Бегство к себе

Глава 3

– Смотри-ка, дождь кончился! А я как пришла из бассейна – сразу в постель, уснула крепким сном и даже не слышала, как ты вернулась с процедур.

– Я старалась не шуметь, Роза. Смотри, какую книгу купила в киоске. Буду учиться вязать крючком. Старость мчится ко мне семимильными шагами, надо запастись умениями и навыками, чтобы не скучать у окна.

– Скажешь тоже – старость! Тебе самой до неё шагать и шагать! Кстати, насчёт «шагать». Прогуляемся?

– С удовольствием! Погода самая что ни на есть прогулочная. Та-а-ак, где мои любимые шлёпки? Идите-ка ко мне, уважаемые! Идём гулять! А воздух! Насыщенный полезными ароматами. Ох, снова эта ступенька! Я к ней никогда не привыкну.

Мы идём по набережной санатория, наслаждаясь морским воздухом. В моей голове зреет новый роман. Я мысленно формирую образы героев, придумываю им имена. Агата Кристи писала, что ни в коем случае нельзя брать прототипами своих героев реальных людей. А одна известная писательница даже рассказала, что из добрых побуждений описала в одном из эпизодов свою лучшую подругу. Подруга обиделась. Дружбе пришёл конец. Роман не удался и стал самым нелюбимым у автора.

Нет, я так поступать не стану! Конечно, я наблюдательна. У меня много заготовок. Мне нравится наблюдать за людьми, расшифровывать их характеры. Использовать некоторые их привычки и манеру поведения, описывая своих героев. Некоторое время я даже общаюсь с ними. Мне важна их линия поведения. Но иногда, где-то в середине романа, они нагло ломают сюжет, начинают себя вести непредсказуемо, разбегаются в разные стороны… И я захожу в тупик. Требуется пауза для осмысления. Работа останавливается.

Вот и сейчас я вся там, в новом романе… Начало уже есть. Оно интригует даже меня. Это будет расследование. По следам одного письма. Письмо абсолютно реально: его мне показала одна женщина, с которой мы ехали в поезде. Я сфотографировала его с разрешения хозяйки. Теперь начну расследование в романе. Ох, скорее бы! Возможно, он будет начинаться вот так:

«„Любимый! Все эти годы я ни одного дня не забывала о тебе. Твой нежный взгляд по сей день живёт в моём сердце. Твоя мягкая, чуть заметная улыбка согревает мою душу, твои руки волнуют меня и успокаивают одновременно, я чувствую их тепло и закрываю глаза от нежности и покоя, потому что они прикоснулись к волосам. А я так люблю, когда ты гладишь мои волосы!

Я слышу нашу мелодию, зажигаю свечу, сажусь напротив, смотрю на пламя. Оно не может сжечь мои воспоминания и мою душу, оно ещё больше разогревает мои чувства и желания.

Я ношу эту тайну в себе долгие годы, она рвётся из меня наружу, она почти раскрыта, но я успеваю поймать её и опять упрятать в самый дальний уголок своей изболевшейся души.

И я слышу твой голос. Он успокаивает меня и вновь возвращает к жизни. Он опять корит меня за эти минуты слабости…

Прости меня. Я постараюсь быть сильной. И ждать. Ждать безустанно нашей встречи…“

Женщина дочитала письмо до конца. Присела в удобное мягкое кресло. Задумалась о своём.

 
„У каждого из нас на свете есть места,
Куда приходим мы от всех уединиться,
Где память, как строка почтового листа,
Нам сердце исцелит, когда оно томится…“
 

По телевизору шёл концерт, тихо звучала любимая мелодия – песня в исполнении Игоря Талькова „Чистые пруды“. Видимо, эта мелодия вкупе с чужим письмом навеяла на женщину воспоминания. Её глаза наполнились слезами.

Громкая телевизионная реклама заставила женщину вздрогнуть. Тетрадный листок выпал из рук. Она бережно подняла письмо и ещё раз перечитала его. Тонкий листок давно пожелтел, на сгибах бумага была рыхлой, края её обтрепались. Видно, что письмо перечитывалось много раз и много раз пряталось в эту старую книгу, которая долгие годы хранилась в кладовке вместе со стопками старых газет и прочих ненужных вещей.

Кто писал эти слова? Мама? Бабушка? Няня, жившая много лет в их доме? А отец или дед, получив это письмо, тайно хранил его и не уничтожил?

Кто и когда читал этот патриотический роман? Эту мало кем востребованную книгу? Кто прятал её подальше, чтобы она хранила это нежное тайное послание?

Кому были посвящены эти слова, эти горячие и полные любви строки?

Чья душа так горько страдала и мучилась все годы? У кого был такой изумительный ровный почерк с завитушками на заглавных буквах?

Женщина заплакала. Ей было жаль этих влюбленных. Но и себя тоже. Жаль, что прошлое умчалось, унеся с собой множество тайн и неразгаданных загадок. И только клочки старых вещей да обрывки выцветших бумаг возвращали в то незнакомое и далёкое прошлое, о котором уже ничего и никогда не узнаешь…»

Голос Розы нарушил течение моих мыслей.

– Смотри, как он её обнимает! Вчера словно озверел. Мне кажется, они оба вчера выпили лишнего, поэтому так и вели себя. Страшно смотреть, когда мужчина поднимает руку на женщину. А ещё страшнее – чувствовать эту боль. Я пережила этот ужас!

– Роза, чужая семья – потёмки! Кто знает, что там у них было? Только бы не оказаться на месте этой женщины. Я бы не желала…

– Да-а-а… это да! – чуть не плача произнесла Роза.

Я всё ещё находилась в размышлениях о новом романе, и мне было сложно переключиться на собеседницу. Я тряхнула головой, словно сбрасывая свои мысли.

– Роза, смотри, какой закат! Ты замечала, что солнце чаще всего садится в море без лучей? Оно превращается в огромный шар. И цвет его ежеминутно меняется. Смотри, смотри: через одну-две минуты шар превратится из оранжевого в красный!

– Вау! Я и внимания никогда не обращала. Правда, очень красиво! И сразу темнеет… Я боюсь темноты.

– Почему?

Но мой вопрос остался без ответа. Роза прошла по каменистому берегу к воде. Сняла шлёпанцы, вошла в воду. Волны, перешёптываясь, бились о камни и возвращались снова в море. А она стояла неподвижно по колено в воде и смотрела вдаль. Бродя по камням, я пыталась понять, что происходит с моей соседкой по комнате. Через несколько минут она вышла из воды, взяла в руки обувь.

– Извини за такую длинную паузу. Давай прогуляемся. Мне нравится идти по камням. Ноги не вязнут, как в песке, не дают сосредоточиться – ведь по ним идти трудно. По ним просто идёшь и идёшь… О, смотри, кафе! Я в эту сторону никогда не ходила.

– Может быть, по бокалу вина? Раз уж мы здесь, надо воспользоваться этим моментом, как считаешь?

– А почему бы и нет?! За знакомство. И за соседские отношения, пока у нас всё хорошо.

Мы поднялись по ступенькам к открытой веранде, увитой виноградом с трёх сторон. Открытой была только сторона, обращённая к морю. Солнце уже ушло за горизонт, быстро темнело.

– Вот здесь столик удобный. Нет сквозняка, вечером с моря ветер прохладный. Официант!

– Мне красное вино, сухое! – предупредила сразу же Роза.

– Что бы вы нам предложили, молодой человек?

– Меня зовут Ринат. Весь вечер я в вашем распоряжении. В настоящий момент мы имеем красные вина от пяти производителей. Это чилийское вино «LuisFelipeEdwards»; французское, производитель «Мезон Буэ», из провинции Бордо; сухое мерло компании «Эльбузд»…

– Всё-всё-всё! Остановитесь! Мы верим вам, вы знаете материал на пять! Несите нам бутылку французского, откроете бутылку здесь. И сырную тарелку. Свежую нарезку, пожалуйста.

– Понял! Приятно с вами общаться. А это бонус от нашего кафе – фирменная шоколадка. Выдаётся только дамам.

Молодой человек был образцом официанта, он был лицом и душой маленького кафе, это было видно сразу. И с первой же минуты он сделал наше настроение лёгким и свободным. Мы только-только сели за столик, а нам уже хотелось пить вино, наслаждаться морским воздухом, слушать тихую музыку, говорить по душам.

– Вика-а-а… у тебя талант! Мне бы точно налил выдохшееся вино и принёс бы засохший сыр! Я не могу перечить мужчинам! Я их боюсь!

– Роза, я не могу поверить, что ты боишься мужчин, темноты… Ты такая яркая, красивая восточная женщина. На тебя мужчины оглядываются. Пока всё женатые, правда. Они все в сопровождении своих строгих дам! Потому что холостых тут не наблюдается. Ты как попала в этот санаторий? Тебе не место здесь!

– Вика… Ты даже не представляешь, что у меня творится внутри! Там… там нет живого места…

– Дамы! Вот ваше вино, бокалы, сыр! Открываем!

Пробка издала характерный звук «чпок».

– Слышали?

– Да всё ж у вас так ловко получается! И зелень свежая, и сыр с росинкой! М-м-м… Начнём наслаждаться, спасибо! Прекрасный цвет у вина, густое: как масло, по стенкам бокала стекает.

Довольный официант оставил нас и направился к новым клиентам. А мы собрались дегустировать вино.

– Дамы! Извините, я ещё кое-что забыл…

Мы даже не заметили, как к нам снова подошёл Ринат. Интересный парень! Видимо, хорошо учился обслуживанию клиентов. И улыбка у него потрясающая.

– А вот вам свечи, дамы. Шум моря, свечи, вино… Мы специально не включаем музыку громко. Посмотрите, наши гости никуда не спешат, о чём-то тихо беседуют. Отдыхайте!

– Спасибо, Ринат. Если что, мы ещё раз обратимся к вам.

Поблагодарив официанта, я обернулась к соседке:

– Так, Роза, за что пьём? Кто первый говорит тост?

– Вика, начни ты. Что-то на меня накатило… Видно, на самом деле пришла пора поговорить…

– Вот за это и выпьем!

Глава 4

Мы потягивали вино и думали каждая о своём. Я незаметно наблюдала за Розой и видела, что внутренние эмоции рвутся наружу. Но она умело сдерживает их. Она переполнена ими, погружена в них, они управляют ею…

– Сегодня море волшебное. Можно смотреть на него бесконечно, слушать шёпот его волн. Для меня это своего рода терапия. Я могу часами сидеть на берегу и смотреть вдаль. Туда, за горизонт. Иногда мне кажется, окажись я там – моя жизнь тут же изменится…

– …It's good where we're not. Роза, ты же понимаешь, что хорошо там, где нас нет. – От соседки я вновь переключилась на молодого человека: – Спасибо, Ринат, вы очень внимательны.

Ринат не позволял, чтобы наши бокалы были пусты хотя бы минуту. Он тут же подливал в них вино. И немедленно отходил в сторону, чтобы не оставить без внимания остальных посетителей кафе. Ринат успевал всё! Деликатный, прекрасно обученный, он делал отдых гостей по-настоящему комфортным.

– Мне, наверное, хватит вина, что-то я сегодня расклеилась совсем. Спасибо, Ринат, достаточно! – поблагодарив официанта, Роза наконец-то решилась приступить к откровениям: – Ты знаешь, Вика, я долгие годы не могу избавиться от комка прошлого, который живёт в глубине моего организма. Он мешает мне дышать, полноценно смотреть на мир. И только море даёт мне временное облегчение. Мне не нужен другой санаторий. Здесь мне комфортно. Мне нравится одиночество. А здесь я его получаю сполна – своё одиночество.

– Теперь я понимаю, почему ты так хотела избавиться от меня… Ты привыкла к одиночеству. А я его нарушила.

– Нет, Вика. В этот раз, не знаю почему, наоборот, ты мне необходима. Тебя мне послали свыше. Это правда. Ты словно ступенька в мою новую жизнь. Пора давно избавиться от прошлого. Ну, за новую жизнь!

– Да! С этой минуты! – я подняла свой бокал, вовлекая собеседницу в своё настроение.

Но Роза никак не отвечала на мои эмоции. Её глаза были полны слёз, выглядела она абсолютно потерянной и вот-вот готовой расплакаться.

– Нет, Вика, с этой минуты не получится. Ты знаешь, почему я выбирала именно этот санаторий?

Прочитав в моих глазах немой вопрос, Роза начала свою исповедь.

– Много лет назад мы были здесь с мамой. Вдвоём. Тогда у нас тоже началась новая жизнь. По крайней мере, я так думала. Ведь я выросла на юге. Понимаешь, какие нравы царят там во многих семьях? Отец мой был деспотом. Я в детстве не понимала этого, потому что другой жизни не видела. Мама была прислугой. Тенью. Она исполняла все желания отца и его гостей. Когда я подросла, то стала второй служанкой в доме. Нельзя смеяться, бегать, радоваться, когда дома отец. Вовремя подай, принеси, уйди с глаз. Позже, когда я стала учиться в старших классах, начала понимать больше. Это хорошо, когда отец был в хорошем настроении. А если он был в ярости, то в доме места было мало всем. Я никогда не слышала голоса мамы в присутствии отца. Однажды ночью до меня донеслись непонятные звуки. Я встала, подошла к спальне родителей. Она и была источником странного шума…

Из широко открытых глаз Розы катились крупные слёзы, но она не замечала их. Я подала ей салфетку. Роза машинально взяла её, приложила к глазам, скомкала и зажала в кулаке. Так и сидела с салфеткой в руке до тех пор, пока я не забрала из её рук влажную бумагу.

– Хорошо, Роза, не рассказывай. Не береди себе душу. Поешь сыра, выпей глоток вина. Отдохни, – старалась я успокоить свою соседку. Потом поискала глазами официанта: – Ринат, ещё бутылочку вина и сырную тарелку. Можно?

– Конечно! Минутку, дамы. Вам пледы нужны? С моря ветер усилился.

– Да, не помешает. Несите и пледы тоже.

Роза тряхнула головой, словно избавляясь от ненужных мыслей и оставляя только те, которые надо озвучить:

– Так вот. Дверь в спальню родителей была приоткрыта… Я заглянула – темно. В окно падает лунный свет, и в свете луны… я вижу… вижу…

– Вот, дамы, ваши пледы, разрешите вас укрыть. Сейчас принесу сыр и вино.

– Роза, давай за маму…

– Да, конечно. За маму…

Роза прикоснулась дрожащими губами к бокалу и продолжила:

– Так вот. Я смотрю и никак понять не могу, что он делает. Как будто толчёт что-то в кровати. Слышу, мама стонет. А он её кулаками, кулаками! А мама в подушку уткнулась, чтобы слышно не было… Что мне делать? А он только пыхтит, дышит тяжело, потом повернулся и на дверь смотрит. Я испугалась, отскочила, зажала рот ладонью – и к себе в комнату. Утром мама как ни в чём не бывало моет, готовит, подаёт обед… Молчит. Смотрит в сторону. Я поняла, что он издевается над ней часто. Но что я могла сделать?

– Да уж… понимаю…

Мне стало страшно. Я слышала в своей жизни много историй от людей, случайно встретившихся на моём пути. Суть эффекта попутчика состоит в том, что излить душу, поговорить о наболевшем с незнакомым человеком гораздо легче, чем с близкими людьми. В семье можно встретиться с критикой, с осуждением. Знакомые тоже могут не понять, да ещё и разгласят вашу историю, чего вам совсем не хотелось бы! А случайный попутчик вряд ли встретится вам на жизненном пути вновь. Важно то, что у вас есть желание открыто поговорить о том, что по-настоящему беспокоит или тревожит. Начинайте издалека! С самого начала! С первого момента, который начал беспокоить вас.

Вот и Роза нуждалась в таком попутчике. Она давно ждала его, я это почувствовала. И догадывалась, что не случайно она встретилась на моём пути. В этой жизни не бывает случайностей, я давно поняла это!

О похожей истории я писала в одном из своих романов. Рассуждала на эту тему. Было много отзывов. Домашнее насилие всегда волнует. Волнует всех. И это страшно! Хорошо помню отрывок из этого романа, который лишь недавно поступил в продажу, но уже вызвал интерес у читателей:

«Меня разбудили толкотня в соседней комнате, тихая ругань и шлепки. Дверь закрыта, но что за ней происходит, я знаю, потому что видела это много раз: мама набрасывается на отца, он сдерживает её, но она умудряется дать ему пощёчину раз, другой, в ответ получает сдачи…

Это дерутся мои родители. Дерутся! Последнее время всё чаще и чаще. Потом примирение под бутылочку портвейна, а через неделю снова драка и развод! Я учусь в выпускном классе, но им не до меня. Они не знают, какая рана зияет в моей душе. Она не заживает, а делается всё глубже и глубже…

И долгие годы мне снится, снится, снится один и тот же сон. Эти тяжкие сновидения ещё больше ранят меня.

Теперь я знаю, что такие раны болят до самого конца жизни, но тогда я ещё не понимала этого…

Просто слушала то, что творится за дверью в спальню родителей, и страдала…»

Голос Розы вернул меня в действительность. Она продолжила свою исповедь:

– Однажды в гости пришёл друг отца. Они начали договариваться о калыме. Отец решил продать меня его сыну и позвал меня. Я забилась в угол. Не выхожу. Зашла мама, взяла меня за руку и вывела к ним. Поставила посреди комнаты.

– О-о-о, зачем? Как мама могла? И не жалко было тебя маме?

– А что она могла сделать? Отец приказал, надо выполнять…

Наш разговор прервал услужливый официант:

– Дамы, вот ваше вино, бокалы, сырная тарелка. Разрешите забрать посуду? Вам не холодно?

– Спасибо, Ринат, всё хорошо. Вы до какого времени работаете?

– Не переживайте, дамы, мы до последнего посетителя. Видите, гости ещё подходят. Отдыхайте.

Роза на несколько минут замолчала, поглощая сыр кусочек за кусочком, и у меня сложилось впечатление, что она не замечала его вкуса. Просто занимала себя неким процессом. Я осторожно спросила:

– И что дальше? Тебя выдали замуж?

– Гость подошёл ко мне и стал осматривать, словно товар: трогал грудь, шарил руками по всему телу. Я стала отбиваться. Тогда отец как стукнет кулаком по столу! Мама даже присела, прикрыла рот платком. Вижу, трясёт её…

– Н-да… История…

– А дальше ещё хуже…

Слёзы градом хлынули из глаз молодой женщины. Но она не замечала их. Её огромные чёрные глаза блестели, и, казалось, она ничего не видит перед собой. Роза была будто слепа. Её взгляд был обращён в прошлое!

– Роза, успокойся, давай просто посидим, выпьем вина, послушаем море…

Никто не знает, что творится в семье соседа. Кто в доме обидчик? Кто пострадавший? Для обидчика главное – доказать своё превосходство, утвердить свою власть в доме. Не имеет значения, ребёнок это или взрослый: предмет столкновения для него не важен. Насилие вызывается внутренним состоянием человека. В отличие от конфликта оно повторяется по любым, иногда самым незначительным поводам.

После бурной ссоры, после длительного конфликта начинается примирение, а затем муж и жена какое-то время живут в идиллии, напоминающей их медовый месяц. Любовь вспыхивает с новой силой, и кажется, что на этот раз всё будет хорошо. К сожалению, это не так. Для родителей такая жизнь стала уже привычной, и они абсолютно не задумываются о том, как страдают дети! А дети несут эту боль через всю свою жизнь. Передо мной жертва отношений родителей – моя соседка по комнате Роза.

Глава 5

Мы спустились к морю, прошлись по гальке. Ветер гнал тяжёлые волны к берегу, они шумно прокатывались по камешкам и возвращались. Морская пена шипела вслед уходящим волнам, галечник блестел в свете луны. Фантастика! Можно часами слушать прибой, любоваться этой красотой! Тут же вспомнились строки из рассказа Ивана Бунина «Велга»: «Шум прибоя растёт, ледяной ветер вздымает и бешено срывает волны, разнося по воздуху брызги и резкий запах моря…»

Прогулка немного отрезвила нас, к тому же стало уж очень прохладно, и мы вернулись в кафе. Тут же подошёл Ринат, помог укрыться пледами, налил в бокалы вина.

– Ну как ты? – спросила я Розу.

– Всё в порядке, Вика, всё хорошо! Спасибо тебе, что терпелива к моей исповеди. Давно пора излить душу кому-то. Но… увы. Не было подходящего слушателя. Я не доверяю людям. Так воспитана. Меня столько раз предавали, что я перестала даже себе доверять.

– Это как? Чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь!

Роза рассмеялась:

– В другой раз я бы добилась, чтобы тебе нашли другой номер. Я это делала не раз, меня тут знают хорошо. Но… я не знаю, почему не стала спорить с тобой. Спасибо новому администратору по размещению. Те, кто меня знает, не рискнули бы тебя подселить ко мне. И случилось чудо: я перестала спать со светом. Потому что ты в одной комнате со мной. Я перестала часами сидеть на берегу моря. Потому что много времени провожу с тобой. Я перестала прислушиваться к разговорам отдыхающих. Потому что стала слушать тебя. В моей жизни происходит переоценка ценностей, я стала видеть мир другим. Оказывается, он и есть другой…

– Спасибо, Роза. Я не ожидала, что так много для тебя значу. Это так важно – быть кому-то нужной. Какой прекрасный вечер! Море плещется почти у ног, но не мешает нашей беседе. Делает её более душевной. Мне нравится всё это. Смотри, свечи сгорели почти наполовину…

Мы подняли бокалы, выпили до самого дна прохладное вино. Ринат тут же оказался рядом и снова наполнил их. Нам стало смешно. Это ж надо как умеют завлекать клиентов южные мужчины! Немного успокоившись, Роза решила продолжить свою исповедь.

– А я ещё и половины своей истории тебе не рассказала. Если сегодня не расскажу, то уже никогда не осмелюсь этого сделать.

– Роза, не волнуйся. Я вижу, ты сейчас далеко. Даже когда смеёшься. Там, в своём нелёгком прошлом. Вино, шорох волн, морской воздух… И вот снова ты там, рядом со своей мамой…

– Мама, бедная мама… Сколько же ей пришлось пережить! Я об этом узнала так поздно! В тот вечер, когда отец позволил лапать меня взрослому мужчине, вся жизнь потеряла свой смысл для меня. Я была шокирована предательством мамы: почему она позволяет это делать со мной? Почему?..

– Ох… я бы с ума сошла!

– Извини за слёзы. Вино плачет вместе со мной. Всё перед глазами, как на экране в кинозале. Чёрно-белые люди творят беспредел. И я не могу ничего сделать. Мама взяла меня за руку, молча увела в комнату, ни слова не говоря. Вернулась к отцу, чтобы прислуживать ему и его гостю. Она подавала им еду, напитки. Я не слышала, когда гость ушёл. Наплакавшись, уснула.

– Ты не боялась спать? После всего?

– Природа сильнее нас. Это была защита…

Роза не успела договорить. К столику вновь подошёл официант.

– Спасибо, Ринат, вы очень внимательны, не забываете наполнять бокалы. Мы даже не успеваем их опустошать. Почему люди не расходятся? В вашем кафе магнит?

– Наверное! – улыбнулся молодой человек. – Дамы, я уверен, что вы будете приходить сюда ещё и ещё.

– Надеюсь! Мы не уезжаем пока.

Ринат отошёл, и я взглянула на соседку.

– Мама… Мамочка…

Роза как будто ничего не видела вокруг. Она была там, в своём мире – далёком, страшном, незабываемом, мучившем её все годы.

– Она пришла ко мне ночью. Разбудила меня. Шептала горячо мне на ухо, чтобы я молчала. Я вначале оттолкнула её! Думала, что она тащит меня к гостю… Но мама прижала моё тело к себе крепко-крепко: «Никому, никому я тебя не отдам, доченька! Слушай меня и делай то, что я скажу!»

Тревога и страх собеседницы передались и мне. Я чувствовала состояние Розы и не понимала, как помочь ей. Но она не нуждалась в помощи. Ей нужен был слушатель. И он был здесь, в моём лице.

– О боже! Я сейчас сойду с ума! Бедная мама! Роза, не плачь! Успокойся!

Казалось, та не слышала моего голоса! Она не реагировала на него, не отвлекалась от своего рассказа.

– В темноте мы стали пробираться к выходу из дома. Дом большой, кругом ковры, поэтому шагов наших слышно не было. А вот тихо открыть дверь на улицу невозможно. Железные запоры, казалось, гремели на весь дом. Но это нам казалось, потому что никто не проснулся, не вышел из своих комнат. На улице мы двигались вдоль забора. Начали лаять собаки, блеять бараны. Это страшно, когда начинаются паника и суматоха среди животных! Хозяева тут же выскакивают на улицу. Но соседские собаки знали нас и тут же успокаивались. Не помню, как маме удалось провести меня по аулу неслышно! Мы вышли к реке. И пошли по течению вниз, к дороге, которая вела в город. Я шла за мамой и ничего не понимала: куда идём, зачем и почему она это делает? Заметив, что мама потеряла один узел с вещами, я не стала ни о чём спрашивать. Меня трясло так, что зуб на зуб не попадал!

– Роза, а мама владела русским языком?

– Конечно. Я потом многое узнала о маме такого! Оказывается, она была наполовину русской, мой отец привёз её из города. Она была сирота, так что он любил кричать ей: «Я спас тебя от голода и смерти, а ты, неблагодарная!..» Я не понимала этих упрёков. Пока мама не рассказала мне о своей жизни вот здесь, на море, в этом санатории. Перед её уходом в мир иной она мне о многом поведала. Её отец был с Кавказа, он очень любил свою жену, русскую девушку, мою бабушку, с которой они вместе учились на геологическом факультете. Мама сама об этом мало что знала. Родители её погибли в горах, когда маме было двенадцать лет. Вырастили её родители отца. Они-то и выдали её замуж за моего отца-деспота совсем юной девушкой. Мама влюбилась в него, поэтому её без опаски и отдали за любимого. И она никак не ожидала, что жизнь её сложится именно так!

– Да, вот это судьба! Не позавидуешь… И что же случилось дальше?

– Мы шли очень долго, пока не пришли в посёлок, не помню какой, но оттуда уже на автобусе мы добрались до города. Сели на поезд, приехали в Москву. Оказывается, мама была там в детстве. Она помнила эту поездку с родителями, которая состоялась за полгода до их гибели. Они представляли свой институт на ВДНХ и взяли маму с собой. Много гуляли по Москве. Как мама рассказывала об этом!

– Надо же! Пути Господни неисповедимы! Роза, ты так ярко рассказываешь об этом!

– И мы поехали на восток. Мама взяла билет до Новосибирска. Мы убегали от отца, потому что понимали: он будет искать нас! Мама постоянно оглядывалась, ходила полусогнувшись, как будто хотела скрыться таким образом от людских глаз. Её постоянно трясло! Я помню это состояние тревоги, оно передавалось и мне. Нам казалось, что все смотрят на нас! Да мы и отличались от окружавших нас людей – внешностью, одеждой. Когда милиция проверяла документы, мама говорила, что мы едем к её родителям в Сибирь, в гости. Нас отпускали.

– Да уж… Сплошные стрессы. Бедненькие!

– А в поезде мы попали в одно купе с мужчиной. Мама первое время боялась его. Постоянно держала меня за руку. Не отпускала ни на шаг. Разговаривала только шёпотом. Мужчина же оказался очень внимательным и заботливым. Покупал на станциях еду, угощал нас. Постепенно мама стала общаться с ним. Очень мало, но… всё-таки немного расслабилась…

– А дальше? Дальше что было? Роза, случилось что-то страшное?

– Дальше всё пошло не так, как мы планировали. Денег было мало. Мама копила втайне от отца рубли. Но это была такая маленькая сумма! Мы были в отчаянии. Но понимали, что лучше умереть от голода, чем терпеть издевательства в семье.