Юлька 2.0

Глава 9

Понимая, что ей предстоит бессонная ночь разговоров с Кристиной и очередная внезапная поездка с двумя перелётами Юлька предпочла облачиться комфортно, без стягивающей одежды. Девушка надела серый тёплый хлопковый комбинезон с капюшоном и вместо зимнего пуховика, в котором ездила по уже замерзающей Европе, накинула коричневую кожаную куртку. Как ни как её ждала южная страна, где в декабре температура держится около плюс десяти градусов.

Юлька оставила машину на суточной парковке в аэропорту поближе к входу. Она понимала, что устанет, но не хотела брать такси, где всегда был шанс натолкнуться на говорливого водителя. А она всё больше предпочитала одиночество. Мысли последних месяцев кардинально отличались от своих собратьев из прошлого сезона. Осень в этом году уже несколько раз подкинула и перевернула её привычную жизнь, переведя окончательно в новое, не изведанное русло. Возможно, только теперь девушка начала осознавать всю серьёзность происходящего. Романтизм шпионской работы отошёл на второй план. Падение, которое теперь она вспоминала с благодарностью помогло открыть глаза на своего рода закон кармы. Что запустишь во Вселенную, то и получишь в ответ. Те парни намеренно не убили её, а скинули так, чтобы она удержалась на множестве бельевых верёвок. Даже люди в теневом мире ценят чужую жизнь и не убивают бездумно.

«Эта работа наполнена риском. Риском для жизни. Моей жизни» – запечатлелось у неё в голове, когда она сидела в зале ожидания, продолжая, уже без самоедства, анализировать всё происшедшее с ней.

Казалась, что она даже повзрослела. Юлька заметила, что стала меньше шутить и реже чертыхаться в случае какой-нибудь ерунды. Жизнь открывалась новым смыслом. Смыслом умения прогнозировать появление опасности. Но, как и во многом, она была новичком в этой сфере. Ей только сейчас дошёл смысл сказанного Крутижанской после первой командировки. Она должна как в шахматах вычислять потенциальные вариации соперников в ответ на сделанный ею шаг.

Самолёт развернулся над берегом Чёрного моря и пошёл на посадку. В ночи виднелись огни яхт и яркая полоска побережья, плавно переходящая в игру света на улицах древнего города.

И вот Юлька снова в Стамбуле. Знакомые колоритные улицы подмигивали памятными местами, возвращая в детство. Пока они ехали в машине девушки молчали. Наличие водителя мужа не располагало к беседе, поэтому Юлька с удовольствием смотрела в окно.

Кристина отослала экономку с каким-то поручением и дала выходной горничной. Водитель, проводив женщин в дом, удалился в гаражную зону особняка. Едва девушки остались в доме одни, как Кристина сорвалась и стала выкрикивать всё, что у неё наболело. Она бегала взад-вперёд по просторной гостиной, умещающей три комплекта мягкой мебели с золочёными подлокотниками, вокруг выстеленного коврами центра комнаты.

– У него есть невеста! Этот Салих подкрался как вор и заставил в себя влюбиться! Как же я его ненавижу! – кручинилась молодая женщина.

Когда основные стенания закончились, она разрыдалась на плече подруги, усевшись прямо на ковре. Юлька тоже пустила слезу, сказывались накопленные в душе колючки от недавних событий. Вволю наплакавшись, Кристина гордо выпрямила спину.

– Это ещё не всё. Я стала думать и пришла к выводу, зачем Салиху надо было это сделать. Он работает с Эмином только в лаборатории в засекреченном институте военных. Муж в подвале обустроил себе рабочее место и никого, совсем никого туда не пускал. Когда Салих приезжал с его поручениями он бывал только в кабинете. А когда сблизился со мной, стал посещать и подвал. Я не придавала этому значения. Но теперь всё сложилось. Я думаю, что он там был не по поручению Эмина, а с целью выкрасть его разработки. Перед тем как мы поссорились, я видела, как он что-то нёс в руках, когда выходил из подвала, но мой приход помешал ему. Он засуетился и стал перебирать папку с бумагами на комоде в коридоре, где стоит куча кашпо с цветами. Я ему ещё тогда предложила расположиться на столике напротив, что он немного погодя сделал. Я видела, что Салих нервничает, но не понимала причины. Потом позвонил супруг, и ему пришлось бежать на работу, – говорила Кристина испуганным голосом, она наклонилась ближе к Юльке: – Пойдём на кухню, я тебе кое-что покажу.

Подруги прошли в кухню. Кристина с помощью табурета забралась в декоративный шкаф над вытяжкой и достала из незаметной снизу ниши коробку, которая судя по нарисованной розе и соответствующему лёгкому аромату, была из-под парфюма. Она открыла её и вытащила прозрачный фигурный пузырёк, в котором переливалась ярко-синяя густая жидкость.

– Что это? – взяла Юлька стекляшку.

– Нашла на комоде среди цветов в одном из кашпо. Я просто уверена, что Салих украл это у Эмина в лаборатории. Он упоминал, что работает с мужем над созданием жидких кристаллов, для передачи информации на огромные расстояния. Возможно, это они и есть, – прошептала Кристина.

Юлька подняла пузырёк выше и посмотрела в свете люстры: – Необычно. Очень не обычно.

– Как ты понимаешь, я не могу рассказать об этом Эмину. Но именно с того дня как я тогда встретила Салиха в подвале с супругом творится не ладное. Он мало спит и когда дома практически не выходит из лаборатории. За ним и раньше такое бывало, но настроение было другим. Приподнятым, позитивно возбуждённым. А сейчас он словно постарел. Ничего не радует. Он даже…

Неожиданно раздался мелодичный звон колокольчика на входе.

– Экономка вернулась? – спросила Юлька.

– Что-то быстро. Я сейчас, – пошла Кристина, открывать дверь.

Юлька продолжала рассматривать переливы жидкости, как услышала крики Кристины – «Салих, Нет! Нет!»

Реакция Юльки была молниеносной. Она вылила содержимое пузырька в кулон на шее и подошла к раковине. Когда Салих ворвался на кухню, он увидел, как она моет пустой пузырёк под струёй воды. За ним вбежала хозяйка дома, держась за щёку.

Красивое лицо мужчины исказила злоба.

– Что ты наделала? – закричал он по-турецки.

Юлька лукаво улыбнулась и прощебетала на разговорном стамбульском диалекте: – А что, дорогой аби? Смотрите, какой симпатичный пузырёк. Я уже придумала, как из него песочные часы сделать.

Салих разразился бранью. Он отшвырнул с дороги Кристину и направился к выходу.

Кристина судорожно вздохнула: – Хорошо, что ты вылила. Я бы не осмелилась. А так теперь всё, вопрос исчерпан. Мужу он всё равно ничего не скажет, зато теперь понятно, что я была права, он меня просто использовал, а я как легковерная простушка повелась.

– Ты не любишь больше мужа? – спросила Юлька.

– Люблю, но это какая-то любовь больше похожая на чувства к отцу. Я прекрасно понимаю, что мне придётся одной доживать. Вот и ищу ему замену на будущее, – разоткровенничалась подруга.

Юлька была шокирована, она не знала, что у Кристины есть такая неизвестная для неё ранее, меркантильная сторона. Это значительно отличалось от её восприятия мира. Раньше так хладнокровно об использовании близких людей подруга никогда не говорила. Юльке казалось, что Кристина, как и она, просто тяготится отсутствием свободы и, удрав замуж, девушка ушла от гиперопёки родителей, держащих её на коротком поводке, оберегая от внешнего мира. Юлька думала, что подруга сменила строгий присмотр на золотую клетку с широкими опциями по отдыху.

«Но не вчера же она это всё придумала? Наверняка планировала заранее. Как мне с ней дружить после этого?» – смотрела Юлька на молодую женщину, чувствуя, как она внутренне отдаляется от неё всё дальше.

Отжаловавшись полночи на свою жизнь утром Кристина крепко спала. Юлька не стала её будить, чтобы попрощаться. Водитель, как и было, оговорено по прилёту, отвёз её в аэропорт.

Юлька сразу не смогла уснуть и использовала время перелёта для написания отчёта по польской командировке. Потом печатанье мелких букв в телефоне всё-таки её сморило, и последние полчаса она забылась глубоким сном. Ей даже успело присниться нечто странное. Как будто пришла её бабушка, села на соседнее кресло в самолёте и сказала, что она теперь имеет с ней некую связь. И если внучка захочет, то готова обучить её, всему что знает сама. Видимо Юлька со своим анализом о рисках настолько наразмышлялась, что решила не рисковать даже во сне, и отказалась от бабкиного предложения.

Она проснулась от того, что шасси коснулись взлётной полосы.

Юлька потянулась, удивляясь сновидению: «Какая же я трусиха. Бабушка хотела, наверное, мне помочь в чём-то, а я сглупила. Надо будет свечку ей поставить».

В четыре часа дня девушка уже выезжала с парковки Краснодарского аэропорта. Юлька заехала в первую попавшуюся церковь. Она накинула капюшон и пошла внутрь, надеясь, что её не отчитают за штаны вместо юбки. Шла вечерняя воскресная служба. Батюшка читал молитвы, наполняя купол храма, стройными словами и очищая мысли прихожан. Девушка купила в церковной лавке три свечки. Она всегда так делала, если заходила в дом Божий. Одну поставила за здравие всех близких, вторую за упокоение душ предков, а третью для просветления собственного разума. Когда-то она увидела телевизионную передачу, где какой-то проповедник упоминал такой расклад, и она, еще, будучи девочкой, взяла его себе на вооружение. Девушка помолилась. Она ответственно относилась к выполнению домашних заданий, поэтому всё ещё помнила какие-то молитвы из предмета по основам религиозных культур и светской этики. Получение образования на византийской земле не прошло даром. Тут она вспомнила, что вместо крестика у неё на шее бабушкин кулон. Она машинально схватилась за него рукой, и ретировалось к выходу. На ступенях её застал колокольный звон. Мерные удары сопровождались перезвоном и переливами, вливая в Юльку новые силы. Она глубоко вдохнула декабрьский воздух, который всё ещё содержал запахи южной осени, и отправилась к машине.

Ночью ей приснился тот же сон, что и в самолёте. Только она проснулась до того как дать ответ. Юлька в пижаме встала с кровати и прошла на кухню. Какое-то необъяснимое предчувствие чего-то необычного витало в воздухе. Она наполнила стакан водой. Но пить расхотелось. Девушка поставила его на стол и прошла в гостиную. Она сняла рамку с фотографией молодой бабушки, где та стояла в концертном платье с высокой причёской и какой-то статуэткой в руках.

– Бабуля, я с радостью научилась бы у тебя всему, если была бы такая возможность, – ласково провела Юлька пальцем по фото.

«Такая возможность есть. Спасибо, что согласилась» – раздался в голове Юльки бодрый, наполненный торжественностью момента голос бабушки.

Юлька подпрыгнула: – Ба? Ты здесь?

«Да».

– А ты где? – озарялась по сторонам девушка.

«Везде и нигде. Ты слышишь мои мысли. Если ты готова, то я буду тебе помогать своей мудростью. Как я посмотрела, у тебя намечается нечто совершенно невероятное, верно?».

– Ты ковыряешься в моих мозгах?! Бабушка это же гостайна!

«Вот и не кричи. Я тебя отлично слышу, если ты просто думаешь, рот открывать необязательно» – весело мурлыкала бабушка в голове у внучки.

Глава 10

В крохотном особнячке по соседству с роскошной усадьбой учёного Эмина Демира трое мужчин собрались в кухне. Причиной внепланового совещания стал телефонный разговор супруги учёного, прослушанный час назад.

Приземистый пожилой мужчина плотного телосложения в белой рубашке и шерстяном в синюю клетку свободном костюме поправил короткие рыжеватые волосы, протягивая второй рукой записку офисного вида симпатичному турку: – Ознакомься, Салих.

Пожилой мужчина уставился в окно, сложив руки за спиной.

– Альберт, что это? – сглотнул Салих, присаживаясь на узкий диванчик рядом с овальным столом, позади мужчины, боясь прочесть содержимое листка.

– Твоя подружка вызвала некую молодую особу. Мы её проверяли после того как Кристина раскрыла ей по телефону вашу с ней связь. Вроде обычная русская интеллигентка, дочь дипломата. Она с Кристиной училась вместе при консульстве. Подруги детства. Мы не оценили её как агента влияния. Однако она всё бросила и летит сейчас сюда, – Альберт кивнул на записку. – Прочти, Батур уже перевёл с русского.

– Кофе сварить? – предложил приунывший оператор по прослушке, лениво потягиваясь, растопырив руки, около варочной панели.

Его действия привели к тому, что капюшон с толстовки, скрыл, как могло показаться, в бездонной глубине его маленькую курчавую голову. Моложавый мужчина скинул капюшон, подтянул рукава и уставился на Альберта.

– Батур, мне, пожалуйста, чай, с молоком, – ответил тот, не желая переходить на кофе, несмотря на то, что уже год жил не в Лондоне.

Тот скривился, но безропотно засуетился с заварочным чайником и ручной мельницей. Ароматы чая вперемешку с молотым кофе постепенно стали наполнять тесное помещение.

Салих несколько раз перечитал и вернул записку Альберту.

– И что с того, я её бросил, как мы и договаривались. Она стала опасна, со своим стремлением сбежать в Европу. Ну, поревут женщины. Нам что с того? – пожал плечами Салих.

– А то, что единственный прототип изобретения пока находится не у нас. Место, где ты его припрятал не надёжное. Кристаллы в любой момент могут обнаружить, та же горничная цветы поливать пойдёт, – наклонившись к Салиху, процедил Альберт.

– Мне нужен повод, чтобы войти в дом, и я достану этот пузырёк. Со дня на день Эмин попросит, что-нибудь принести, и он будет наш, обещаю, – промямлил Салих.

– Только пока что пузырёк не в наших руках и расслабляться рано. Тебе надо спасать свою репутацию, если ты всё ещё планируешь перевезти семью в Великобританию, да и отцу твоему, я полагаю, лекарства от рака ещё долго понадобятся. Ты же хочешь облегчить его страдания? – поступательно увеличивая громкость, заявил Альберт.

– Я готов, – поник молодой турок.

– Мне не нравится, в каком тоне говорила Кристина. Обиженная женщина на многое способна. Когда девчонка приедет, будешь здесь с нами. Охрана особняка тебя пропустит, если понадобиться войти и вмешаться в происходящее, – сухо проговорил рыжеволосый джентльмен.

Батур поставил чашки разлив кофе и чай и тут же ретировался к компьютеру в кабинете. Салих пить кофе не стал. У него было ещё несколько часов, в которые его могли хватиться в институте при лаборатории, поэтому он уехал, отпросившись до вечера.

Когда все ушли Альберт сел пить чай в одиночестве, не отводя глаз с особняка учёного, прекрасно просматриваемого из окна кухни. Не одним десятком лет наработанная интуиция подсказывала ему, что грядут проблемы. Несколько несостыковок подряд не пройдут без осложнений для общего дела. Сорвалась с крючка Кристина. Потеря кристаллов в любой момент всплывет, и турецкая разведка перетрясёт каждую песчинку в стране, а если не обнаружит искомое, то начнутся ненужные жертвы. Могут даже самого Эмина не пощадить. А теперь ещё и это. Прибытие девчонки, которая непонятно зачем мчится к подружке. Нужно было готовить отход. Домик в глубине страны в городке Суади для семьи Салиха он уже снял. Самого же помощника учёного, если что он отправит в частную лабораторию в Анкаре, где в одном специальном отделе уже трудятся умы, собирая на практике формулы из добытых Салихом данных.

«Жаль, что он не согласился с нами работать» – вздохнул Альберт, припоминая, как Эмин замахал руками и выгнал его из дома год назад.

Грустные думы снова наполнили его печалью. Прошёл год как он в Стамбуле. Альберт соскучился по дому, по детям. Они, конечно, уже выросли и жили самостоятельно, но он вдруг начал за ними скучать, наверное, как не скучал никогда.

Несколько лет назад он написал рапорт об уходе из «МИ-6». Но оказалось, что опытному специалисту нелегко уволиться из секретной разведки Великобритании. Ему подсовывали одно за другим неподъёмные дела, чтобы задержать на службе, каждый раз говоря, что это последний кейс перед выходом на пенсию. Как человек военный, он терпеливо выполнял приказы, тем более что ему выделили для больной супруги финансирование сиделки и даже сократили общий объём административной работы. Элизабет болела давно, и он вместе с детьми свыкся с наличием огромного количества лекарств по всему дому, так же как и с постоянными визитами докторов. Её головная система кровообращения давала сбои с учёбы в колледже. Она жила в мире, где не было запахов свежеиспечённого хлеба или ароматного чая. В её мире вообще не было запахов. Когда появилась тяжесть в плечах неврологи стали её лечить от остеохондроза. Потом начался тремор рук. В конце концов, когда был поставлен корректный диагноз, болезнь Паркинсона была уже на невозвратной стадии. Расходы в семье возросли в геометрической прогрессии. Альберт тогда перевёлся в отдел, где больше платили. Благо, его ценили как добросовестного профессионала и многие начальники в МИ-6 пытались заманить к себе. Полтора года назад Элизабет умерла. Дети нашли утешение в своих семьях, а он стал рваться подальше от дома, в котором прожил столько счастливых лет. Ему была невыносима мысль, что теперь её нет. Как только просочилась информация, что турецкий лидер намерен с помощью некого нового изобретения осуществить взлом компьютеров секретных служб мира, он первым вызвался стать на защиту интересов страны и отбыл в Анкару, где уже через пару месяцев он выяснил всё, что было нужно, и переехал в Стамбул. Под прикрытием осуществления коммерческой деятельности в области редких химических реагентов, он быстро создал сеть контактов и вышел на изобретателя, отказ которого сотрудничать, привёл к тому, что понадобился Салих.

Альберт встал и направился к выходу.

«Доведу это дело и уволюсь. Оно стоит того, чтобы быть достойным завершением карьеры» – размышлял он, садясь в автомобиль.

Вскоре он заехал в старую часть города. Как всегда, пришлось покружить в поисках парковочного места. Его джип автоконцерна опель требовал себе больше пространства, чем позволяли эти узкие восточные улочки.

Миловидная женщина прогуливалась по торговым рядам Гранд Базара. Всю неделю Оливия ждала субботы. Во вторую половину дня она вот уже год, не пропуская посещала древнейшее место Стамбула. Каждый раз она прихорашивалась на новый манер. То меняла платья, то причёски. Но для кого она старалась, игнорировал изменения и даже из вежливости ни разу не сделал, ни одного комплемента землячке. Оливия понимала, что она как женщина Альберту безразлична, но не сдавалась. Сегодня на ней было надето тёмно-зелёное пальто, которое подчёркивало её ирландские корни, рассыпавшиеся веснушками по лицу.

Оливия прогуливалась каждый раз в разной части одного из крупнейших рынков планеты. Более тридцати тысяч квадратных метров торговой площади, бы разделены на условные квадраты по внешнему периметру, по которым связная двигалась, еженедельно смещаясь по часовой стрелке из квадрата в квадрат. Сейчас она шла по крытой галерее между коврами и домашним текстилем.

«Эх, обустроить бы своё семейное гнёздышко однажды» – взгрустнулось женщине, разглядывая товары, которые бойкие продавцы выставляли напоказ.

«Хотя о чём я мечтаю? Дважды уже обжигалась с этими агентами. Приедут, задание выполнят и уходят не прощаясь. Всё их существование это сплошной беспорядок. Ни какой личной жизни себе позволить не могут» – урезонила она себя, и тут же снова мечтательно вздохнула.

Когда Оливия впервые увидела сводку на Альберта Ковентри, её глаза прилипли к фотографии вдовца. И она тут же запрятала поглубже в сердце, ненароком прорвавшуюся мысль о том, что этот мужчина был бы для неё идеальной парой. Она безоговорочно осознавала, что не может позволить себе обычные отношения с мужчинами ни с местными турками, ни с далёкими для неё британцами. Только кто-то свой сможет понять, действительно понять и принять непредсказуемый ритм жизни связанного с разведывательной работой человека.

И вот опять она спорила сама с собой. Мечтала и ругала себя за эти мечты: «Ну, кто я такая, чтобы быть счастливой? Служу родине. Родина вроде ещё обо мне помнит. Однако, когда женщине около сорока она уже по-другому относиться к тому, чем живёт. Просыпаются неуправляемые природные инстинкты. И что я могу с этим поделать? Родить-то я уже вряд ли смогу, но усыновить или выйти замуж за вдовца с детьми вполне. Мне просто страшно встречать старость в одиночестве. Но как с моим опытом в разведке доверять людям? Все рано или поздно предают. Хотя от этого не застрахованы и обычные люди. Значит, надо рисковать, без риска нет победы. Или всё дело в везении?».

Едва она увидела знакомую фигуру, продвигавшуюся навстречу, как здравые мысли улетучились вместе с не здравыми. Сердце приятно щемило от предвкушения новой встречи.

Они пересеклись рядом с лавкой постельного белья. Разглядывали упаковки и наконец, оказались рядом. Пара неловких улыбок и одна брошенная Альбертом фраза: «Аккуратно, девушка», означавшая, что предвидятся сложности и нужным людям необходимо пребывать в полной готовности.

«Вот и всё. Моё свидание закончилось» – с готовой навернуться слезой, торопливо пошла Оливия к выходу, ей нужно было быстро раздать распоряжения с учётом полученной шифровки.

Вечером Салих, Батур и Альберт, вслушивались к тому, что происходит в доме напротив. Батур синхронно переводил. Лишь отдельные слова не были знакомы Альберту. Русский язык он в своё время изучал, но довести до совершенства, так и не смог, чего нельзя было сказать о турецком, которым он владел, как коренной житель. И вот женщины направились на кухню.

Как только Кристина упомянула, что нашла среди цветов жидкие кристаллы, Артур скомандовал Салиху: – Беги!

Прослушка была установлена в браслет Кристины поэтому, когда вовремя потасовки с Салихом он порвался, связь прервалась.

Нервно шагая в гостиной, Альберт ожидал возвращения Салиха, который достаточно скоро появился.

– Ну что? – как выстрел прозвучал его вопрос.

– Ничего. Эта девчонка вылила кристаллы в канализацию, – онемевшими губами процедил Салих.

– Ты сам видел, как она выливала? – сощурился британец.

– Нет, – покачал головой Салих.

– Значит, это надо проверить, – хлопнул ладонью по столу Альберт.

– Как, связи нет? – развёл руками Батур.

– Я вылетаю в Краснодар. Когда Кристина позвонила этой девушке и поделилась, о том, что завела любовника, я съездил и установил в её квартире жучки. Настало время ими воспользоваться. Салих, ты прямо сейчас поедешь со мной в Анкару. Останешься работать там. Твои родные переедут в Суади. Завтра же. Я полечу через Москву, чтобы турецкая разведка не связала мой и её вылет. Батур, продолжай наблюдение и постарайся найти возможность выяснить, что будет происходить в особняке, – хлёстко раздавал указания агент МИ-6.