– Эммочка, я был хотела, чтобы моей мамой была ты – прорывались сквозь слёзы её слова – ты добрая, и тебя все любят. А меня нет, потому что мои родители плохие, и я тоже.

– Ты не права, Анабель. Гвендолин и Леонард были хорошими людьми. Да, они совершили в своей жизни плохие поступки, но только потому что не могли иначе. Но они очень любили тебя, а это главное.

– Это правда, что ты с моей мамой были лучшими подругами?

– Да. У меня даже сохранилась одна её фотография – я принесла Анабель фото.

– Какие вы тут красивые! И я так похожа на маму. Расскажи мне о ней, Эмма.

Мы долго говорили с Анабель о Гвендолин – оказывается моя память хранит о ней не только плохие воспоминания. Как же иногда хочется вернуть время вспять – чтобы мы навсегда остались теми беззаботными ведьмочками подругами-не разлей вода.

И как же Анабель не хватало матери – всех этих разговоров о платьях, косметики и мальчишках. А ещё о Силе и природе ведьм, а Добре и Зле, о превращениях и зельях.

– Мама хотела, чтобы ты позаботилась обо мне, если с ними что-то случиться. Теперь ты всегда будешь со мной, Эмма?

Ох, как коварны эти вопросы. Но отвечать на них можно только утвердительно, даже если ты сомневаешься в этом.

– А ты не хочешь остаться с дядей? – сделала я слабую попытку переложить ответственность на чужие плечи.

– Дядя не такой, как мы, он меня не поймёт. Пусть он ведёт мои дела, а жить я буду с тобой, Эмма.

– Жить-то пока нам негде, но это пока – я уже смирилась с ролью опекунши Анабель – надо пойти приготовить обед, а то слуг я что-то здесь не заметила.

Весь день я и Анабель готовили еду, убирали погром в гостиной и стирали свои вещи, а мужское население дома закапывало мой разлом перед домом и складывали новую дорожку и стелили газон. Интересно, Орландо предъявит мне счёт?

Ужин прошел в моих жалких потугах втянуть всех в общий разговор, но что Хофстедоры, что Анабель отделывались общими фразами, а Орландо рассказал ужасно глупую шутку и сам смеялся над ней больше десяти минут. После этих унылых посиделок Рэймонд сразу пошёл спать, Анабель тоже, Орландо взялся мыть посуду, а я стала складывать остатки еды в холодильник. Тейлор же попросил у Орландо разрешения зажечь огонь в камине в гостиной и тоже ушел. На меня он старался не смотреть, и я решила с ним серьёзно поговорить.

Тейлор сидел у камина и ждал, пока закипит вода в моём котле, который он почти уже присвоил. А пока он был занят рассортировкой растений, что собрал во время нашего путешествия.

– Тейлор, ты ещё злишься на меня?

– Я просто разочаровался в тебе, тётя. Ты ведь сразу знала, кто такая Гвендолин, но промолчала.

– А чтобы это изменило? Да, Гвендолин была моей подругой и мамой Анабель, но разве мы от этого стали хуже, чем были вчера? И мне очень больно от того, что мой единственный родственник отвернулся от меня при первом же моём промахе.

Тейлор немного помолчал.

– Знаешь, Эмма, как я обрадовался, узнав, что ты моя тётя. Я чуть до потолка не прыгала от счастья, не смотря на недовольство отца. Ты стала для меня не просто тётей, но и другом, которого у меня никогда не было. Да, папа всегда меня поддерживал во всём, но он никогда не разделял моих взглядов на жизнь. А я с детства обожал магию и волшебные сказки, меня просто тянуло к необъяснимому и теперь понятно почему – папа рассказал, что мама всегда забирала меня с собой в другой мир. И с тех пор, как её не стало я продолжил жить как бы в двух мирах – нормальном, где есть школа и сторонящиеся тебя сверстники, и мой мир, где возможно всё, где любой цветок может оказаться эльфом, а твоя соседка – ведьмой. И тем больнее, когда близкий человек тебе лжет. Сначала отец, потом ты. Я устал от лжи, тётя.

Я не знала, что ему на это ответить. Я не могла пообещать Тейлору, что никогда не буду ему больше лгать, ведь это тоже было бы ложью. Но мне было до слёз его жаль – Тейлор, как и Анабель, был лишен нормальной семьи, а из-за своих странных родителей он и сам казался странным для всего нормального его окружения, что лишало его друзей. А тут ещё я не оправдала его надежд.

– Но ты же знаешь, что я очень тебя люблю, Тейлор – сказал я, надеясь, что когда-нибудь он сможет меня простить.

– Странно, да, тётя – папа очень любил маму, Гвендолин очень любила отца Анабель, и все по идее должны быть счастливы. Но этого не случилось. Боюсь и с нами ничего хорошего не произойдёт. Но я тебя тоже люблю, тётя, просто мне нужно время, чтобы всё обдумать. Я сейчас хочу сварить исцеляющее зелье, а завтра ты проверишь мою работу. Но я сварю его сам, один.

– Хорошо – я вышла из гостиной и чуть споткнулась обо Орландо, который сидел в темноте на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж – вы меня до смерти напугали!

– А паренёк-то прав – сказал тут Орландо.

– Вы нас подслушивали?!

– Я не хотел, само собой получилось.

– Вы ужасный лгун, Орландо.

– Как и все мы – парировал Орландо.

– И в чём же Тейлор прав? – я решила сменить тему, всё равно спать идти не хотелось, а сидеть одной в комнате и предаваться самобичеванию мне не хотелось.

– Как бы мы не любили кого-то, это не имеет значения, всё равно что-то будет сильнее этого. И поэтому ничего хорошего от этого чувства ждать не приходиться.

– Личный опыт?

– Кончено, куда без него. Когда-то любовь к брату заставила меня пойти против воли отца, но счастья это Леонарду так и не принесло, да и мне тоже.

– Вы же глава могущественного Ордена – у вас куча денег и возможностей, чем вы ещё недовольны?

– После побега Леонарда отец рвал и метал как сумасшедший, но меня к счастью, не заподозрил. А я с тех пор решил, что должен разобраться в творящихся вокруг меня делах. Леонард ведь клялся, что Гвендолин и вы мухи не обидите, что вы добрые ведьмы, и что нельзя убивать всех без разбору. Я был с ним в этом согласен. Но как я мог помешать отцу и другим охотникам – только вступив в Орден. Я стал самым юным охотником, отец был страшно мною горд – тут Орландо прервался на секунду, а потом с иронией добавил – с тех пор у меня и развился комплекс Спасателя. Всё время всех спасаю. Вот только Леонарда спасти не смог. Мы ведь с ним больше не виделись, только переписывались. И я должен выяснить, как его нашли ведьмы.

Мне тоже было это интересно, и ещё кое-что.

– Как вы стали главой Ордена? Вы ведь ещё так молоды?

– За 17 лет в Ордене почти не осталось прямых потомков его создателей. Многие современные дети чихать хотели на события столетней давности и ведьмы для них так же нереальны, как Годзилла. И тут появился я – Шериданы очень уважаемая в Ордене семья, и после побега Леонарда мой интерес к их делу был для низ всех как бальзам на душу, так что за моё избрание Круг Основателей проголосовал единолично.

– И что, вы совсем ни на кого больше не охотитесь? – недоверчиво спросила я.

– Почему же, но следствие теперь проводят весьма тщательно и любое решение принимают только с моего одобрения.

– Надо же.

– Да уж. И в моих планах на будущее есть даже такой пункт – переговоры с Советом Ведьм о перемирие и сотрудничестве.

– Чего-чего?

Орландо повторил, и я чуть по полу от смеха не каталась.

– Ну у вас и замашки, Орландо! Это же чушь полнейшая! Ведьмы и Охотники за столом переговоров, вот вы выдумали, так выдумали!

– Отчего же, мы же с вами вот неплохо беседуем. Я охотник, вы ведьма, разве не так?

Я мигом перестала смеяться.

– Мы – другое дело. А за нашими соплеменниками тянется многовековой кровавый след, и у всех ведьм и охотников как на зло прекрасная память. Эта ваша затея обречена на провал.

– Так помогите мне её осуществить, Эмма.

– Что? Да мне закрыть вход в Совет Ведьм на веки вечные. Я в бегах, Орландо!

– Я думаю, найдётся много ведьм, которые вам сочувствуют.

– И что из этого? Всё равно всё будет так, как решит Совет Ведьм. А он явно всё решит не мою пользу.

– И вы всю жизнь собираетесь теперь прятаться? – вспылили туту Орландо – вы стоите посередине между своими и чужими, Эмма, но вам ни рады ни там, ни там. И вы не хотите это исправить?

Я не нашлась что ответить, поэтому просто сбежала к себе. Он слишком много от меня хочет. Я не могу этого сделать. Не могу!!!

Записка двадцать третья – Друг или недруг?

– Помешивайте лягушачьи лапки почаще – пробормотал Тейлор и проснулся.

Оказывается, он заснул у камина варя зелье. Огонь уже потух и лишь тлеющие угольки мерцали задорным алым цветом. Интересно, зелье уже готово? Тейлор хотел включить лампу, но его опередили – свет зажгла сидящая на софе Анабель.

– Зелье готово я проверяла.

– Да? Ясно – Тейлор не очень-то жаждал общения с Анабель и поэтому хотел по-быстрому удрать, но не тут-то было.

– Это моя мама, я первый раз в жизни увидела её лицо – Анабель протянула Тейлору фотографию – а ты покажешь мне фотографию твоей мамы?

– Все наши фото остались в Мидлвэе – Тейлор вернул Анабель снимок и посмотрел на часы- о, три часа ночи. Я пошел спать.

– Ну тогда когда вернёмся – не отставала Анабель.

– Разве ты не останешься у дяди?

– Нет, я буду жить с Эммой.

Тейлор начала раздражаться – ему не очень-то хотелось делиться Эммой с этой взбалмошной девчонкой, ведь она его тётя, а не её.

– Там посмотрим.

– Скажи мне, Тейлор, мы больше с тобой не друзья теперь? – Анабель обошла софу и встала у выхода, заслонив его собой.

– А мы разве ими были когда-то?

– А разве нет? Я была единственным человеком в школе, кто с тобой разговаривал.

– Ты пыталась зазвать меня в свою банду!

– Я всегда сидела с тобой на парных выполнениях заданий!

– Чтобы списывать. Ты всегда только используешь людей для своих целей, Анабель.

– А ты всегда всех отталкиваешь от себя, Тейлор, поэтому ты всегда один! Ты задавака и самомнение у тебя даже больше Титаника! Я хоть не скрываю своего отношения к людям, а ты исподтишка всех презираешь!

– Вовсе нет!

– Так почему ты не завёл друзей за три года жизни в Мидлвэе?

– Потому что, потому что я другой, поняла.

– Лучше других, да?

– Может и так.

– Ага! Ты просто высокомерный мальчишка. И я передумала с тобой дружить.

– Горе-то какое.

– Но так как я лучше тебя, то прежде чем перестать тобой общаться, я хочу извиниться за все обиды, что нанесла тебе. И за то, что обзывала тебя нищим, и что из-за меня вы с отцом лишились нормальной жизни, и за то, что моя мама прокляла твою маму. Я бы хотела исправить всё это, но, к сожалению, я могу только попросить у тебя прощение. Прости меня за всё, Тейлор – Анабель быстро вытерла набежавшие слёзы, но они всё текли и текли – я правда сожалею, что моя мама так поступила.

– Да не реви ты – Тейлора проняла эта речь Анабель, всё-таки он же не чурбан бесчувственный, да и права она – сделанного не воротишь, и дети за родителей не отвечают, и может ему наконец стоит впустить в свой мир друга? Пусть и не самого лучше в мире, а если честно, то самого ужасного, избалованного, эгоистичного и истеричного друга в мире, но друга же – Анабель, успокойся.

– Ты меня прощаешь?

– Да. Мы ведь друзья, а друзья помнят только хорошее, а плохое забывают.

– Я так рада! – теперь Анабель принялась плакать от радости.

– Да хватит ныть уже.

– Сейчас. Нет, не могу остановиться.

– Всё, я пошел спать.

– Спокойной ночи, друг.

Тейлор невольно улыбнулся, услышав такое, какая же Анабель ещё ребёнок.

– И тебе спокойно ночи, подруга.

Записка двадцать четвёртая – Выбор

Я категорически не хотела вылазить из-под одеяла. Тут тепло, спокойно, уютно и совсем нет неприятностей и толпы людей, чьи проблемы ты обязана решить сиюминутно.

– Эмма!!!!! – вслед за диким рёвом быка на корриде в мою комнату, топоча как стадо слонов, без стука вломился Орландо – Эмма, нам нужно срочно поговорить!

– Я просто в восторге от ваших манер, Орландо – съязвила я, а потом завернулась в одеяло как в кокон и дойдя до кресла села в него – что вы так орёте с утра пораньше?

– Анабель сказала, что будет жить с вами.

– А вы против?

– Естественно, она моя родная племянница.

– Гвендолин и Леонард поручили её мне, этот пункт есть в Договоре.

– В вашем сказочном мире может и так, а в реальном мире, Эмма, по закону, я единственный живой родственник Анабель и суд явно будет на моей стороне.

– Вы хотите судиться? Ладно, может суд и передумает, когда узнает, что дядя этой девочки жжёт по выходным костры инквизиции. И жить его племяннице-ведьмы с ним просто моветон, вы не находите?

– О, вон вы как заговорили. А незнакомая безработная девица с котлом и с поддельным паспортом, конечно, достойная кандидатура!

– Анабель сама выбрала меня.

– А зачем вы её тогда сюда везли?

– Тогда всё было по-другому.

– О, у вас же сто решений на дню, вы не подходите для Анабель.

– Вам то откуда знать? – от возмущения я аж встала на ноги вместе со своим коконом.

– Вы непостоянны, импульсивны и весьма язвительны, всё, как говорил Леонард, когда описывал подругу своей ненаглядной Гвендолин. И за 17 лет вы ничуть не изменились, Эмма.

– А вы… вы… – но, к сожалению, я не могла сказать про Орландо ничего плохого, так как пока он демонстрировал сплошные благородные черты своего характера, но смолчать тоже ведь нельзя – а вы дурак и болван!

– Ну ваши-то манеры куда лучше моих – съехидничал Орландо, видя мою беспомощность, а потом, сволочь гостеприимная, ещё легонько толкнул меня в плечо, и я в своём одеяльном коконе мешком свалилась обратно в кресло.

Зато когда он дошел до кухни, где сидели все, я превратила его брюки в юбку и взрыв хохота хоть немного утешил моё раненное самолюбие. Потом, конечно, Орландо ещё пол часа с криками стучался в мою дверь, но на этот раз я её закрыла на замок и лишь мерзко хихикала в ответ.

А на кухне Анабель и Тейлор мыли посуду и прислушивались к скандалу на втором этаже.

– Во наши родственнички жгут – заметил Тейлор – а с виду твой дядя такой приличный.

– Мой дядя очень интеллигентный человек, а вот Эмма иногда бывает невыносимой.

– Эмма просто эмоциональная, а твой дядя чересчур правильный.

– Мой дядя!

– Моя тётя!

Рэймонд был в гараже и перебирал мотор в пикапе, а со всех сторон доносились крики и вопли.

«Чудное местечко, и стоило бежать из одного кошмара в другой? Там хоть можно было пострелять».

К обеду мы все помирились и сели обсудить наши дальнейшие действия.

– Нам нужен мир! – помпезно возвестил Орландо и Анабель даже пару раз хлопнула в ладоши.

– Господи, я как будто на собрание анонимных идиотов! – вырвалось у Рэймонда.

– О, так вы теперь понимаете, как я чувствовал себя всё это время, когда мы ехали сюда – обрадовалась я.

– Тихо! – призвал нас к порядку Тейлор – продолжайте, Орландо.

– Когда-то Эмма была в Совете Ведьм – сказал Орландо, и Тейлор с Анабель удивлённо присвистнули.

– Да-да, моя жизнь – сплошная тайна, лет через сто напишу биографию, тогда всё узнаете – огрызнулась я – нельзя ли ближе к делу, Орландо?

– Можно. Эмму ценят и уважают в Совете Ведьм, и я хочу, чтобы она была моим парламентёром. Я хочу заключить мир между Орденом и Советом Ведьм.

Все сначала молча таращили на Орландо глаза, а потом Анабель заметила:

– Ты же понимаешь, дядя, что этому не бывать никогда?

– А я верю, что всё возможно! – Орландо весь в эмоциях грохнул по столу кулаком.

– Зачем же так орать, я чуть инфаркт не получил – возмутился Рэймонд – и хоть я не фанат ведьм, но отправлять Эмму в пасть льва весьма глупо. И судя по её лицу, она тоже не горит идеей получить медаль героя. Так что, Орландо, или идите туда сами или оставьте эту идею, но Эмма туда не пойдёт. Всё, разговор окончен. Дети, вы хотели поехать в магазин, я подлатал пикап, так что собирайтесь.

А я в это время упорно разглядывала полированную поверхность стола. Но рано или поздно мне придётся поговорить с Орландо. Он пил чай с непроницаемым видом.

– Орландо, я…

– Я понял и принял вашу позицию, Эмма – заявил мне Орландо – Рэймонд прав, я сам пойду в Совет.

Всё-таки люди упрямее ослов.

– Я так чувствую, вы хотите, чтобы опекунство над Анабель точно досталось мне? Вместе с вашим прахом в коробочке, так, да?

– Я должен это сделать, Эмма, как вы не понимаете. Мне надоела эта война, и почему бы мне не попытаться её остановить?

– Потому что это бессмысленно.

– Нет, потому что не будь этой войны и мой брат и ваша подруга ещё были бы живы, и Анабель не плакала бы по ночам, а вы бы, Эмма, были гораздо счастливее. И Совет мне ничего не сделает, побоявшись мести Ордена, я всё-таки его глава, а не рядовой охотник.

Я оставила Орландо допивать свой чай и пошла к морю. На душе моей было неспокойно – слова Орландо затронули тайные струны в моём сознании, разбудили глубоко запрятанные мысли и надежды. Прекращение войны… Неужели это возможно? Орландо в это верит, и главное, хочет превратить свою мечту в реальность. Хотя бы попробовать, даже несмотря на то, что ведьмы причинили немало зла его семье. Он готов сё забыть. А я готова? Наших сестёр уже не вернуть, но можно ведь не допустить повторения той страшной истории. Но я боюсь. Боюсь не смерти, я пожила достаточно, но боюсь того, что у меня ничего не получиться и тем хуже и больнее нам всем будет. Но Гвендолин вот точно согласилась бы, хотя бы ради Анабель, её будущего. Может хватит думать только о себе, а, Эмма?

За своими мыслями я и не заметила, как зашла в море – плеск волн меня успокаивал, и я решила подпитаться энергией, всё равно одежда уже вся мокрая. И я нырнула, всем телом ощущая поток Силы, и как же здесь тихо, и…

Тут меня схватили за волосы и грубо вытащили на поверхность, но я от испуга успела завопить подводой и наглоталась её полные лёгкие. Потом меня грохнули на песок и как дадут кулаком по грудной клетке – у меня аж дыхание перехватило и в глазах потемнело.

– Дыши, Эмма!

Корчась от боли я сквозь выступившие на глазах слёзы разглядела Орландо, который явно собирался сделать мне искусственное дыхание, вон как щёки надул! Он что, совсем чокнулся со своим комплексом Спасателя?!! Разозлившись, я крутанула пальцем, призывая ветер и Орландо отнесло от меня на пару метров. Кряхтя, я встала и подошла к нему, но сперва удостоверившись, что он не снял с меня скальп.

– Вы что творите, Орландо?

– Я увидел, что вы зашли в море в одежде, ну и решил, что вы решили утопиться. Вы ведь очень непредсказуемы.

– Не дождётесь – я подала ему руку – кто же тогда вам поможет прекратить эту войну.

– Вы серьёзно, Эмма?

– Серьёзнее некуда. Только у меня два условия.

– Какие?

– Мои друзья не должны от этом ничего знать, и, если у меня ничего не выйдет, вы поможете Анабель стать доброй ведьмой.

– Я согласен.

– И ещё одно.

– Что?

– Зачем вы по мне кулаком-то стучали?

Орландо покраснел как помидор.

– Хотел сердце завести, мне показалось, что оно не бьётся.

– Лучше заведите себе новые мозги, а то с этими мы точно погорим – фыркнула я.

– Может мне стоило лучше подержать вас под водой? – не остался Орландо в долгу – пошлите в дом, Эмма, вам надо переодеться. И без комментариев, пожалуйста.

Записка двадцать пятая – Особенности совместного проживания

Обсудить наш план в деталях было практически невозможно из-за наличия в доме толпы любопытных родственников и друзей. Мы с Орландо решили, что будем совещаться по ночам, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, да и днём Орландо должен был ходить в Орден, а я учили Тейлора и Анабель колдовству. Рэймонду же были поручены хозяйственные дела, в том числе и приготовление еды, так как у Орландо не было ни одного слуги. И при всей этой загруженности они еще успевали шастать по ночам где их не просят.

В первый раз Орландо на цыпочках шел ко мне с ноутбуком под мышкой, так у самой моей двери его окликнул Рэймонд, которого именно в этот момент сразила бессонница.

– Сынок, твоя комната в другом крыле.

– Да, я знаю, сэр, но у Эммы в комнате моя подзарядка – извернулся Орландо.

– Она уже спит, намаялась с детьми, утром заберёшь.

– Да, конечно.

Потом попробовала я – мелкими перебежками, шурша блокнотом и пакетом с печеньем, я добралась до крыла, где располагалась комната Орландо и тут же нос к носу столкнулась с Анабель и Тейлором, которые смотрели в телескоп в коридоре, но мигом засекли меня.

– Ты пришла проверить нас? – воскликнула Анабель – я нашла уже пять созвездий.

– А я шесть!

И мне пришлось заняться ими, так что неудивительно что моё терпение лопнуло очень быстро. Не долго предаваясь сомнениям, я сварила сонное зелье и опоила им надоедливых созданий. Так что, когда Орландо пришел вечером с работы Тейлор, Анабель и Рэймонд мирно дрыхли на диване в гостиной.

– Что это за чувство такое? – удивился Орландо, заходя ко мне.

– Тишина – усмехнулась я – мне пришлось пойти на крайние меры.

– А я уже отвык от тишины. То есть какие крайние меры?!

– Спокойно, это всего лишь сонное зелье. Потом они просто решат, что заснули, смотря кино.

– Все втроём?

– Как говориться – не докажут. Зато мы сможем обсудить наш план без помех. Итак, что я буду делать после того, как закончу слёзно умолять Совет Ведьм не убивать меня?

– А я думал смертная казнь у вас не практикуется.

– Только в крайних случаях. Чаще всего забирают Силу, а её я тоже лишиться не хочу.

– Тогда вам вообще нечего бояться, Эмма. Передадите им моё письмо, разузнаете о Леонарде, получите ответ и вернётесь к нам.

– А если что-то пойдёт не так? – засомневалась я.

– Тогда приду я и спасу вас.

– И вы не побоитесь сунуться в сам Совет Ведьм? – удивилась я.

– Мне конечно будет страшно, но вы дороже. И Анабель с Тейлором мне не простят, если с вами что-то случиться. А Рэймонд уже круги нарезает вокруг моей коллекции ружей – не надо давать ему повод.

– Нет уж, если что, пообещайте мне, Орландо, что вы не пойдёте за мной.

– Но почему?

– Не нужно больше жертв. Пусть лучше я лишусь Силы, чем вы и мои сёстры жизней.

– Ну вы мне как-то ближе, я к вам уже привык, Эмма, так что…

– Так что что?

– Комплекс Спасателя, не забывайте.

Тут я почему-то смутилась и в голову полезли всякие глупости, которые я поспешила отогнать. Это всего лишь комплекс Спасателя, а не личные интересы Орландо к моей скромной персоне. Так о чём это я? Ах да, наш план.

– Пойдёмте в мой кабинет, я отдам вам письмо.

– Говори мне ты, Орландо – не удержалась я от кокетства – совсем с головой плохо стало, поэтому я по привычке добавила гадость – только после тебя, супермен.

– А может я ещё и передумаю тебя спасать – как бы мимоходом бросил мне Орландо.

Мы зашли в кабинет – все стены в нём были заставлены стеллажами с папками. Орландо достал письмо в конверте и отдал мне. Но тут проснулось моё фамильное любопытство и глазёнки забегали от папки к папке.

– Это досье на ведьм?

– Да.

– А на меня есть?

Орландо замялся, и я не став ждать ответа применила заклятье «Поиска», и нужная мне папка вылетала из ящика стола, а не со стеллажа. По ней было видно, что её часто просматривают, а в самом досье было сделано много пометок.

– Импульсивная, вредная зачеркнуто, вместо него дописано своенравная, обострённое чувство справедливости, любопытная, чувство юмора зачёркнуто, вместо него – сарказм. Эй, с последним я не согласна! У меня прекрасное чувство юмора!

– Здесь написана чистая правда – Орландо попытался выдернуть у меня папку, но я её удержала и из её внутреннего кармана посыпались фотографии.

– Кто же писал моё досье? – я наклонилась за фотографиями – на низ были сняты мои родители, я в разных возрастах, даже было фото, где я и Леонард играем в шахматы во время наших посиделок 17 лет назад.

– Я. И там каждое слово истина в последней инстанции. Ты очень сложный человек, Эмма.

– А, по-моему, я очень мила – я смотрела на фото – я и родилась в 1790 году, а у тебя написано 19 век.

– Я исправлю. А в каком году ты стала ведьмой?

– Что, для досье данных не хватает?

– Нет, мне просто интересно. Ты ведь не обычный человек, Эмма, а ведьма, колдовское создание. И мне интересно, как ты жила всё это время, что чувствовала, что заставило тебя принять Силу? Ты ведь не из Рожденных и даже не полукровка. Расскажи мне свою историю, Эмма, если хочешь, конечно.