Йона

Глава 2

Обычный распорядок дня на воскресенье нарушился. Все снаружи вымокло, в огород, так любимый мамой, и в котором они копались по вечерам и в выходные, выйти было невозможно, не набрав обувью кучу грязи и самому не вымазавшись основательно в ней.

Пришла Дебора. Она была выше Йоны, хотя ей было всего четырнадцать и она только закончила школу. У нее были кремовые, пушистые волосы, круглое, более темное, чем у Йоны лицо, она всегда носила брюки или пышное трико, и рубашку – с рукавами, если было прохладно, и без – если было тепло. Девочкой она была бойкой и решительной, напоминая Йоне ее собственную маму.

– Привет! – поздоровалась она с Ахиллесом, ждавшим, когда выпустят.

Ахиллес юркнул наружу и был таков. Дебора вошла, поздоровалась с мамой, сидевшей в кресле в очках и державшей в руках бумажную, «художественную» по словам мамы, книгу, которую принесла из мэрии, и читала ее последние несколько дней с утра и перед сном.

– Здравствуй, здравствуй. Проходи, Дебора!

Йона на кухне мыла посуду.

– Я щас домою, чуть-чуть осталось! – крикнула она подруге, хотя на самом деле разгрузилась лишь половина горки, стоявшей со вчерашнего вечера.

– Не переживай, я с мамой твоей поболтаю.

Вера отложила книгу. Дебора села на один из стульев, и у них завязался разговор о будущей учебе, о книгах, которые мама рекомендовала ей прочесть. Дебора все восхищалась ее мамой и мечтала стать тоже робототехником, как она. Мама дала ей несколько книг для поступления. Это был грустный момент для Йоны. Дебора хотела не только учиться в полисе, но и пожить там, чтобы «не таскаться вечно туда-сюда» по ее выражению, поэтому видеться они будут теперь реже, намного реже. Дебора, конечно, обещала приезжать каждые выходные, благо, полис недалеко, в пределах видимости, и даже в будни, если получится. Но все же, это не каждый день, как сейчас. И Йона боялась, что из-за учебы однажды она исчезнет из ее жизни, как когда-то Карина и Лейла. Раньше, несколько лет назад, их было четыре подружки. Но годы шли, они росли, появились другие интересы – они стали отдаляться друг от друга, став лишь хорошими знакомыми. Кроме Деборы. Она была лучшей подругой. Уникальной. Потому что обладала невероятно ценным качеством, благодаря которому Йона с ней могла быть собой – она умела хранить тайны.

До Йоны доносились обрывки разговора:

– И до куда ты дошла? – спрашивала мама.

– Ну… – замялась Дебора.

– Не читала? – голос мамы выдал строгую нотку.

– Читала, но не порядку, – будто извиняясь, произнесла Дебора.

– И что же ты успела прочесть?

– Про аналоговые сопроцессоры.

– О! То есть квантовые блоки ты уже прошла?

– Ну… не совсем…

– Что значит не совсем? – голос мамы был строгим, она словно отчитывала Дебору.

– Там ничего не понятно, – отвечала Дебора. – Все чисто умозрительно.

– Не так уж и всё, – ответила мама. – А по аналоговым сопроцессорам тебе все понятно?

– Не все, но все же – это гораздо понятнее, если не касаться всей этой квантовой мути.

Мама рассмеялась. Дебора продолжила:

– И еще. Зачем изучать кубиты Джозефсона, если, как я поняла, технология устарела?

– Очень много устройств на ней, поэтому необходимо знать, – ответила Вера. – Да и в понимании дальнейших вещей без нее не обойтись. Новое ведь включает, а не вытесняет предыдущее.

Послышался вздох Деборы.

– Ладно, – сказала мама. – Лето длинное, забегай по вечерам, я буду тебе разъяснять непонятные моменты. Как раз с квантовой теории и квантовых блоков начнем. Можем, прямо сейчас начать, все равно до обеда заняться нечем.

– Нет, – запротестовала Йона. – Потом вас за уши не оттащишь друг от друга. А мне что прикажете делать, когда я тут закончу?

Дебора улыбнулась, а мама, несмотря на возражения Йоны, уже начала зачитывать лекцию. Йона удвоила усилия по мытью посуды. Когда осталось совсем немного, она остановилась ненадолго, сделала мысленное усилие, чтобы подключиться к радио, висевшему на стене, и включила его. Заиграла музыка. Точно так же, мысленно Йона переключила приемник на новостную станцию и прибавила громкость.

Дальнейший разговор мамы и Деборы продлился минуты две, после чего мама сбилась с мысли, и крикнула:

– Йона! Чего вредничаешь-то? Выключи!

Йона домыла последнюю тарелку.

– Всё, – сказала она и выключила радио рукой по пути в зал.

– Вот ведь! – буркнула мама и потянулась к книге. – Ладно, идите.

Они с Деборой побежали наверх, в комнату Йоны.

– Ну что? – спросила Дебора, сев на кровать и поджав ногу под себя. Волосы ее были собраны в пучок. Сегодня на ней была голубая рубашка и голубое трико, по ширине словно на два размера больше.

– Он пригласил меня в кино!

Дебора понимающе кивнула.

– Здорово! Добро пожаловать в мир больших девочек!

Йона рассмеялась.

– Тоже мне большая! Ты же младше меня!

– Но зато я выше! – Дебора шутливо выставила язык. – И парень у меня раньше появился… Ты главное, гордой будь, когда в кино пойдете. Не давай ему шалить – а то будет весь фильм тискать и целоваться лезть.

– Да ну тебя! – выкрикнула Йона и покраснела.

– Да, да, да, они такие – зовут тебя в кино, а потом ты одна смотришь фильм, а он все лезет руками, да губами, куда нельзя. Я точно знаю! Хочешь, я пойду и буду следить, чтобы он не позволял себе лишнего?

– Нет! Нет! – запротестовала Йона.

– Хорошо. Но ты зови, если что.

Йона кивнула. Было еще одно качество, которым обладала Дебора – она хорошо умела считывать настроение подруги. Увидев, что Йона затихла, та напористо спросила:

– Что случилось? Выкладывай!

– Я не знаю, должна ли я продолжать эти отношения. И боюсь обо всем этом сказать маме. Я привыкла к другой жизни – в которой нужно скрывать, кто ты есть, быть обычным. Нужно ли так делать дальше? Поймет ли он, если скрывать, а потом всё однажды вскроется?

– Мда, задачка, – протянула Дебора.

– А что бы ты сделала? – словно цепляясь за последнюю соломинку, спросила Йона, надеясь, что Дебора подскажет ей решение. «Как она скажет, так и сделаю», – четко решила в этот момент Йона.

– Ну я – это я, у меня нет твоих способностей, поэтому я не знаю, что бы я сделала на твоем месте.

Глаза Йоны выдали щенячий взгляд.

– Ну я бы все рассказала, – сказала Дебора.

Йона хотела ответить, но Дебора не дала:

– Маме. Рассказала бы твоей маме – про отношения, про сомнения, и спросила бы совета. Лично я бы не стала ничего говорить маме, сама разобралась бы. Но твой случай – не мой, ты – другая: и по характеру, и эти твои способности – может, я неправа, но вот так это вижу… У тебя мама очень опытная, многое повидала и знает, она может подсказать.

– Может, ты и права, – вздохнула Йона. – Так и сделаю.

– Пойдем во двор, чего здесь сидеть, киснуть, – предложила Дебора. – Или прогуляемся по дорожке до поселка.

– Пойдем, – согласилась Йона.

Они спустились вниз. Мама сидела за кухонным столом с продолговатым устройством в руке, у которого была снята крышка в нижней части, и то и дело нажимала на нем кнопки. Перед ней стояла кружка с молоком и лежала книга.

– А вы куда? – спросила она, оторвавшись от своего занятия.

– Прогуляемся, – ответила Йона.

– Ух ты! А что это такое? – воскликнула с неподдельным интересом Дебора.

– Дешифратор, – ответила Вера. – Хочешь посмотреть?

– Ага, – кивнула Дебора и подошла ближе.

– А почему разобран? – спросила Йона. Она хотела придать голосу непринужденности, но нотка растроенности, что мама снова украла внимание подруги, проскользнула. – Ты же сказала, что у тебя получилось, и он работает.

– Ты помнишь, как я его калибровала? – спросила Вера.

Йона кивнула. Конечно, она помнила. Пока мама работала над дешифратором, она постоянно его настраивала в подкупольном помещении мэрии, где присоединяла к той самой большой бандуре рядом с моноблоком – резервному калибратору устройств Купола, и уже на компьютере добивалась нужных параметров работы.

– Смотри вот на эту плату, – сказала Вера, повернув дешифратор низом к Йоне.

Она взглянула на кусочек пластика, торчащий снизу из последнего, третьего слота для подключения дополнительных устройств.

– Эта штука выполняет калибровку. Я перевожу в режим настройки и нажимаю вот эти две кнопки – одна уменьшает параметр, другая увеличивает. Если получилось – вот здесь сверху вспыхивает зеленый огонек. В обычном режиме эти кнопки переключают системы шифрования и способ перебора ключа. Осталось только прикрыть это место, кожух обратно не налезает – плата чуть больше, чем я рассчитывала. Я сделала заказ на крышку, наши ребята обещали привезти сегодня. Потом инженеры в полисе проверят мою работу, и наладим серийное производство.

– А зачем он нужен? – спросила Дебора.

– Взламывать системы униатов. Проникать в их сети, операционные системы, в мозги их роботов. Эта штука – отмычка, которая откроет нам множество дверей. – И Вера улыбнулась. Дебора с Йоной улыбнулись в ответ.

Йона с Деборой прошли до двери. Подруга надела сапоги и вышла. Йона надела поверх футболки накидку от комбинезона.

– Не надо, парит очень, – сказала Дебора, увидев Йону, когда та вышла на крыльцо. – Вспотеешь!

Йона скинула накидку с себя и, не заходя в дом, повесила ее обратно. Влаги в воздухе было очень много, солнце пригревало не хуже вчерашнего. Пар чувствовался повсюду, затруднял дыхание. Спасали только постоянно дующий то с востока, то с северо-востока ветерок, и часто набегающие на солнце рваные облачка.

– А алгоритм она сама придумала? – спросила Дебора, когда они спустились во двор.

– Большей частью, – сказала Йона. – Орди… – Йона остановилась. Ей стало грустно от воспоминания о друге. – Он занимался рутинной работой: отладкой кода, его оптимизацией. И придумал несколько важных алгоритмов, без которых дешифратор, как говорит мама, никогда не заработал бы.

– О нем так ничего и неизвестно? – осторожно спросила Дебора.

Йона покачала головой и ничего не сказала. Ей было больно об этом говорить. Она решила переключить разговор в другое русло: увидев лужу, Йона присела рядом.

– Смотри, что я умею, – сказала она и погрузила в нее палец.

Через несколько секунд вода вокруг пальца начала мутнеть и твердеть. С изумлением Дебора наблюдала, как лужа за несколько секунд покрылась корочкой льда.

– Ух! – произнесла она и присела, потрогала пальцем корочку. – И давно?

– С неделю. – Йона вынула палец, оставив во льду лужицы круглую дырочку. – 68 секунд, чтобы заморозить воду в стакане полностью.

Дебора удивленно хмыкнула.

– Решила узнать, как быстро происходит заморозка… А потом стакан лопнул, прямо разлетелся на куски.

– Не поранилась?

– Нет.

Дебора погладила еще раз корочку, засунула палец в отверстие, потом вынула, поглядела на увлажненный ноготь.

– А разморозить сможешь?

Йона покрутила головой.

– Не могу выдержать долгий нагрев. До сих пор. Понимаю, что дальше ожог пойдет.

Дебора улыбнулась:

– Каждый раз кажется, что я уже привыкла к твоим способностям… И вот, ты снова меня удивила!

Они вышли со двора.

– Больше ничего нового?

– Ну есть кое-что… – Йона хитро взглянула на Дебору. Подруга не заметила ехидцы в ее глазах. – Вчера заметила, когда гроза была. Помнишь, как я из раздатчика вытягивала электричество?

– Ага, – кивнула Дебора.

– Вот вчера попробовала молнию притянуть – и у меня получилось.

– Ух ты! Ух ты! Чё, правда? И куда ударила? – удивление и восторг Деборы были искренними.

– Тебе в темечко, – сказала Йона и рассмеялась.

– Ах ты врушка! – крикнула Дебора и слегка толкнула Йону. Та продолжала смеяться, не в силах остановиться.

Но это было правдой. Вспомнилось, как она напугала однажды маму. Давно еще, ей было почти семь, и они только обосновались в Sath Urels. Для маленькой девочки стало огромным открытием, что эти всполохи в небе – тоже электричество. Мама говорила, что во время грозы весь воздух вокруг наэлектризован. И как-то ей пришло в голову проверить – сможет ли она притянуть разряд из туч, как она это делала с беспроводным раздатчиком электричества. Как раз собиралась гроза, и небесный огонь ударил тогда рядом с пугалом, которое «защищало» мамину рассаду от повадившихся птиц…

Йона отдельно улыбнулась воспоминанию, пока они с Деборой, смеясь и по-дружески переталкиваясь, шли по тропке, ведущей к поселку. Тогда мама взяла с нее слово, крепко-накрепко, чтобы она никогда так больше не делала…

Их дом и окраину SU-24 отделяли чуть меньше километра. По правой стороне тропы беспорядочно росли кустарники, несколько деревьев, с левой находился холмик, высотой с человека и в длину метров сто в направлении поселка, а на его макушке и вокруг него так же беспорядочно, что и справа, торчали кусты.

– Вот ты восхищаешься, тем, что я делаю. А как к этому отнесется Маркус? И будет ли он хранить тайну так же, как и ты? И если не будет – стоит ли открыться всем остальным?

– Как много вопросов без ответов, – сказала Дебора. – Аж кругом голова пошла. – Дебора деланно схватилась за лоб. – Как хорошо, что у меня только математика, инженерия: интегралы, квантовые блоки и прочая чепуха.

– Да, – грустно и рассеянно произнесла Йона.

Дебора обхватила ее за плечи, потормошила.

– Не переживай, все будет хорошо! Не сдавайся раньше времени!

Йона улыбнулась.

– Спасибо! – Она была искренне благодарна подруге за поддержку.

– Ты, главное, помни: будь недоступной. Чуть-чуть холодной. Но не совсем – не переборщи.

Йона рассмеялась.

– Хорошо, наставница! – сказала она.

***

После обеда они с мамой копались в огороде. Мама накрывала рассаду капусты листьями лопуха, которые Йона натаскала ей с конца огорода, где он разросся в изобилии.

Глядя на то, как мама, склонившись, бережно кладет каждый лист, чтобы не сломать, не примять капусту, Йона, наконец, решилась:

– Мам!

– А? – не поднимая головы, произнесла Вера.

– Ты знаешь Маркуса?

Вопрос обжег сознание Йоны, сердце заколотилось, как бешеное. Вот он, момент истины.

– Знаю. А что? – сказала Вера и встала прямо. Она обтерла пальцы от влаги и грязи, глядя при этом не на них, а на Йону.

– Как ты считаешь, – продолжила Йона, неумело сдерживая дрожь в голосе, – он – хороший парень?

– Хороший, – сразу выдала Вера. – А почему ты спрашиваешь?

Йона замялась, у нее в голове лихорадочно проносились варианты дальнейшего разговора, и ни один она не могла выдавить из себя.

– Ну, знаешь… Как это… В следующую субботу кино будет…

Йона замолкла, не в силах вымолвить ни слова дальше.

– И? Кино будет? И? – настойчиво спрашивала Вера.

– Маркус меня пригласил меня сходить с ним в кино.

Наконец-то! Сознание Йоны ликовало, она это сделала, при этом всю ее трясло мелкой дрожью.

Вера улыбнулась. Йона знала: эта теплая улыбка, легкий прищур и расслабленная поза означали поддержку, принятие. Йона успокоилась и продолжила:

– Ну и, в общем…

– В-общем, вы встречаетесь, – перебила ее Вера.

– Да, – сказала Йона, потом резко округлила глаза. – Откуда ты знаешь?

– Весь поселок знает, только мне дочурка ничего не рассказывает. Все жду и думаю: когда же решится? – улыбаясь, говорила мама.

Йона чуть не заплакала, обошла грядку с капустой, чтобы подойти к маме, и обняла ее. Вера неуклюже, боясь запачкать, обняла ее в ответ.

– Вот и выросла моя девочка, – негромко и тепло произнесла она. Йона взглянула на маму: в ее глазах были слезы.

– Не плачь, – зашептала Йона. – Все хорошо.

– Все хорошо, – улыбнулась Вера, и тыльной стороной ладони вытерла глаза, оставив небольшие грязные разводы.

– У тебя испачкалось. Я сейчас салфетку принесу.

Когда Йона вернулась, мама сидела на скамейке у двери на задний двор. Йона присела рядом и отерла росчерки уже подсохшей грязи под мамиными глазами.

– Ты спрашивала хороший ли он или нет, – сказала Вера, после того, как Йона закончила. – Я знаю Хесуса, и хорошо знала всю их семью. И Эланор, пока… пока она была жива. Никогда не предадут, не обманут. На них можно положиться во всем. Хесус и Эланор всегда, сколько я их знаю, были такими, такими же воспитали и своих детей. Они очень хорошие люди: очень яркие, и очень верные, очень страстные.

– Я уж убедилась, – усмехнулась Йона.

Мама рассмеялась.

– Как давно вы встречаетесь?

– Два месяца. Почти. С начала апреля. Он подошел ко мне, когда я шла со стрельб и подарил цветы. Потом проводил до окраины.

– Кажется, я помню тот момент, – улыбнулась мама. – Ты пришла такая взволнованная, сказала, что нарвала цветы по дороге. А я думаю: где же она могла нарвать такие цветы в апреле? Никак теплицу чью-то обнесла…

И мама хитро улыбнулась.

– Да, – улыбнулась Йона в ответ и покрылась легким румянцем, – это тот самый день… Мне нужен твой совет, мама.

– Спрашивай. Но мне кажется, я знаю, о чем ты хочешь спросить – должна ли ты продолжать встречаться с Маркусом, если ты такая, какая ты есть?

Йона кивнула.

– Понаблюдай за ним, подготовь его мягко, осторожно. Мне кажется, он примет тебя. И если я окажусь права – вы будете очень счастливы. Счастливее нас с Эваном.

Мама вздохнула при упоминании отца.

– Тоже начинать с Ци? – спросила Йона.

Вера помотала головой.

– Нет. Ему сразу правду надо говорить. Это, знаешь, такая тонкая материя – выдумка за выдумкой, потом запутаешься во вранье. Это все может сломать.

– А если он не удержит тайну? – спросила Йона.

Вера ответила не сразу, обдумывая ответ.

– Удержит, – сказала она твердо. – Он как Эланор, очень похож характером, не только внешне.

Мама улыбнулась, взглянула на дочь с прищуром:

– И если у вас все по-настоящему. У вас ведь все по-настоящему?

– По-настоящему, – улыбнулась Йона.

Вера притянула ее, поцеловала в макушку, погладила по голове.

– Вот и хорошо, – сказала Вера и крепко обняла. Потом отпустила из объятий и взглянула широко открытыми глазами. – Слушай, у тебя же теперь будет фамилия!

– Мама! – воскликнула Йона.

– А что? Раньше жены брали фамилии супругов. Ты тоже можешь! Будешь Крус!

Йона усмехнулась:

– Рано еще обо всем этом говорить. – Она сделала вид, что возмущена, что ей стыдно. Но в действительности ей было очень приятно.

– Приведи его как-нибудь к нам, – сказала мама.

Йона взглянула на нее с надеждой:

– Правда, мама?

– Правда.

Йона снова покрылась румянцем, внутри все трепетало. Было так неожиданно, неловко и приятно разговаривать об этом с мамой. Они еще долго сидели на лавочке, вспоминая всякие события из жизни и перешучиваясь. И Йоне было так хорошо, как, наверное, никогда прежде…

***

Вечером, сидя на своей постели, Йона переписывалась с Маркусом в сети полиса. Она улыбнулась, вспомнив слова мамы про фамилию. Да, сейчас это роскошь, родовые связи у людей настолько разорваны, что у многих вместо фамилий – прозвища. Мало кто знает линию своих предков.

– Йона Крус, – произнесла она. Слова, попав в уши, приятно растеклись по телу.

Она сообщила Маркусу, что пойдет с ним в кино. В ответ было ликование и большое, нарисованное от руки сердце. Йона улыбнулась и сделала то, чего никогда не делала раньше. Она переключилась в режим добавления, и вписала внутрь сердца, отправленного Маркусом, свое, тоже нарисованное от руки.

«Правда???» – высветилось сообщение от Маркуса.

«Правда» – ответила она.

Он нарисовал третье сердце внутри первых двух. Йона не осталась в долгу и вписала еще одно свое сердце. Так они рисовали до тех пор, пока Йона не завершила совместный рисунок восьмым сердечком в самом центре.

«Люблю!» – написал Маркус.

Йона подвела палец к планшету, подержала его несколько секунд, осознавая сладость и радость момента, и написала:

«Люблю!»

Маркус ликовал. Она сказала ему это впервые и он был на седьмом небе от счастья, что выражалось в анимированных салютах, цветах и улыбающемся человечке с вращающимися глазами и высунутым языком.

«Мама хочет познакомиться с тобой» – написала Йона и остановилась. Она перечитала написанное и добавила: «Хочу пригласить тебя на небольшой ужин».

Маркус «исчез» минуты на три после отправки написанного. Йона напряженно ждала.

«Хорошо» – возник ответ на экране. – «Что если в субботу, после кино?»

Йона облегченно выдохнула, улыбнулась.

«Хорошо. Я сообщу, что мама решит».

Маркус прислал «улыбку», «большой палец вверх» и «поцелуй». Йона отправила «сердце» и «поцелуй».

Йона была счастлива. Затеплилась надежда, что Маркус ее примет.

Глава 3

Шквальный ветер. По щекам хлещут крупные капли. Сквозь мрак грозовой тучи угадывается город: множество небоскребов, тянущихся до самых окраин в десятке километров от нее. И там, за его пределами видны огни и всполохи разбушевавшейся стихии…

– Вставай, соня! – Мамин голос, доносившийся из коридора, оборвал ее странный, так и не успевший развиться, сон. Вера заглянула в комнату:

– Нас ждут великие дела!

Йона улыбнулась ей. Мама уже причесалась, умылась и выглядела собранной.

– Сегодня у тебя последний день? Я правильно помню?

В графике обучения 25 мая, понедельник, значилось, как окончание учебного года.

– Ага, – сказала Йона, потягиваясь в кровати. И вдруг подскочила, как ужаленная. Внутреннее ощущение подсказывало, что уже далеко за восемь. – А сколько время?

– Восемь двадцать, – ответила она и исчезла. – Вставай! – донеслось из коридора.

– Ух ты! – Внутренние часы как всегда точны. Йона соскочила с постели и начала резко прибирать постель, потом бросила. Осталось всего сорок минут до уроков. Потом. «Доделаю это потом», – с этой мыслью Йона выскочила в коридор:

– А что раньше не разбудила?

– Не маленькая уже. Если не срабатывает внутренний будильник – ставь такой.

«Действительно, надо было…», – подумала Йона. Из-за переживаний и впечатлений вчерашнего дня она забыла, что сегодня последний день учебы. Йона с невероятной для человека скоростью оказалась на первом этаже, напугав кота, и забежала в ванную.

– Завтрак на столе. Я приготовила тебе «энергон», – крикнула Вера. – Я в мэрию, на совещание.

– Хорошо, – проговорила Йона, с набитым пастой ртом.

За десять минут она успела умыться, поесть, сбегать наверх и убрать постель.

Внизу истошно заорал Ахиллес. Йона в это время снимала с вешалки платье, висевшее в заменявшей ей шкаф нише слева от двери. Она осторожно положила его на кровать и снова побежала вниз.

Кот сидел у входной двери и настойчиво требовал ее открыть. Увидев Йону, он замяукал громче, но теперь поприятнее, и постоянно при этом вертел головой, глядя то на дверь, то на хозяйку.

Йона подбежала, потеребила кота.

– Ах, ты – гуляка, ах ты, гуляка!

Кот ушел и Йона вернулась в свою комнату. Надела платье и погляделась в зеркало, висевшее над тумбочкой. Белое платье, с легким розоватым оттенком, с россыпью ажурных белых цветочков по верху очень хорошо смотрелось на ней. Именно его она хотела надеть в последний день учебного года. Йона уложила волосы и пошла к башне.

Их дом не предназначался изначально для постоянного проживания. Снаружи он напоминал маяк, так как имел башню, конечно, не такую высокую, как на настоящем маяке. Служебный пристрой рядом с башней, в котором раньше располагалось оборудование, приспособили под жилье. Попасть в башню можно было изнутри, и с первого, и со второго этажа, однако, они с мамой оставили только верхнюю дверь, забаррикадировав нижнюю коробками со старыми вещами.

Наверх башни вела удобная винтовая лестница из композитного материала. В верхней части находилось круглое помещение примерно 3 метра в диаметре. Йона подошла к нише в южной стене, с наружной стороны прикрытой оргстеклом, и достала оттуда шлем. Она провела пальцем по едва различимой полосе в районе лба. Загорелась желтоватая подсветка, отображающая заряд в 8 полосок из 10. Да, в последний месяц батарея заряжается не очень, хотя небо ясное и солнце светит круглыми днями. Даже дозарядка в сети уже не помогала. Нужно заказать аккумуляторы, чтобы их привезли из полиса.

Йона села на маленькую софу в центре комнаты, изготовленную из плотной зеленой пластмассы, и застеленную толстым бежевым пледом с орнаментальными узорами. Надела шлем.

– Выберите режим, – послышался мягкий женский голос.

– Виртуальная школа. Локация – SU-24.

– Принято.

Спустя мгновение реальный мир вокруг растворился. Она очутилась посреди класса – такого, как в древности, когда дети сидели за партами, а учитель стоял у доски. Конечно же, дети были в таких же шлемах, что и она, только для младшего возраста; однако, прибор не визуализировал себя, поэтому Йона видела лица детей так, как видела бы их в реальной жизни. Точно так же, без шлема, видели ее и малыши.

– Здравствуйте, дети, – сказала Йона.

– Здравствуйте, мастер Йона, – дружно ответили двенадцать детских голосков. На партах перед ними лежали планшеты со стилусами. – Ой, мастер Йона, какая вы нарядная!

– Спасибо, – улыбнулась она. Щеки покрылись легким румянцем.

– Да, да, вы такая красивая, – радостно прокричал Арни с задней парты.

– Ага, – присоединился хор голосочков.

Девочки наперебой начали обсуждать платье учителя, а мальчики шептались, глядя на них и хихикали. Йона осмотрела класс: так, значит, нет Майлза, Анатолия и Камиллы. Видимо, им уже не терпится начать каникулы.

– Что-то вас сегодня маловато? Что с остальными?

– Мы не знаем, – выкрикнули несколько голосов.

– Майлз заболел, – крикнул черноволосый Хавьер со вздернутым носиком.

– А можно я спрошу? – выкрикнула светловолосая Ангелина с двумя хвостиками.

– Я видел Энору, они шли с мамой навестить папу, – послышался голос Арни, которого не было видно за впереди сидящими ребятами из-за его маленького роста.

Дети говорили наперебой, кому-то было семь лет, другим – восемь. Старше всех был Анатолий, ему уже исполнилось девять, и сегодня он почему-то отсутствовал.

– Давайте начнем. Позже я передам их родителям наш урок в записи.

– Да, точно, – оживились ребята.

– Сегодня у нас последний день учебного года, а потом – каникулы.

– Ура! – выкрикнул кто-то.

– Сегодня у нас укороченный день. Также я вам дам задания на лето. Обязательно старайтесь читать!

– Хорошо! – прокричали дети.

Начался урок. Все как обычно – чтение, счет, письмо, немного истории и введение в информатику. В общей сложности, прошло 3 часа – с перерывами на игры и перекусы.

Тепло попрощавшись с детьми, и дав задания на лето, она еще раз взглянула на датчик зарядки: 4 из 10. Да, батарея выходит из строя. «Хорошо прослужила, – подумала Йона, – почти три года».

– Режим конференц-связи. Протокол H. Локация – SU, связать с Департаментом культуры, – произнесла Йона. В ведении именно этого департамента находилось образование в Sath Urels.

Перед глазами возникла линия из десяти точек, переливающихся голубым цветом разной интенсивности слева направо, и заиграла негромкая, успокаивающая музыка.

– Да, мастер Йона, – послышался голос Евы. Обстановка изменилась, теперь Йона сидела в офисе Евы Ансельм, директора Департамента культуры. Та находилась возле стеллажа с книгами и водила пальцем по корешкам, тихо что-то шепча. За ней было широкое, почти во всю стену, окно, но не такое, как у них дома или в поселке – это было псевдоокно из метагласса – материала, могущего менять прозрачность под воздействием электричества и прочностью превосходящего титан.

– Здравствуйте, директор, – улыбнулась Йона. – Мастер Ева, у меня сегодня просьба.

– Да, слушаю, – директор отвлеклась от своего занятия и внимательно глядела на Йону. Мастер Ева выглядела, как обычно – бодрой, подтянутой, словно только что пришла с утренней пробежки. И ее черное каре, как всегда, было в идеальном порядке.

– Садится шлем. То есть батареи в нем, – начала Йона.

– Ты же знаешь Йона, что дело это долгое, может в следующем месяце, – без паузы ответила Ева.

– Да, я знаю ваши дефицит и бюрократию, потому и делаю запрос сейчас, а не когда шлем накроется, – выпалила Йона.– Как раз к осени все и получу!

Мастер Ева рассмеялась.

– Бюрократию, – повторила она, посмеиваясь. – Узнаю характер Веры в ее дочурке. Хорошо, я занесу твой запрос в базу поставок по округам. Как там с талантами?

– Ну я бы еще за Анатолия поручилась, – сказала Йона. – Мальчик имеет все шансы стать выдающимся стратегом и дослужиться до маршала.

– Хм, – протяжно произнесла Ева. – Как же твои прошлые наблюдения?

– То, что я приняла за нерациональное мышление и застенчивость, оказалось способностью предугадывать события и ставить оптимальные тактические задачи, добиваясь наилучшей стратегии. По таким заданиям у него 98 из 100.

– Ого! – воскликнула Ева. – Это любопытно! Жаль, смотр талантов теперь только осенью, а то бы мы поглядели, чему научились твои ребятки за последние месяцы. У тебя определенно дар педагога!

Йона смущенно улыбнулась.

– Что насчет тебя? – спросила мастер Ева. – Годичного курса даже для этой работы, которую ты выполняешь, недостаточно. Ты выезжаешь чисто на своем таланте.

– Думаю, скорее да, чем нет, мне и правда, очень нравится работать с детьми, – сказала Йона.

– Это очень хорошо, – сказала Ева. – А то я приготовилась в очередной раз тебя уговаривать! Негоже свои дарования закапывать в землю.

– Мама тоже так говорит.

– Ну вот, – улыбнулась директор. – Как там Вера? Как ее здоровье?

– Все нормально.

– Передавай маме привет. Значит, я могу дать распоряжение о твоем зачислении на дистанционное обучение?

– Да, – ответила Йона.

– Вот и хорошо.

Они обговорили детали, которые будет необходимо уладить Йоне для продолжения обучения, после чего распрощались и прервали сеанс связи.

Йона сняла шлем и еще какое-то время сидела на диванчике, глядя вдаль в окно, где над зеленым ковром травы и редкими кустами и деревьями южноуральской степи переливались цветные нити Купола. Решение продолжить учебу на новой ступени, в группе с плавающей системой обучения для дистанционников, теперь казалась ей логичной и неизбежной. Если раньше она не знала в точности, чем хочет заниматься, то теперь, спустя девять месяцев, поняла, что любит свою работу, любит детей – возиться с ними, давать знания, взращивать в их душах светлое, доброе. И в полисе быть учителем – значит быть уважаемым человеком, наравне с воинами и врачами.

«Да, это определенно то, чего я хочу», – улыбнулась Йона, думая о том, какой прекрасный, лучезарный мир ждет ее впереди.

***

Вторник прошел, как обычно. Хотя не совсем. Уроки проводить не нужно, часть времени высвободилась, в которое Йона помогала маме в мэрии с настройкой оборудования, требовавшегося для нормальной работы Купола. Как обычно, это было больше обучение, чем настоящее обслуживание, потому что система была создана надежной и не требовала такого частого осмотра и настройки. Потом остальная часть дня, прошла, как обычно в прогулках с Деборой, которая сначала заскочила к маме с книгами. Они проворковали почти час, после чего маму вызвали местные транспортники для ремонта, и Вера отправилась на другой край поселка.

Вечером они гуляли с Маркусом по поселку. Так было приятно не прятаться, не бояться, ходить с ним, где хочется, и ловить добрые, теплые взгляды жителей. Это было счастьем.