Солнце давно село, и все девушки стояли на берегу реки жизни Витта, обнаженные и невинные. Их прекрасные тела сияли под лучами первой луны. Словно лесные нимфы, купались они в воде и получали благословения от Марры – божества природы.

Я сидела рядом с верховными как почетный гость. Верховные сестры следили за каждой из девушек, ожидая, когда на их теле появятся определенные символы. Как мне объяснили, это один символ. На животе некоторых из них должен был проявиться голубой полумесяц. Та, у которой появится метка, станет носительницей чуда и родительницей мальчика с огромной физической силой и покорностью. Их имена будут запечатлены на камне у алтаря Марры, а их души после смерти навеки будут восседать с самой Маррой.

Бормира исследовала каждую выходящую сестру своим пристальным взглядом, и, увидев определенный символ, взывала к небесам и помещала ее на постамент. Но не каждая девушка могла получить это благословение. Оно проявлялось только у тех, у кого цикл кровотечения совпадал с возрастом тринадцати зим и пяти полных лун человеческой жизни. Какие-то сложные подсчеты они вели, и то не всегда попадали. Что-то около двух зим и семи полных лун и, если фаза луны сменилась на голубой цвет, только в этом случае загорался определенный символ.

– Взгляните! – воскликнула Агния с огромным энтузиазмом, обращаясь к своим сестрам. – Эти девушки скоро станут матерями и подарят нам великое чудо. Они получили благословение от самой Марры, а в их жилах теперь течет голубая кровь.

Каждая юная красавица с гордостью демонстрировала свои знаки на животах, сидя на деревянном постаменте. Потом на них надели роскошные рубашки из тонкого кружева, над которыми трудились множество более старших девушек.

Каждая из них мечтала стать почетной и уехать из Цитадели на запад. Они знали о том, что там происходит благодаря рассказам верховных сестер. Там живут матери со своими сыновьями на территории реки Мэйры, оберегая покой остальных. Они как их стражи, воины. Но живущие здесь никогда не видели мужчин Гиан.

***

Когда ритуал был завершен и три красавицы получили благословение, все отправились на большой пир в честь такого события.

Я успела проникнуться к Агидель, которая провожала меня к домику Самбора. Я чувствовала, что от нее истекает тепло, а линии ауры вокруг нее сияют словно лунный свет. Я видела, как она сидит одна вдали и наблюдает за всем этим. На ее лице было так много сожаления и горести. Я не понимала почему, ведь праздник, и все должны радоваться. Но не она.

Когда все начали расходиться, я осталась позади всех. Мне хотелось подойти к ней. Возможно, как-то утешить.

– Что они делали? – тихо спросила я, понимая, что ей не стоит много говорить мне.

– Получали благословение от Марры, – ответила девушка грустным голосом.

– Все же среди вас есть мужчины, но где они?

– Особые мужчины, – ответила девушка.

– Так среди вас все же рождаются мальчики?

– Да…, – тихо и огорченно ответила девушка.

– Как здорово! – воскликнула я.

– Ты ничего не понимаешь. Ты нас не знаешь! Мы не такие как вы, люди – мы другие, и этот праздник сплошной обман. Они не понимают, на что себя подписывают. На страшные муки… Страшные… Возможно, даже смерть.

– Как? О чем ты? – шокировано произнесла я, чувствуя, что мир померк в глубине души. Я узнала так много о гианах, что уже готова была согласиться стать одной из них.

– Мы называем их "Асма" – каменные люди. Они ужасны. Они не похожи на нас, но зато идеально защищают нашу Цитадель. В случае нападения верховные хотят создать армию из них. Верховные их защищают и скрывают от посторонних глаз, – тихо шепотом и очень быстро произнесла Агидель.

– Агидель, тебя накажут, – заволновалась я за девушку, понимая, что она говорит лишнее, а уши тут везде.

– Слушай меня внимательно, Энафа! Встречи с Асмой особенно опасны для всех, кроме гиан, особенно в молодом возрасте. Они не трогают нас, и мы можем ими повелевать, но другие не имеют такой удачи. От других кроме разорванного тела и съеденных конечностей ничего не останется. Увидишь такого – беги… Беги и не оглядывайся, и пусть Марра прибудет с твоей душой в этот момент.

– Что это за монстры такие?

– Монстры. Можно и так сказать, – тяжело выдохнула Агидель. – Великое наше совершенство имеет свой противовес, свое бремя и наказание за красоту.

– Но почему? Почему девушки так охотно соглашаются и идут на смерть? – не могла я понять.

– Они молоды и глупы и не знают правды, скрытой за всей этой красотой, пирами и пустыми разговорами верховных. После получения метки Марры девушки готовы для появления на свет такого рода детей. Только мальчики и никак иначе. Роды трудные из-за крупного и сильного ребенка, что часто становится причиной их смерти. Очень часто, Энафа. Лишь немногие остаются живы. Верховные учат, что после смерти Марра заберет их к себе, и они верят в это. Весь месяц, пока голубая луна висит на небе, после любого соития рождается кама.

– Ты меня сильно запутала. Кама… Асма… Каменные дети? Что тут происходит, Агидель?

– Я не оговорилась. Все верно. Это разные существа. Тех, кого благословила Марра, подарят мальчика – кама – чистокровное дитя, рожденное от гианы и человека или мага, а вот асма – это уже создания верховных. Это означает грязный, оскверненный. Верховные отдают наших сестер, гиан, в лапы каменным мужчинам. Вот тогда и рождается Асма, – Агидель говорила и ее голос дрожал. Я была в шоке от услышанного. Как такое может быть? Армия? Зачем им армия? Вот теперь понятно, почему так много тайн!

– Лучше умереть, чем стать такой же. Эта жестокость против природы. Ведь они говорят о балансе? – возмутилась я.

– Раньше многие отказывались и убегали, но это редкий дар, случающийся только раз в жизни, и не у всех. Сейчас верховные скрывают все истории, выдавая это за великую награду. Они принуждают гиан. Хотят идеальное создание!

– Агидель, расскажи… Это и произошло пять зим назад? Это очень важно! Одна из ваших сестер сбежала?

– Не перебивай меня, слушай! Я не переживу эту ночь. Ворон прилетал ко мне. Посланник смерти. Я сразу поняла, что твое появление тут – это знак, знак от моей кравис. В царстве Вейда, на западе, в подземелье прячут отмеченных, среди которых есть более свирепая особь – Асма. Он там как главный или вожак-осеменитель. Когда рождается Дитя, его забирают оттуда сразу, младенец уже огромный и сильный, способный разорвать свою мать. Они не линяют, как другие, сразу рождаются каменными и растут быстрее. Только умом они отличаются от обычных камы. Те первые Камы, рожденные после благословения Марры от мужчины, знают нашу речь. Понимают ее. Поначалу они больше похожи на обычных детей, и лишь через несколько зим их кожа начинает меняться, на месте прежней появляется более грубая, пока не станет как кремень.

Перворожденные мальчики даже могут обучаться письму. Им хватает рассудка, чтобы не подчиняться гианам и противостоять их приказам. Однако верховные боятся, что, став совсем разумными, они смогут свергнуть их власть, и поэтому держат их в меньшинстве для осеменения. Для создания армии Асма. Те свирепы и кровожадны, не обладают пониманием и уродливы. Они не умеют говорить и напоминают зверей, но ими можно управлять. Стоит сказать хоть что-то, и они покорно подчинятся.

Здесь полное самоуправство. Сама Марра нас покинула! Мы больше не слышим ее голоса. Верховные решили, что теперь мы, гианы, должны стать божеством земли, а не просто служить ей.

– Почему ты мне все это рассказываешь? – с дрожью в голосе спросила я.

– После того, как пропала моя кравис, меня пытали, держали в клетке и морили голодом, чтобы сломить меня и подчинить. Но я осталась верна Марре. Я осталась верна своей единоутробной сестре. Я смогла тогда их обмануть. Они опоили меня какой-то дрянью из земель магов, думая, что я потеряю память и забуду обо всем. Но нет… этого не случилось. Почему? Я сама этого не знаю.

– Агидель, прошу, зачем? Почему я? – я не могла уже сдержать слез, понимая, что ей и правду не пережить ночь, если она все расскажет мне.

– Моя единоутробная сестра. Нас родили двоих, мы были близнецами. В тот день, когда голубая луна избрала нас и мы обе вышли из реки Витта, у меня и у нее был странный знак, не похожий на знак у остальных. У нее был полумесяц, повернутый, как растущая луна, только белая, а у меня полумесяц, как убывающая луна, голубая. Они решили, что это дурной знак, и что я испорчена, поэтому не забрали меня. А вот мою Милию… увезли, – тут Агидель расплакалась. – Для меня это был страшный удар – мы никогда не расставались надолго. Я чувствовала, как ее душа разрывается от боли и любви, она так мечтала жить. У нас с ней была особая связь – мы слышали мысли друг друга, когда этого желали. Я узнала, что она смогла сбежать. Ее избранный помог ей уехать далеко из наших земель. За пределами этих земель я потеряла связь с ней, и хоть я и горевала, я была рада, что она жива и сможет пережить голубую луну.

Но они смогли ее выследить. Не своими руками, руками мага Надира. Ее вернули. Когда я услышала, что Надир мертв, мое сердце словно улыбнулось. Это он виноват, что ее больше нет. Они отдали ее на суд. После этого я ее не видела и не чувствовала. Но моя душа не даёт мне покоя: возможно, она за рекой Мьор и там ожидает меня…

Мы были так неотделимы, а они разлучили нас. Тогда часть моей души угасла, и я выбрала путь – стать Аэр – ветряным духом, защитником востока. Мы чисты и отдаём свою душу, наполняя силой реку Мьор. Я все эти годы жила в надежде встретить её там.

Агидель говорила с огромной грустью и слезами, словно переживала это снова и снова. Каждое слово давалось ей с великой болью, когда она вспоминала о своей сестре Милии.

– Ты не выбрала этот путь, правда?

– Нет, я не хочу идти по стопам верховных. Они не те, за кого себя выдают на протяжении всех этих лет. Их души развратились, они забыли, кто мы на самом деле. Я догадываюсь, кто ты. Беги отсюда и больше не возвращайся.

– Что? Ты знаешь, кто я такая?

– Ты перерождение моей сестры. Такого не было никогда, но матушка Земля тебя послала сюда. Это знак мне о моем обещании, которое я позабыла. Когда я увидела тебя там, на лужайке, облитую кровью, я как будто увидела свою сестру. Я душой чувствую, что ты – это она. Не могу объяснить, почему, но мое сердце расцвело при виде тебя. Ты такая же, какой была Милия. Я думаю, ее душа живет в тебе.

Девушка улыбнулась и с силой обняла меня. Слезы текли из глаз. Я слушала этот рассказ и понимала, о ком идет речь. Я поняла, что Милия моя мать!

– Ох, моя Милия. Ты всегда слушала зов своего сердца, была остра на язык и не переносила ложь. Помню, как ты увлекалась чтением и знакомилась с разными знаниями, многое из чего я переняла. Ты учила меня лечебным травам и умению ориентироваться в лесу. И вот теперь мы снова встретились.

Каждое слово, что говорила Агидель, словно описывало меня. Это так странно, словно она знала меня всю жизнь. Я молча слушала ее.

– Поделись ее историей, – попросила я.

Агидель задумалась и добавила:

– Однажды она отправилась сопровождать Аера на другой берег реки Мьор. Недалеко от того места была деревня людей, и Милия, не справившись со своим любопытством, решила туда заглянуть. Ей очень хотелось увидеть, как живут люди. Но тот день был предрешен небесами.

Рано утром напали на домик на отшибе. Там было ужасное зрелище, как она потом рассказывала мне. Рыдания и кровь. Смерть пришла в этот дом ураганом.

После того, как дикари ушли, она не могла устоять и зашла в дом. Боже, что она увидела! Разорванное тело женщины, кровь везде. Мать, оберегая своих детей, была жестоко убита. Ее распотрошили, словно сареллу.

Отец бился с этими зверями и был сильно ранен. Однако его не убили и не расчленили на куски, оставили умирать. Они не тронули двух малышек. Те прятались под огромным покрывалом из травы. Их они, видимо, не заметили, или не учуяли. Особая магия укрыла их от беды.

Мужчина был смертельно ранен и очень слаб, но он успел попросить Милию отнести двух малышек в деревню и подкинуть их людям. Она так и не узнала, что сталось с ними в дальнейшем.

Мужчину она не бросила: всю ночь она была рядом с ним. Сделав из трав лекарства, она смогла остановить кровотечение и победить лихорадку.

Он выжил.

Она влюбилась в него с первого взгляда. Он был так добр, это читалось в его глазах, но его душа была сильно изранена.

Они пробыли вместе несколько дней и успели сильно полюбить друг друга. Как? Никто не понимает! Такого просто не могло быть, ведь гианы не любят.

Милия была готова бросить все ради него и убежать, но из-за меня не смогла этого сделать. Она вернулась за мной… Мужчина же был слаб и не мог далеко уйти, ему нужно было еще время на восстановление. Но самое страшное, что она вернулась за мной накануне голубой луны. Мы с ней были теми, кого должны были окунуть в реку. Мы были уверены, что на нас не будет знака. Ведь наш цикл кровотечения уже прошел. После ритуала мы договорились, что как только все уснут после пира, мы сбежим. Но дальше все пошло не по плану. Ее избрали и увезли в другое место, а меня оставили…

У Агидель были слезы на глазах, крупные и пылающие. Она явно переживала, вспоминая тяжелые моменты прошлого.

– Я не смогла помочь ей, – пробормотала она с глухим вздохом. – Не смогла. Но сейчас у меня есть ты, Энафа, и я обещаю уберечь тебя от них.

– Я не понимаю… Ты говорила, что они сбежали. Но как? Как тот мужчина узнал? Расскажи мне, – взволнованно расспрашивала я. – Кто он?

– Не знаю его имени, – ответила Агидель тихо. – А почему ты так интересуешься этим?

– Я не могу тебе сейчас всего рассказать, но для меня это очень важно, – чувствуя уверенность, просила я.

– Я помню тот день очень хорошо, – продолжила Агидель свой рассказ. – После пира Вейда Дана увезла двух девушек, Милию и Сару. Милия уговорила меня сообщить ему, и я согласилась. Он ждал её недалеко от реки смерти. Я помогла ему пересечь реку и рассказала, что её увезли Вейды. К тому моменту уже было очевидно, что что-то не так происходило в той долине. Мы подозревали, что верховные скрывали что-то важное, о чём нам не говорили.

Я не смогла следовать за ней, потому что это могло вызвать подозрения. А времени было мало. Мы обычно не путешествуем по тем местам, где не нужно, каждый из нас имеет своё предназначение.

Я помогла мужчине. И тогда я словно увидела фрагменты её жизни ее глазами, и узнала всё, что произошло.

Её бросили в огромное подземелье вместе с другой девушкой, и спустя некоторое время к ним прибыл каменный человек. Я видела его крошечными кусочками через её глаза, и чувствовала её страх, её слезы. Кама первым схватил Сару и потащил за ногу в другое место, чтобы делать то, что им было приказано. Они изнасиловали ее. Ее крик до сих пор живет в моей голове.

Тот мужчина поспел вовремя. Он успел вытащить ее, и они бежали без оглядки.

На следующее утро верховные призвали меня. Они бросили меня в закрытой комнате. Меня связали. Причинить вред мне они не могли, но издеваться и морить меня голодом им ничего не мешало. Они хотели, чтобы я подчинилась их воле. Опаивали меня зельями мага, от которых мне было плохо. Когда я была уже на грани смерти, ко мне пришла она. Марра. Она дала мне сил. Я пережила весь этот ужас, и дальше притворялась. Я знала, что придёт время, и Марра меня услышит вновь. Они никогда не выпускают меня надолго из поля зрения. Видимо, боятся. Боятся, что я все расскажу. Но я дала обещание, что доживу до того дня и дойду до Марры, чтобы рассказать ей все! Но прилетел ворон. На днях, как раз когда появилась ты. Ты – мой знак и моя последняя надежда. Беги отсюда в старый лес. Там есть пещера, наша святая тропа, там дух Марры. Поведай ей все, прошу.

– Агидель, давай пойдём с нами, давай сбежим! – предложила я ей.

– Я не могу этого сделать. Ворон сказал, что я не переживу голубой луны… А теперь мы должны вернуться в дом, на пир, иначе они заметят наше отсутствие, – ответила Агидель, и встала с земли.

Я поднялась вместе с ней, пытаясь соединить все ее слова воедино. Ворон? Марра! Боже, как все запутано…

Если Ратмир был прав, и я была дочерью пропавшей девушки, то это могла быть та самая Милия, о которой говорила Агидель. Значит, возможно, моя тетя стояла передо мной. Моя кровь, мой ближайший родственник.

Внезапно маска на моем лице, которая давно не проявлялась, начала пульсировать, и огромные линии света начали вырисовываться вдалеке. Там, в лесной чаще, где очень темно. Я попыталась вглядеться в пустоту, но там ничего не было.

Однако я чувствовала, что беда опять приближается, как в то утро, когда погиб Лан. Холод начал распространяться по всему телу, от макушки до самых пяток.

– Твоя маска?! – удивлённо произнесла Агидель. – Она светится, словно пламя!

– Агидель, что-то происходит… – проговорила я сквозь зубы. – Я чувствую, что беда приближается.

– Не может быть. Там, за лесом, река Мьер, её воды не пропустят никого, – очень спокойно ответила девушка.

– Агидель, там что-то есть! Я ощущаю то, чего не вижу. Поверь мне, страшная опасность идет к нам. Надо укрыться или готовиться к битве. Мы должны предупредить всех! Нужно срочно действовать!

Часы расплаты.

– Ай! Не толкайся! – Да что с ней? – Вот полоумная! – раздавалось по пути, покуда она прорывалась к цели, распихивая всех, преграждающих ей путь. Подбежав к главным девам, которые уже обратили свое внимание на несвойственное девам поведение, она выпалила во все горло:

– Нападение! На нас напали! Там! – указала она в сторону защитной реки.

Агния изогнула бровь и изумленно хлопнула длиннющими ресницами. – Ты в порядке, дитя? – О! Это такая шутка?! – весело захлопав в ладоши, улыбнулась Дана.

Музыка затихла, и Агидель заметила, что все присутствующие пялятся на нее с осуждением и непониманием.

– Это шутка! Шутка! – махнула Дана рукой музыкантам, давай тем понять, чтобы продолжили играть.

– Я не шучу. Я… Я…

– Ты сама лично видела нападавших? – уже строго, совсем с недоброй улыбкой спросила Агата.

Под ее тяжелым и холодным взглядом Агидель съёжилась. – Не-е-т… Мне Энафа сказала…

– Да будет тебе известно, дитя мое, что наша река ни пропустит ни единого гостя без нашего дозволения, – назидательно и жестко произнесла Дана. – А ты нам тут про нападение неких… – покрутила она в воздухе ладонью, – …врагов рассказываешь. Чушь! Чушь и полная ересь!

Тем временем, пока Агидель тщетно пыталась предупредить своих сестер о надвигающейся опасности, я во всю трепала спящего волка. – Самбор! Самбор! Да проснись же ты, блохастая скотина! На нас напали! Там! Там кто-то идет! Проснись же ты, волчара!

В зале для праздников Агидель продолжала спор с главами гиан:

– Ты в своем уме, Агидель? Или опять объелась дикой ягодой и бредишь? Наши земли не могут посетить неожиданные гости. Я бы это почувствовала, – робко произнесла Агния.

– Вы не понимаете. Маска ее горела. Энафа чувствует зло. Оно идет к нам со стороны реки Мьор. Нам всем необходимо укрыться, – сказала Агидель, стараясь донести всю серьезность ситуации до Верховных.

Дана встала и вышла из-за стола.

– Ты слишком прониклась этой девушкой. Успокойся. Наверняка она что-то выдумала или вводит тебя в заблуждение, – сказала она, пытаясь утихомирить Агидель.

Бормира взмахом руки остановила блондинку.

– Пусть говорит! – приказала она.

– Нам надо укрыться. Я верю ей, – воскликнула Агидель, глядя на Бармиру и ища в ней поддержку.

– Ты веришь той, которая врала нам с первой же секунды, как попала сюда? – возмутилась Дана.

– Да, я верю ей, – отвечала Агидель, не сдаваясь.

– Потому что она напоминает тебе Милию. Я заметила это. Они очень похожи. Но она не Милия. Ты бредишь. Видимо, возраст берет вверх над твоим рассудком, – объяснила Бормира.

– Но… – начала было возражать Агидель.

– Агидель! – перебила ее Агния. Ее взгляд укротил пыл девушки и заставил ее замолчать.

– Продолжаем веселье, – скомандовала Агния, заметив, что все присутствующие внимательно наблюдали за спором.

Агидель, осознав, что ее не воспринимают всерьез, бросилась прочь.

В тот самый момент, когда Агидель ворвалась к гостям, навстречу ей, чуть ли не сбив с ног, несся призрак. Выскочив на порог, он расправил свои крылья и устремился в ночное звездное небо. – Они мне не поверили, – воскликнула раздосадованная Агидель. Что будем делать, Энафа?! Ты уверена, что к нам идут враги?! – Более чем! – мне наконец удалось растолкать Самбора, и я металась по комнате, собирая вещи.

Самбор все еще был слаб, но мог встать. Волк опять загорелся синим пламенем – он всегда делал так, когда готовился к нападению или битве.

– Нам нужно бежать! Ты слишком слаб, не сможешь биться, – выпалила я, останавливая волка. – Наверное, маги хотят покарать меня за смерть Надира. Агидель, – обернулась я к девушке. – Бежим с нами, или ты погибнешь!

– Я не могу. Мое место здесь, и если мне предстоит умереть, я лучше сделаю это на родной земле, – ответила Агидель, нервно выглядывая в маленькое окошко и всматриваясь в темноту леса. Ей показалось, что там она заметила какое–то движение.

– Агидель, прошу тебя, у тебя еще есть шанс спастись!

– Нет, моя милая Энафа. Я не могу. Спасайся! Я помогу вам скрыться. Тут недалеко есть тропа.

В этот момент на улице раздался шум. Призрак, рассекая воздух, поднялся над поселением. Его взору открылся прекрасный вид ночной природы, река величественно петляла меж лесов у подножья гор, поблескивая серебристой гладью. – а это что еще за незаконное строение тут образовалось? – всмотрелся призрак вдаль, пытаясь осознать увиденное. – Тебя же тут быть не должно! И тут его внимание привлекло движение прямо под ногами, внизу, у кромки леса, из которого нестройной цепочкой показалось пять, а потом еще шесть звероподобных тел.

– Опа-на! А вы кто такие?! – и, совершив головокружительный кульбит, он ринулся вниз, попутно рассматривая нежданных ночных гостей. – Да чтоб вас! Зараны! – ахнул призрак и активнее замахал крыльями, поспешив по направлению к самому огромному дому, из окон которого лился яркий свет и слышалась громкая музыка и девичий звонкий смех. Наметив одно из распахнутых окон, он сложил крылья и торпедой влетел в главный зал, и, кубарем прокатившись через все помещение, распластался у ног опешившей Агнии. Музыканты, сбившись с ритма, дали петуха и тут же смолкли. Эффектное появление призрака никем не осталось незамеченным. – Здрасьте! – поздоровался призрак, поднимаясь с пола и делая вид, что отряхивается. И как бы между прочим проворчал: – На нас тут немножко напали.

– Что??!!! – лицо Агнии вытянулось, словно морда очень удивленной кобылы.

– Угу. Там. Зараны, – указал он крылом в то самое окно, из которого только что так удачно приземлился. – Ждали гостей? Или они так, без приглашения?

– Какие зараны?! – судя по растерянному виду женщины, та еще не совсем понимала, что происходит.

И тут с грохотом от смачного пинка ноги распахнулась дверь и в проеме нарисовалось сразу четыре безобразных рожи.

– Ээээ… вот эти… – пожав плечами, ткнул призрак пальцем в их сторону. – ЫЫЫЫЫ!!!!! БА_БЫЫЫЫ!!!!! – счастливо оскалились все четверо щербатыми улыбками. Резкий пронзительный многоголосый визг на одной ноте оглушил округу, спугнув с насиженных мест всю лесную живность.

– МОЯ!!!

– МНЕ!!!

– ЫЫЫ!! – МОЕ!!! – ринулись дикари в зал, пихая и толкая друг друга и пытаясь схватить визжащих, разбегающихся дев. Поймав вдвоем одну из визжащих прелестниц, двое заранов вцепились в нее мертвой хваткой.

– Моя!! – ревел одноглазый обезьяноподобный верзила, дергая на себя девушку.

– Мое! – вторил ему рыжебородый детина, дергая бедняжку в свою сторону. Несчастная болталась между ними в полуобморочном состоянии словно тряпичная кукла.

Призрак, глядя на эту картину, не найдя, как лучше помочь, схватил рядом стоящий стул и со всего маху запустил его в голову одного из спорщиков. Предмет мебели, достигнув намеченной цели, разлетелся вдребезги.

Рыжий, утробно хрюкнув от удара неожиданного снаряда, резко развернулся, желая поквитаться с обидчиком, но тут же изменился цветом лица и, как-то странно икнув, пролепетал:

– П-п-призрак.

Несмотря на шум и визг, остальные зараны его прекрасно услышали и, уставившись на призрака, на секунду замерли. Видимо, эти тугодумы пытались осмыслить увиденное. Призраку даже показалось, что он услышал, с каким жутким скрипом заворочались их мозги.

Первым сообразил самый мелкий, беззубый уродец. Издав странный гортанный клич, он проворно выпрыгнул в окно. Остальные зараны словно разморозились от его вопля и бросились к дверям. Те двое, которые делили девушку, лосями вылетели из зала, не выпуская свою добычу из лап. Обезумевшие от ужаса девушки тоже зачем-то кинулись к окнам. – Куда! Стоять! – заорал призрак, но было уже поздно. Несколько пар волосатых ручищ тут же вытянули их на улицу. За стенами дома раздались пронзительные девичьи крики и чья-то басовитая ругань. Не мешкая, призрак нырнул в распахнутое окно, попутно выбив одну из девушек из лап похитителя. Вцепившись в него, призрак стрелой взмыл вверх и, поднявшись на приличную высоту, отпустил брыкавшегося дикаря. Тот, размахивая руками, с визгом полетел вниз. – Маши- маши, угу… Не поможет, – проводил его взглядом призрак до самого момента приземления. С высоты птичьего полета вся печальная картина предстала в полном объёме. Кто-то тянул из окна визжащую добычу, другие ломились обратно в двери, но им уже давали отпор. Видимо, барышни отошли от первого шока и наконец начали защищаться. А те двое дикарей все также делили несчастную жертву.

– Жрать! – орал одноглазый и обоими ручищами тянул ее за руку.

– Нет! Иметь! – орал ему в ответ рыжий и тянул на себя за обе ноги. В итоге все же оторвав девушке руку, оба стали совершенно счастливы. – Осталось всего-то девять воинов, – подумал призрак, заметив еще одно валяющееся тело. Их главарь пытался организовать свой отряд, раздавая увесистые пинки и крича нечто нечленораздельное. Но все же кое-что было понятно. А именно то, что они сюда явились не девок иметь, а найти одну, конкретную, которая в маске. Остальных можно уже потом взять. Мы в этот момент как раз вышли из гостевого дома с Агидель. – Она! – заорал вожак заранов, указывая на нас. – Взять! Взять!

И тут четверо дикарей бросились в указанную сторону. Я быстро выхватила из колчана стрелу и почти не целясь пустила ее во врага. Четко попала прямо в глаз. И тут же в меня полетел топор.

– Нет! – вскрикнула Адидель, прикрыв меня своим телом. – Беги! – прохрипела она, оседая к моим ногам. В этот же миг, перепрыгивая через головы, из гостевого дома вылетел живой светящийся снаряд, тут же разметав трех врагов. Одному еще в полете он вцепился в горло, второго придавил лапой и тут же проломил грудную клетку, а третьего отшвырнул в сторону с такой силой, что тот, ударившись о стену дома, безжизненным кулем осел наземь. – Взять ее! – заорал пуще прежнего вожак.

Но нападать на меня было уже практически некому.

Озверевшие барышни оказались не такими уж и беззащитными. Они, похватав мечи, ножи и другие подручные увесистые предметы, от души молотили своих врагов. Тотемные животные также бросились в бой.

Заметив, что вожак с двумя своими соратниками лично бросился ко мне, призрак спикировал вниз и, выхватив из груди Адиель топор, швырнул его в бойца, который заходил со спины на волка.

Волк резко развернулся и кровожадно уставился на последних двух заранов. Вожак, здраво оценив обстановку, кинулся бежать. Его соратник рванул следом.

Я, не думая, выпустила им вдогонку еще несколько стрел, и вожак, коротко обернувшись, прикрылся своим бойцом и в самый последний момент нырнул во мрак лесной чащобы. – Вот и потанцевали, – задумчиво изрек призрак, осматривая побоище.

***

На рассвете все затихло. Крива бежал через лес обратно к своему бунгало, а крики гиан, оплакивающих своих мертвых сестер, могли сотрясти горы. Трупы лежали на земле, окропляя почву кровью.

Сестры стояли все в крови и не верили в то, что произошло. Маги нарушили договор, и теперь их покой был нарушен – это нельзя было оставить просто так.

– Агидель. Агидель. Агидель!

Тихий шёпот донесся откуда-то из-под дерева. Я ринулась туда. Под деревом сидела Агидель, тяжело раненная в бою, едва дыша. Кровь лилась из раны потоком. Прижимая руку к ране, она пыталась сохранить последние минуты своей жизни.

– Ворон был прав…

– Агидель, я помогу тебе, – мой голос вибрировал.

– Моя милая, сопроводи мое тело к святилищу Марры. Я хочу достойно покинуть этот мир и остаться Аэр до конца.

– Ты не умрешь, тебе помогут.

– Нет, сестра моя. Я чувствую, как меня покидает жизнь. Я готова уйти. Выполни мою просьбу, донеси правду.

Глаза Агидель начали смыкаться, а дыхание замедляться. Тело провисло, и она умерла.

В этот момент я ненавидела этот мир. Он был злобным и кровожадным. Все, что становилось мне дорого, пропадало, оставляя огромную дыру в сердце.

Склонившись над мертвым телом, я тихо прошептала ей на ухо:

– Я исполню твою просьбу. Ты будешь Аэр, как мечтала, до последнего. Пусть твоя душа найдет Милию и успокоится в потоках темной реки.

Сон.

– Энафа… Энафа… – голос звучал мягко, словно звук волшебной гармонии, которая заполняла все вокруг меня.

– Где я? – попыталась я задать вопрос в пустоту.

– Энафааааааа, – голос снова прозвучал из ниоткуда.

Из темноты начал появляться образ призрачного белого света, который становился все более и более реальным.

– Где я? Это сон? – прошептала я, не понимая, что происходит вокруг.

– Дитя мое, подойди ко мне.

– Кто вы?

Белый силуэт начал проявляться. Тут передо мной появилась девушка в белом длинном платье, темные длинные волосы спадали по ее спине. Она смотрела на меня. Ее руки протянулись ко мне и ухватили меня за лицо.

Внезапно все вспыхнуло ярким светом.

– Я умерла?

– Нет, дитя мое, теперь я тебя вижу. Я – Марра, – произнесла таинственная незнакомка.

– Марра? Что происходит?

– Завеса упала, теперь я могу видеть тебя. Огромный купол укрывал тебя от меня. Эта маска не давала мне говорить с тобой. Но ты дома!

– Дома? Я правда Гиана?

Неизвестное лицо кивнуло мне.

– А моя мать Милия?

–Да.

– Что случилось с моими родителями? Где моя мама? Они сказали, что отправили ее к тебе, на твой вечный суд. Что ты с ней сделала? – начала я выкрикивать вопросы в разные стороны.

– Энафа, мало времени. Проснись, проснись… Я жду тебя в истоке моих вод, там, где начало и конец всего живого…

Слова Марры начали таять в пустоте. Яркий свет, который исходил от нее, стал бледнеть. И вновь меня укутала тьма.