– Ты в своём уме, девчонка, этот парень моя единственная гарантия, что ты мне не соврала. Мы сейчас с ним уйдём в другой мир, где я сделаю эликсир, и он попробует его первым. Что, ты еще не хочешь ничего изменить в своих записях? Нет? Тем лучше для тебя и него. Прощай! – И Бальтор стал читать заклятье «перехода».

Либерти каким-то невероятным способом извернулась, рванулась вперёд насколько позволяла цепь и сумела-таки выхватить у Бальтора, уже окруженного мерцающей дымкой, жезл, а потом со всей силы ударила его об стену, переломив надвое. Бальтор закричал словно раненный зверь, отшвырнул Эля и кинулся к Либерти, размахивая ножом. От первого удара либерти увернулась, но цепь не давал ей возможности проявить все свои способности, поэтому второй удар достиг цели, Либерти упала, а из рассеченного плеча потекла кровь, Бальтор замахнулся еще раз и … Нож попал в бок, разрывая плоть и внутренние органы, кровь хлестала фонтаном, заливая всё подряд – пол, стены, одежду.

– Нет! – закричала Либерти, да-да, кричала именно Либерти, а умирал сейчас Натаниэль, который встал между ней и обезумевшим от ненависти Бальтором. Нечеловеческий ужас захлестнул душу Либерти – опять умирает тот, кто ей дорог, нет, только не это. Ужас, ненависть, ярость придали Либерти силы, и она смогла вырвать из стены железные крючья, которыми она была прикована, а потом она накинулась на Бальтора, обвила вокруг его шеи цепь и стала душить. Тут наконец дверь распахнулась и в комнату вбежало несколько человек.

– Сынок! – Клинтвуд бросился к лежащему на полу Натаниэлю.

– Отпустите его! – сказал директор Академии либерти, но она лишь потуже затянула цепь и вскоре Бальтор обмяк.

В комнате повисла тишина, присутствующий тут же Вальмор во все глаза смотрел на Либерти, его драгоценную приемную дочку, такую милу и добрую … УБИЙЦУ!

– Тело Бальтора нужно сжечь – Либерти пошатываясь подошла к Натаниэлю, в глазах плыло, раненное плечо болело словно в него втыкали раскаленные иголки – как он, Клинтвуд?

– Он умер.

Хором зарыдали миледи Гилнехаал и еще одна магичка. Либерти же поделала над лежащим Элем какие-то пасы руками, а потом присела рядом и стянула перчатку.

– Что ты делаешь? – спросил Клинтвуд.

– Душа еще здесь, а тело мы оживим – Либерти подобрала нож и распорола перчатку, откуда ей в ладошку выпал маленький пластмассовый флакончик, тот, в котором Клинвуд когда-то подарил Лилии духи – пробники.

Ох, не для Эля был создан этот эликсир, а для того, кто выбрал вечность, но Эль в отличии от него хотел жить, и Либерти могла ему помочь. Капля за каплей бесценный эликсир возвращал жизнь Натаниэлю – сначала забилось сердце, потом порозовели щеки, затянулась страшная ран и вот, он уже открыл глаза.

– Живой – Либерти улыбнулась, а потом упала без чувств.

***

Либерти потеряла много крови и поэтому пришла в себя не сразу, сознание возвращалось к ней небольшими кусочками, иногда она даже не могла понять наяву всё это происходит или во сне. И вот однажды открыв глаза, Либерти увидела над собой лицо женщины, которое показалось ей смутно знакомым. Либерти долго всматривалась, а потом неуверенно спросила:

– Мама, это ты?

Женщина улыбнулась и погладила её по щеке.

– Мама, мамочка – но силы опять оставили Либерти, и она заснула.

***

Ничто не длиться вечно, даже болезнь, крепкий организм Либерти наконец справился с хворью и она смогла встать с постели. Всё это время она находилась в доме у Вальмора, Лилии кормила её с ложечки, Вальмор –младший и Элиенора не слезали с её колен, чудом выживший Натаниэль теперь обожал её куда больше чем до этого случая и всё порывался рассказать всем, кто хотел его выслушать о том, что с ним было в момент его клинической смети, Клинтвуд отбыл на Землю улаживать дела, а то они так внезапно исчезли, еще кто-нибудь в полицию заявит. Вот только Вальмор сторонился либерти не в силах забыть ту страшную сцену. Либерти было очень грустно, ведь как ни крути, а он был её семьей. И вот, когда Лилия повезла детей в Инварь на парад Имперской стражи и захватила с собой Эля (который теперь окончательно уверовал в параллельные миры, магию и ангелов-хранителей), то Либерти решила поговорить с Вальмором начистоту. Дождавшись окончания уроков, она подошла к нему и обняла.

– Что случилось, Либерти? – Вальмор был удивлен, ибо Либерти никогда не была сентиментальной.

– Ты меня больше не любишь, да, Вальмор?

– Почему ты так решила?

– Я живу здесь столько дней, а мы и парой слов не перекинулись. Ты, наверное, поражен тем, что я убила Бальтора, но у меня не было другого выхода, он ведь убил Эля и если бы не эликсир, то всё было бы иначе.

Вальмор вздохнул.

– Знаешь, чему я удивляюсь, Либерти? Нет, не твоему поступку, людям не дано знать, как они поступят в той или иной ситуации, а тому, почему я не смог увидеть в тебе тех черт, которые привели к этому. Я всегда слишком сильно любил тебя, не замечая твоих недостатков – ты ведь росла в приличной семье, обучалась в лучшем пансионе, много лет жила в высшем обществе, и я думал, что всё хорошо, но никогда, и теперь я это понимаю, я никогда не был тебе хорошим отцом, другом, да, но не отцом и мне горько это осознавать. Ты не виновата, что выросла такой, и я боюсь, что у нас теперь не будет времени, чтобы всё исправить.

Либерти смотрела на Вальмора и с трудом сдерживалась, чтобы не заговорить – бедный, добрый и простодушный Вальмор, он винит себя в том, что она такая, какая есть, если бы он знал всю правду, которую она скрывала годами, ведь ложь – такое сильно искушение. Что никогда она не была хорошей девочкой, что детство её прошло в Эонфлаксе среди воров, убийц и проституток, что она уже родилась с болезненной склонностью ко всему о чем приличные люди стараются даже не думать, что ради своих близких она убьет тысячи людей без малейшего сожаления и раскаяния, и что она никогда не была как все и скорее всего уже не будет. Но Вальмор этого никогда не узнает, пусть он сейчас пострадает немного, а потом простит её, как все святые родители, которые любят своих чад, даже если они оказываются порождением зла и разбивают им сердца. Такова жизнь, в каком бы мире вы не находились.

9

– Эль, а если бы я не спасла тебе жизнь, то как бы ты ко мне относился? – спросила Либерти у Эля, когда они по заданию Лилию пололи грядку с морковью.

– В каком смысле?

– Ну, помнишь я тебе сказала, что мой отец виноват в смерти твоей мамы.

– Я расспросил отца, пока ты болела – Натаниэль на минутку остановился – дело даже ни в том, что ты меня спасла, я всё решил для себя еще до этого инцидента – дети никогда не несут ответственности за грехи своих родителей. И если уж мой отец смог принять тебя, то разве я имею право осуждать и ненавидеть тебя за то, в чем ты не виновата, ведь тебя тогда еще даже в проекте не было. Так что когда мы вернемся домой, то ты станешь моей законной сестрой.

– Не обижайся, Эль, но я действительно передумала, просто во время болезни я видела маму, я думаю это знак, что я должна наконец найти своих настоящих родителей.

При этих словах Натаниэль почему-то занервничал и принялся наряду с сорняками выдергивать из земли и морковь.

– Ты что делаешь? А ну-ка, Эль, ты явно что-то скрываешь.

– Что за чушь. Я и скрываю, да я самый честнейший человек на свете.

– Знаем какой ты честный, а кто вечно прятал от меня шоколадные конфеты и говорил, что они закончились?

– Да ты их пожираешь без счету, не напасешься.

– Просто в Лейне шоколад трудно достать, вот я и сорвалась.

– Ага, три месяца подряд срывалась, я всё думал, когда тебя наконец стошнит.

– У, конфет пожалел, жадный ты Эль, у тебя, наверное, и снега зимой не выпросишь.

– Я не жадный – оскорбился Эль – я просто ем медленнее, не то что ты, ам – и килограмма как не бывало. И вообще, как у такой славной женщины как Герта мог родиться такой проглот как ты?

– Что ты сказал?

– Ты о чём?

– Не юли, откуда ты знаешь мою маму, а? Отвечай, а не то … короче плохо тебе тогда будет.

– Ой-ой, напугала.

Когда Лилия пришла принимать работу, то два её помошничка вовсю катались по земле, дубася друг друга чем под руку попадется.

– Либерти, Натаниэль, что вы творите?

Драчуны, тяжело дыша, разошлись.

– Что случилось?

– А Эль что-то знает про мою маму и не говорит – Либерти успела пожаловаться первой.

– Я сразу сказала, что скрывать сей факт очень глупо – Лилия естественно взяла сторону Либерти – Либерти, твоя мама нашлась и сейчас они с Клинтвудом в мире твоего отца. И ни сегодня – завтра он уже вернуться.

– Вы обе подтвердите, что проговорился не я – Натаниэль своим выкриком испортил весь момент, и Либерти приступила с расспросами к лилии.

***

Мама… Мамочка… Мамусек…

Когда-то Либерти так называла Нивею, подобравшую её еще младенцем, но мысли о своей настоящей маме никогда не покидали её, как бы она не старалась от них избавиться. Потом она узнала историю своего рождения, и надежда отыскать маму вспыхнула с новой силой – Либерти хотела знать почему она оставила её в Эонфлаксе, почему не вернулась за ней, почему забыла о дочери на целых 17 лет? Ведь сложись всё иначе, может быть Либерти была бы совсем другой – веселой и жизнерадостной, знать не знавшей что такое боль и страх. Но вместе с обидой и злостью в душе Либерти таилась и печаль – печаль о безвозвратно потерянном времени, когда она так нуждалась в материнской заботе, и которую ей так и не суждено было испытать.

– Волнуешься? – Натаниэль дружески похлопал Либерти по плечу – не стоит, Герта вроде ничего.

– Какая она?

– Сама увидишь, она просила не волновать тебя раньше времени.

– Тоже мне, курица – наседка.

– Она у тебя по крайне мере есть – с нажимом сказал Натаниэль – не руби с плеча, сначала поговорите, а там посмотрим.

Либерти стало стыдно – ведь у Натаниэля мамы не было, а она тут нос воротит, даже еще ни в чем не разобравшись.

Как обычно, то чего сильно ждешь происходит именно в тот момент, когда ты отвлекаешься. Вот и Либерти приготовила к встрече с мамой торжественную речь, отрепетировала все свои движения и даже мимику, а потом выскочила на секунду в сад за яблоками, а когда вернулась, то в кухне уже была её мама, которая разливала чай, остальные же домочадцы словно испарились. Вставать в позу и декламировать свои претензии – прощения было уже как-то глупо, и Либерти застыла на пороге, не зная, что сказать.

– Будешь чаю, дочка? – спросила тут Герта.

– Буду, мне с …

– Двумя кусочками сахара, я знаю, Вальмор сказал.

Либерти наконец избавилась от корзинки с яблоками, которая казалось намертво к ней приклеилась и села за стол. Сначала они молча смотрели друг на друга – Герта была еще молодой, красивые зеленые глаза, белая кожа, роскошные рыжие волосы, еще от неё веяло какой-то уютной добротой и Либерти решила не затевать ссору, а поговорить по душам, но Герта её опередила.

– Ты, наверное, хочешь знать, почему я тебя оставила?

– Хочу.

– Дело в том, что я тебя не оставляла, тебя у меня забрали.

– Кто?

–Начну с самого начала – я встретила Арко в своем родном мире – Мериале, он был красив, умении не похож на других. Так как мой отец был достаточно богат, то я смогла выйти замуж по любви, ибо Арко был бедным, даже нищим. Но прожили мы вместе всего ничего, когда я была на третьем месяце беременности, от меня похитил Клинтвуд, он же и рассказал мне о прошлом моего мужа – и так плохо, и так нехорошо. Я не хотела возвращаться к Арко, но я и не хотела быть орудием мести, я просто хотела домой – и вот в этот самый трудный момент в моей жизни родилась ты, либерти, моё утешение и моя отрада. Когда тебе минул месяц, я сбежала, используя машину Клинтвуда, но я умела только ее запускать, а не выставлять координаты, так я попала сюда, в Лейн, в местечко под названием…

– Эонфлакс.

– Да, будь он трижды проклят. Я просто шла по улице, когда на меня напали и жестоко избили, вырвав из рук корзинку, где лежала ты. Последнее, что я помню, перед тем, как потерять сознание, это убегающих бандитов, за которыми гнались люди в доспехах и с копьями.

– Это скорее всего были ведонги, имперская стража. Значит бандиты меня просто выкинули, чтобы было легче скрыться.

– Я пришла в себя на корабле, который вез меня на Драконьи острова, на работные поля. Все нищие, бездомные и прочие подобные им должны были отработать там пять лет бесплатно в пользу Империи и еще пять лет за мизерные заработок, чтобы накопить денег на обратный билет. Бежать было некуда – вокруг океан, но в конце концов эти десять лет прошли, и я вернулась в Прериаль, приехала в Эонфлакс и не смогла тебя найти, несмотря на все мои старания. И только спустя еще несколько лет я услышала сплетни о Бальторе и его ученице, которая хоть и не была наделена Силой, но всё ж поступила в Имперскую Академию Магии и тогда я поняла, что это ты. Не знаю почему, но я в это свято верила, я бросила все свои дела, работу и приехала в Инварь, но опять тебя не застала, ты уже в это время была на Земле. Но на этот раз я решила идти до конца – опросила чуть ли не всех мэтров Академии, в процессе всплыло имя миледи Гиленхаал, я поехал к ней, она рассказала мне о Вальморе и вот, наконец я узнала где ты и что с тобой всё хорошо. Конечно, я нервничала из-за Ларского, но надеялась, что Бог убережет тебя и на этот раз, так и вышло. А потом ты вернулась ко мне и теперь мы уже никогда не расстанемся.

Они проговорили до глубокой ночи и разошлись по комнатам, только когда стали засыпать на полуслове.

10

Человек очень странное существо, эмоции и чувства делают его жизнь настолько разнообразной, что только диву даешься, как все это умещается в одной голове. Возможно из-за этого и происходят все эти несуразности, типа того, что человек может простить того, кот его предал и ненавидеть тех, кого сам любил.

Примерно такие нестыковки происходили сейчас и в жизни Либерти. Сценаристы слезливых сериалов с Земли умерли бы от счастья, если бы Либерти рассказала им хоть малую долю из всего с ней случившегося.

Итак, её мама простила Клинтвуда, Клинтвуд был полон раскаяния, Либерти поняла и простила маму, Вальмор тоже уже стал относиться к Либерти по-прежнему, Эль, получивший веское доказательство того, что все эти годы его отец говорил правду, попросил у Клинтвуда прощение и тот его естественно простил. Одним словом, всеобщее братание и сладкий сироп сверху. Но, к сожалению, без ложки дегтя не смогла обойтись и эта бочка меда.

– Мама, Лилия сказала, что вы с Клинтвудом летали в мир моего отца, вы его видели? – спросила Либерти после трех идеально прожитых дня.

Сидящие тут же Вальмор, лилия и натаниэль поспешно развесили уши, ибо этот вопрос интересовал их не меньше самой Либерти. Герта посмотрела на Клинтвуда, но тот только что под стол не залез, так что говорить пришлось ей.

– Да, мы были в моём родном мире и надо сказать, что он очень изменился, одним словом, твой отец стал государем всего Мериаля, а ты, как его единственная дочь, являешься законной наследницей престола.

– А? Но как? То есть как так? Объясни получше, что-то я не врубаюсь.

– Мы нашли одного достоверного свидетеля, который поведал нам о том, что дела Арко все эти годы – после моего похищения он подался к магам, надеясь, что они помогут ему вернуться на Землю. В моём мире даже последний тупица может освоить магию, и вскоре Арко приобрел некоторый вес, ибо был очень умным и дальновидным, его заметили при дворе государя Перона и пригласили в Совет Магов, потом Перон сделал его своей правой рукой, доверенным лицом, а потом и вовсе завещал ему престол.

– А как же дети Перона, ведь они же должны же были протестовать?

– В Мериале нет закона о родовом престолонаследие, государь волен выбрать себе приемника из наиболее достойных на его взгляд людей. Конечно знать и дети Перона были недовольны, но Арко едва став государем после смерти Перона жестоко подавил мятеж. Те, кто остался в живых побоялись дальше высказывать недовольство и началась новый виток истории – его величества государя Арко Ван дер Вердена.

– Уф, а я уж испугалась, что меня заставят править – взбодрилась Либерти.

Герта кашлянула и либерти поняла, что рано начал радоваться.

– Это еще не все, Арко был строгим, но справедливым правителем, первый шок прошел и все стали привыкать, а через десять лет никто уже и не представлял себе другой жизни. Тем временем Арко тяжело заболел и начал искать себе приемника и его выбор пал на воина-мага Альтаира, которого он воспитал как своего родного сына. С каждым годом Арко все больше слабел и вот наконец в этом году решил передать корону Альтаиру, но тут появились мы с Клинвудом и Арко завещал престол тебе, Либерти.

– Что за глупая мысль – нужно вернуться и всё исправить – возмущенно заявила Либерти.

– Увы, но это невозможно – сказал Клинтвуд.

– Почему?

– Арко умер у нас на руках – сказал Герта – но пред этим он успел подписать указ о том, что теперь ты государыня всего Мериаля.

У Либерти отвисла челюсть, впрочем, ни у неё одной – Лилия, Вальмор и Натаниэль тоже пораскрывали рты и во все глаза пялились на Либерти, словно у неё выросли рога или крылья.

– Но почему он сделал это, мы же никогда не виделись? – кое-как выдавила из себя Либерти.

– Ты его кровь и этим всё сказано. Он не смог тебя вырастить, зато сделал, по его мнению, шикарный подарок, ведь все хотят быть королевами и принцессами.

– А я не хочу – твёрдо заявила Либерти, отмахиваясь от Натаниэля, который шипел – соглашайся – и сейчас же готова подписать бумаги в пользу этого мага, Альтаира вроде.

– В законе сказано, что ты можешь передать престол только после трехлетнего срок правления – добавил тут Клинвуд.

– Ах так, это что же получается, что без меня меня женили?! Так дело не пойдет, я отказываюсь, и пусть они в этом Мериале делают все, что хотя, я умываю руки.

– Тебя буду искать – сказал Герта.

– Пусть ищут. Клинтвуд, Эль, мама мы возвращаемся на Землю, там легче затеряться. Вальмор, Лилия еще увидимся. А теперь ходу-ходу, ведь если меня поймают из-за вас, то первым же указом я вас казню.

Подгоняемые Либерти и щедро облитые прощальными слезами Лилии вся компания устремилась к Волчьему водопаду, где благополучно перенеслись на Землю.

***

– Зря ты отказалась – сказал Эль, они с Либерти загорали у бассейна, а Герта и Клинвуд уехали в магазин.

– Ничего не зря, я только начала дышать полной грудью, у меня столько планов – выучить разные языки, попутешествовать между мирами, искать артефакты, биться с чудовищами, научиться высшей магии, стать хорошим бойцом и учти, всё нужно сделать пока есть силы и время, а тут три года сидеть на одном месте. Я не выдержу.

– Ты слишком торопишься жить – сказал Натаниэль.

– Что?

– Ты торопишься жить, остановись хоть на секунду, завтра же не конец света.

– А вдруг?

Их беседу, грозившуюся перерасти в ссору, прервало появление Вискаса и Фрискаса, они выскочили из дома и мигом забрались на дерево.

– Чего это они? – удивился Натаниэль, а потом просто подпрыгнул на шезлонге – они почуяли магию, в доме кто-то чужой. Либерти, что делать?

– Что-что, проведем разведку боем – я возьму вот эту кочергу для гриля, а ты возьми теннисную ракетку. Взял? Тогда пошли.

11

Они на цыпочках пробрались в холл, Натаниэль рвался в бой, но Либерти резонно заметила, что второго флакона с живой водой у неё нет, так что им пришлось проявлять чудеса ловкости, чтобы остаться незамеченными. И этот план принес плоды – Либерти и Натаниэль осторожно выглянули из-за очередного угла и тут же увидели человека, который стоял к ним спиной, в руках у него был жезл.

– Маг – Либерти недобро усмехнулась – Эль, сейчас мы его оприходуем, я выбиваю жезл, а ты валишь его с ног.

Незнакомец даже глазом моргнуть не успел, как оказался на полу со связными рукам и ногами и с кляпов во рту. А Натаниэль и Либерти, издавая победные кличи, поволокли его в гостиную.

***

Клинтвуд и Герта зашли в дом и тут же наткнулись на Либерти и Натаниэля, которые выглядели так, словно им только что вручили Нобелевскую премию и Оскар в придачу.

– Мы поймали врага – захлёбываясь от восторга, доложил Эль – я как двину ему по ногам, а Либерти по жезлу, он бух – и на пол, мы сверху – тут у него кончилось дыхание, и он был вынужден перевести дух.

– Ну что же, давайте посмотрим на вашу добычу – Клинтвуд и Герта прошли в гостиную и внезапно оцепенели.

– Что, хорош? – Либерти похлопал пленника по голове – только все время молчи, гад.

А вы пробовали развязать ему рот? – слабым голосом поинтересовалась Герта – и вообще, развяжите го, это не враг, а Альтаир.

– Тот самый? – вырвалось у Натаниэля.

Либерти вмиг посуровела – нашла-таки, сволочи и она пальцем не пошевелила, чтобы освободить Альтаира. Эль тоже не спешил, так что развязывать все узлы пришлось Клинтвудуд и Герте. Альтаир встал, молча забрал у Натаниэля свой жезл и меч, а потом вперил в Либерти тяжелый взгляд.

Сейчас, когда прошел боевой запал, Либерти могла оценить Альтаира по достоинству – здоровенный: два на два метра, сильный, если бы не фактор внезапности, то ей с Натаниэлем пришлось бы худо. Тем более от него просто веяло какой-то мужественностью, и впечатлительные барышни наверняка падали пред ним ниц и рыдали от восторга. Но с ней это фокус не пройдет, может хоть весь день таращиться, ей и дела нет, жаль только, что сразу его не прибили, теперь явно не дадут.

– Вы напали на воина – мага со спины, вдвоем, без предупреждения – пророкотал наконец Альтаир – и я имею право требовать честного поединка. Сначала вы – и он указал на Натаниэля.

– Не лезь к нему – Либерти встала между парнями.

– Да, не лезь ко мне – пискнул Эль из-за её спины.

– Ты не имеешь здесь никаких прав, ибо ты без разрешения проник в наш дом с оружием в руках и хочешь, чтобы мы встретили тебя с распростертыми объятиями – холодно заметила Либерти.

Она была права, и Альтаир кое-как подавил свой гнев.

– Признаю свою оплошность. А теперь позвольте представиться – Альтаир Гедемин, воин-маг, доверенное лицо его величества государя всего Мериаля Арко Ван дер Вердена, прибывший на Землю…

– Можешь прямо сейчас отбыть обратно – перебила его соловьиные трели Либерти – тебе тут никто не рад и чем раньше ты исчезнешь из нашей жизни, тем лучше – и, обидно похихикивая, Либерти с Натаниэлем покинули гостиную

***

Либерти вышла из своей комнаты только на следующий день. Позёвывая, она поплелась в столовую, был уже одиннадцатый час, но так как сейчас в их доме готовила Герта, то Либерти могла позволить себе поваляться в кровати подольше. Стол был накрыт и либерти уже успела прикинуть, что она съест первым, как тут из-за оконной портьеры вышел Альтаир в земном прикиде, но с жезлом. Либерти чуть удар не хватил от испуга.

– Ты чего здесь делаешь?! – завопила она, едва к ней вернулся голос.

– Клинтвуд любезно разрешил мне остаться в ЕГО доме на всё время, которое мне понадобиться, для того, чтобы уговорить вас, государыня, вступить на престол Мериаля.

– И не надейся – либерти со всей злостью плюхнулась на стул и налила себе кофе – черт, холодный.

– Нужно раньше вставать – заметил Альтаир.

– Можно промолчать – огрызнулась Либерти.

– Герта уже два раза разогревала завтрак – продолжал Альтаир как ни в чем не бывало – нельзя проявлять неуважение к чужому труду.

– Пошел вон отсюда, моралист фигов! – заорала Либерти и с удовольствием заметила, что с Альтаира спала его маска вежливости.

– Если вы станете государыней, то я вам не присягну, вы же самовлюбленная истеричка.

– Если я стану государыней, то сошлю тебя на галеры или в рудники.

– Да я бы вперед утопился с горя, чтобы только не видеть ваших дел, которые приведут мое государство к гибели.

– И не увидишь, так как я не собираюсь добровольно лести в эту петлю. Прими это к сведению и убирайся.

– Я не могу нарушить слово, данное вашему отцу – Альтаир взял себя в руки – я обязан применить все старания, чтобы вы стали государыней.

– Мой отец умер, ему все равно.

– Зато мне не все равно – я покину вас только после церемонии коронования. А пока вам придется видеть меня ежедневно и ежечасно.

– Ненавижу – прошипела Либерти.

– Это ваше право – Альтаир элегантно поклонился ей и ушел, оставив Либерти заедать злость бутербродом с сыром.

***

– Зачем вы разрешили ему остаться, Клинтвуд?! – Либерти уже добрых полчаса скандалила в рабочем кабинете Ларского.

– Пойми, Либерти, ты уже взрослая и не должна прятаться от проблем.

– Да у меня нет никаких проблем, кроме Альтаира, я ему уже сто раз сказала, что я не хочу быть государыней, а он и в ус не дует.

– Что же, скажи сто один раз, но только так, чтобы он это понял.

– Но как?

– Это ты должна решить сама. Тем более я завтра уезжаю на курорт, мне прислал приглашение старый друг, и я возьму с собой Натаниэля, чтобы вы могли решить свои семейные проблемы без лишних глаз и ушей.

– Но Клинтвуд…

– Либерти, это мое последнее слово.

Но Эль ехать на курорт отказался категорически.

– Знаю я эти курорты – толпы престарелых ученых, которые даже на отдыхе не перестают обсуждать свои опыты и работы.

– Но ты тоже ученый – сказала Либерти.

– Да, но я не зануда, я люблю действовать, а не сотрясать воздух пустой болтовней.

В итоге на курорт отбыло старшее поколение в лице Клинтвуда и Герты, которой не мешало подлечиться, ведь плантации Драконьих островов никому не проходят даром. Натаниэлю же вменялось в обязанность показать Либерти и Альтаиру все близлежайшие культурные учреждения с просмотром их репертуара и последующим их обсуждением. Заверив отца и Герту, что все будет хорошо, Эль ринулся за билетами прямо с железнодорожного вокзала. И понеслось.