Сумеречный лес. Невеста колдуна. Второй шанс. Вторая жизнь. И одна судьба на двоих

Глава 6

Тихий стук пробудил, но открывать глаза я не спешила, прислушиваясь к происходящему. К тому же – если это пришёл очередной Древний, я лучше буду «спать», чем стану свидетелем общения его/её и Эдо.

– Это птица, – сказал хозяин гостевого дома.

– Я вижу, – отозвался Эдо.

Дверь закрылась с едва заметным скрипом, и я услышала хлопанье крыльев. Недоверчиво сведя брови, я ещё сосредоточилась ещё больше.

– Где они? – голос мужчины зазвучал где-то у окна.

– В трёх днях пути, – и вновь я не услышала хриплый голос, я просто вняла ему уже в голове. – Встретишь их?

– Нет, – Эдо тихо вздохнул. – Сначала нужно закончить.

– Это она?

– А ты сомневаешься?

Каркающий смех заполнил мою голову, и я вновь начала испытывать тошноту.

– Я слишком часто нахожу в твоей постели разных женщин, – произнёс хриплый голос. – Так что – мой вопрос вполне обоснован.

И вновь хлопанье крыльев, и волосы у меня на голове зашевелились от порывов ветерка.

– Красивая…

– Между прочим, она тебя слышит, – Эдо тоже переместился к кровати, а я поняла, что моё пробуждение не прошло незамеченным, и теперь все знают, что я не сплю.

– Уже?!

– Не ожидал?

Я вздохнула и приоткрыла глаза, но сразу же зажмурилась и затаила дыхание. Прямо предо мной, на соседней подушке, сидел большой чёрный ворон.

– Здравствуй, дитя, – поприветствовал он меня, а я перевернулась на спину и чуть приоткрыла глаза.

– Здравствуй, – шепнула я и нашла взглядом Эдо. – Между прочим, меня тошнит, когда они говорят.

Ворон вновь засмеялся каркающим смехом и, спрыгнув с подушки, прошёлся по кровати.

– Ты ещё не знаешь, почему можешь общаться с нами? – поинтересовался он.

– Нет, – ответила я и села. – Пока ещё. Это только днём началось.

– Самое великолепное время – время открытий! – почти пропел ворон и представился: – Меня зовут Сандро.

– Шанди, – отозвалась я и с тоской посмотрела на Эдо. – Почему так происходит?

– Потом ты всё узнаешь, – ответил он и протянул мне руку. – Сейчас нам нужно поужинать, поскольку через пару часов мы уходим отсюда.

Поужинать?

Вложив свою ладонь в его, я взглянула в окно и вздохнула – лучи солнца вновь стали бронзовыми, что происходит только вечером, перед самым закатом.

– Я очень надеюсь, – пробормотала я, сползая с кровати. – Что подобное не будет иметь тенденции к развитию. Совсем не хотелось бы проснуться и понять, что проспала половину своей жизни.

Эдо тихо засмеялся и обнял меня.

– Могу пообещать только то, что сны будут приятными, – сообщил он и указал на дверь. – Идём.

Кивнув, я последовала за ним. Молча.

***

Ужинали мы в зале, и я с удовольствием съела салат из овощей и запечённую, на углях, рыбу, запив всё это стаканом холодной воды.

Эдо закончил трапезу раньше и ушёл заканчивать приготовления к нашему отъезду, а я отметила, что он делает куда больше, чем делала я, для своего путешествия. Например – я брала с собой только воду и вяленое мясо, а из одежды, в моём распоряжении, были две пары брюк, три рубашки, и пара маек. И тонкий спальный мешок. Сейчас же, хозяин гостевого дома запаковывал различные овощи, бурдюки с вином и обсыпанное солью мясо, которое подразумевалось готовить на открытом огне. Был ещё большой мешок с вещами, толстенький рулон чего-то, походящего на плотную ткань, и несколько рулонов поменьше. Ещё сюда были добавлены мои пожитки в виде одной большой и одной маленькой сумок.

– Мы всё это берём с собой? – спросила я, когда Эдо вернулся из комнаты в зал.

– Между прочим, ты изрядно преуменьшаешь выносливость своей кошки, – отозвался он, и повернулся ко мне. – Если есть какие-нибудь желания, потребности, – самое время их удовлетворить.

Я подумала обо всех своих тревогах и вопросах, но за этот день, первых стало меньше, а вот вторых, напротив, гораздо больше. Но, если исключить вопросы, я чувствовала себя вполне сносно – сыто и бодро. Хотя… Пока я смотрела на Эдо, занимающегося вещами, несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы ощутить его поцелуи.

Ну что поделать, он не может не привлекать меня.

– Я готова, – решительно сказала я и поднялась на ноги.

Выехали мы, когда последние лучи солнца лениво уползали с потрескавшейся земли. Большую часть вещей Эдо погрузил на спину кота, но и Суле досталась сумка и бурдюки с водой. Сразу же, Эдо задал темп, с которым мы должны будем двигаться – умеренной рысью. А я решила, что вполне могу пообщаться со своей кошкой. Раз уж у нас есть такая возможность.

– Сула… – начала я и поелозила на её спине. – А как ты вообще себя чувствуешь?

– Сейчас гораздо лучше. Спасибо, что спросила, – ответила та, а я с удовольствием ощутила отсутствие привычной тошноты.

– А… – я прочистила горло и погладила кончиками пальцев серебристый мех. – Что с тобой было? Ты кушать отказывалась и вообще…

Гэт фыркнул. По-кошачьи, но всё же как-то… по-мужски, что ли…

– Хвала великому кошачьему богу, что я избавлен от подобного, – сообщил он, а я посмотрела на бегущего впереди кота.

– Это всё течка, – сказала Сула, при этом она чуть ускорилась и клацнула челюстями в паре сантиметров от хвоста Гэта. Тот успел выдернуть важную часть своего тела и тихо рыкнул. – У людей ведь подобного нет…

Я задумалась, после чего хмыкнула и сообщила:

– Ну, что-то похожее.

– Не похожее, – вновь подал голос кот. – У тебя ведь нет необходимости ложиться под самца, когда у тебя месячные. А у неё есть.

Я охнула и тут же ощутила, как щёки вспыхнули лихорадочным румянцем.

– Ты не можешь помолчать, да? – спросила Сула.

– Ты знаешь, когда я буду молчать, сучка, – отозвался Гэт и, несмотря на грубое слово, голос его звучал очень мягко.

И тут я нахмурилась, глядя как у кошки, шерсть на загривке встала дыбом.

– О… – выдохнула я, после чего и вовсе спрятала лицо в ладонях и приглушённо пробормотала: – Тебе ведь это нравится, да? Когда он так с тобой обращается…

Тихий шелест смеха Гэта вторил смеху Эдо, но я помотала головой и решила, что проще будет помолчать.

Ночью Пустошь казалась нереальной – на чёрном бархате неба сияли мириады звёзд, но они не могли осветить землю, и единственное, что я могла видеть, так это небо, и тонкая полоса горизонта. Ещё было очень тихо и довольно прохладно, особенно после вечерней жары.

Ближе к середине ночи, я натянула рубашку поверх майки, а кошки начали играть в «слова». Иногда, когда одно из животных задумывалось и не могло придумать подходящего слова, на выручку приходил Эдо и всё продолжалось. А когда звёзды стали менее яркими, а небо более светлым, я тоже присоединилась к игре, только, чаще всего, я несла какую-то ахинею, чем изрядно веселила Гэта.

В целом, если исключить тот факт, что кости у меня начали нещадно ныть, наша поездка была весьма приятной. А если учесть и то, что я удалялась от запада, так жизнь и вовсе налаживалась.

И только когда на востоке появились первые лучи солнца, Эдо объявил привал.

Кошки остановились и я, не без труда, сползла со спины своего животного, постанывая от боли во всём теле. Но, стоило только бросить взгляд на мужчину – он освободил кота от багажа и деловито рылся среди вещей, как я тоже поспешила занять себя делами на благо отряда.

Расстегнув ремень, я стащила пожитки со спины Сулы и сбросила их на землю, но ко мне тут же подошёл Эдо и, ткнув пальцами в кучу сумок, сказал:

– Лучше найди там перекусить, остальное я сделаю сам.

Пожав плечами, я, разминаясь, пошла к сумкам, и попутно отметила, с какой внимательностью за мной наблюдает чёрный кот.

– Что? – осторожно спросила я, опустившись на колени рядом с багажом.

– Ничего, – Гэт даже мотнул большой головой и растянулся на боку. – Просто смотрю – как ты себя чувствуешь.

Я хмыкнула от подобного определения и начала извлекать кульки с едой.

– Почему не спросишь? – поинтересовалась я и развернула один кулёк. Внутри оказалась сырая рыба. – Будешь?

– Я не ем рыбу, – фыркнул кот и облизнулся, при этом красный язык так иллюзорно прошёлся по чёрной морде, что я замерла, наблюдая за ним. – Кошкам нет необходимости спрашивать – как себя чувствует человек – мы это видим.

– Удобно, – согласилась я и потрясла кульком с рыбой: – Сула, будешь рыбу?

– Буду, – отозвалась та и, в мгновение ока, оказалась рядом. – Спасибо.

– А мне найди мясо, будь любезна, – кот даже не просил, он просто говорил – что я должна делать.

Мне подобное обращение не понравилось, поэтому я, найдя кусок мяса, небрежно бросила его на землю. А когда Гэт прищурил жёлтые глаза, пристально смотря на меня, спокойно осведомилась:

– Хочешь сказать мне что-нибудь?

Меня трудно назвать принципиальным человеком, но сейчас, вдруг, во мне проснулось какое-то невиданное упрямство. В одно мгновение я решила, что, ни за какие коврижки, не спущу этому животному с лап то, что мне не нравится. И совсем неважно – кем он является для Эдо. Теперь есть я, и со мной придётся считаться!

Кот некоторое время смотрел мне в глаза, но потом фыркнул и подполз ближе к еде.

Но как только Гэт капитулировал, я очнулась и моргнула, совершенно не понимая – какого лешего на меня нашло?! Никогда мне не приходилось отстаивать свои принципы! Да нет у меня никаких принципов! Разве не поэтому я просто бегу, когда всё становится совсем уж плохо?

– Эго поднимает голову? – с улыбкой поинтересовался Эдо, подходя ко мне.

– Я не… – выдохнула я и помотала головой. – Ты не подумай, я не…

– Расслабься, девочка моя, – произнёс мужчина и, опустившись на колени, притянул меня к себе. – Не зажимайся. В природе человека отстаивать свои стремления и позицию. Если ты не делала этого раньше, совсем не значит, что такое не произойдёт вообще. Всё просто – раньше ты не видела необходимости отстаивать то, в чём нет смысла. Сейчас это изменилось.

Повинуясь спокойному голосу, я расслабилась и упёрлась лбом в плечо Эдо, после чего и вовсе обвила его шею руками, глубоко вдыхая терпкий запах.

Он ведёт себя так, словно всё происходящее – это нормально. Да чего там нормально… Он ведёт себя так, словно это – правильно! И, хотя это кажется мне странным, всё же не может не впечатлять. Уверенность, стремление, твёрдость. Это ведь прекрасные черты для… мужчины, способного защитить.

Я снова вспомнила о прошедшей ночи и своём желании после. А вспомнив, решила поговорить на эту тему:

– Перед выходом из гостевого дома, когда ты спросил о потребностях и желаниях, моим желанием было целоваться с тобой.

– Почему ты ничего не сказала? – спросил Эдо и, прижав меня к себе, поднялся.

– Мы же должны уходить… – пожала я плечами. – Ты всё готовил, собирал… И я решила, что это не ко времени.

Эдо поднял меня на руки и развернулся, а у меня рот открылся от изумления – перед нами стоял большой шатёр из той плотной ткани, которую я видела свёрнутой в рулон. Несмотря на размеры, он, удивительным образом, сливался с окружающим пейзажем.

– Ух ты… – выдохнула я и зачарованно улыбнулась. – Мы будем там спать?

– Точно, – подтвердил мужчина и направился к шатру. – Но, на самом деле, места там куда меньше, чем кажется на первый взгляд. Придётся тебе спать у меня под боком. Голой.

Я бросила на него удивлённый взгляд, а, увидев лукавую улыбку, сама улыбнулась.

– Не думаю, что буду очень расстроена этим, – с деланной серьёзностью заявила я.

– О, какое счастье! – воскликнул Эдо и, отогнув край ткани, вошёл в неё. – А-то я уже было подумал, что мне придётся снова прибегнуть к ласкам, прежде чем приступить к самому интересному.

Это прозвучало уже не так забавно, и я даже напряглась, внимательно смотря в лицо мужчине.

– Я шучу, девочка, – засмеялся тот и поставил меня на ноги. – Ты удивишься, узнав, насколько мне понравилась твоя страсть. И я хочу видеть её снова. Но сначала… Шанди…

И снова всё изменилось. Вообще, я ещё не совсем хорошо понимала своего спутника, поэтому не могла правильно оценить смену его настроения. Вот он шутит и мне смешно, но тут же всё меняется, и становится совсем не весело, а потом я узнаю, что он опять шутит. Но сейчас, глядя на то, как красивое лицо приобрело довольно зловещее выражение, я испугалась.

– В любой момент, – продолжил Эдо и, сжав моё запястье, притянул к себе очень близко. – Где бы мы ни были и чем бы ни занимались, кто бы не находился рядом и что бы ни происходило. Если ты почувствуешь желание, связанное со мной, неважно какого плана, удовлетвори его. В любой момент.

– Хорошо, – тихо откликнулась я, опасаясь не только перечить, а даже задать встречный вопрос или уточнить смысл и суть этого приказа.

– Когда мы вместе… – теперь голос мужчины стал нежным, и он провёл пальцами по моей щеке, от чего я всхлипнула. – Мир будет ждать.

Это было невероятно – то я напугана его голосом, то меня накрывает волна желания, и она сметает всё, в том числе и здравый смысл.

– Я хочу… – выдохнула я, чувствуя на языке какой-то металлический привкус. – Хочу почувствовать тебя в себе. Возьми меня, пожалуйста.

И я видела нежность в глазах Эдо, и именно это позволило мне не испугаться того, что происходило дальше. Того, что его поцелуи становились укусами, причиняя мне боль. И того, что боль была сильнее, чем удовольствие. Но, почему-то, сегодня я была готова заплатить такую цену за наш союз. Особенно, когда смотрела в глаза этому мужчине и тонула в них, ощущая себя едва ли не центром его вселенной.

Происходящее превратилось в какую-то яркую массу без определённости, без понимания, с одной лишь целью – утонуть в ощущениях.

Эдо срывал с меня одежду, не обращая внимания на треск ткани, впрочем, я делала то же самое. Желание было подобно огненной буре, что едва прикоснувшись – тут же сжигает дотла. Губы болели от укусов, когда мужчина оставил их в покое и переместился к шее. Но вскоре и она начала болеть. А потом я оказалась стоящей на четвереньках, а Эдо уже входил в меня. И это было так дико… И так… Это унесло меня сразу же, стоило только мужчине сжать в кулаке мои волосы.

Всё правильно, мир не просто подождёт, мир примет меня такой, какая я есть. Всё правильно.

Глава 7

– Сказать ей?

Я сглотнула, понимая, что проснулась от голоса Сулы в голове. Тело болело, но где-то в животе расцветало что-то тёплое и нежное, и оно делало боль неважной. Правда, появилось ещё одно нудное чувство – тошнота. Но она не была такой уж сильной, чтобы действительно мешать. Она просто была.

– Ни в коем случае, – лениво отозвался Гэт.

– Да… – язвительно протянула кошка. – Пусть она узнает, когда я буду рожать.

– А, так ты об этом, – с безразличием пробормотал кот. – Ну скажи.

Рожать?!

– Сула! – рявкнула я, резко сев, но тут же застонала и откинулась обратно на спину. – Как же всё болит…

– Просто поменьше резких движений и всё будет нормально, – отозвался Эдо, входя в шатёр.

Я втянула в себя воздух, наполненный ароматом жареного мяса, и села, правда теперь осторожнее.

– Так вкусно пахнет… – пробормотала я, глядя на деревянное блюдо, на котором лежали дымящиеся куски мяса.

И никакая тошнота не способна заглушить желание поесть.

– Проголодалась? – улыбнулся Эдо, и поставил блюдо на постель.

– Очень, – призналась я и облизнулась. – Долго я спала?

– Пять часов, – ответил мужчина, усаживаясь рядом.

Взяв кусок мяса, он протянул мне и я, с удовольствием, откусила от него. Остатки Эдо отправил себе в рот и облизнул пальцы, разглядывая мою шею. Осторожно, чтобы не испачкать меня, он откинул волосы за плечи и склонил голову на бок.

Несмотря на голод, я не смогла не заметить, как изменилось лицо мужчины, когда он рассматривал меня. Губы изогнулись в лёгкой улыбке, а обычное выражение сменилось удовлетворением.

Остатки ужина мы разделили молча, но мне так и не удалось испачкаться – Эдо, до конца, кормил меня сам. А когда с этим было покончено, мужчина поднялся на ноги и указал на мешки, лежащие по другую сторону от постели:

– Там найдёшь одежду. Не торопись, у нас есть ещё полтора часа до того, как начнём собираться.

– Хорошо, – кивнула я и огляделась. – А что с теми штанами? Ну, которые были…

– От них мало что осталось, – отозвался Эдо и поднял блюдо. – Как, впрочем, и от рубашки, майки… Сандалии – единственное, что выжило.

Он указал на мою обувь у выхода из шатра.

А я коснулась пальцами шеи и поморщилась от боли. Более того, судя по ощущениям – на коже не просто синяки, а вполне реальные следы от укусов.

– Никогда бы не поверила, что так бывает, – пробормотала я и подняла взгляд на мужчину. Оказалось, что он стоял и внимательно наблюдал за мной. – Это ведь должно было быть больно.

– Это и было больно, – ответил он и улыбнулся. – Но ты бы поверила, если бы я сказал, что боль может быть приятной?

Он усмехнулся шире и покачал головой.

– Не думаю.

Я робко улыбнулась, размышляя над его словами, а потом пробормотала:

– Ты ни разу не подумал, что мне может быть плохо от твоих действий. Ни в первый раз, ни сегодня.

– Потому что у меня есть преимущество, – отозвался Эдо и блеснул зубами в улыбке. – Я знаю, что делаю.

Как же он самоуверен!

– Где… – начала я, переводя тему разговора, но мужчина перебил меня и указал в сторону выхода.

– Сразу у выхода. Можешь использовать всю воду из той, что там. Я уже помылся.

И, снова улыбнувшись, он покинул шатёр, а я покачала головой и откинулась на спину.

Да уж, если так и дальше пойдёт, я поверю в идеальность этого человека.

Пока я приводила себя в порядок, отметила ещё кучу мест, которые начинали болеть, стоило только прикоснуться к ним. Стараясь не причинять себе ненужной боли, я помылась, и натянула укороченные штаны из очень мягкой ткани и майку из неё же. Это были не мои вещи, но когда пальцы коснулись столь нежной ткани, я уже не захотела её отпускать.

Расчесывая волосы пальцами, я вышла из шатра и втянула в себя воздух. Он был горячим, но можно с уверенностью сказать – жара пошла на убыль.

– Закончила? – поинтересовался Эдо, подходя ко мне. Он уже упаковал некоторые вещи в сумки, и теперь они грудились недалеко от кучки золы и угольков.

– Да, – отозвалась я и провела ладонями по лёгкой ткани у себя на животе. – Я нашла это… оно такое приятное…

– Шёлк, – поведал мужчина, и провёл ладонью по моей спине.

– Не хотелось бы это порвать, – сообщила я.

– Я постараюсь, – с широкой улыбкой пообещал Эдо, а я засмеялась.

Когда же он пошёл к сумкам, я последовала за ним, намереваясь найти себе занятие. Но, стоило только взяться за вещи, как мужчина шлёпнул меня по рукам, а потом сунул в них охапку ремешков и приказал разобрать. Подивившись его настырности в отношении моей помощи, я взяла ремешки и пошла к Суле.

Раз уж я буду делать глупую и лёгкую работу, значит, могу пообщаться с кошкой, только сначала нужно убедиться…

Оглядевшись, я увидела Гэта – он ошивался возле своего хозяина и, как я надеялась, в разговор встревать не будет. Удовлетворённо кивнув, я бросила ремешки на землю и уселась рядом, после чего обратилась к Суле:

– Так значит ты… – я вздохнула и поворошила ремни. – Это…

– Понесла, – помогла мне Сула.

– Да, – кивнула я и принялась разбирать ремешки. – И как… и что дальше? Как… Как всё будет происходить? Ты… оставишь меня?

– Что?! – возмутилась кошка и резво подпрыгнула на лапы. – Почему ты так говоришь, Шанди?

– Ну… – я замялась, смотря в кошачьи глаза, после чего пожала плечами и сказала: – Ты ведь скоро станешь мамой… Нужно будет место… наверное… там, где ты будешь растить их. Котят.

– Ох, Шанди, – Сула выдала такой протяжный вздох, что я смутилась, чувствуя себя глупой. – Ты моя хозяйка, и никакие котята этого не изменят. К тому же – мы одиночки, и не переносим семейные взаимоотношения. А значит, я, с превеликим удовольствием, предоставлю выбор тебе.

Я замерла.

– Выбор чего?

– Выбор – что делать с этим приплодом.

Теперь я смотрела на кошку как на помешанную. Вот так легко отдавать жизнь своего ребёнка в руки… в чужие руки…

– Конечно, мне было бы неприятно узнать, что ты их утопила, – уточнила Сула, я а всплеснула руками и сама поднялась на ноги.

– Ты сошла с ума?! – взвизгнула я. – Я не буду убивать детей! И не важно – чьи они! О! Да что с тобой такое?! Ты ведь…

– А ещё она кошка, – подал голос Гэт, и я подскочила на месте. – Прекрати относиться к животным, как к людям, и тогда, возможно, тебе откроется истина нашего существования.

Развернувшись к коту, я уже готовилась сказать что-то язвительное, но, встретившись взглядом с жёлтыми глазами, захлопнула рот и мотнула головой, признавая свою капитуляцию.

– Вы же живые… – пробормотала я, понуро опуская плечи. – Вы общаетесь. Чувствуете… Ну откуда мне знать – что вы чувствуете, а что нет?

– Ниоткуда, – отозвалась Сула и, подойдя ко мне, прижалась боком к моему бедру. – Но раз уж мы общаемся – ты сможешь всё это узнать.

Я начала гладить мягкую шерсть, задумчиво глядя на небо.

– Но сейчас я не понимаю, что происходит даже в моей жизни, как я могу взять на себя ответственность за кого-то ещё? – тихо спросила я.

– С этим я тебе смогу помочь, – раздался голос Эдо, и я вздрогнула, но тут же обернулась к нему.

– Я ведь даже не знаю тебя, – в упрёк ему, сказала я.

– О, ты, между прочим, похожа на кошку, – протянул Гэт. – От твоих стонов лично у меня шерсть дыбом вставала, а сейчас ты заявляешь тому, кто тебя трахал, что ты его не знаешь. Ну не…

– Заткнись! – рявкнула я, и начала прыгать на месте: – Ещё хоть слово и я тебя очень сильно накажу!!

Кот захихикал, а я вернула своё внимание Эдо и прищурилась.

– Я последовала за тобой, не задавая вопросов, – слово в слово, я повторила то, что он сам же сказал ещё вчера, а потом начала импровизировать: – И, конечно, если ты решишь и дальше держать меня в неведенье – я ничего не смогу с этим сделать. Но, прошу тебя, расскажи мне хоть что-нибудь, подари уверенность в завтрашнем дне.

Эдо прекрасно понял, что я затеяла – это было видно по глазам, в которых начали плясать черти. Но, возможно, ничего другого он и не ожидал, поэтому, как и было обещано, он дал мне желаемое.

– Я скажу тебе – кто я и куда мы направляемся. Ты подумаешь над этим, проникнешься и примешь. И с этого начнёшь своё знакомство с моим миром и со мной в частности.

Говоря это, Эдо обошёл меня и, склонившись, подобрал с земли ремешки, которые я так и не разобрала. Потом он быстро привёл амуницию в порядок, и подозвал к себе кота. Закрепляя на спине животного мешки с одеждой, мужчина продолжил:

– Моё полное имя – Сэдоти Масио. Полагаю, ты уже слышала обо мне и моей семье, ведь жила в Западном пределе.

Ну конечно я знала, кто такой – Сэдоти Масио. «Потерянный», колдун, который остался без опеки отца. Я не знаю – почему так получилось, и кто, или что, тому виной, но, при изучении волшебников нашего мира, учительница частенько приводила в пример именно семью Масио, как образчик того, что даже наличие силы не даёт бессмертным счастья. За всю их историю, с этим семейством происходило столько ерунды, что даже мне, с моим побегом от ведьмы, это показалось не особо хорошим знаком. Среди тех Масио, которые жили в давние времена, каждый второй являлся чёрным колдуном, а это зрелище не для слабонервных – всякие скверные ритуалы, жертвоприношения, братоубийства… Короче – жуть да и только. Родовым гнездом Масио был Сумеречный баронет – самая густая и опасная часть Южного леса. Говорят, что деревья там такие высокие, что днём не видно солнца, а ночью – звёзд. Но именно там разводят кошек типа Гэта.

И всё вдруг стало на свои места. И то, что я могу общаться с животными, и почему он сам общается с животными. И вся эта сумбурность от начала и до конца. И даже приход Элисты и её слова об Урхане. Если Эдо – Масио, то вражда между его семьёй и семьёй Асбьернов, это уже даже и не вражда, это – выживание.

– Ты – колдун, – тихо пробормотала я, не смотря на Эдо. – Поэтому я могу общаться с животными…

– Я – колдун, – отозвался тот, и добавил: – Но ты общаешься с животными не поэтому.

Теперь я посмотрела на мужчину, пытаясь его понять.

– А почему? Я ведь не колдунья.

– Не колдунья, – согласился он. – Но и колдуны не могут подарить такую возможность. Это…

Эдо усмехнулся и, закрепив мешки, повернулся ко мне.

– Думаю, ты сама догадаешься, почему так происходит.

Я нахмурилась, но все мысли были только о том, что я узнала, а не о том, чего ещё не поняла.

– Так значит, мы направляемся туда? – уточнила я. – В твой дом?

– В мой дом, – согласился мужчина. – И он станет твоим домом тоже.

Я снова задумалась, вспоминая всё то, что слышала о колдуне, потерявшем расположение родителя.

– Но разве ты можешь туда вернуться? – наконец выдала я, подняв голову и, не узрев Эдо перед собой, развернулась, ища его взглядом. – Как же твой отец?

Мужчина уже успел собрать шатёр и теперь скручивал его в плотный рулон.

– Мой отец мёртв уже более шестидесяти лет, Шанди, – без капли сожаления отозвался он, и посмотрел на меня из-под рассыпавшихся волос. – И, что бы там не говорили твои учителя, – без опеки трудно только пока родитель жив. Но, как только он покинет этот мир, это становится уже не важно.

Мужчина говорил уверенно, ровно, при этом закрепляя остатки багажа на спине кошки. И я бы даже поверила в его искренность, если бы не странное чувство – оно кольнуло в груди, будто я смотрю на человека, угнетённого чем-то. Он храбрится и он силён. Он стойко несёт своё бремя, но уже и устал и разочаровался.

Я опустила взгляд, подавляя желание подойти и обнять его. Но тут же вспомнила, что мир будет ждать, а это всколыхнуло в душе волну нежности и я, не говоря ни слова, поспешила к своему мужчине. Удивление на его лице сменилось нежностью, когда я подошла и обняла его за пояс. Положив голову на грудь, я прикрыла глаза и прошептала:

– Просто ещё не время. Но ты вернёшь её, эту опеку. Я уверена.