Как друг Икебор оказался намного симпатичнее и добрее, чем как вечный объект моих далеко не безобидных острот и его высокомерных замашек. Хотя манию величия ему всё-таки стоит подлечить, надо сказать Рэймнду, чтобы он им занялся.

А дни тем временем сменяли друг друга с невероятной быстротой. Местный Новый год мы провели раздельно – Тейлор и Рэймонд у Миралиса, а я с Анабель в доме Икбеора, потом нам было что рассказать друг другу. Огаста на праздник не приехала – её не пустила мама, о чём она не преминула накатать три листа в письме Тейлору. Нам же с Рэймондом скрепя сердцем пришлось признать, что у них всё серьёзно, но что с этим поделать, мы не знали. Запрещать что-то Тейлору было уже не по возрасту, всё-таки 18-ть лет парню, взрослый совсем стал, самостоятельный. Едва начали гонять коров на пастбища, записался в пастухи, возмужал. К Анабель стал добрее, уже не так злился на её взбалмошный характер. А Анабель то в середины зимы ей стукнуло 17-ть лет, и она как-то незаметно расцвела, она и раньше была красавицей, а теперь вообще глаз оторвать нельзя было. Вся деревня любовалась, но характер у Анабель остался прежним, так что все смотрели издалека, на более близкий контакт идти не решались. Но рано или поздно найдётся тот, кто не испугается, так что пока расстраиваться не стоит.

Весна уже вступила в свои права и началась посевная. Целыедни на огороде не прибавляют радости, но сулят безбедное будущее. Так что мы пахали, сеяли и окучивали с отменным усердием.

А в один прекрасный солнечный денёк перед нашим домом остановилась карета и оттуда вышла Огаста. Тейлор как раз рубил дрова, а мы с Анабель складывали их в поленницу.

– Тейлор! – Огаста, шурша шелками, бросилась к Тейлору на шею, и они поцеловались.

– Только я вижу, как убог наш Тейлор рядом с Огастой? – шепотом спросила меня Анабель.

Я промолчала, ибо слова тут были не нужны – Огаста выглядела как принцесса, а Телйор в затасканной, выцветшей рубахе и с уже успевшим загореть на солнце лицом был похож на крестьянина. Но походу их самих это не волновало.

Но вот они наокнец смогли оторваться друг от друга и Огаста вручила нам всем по красивому конверту.

– Это приглашения на мои именины, папа устраивает бал в честь моих 16 лет, это традиция. Я познакомлю вас всех с мамой – щебетала Огаста, сияя от счастья – жду вас всех. Анабель, я пришлю тебе платье, что заказала тебе в столице, а то я ничего не подарила на твои именины. Будет очень весело, папа обещал пригласить лучших музыкантов. Ну, мне пора, надо ещё переделать много дел – и она упорхнула.

– Бал! Я хочу на бал!!! Очень хочу!!! – Анабель была в восторге – а то в этой деревне негде нормально потанцевать. Раз в месяц соберутся и все по углам стоят, скукота. И платье хочу!

– Анабель, Огаста, наверное, забыла, что мы не сможем попасть в замок – напомнила я Анабель.

Три минуты безутешного горя, но потом Анабель взбодрилась:

– Тейлор, сделай же что-нибудь!

– Что?

– Пошевели мозгами! Миралис тебе почку отдаст без лишних слов, а уж на пару часов по твоей просьбе пустит нас на бал, это точно. Иди к нему немедленно.

– Но это слишком, ты так не считаешь, Эмма?

– Хочу на бал!!! – взвыла тут Анабель.

– Да иду уже я, иду, только не ори.

– Я с тобой. Платье своё заберу заодно.

– Вот это воспитание, я понимаю – съехидничала я им в след, но потом вспомнила, что мне самой нечего надеть и помчалась на поклон к маме Икебора, которая была отличной портнихой.

Записка сорок вторая – Бал

Анабель была права, Миралис уступил просьбе Тейлора и нам было разрешено вступить в замок. Огаста и Анабель словно обезумили, они только и могли, что говорить о бале, о танцах и о гостях, что приедут. Тейлор в ужасе сбежал от них к Икебору, дабы они могли всласть обсудить все глупые выдумки этих девчонок. Это же просто бал, а не запуск ракеты на Луну! Тейлор вообще в последнее время сдружился с Икебором, который стал для него что-то типа наставником в житейской мудрости. Да и по возрасту он был к нему ближе, чем Рэймонд, тем более с отцом поговоришь не на все волнующие тебя темы.

Ну а посредине всего была я – слева помешанные на бале девицы, справа возмущающиеся парни, тыл замыкали Миралис с Рэймондом, которые абстрагировались от всего происходящего – Миралис только выдавал деньги, благоразумно не вмешиваясь в процесс подготовки.

– Я не понимаю, почему ты просто не можешь наколдовать себе платье? – говорил Икебор, когда мы шли от них к нам – я только что забрала своё платье у Ривеи.

– Потому что я не волшебница.

– А кто же ты?

– Ведьма. Мы действуем по системе заговоров, заклятий и зелий. Но всё что мы зачаровываем, должно быть живым, будь то человек или дерево. Всё должно идти от природы. И мы не можем превратить что-то живое в неживое или неживое в другое неживое, или как маги, создать что-то из ничего – я вещала так увлечённо, что не заметила выбоину на дороге и споткнулась, Икебор ели успел подхватить меня.

– Осторожней!

– Да, спасибо – я машинально взяла Икебора под руку, и мы продолжили свой путь – ты не пообедаешь со мной, а то Анабель с Тейлором у Огасты, а Рэй и Миралис где-то шифруются. Совсем с ума посходили. Тебя, я слышала, тоже пригласили, может вместе вечером пойдём?

– Что, боишься? – усмехнулся Икебор.

– Я думаю, ничего хорошего из этого не получиться, это я тебе как ведьма говорю, а у нас нюх на неприятности хорошо развит.

– Будем надеяться, что всё обойдётся. Лучше расскажи мне ещё что-нибудь о ведьмах.

Вечером мы впервые зашли в замок – честно говоря, я ожидала большей роскоши, но Анабель была в восторге – ей нравилось абсолютно всё – сам замок, её платье, нарядные люди вокруг. Она порхала словно бабочка и я впервые подумала о том, что несправедливо запирать Анабель в четырёх стенах – разве она была рождена чтобы доить коров или полоть грядки? Разве Гвен или Леонард хотели бы для своей дочери такого будущего? Анабель могла бы блистать на сцене или в кино, но, увы, мы пока не можем вернуться туда, где я бы помогла ей в этом.

– Ты выглядишь как настоящая леди – прервал тут мои размышления Икебор – не знал бы я тебя, решил бы, что ты из благородных!

– Я и есть леди. Моя семья была из знатных – пояснила я, но туту я увидела, что в дверях появилась очередная гостья и судя по внешности, это была мама Огасты. Она обвела взглядом бальную залу и заметив свою дочь, которая танцевала с Тейлором, решительно направилась к ним.

– Плохая это была идея собрать на всех вместе – сказал Икебор, словно прочтя мои мысли – леди Огаста хотела, как лучше, но мы здесь чужие.

Икебор был прав – другие гости вежливо нас игнорировали, Рэймонд всё время был рядом с Миралисом, а Тейлор с Огастой, лишь Анабель, благодаря своей красоте, смогла привлечь к себе внимание почти всех юношей на балу. Но я так и знала, что будет скандал. Тем временем леди Анель что-то выговаривала дочери, а потом Тейлору.

– Может тебе стоит подойти к ним? – сказала Икбеор.

– Нет. Кто-то должен сказать Тейлору горькую правду – со вздохом сказала я, но тут к говорящим подошла Анабель – блин, теперь точно будет взрыв!

И точно – леди Анель попыталась увести дочь, Тейлор ей мешал, и она дала ему пощечину. И быстрее, чем Миралис успел вмешаться, Анабель толкнула маму Огасты, причём ясно с помощью Силы, так как леди Анель перелетела чуть ли не через всю залу. Остальные гости дружно ахнули, а потом в зале повисла тишина – все ждали, что скажет Миралис.

– Моя дочь вольна поступать, как велит ей сердце – наконец выдал Миралис сенсацию.

– Ты с ума сошел, Миралис!!! – прямо-таки завизжала леди Анель, которой уже помогли встать – ты отдаёшь дочь нищему холопу?

– Да кому угодно, лишь бы по любви, всё лучше, чем у нас – всё-таки я зря недолюбливала Миралиса, есть в нём искра благородства.

Но потом нас всех выставили вон из замка и мои восторги поубавились.

Записка сорок третья – Разбор полётов

– Почему вы не поддержали меня? – кричал Тейлор, когда мы оказались дома – почему только у Анабель хватило мужества заступиться за на с Огастой?

– Сынок, а ты бы нас послушал, если бы мы тебе посоветовали расстаться с Огастой? – Рэймонду явно не помогали его психологические знания, так как Тейлор продолжал кричать.

– Я люблю её, понимаете, причём тут деньги?

– При том, милый мой, что одной любовь сыт не будешь, или вы решили ограбить Миралиса? Или если вы поженитесь, то куда ты её приведёшь? Или ты хочешь, чтобы Огаста по году ходила в одном платье? Или доила Безуминку в шесть утра? Стирала твои носки в корыте? Ты этого хочешь?! – взорвалась я.

– Я…мы…мы же не вечно будем здесь жить, и Огаста согласна пойти со мной в наш мир.

– Вот как, а нас ты об этом спросил?

– Я не оставлю Огасту. Если ты, тётя, не возьмёшь Огасту с нами домой, то я останусь с ней тут навсегда.

– Тейлор! – Рэй был в шоке.

– Тейлор, не оставляй нас! – Анабель уже почти плакала.

– Я думал, ты меня понимаешь, тётя, но теперь вижу, что ты даже без капли сожаления бросишь здесь Икебора.

– А при чём тут он? – удивилась я.

– Ты думаешь, я не вижу, как вы смотрите друг на друга, или то что Икебор гостит у нас по целым дням тоже ничего не значит? А о ваших прогулках в лесу судачит вся деревня!!! Так что не надо больше притворяться, тётя!

– Эмма, это правда? А как же мой дядя?!! – Анабель не на шутку рассердилась – ты что, уже забыла его?!

– Да что вы все несёте?!!

– Я думала, что вы будете вместе с дядей, а ты связалась с этим гоблином Икбеором?! Как ты можешь, Эмма? – и Анабель в рыданиях убежала в комнату и закрылась там.

– Я посплю на конюшне – сказал Тейлор и тоже ушел.

А я, пожалуй, выпью – сказал Рэймонд, доставая из-за пазухи бутылку вина – спёр с банкета, как чувствовал.

После двух бокалов я вышла на крыльцо проветриться.

– Эмма – внезапно появившийся из темноты Икебор заставил меня вздрогнуть – ну как у вас там всё прошло?

– Всё супер плохо. А ты чего не спишь?

– Так вас по всей деревне слышно, вот я и решил узнать, чем всё закончиться.

– Каждый остался при своём мнение. Но я права, разве не так?

– Я не знаю.

– Ну спасибо, утешил.

– Любовь иногда бывает сильнее всего.

– В сказках.

– Ну зачем же так грустно. По-моему мнению, если им суждено быть вместе, то они преодолеют все преграды, а если нет, то и это они должны понять самостоятельно.

Я молчала, размышляя над словами Икебора.

– Я не хочу, чтобы у Тейлора было разбито сердце.

– Такова жизнь. А вдруг всё будет хорошо?

– Её мама выживет нас из деревни.

– Ты же ведьма, Эмма.

– Предлагаешь превратить леди Анель в жабу?

– Я этого не говорил.

– И когда ты успел стать таким умным? Ладно, завтра поговорю с Рэем и мы дадим им своё благословление.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Теперь я могу сказать – леди Анель увезла дочь из замка около часа назад.

– Что? И ты молчал?

– Я же не знал, что ты решишь.

– Секунду назад ты утверждал обратное!

– Я лукавил.

– Ах ты! – я сначала стукнула Икебора, а потом поцеловала в щеку, не ведая, что за нами из окна наблюдает Анабель – иди, разбуди Тейлора, а я в погоню – я нашла метлу и взлетела.

– Они на Большом тракте – крикнул мне Икебор.

У меня не было опыта в нападении на кареты и вообще на любой вид транспорта, но сейчас от меня зависело будущее Тейлора. Пусть же он гордиться тётей-ведьмой.

Вскоре я догнала карету и возвела перед лошадьми огненную стену – те в ужасе остановились. Приземлившись, я заставила охранников карты и кучера оцепенеть, после чего открыла дверцу. Огаста в связанном состоянии лежала на сиденье, а её мать испуганно жалась в угол, но увидев меня, она осмелела:

– Да как вы смеете нападать на меня?!

– Сами виноваты – я развязал Огасту – кто-то же должен позаботиться о счастье вашей дочери.

– Они не будут счастливы.

– Огаста, подожди меня снаружи – сказала я, а потом повернулась обратно к леди Анель – если это будет так, то вы приедете и лично её заберёте, и мы не будем чинить вам препятствий, я вам это обещаю. Но, пожалуйста, подумайте, что вам дороже, дочь или ваша гордыня?

– Убирайтесь вон из моей кареты – леди Анель чуть ли не взашей вытолкнула меня из кареты, но я сочла это хорошим знаком и даже угрозы про превращение в жабу не понадобились.

– Мама ведь меня поймёт? – спросила меня Огаста, когда карета скрылась из виду.

– Она не пообещала отомстить, так что будем надеяться. Ну что, полетели?

Записка сорок четвёртая – Один год

Тейлор, конечно, был счастлив чуть ли не до потери пульса и так мне благодарен, что мне даже неловко стало. Ну а потом состоялся семейный совет из меня, Рэя и Миралиса, на котором было решено, что на время весенних каникул Огаста поживёт у нас, так сказать вкусит жизнь своего любимого.

– Если уж это их не сломит, то осенью можно и свадьбу сыграть – радовался Миралис – а первую дочку пусть назовут Пенелопой. Я думаю, она будет на неё похожа.

– Тише, Миралис, не гони лошадей, какие дети, ведь они сами ещё дети – привёл друга в чувство Рэй.

На том и порешили. После чего мне пришлось переехать на чердак, а Огаста заселилась с Анабель.

– А коли детки пойдут, куда тебя тогда денут, тётушка? – ехидничал Икебор, помогая мне таскать вещи на чердак.

– А я к тебе перееду – не осталась я в долгу – итак все думают, что мы на пороге свадьбы. Анабель мне уже все мозги вынесла с этими подозрениями.

– Она хочет, чтобы ты была с её дядей?

– Я не хочу это обсуждать.

– Почему?

– Потому – привела я веский на мой взгляд контраргумент – тащи, давай.

Анабель и вправду уже извела меня разговорами об Орландо, не замечая в своём юношеском максимализме, что причиняет мне боль. Взрыв был неминуем, и случилось это в годовщину нашего пребывания в этом мире.

Тот день не задался с самого утра. Я как обычно собрала яйца в курятнике и пошла домой, собираясь приготовить пирог, как тут ко мне пристала Безуминка, которая боднула меня, и я упала, разбив все яйца и испачкавшись в них. Вскочив, я треснула её корзинкой для яиц и миом получила выговор от Тейлора, который тут же чистил Ветра.

– Тётя, она же просто хочет поиграть.

Бормоча ругательства, я прошла на кухню и стала кипятить воду, чтобы помыться. Туда же припёрлись и Анабель с Огастой и давай трещать.

– Папа может подарить мне на свадьбу поместье – говорила Огаста – и мы тогда все сможем переехать туда.

– Я думаю, это ни к чему – ответила Анабель – мы же здесь не навсегда, да, Эмма?

– Я не знаю, Анабель, твой дядя не присылает вестей, а идти в разведку я боюсь. Война – не дело двух дней.

Занятая своим умыванием я не заметила, как Анабель напряглась.

– Так мы вернёмся домой?

– А может он здесь? Посмотри, как все счастливы.

– А я несчастлива! – Анабель мигом вышла из себя – я хочу вернуться домой к дяде! Мы торчим в этом захолустье уже целый год, и ты думаешь я захочу прожить так всю жизнь?! Я хочу домой, Эмма! И если ты не вернешь меня, я сама это сделаю!

– Вот как и каким образом? – я тоже позволила злобе затуманить мой разум.

Крыть Анабель было нечем – она была ещё слишком слабой для заклинания перехода между мирами – слёзы помимо воли хлынули у неё из глаз.

– Я ненавижу тебя, Эмма! Я хочу к дяде! Я его ещё не забыла в отличие от тебя!

На крики прибежали Тейлор и Рэй.

– Эмма хочет оставить нас здесь навсегда! – сквозь рыдания клеветала на меня Анабель.

– Боже, а я думал пожар начался – с облегчением сказал Рэй.

– А что в этом плохого? – сказал Тейлор и тут же был записан Анабель в стан врагов.

– Вот вы как заговорили! Конечно, вам-то хорошо, у Рэя в друзьях лорд, у Тейлора в невестах богачка, даже Эмма нашла себе кавалера предав моего дядю и забыв нашу прежнюю жизнь. А каков мне? Вы одна семья, а как же я? Моя семья – это дядя Орландо, и я хочу его увидеть.

– Это невозможно, Анабель. Пока он не пришлет нам весть – я уже сменила гнев на милость.

– А если он никогда этого не сделает? – немного подумав, спросила Анабель –что тогда? Уже год прошел, это… это значит, что он… он… мог погибнуть, да?

Я молча кивнула.

– Неправда! Это неправда! Дядя жив! И он помнит о нас и когда победит, то пришлёт письмо, и мы вернёмся домой! Я буду ждать, я не предам его! Я буду ждать!!!

– Анабель, успокойся – я обняла её – конечно, Орландо нам напишет. И мы вернёмся домой в тот же день, я обещаю.

– Да, Анабель, и мы с тобой наконец закончим школу, и ты точно будешь королевой выпускного бала – Тейлор похлопал Анабель по плечу.

– Орландо умный парень, и он знает, что делает – заверил нас всех Рэй – тем более у него мой амулет от ведьм. Не расстраивайся так, Анабель.

– Точно, я и забыла про амулет – Анабель повеселела и кинула на нас виноватый взгляд – простите.

– Ничего – Рэймонд не зря был психологом – он умело разрядил обстановку – над готовиться к нашей годовщине, скоро прибудут гости. Все за дело!

Тейлор пошел за дровами, Рэй занялся картошкой, а Огаста стала доставать посуду.

– Иди умойся и за дело. Надо сбегать к маме Икебора за яйцами, а то я наши все разбила.

– Я не пойду к ним.

– Тогда помоги Рэю, я сама схожу.

– Не ходи к ним, Эмма.

– Икебор мой друг, Анабель. Просто друг, пойми это.

– Я рассказала Икебору, что ты подруга моей мамы и что это она увезла его сестру на верную смерть. Теперь они нас ненавидят.

– Что ты сделала? – я не поверила своим ушам.

– Икебор самовлюбленный индюк, ты же сама так говорила. Он нам не нужен. Он тебе не пара.

– Зачем ты это сказал ему? Что же ты наделала, глупая ты девчонка! – крикнула я в отчаянии и побежала к дому Икебора.

Записка сорок пятая – Икебор

Он всегда знал, всегда, что чужемирцам нельзя доверять, а тем более ведьмам. Нет от них счастья, только горе одно. Не зря же его сиятельство огородил свой замок защитным заклятьем ни от кого-то там, а именно от ведьм. Во время войны его сиятельство пытался заключить союз с несколькими кланами ведьм, но все они оказались лживыми перевёртышами, ищущими выгоду только для себя, и то дело закончилось кровавой битвой. Ну а потом ещё эта белокурая ведьма, что увела его сестру на смерть. Нет им веры, нет в них добра. А когда его сиятельство приказал ему помочь строить дом неким пришельцам из другого мира среди которых было аж две ведьмы, сразу то его тогда чуть на месте Кондратий не приобнял. Но спорить с его сиятельством было бесполезно, и он повиновался.

Всего их было четверо – отец с сыном, молодая девушка и девчонка с белокурыми локонами. С виду обе такие безобидные, но знаем мы их. Лиса тоже вон красивая, а только пусти в курятник.

Но по долгу службы ему приходилось часто бывать в их доме – первые месяцы они хоть мог выплёскивать свое недовольство в шутках над ними и их абсолютной безрукостью, но время шло, и они перестали так остро в нём нуждаться. Тем более Эмма и Анабель его сразу невзлюбили и не менее обидно острили насчёт его персоны.

Но что больше всего раздражало Икебора в его новых знакомых, и в частности в ведьминской половине этой странной семейки, то что они были с виду добрейшими существами. Да, Икебор твёрдо верил в их двуличные натуры, но Эмма лечила всю деревню, разгоняла тучу и всё за малую плату. Анабель, конечно, была той ещё язвой, но она тоже не причинила никому вреда, хотя в деревне их не особо привечали. А потом Рэй пару раз пригласил его на ужин и Икебор увидел ведьм с другой стороны. Они, оказываются, ведут себя как обычные люди, и моя посуду не шепчут заклятий и зелья варят исключительно в мирных целях. И они умеют любить своих близких. Эмма была ядром этой семьи, и она любила и заботилась о всех – о Рэе, Тейлоре, Анабель. Она много работала по дому и как врач, и смиряла свой гнев, когда он её доставал сильнее обычного, только ради того, чтобы он помог её семье. Ведьма, что имеет человеческие чувства, поразительно.

Он построил им баню и сарай, а на постройке конюшне они внезапно подружились с Эммой. Она научила его читать, не бегала за ним как все остальные девушки в деревне и ехидно шутила над ним, когда, как говорил Рэй, ему случалось завысить свою самооценку. Она была другой и порой Икебор забывал, что она ведьма. Да ещё его мама и все деревенские сплетницы уже вовсю обсуждали его несуществующий роман с Эммой и в его голову стали прокрадываться странные мысли. Эти мысли были столь нелепы, что Икебор никому о них не рассказывал и сам себе запретил даже вспоминать о них. Но они упорно не хотели забываться и исчезать. Наоборот, они множились день ото дня, чем повергали его в ужас. Нет, пожалуйста, только не это – молил он – только не ведьма!!! Пожалуйста, только не ведьма!

А Эмма, как назло, становилась день ото дня всё милее и добрее и Икебор запаниковал. К счастью, его мама напугала её своими разговорами об их типа романе и они стали меньше видеться, и у него отлегло на сердце. Работа в замке тоже требовала своё и они увиделись только в зимнем лесу и там же он узнал о неком дяде Анабель, к которому, судя по всему, Эмма питала самые нежные чувства. Ага, у него есть соперник! Да что ты несёшь, голова садовая! Через Тейлора Икебор узнал все подробности и понял, что увы, даже не дав вслух обетов верности, Эмма остаётся верна этому неизвестному ему Орландо. Он видел её глаза там в лесу – на него она так ни разу за целый год не посмотрела и уже не посмотрит. Не хотел ничего, так получай. Но отчего тогда ему так горько и больно? Ему нужен повод, чтобы отдалиться от Эммы и её семьи, но как это сделать, не сжигая все мосты? Ведь и с Тейлором они друзья, Рэй часто просит у него совета, а Эмма, это просто Эмма, она просто были и этого достаточно. Но он кое о ком забыл. Анабель. Но она то и преподнесла ему столько желанный повод.

Когда Эмма прибежала к нему, то он был в замке, но всё-таки он вышел, чтобы выслушать её, хотя в душе он чувствовал, что никогда не сможет её простить. Он знал, знал, что ведьма верить нельзя. От них только одна боль. А Эмма всё плакала, но в глазах её не было раскаяния. Он лишь спросил:

– Почему ты не рассказала мне?

– Не хотела, чтобы всё было как сейчас.

– Ты знала мою сестру и тебе всё равно, что твоя подруга её погубила?

– Я видела её всего пару раз, и Гвен хотела, как лучше. Мы не всесильны.

– Вот именно – вы. Ведьмы. Не расскажи мне Анабель, ты и дальше лгала бы, смотря мне в глаза. Уходи, Эмма.

– Икебор, прошу тебя, прости меня.

– Уходи! – и он сделал шаг назад и его накрыло защитное поле.

Эмма плакала и звала его, а он просто стоял и смотрел. Нет от ведьм счастья, только горе одно, и он это всегда знал. Всегда.