– Как я уже говорила, я родилась в 1790 году в дворянской семье. У моих родителей не было громких титулов и баснословных богатств, так что мы вели скромную жизнь в тихом провинциальном городке. Но как полагается всем знатным детям я получила хорошее образование, даже больше, мой отец был очень передовым человеком и свою единственную дочь обучал таким мужским наукам, как математика и астрономия, сам. Ну и рисование, вышивка, игра на пианино, домоведение. И целое море книг в библиотеке, которые я глотала без разбору. А ещё любопытство, неусидчивость и как ты заметил, своенравие, делали меня непохожей на моих сверстников. Я явно была рожден не для того времени. В моей голове было тысячи идей, которые нужно было воплотить и миллионы историй, которые я рассказывала всем, кто готов был меня выслушать. Раньше ведь не было соцсетей, где можно поболтать с кем угодно, и я третировала слуг. У меня было на редкость беззаботное детство – я опять посмотрела на фото и продолжила – ещё я была умна не по годам и вскоре заметила стену отчуждения между моими родителями. О как же я хотела её разрушить, любой ценой. Они конечно бы не развелись никогда, но я хотела, чтобы они полюбили друг друга заново, ну и в моей голове созрел план. Мне было 10 лет, когда я простояла зимней ночью на улице больше часа в одной ночнушке.

– Но зачем?!

– Я надеялась, что моя болезнь объединит родителей или, в крайнем случае, моя безвременная кончина. Я тогда получила воспаление лёгких и только на третий день выкашливания своих внутренностей я признала, что мой план был неудачным. А это был 1800 год – ни антибиотиков, ни жаропонижающих. Маму из-за её здоровья ко мне не пускали, у отца уже была другая семья, так что со мной сидели няни и врач. И вот, когда я уже собралась отдать концы, к маме в гости приехали подруги по пансиону, и одну из них звали графиня Гвендолин Моргенштерн.

– Значит вот как вы познакомились. А я думал ты набрела на её избушку в лесу, и она тебя заколдовала.

– Ну что за бред ты несешь, Орландо. Гвен была знатной дамой с безупречной репутацией. Она-то меня и исцелила, напоила отваром и оп-ля я снова была бодра и весела. И очень-очень заинтригована. Я замечала то, что друге не видят и то, что Гвен попросила меня никому не говорить о зелье сделало нас сообщниками. Я ходила за ней словно приклеенная и вскоре она ко мне привязалась – мы ведь обе были одинокими душами. Ну и через год Гвен раскрыла мне свою главную тайну – она была ведьмой и предложила мне стать её ученицей. Я тогда чуть выше головы не прыгала от счастья.

– И ты не испугалась ведьмы?

– Что ты, Гвен ведь была добрейшей душой, я её просто обожала, она была моим идеалом. И я хотела быть не такой как все, сказались сотни прочитанных сказок о феях и волшебницах. Мы были чудесною парой, у меня была мания величия, у неё преследования из-за Ордена Охотников на ведьм, так что Гвен часто путешествовала и иногда брала меня с собой – родители были польщены вниманием к нашей семье графини и с радостью отпускали меня с Гвен.

– А в досье написано, что тебя выгнали из трёх пансионов и после третьего провала Гвен увезла тебя в Италию, чтобы в высшем обществе перестали о тебе судачить.

– Не выгнали, а вежливо попросили. Я скучала в этих пансионах и вдобавок была умнее большинства учителей.

– Ого, так ты хоть начальную школу окончила?

– Очень смешно. У меня три высших образования, пять средних и несколько узкоспециальных. Гвен обожала получать новые знания, ну а я всё делала, как она. А у тебя какой диплом – шутник низкого пошиба?

– Я окончил факультет бизнеса. Не отвлекайся, Эмма, так в Италии тебе и даровали Силу?

– Нет, мне было всего 14 лет. А потом был первый бал в 16 лет, новые путешествия, новые лица.

– Почему ты не вышла замуж, к тебе ведь сватались знатные женихи?

– Неудачный брак мои родителей разбил мою веру в любовь, да и в мире было столько интересного – я не хотела запирать себя в золотой клетке. Я хотела объять необъятное.

– Получилось?

– Мне 223 года и на карте нет места, где бы я не была, и нет того, чего бы я не попробовала. Но это сейчас, а тогда в 23 года я окончательно решила стать ведьмой и Гвен отвела меня в Совет, где мне даровали Силу – и перо мной открылись все двери и новые грани моей жизни. Шел 1813 год, первый год моего ведьминского существования.

– А твои родители знали?

– Нет, конечно. Когда я получила Силу, мне пообещали, что я смогу уберечь их от всех бед. Но ведьмы есть ведьмы и подвох с их стороны есть всегда.

– Какой же?

– Они наделили меня Силой, и моим родителям ничего не угрожало до самой их Смерти. Меня «забыли» предупредить, что я не умру никогда, но над их жизнями я не буду властна. Я была обречена видеть угасание моей семьи, и вечно скитаться оп миру, творя добро. Это была наша первая ссора с Гвендолин – я не хотела принимать тот факт, что, получив многое, я многое и потеряю. Я выросла, и мы были не просто воспитанница и учитель, но лучшими подругами. Я обвинила Гвен во всех грехах, включая тот, что она вырастила себе из меня бессмертную компаньонку. Но выбор то был мой и мне пришлось просто смириться. А мои родители стали первыми их Браунингов, кто умер своей смертью.

– В досье написано, что ты год прожила одна, но потом переехала к Гвендолин и вскоре вы уехали в Индию, где ваши следы затерялись.

– То было почти 200 лет непрерывного веселья. Мы с Гвен где только не побывали, мы не читали историю, мы её творили – я по одной складывала фото обратно в карман – а потом, 17 лет назад всё кончилось. Гвендолин давно говорила мне о том, что хочет завести семью, детей, но я считала это глупостью.

– Почему?

– А ты подумай? Ты бы хотел пережить своих детей и даже внуков? И если за 500 лет она не встретила никого, то каковы её шансы? И вот бабах – встреча на озере и 200 лет дружбы коту под хвост. Я терпеть не могла Леонарда.

– Он тебя тоже. А меня всегда смешили его рассказы о твоих проделках.

– И вот где мы теперь – я закрыла папку – вот и вся моя жизнь.

Записка двадцать седьмая – Совет Ведьм

– А как же Совет ведьм?

– Я была там три года, он состоит из пяти Первородных ведьм, говорят, Истинные ведьмы все их потомки, поэтому мы и зовёмся сёстрами, и пяти Избранных.

– А почему ты ушла из него?

– Там не было перемен – злые ведьмы не становились добрее, Охотники так и лезли со всех сторон, а люди теперь верят в НЛО, а не в ведьм. Каждый день одно и тоже и нет просвета, и я ушла. А потом случилась эта история с предательством Гвен, весь наш ковен был убит и те нити, что связывали меня с сообществом ведьм порвались окончательно. Я ушла в одиночное плавание, лелея свою человеческую душу, отодвинув ведьминские дела на неопределенный срок.

– Так ты 17 лет была одна?!!

– Для меня это не так много. Но видимо теперь за эти годы одиночества я получила сразу племянника, Анабель и Рэймонда. И знаешь, Орландо, я даже не знаю, что бы выбрала, будь у меня право выбора!

– Так пусть они все останутся жить у меня – лукаво улыбаясь предложил Орландо.

– Обойдёшься, я ещё не намучилась с ними в полную меру. Но если что, то позаботься о них всех.

– Разумеется. Но всё будет хорошо.

– Надеюсь. У тебя есть метла?

– Да, для листьев в саду, а зачем она тебе?

– Я полечу в Совет сегодня, а на метле быстрее всего – пробок нет и ограничений по скорости.

– Сегодня?!

– Да, прямо сейчас, чего тянуть. Неси метлу, а я пока тучи призову, чтобы скрыть свой взлёт.

– Но как же так, Эмма?

– Ты хочешь подождать, пока проснётся эта троица в гостиной и повиснет у меня на ногах и руках, а тебя пристрелит Рэймонд?

– Нет. Но…

– Тащи метлу, Орландо.

Когда Орландо ушел, я оделась потеплее – а то на картинках ведьмы на метле изображены в шляпках и капроновых колготках, и это выше облаков, где минус 50! Ниже летать опасно из-за самолётов и глазастых людей. Ещё я чиркнула пару строк Анабель и Тейлору, а потом взяла принесённую Орландо метлу.

– Тучи придите, скройте меня – зашептала я, выйдя на улицу – и вечернее небо потемнело и стало угольно-чёрным.

– Эмма, если через два дня ты не вернёшься, я приду за тобой.

– Мы же договорились!

– Я приду за тобой несмотря ни на что!

Я лишь фыркнула и ударила метлой об землю, а потом села на неё и взлетела прямо в тучи.

Через пару часов и приземлилась перед старинным особняком, где заседал Верховный Совет ведьм. Да, давно меня здесь не было – и что же там со мной будет теперь?

Я прошла по знакомой аллее, которая вела к главному входу, поздоровалась с проходящими мимо знакомыми ведьмами. Если в меня никто не тычет пальцем и не накидывает сеть, значит о моём Договоре с Гвен никто не знает, а от нападения на своих я сумею отпереться.

Зайдя в холл, я остановилась. Он представлял собой полукруглую комнату, где сидели 10 ведьм-помощниц ведьм из Совета.

– О, Эмма! – одна из них, Дейзи, была моей давней знакомой – какими судьбами? Ты тоже уже услышала о том, что у Предательницы есть дочь?!

Я так и застыла от ужаса, но видимо мои выпученные от страха глаза Дейзи сочла за признак удивление, потому что продолжала трещать:

– Да, дочь, и эта глупая девчонка сама написала нам письмо, правда, где взяла адрес, неизвестно, так мы их и нашли.

Я продолжала пребывать в ступоре, вспомнив в один миг, что у меня пару раз воровали почту в Мидлвэе, а там явно были письма из Совета с последними новостями и указами, принятыми ими. Теперь ясно, кто их украл! Глупая, глупая Анабель!!! Что же она натворила!!!

– И она тоже ведьма, представь, только она сбежала, ей помог кто-то из наших, по незнанию, конечно.

Совет не мог не знать, кто ей помог, значит эта информация доступна не всем. Но мне всё равно от этого не легче.

– Дейзи, я хочу созвать Совет в полном составе.

– Зачем?

– Личное дело.

– Он как раз в сборе, решает дела по черным кошкам. Я доложу им – Дейзи убежала, но через несколько минут вернулась – они готовы принять тебя, Эмма.

О, как быстро. Кранты мне, но если погибать, то с музыкой.

– Расскажешь потом, что за тайна у тебя.

– Обязательно – я прошла оп коридору, поднялась по лестнице и зайдя в большой зал, который представлял собой древнегреческий театр, закрыла за собой массивные двери.

Записка двадцать восьмая –Я предлагаю вам мир

И вот я стою перед ними – Пятеро Первородных Ведьм – Мери, Элизабет, Анна, Джоан и Джейн и Пятеро Избранных – все мне незнакомые. Да, за 17 лет здесь многое поменялось.

– Ты пришла объясниться, Эмма? – без всяких там увертюр спросила меня Джоан, самая главная из Старейшин.

И тут же мой страх как рукой сняло – я ни в чём перед ними не виновата, ибо все мои действия вызваны их поступками, а не моими собственными желаниями.

– В Мидлвее я защищала от нападения ведьм моих друзей и себя заодно.

– Ты помешал свершиться правосудию.

– Я так не думаю, они гнались за дочерью Леонарда, хотя она не имеет отношения к делу своих родителей, они напали и на меня, хотя я им не причиняла вреда, и где здесь правосудие?

Ведьмы из Совета зашушукались – в моих словах был резон.

– Ты знала Анабель, раз она пришла к тебе за помощью? – спросила тут Мери, и я занервничала – сейчас меня будут гнобить.

– Да, мы познакомились в Мидлвее.

– И она ведьма?

– Да, у неё есть кое-какие таланты.

– И ты знала, что она племянница нынешнего главы Ордена Охотников? – допытывалась Мери.

– Нет.

– Ложь! – Анна аж встала со своего места от возмущения – а где же ты укрываешься со своими приспешниками в последнее время, а? Отвечай!

В зале повисла мёртвая тишина, а я своей бледностью могла гармонировать со стенами – они всё знают и добром всё это не кончится.

– Я принесла вам письмо – промямлила я и достала конверт – Анна лишь щелкнула пальцами, и он оказался у неё в руках.

– Он хочет мира! – выкрикнула она, прочитав письмо вслух и громко расхохоталась – он хочет переговоров! Ха-ха-ха! – а вслед за Анной засмеялись и остальные, одна я молчала.

– Разве это плохо? – прервала я своим вопросом это чересчур затянувшееся веселье.

– Этого не будет никогда! – заявила тут Джоан – Орден слабеет, и мы как никогда близки к победе над ним. Тем более, когда у нас есть козырь – Анабель. Когда мы заполучим эту девчонку, то магистр Шеридан начнёт плясать под нашу дудку. И ты нам её приведешь, Эмма.

– Нет – это слово я успела сказать до того, как осознала какая роль мне уготована.

– Ты понимаешь, что ты говоришь? – вступила в разговор Джейн – ты фактически предала нас и должна искупить свою вину.

– Я не выдала Ордену ни одну из своих сестёр и ни одного адреса – я чувствовала, как во мне пробуждается Сила, которую я за 17 лет почти не использовала – меня не в чем обвинить. А вот вы хотите использовать Анабель в своих гнусных целях, хотя она одна из нас!

– Да как ты смеешь, она дочь Предательницы! – Анна уже начала поблёскивать молнией между пальцев.

– Она просто ребёнок и вы её не получите! – я отскочила от шаровой молнии, пущенной в меня Анной и наклонившись, ударила по полу рукой – и тут же по нему зазмеился разлом, который пошел вверх по амфитеатру и наконец расколок скамьи, где сидел Совет – им пришлось броситься врассыпную.

– Довольно! – это была Джоан – в дверях уже появилась толпа любопытствующих и перешептывающихся ведьм и нападать на меня в открытую Совету было не с руки – Эмма, мы даём тебе время подумать. Ты наша сестра, и мы не хотим ссориться. Подумай, что ты можешь сделать для своих сестёр и какого врага ты поможешь нам победить. Не дай запутать себя.

– Значит, переговоров не будет? – хотя я этого и ожидала, но удар всё равно был силён.

– Разумеется нет.

Я молча вышла из зала.

– Эмма, что там произошло? – окликнула меня Дейзи.

– Крушение всех надежд – пробормотала я – береги себя, Дейзи – я нашла свою метлу и тотчас взмыла в небо.

Записка двадцать девятая – Решения и их последствия

Конечно, совет ведьм так просто это не оставит – они заполучат Анабель и без моей помощи, а если нет, то всё равно начнут войну – но почему, почему они такие глупые и злопамятные?!! И где мне спрятать от них Анабель? И Тейлора с Рэймондом. И Орландо. Но что же это такое – он по идее мой враг, ведь я ведьма, но я совсем не хочу его смерти. Нам всем надо бежать. Но куда? Они найдут нас в любом уголке мира. Этого мира. А если… Посетившая меня мысль была столь ошеломляющей, что я не справилась с управлением и с ужасным грохотом влетела в окно дома на втором этаже, затормозив своей головой о стену. Были бы мозги, точно бы все выбила.

Моя компашка оперативно среагировала на шум – все явились с оружием наперевес.

– Эмма!

Я, кряхтя, встала с пола.

– Пожалуйста, без оваций – к счастью от удара мой слух восстановился не сразу, и я в прямом смысле пропустила мимо ушей все разгневанные вопли Тейлора, Анабель и Рэймонда о том, что я коварно их усыпила и ушла рисковать собой. Что это нечестно, и плохо, и подло.

– Тихо – призвал их к порядку Орландо – что ты узнала, Эмма?

– Немало интересного – мы перешли в гостиную, и я уже приняла решение, что делать дальше.

– Они прочитали письмо?

– Да. И такую большую фигу в ответ на твои добрые намерения, Орландо, я ещё никогда не видела. Совет Ведьм намерен выиграть эту войну.

– Ясно – по лицу Орландо было видно, как он разочарован, надо же, он и вправду верил, что всё может быть хорошо.

– И они хотят использовать Анабель как средство шантажа – продолжила я выкладывать свои невесёлые новости.

– Но они же ведьмы, как и вы! – воскликнул тут Тейлор.

– И что? Анабель для них всего лишь дочь Предательницы. По идее я должна была доставить её в Совет, но я отказалась и теперь я в расстрельном списке, сразу после Орландо. На войне, Тейлор, все средства хороши, главное ведь победа.

– Что будем делать? – задал Рэймонд решающий вопрос.

– Уносить ноги. Но вот что, мои дорогие, я хочу вам предложить. В этом мире Совет найдёт нас хоть под землёй, поэтому я предлагаю уйти в Другой мир.

Тейлор присвистнул, а остальные удивлённо вытаращили на меня глаза.

– Надеюсь вы знаете, что миров множество, но мы пойдём в тот, куда меня пару раз водила Гвендолин. Это мир, где приходилось жить вашей жене, Рэймонд. Там нас точно не будут искать, так как Гвен не доложила Совету о его открытие из-за наложенного ею проклятья на Пенелопу. Это самый лучший выход в сложившейся ситуации, и я хочу, чтобы вы все хорошенько обдумали то, что я сказала.

– Я никуда не поеду – едва я закрыла рот, как Анабель тут же поспешила высказаться – я останусь и буду мстить за отца.

Услышав эти её слова, мои нервы не выдержали.

– Месть? Ты собралась мстить Совету за свою тупость?

– Что?

– То! Не ты ли, Анабель, строчила в Совет письма, которые и навели их на ваш дом?

Анабель побелела вмиг, а все остальные просто застыли как статуи.

– Я просто… я просто хотела быть с подобными себе. Ты меня знать не желала, а я мечтала найти других ведьм. Я не знала ничего о маме, я не хотела плохого!

– Мечты сбываются! Скоро весь Совет будет здесь в полном составе, ну а мы все, соответственно на кладбище, тоже в полном составе.

– Эмма, не перегибай палку – вступился тут за племянницу Орландо.

– не смей мне указывать! – окрысилась я – каждый в этой жизни принимает решения и кому-то пора осознать, что потом наступают последствия этих решений, которые мы уже не в силах изменить. Ведьмы коварны и мстительны, и не стоит надеяться на пощаду, если они сочтут вас своим врагом. А мы их враги – и ты, и ты, и ты, и ты – я по очереди тыкала пальцем во всех присутствующих – и я тоже. Но я не хочу воевать, поэтому я уйду туда, где меня не найдут. Кто со мной – милости просим, а кто нет – пусть помнит о последствиях. Встретимся через пол часа на крыльце, с собой брать только самое необходимое. Время пошло.

Записка тридцатая – Исчезнуть без следа

Я быстро собрала сой рюкзак и зашла к Рэймонду – он упаковывал в сумку свой винчестер.

– Рэймонд, я понимаю, что вам там будет тяжело, но здесь оставаться опасно.

– Я понимаю, Эмма. Ты правильно всё решила, мы с тобой. И я наконец навещу могилу Пенелопы.

– Возьмите все лекарства, что у вас есть, и, Рэймонд, отдайте мне ваш амулет от ведьм, пожалуйста.

Рэймонд снял с шеи медальон и передал его мне.

– Это для Орландо?

– Да.

– Ты думаешь, он не пойдёт с нами?

– Уверена. В кои-то веки главой Ордена стал хороший человек, и вот что получилось.

Я вышла в коридор и заглянула к Тейлору – он с безумными глазами метался оп комнате, пытаясь решить, что ему действительно дорого.

– Никаких книг, Тейлор.

– Но как же без них?!

– Лучше возьми побольше еды. Увы, но сейчас физическое торжествует над моральным.

У комнаты Анабель я замялась, но всё-таки зашла. Анабель сидела на кровати с потерянным видом.

– Анабель, нужно собирать вещи.

– Знаешь, Эмма, я приношу всем только несчастья. Я убила маму и папу, и вы все из-за меня в опасности, может мне лучше не ходить с вами?

Моё сердце обилось кровью – столько в голосе Анабель было отчаяния и боли.

– Ты никого не убивала, Анабель. Твои родители очень любили тебя, и я тебя люблю, поэтому в этом мире нет никого дороже для меня – тебя и Тейлора. Вы то, ради чего я теперь живу, и я сделаю всё, чтобы защитить вас. Вы двое – моё счастье и мой смысл жизни, моя семья. Иди, попрощайся с дядей, а потом помоги Тейлору с упаковкой еды.

Когда Анабель ушла, я немного постояла, пытаясь унять дрожь во всём теле – я сама не ожидала от себя таких слов, но всё сказанное было чистой правдой. Вот что я искала последние 17 лет – семью. Тех, кого я буду любить, и кто будет любить меня, о ком я буду заботиться и ради кого я буду просыпаться по утрам. И пусть сейчас нам тяжело, но мы вместе и значит сможем всё пережить. Правда, кое-кого не хватает.

Я подождала, пока Рэймонд, Анабель и Тейлор сядут в пикап и немного отъедут от дома, а потом я вернулась к стоящему на крыльце Орландо.

– Пойдём с нами – сделала я последнюю попытку уговорить его.

– Я не могу, Эмма, мои люди нуждаются во мне, тем более сейчас.

– Комплекс Спасателя, я помню.

– Я бы смог нас всех защитить.

– О, ты всего лишь человек – я легонько на него дунула и Орландо влетел в дом.

– Я просто не ожидал – сказал он, вставая с ног, и тут я протянула ему медальон – мы ещё увидимся когда-нибудь?

– Я надеюсь. Когда война закончиться, то пришли мне весточку с Ветром.

– И ты вернёшься ко мне? – Орландо зажал мою ладонь двумя руками.

– Конечно.

– Обещаешь?

– Обещаю. Отпусти меня, Орландо.

– Я не могу, Эмма. Как-то всё не так пошло, мы ведь только нашли друг друга.

– Не надо, Орландо – я сделала глубокий вдох, чтобы не зарыдать в голос – ты должен защитить себя и свой дом. Это ведь твой дом, да? – я выдернула свою руку – это твой дом, Орландо?

– Да, это мой дом, а что…

Но я уже не слышала, что ещё сказал Орландо, потому что меня вышвырнуло за пределы дома невидимая сила. Ну вот, теперь меня точно запишут в Предательницы и сотрут моё имя из истории – так, кто помогала Ордену.

А теперь надо бежать, бежать не оглядываясь, чтобы не было соблазна вернуться – и я просто влетела в кабину пикапа.

– Едем в ближайший лес, Тейлор – сказала я и когда дом у моря скрылся из виду, я почувствовала, как у меня болит сердце. Но, как ни печально, надо будет к ней привыкать.

Через несколько километров Тейлор свернул с шоссе, и мы оказались в лесу. Я вышла из машины и стала искать дверь нужный мне мир – погрузив руки в Энергетическое поле Земли.

– Что ты делаешь, Эмма? – спросила Анабель, так как со стороны я выглядела словно у меня нет рук по локоть.

– Это не опасно? – вторил ей Тейлор.

– Нет. Ведьмы веками это делают, особенно когда проживешь лет 300 на Земле и тебе всё надоедает до чёртиков. Это что-то типа поездки в другую сторону, только без визы и с помощью колдовства. Совет, конечно, этого не одобряет, типа мало ли что можно оттуда принести на землю, но сейчас Совет нам явно не указ – я наконец нащупала нужную дверь и потянула за ручку – и тут же из ничего открылась дверь, заставив моих спутников восхищенно ахнуть.

– А назад-то мы сумеем вернуться? – поинтересовался Рэймонд, когда я села обратно в машину.

– Конечно, если захотим. Поехали, Тейлор.

И после того, как мы миновали дверь, она растворилась в воздухе без следа. Теперь Сове Ведьм нас точно не достанет.