Читемо: Поэзия убийства

По пути домой он зашел в магазин. Кроме колбасы и сыра, он долго и старательно выбирал вино. Потом, куда менее старательно, водку.

***

Квартира встретила майора холостяцким уютом. То есть горой немытой посуды, запахом нестиранных носков, незаправленной постелью и хрустом грязи под ногами в прихожей. На кухонном столе одиноко умирал позабытый им недоеденный бутерброд.

Выругавшись, майор раскрыл все окна, скормил грязное белье стиральной машине, подмел и вынес мусор.

Пока стиральная машина, словно меланхоличная овца, пережевывала белье, он вымыл посуду.

Потом сел, уставившись на бутылку водки и соленые огурцы. Остро хотелось плеснуть в стопку, и глотнуть, смакуя на зубах хруст огурчика.

Пить он бросал уже раз пять. Разумеется, безрезультатно.

Прозвенел дверной звонок.

Майор машинально подтянул трусы, резинку которых сдвинуло вниз его брюхо, и так же машинально глянул в грязное зеркало на дверях кухни. Ещё раз выругавшись, он натянул треники, и пошел открывать.

Отец Андрей внешне был полной противоположностью майору. Тот был толст, кривоног, мордат, с лысиной, и всегда выбрит до синевы. Священник же, с козлиной бородкой и волосами, забранными в хвост, в круглых очках, со своей статью мог спрятаться за пакет выпечки, который в этот момент держал в руках.

– Благословите, святой отец.

Вместо этого отец Андрей сунул ему в руки пакет с выпечкой. Её аромат тут же поплыл по комнатам, вытесняя запах стирального порошка и жидкого мыла.

– Монастырская?

– А то как же.

Майор заухмылялся, и свободной рукой указал в сторону кухни.

Отец Андрей сразу же отметил следы поспешной уборки. Толстый слой пыли столь ясно обозначал границу, по которой прошлась мокрая тряпка, что на ней следовало разместить таможенный пункт и подписать договор о ненападении.

Кухонный стол, впрочем, не входил в зону территориальных претензий ни одной из сторон, а потому оказался почти чист. В его центре, словно деловой квартал, возвышались тарелки с нарезкой и фруктами, сверкали хрусталем стопка для водки и бокал для вина. С краю, у стены, трущобами теснились облупленная хлебница и пол-литровые банки то ли с лечо, то ли с фасолью.

Отец Андрей сел на краешек стула, словно воробей на ветку, готовый улететь. Майор плюхнулся грузно, под жалостливый скрип мебели.

Водка плеснулась в стопку, холодная, из покрытой изморозью бутылки. Жидкость закрутилась, капли упали на клеенку, словно выступившие бисеринки ледяного пота.

Густое вино пролилось в бокал тягучей струей, будто христова кровь из-под копья Лонгина.

Они чокнулись.

– За встречу, святой отец.

– За встречу, майор.

Опрокинув в себя стопку, майор потянулся за вожделенным огурчиком. Отец Андрей неторопливо начал чистить апельсин.

– Ты все там же, в группе расследования тех самых убийств?

– В ней самой. Кроме неё, конечно, тоже работы хватает, не без этого. Но в основном занимаемся именно ими.

– И как результат, есть?

– Конечно. Уже троих посадили – все признались. В смысле, в убийствах. Ещё двоих судят. Вскрыта террористическая ячейка, найдено оружие, наркотики и порнография. Ты не поверишь – работаем не покладая рук, а все равно не успеваем.

– Порнография?

– Ага. Детская. По ней тоже план закрывать надо.

Они помолчали. Майор снова налил, в этот раз больше, и посмотрел на святого отца виновато.

Тот выглядел оторопело.

– То есть, на самом деле никакой террористической ячейки нет?

Отец Андрей, даже находясь за стенами монастыря, все равно слышал газетную шумиху по делу.

Майор вздохнул, и поднял стопку, пригласительно мотнув головой. Дескать, давай вначале выпьем.

Подождав, пока порция хмеля ударит в голову, он кивнул.

– Уже есть, как видишь.

– А кто же тогда убийца на самом деле?

– Ты имеешь в виду главаря преступной группы? Есть подозреваемый – некий Алекс. Фамилия неизвестна. Прозвище – Багенге. Не знаю, почему именно такое. Либо что-то связано с Индией, либо с Африкой. Хотя на вид – обычный русский. Даже не негр.

– А сам как думаешь, это он?

– Думаю, если бы Алекса не существовало на самом деле, то его следовало выдумать. Очень уж удобно. А если серьезно – то не знаю. Прямых улик против него нет. Ни отпечатков пальцев, ни ДНК, ни показаний очевидцев.

– А что же тогда есть?

Майор посмотрел уже жалобно.

– Андрей, ну ты же понимаешь, тайна следствия и все такое.

– А ты и не говори, сын мой. Покайся в рамках исповеди. Грех-то, я смотрю, не мал. А тайну исповеди я сохраню, уж не переживай.

Отец Андрей говорил шутливо, но майор стушевался. Видно было, что ему и самому хочется выговориться, но служебный долг не позволял. Точнее, тот самый служебный долг в нем сейчас боролся с пониманием, что прочие члены следственной группы уже давно всем своим домашним все рассказали.

А сам он не рассказал только потому, что домашних у него не имелось.

Святой отец понял его терзания, и потянулся за бутылкой.

– Да шучу я, шучу, прости Господи.

Майор лишь кивнул, и выпил. Забывшись, занюхал черной коркой, и закусил ею же, предварительно макнув в соль. Затем собрался со словами.

– Видишь ли, когда начались эти убийства, Алекс сам с нами связался.

– И признался в убийстве?

– Нет. Он сказал, что занимается частным расследованием. Сказал, будто у него есть улики, которыми хочет поделиться. И назвал такие детали убийств, которых никто не мог знать со стороны. Попросил о встрече. Разумеется, мы согласились. И, разумеется, во время встречи Алекса сразу попытались задержать. Сотрудник только попался неопытный. Вместо того чтобы развести вначале Алекса на разговор, он сразу попытался его скрутить.

Тут майор поморщился.

– Но Алекс сумел сбежать. Оставив лишь папку с документами. А в ней есть странность – убийств указано гораздо больше, чем произошло на самом деле.

– И вы их проверили?

– А нечего проверять. Мест, где произошло большинство из них, не существует на самом деле.

– Это как?

– А вот так. Они все выдуманы. Алекс Багенге оказался сумасшедшим. В рабочей версии, которую прорабатывает наша группа, Алекс свихнулся и расследует дело про самого себя.

– А что за места он указывал, которых не существует? Ну, просто, ради примера?

– Ну… Город Эйоланд, например.

Очищенный уже апельсин выскользнул из рук отца Андрея, и запрыгал по полу, оставляя за собой желтые пятна.

– Ты чего, святой отец? – оторопел майор. – На тебе лица нет.

–Ну-ка, повтори ещё раз, Петр, – сипло отозвался тот.

– Что именно?

– Город. Что за город значился в этой папке?

– Эйоланд какой-то.

С минуту отец Андрей переваривал услышанное. Затем потянулся к бутылке с водкой, но налил не в стопку майора, а в свой бокал из-под вина.

Майор опасливо забрал у него бутылку. Но святой отец не обратил на него никакого внимания, а сразу опрокинул налитое в себя, даже не поморщившись.

Испугавшись ещё больше, майор все же протянул ему огурец.

– Закуси-ка, Андрей. И дыши, дыши, давай. Нельзя так водку пить, ты чего? Не существует такого города, я же говорю тебе!

– Существует, Петр, – задумчиво произнес священник, неожиданно трезвым голосом. – Еще как существует.

***

Будь игумен обычным человеком, он бы расхаживал по комнате, бурно жестикулируя. Однако обычным игумена назвать было никак нельзя.

Огромный живот игумена выпирал из-под окладистой бороды, словно капот грузовика. Чтобы расхаживать по келье, ему требовалось никак не меньше трех полос движения в каждую сторону.

А потому игумен хоть и жестикулировал, и даже бурно, но лишь переминался с ноги на ногу, напоминая отцу Сергию пингвина-переростка.

Голос игумена, низкий до такой степени, что будь еще ниже, то могли бы пострадать каменные стены монастыря, перекатывался по келье волнами цунами.

Отец Сергий еле заметно поморщился, борясь с желанием помассировать уши. Дискутировать с настоятелем всегда было сложно. Особенно в тесном помещении.

– Отец Андрей записывает совещания уже почти тридцать лет, – гремел настоятель. – И вы хотите на основании всего лишь вашего понимания безопасности удалить его из монастыря?

– Ваше Высокопреподобие, скажите, как поступит глава государства, если узнает о нашей маленькой операции по захвату власти на территории чужого мира?

– Это не захват власти – это установление царства Божьего!

– Хорошо, как отреагирует наш президент на установление царства Божьего силами по сути частной армии, в мире с несколькими миллионами жителей, готовыми в перспективе установить царство Божие здесь?

– Пожалуй, в восторге он не окажется, – вынужденно признал игумен.

– Еще месяц назад в подобное предположение никто бы не поверил. Но сейчас, перед началом операции, когда мы перебросили сюда сотню наших монахов, он просто не станет рисковать. Вопрос не в том, поверит он или нет. Вопрос в том, что он предпримет. На всякий случай.

– Но не пойдет же отец Андрей в аппарат президента с распечатками наших совещаний! Это немыслимо!

– Не пойдет. Даже не догадается пойти. Однако отец Андрей слишком много пишет и слишком много говорит. Он привлекает внимание.

– Чье внимание? Отец Андрей пишет лишь статейки о сектах, не имеющие к монастырю никакого отношения.

– Пока не имеющие отношения, – поправил его отец Сергий.

– Выражайтесь конкретнее, – буркнул настоятель.

– Хорошо, – отец Сергий шагнул к своему столу и взял с него распечатки, подав затем их настоятелю.

– Что это?

– Фотографии страниц блокнота отца Андрея.

– И где вы их взяли?

– У него на столе, – честно признался отец Сергий. – Просто зашел в его келью, когда он отсутствовал, и сфотографировал.

Крохотные глазки настоятеля цепко прошлись по аккуратному почерку отца Андрея. Жирные пальцы перебрали страницы.

– Дался ему этот Эйоланд, – наконец, тяжело произнес он.

– Один, сам по себе, Эйоланд здесь не важен. Ищет он его, да и пусть ищет. Все равно ведь не найдет. Однако он описывает теоретическую модель религиозного объединения в обществе, эволюционно избежавшего самозарождения религии. Конечно, он описывает ее абстрактно от Церкви. И совершенно в абстрактном виде выставит ее на всеобщее обозрение.

– И спецслужбы не смогут ее пропустить.

– И спецслужбы не смогут ее пропустить, – кивнул отец Сергий. – Они копнут глубже. И, возможно, обнаружат, что модель отца Андрея не совсем модель.

Настоятель задумался, барабаня пальцами по распятию на груди.

– Я могу отослать отца Андрея. Например, в Кожеозерский.

– Есть более надежные методы.

– Например?

– Библиотека.

Настоятель снова задумался. Его пальцы послушно вернулись на распятие.

– Ты хочешь открыть здесь дверь в Библиотеку, и через нее затолкнуть туда отца Андрея?

– Да. И никаких следов.

– Даже здесь, в этой келье?

– Об этом я тоже позабочусь.

– Хорошо. Готовь проход. Мы с отцом Андреем… зайдем к тебе сегодня.

***

Спиртное со стола они убрали. Пить больше не хотелось. Майор заварил густой терпкий чай, черный как смоль, с крупными листьями – подарок одного из коллег, ездившего по обмену опытом в какую-то азиатскую страну.

А ещё была фотография – того, кого искал Алекс, по его словам. Настоящего убийцы.

Лицо человека, фотографии которого хранил Алекс в своей папке, глядело на святого отца с поистине дьявольской усмешкой. Старенький ноутбук майора, с грязным экраном и липкой клавиатурой, передавал эту усмешку небрежно, но ясно – адресуя ее именно отцу Андрею.

– Давай еще раз и по порядку. Ты утверждаешь, что знаешь этого человека?

Отец Андрей с трудом отвел глаза от экрана ноутбука.

– Знаю.

– И он работает у вас в монастыре?

– Служит, – автоматически поправил отец Андрей.

Майор поморщился.

В подоле сутаны затренькал телефон.

Отец Андрей суетливо – руки почему-то все время попадали не туда и путались в ткани, словно в паутине – выудил телефон и вгляделся в экран. Звонили с незнакомого номера.

Он сбросил, но не успел положить телефон на стол, как тот вновь настойчиво запиликал, требуя внимания.

Отец Андрей снова скинул вызов, и уже собирался было отключить телефон вовсе, как пришло сообщение.

«Секта и Эйоланд».

Отец Андрей почувствовал, как задыхается. На него будто накинули плотное одеяло и стали стягивать вокруг головы, лишая воздуха и света. Его мир, к которому он привык за годы жизни, сегодня изменился. Все карты, значений которых он не знал и поиск которых вел столь неторопливо, в редкие часы монастырского досуга, стали вдруг сыпаться на него, как из рога изобилия.

Ему хотелось заткнуть его, прекратить это извержение. Остановить сдвигающийся мир. Броситься на маховик событий, повиснуть на нем, и унять, словно боль.

Майор Скоров, стоя у плиты, что-то говорил, но отец Андрей его не слышал.

Тем временем пришло новое сообщение.

«Нужно срочно встретиться. Прямо сейчас. Я перезвоню».

Спустя полминуты экран загорелся входящим вызовом.

Отец Андрей снял трубку.

– Да?

Голос в трубке оказался мягким и немного невнятным. Будто человеку было неудобно выговаривать слова.

– Святой отец? Скажите, это вы писали статью в SRR¹, в которой описывается реакция на религиозное учение со стороны сообщества, в котором гипотетически отсутствует любая платформа для восприятия, наподобие аниматизма и дологического мистицизма?

Вопрос прозвучал в таком научном ключе, что отец Андрей растерялся еще больше.

– Эээ… да, я.

– У меня есть информация об одном из таких сообществ. Возможно, вам уже знакомо его название – Эйоланд.

– Я слышал о нем, – осторожно согласился отец Андрей.

– Прекрасно, – в голосе собеседника отчетливо чувствовалась улыбка. – У меня есть документы о связи православной церкви и общины Эйоланда. Документы охватывают около трех лет их взаимодействия, и содержат в себе полевые отчеты, бухгалтерию, итоги миссионерской деятельности и многое другое. Я готов вам их передать, совершенно безвозмездно.

Отец Андрей несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеный стук сердца.

– Давайте завтра…

– Святой отец, – перебил его собеседник. – К сожалению, я проездом в Москве и в полночь у меня самолет. Просто скажите ваш адрес, где вы находитесь, и я завезу вам документы. Я займу у вас лишь две минуты, чтобы отдать папку, и оставлю вам свою визитку. Если у вас после прочтения документов останутся вопросы, мы с вами свяжемся позже. Хорошо?

– Эээ… хорошо.

– Вот и прекрасно! Диктуйте адрес.

Примечание: SRR – Studia Religiosa Rossica, научный интернет-журнал о религии.

***

– Хрень какая-то, – произнес Скоров. – Кто он?

– Не знаю. Но предупредил не удивляться его внешности.

– И он тоже говорил про Эйоланд?

– Да, сказал, что завезет документы, рассказывающие об общине Эйоланда.

– Слишком много совпадений, – протянул майор. – Мы с тобой заговорили про Эйоланд, и буквально сразу же нарисовался некто, кто предложил тебе о нем документы. Уж не контора ли тебя пасет?

Произнеся слово «пасет», майор поморщился, вспомнив утреннего интеллигента.

– Предлагаешь бежать? – неуверенно спросил отец Андрей. Ему представилось, как он скрывается из Москвы и едет куда-нибудь в Сибирь. Можно ли скрыться в Сибири от органов? Тем более, от ФСБ?

Отец Андрей не знал. Он вообще плохо представлял, как добраться до Сибири из Москвы и что там находится в наше время. Звучные и морозные названия городов – Красноярск, Иркутск, Чита. И городков – Зима, Тайшет, Тулун.

Впрочем, отец Андрей все равно не умел жить за пределами монастыря.

– Куда бежать? – хохотнул майор. – В Сибирь?

Спустя сорок минут раздался звонок в дверь.

– Я открою? – спросил у майора отец Андрей. Тот лишь махнул рукой. Они как раз уговорили заваренный чайник, и майор собирался заваривать новый.

Отец Андрей повернул в замке ключ. Дверная цепочка натянулась, и он уже потянулся было головой к щели, чтобы рассмотреть пришедших, когда за край двери ухватилась чья-то чужая рука и с силой потянула.

Из покрытых короткой шерстью пальцев выскользнули когти, вцепляясь в дерматин обивки и входя в фанеру под ней, словно в воск. В гулкой пустоте подъезда жалобный визг рвущейся цепочки прозвучал так, будто ему рвали пополам череп.

В распахнутый проем метнулась тень, сбив его с ног. Из кухни тут же раздалось приглушенное мычание майора.

В прихожую вошел кто-то еще, спокойно прикрыв за собой дверь и повернув ключ обратно. Сильная рука буквально вздернула отца Андрея на ноги.

– Здравствуйте, святой отец, здравствуйте. И я рад нашей встрече.

Он ощутил запах шерсти и привкус тухлого мяса на языке.

Не давая ему обернуться, рука втолкнула его на кухню.

Майор Скоров распростерся на полу. Он лежал на животе, словно мешок, какой-то плоский. Плоский и неживой.

Над ним стояло существо.

Крик вырвался из его горла сам собой. Реальность только что сошла с ума.

Широкая ладонь заткнула ему рот, заглушив рвущийся изо рта вой.

– Тише, тише, святой отец. Не пугайте соседей. Все хорошо, ваш друг жив и сейчас очнется. И мы вам ничего не сделаем. Хорошо? Я вас сейчас отпущу, но если вы станете шуметь, придется вас утихомирить. Идет?

Костюм, подумал отец Андрей. Он испугался одежды, надетой на человека и превращавшей его в зверя.

Он видел подобные костюмы, но не настолько натуральные. Длинный хвост зверя подрагивал, и распушенный белый его кончик дергался из стороны в сторону. Шерсть на загривке головы, имитирующей чертами морды кошачью, вздыбилась.

Существо было грациозным, с почти человеческими пропорциями. Почти.

Продолжая давить майора коленом к полу, оно спрятало в сумочку пистолет. Тот, кто стоял за спиной отца Андрея, бросил существу моток клейкой ленты.

Спустя минуту и майор, и отец Андрей сидели на стульях у окна, со связанными за спиной руками. Майор уже приходил в себя и чего-то слабо мычал. Отец Андрей как мог, скосив глаза, осмотрел его, но не обнаружил ни крови, ни открытых повреждений. Майора словно вытряхнули, как вытряхивают половик, и отец Андрей надеялся, что ничего серьёзного с ним не случилось.

Существо, напавшее на майора, напоминало святому отцу большую человекоподобную кошку, какой ее изображают в мультфильмах. Тонкая шерсть, длинные руки и ноги, почти лицо, звериные глаза, уши и вибриссы, разумный взгляд. Когти и зубы.

Барс, – подумал святой отец. Он видел их по телевизору, и даже в зоопарке. Определенное сходство явно имелось. Как и с человеком… отдаленное.

Одежду существа составляли черная кожаная куртка и черные же бриджи.

Второе существо, мурлыкая – в буквальном смысле – какую-то песенку, заваривало чай, который не успел заварить майор. Одето оно было в замшевые штаны, с полоской кожаных кисточек по бокам, и куртку без рукавов. Короткая шерсть с узнаваемой леопардовой расцветкой не скрывала рельефных мускулов на руках.

Леопард оказался небольшим по росту, ненамного выше отца Андрея, тонким, почти миниатюрным.

Заварив чай, он благодушно улыбнулся отцу Андрею.

– Чашечку чая, святой отец?

От леопарда пахло смертью. Падалью, порохом и кровью. Его глаза улыбались, но сами зрачки не просто оставались мертвыми. Они никогда не жили.

Справа послышался хрип.

– Кто вы такие? Я майор полиции, и приказываю…

Святой отец не успел увидеть, как леопард шагнул вперед и ударил. Он только почувствовал дуновение воздуха, и стул с майором полетел на пол.

Без всяких усилий леопард поставил стул вместе с майором обратно. Затем повернулся, налил чай в две чашки и разбавил его до половины холодной водой, бутылку с которой вытащил из холодильника.

Одну чашку он поставил себе, другую барсу.

Тот, попробовав, скривился.

– Горький.

Голос оказался…женским.

– Прости, – покаянно ответил ей леопард. – Сейчас я исправлюсь.

Он вновь открыл холодильник, достал оттуда сливки, налил их в чашку, поставил на несколько секунд в микроволновку, и когда та согласно дзынькнула, перемешал их чайной ложечкой и всучил барсице.

Та осторожно попробовала. Ее уши приподнялись, видимо демонстрируя удовольствие.

Леопард согласно кивнул, полакал свой чай и повернулся к майору. Тот снова пришел в себя.

– Мне, уважаемый, пока неинтересно кто ты такой и что собираешься мне приказать.

Голос леопарда был очень милым и любезным. Он был добрым настолько, насколько добрым может быть голос вообще. С его словами эта доброта не вязалась никак. А потому казалась ужасной.

– Если ты еще раз заговоришь без спроса, я ударю тебя снова. А если и это не поможет, отдам тебя своей спутнице.

При этих словах барсица выпустила коготь и провела им по столешнице. Клеенка на кухонном столе раздалась в сторону, беззвучно и легко.

Словно по ней провели бритвой.

– Она отведет тебя в ванну и спустит с тебя немного крови. Ровно столько, чтобы ты не умер. Но ровно столько, чтобы ты не задавал больше вопросов. Мы с тобой договорились?

Отец Андрей почувствовал, как майор кивнул.

– Молодец, – восхитился леопард. – Вот теперь я действительно верю, что все закончится хорошо, и никто из вас не пострадает. Разумеется, только если вы сразу ответите на мои вопросы. Их совсем немного, и они очень простые. И если вы станете вести себя прилежно, я вас освобожу. И вы даже сможете пить чай. А если наоборот, станете вести себя плохо, то у меня есть некоторое умение, которое делает моих собеседников сговорчивее. Но, увы, после этого они не живут.

Он широко улыбнулся, показав очень острые зубы.

– У вас есть право выбора. А я обещаю согласиться с любым из них.

***

– Итак, давайте начнем со знакомства. Меня зовут Алекс Багенге, и я занимаюсь расследованием массовых убийств, совершаемых, возможно, на религиозной почве, в нескольких мирах. Достоверно известно об убийствах в пяти мирах. Достоверно известно, что убивает выходец из вашего мира.

Леопард повернулся к барсице.

– Это майор Лика Камо, заместитель начальника полиции города Эйоланда. Убийства, про которые идет речь, совершаются и в ее городе тоже. Она занимается их расследованием.

– Продолжим. Вы, святой отец, нам уже заочно знакомы. Приношу свои извинения – никаких документов о Эйоланде у нас с собой нет. Я вас обманул.

Леопард улыбнулся, совершенно не сомневаясь, что его простят.

– Однако надеюсь, что наш внешний вид убедит вас в правдивости моих слов. А кто вы?

Леопард качнул чашкой в сторону майора.

Барсица невозмутимо лакала сливки.

– Майор Петр Скоров, уголовный розыск. Занимаюсь расследованием этих же самых убийств, про которые ты говоришь.

– О! – леопард изобразил восхищение. – А со стороны и не скажешь. Как-то не похож ты на майора. И не написано на тебе нигде.

– В коридоре висит китель. В нем документы, и в них написано. На столе ноутбук. В нем дела. Только есть одна проблема: я тоже не верю, что ты Алекс Багенге.

Алекс кивнул, поставил чашку с чаем, вышел в коридор и вернулся оттуда с корочками майора, бросив их на стол.

– Не врет. И вправду полицейский, – подтвердил он барсице. И спросил уже у майора – А почему не веришь мне?

– Мы пытались арестовать Алекса Багенге. И я видел оперативную съемку. Алекс выглядел как человек, а не как… как леопард на задних лапах.

Леопард осмотрел себя так, будто никогда не обращал внимания на свою внешность. Потом снова улыбнулся и развел руками.

– Сбой при переходе между мирами. Обычно я принимаю облик местного существа, однако сегодня вышло иначе. Наверное, потому, что раньше я перемещался один. Однако я помню ту попытку ареста. Она произошла рядом с Китай-городом, в мансарде летнего кафе. Ваш сотрудник – блондин, лет тридцати, высокий и спортивный, и не умеющий задавать вопросы. Его не интересовали мои документы. Он сразу попытался меня задержать. Я сломал ему нос.

– Да, все верно, – согласился майор.

– Видишь ли, в каждом мире, где происходят убийства, я пытаюсь наладить контакт с местной полицией или властями. В основном это получается, но ваш мир в этом отношении оказался самым оригинальным. Вы единственные, кого интересует не конечный результат, а видимость процесса. Мне кажется, именно поэтому наш массовый убийца родился именно здесь. Уж больно среда питательная. Теперь ты мне веришь?

Майор поколебался, прежде чем ответить. Верить ему явно не хотелось. Вот только Алекс, несмотря на его улыбку, неверия не принимал.

– Да, – наконец сказал он.

– Вот и прекрасно, – леопард всплеснул руками. – Так раз уж мы тут все коллеги, может забудем обиды, сядем вместе и все обсудим? Мы расскажем свои результаты, а вы свои – если они есть. А святой отец поведает нам кое-какие детали.

Леопард взглянул на часы, висевшие над дверью.

– Вот только есть проблема со временем. Лика, развяжи их, а я пока налью всем чай. И сливок еще достану. Лика, тебе понравились сливки?

***

Они сидели вокруг кухонного стола, сдвинутого на середину. Майор и святой отец – с чашками чая в руках. Леопард и барсица с блюдечками подогретых сливок. Если бы они сидели тоже с чаем, и майор, и святой отец чувствовали бы себя увереннее. При взгляде же на лакающих сливки полузверей их разум слегка сходил с ума.

И даже несмотря на то, что Алекс попросил их (совершенно искренне) чувствовать себя как дома, оба они нервничали, и ощущали себя скорее в гостях. И даже рады были бы уйти. Вот только вежливость перед хозяевами не позволяла. Уж больно Алекс был радушен.

– Итак, – начал леопард. – Начну с того, что известно нам. В Москве имеется установка перехода между мирами. Предположительно, на территории Даниловского монастыря. Переходы осуществляются в несколько миров. Цель переходов: массовые убийства, захват власти в Эйоланде, контрабанда оружия. Организацией переходов занимается иерей Сергий. Он же лично проводит убийства. Мотивы убийств пока неизвестны. Судя по всему, он серийный маньяк, хорошо организованный, рассматривающий убийство трех-четырех десятков живых существ подряд как единый акт. Периодичность актов убийств по совокупности всех известных установить не удалось – длительность суток везде немного отличается, и до сих пор неизвестно, как происходит между мирами синхронизация времени при переходах. Существует так же гипотеза, что установка перемещает не только в пространстве, но и во времени. То есть убийства в разных местах могут быть смещены по общему вектору времени относительно друг друга. Неизвестно даже, является ли вектор времени для разных миров вообще общим. Как итог – убийств может быть больше, чем нам известно. Кстати, сегодня ночью здесь, у вас, произошло еще одно такое убийство, в скором поезде Иркутск-Москва. Двадцать шесть человек, включая двух проводниц. Очень странно, что вы не на месте преступления, майор. Почему же?

Майор выглядел озадаченным.

– Не могу ничего сказать. Я вхожу в оперативную группу по этим делам, но мне ничего не сообщали.

– И, тем не менее, оно произошло. Кстати, в новостях тоже пока ничего нет. Возможно, дело об убийствах у вас уже забрали, и оно вернется к вам в виде внутреннего расследования. Ведь если государство заподозрило Церковь в попытке смены власти, то за дело взялась служба безопасности. Они вывернут наизнанку и Церковь, и уголовный розыск. В Эйоланд они, разумеется, не поверят, а вот в попытку переворота здесь – запросто. Вот только это не наша забота.

Леопард потянулся, скребанул когтями по столешнице, и полакал сливок. Подумав, положил туда две ложки сахару и размешал.

– У нас есть домашний адрес отца Сергия. Вот только дома его нет. И на работе тоже нет. Он уехал куда-то с утра, – леопард вновь взглянул на часы. – Может быть, даже вернется днем. А может – не вернется. Но пока его нет в монастыре, сделать мы ничего не можем, так как нам недостает информации. Более того, сам по себе отец Сергий, со своей маниакальностью убивать, для нас сейчас наименьшая проблема. Куда серьезнее другое: есть совершенно точная информация о готовящемся завтра вторжении в Эйоланд. Группа боевиков спровоцирует и поддержит массовые беспорядки в городе, которые затем приведут к перевороту. Мы догадываемся, откуда взялась установка перехода, но не знаем, где и как она открывает проходы. То есть мы не знаем, повлечет ли уничтожение установки закрытие всех ворот.

– Таким образом, у нас есть два вопроса. Первый и главный – где именно располагается отряд вторжения? Мы должны его найти и уничтожить. Сегодня. Иначе завтра в Эйоланде начнется война, в которой погибнут сотни тысяч обитателей города. Прекратить эту войну, когда она начнется, будет невозможно. А затем она выплеснется во все миры, куда идут ворота. И тогда погибнут даже не миллионы – миллиарды. Раса тери, которую намерена подчинить ваша Церковь, была специально создана для ведения войны. Она не уникальная такая на просторах миров, но опасности это не снижает. К тому же ваш мир сколлапсирует одним из первых, уж больно вы легкая добыча. Наша первоочередная задача – уничтожить группу вторжения и выиграть несколько дней времени. За эти несколько дней мы успеем снизить уровень беспорядков в Эйоланде до безопасного для остальных миров. Возможно даже, мы сможем предотвратить и гражданскую войну.

– Второй вопрос: кто именно управляет установкой, пока отец Сергий ходит по чужим мирам? Кто такой этот умный технарь, служитель церкви, так хорошо разобравшийся в чужой технике, и вообще в принципах ее работы? И кому отец Сергий так безраздельно доверяет? С этим вопросом, возможно, придется разбираться уже вам, когда мы уйдем обратно в Эйоланд. Этот технарь, пока он жив и способен передать другим свое знание, останется перманентной опасностью для всех нас. Он абсолютно точно знает, что делает и для чего. И его это устраивает. Он так же виновен в смерти сотен существ, как и отец Сергий.

Леопард посмотрел на майора и отца Андрея. Глаза его смеялись, но их смех выглядел мертвым.

– Бьюсь об заклад, отец Андрей, вы отлично знаете ответ на первый вопрос. Ведь вы ведете стенографию совещаний в монастыре. Не удивляйтесь. Об этом нам с Ликой любезно сообщил один из служителей. Вы просто не подозревали, для чего она там, эта группа. Но где она – знаете. Ибо лично записали на бумагу ее местонахождение.

Отец Андрей беспокойно заерзал. Пазлы мозаики с таинственным Эйоландом, поездками отца Сергия и школами «Ратибор» вставали на свои места. То, что он сейчас наблюдал в своей мысленной картине, приводило в ужас куда больший, чем внешний вид Алекса и Лики.

Война, жестокая и всепоглощающая. Церковь собиралась установить царство Божье, при помощи легионов крестоносцев – расы, которая никогда не имела религии. И которую было так легко им дать. Эти крестоносцы окунут в пламя не просто страны и континенты, а целые миры.

План, придуманный горсткой властолюбцев, которые удачно нашли в качестве своих инструментов серийного убийцу и психопата-техника, был прост и эффективен. План был чудовищен.

Он откашлялся, но голос его все равно оказался высоким от накатывающего ужаса. Он оглянулся на майора Скорова. Тот выглядел не лучше.

– База группы находится в Переделкино, в бывшем санатории. Церковь уже как полгода арендует его. Группа, про которую вы говорите, называется «Ратибор». Некоторое время назад Церковь открыла на Дальнем Востоке специальные школы, что-то вроде ордена боевых монахов. Но все рассматривали их как способ конкуренции с баптистами, к которым шла вся молодежь. Никто и не думал, что это действительно боевое братство.