Я говорю на русском языке. Песни осени. Книга вторая. Куда-то плыли облака…

«…И опять я к тебе по откосу бегу…»

 
…И опять я к тебе по откосу бегу! —
И опять мы одни на рассветном лугу! —
И – неслышны – над нами плывут облака!
И недвижно мелькают мгновенья-века! —
Бьется жаркое сердце – одно на двоих —
Под Небесным призором в ладонях Земных
И отрадно и вольно вздымается грудь!..
 
 
…Разбудите меня! – кто-нибудь…
 

6 января 1992 г.

«Рассветный луч – томительно прекрасный…»

 
Рассветный луч – томительно прекрасный —
Дымиться сквозь оконное стекло…
Зачем душе непоправимо ясно,
Что всё прошло…
 
 
И если всё прошло непоправимо,
Как облаков витые письмена, —
Зачем опять тоской неодолимой
Душа полна…
 

14 мая 1984 г.

«Мне грустно… Мне темно… Я так ещё люблю…»

 
Мне грустно… Мне темно… Я так ещё люблю —
Всей пылкостью души! всей мукою страданья! —
Не нежность, и не страсть, и не любовь твою,
Но лишь свои мечты – свои воспоминанья.
 
 
Мне манится бродить по улицам пустым,
Когда весенний дождь на мостовых дробится,
И в листьях молодых и дрожь, и синь, и стынь,
И кажется душе, что жизнь ей только снится.
 
 
Светло шумят дожди!.. Светло смеются лужи!..
И радугам сквозь дождь так радостно гореть!..
Я счастья не ищу, мне новый день не нужен, —
Мне только б этот сон пленительный смотреть…
 

27 мая 1985 г.

В лабиринтах осенних зеркал
Джазовая баллада

Один и тот же сон

Нам снится наяву,

Одна и та же явь

Смежается над нами, —

Мне страшно сознавать,

Что я уж не живу,

А – тенью средь теней —

Скольжу меж зеркалами…

15 июня 1985 г.

1. «…А может быть – и не было любви…»

 
…А может быть – и не было любви…
Два сердца, потянувшихся друг к другу,
На миг соприкоснулись – и прошли…
 
 
Мне тяжко. Мне темно.
 Подслушиваю вьюгу…
Смотрю на снег… Гадаю на звезду…
Туманюсь тенью на стекле оконном…
Вдруг забываюсь… Говорят – в бреду
Зову кого-то… Но – кого? – не помню.
 
 
Быть может, вправду, я совсем больна?
И страшный сон мне видится?.. Не знаю.
Уж день давно… Безмолвна, смущена —
Чьё отраженье с зеркала стираю?..
 

2. «На закате в чистом поле…»

 
На закате в чистом поле
То ли ветра долгий стон,
То ли колокольный звон,
То ли плач по вольной воле.
 
 
То ли медью листопадной
Осыпаются цветы…
Не жалела я мечты
В жизни страстной, безоглядной!
 
 
Не лелеяла разлуки
Как залоги новых встреч…
Ослепительные руки!..
Искусительная речь!..
 
 
Счастье – хрупкое, как сон,
Боль – похожая на праздник,
И тоска…
 
 
 Да мало разве
Помянёшь под этот звон? —
Если в зеркале окна —
Ты одна… А ночь длинна.
 
 
Память! —
Стоп веретено! —
Настежь тёмное окно! —
 
 
Воля,
Ветер,
Вой и свист,
И осенний ржавый лист,
И совы безумный крик,
И луны печальный лик,
И насмешница звезда —
Все пожалуйте сюда!
 
 
Для гостей – души не жаль!
Дрожь укутываю в шаль…
 
 
Ах, как блещёт темнота
Этой ночи покаянной!..
Этой муки! – окаянной
От купели до креста.
 

3. «Всё это было. А было ли это?..»

 
Всё это было.
А было ли это?
 
 
Дурманящий запах горячего лета,
Лунные сумерки прячутся в роще,
Плавится в небе стремительный росчерк
В жадную бездну скользнувшей звезды,
Множится в зеркале сонной воды
Тонкая нить отражённого света…
 
 
Всё это было…
А было ли это?..
 
 
Было ли это? —
Наверное было! —
Я Вас любила.
 
 
Какие закаты пылали в то лето!
Какие в то лето горели рассветы!
Какие!..
 
 
А впрочем —
Бессмысленна память:
Разграблена осень
Шальными ветрами,
Дождь обесцветил
Пожары рассветов,
 
 
Пламень закатов
Прибил аккуратно,
Смыл —
Будто не было —
Синее небо…
 
 
И сердце забыло о том, что любило.
 

4. «На узкой тропе – на крутом обрыве…»

 
На узкой тропе —
На крутом обрыве —
Моё сердце, споткнувшись, остановилось.
На узкой тропе —
На крутом обрыве —
Мои горячие руки остыли.
На узкой тропе —
На крутом обрыве —
Мой смех захлебнулся беспомощным плачем.
 
 
Извне —
От самого горизонта —
Бредут
Бестрепетно, безжеланно
Три облика-тени,
Лишённые плоти:
Тень Сердца,
Тень Боли
И тень Улыбки —
Три облика-тени
Утративших Память.
 
 
Качаются ветки.
ветки голы.
Лунный свет
Серебрит безмолвье,
Скользя в искусном
Сплетенье веток,
 
 
Дробясь во мраке,
Пустом и звездном.
Щенком скулящим
Дрожит пугливо,
Сиротски жмётся
К стволам шершавым
Насквозь промокший,
Иззябший ветер.
И сон ложится
Лиловой кляксой
На снежный саван
Ноябрьской ночи.
 
 
По узкой тропе на крутом обрыве,
По листьям палым легко ступая,
Шагов не медля, прошли бесследно
Три облика-тени, лишённые плоти —
Тень Сердца, тень Боли и тень Улыбки —
Три облика-тени Утративших Память.
 

5. «Душно. Холод и дрожь…»

 
Душно.
Холод и дрожь.
Мысли вразброс.
 
 
Тягуче-томно ожиданье сна…
Полночь вползает… Жмутся в углах
Тёмные тени былых сновидений —
Милые тени погасших мгновений.
 
 
Пятно фонаря расползлось по стеклу…
Голая ветка прижалась к окну…
Боль невозвратно канувших дней
В неутолимой печали моей…
 
 
Стёртое небо —
Ни звёзд, ни луны.
Подбираются сны.
 
 
Сны вероломны, коварны и злы —
Сны отделяют от белой стены
Тёмные тени былых сновидений —
Милые тени погасших мгновений.
 
 
Не надо! —
Стучаться ветром в стекло…
Не надо! —
Заглядывать веткой в окно…
 
 
Не надо! —
Заманивать светом из тьмы, —
Надежды мертвы и желанья мертвы.
 
 
Рассыпаются сны —
Умирают во мне
Тени Утраченных Дней.
 

6. «И гром! И снег! – И ужас рухнувшего неба!..»

 
И гром! И снег! —
Ужас рухнувшего неба! —
И память сметена, как не было.
 
 
Да, не было!
Да! – не было…
 
 
 Но – было!
 
 
Нам никуда не деться от прошедшего! —
Разграблена память татарским нашествием
Безликих, бессмысленных, суетных буден…
И в этом аду – воскрешенья не будет!
 
 
Набат надрывается криком всесветным:
– Память бессмертна!!!
– Любовь бессмертна!!!
 
 
А наша любовь – словно горстка пепла —
С беспечной небрежностью брошена ветру.
 
 
И я – как пепел.
И я – разграблена.
Ни грана нежности…
Ни грана радости…
 
 
Бессмерная Память моя
Ослепла…
 
 
Но —
Рвётся
Упрямым ростком из пепла
Любовь! —
Мой посох, моя страда,
Моя – в полынном венце – Звезда.
 

7. «Мне сладко прокажённой быть…»

 
Мне сладко
Прокажённой быть
Средь вас, от плоти ошалевших,
Богиней – рано овдовевшей —
В скиту молчанья сладко жить.
 
 
Мне сладко
Павшею Звездой
Сгорать впотьмах земного мрака
И в исступленье сладко плакать,
Склоняясь ниц перед Тобой —
 
 
Любовь! —
В порыве отреченья
От всех томивших душу чувств,
От всех нечаянных мгновений —
Лишь от Тебя не отрекусь!
 

3–5 июня 1985 г.

«Шесть плоскостей отчаянья и боли…»

«О, как убийственно мы любим!..»

Федор ТЮТЧЕВ

 
Шесть плоскостей отчаянья и боли,
Да зазеркалье лунного окна,
Да утренний сквозняк, как вестник воли:
Всё это мир, в котором я жила.
 
 
Всё это мир, в котором каждый миг
Был преданным рабом воспоминаний,
Горючих слёз и пламенных желаний.
 
 
Всё это мир, который ты постиг,
Мечтая и печалясь обо мне
В такой же сирой зазеркальной мгле.
 
 
Что ж! – страсть души искуплена сполна:
Страстная Чаша выпита до дна.
 

4 июня 1987 г.

«За всё, что в этом мире бренно…»

 
За всё, что в этом мире бренно,
За всё, что свято, что грешно,
За всё, что с нами неизменно,
За всё, что было, что прошло,
За всё, что страстными путями
Возводит жизнь на эшафот,
За всё, что встанет между нами
За гранью Радужных Ворот,
За всё, что нам при счастье снится,
За всё, что в горе нас хранит,
За всё, с чем плоти не смириться —
Душа Тебя благодарит.
 

3 июня 1990 г.

«Себе останусь верной…»

 
Себе останусь верной
И буду жить и петь,
Пока не скосит смерть
Косою милосердной.
 
 
Отрадно и покорно
Приникну к острию —
И пересохших горлом
Выдохну: – ЛЮБЛЮ!
 

4 июня 1985 г.