в глаза. Потом встал и отошел в сторону печки.
– Я после ярмарки уеду, – вдруг тихо сказал он. – Ребята зовут на стройку, тут не так далеко, проедусь.
– На стройку – механически повторила я. Мне хотелось непринужденно продолжить беседу, сказать что-то нейтральное, легкое, но мысли путались, и я не могла ничего придумать. Только смотрела на него. А он стоял у печки какой-то сникший и тоже молчал.
И тут на меня будто накатило. Ноги стали тяжелыми и кажется приросли к полу, сердце провалилось куда-то.
– Возьми меня с собой, – сказала я. В ушах шумело.
– Нельзя, – ответил он, не оборачиваясь. В голосе его звучала твердость, так что я сразу поняла, что он все уже решил окончательно.
– А как же я? – только и смогла выдавить.
– Ты же понимаешь, ты добрая, чудесная, и ты все понимаешь! – быстро проговорил он. – Что будет с Федором? Да и с нами что будет? Я без кола без двора, перекати поле. И осесть где-то сейчас я не смогу, да и не хочется мне. А тебе дом нужен… Хоть какой-никакой, а дом.
– Хоть какой-никакой… – опять машинально без выражения повторила я и почувствовала, как эти слова больно кольнули меня.
Вся тяжесть, которая прежде была в моих ногах, навалилась на сердце, прижала его к груди до физической боли, так что я не смогла сдержаться и застонала. Голова кружилась, щеки горели. Глаза выхватили страницу с рисунками и красную полоску шелковой закладки.
Мне захотелось спалить этот альбом немедленно, уничтожить, чтобы и следа не осталось!
Я вскочила на ноги, сгребла альбом и что было сил швырнула в буржуйку. Олег стоял совсем рядом. Альбом врезался в хлипкую трубу, выдернув ее из гнезда, печка покачнулась и рухнула на бок. Горящее полено вылетело и рассыпалось по полу, а один кусок отскочил на ситцевую шторку нашей спальни, которая тут же занялась.
Мы с Олегом еще, наверное, целое мгновение наблюдали за языками пламени, словно завороженные. Невозможно было поверить, что все это происходит наяву. Листья альбома тоже занялись пламенем. Олег рванулся к нему, стараясь сбить и затоптать огонь.