Весь грузовик будто заслушался сей необычной историей… Дождь аплодировал по крыше и окнам, поражаясь мужеству и спокойствию, казалось бы, обычного деревенского жителя, каждодневно возящийся со своим УАЗом "Буханка"… А наши бравые товарищи, не отпуская ушей, глядели старичку в его добрые карие глаза, невольно улыбающиеся тонкими морщинками…
Дорога резко свернула и уже была не узкой колеёй посреди пролесков, а полноценной грунтовой трассой, ведущая бежевый КрАЗ к триумфу… На обочине показался тоскливый микроавтобус, давно позабывший тепло своего двигателя, да лёгкие руки водителя на руле… Лес покорно слушал плачь дождя, молчаливо покачиваясь под редкими заигрывания ветра да дрожа робкими лапками елей…
Но вот на усталом лице водителя показалась лёгкая улыбка: из-за деревьев выплыл чёрно-белый указатель родного села… Необычный трепет схватил молодые сердца, разрывая их на части от вида знакомых крыш и заборов… По густой щеке Дяди Жени потекла стальная слеза мужского несгибаемого сердца…
Встав на перекрёстке двух главных дорог, могучая махина зашипела пневматическим тормозом и хлопнула дребезжащими дверьми… Открылся борт и по небольшой стремяночке, один за одним, стали спускаться странствующие души и коробки с провизией… В последний раз взглянув на усталую громадину, бравая троица направилась к дому детства, счастья и незаменимой материнской любви…
Послышалось три металлических стука в ворота, а на крыльце зашуршали знакомые шаги…
– Батюшки!.. – схватилась за лицо мама, скрывая неожиданные слёзы, хотя её рыдания не услышал бы лишь глухой…
– Родные мои, где вы были то всё это время!? – в истерике спросила мама, обнимая уставшую троицу…
– Да ладно тебе, мам, мы просто гуляли… – старался утешить её Мишка.
– А с Димочкой что случилось!? – провожая ребят в дом, внезапно заметила мама.
– Нина Сергеевна, ладно вам ребят ругать, вернулись то живые… – улыбнулся Дядя Женя.
– Евгений Борисович, но они же дети… – более-менее приходила в себя мама.
Войдя в дом с бордовой крышей, в нос сразу же попал непередаваемый запах детства, свежей лаврушки да топлёной печи…
– Сейчас ухи наваристой наложу… – хлопотала по кухне мама, – Картошечки наделаю, недавно привезли нам…
– Мам, а где же Димкина родня?.. – поинтересовался Мишка.
– Мама в соседнее село на работу уехала, а папа должен был подойти… – сверял по часам родной Мишке голос, – Эх, ну и балбесина же ты, Миша…
Товарищ аж отпрянул в счастливой улыбке…
– С чего тому быть?..
– Чего же ты на машине то с Димой не поехал тогда?..
– Так я же Маруське её отдал, чтобы вам на автобусы не тратиться и спокойно доехать… Да и она б к себе нормально добралась…
– Ладно твоя, а Димина?.. Да и на кой тебе эта работа нужна была, мир рушится, а он работает…
– Не мог я Диму в городе оставить… А ещё эта служба… А когда она кончилась, уже был февраль… Пока мы собрались, уже и май наступил…
– В общем, опоздали по всем фронтам… – улыбнулся Димка.
Через время к застолью, с великой радостью, присоединился Димкин папа… С братской манерой обняв того за плечи, стал расспрашивать наших ребят и Дядю Женю, в том числе, об их похождениях, иногда добавляя и свои, не менее интересные…
Дождик постепенно заканчивался, оставляя за собой миллионы луж, отражающие в своих глазах бескрайнее прекрасное небо, наполненное градиентом заката и хмурыми тучами… Евгений Борисович, пожелав давним друзьям спокойной ночи, отправился к себе домой, где его уже заждалась родненькая "Буханка"… Папа Димки, разрешив парням впервые за долгие годы переночевать на родном чердаке и пообещав к завтрашнему дню растопить такую баньку, что чертям жарко будет, отправился к себе в соседний дом…
Наконец-таки дом, милый дом, где ночь – это больше состояние души, под которую хочется не спать все сумерки, нежели голодное и опасное место, жаждущее твоей крови… И как только Димка, впервые за эти мучительные месяцы, спокойно уснул, Мишка подошёл к окну и просто слушал тихую русскую ночь… Но внезапно, бессонный товарищ нащупал у себя в кармашке какой-то конвертик…
Тихонько покинув дом под оглушительный треск сверчков, Миша направился по указанному, на старенькой наклейке, адресу… Стучать, конечно, было не прилично в такое время, поэтому наш товарищ опустил его в синий почтовый ящик с выцветшим логотипом "Почта России"… Душа вновь обрела спокойствие…
Мишка обратил внимание на довольно знакомую улицу и машину, стоящую у пятого дома по правой её стороне… Подойдя чуть ближе, хлюпая свежими лужами под усталыми ногами, товарищ признал в припаркованной Ладе "Самара" серого цвета свою ласточку, а в доме, с горящим тёплым рыжим светом на втором этаже, обитель любви и тепла… Томно присев на влажный капот, Мишка грустно опустил голову, осознавая, какой ценой ему выдался этот момент…
– Молодой человек, что вы делаете у меня в столь поздний час?.. – внезапно послышался мягкий женский голос за спиной, еле сдерживая нотки счастья.
– Маруська… – приободрился Миша, – Ты всё-таки здесь…
Спустя столько месяцев блужданий и странствий душа отважного медика заиграла струнами любви… Нежный бархат губ обнял пересохшие уста Мишки, погружая того в покой и умиротворение… А те самые глаза Атлантического цвета вновь съедали все его мысли и возрождали давно забытые чувства…
КОНЕЦ ИСТОРИИ.