Бывшие пленные переяславцы, тоже остались в клубе с ранеными, которых оставалось всего двое. Архип уже скомплектовал свою полусотню и остальные переяславцы, должны будут завтра покинуть наш лагерь и разойтись по своим весям, если таковые ещё сохранились в целости. Мы все устали и разошлись в 10 вечера. Судейкин зашёл за Юмагас и торжественно повёл её в новое жилище. Следом шествовали две её служанки. Забуиров, уже перетаскав вещи, которые помещались у него в его сидор, вызвал Юлдуз и также повёл её в избу. Нас, в нашей казарме осталось всего семь человек, так как Марченко дежурил на вышке. К слову, мы решили пока дежурить на этом посту сами, пока не прояснится обстановка.

Часть 5.

Новые планы.

22 декабря. 1237 года. Встали в 7 часов утра. Шёл густой снег. Включили генератор. Загорелось освещение периметра и, в лучах лампочек, засверкало серебром снежное покрытие лагеря. Снег лежал на крышах домов, его толщина достигала 15-20 см. За тыном, до леса, в темноте лежало снежное поле, с невидимой под снегом, дорогой. Согласно показаниям термометра, мороз достигал – 18 градусов. История уже немного изменилась. Вчера должна была пасть Рязань, но благодаря нашим действиям, этого не произошло. Остались живыми, по крайней мере, тысяч пятьдесят русских людей.

Как оказалось, монголы не стали захватывать лежащий выше по течению Оки, городок Борисово Глебово, с одноимённой церковью, до которого было около 15 вёрст, а ограничились разорением посадов и близлежащих сёл, жители которых убежали, частью в леса, частью под защиту стен города, гарнизон которого, вместе с взявшими в руки оружие мужиками, составил не более 600 человек. Большая часть дружины, вместе с князем, полегли ранее в битве с монголами на Чёрной речке.

Теперь жители городка праздновали своё чудесное спасение, списывая её на заступничество святой Богородицы. Ну а монголы, торопились к Коломне, где им следовало ждать ханов Бату и Кюлькана, согласно нашему договору и куда сегодня утром, отправились вышеназванные ханы со своими тургаудами, о чём нам сообщили от секретного поста у Переяславля. Часть отряда Бату хана задержалась почти на четыре часа в месте, где были сброшены трупы 500 ойротов темника Гуюк хана. Все трупы были собраны и сожжены на берегу реки Трубеж, после чего, остатки монголов поспешили к Коломне, чтобы соединиться с основной частью армии.

Это мы посчитали хорошей вестью. Ведь мы, до последнего момента, опасались неожиданного нападения на Маргелово всей армии монголов, которая, учитывая их чёткую организацию и уже, частично знакомые темнику Субедею и хану Бури, наши, весьма ограниченные, возможности, даже при наличии пулемётов и пушек, несомненно разгромила бы нас в течении нескольких часов. Впору было и нам праздновать счастливое спасение. Без сомнения, нам помогла история, рассказанная, пережившими бойню, ойротами, ханам Бату и Кюлькану об уничтожении тысячного отряда за несколько минут небесным огнём. Этого секрета, мы ханам не раскрыли.

И конечно же они, вряд ли, догадаются о причине подобного разгрома. Мы умылись и почистили зубы зубным порошком, пролежавшим в складе почти 10 лет, найденным в медицинских запасах. К завтраку пригласили обслуживающий персонал наших гостей. Подошли переяславцы и холостые эрзяне. Пока не начался завтрак, Судейкин подозвал к нашему столу приезжих. Они подошли и склонили перед нами головы. Судейкин попросил переводчика представить всех. Переводчик назвался Юсуфом.

На вопрос Судейкина о самом себе, он сообщил, что ранее он был хорезмийским купцом и бывал на Руси, а также в захваченном монголами Синьцзяне, где выучил языки, хотя и говорил с ошибками, но понятно. Монголы заставили его служить им переводчиком, так как их крайне не хватало. Сам Батый пообещал ему отпустить его после завоевания Руси. Как известно, великий хан относилcя к купцам с уважением и считал их труд очень важным для развития страны. Семья Юсуфа осталась в городе Ташкенте, где ему принадлежит много лавок, которые он оставил временно на своего приказчика. Личный повар ханши Боракчин – уйгур, по имени Мухаммад Кашгари, служит у ханши уже 6 лет. У него жена и трое детей. Он просит показать ему, где бы он смог готовить особую пищу для ханши. Судейкин ответил, что они подумают об этом.

Парикмахер – китаец Чанг-минг, невысокий пожилой мужчина, с брюшком. Он глубоко поклонился, держа ладони вместе. Его семья также осталась в Синьцзяне. Следующим был врач – перс, по имени Абу Мансур ибн Камар из Бухары. Это был уже старый мужчина, гораздо старше 50-ти лет. С ним прибыла его семья –две жены, младшей было всего 25 лет и её сын. Дети старшей уже давно выросли и живут в Газни. С ним также был его ученик, молодой человек лет 25-ти, который не столько учился, сколько ухлёстывал за молодой женой своего учителя. Врач считает себя последователем учения Абу Али ибн Сины и известен во всём Хорасане и Мавераннахре. Его призвал к себе ещё сам Чингиз хан. Судейкин выразил своё восхищение и заявил, что мы все очень рады видеть у себя столь достойного человека.

Следующий человек. был наставником Сартака. Мужчина лет сорока, заметно хромающий, со шрамом над левым ухом, уходящим вверх до затылка, скорее всего воин. Монгол, знатный нойон из племени найманов, бывший тысячник, отличившийся в боях при завоевании Хорезма, но получивший сильное ранение и поэтому вынужденный отойти от ратных дел, назначенный наставником, самим Батыем. Он учит Сартака воинскому делу, дипломатии, умению вести себя в обществе и рассказывает о походах великого Чингиз хана. Зовут его Наранбаатар.

Судейкин предложил им всем приступать к завтраку, а после него подготовить список, необходимых для выполнения их работ, предметов и предоставить кому-либо из окружающих его ханов. После ужина, мы велели Архипу собрать всех убывающих переяславцев в клубе. Мы сами также отправились туда и расселись в первом ряду. На сцене, за столом президиума расположились Судейкин, Винокуров и Забуиров. Скоро зал заполнили бывшие пленные переяславцы. После всех передряг, выпавших на их долю, их оставалось 125 человек, из которых Архип мобилизовал в свой отряд 12 человек. Кстати, все они также присутствовали. Судейкин объявил им, что они совершенно свободны и могут уходить к себе домой, если он сохранился.

Всем им надлежит правдиво рассказать о своём пребывании у нас. Более того, они должны передавать всем официальным лицам, которые будут их расспрашивать о нас, что с этого времени, все назначения на посты князьями и воеводами будут считаться законными, только после утверждения их на этот пост женой и наследником Батыя и по согласованию с «Советом десяти», это мы решили так именовать себя, который имеет свою резиденцию в посёлке Маргелово. Не возбраняется рассказывать о разгроме монголов под Рязанью и подписанием союзного договора с ханом Батыем, который побывал у нас с дружеским визитом, оставив в гостях, на время его похода, свою жену и сына, а также об уничтожении тысячи монголов у Маргелово. А теперь все они могут уходить, но каждому из них вручается конь и одежда, на выбор, из нашей добычи, а также по одному золотому динару, для обретения самого необходимого.

Его слова были встречены восторженными криками. Микиш повёл их выбирать себе одежду из наваленной кучи в складе парашютов. Коней они должны сами выловить из табуна, гуляющего за тыном. Судейкин раздал по золотой монете. Через час все они покинули лагерь. Встала проблема размещения дружинников Архипа. До сегодняшнего дня все переяславцы ютились в клубе, но теперь, в связи с размещением там Боракчин и Сартака, здание необходимо было освободить. Решили поступить следующим образом- 12 человек на шести, двухъярусных койках, в последней свободной избе, а остальных 44 человека на первом этаже нашей казармы, также в двухъярусных кроватях. Тут же началось переселение народов. Несли вещи ханш в клуб, а из клуба вытаскивали койки и устанавливали их в нашей казарме. Чтобы освободить место для коек дружинников, пришлось вынести из лаборатории станки с верстаками и инструментами. Их временно поставили в ремонтном боксе. А мы переселялись на второй этаж. Вся эта работа заняла время до самого обеда, который назначили на 14 часов. После обеда, все разошлись по новым местам жительства, обживаясь и определяя, что им не хватает. Мы собрались на своём этаже, освободившемся от Боракчин и её свиты. Размещали свои вещи по тумбочкам и шкафам.

Теперь нас здесь будет жить восемь человек. Места свободного предостаточно, не сравнить с первым этажом, где дружинники разместились в тесноте. Однако кроватей, мы поставили 10, на всякий случай. Расселись за столами, закурили. Я заметил, что не мешало бы устроить механический цех, для размещения в нём станков и верстаков, иначе они совсем пропадут. Посчитали это необходимым и решили построить таковой в ближайшее время. Семёнов вдруг предложил

– А давайте объявим Судейкина царём всея Руси!

– Судейкин тут же открестился от этого – Ну уж нет, увольте. Я не смогу потянуть такую нагрузку, да и никто меня не признает. Ведь мы для русских иностранцы. Они скорее согласятся принять в качестве царя хана Батыя или его ставленника из числа других ханов.

– Теплов тоже поддержал его и сказал, что вряд ли, кто-то из нас, сможет возглавить хотя бы Рязанское княжество. Уж слишком мало число единомышленников. К тому же, у нас нет ни малейшего опыта в управлении такими массами людей. Без опытных управленцев, с детства наученных властвовать, нам не обойтись. Возможно, в будущем, когда мы наберёмся достаточно опыта в этом деле? Но мы непременно станем корректировать и направлять строительство будущего государства, его организацию и политику в нужное русло.

Марченко подкинул вопрос: – Кто, что думает о будущем Руси? Как мы будем строить новую Русь, единую и неделимую? Князей уберёт Батый, значит нам надо придумать, чем заменить этот прогнивший строй? Для социализма, Русь, конечно, не доросла. Даже до капитализма ещё далеко. Но надо внедрять что-то новое.

– Сейчас, с кондачка, мы не можем решить эту задачу – обобщил Судейкин. – Пусть каждый подумает над этим и через неделю мы рассмотрим все предложения. А пока, необходимо решить организационные вопросы – во-первых, наладить сторожевую службу. У нас имеются 50 дружинников, которые пока бездействуют, а это непорядок. А также около 50 Эрзя, обученных обращению с огнестрельным оружием. Большинство из них сейчас тоже бездельничают. Мы должны всех загрузить, иначе люди расслабятся, и дисциплина рухнет.

Все согласились с этим предложением. Начали поступать идеи. Иманкулов напомнил, что мы уже собирались всех эрзя поставить под ружьё и заставить их выполнять только чисто военные функции. В первую очередь, необходимо восстановить блок пост на дороге, ведущей в Маргелово, усилить его и устроить там печь для обогрева. Оборудовать шлагбаумом, а сторожевое помещение выполнить стационарного типа, с возможностью защиты от нападения и размещения подозрительных лиц, пытающихся попасть в Маргелово, до подтверждения их полномочий. Само собой, установить там телефон с рацией. На том месте, где сейчас стоит блок пост, осуществивший уничтожение монгольского отряда, также поставить шлагбаум и рядом установить палатку, для устройства в ней лиц, осуществляющих охрану и сопровождение просителей. Совершенно не желательно пропускать праздных субъектов на территорию Маргелово. А охрану сопровождаемых лиц, мы сами можем устроить. Таким образом, мы будем застрахованы от массового нападения. В лесу же, устроить пару секретов по 3-4 человека, на случай единичных проникновений к лагерю. С этим все согласились.

Судейкин: – Завтра, с выездом на место, определим объём необходимых работ по приведению блок постов в надлежащий порядок. Я уверен, что в скором времени, нам следует ждать наплыва просителей. Отпущенные переяславцы, разнесут слух о нахождении у нас жены Батыя и его наследника. Безусловно, этот слух достигнет ушей высокопоставленных лиц, которые захотят заручиться поддержкой монголов и застраховаться от повторного нападения.

Опять же начнётся жесточайшая борьба за власть в княжествах и отдельных городах. Вот, тут то, мы и должны выступить гарантами защиты обратившихся к нам лиц от вторичного разорения. Мы, в этом случае, будем выступать, как ближайшие союзники монголов, более того, имеющими все возможности повлиять на последних и даже самим решать организационные вопросы по распределению должностных постов на всей территории Руси, подвластной Батыю. Вот эта работа и позволит нам добиться сдвигов в объединении Руси. Насколько известно, великим князем Владимир –Суздальским, должен стать отец Александра Невского – Ярослав. Вот его то мы и попробуем назначить самым главным князем. А кто не согласится, тот отведает монгольских мечей. Наша задача – заставить всех суверенных князей подчиниться.

И эта работа нам вполне по силам. Для «пускания пыли в глаза» нам нужнопродумать ритуал приёма просителей у ханши Боракчин. Надо соорудить подобие трона, который поставим на сцене. Туда посадим ханшу с сыном. Рядом, чуть пониже поместим кого-то из нас. День приёма назначим только раз в неделю, для пущей убедительности. Всё обставим, как полагается. Вокруг трона поставим её фрейлин, наставника Сартака, переводчика и, скажем, четверых дружинников с секирами.

– Давайте шесть! – ввернул Забуиров.

– Ладно, пусть шесть. А ещё двоих эрзян с карабинами, по краям сцены. Нет, лучше четверых, по два у краёв. В зале будут присутствовать четверо из нас. По два с каждого торца ниже сцены. Допустим, что они будут сидеть за столами и наблюдать за процедурой. Перед сценой, поставим ещё двух дружинников с копьями. У двери двое дружинников в зале и двое перед дверью, снаружи. Все входящие, должны будут кланяться земным поклоном и перед сценой вставать на колени. В таком положении они и будут высказывать свои просьбы. Обязательно необходимо предусмотреть прихожую, где они будут снимать верхнюю одежду и где их будут инструктировать, как себя вести в зале. Пропускать в Маргелово будем только знатных лиц, а сопровождение оставлять у блокпоста. Стража у блокпоста будет отправлять назад, прибывших в неурочное время.

– Отлично! – отметил эту идею Теплов.

Мы тоже были довольны подобным сценарием.

– Надо будет провести репетицию – подал голос Коверда.

– Непременно –сказал Судейкин.

Вновь выступил Иманкулов: – Я должен сообщить пренеприятную новость. У нас собралось столь много лошадей, что мы не сможем их прокормить до весны. С большой натяжкой я могу обещать содержание примерно 80-100 лошадей. Но у нас сейчас, у каждого жителя по паре коней, приведённых с разбомблённой дороги. Да ещё несколько сотен пасётся в поле, между тыном и лесом, и они сожрали уже почти все запасы соломы, стоящие в поле. Каждый конь съедает в день от 2-х до 3-х кг зерна, а ещё нужны сено и солома, которых уже в напряг. Надо немедленно решить эту задачу. Кроме этого, у нас кончаются запасы еды для людей. Последнее время нам приходилось кормить две сотни переяславцев. И сейчас нас уже гораздо больше, чем было всего месяц назад. К счастью, хотя я не уверен, что к счастью, жители посёлка оприходовали практически всех, убитых нами монгольских лошадей, а это около четырёхсот туш, общим весом до двадцати тонн мяса конины, которую эрзя и монголы будут есть с удовольствием, а вот за нас не ручаюсь. Но деваться некуда, придётся есть, что дают. Учитывая, что вокруг все сёла и городки разорены, достать продовольствие будет затруднительно. – Что скажите, товарищи курсанты? –

Все призадумались. Тут я вспомнил, что город Муром будет захвачен татарами только в следующем нашествии Батыя, то есть в 1939 году. А это самый ближайший, на данный момент, не разорённый город. И я сказал:

– Ребята, есть идея. Надо отправить караван саней в Муром. Отвести туда лишних лошадей и обменять их на продукты и для нас, и для остающихся коней. Заодно проведать тамошнего князя и сообщить ему о необходимости прийти к нам с поклоном. Я знаю, что к зиме, каждая семья обзавелась санями. А это штук 25 саней. Но надо больше. Как можно быстрее соорудить ещё десяток саней и отправить караван из, по крайней мере, 40 возов. Поедут 40 возчиков и пара десятков дружинников для охраны. С собой гнать всех лишних лошадей. Можно нагрузить с собой две-три тонны мяса. Эта задача тоже из числа важнейших.

– Все согласились со мной. Судейкин попросил меня поставить соответствующую задачу Микишу. На этом разошлись. Судейкин подвёл пришедшего к нему повара ханши к поварихам в столовую и познакомил их. Повару, который, как мы помним, был уйгур и говорил почти по-узбекски, переводчиком послужил Иманкулов. Он же, попросил поварих помогать Мухаммеду найти необходимые приправы и продукты. Показать, где лежат ложки, вилки, тарелки и т.п. Кроме того, попросил их показать повару, как пользоваться электроплиткой и сковородкой. Но и внимательно следить, чтобы тот не устроил пожар. Кстати, из складов были извлечены и развешаны на видных местах, огнетушители.

Все эрзяне прошли инструктаж по правилам их использования. Повар был необычайно рад услышать родную речь от одного из уважаемых ханов и что-то заливал Иманкулову, пользуясь случаем. Я пошёл в жилую зону и, найдя там Микиша, поставил ему задачу немедленно изготовить десяток, а лучше полтора десятка саней. Рассказал ему и о необходимости выезда большинства жильцов с караваном возов в Муром. Пусть уже сейчас определяются, что брать с собой. Тут и подошло время ужина. Я помыл руки и отправился в столовую. Как хорошо, когда всё идёт по расписанию! Все расселись, по своим местам и Судейкин подал команду начинать.

Жизнь вошла в старое, знакомое русло. После ужина пригласили Архипа и Микиша на совещание. Собрались у нас на втором этаже. Уселись за столом. Микиш доложил, что он отдал распоряжение об устройстве пятнадцати саней. Судейкин сообщил ему, что все, уже имеющиеся сани, будут изъяты у хозяев и вместе с последними, отправятся в Муром. Микиш останется в лагере и его заменит кто-то из молодёжи. Кроме того, в качестве возчиков поедут все холостые парни и пятнадцать дружинников. Ещё десяток дружинников поедут в качестве охраны и погонщиками. Каждый воз повезут по два коня. И ещё придётся гнать табун из примерно, трёхсот лошадей.

В возах придётся везти корм для лошадей, на время продвижения до Мурома, а также по 100-120 кг мяса конины на продажу. С собой возьмёте две большие бескаркасные палатки на 20 человек каждая. Путь займёт несколько дней. В лагере останутся двадцать пять дружинников. Охрану придётся нести девушкам эрзя и нам самим. С караваном также поедут Иманкулов и Вождёв. Порядок охраны будет рассмотрен позднее. На этом закончили и разошлись.

23 декабря. Задержались в столовой в обычном составе. Судейкин попросил Марченко после совещания, выгнать из бокса БМД и прогнать его по дороге от лагеря до выезда к Трубежу, чтобы обозначить и уплотнить путь. После этого, на ГАЗ 51 загрузить две печки и доставить к блок постам, где силами дружинников, установить их в помещениях. У обоих блок постов установить шлагбаумы. На дежурство у каждого, выставить по 4 человека, одного эрзя и троих переяславцев. смену производить через четыре часа. Секреты пока убрать. Вместо них, два раза в день посылать патрули в обе стороны от въезда к Маргелово на расстояние до 10-12 км. То есть до Переяславля, и до Борисовоглебово. Микишу и Архипу согласовать все вопросы.

Продолжать изготовление саней и готовить в поход имеющиеся. Все разошлись. Я пошёл в склад и приготовил две печки для блокпостов. Подъехала машина с тремя эрзянами, которые загрузили печки и уехали. Я же пошёл на очередное дежурство на вышку. Похоже, что этот пост мы очень долго не доверим никому чужому. Как раз пришло сообщение от Паруша из Рязани. Он докладывал, что все крестьяне из близлежащих деревень, разошлись по своим домам и начинают ремонт и возведение новых жилищ, в основном типа землянок. Тысяцкий Рязани, боярин Куфа задержал многих мастеровых, с целью восстановления разрушений в городе.

Работы идут полным ходом. В связи с коротким временем осады, в городских складах сохранились достаточные запасы фуража и продовольствия, которых должно хватить до нового урожая. Большинство беженцев крестьян, нашедших защиту в Рязани, пригнали с собой скот и принесли почти всё своё имущество. Всё это сохранилось и теперь они уходят со своим скотом. Но, конечно, не все. Очень многие потеряли всё. Тысяцкий выдаёт таковым, кое какие вещи и продукты, но на всех не хватает. Очень тяжёлое положение сложилось у крестьян, бежавших в леса и потерявших всё своё имущество. Таковых очень много. Помочь всем, нет никакой возможности. Я очень даже понимал, каково остаться без крыши над головой и без еды, в самое начало зимы.

Несколько успокаивало то, что жители рязанского княжества, были научены прятаться в лесах и делать схроны с продуктами, частыми наскоками половцев, границы которых проходили совсем рядом. С момента начала заселения этого края, жители постоянно подвергались нападениям не только кочевников, но и своих цивилизованных соседей –Суздальцев и Черниговцев. Моё время на посту подошло к концу и на вышку уже взобрался Забуиров. Теперь он ночевал у себя, в своём доме, с молодой женой и приходил в казарму утром, на службу, как и Судейкин. Я потерял в его лице терпеливого и внимательного собеседника, к советам, которого я всегда прислушивался. Теперь, моими соседями по койкам оставались Винокуров и Иманкулов. Я остался на несколько минут, чтобы поговорить с ним.

Спросил про жену, про жизнь. Непросто начать жизнь с нуля, женатым человеком. Сколько проблем возникло у Фарада! Юлдуз привыкла к ничегонеделанию и все домашние дела повисли на нём, как на главе семьи. Хорошо, что служанка немного помогала по хозяйству, когда он находился на службе. По ночам, на сон оставалось мало времени. В любви Юлдуз была необыкновенно искусна и доводила его до экстаза по нескольку раз за ночь. Он и сейчас, рассказывая мне о своей жизни, беспрерывно зевал. Слов нет, она очень красива и Забуиров, от неё без ума.

Но вот что ужасно, они не понимают друг друга! Объясняются знаками. Родной язык Юлдуз- таджикский, а также, за время своей жизни при Батые, она выучила монгольский. Фарад вынужден прибегать к помощи Иманкулова, который часто заходит к нему в гости, чтобы пообщаться не только с ним, но и со своей землячкой. Кстати служанка Юлдуз, которую зовут Гулбахор, является её же младшей сестрой, и в большей мере, служит для её развлечения. Девчонке сейчас 17 лет и Фарад заметил, что Иманкулов очень к ней не равнодушен. К тому же, она растёт такой же красавицей, как и её старшая сестра. Кушать никто дома не готовит и Гулбахор приносит еду из общей столовой. Сам он приносит дрова и даже убирается в доме.

Изменить отношение девчонок к самостоятельной жизни, как ему видится, будет сложной задачей, поскольку они обе совершенно безалаберны. Сдав пост, я поделился с Фарадом идеей, держать на вышке, не менее двух часовых, с тем чтобы они могли поддерживать друг друга, не давая себе заснуть. Фарад согласился, тем, более, что пора бы приучать наших гвардейцев к мысли, что этот пост в скором времени перейдёт полностью к ним. Я спустился с вышки и отправился к себе. День прошёл незаметно. Я планировал, что взять с собой в поход и советовался по этому поводу с Судейкиным.

Мы с ним решили, что в поход необходимо взять одну из машин. Для БМД и БРДМ такой длинный путь будет обременителен и может кончиться поломкой. Всё-таки, примерно 600 км туда и обратно, для тяжёлой техники не являются нормальной нагрузкой. Задача этих машин – ближняя разведка или один – два коротких боя, где им придётся преодолевать считанные километры. ГАЗ 51 вполне подходит, но лучше в летнюю погоду. Остаётся автомобиль ЗИЛ 131. Он практически вездеход, обладает лебёдкой самовытаскивания, но тратит много бензина. Договорились на последнем варианте. Пожертвуем некоторое количество бензина, всё равно надо использовать технику. Не держать же её в боксах, как последний скряга. В машине поедем мы с Иманкуловым и повезём в кузове палатки и пару печек из комплекта походного лагеря. Каждый возьмёт с собой по серебряной пайцзе, на случай встречи монголов. На обратном пути, можно загрузить в ЗИЛ пять тонн зерна. Дружинники вернутся в кузове автомобиля. Этот вариант посчитали более подходящим.

Экспедиция в Муром

25 декабря. После завтрака начали готовиться к походу. За вчерашний день были

изготовлены 10 саней. Все возницы из числа эрзя и переяславцев, подводили сани с впряженными в каждые, парой лошадей к дороге за тыном, собираясь в колонну. Всего

отправлялись 35 возов и 10 всадников из дружинников, в полном вооружении, плюс два десятника. Им вменялось в задачу гнать табун лошадей в количестве 265 голов.

Впереди будет следовать ЗИЛ 131 с кухней на прицепе. Первый переход запланировали до Рязани, где мы с Иманкуловым устроим привал и начнём варить ужин, а если успеем, то и установим две палатки на 20 человек каждая. Провожать колонну, вышло

всё население Маргелово. Оставались 5 мужиков эрзя с Микишем и двадцать пять

дружинников. Надеемся, что нападение монголов не последует и этого количества хватит, для охраны посёлка. Каждые сани везли по 100-120 кг мороженой конины и корм лошадям на неделю. У каждого участника похода имелось, на всякий случай, по 5 сухпайков. Дружинники были вооружены своим оружием, а у каждого возницы, эрзя, имелся карабин и по 30 патронов. Мы с Иманкуловым, были вооружены пистолетами и автоматами. А на крыше автомобиля, на турели, крепился пулемёт ПКП с полной лентой на 250 патронов. И в кузове лежали два цинка с патронами и десяток гранат в ящике. Там же расположились две девушки эрзя.

После недолгого прощания, в 10 часов, колонна тронулась в путь. Наш ЗИЛ, проследовав через лес и оба блок поста, промчался мимо Переяславля, где мы заметили копошившихся людей, занимавшихся разбором завалов и восстановлением стен и сооружений. В нескольких уцелевших зданиях, из труб валил дым. Жизнь восстанавливалась. Провожаемые удивлёнными взглядами, мы проследовали через Ольгов и Ужеск, где также уже были замечены восстановительные работы. Съехав на лёд Оки, мы уже в 13 часов подъехали к Рязани.

Выехали на пологий берег, нашли подходящее место, где остановились и пошли собирать дрова для кухни. Прибытие колонны ожидали не ранее 18 часов, поэтому времени было достаточно. Собрав достаточное количество валежника, принесли его и свалили у кухни. Девушки носили воду из реки, устроив прорубь. Растопили печь – пускай потихоньку греет воду! Вокруг Рязани, заметно было, оживлённое движение. В город и из него заезжали и выезжали сани, отдельные всадники и пешие.

На территории посада проводились работы. Десятки человек растаскивали обгорелые брёвна и начинали ставить новые избы. Кто-то копал землянки. Женщины с

коромыслами, несли воду в город, к своим жилищам. Проезд нашей машины увидели все. Со стен города на нас смотрели вооружённые стражники, которых становилось всё больше. С нашей стороны, в полукилометре от нас, крестьяне разбирали сгоревшие дома небольшой деревеньки. С появлением машины, они все разбежались, но, увидев, что мы не собираемся за ними гоняться, начали осторожно приближаться.

Они, с изумлением, смотрели на нашу, непривычную для них, одежду. Но с пониманием глядели, как мы таскаем дрова и воду, растапливаем котёл. Несколько детишек, лет по 7-10, подошли совсем близко, но оставались в готовности умчаться прочь. Я подозвал их к себе и один, самый смелый, подошёл. Я протянул ему пару печенек из сухпайка.

Он взял их и откусил кусочек. На его лице заиграла улыбка. Я вытащил из пачки ещё несколько штук и протянул их другим детям. Те, нерешительно подошли и взяли печенье. Одной девочке я отдал пустую пачку, которую она стала рассматривать. Метрах в двадцати от нас, остановились пятеро крестьян, имея в руках топоры, которыми они работали. Сейчас они их держали, как оружие. Но мы не проявляли агрессии и они, вроде бы, успокоились. Дети грызли печенье и смотрели во все глаза на машину и кухню на колёсах, из трубы которой уже повалил дым.

Мы с Иманкуловым заметили, что с другого берега, выехав из ворот, в нашу сторону направляется с десяток конных. Были заметны копья в их руках. Мы велели девушкам влезть в кузов и взять всадников на прицел. Мы тоже взяли в руки автоматы. Девушки высунули в амбразуры карабины. Дети, увидев всадников, отбежали подальше и с отошедшими туда же крестьянами, наблюдали за происходящим. Я и Иманкулов уселись на притащенные нами чурбаки и спокойно ждали подъезжающих. Всадники подъехали метров на пять и один из них, видимо старший, крикнул:

– Кто вы такие? – Все они, одновременно следя за нами, пялились на машину и кухню.

Иманкулов ответил: – Мы господа курсанты Иманкулов, и Вождёв из Маргелово, что у Переяславля. Я сам был у вас месяц назад с покойным князем Фёдором Юрьевичем. Ваши бояре должны меня знать. Скачите обратно и пришлите сюда вашего тысяцкого Куфу. У нас есть к нему разговор.

Старший из них проговорил: – А не много ты на себя берёшь? Кто ты, чтобы приказывать тысяцкому? Зачем вы вообще сюда пожаловали? Вот сейчас я вас тут плетями велю посечь!

Я встал: – Ну что вот с этими идиотами делать? Ну ничему они не хотят учиться! Послушай, сюда! Это мы на днях приезжали, чтобы заставить монголов прекратить штурм Рязани. Это мы заставили их убраться отсюда. В наших силах вернуть их обратно. Ты хочешь этого? – С этими словами я подошёл к десятнику и глянул на него в упор. – Если Куфа немедленно не прибудет сюда, то я буду считать, что он делает вызов самому хану Батыю. Всё, ты свободен! –

На лице десятника, по мере выслушивания моей речи, зрела злобная гримаса. Наконец он, взмахнул плетью, собираясь меня ударить, но я схватил его за пояс и дёрнул в свою сторону, так, что он вывалился из седла и, запутавшись в стременах, повис, хватаясь руками за подпругу и пытаясь вернуться в седло. Дружинники молча наблюдали, не делая попыток вмешаться. Десятник не смог извернуться и был вынужден соскочить с коня и встать на ноги.

Ах ты …! – сыпанул он непечатными словами и схватил меня за воротник бушлата.

Я, положив левую руку поверх его рук, повернулся, зажимая его руки под мышку и немного поднатужившись, швырнул его на землю через бедро. Громыхая мечом и кольчугой, он рухнул на спину. Иманкулов продолжал спокойно сидеть. Десятник вскочил на ноги и схватился за эфес меча.