Я вдруг почувствовал тоску по дому. Сию минуту мне захотелось очутиться у себя на кухне, наесться жареной картошкой, заварить горячего чаю и наслаждаться вечером в компании кота, лежащего на соседнем стуле. Мне нестерпимо захотелось остаться одному, проникнуться атмосферой, которой одарила нас приближающая зима.
– Вот. Держи, – Амалия постучала по плечу Михаила смартфоном Габриэля, – Мы сделали то, о чем ты просил, – затем обошла Михаила и открыла заветную дверь. Нас обдало теплом и еле уловимым ароматом корицы. Больше никто не посмел задерживаться у порога. Только Кенджи вдруг обернулся ко мне и спросил:
– Габриэлла, та девушка-адвокат. Ее сегодня не будет с нами?
– Мне, кажется, нет, – тихо ответил я и вошел вслед за ним.
Первое на что я обратил внимание, оказавшись внутри, это были два круглых плоских светильника в виде портретов четы аристократов в красном, висевших на кирпичной сероватой стене справа от регистрационной стойки. Под ними стояла стильная темная деревянная тумба с брошюрами, а рядом с ней уютный маленький синий диванчик с полосатыми подушечками цвета «кофе с молоком». Я снял с себя куртку, сбросил рюкзак и плюхнулся на него одновременно с Амалией.
– Как всегда уютное местечко, – прокомментировала она, перестав ерзать и крутить головой.
Я согласился с ее словами в уме и начал погружаться в сон. После холодной улицы теплая комната и мягкий диван казались сущим раем. И в целом мне не было важно, насколько прекрасной была окружающая обстановка, важным для меня осталось только одно – лишь бы никто не мешал.
– Рома, Рома, проснись, – кто-то тряс меня и надоедливо позванивал колокольчиком, – Проснись! Ты меня слышишь? Вот твой ключ от номера, там поспишь. Давай просыпайся, – потянули меня за шиворот…и я под звонкий смех свалился на пол.
Кое-как разлепив веки, я увидел смеющуюся Амалию и протянутую Михаилом руку. Все уже покончили с регистрацией, собрали свои вещи и терпеливо ждали моего пробуждения. Воспользовавшись помощью Михаила, я принял вертикальное положение и тут же получил от Амалии по лбу чем-то мягким.
– Держи, – сунула она мне в руку ключ с брелком – кисточкой из тонких бордовых жгутов, собранных под золотистым стальным колпачком. На нем черной краской был нанесен номер комнаты и название гостиницы.
Я подхватил с пола свои вещи и последовал за всеми во внутренний двор. Добравшись до номера, я снова отправил на пол свой нехитрый багаж. Вчерашний день буквально трещал от переизбытка событий. Эмоциональная и физическая усталость победила голод – я на ходу разулся, разбежался и прыгнул в кровать.
Глава 5.
Я проснулся в темноте от неясного чувства, не поддававшегося определению, пока я не покинул пределы царства Морфея. В темно-синем сумраке комнаты витало беспокойство.
– …Вы ничего не делаете! – возмущенный голос, доносящийся со двора, явно принадлежал Кенджи.
Я кое-как встал и подошел к окну. Кенджи размеренными шагами измерял площадь двора, Амалия не выпускала из рук свой чудо-аппарат, а Михаил говорил по телефону, изредка занося в блокнот короткие заметки. Он повернулся к Кенджи, приложил указательный палец к губам и продолжил прислушиваться к словам невидимого собеседника.
– Мы просто теряем время, – горько проговорил Кенджи и остановился посередине двора.
– Мы не теряем время, мы собираем информацию, – оторвалась от своего смартфона Амалия, – Если совершить обмен сейчас, то добром это не закончится.
– Вы собираетесь привлечь посторонних людей и рассчитываете на крайний срок – вот что не закончится добром!
– Вы осыпаете претензиями, а я не могу сосредоточиться на деле, – Амалия с громким щелчком задвинула клавиатуру, – Если бы все так было просто мы бы уже давно вытащили Нашего Общего Друга, – выделила она последних три слова, – Я ухожу к себе в номер, – девушка взмахнула рукой, крепко сжимающей смартфон, и пошла к ступеням, оставив ссутулившегося Кенджи стоять с опущенной головой.
Похоже, пока я спал, похитители выдвинули условия, и вот-вот должен был состояться обмен. Внутри зашевелилось дурное предчувствие. Нужно было собираться.
Стук в дверь прозвучал как гром посреди ясного неба. Я двигался в полумраке, поэтому на пути к двери пару раз споткнулся о собственные ботинки.
– Я знала, что ты не спишь, – Амалия без прелюдий ворвалась ко мне в комнату и взобралась на мою кровать, – Почему ты не включил свет?
– Доброе утро, пожалуйста, проходи, – пробормотал я, закрывая дверь, и прищурился от света, вспыхнувшего с приходом Амалии светильника.
– А ты любишь порядок, – бросила она взгляд на гору возле кровати, – Они хотят обменять Габриэля на Михаила сегодня в 6 утра, – огорошила меня девушка и села на кровать. Я сел рядом с ней, закрыл лицо руками и надавил на глаза. – Пункт обмена – заброшенная фабрика, – продолжила вещать незваная гостья, – Сейчас 4 утра. Через 10 минут подъедет моя команда. Через полчаса, может меньше, подъедут друзья Михаила. Когда все соберутся, мы направляемся на место.
– Какова моя роль в этом деле? – Я взглянул в посерьезневшее лицо.
– Не знаю, но в любом случае Михаил хочет, чтобы ты был рядом. Скажи мне лучше вот что. Когда, наконец, наступит день? Так не люблю зиму, – Она вздохнула и упала на кровать, раскинув руки. Я остался сидеть разглядывать свои переплетающиеся пальцы.
Под отдаленное биение пульса сонного города, под стук вырывающегося на свободу сердца в воцарившейся тишине прорастала черная орхидея – тревога. Мечущаяся душа заплутала в ее бархатистых лепестках и уже не надеялась выбраться на свет, но вот внизу хлопнула дверь и раздались мужские голоса. Они спорили, перебивали друг друга. Кто-то споткнулся на ступенях, с громким звоном уронил связку ключей. Послышался смех и вдруг резко все стихло.
– На Михаила наткнулись, – сонно пробормотала Амалия, медленно поднялась с кровати и так же медленно, словно с неохотой, до последнего не отпуская дверь, покинула мой номер.
Ее постепенно отдаляющийся голос повел за собой незнакомцев прочь от дверей, оставляя меня в одиночестве и беспорядке. Мне нужно было отвлечься. Я выглянул в окно.
Кенджи стоял посреди двора, опустив голову, спрятав руки в карманы. Распахнутая куртка съехала с одного плеча, полосатый шарф свисал у самой земли и подметал бахромой истоптанный снег. Я надел ботинки, поднял вещи с пола и столкнулся у порога с Михаилом.
– Ожидание растягивает время…, – пробормотал он, – Может, позовешь нового друга, поколдуете над Боттичелли, пока Амалия с друзьями строит планы по завоеванию мира?
– Только собирался, – я махнул рукой с курткой и рюкзаком.
– Полы подметаешь, – он указал вниз, – Я пойду, позову Кенджи Гото-сана. А ты пока спускайся на кухню, – Михаил развернулся и уже собирался уйти, но почему-то обернулся и предложил, – Если хочешь, можем собраться у тебя в номере. Допустим, мы с Кенджи обоснуемся возле стола, а ты можешь обустроиться на кровати. Кофе-машина есть, выпечку принесем с собой сами. Что думаешь?
Не знаю, что удивило меня больше – внезапное предложение Михаила или наличие в номере стола и кофе-машины. Я медленно повернулся и словно прозрел.
Современность диктовала минимализм – сочетание двух-трех сдержанных цветов, не шибко затейливая мебель, много источников света и свободного пространства. Но здесь присутствовала еще одна интересная особенность – уникальность. Тумбочки, стулья, стол, шкаф относились к разным мебельным комплектам, но идеально дополняли друг друга и придерживались единой серой, белой, серо-синей гаммы с примесью светлого желтовато-оранжевого оттенка дерева.
Напротив кровати стоял упомянутый Михаилом стол с узкой продолговатой деревянной столешницей на двух железных черных прямоугольных ножках. На нем стоял электрочайник, кофе-машина, бокалы и белые коробочки.
Над столом расположился плоский телевизор. На одной высоте с ним висел крупный овальный темный плафон, расписанный красно-желто-зеленым цветочным узором.
Оказалось, я проморгал еще пару деталей. В белой комнате одна стена за спинкой кровати по цвету напоминала затянутое в бурю небо. А этой самой спинкой служили темно-серые подушки, оббитые сукном и вывешенные в ряд от начала до конца стены. Они больше походили на спинку дивана и делились на прямоугольники разной ширины.
Справа от выхода на белой стене я увидел портрет мужчины в смокинге с усами, слева от меня расположилось овальное зеркало, после которого шла дверь в ванную.
– Так что ты решил? – прервал осмотр Михаил.
– Думаю…, – задумчиво пробормотал я, – Думаю…, – добавил уже чуть громче, – Я останусь здесь и дождусь вашего прихода, – озвучил я окончательный вердикт.
– Вы здесь? – Кенджи возник из ниоткуда и встал напротив Михаила.
– Телепортировались, Гото-сан? – усмехнулся Михаил.
– Пришел на своих двоих. Иначе вы бы меня не видели, только чувствовали, – невозмутимо ответил мужчина, – Лучше зовите меня Кенджи, а то ваше «Гото-сан» звучит как издевательство, – улыбнулся он едва заметной улыбкой, – Я хотел позвать вас вниз и сказать, что Романа спрашивает по телефону какая-то девушка.
– А мы хотели пригласить вас присоединиться к нам для обсуждения Боттичелли, – произнес Михаил и одарил меня пронизывающим взглядом.
– С удовольствием присоединюсь, – кивнул Кенджи, – Мы ведь ждем ваших друзей?
– Так точно, – кивнул Михаил, не разрывая зрительный контакт со мной.
– А кто спрашивает? – промямлил я.
– Она не назвалась, но сказала, что вы ее знаете, – ответил мне Кенджи и обратился к Михаилу, тем самым привлекая его внимание к себе – Вы собирались спуститься?
– Мы думали собраться в комнате у Романа, но, похоже, нам следует объединиться, – указал он на дверь, из-за которой раздавались перебивающие друг друга голоса друзей Амалии, кивнул нам и пошел стучаться. Мы с Кенджи остались стоять друг напротив друга.
– Вас вызывают к телефону, – Кенджи сделал пригласительный жест рукой и отступил в сторону.
– Благодарю, – улыбнулся я, надел куртку, повесил за плечи рюкзак, закрыл номер и пошел вниз к регистрационной стойке.
Подняв трубку, я долго колебался, слушал тихий разговор между мужчиной и женщиной:
– «…не причем»… «все равно»… «…лишнее внимание»… «…этого ждут»… «…все знает»… «…готова рискнуть»…
– Алло? – чуть хриплым нерешительным голосом подал я сигнал, – Алло! Вы меня слышите?
– «…поздно отступать»… – произнесла женщина твердым голосом, определенно ставя точку в этом диалоге о непростых вещах.
– Алло! Я ложу трубку, – произнес я.
– Рома, подожди! Алло! Это Саша, – Она звучала звонко, жизнерадостно.
– Саша? Как ты меня нашла? – Я бы соврал, если бы сказал, что не был рад ее слышать.
– Обзвонила все лучшие отели, и не ошиблась, – Я представил, как она в этот момент улыбнулась.
– Ты искала какой-то бар, – припомнил я нашу встречу, – Удалось найти?
– Да, нашла, причем довольно быстро. Я встретила по дороге друга. Он меня подвез. Кстати, прости меня, что так сбежала. Представляешь, – девушка понизила тон голоса, – Подруга рассказала, что видела моего парня с другой девушкой, – послышался всхлип, и я тут же поспешил успокоить.
– Сочувствую, – произнес я как можно спокойней, – Я переживал за тебя, – решил немножечко соврать ради блага.
Сложно было совсем не беспокоиться о красивой девушке, боявшейся заблудиться в чужом большом городе, убежавшей от тебя в расстроенных чувствах. Однако мои мысли заняло странное поведение Михаила, и мне оставалось только обернуть в кокон памяти хрупкий девичий образ и хранить его там, изредка доставая, чтобы отреставрировать потускневшие фрагменты.
– Ничего, все в порядке. Друзья помогли справиться с проблемой. Хорошо иметь верных друзей, не так ли? – улыбнулась она и шмыгнула носом, – Я думала о тебе, – тихо призналась она, и мое сердце дрогнуло, – Это ведь ничего, что я звоню так рано?
– Н-нет, – Вопрос застал меня врасплох, и я не смог ответить уверенно, не выдавая ликования.
– Я не спала всю ночь, поэтому под утро решила обзвонить все симпатичные отели. И не ошиблась. Все-таки у тебя хороший вкус, – ласково похвалила она меня, вызвав у меня улыбку.
– И какой по счету был этот? – не смог удержать я свое любопытство.
– Сбилась со счету, – рассмеялась девушка, – Но я помню этот отель. Мы с мамой останавливались не в номере, а в апартаментах где-то год назад. Такая яркая красная обстановка. Я, наверное, буду помнить ее всю жизнь.
– А ты видела светильники в виде портретов у регистрационной стойки? – спросил ее, чтобы узнать мнение о приглянувшейся мне детали.
– М-м-м, да, я вижу их. Они прекрасны. Классицизм в сочетании с лофтом просто шик, – скорее проговорила вслух свои мысли, чем ответила на мой вопрос, – Я просто сейчас их сайт просматриваю, – добавила быстро моя собеседница, – Не самый лучший образец электронной визитной карточки, я тебе скажу. Твоя подруга смог…, – кашель оборвал ее на полуслове, но не нужно было ходить к гадалке, чтобы понять о ком шла речь, – Прости…подавилась кофе, – Твоя подруга смогла бы отпустить тебя на прогулку со мной?
– Да, почему нет? Мы ведь просто друзья, – постарался ответить, не вызывая больше подозрений о бурлящем внутри меня котле из чувств и эмоций.
– Здорово! Мы…я тут недалеко от тебя. Мы могли бы встретиться, пообщаться…
– Прямо сейчас? – я будто наткнулся на комок соли в мякоти теплого вкусного хрустящего хлеба.
– Да. А ты против? – Проскользнувшее в ее словах разочарование кольнуло острием пера прямо в сердце. – Просто в 10 утра я покидаю этот город. Думала, встретиться с тобой…напоследок. Я не задержу тебя надолго. У меня еще не все вещи собраны. Ты, наверное, и не завтракал еще? Угощу печеньками, – я услышал ее улыбку и понял, что значит выражение «растечься лужицей».
– Хорошо, но только действительно ненадолго.
Умом я понимал – сейчас не стоит оставлять друзей. Но что могло случиться, покинь я их на 10-15 минут? А уж тем более, когда от тебя нет проку.
– Хорошо, – мягким эхом повторила она мое согласие, – Я уже вот-вот дойду до твоего отеля.
Я положил трубку, быстро застегнулся, посмотрел на свое отражение в стекле витрины, повесил рюкзак на одно плечо и тихонько вышел за дверь. В столь ранее утро вокруг не было ни души. Я брел по чистому белому снегу и слушал ритмичное поскрипывание под тяжелыми подошвами моих любимых ботинок. Мне не давала покоя мысль, что оставляю друзей в столь трудный час. Я не представлял, чем им может быть полезна моя персона, но все равно корил себя за это маленькое предательство.
С другой стороны от макушки до кончиков пальцев меня пронизывало предвкушения от встречи с девушкой, которая никак не выходила у меня из головы. Кажется, где-то глубоко на уровне подсознания ее звонок зародил крошечное подозрение, но оно было настолько мало, что не могло пробить барьер меж двух миров и с грохотом ворваться в сознание, которое на данную минуту купалось в конфетти из радости от взаимной симпатии понравившейся мне девушки.
– Привет, – Я не был готов услышать ее так скоро, поэтому вздрогнул, повернулся и попал в теплые объятия с ароматом ванили. – Как хорошо, что ты не успел уйти далеко. А то мы забыли обменяться номерами. Идем, нас ждут, – маленькие пальчики обхватили мою ледяную руку и потянули куда-то наискосок.
– Куда мы? – Остановился я, чтобы осмотреться вокруг, и понят, как возвращаться в отель.
– Вот сюда, – она махнула в сторону единственного заведения, залитого чуть холодноватым желтым светом, – Шеф-повар этого ресторана – хороший знакомый моей матери, поэтому мне удалось уговорить его открыться ради нас. Только в роли официантов мы будем мы сами, – улыбнулась девушка и с еще большим упорством потащила меня внутрь.
– Ты обещала угостить печеньками, – я с улыбкой наклонился и прошептал ей в ушко. Она повернулась и уткнулась мне в грудь.
– Ай, – хихикнула Саша, прикрыв ладонью нос, но тут же отвернулась, уложила прядку за порозовевшее ушко и уверенно вошла внутрь.
– Buongiorno signorina! Non visito il nostro ristorante da olto tempo. Grazie per non esserti dementicato di noi. Coe sta tua madre? (Доброе утро, синьорина. Давно не посещали наш ресторан. Спасибо, что не забываете. Как дела у вашей матери?), – широко раскрыв объятия, поприветствовал Сашу вышедший на стук дверей мужчина средних лет.
– Grazie, come sempre, e al suo meglio, mi ha chiesto di salutarti,(Спасибо, она как всегда на высоте, просила передать вам привет), – ответила она ему после крепких объятий и принялась что-то рассказывать на итальянском. Я остался стоять в стороне и греть замерзшие руки в карманах. Толстая куртка и теплое помещение оказались несовместимой парой. Пришлось выдвинуть первый попавшийся стул. Рюкзак и куртка отправились на его спинку, а я сел и принялся изучать меню. Печений в нем не было.