Аля сидела в кабине эвакуатора с Маркизом в переноске на коленях и жалела, что не поехала с Галкой: пустая болтовня водителя ей уже порядком надоела. Потом он стал приставать с расспросами про поломку ее машины, она сначала отвечала односложно, но пережитые эмоции еще не улеглись, и она в красках пересказала, что произошло. Водитель ответил, что после диагностики машины в сервисе будет понятно, что с ней случилось и подтвердил Алины мысли, что либо это поломка, либо кто-то помог поломаться. Аля усмехнулась, вспомнив анекдот Егорыча про блондинку и динозавра: либо встречу, либо нет.
Водитель стал рассказывать про тормоза в машине:
Система привода тормозов гидравлическая. Она состоит из двух контуров, каждый из которых отвечает за торможение переднего и заднего колес, расположенных по диагонали. Например, переднего правого и заднего левого колес. Контуры эти заполнены тормозной жидкостью, герметичны и изолированы друг от друга для того, чтобы снизить вероятность полного отказа тормозной системы – при разгерметизации одного контура второй, скорее всего, останется герметичным и работоспособным. Но даже при повреждении одного контура по мере уменьшения количества тормозной жидкости в системе педаль тормоза становится всё мягче и мягче. Ход педали увеличивается, говорят, что «педаль провалилась в пол», а эффективность торможения снижается, – Аля из всей его болтовни пыталась вычленить относящуюся к ней информацию, но потом махнула рукой: она была слишком деморализована, ее мозг отказывался соображать.
Водитель стал рассказывать случаи из своей жизни, наверное, просто так ехать и молчать он не мог. Однажды он грузил машину на обочине МКАДа, только ее прицепил буксиром и стал затягивать, как владелец сломанной машины неожиданно закричал и бросился в кювет. Он, водитель, огляделся и прыгнул следом: на бешеной скорости на них неслась машина. Она врезалась в машину, которую загружали, затолкав ее тем самым в эвакуатор. Как оказалось, тоже тормоза отказали. Алька слышала его, но сидела, погрузившись в собственные мысли: ее машина-то новая, и регулярно проходит технический осмотр. Такое может быть, чтобы сама сломалась? А кто ей мог помочь, если вчера она нормально ехала, а ночь стояла на даче?
Галка уже встречала их в сервисе.
– В таком состоянии, – сказала она Альке, уладив дела с машиной, – тебя просто опасно оставлять одну! – и повезла подругу к себе домой.
Аля особо и не возражала, она до сих пор находилась в состоянии шока. Только позвонила Кристине, узнала, что та дома, и у нее все нормально. Потом связалась с отцом и попросила на завтрашнюю встречу у нотариуса забрать ее у Галкиного дома.
На этот раз Галка заполняла пустоту, она рассказывала Альке, как можно было поступить в случае отказа тормозов:
– У тебя в машине автомат с возможностью ручного переключения, поэтому можно было тормозить двигателем, переключая передачи от высшей к низшей. Это и в автошколе рассказывают, и в экзаменационных билетах есть такие вопросы. Еще один способ торможения: выключить двигатель и включать пониженные скорости: сначала третью, потом вторую, потом первую. Машина остановится быстрее, чем при обычном торможении двигателем.
– Я думаю, что меня хотят убить…
Галка резко обернулась и внимательно посмотрела на подругу, пока та не стала показывать на дорогу:
– Смотри вперед, пожалуйста! А то у тебя быстрее получится!
– Ты это серьезно, что ли?
– Не, это шутка такая, – съязвила Алька.
– Не смешно!
– Поверь, мне тоже! Ну сама посуди: летний домик на даче, который ни с того, ни с сего взял и взорвался, и случай с машиной.
– Не, я честно допускаю тот факт, что от всех этих событий можно свихнуться, но то, что ты берешь за основу – это два несчастных случая. Какое тут убийство?
– А если это покушения, завуалированные под несчастные случаи?
– Я не знаю, что тебе ответить, мне кажется, ты не права.
Всю ночь Алька не могла сомкнуть глаз, как только она не меняла положение или изощренно не считала баранов. Неужели ее, действительно, хотят убить? За что? Почему? КТО???
Пятница
Утро. Ни запаха трав, ни солнечного света, ни пения птиц, вместо этого: спасительная прохлада кондиционера и плотные шторы, создающие темноту даже ярким днем. Нет сельского уюта, зато современный комфорт.
В комнату к Але постучалась Галка:
– Ты как? Все нормально?
– Нормально.
– Точно? Я убежала, у меня очень важная встреча, в случае чего – звони. С завтраком сообразишь, в холодильнике все необходимое. Было бы хорошо, если бы ты никуда не ходила и никому не звонила!
– Забыла? Я ж сегодня с отцом к нотариусу?
– Точно! Он тебя отвезет?
– Да.
– Тогда и назад может, наверное, подкинуть?
– Посмотрим. А ты куда?
– Пойду в полицию с потерпевшей. Вчера в травме побои сняли, надо ковать железо, пока горячо, а то она прочухается и опять в кусты!
– Ты же в отпуске!
– Угу, – мрачно подтвердила Галка. – Когда у меня был нормальный отпуск?! Всё, пока!
– Пока.
Вместе с отцом Аля заехала домой, взяла паспорт, скинула наконец свои дежурные джинсы и надела сарафан с подсолнухами и соломенную шляпу.
Нотариальная контора находилась в центре города в величавом старинном здании. Внутри было также красиво, как и снаружи: отделка под старину, антикварная мебель и темные кожаные диваны. Секретарь проверила их паспортные данные, записала в число посетителей и пригласила пройти в небольшой зал, в котором сидело человек пятнадцать-двадцать. У самой двери стояли два свободных стула, секретарь кивком головы указала на них и также бесшумно удалилась. Нотариус сразу откашлялся, призывая тем самым к порядку, и начал оглашать завещание. Выходило, что ждали только их двоих, Аля достала мобильный телефон, нет, они явились вовремя, значит, все остальные еще раньше.
Тем временем нотариус зачитывал лирическое вступление, в котором автор завещания рассуждал на философские темы, журил наследников и давал наставления. Аля пыталась слушать, но ни имена, ни факты, ни события не говорили ей ровным счетом ничего. Она чувствовала себя не в своей тарелке, как будто она подглядывает за кем-то или случайно ошиблась дверью. Даже присутствующих было сложно рассмотреть, все-таки публичные люди, должны быть знакомы лица, но они все сидели к ней спиной, иногда, правда, кидая на нее украдкой взгляд. Аля подумала, что ее внешний вид, как нельзя более кстати подходящий под погодные условия, тут был совсем не к месту, она выглядела несколько фривольно по сравнению с темными тонами одежды других присутствующих. «Ну и что? – решила она, – Не буду же я носить траур по незнакомому мне человеку!»
Нотариус приступил к чтению основной части завещания, перешептывания и косые взгляды сразу прекратились, но Але понятнее не стало: перечислялись имена, дома, акции…И тут она напряглась, прозвучало ее имя:
–… Алевтина Александровна, получает … – и дальше следовало перечисление акций, которые к ней отходят. Послышалось шушуканье, люди уже рассматривали ее, не таясь, Аля внутренне напряглась, ей все меньше и меньше нравилось здесь находиться. Отец подбадривающие взял ее за руку: «Мол, все хорошо! Я рядом!»
Нотариус продолжал:
–… в случае, если она не примет наследство, все перечисленное перейдет к Трофимовой Ольге Леонидовне…
«Хм, интересно, то есть, если со мной «бац» и я не успею принять наследство», то все этой тетке перейдет и даже не моим наследникам.
– Слушай, а ты не знаешь, что надо делать, чтобы принять наследство? – шепотом спросила Аля отца.
– Не знаю, – также шепотом ответил тот. – Никогда не выпадало такой чести. Может быть у Галки поинтересоваться?
– Да, наверное. Просто думаю, это надо именно тут делать?
– Сдается мне, что именно тут. Можем задержаться и поинтересоваться у нотариуса.
– И еще интересно, могу ли я это сделать прямо сейчас?
– Спросим – узнаем!
– И по сумме – неужели нельзя деньгами все отдать, а то какие-то акции, даже не понятно, сколько это в итоге стоит.
– Дареному коню в зубы не смотрят, – улыбнулся отец.
– Есть еще одна поговорка: «с паршивой овцы хоть шерсти клок», – улыбнулась в ответ Алька.
После окончания, когда все потянулись к выходу, Аля с отцом тоже встали и отошли в сторону, ожидая, когда все выйдут. В это время мимо нее прошествовала пожилая дама в черном чопорном платье. Женщина остановилась и окинула Алю внимательным цепким взглядом. Рядом шедший молодой человек, наклонившись к уху женщины, едва слышно произнес:
– Да, это она.
Пожилая дама своими манерами и внешним видом очень напоминала ее мать: от нее буквально сквозило превосходство, прямая негодующая спина и даже платье, если его представить в пастельных тонах, то как будто взято из материнского гардероба. Потом отец шепотом пояснил:
– Это была его жена – Трофимова Ольга Леонидовна, а молодой человек – ее младший из четверых детей. У наследодателя еще трое внебрачных детей, все они были перечислены в завещании. Когда звучала фраза «в случае, если он/она не примет наследство, все перечисленное перейдет к Трофимовой Ольге Леонидовне» – это речь шла про них.
– Обалдеть! Это у меня еще дополнительно шестеро братьев и сестер?!
– Выходит, что так. Ты хочешь с ними познакомиться?
– Зачем? Мы чужие друг другу люди. Наличие общих генов еще не делает нас родными, надо жить и воспитываться с этим ощущением, что ты родной человек. Вот у меня нет с ними никакого единения. А чего его жена такая злюка?
Но звонок мобильного телефона не дал ему ответить. Звонила Галка.
– Привет, Галь.
– Ты где?
– Я еще у нотариуса, надо уточнить пару вопросов, но к нему тут целая очередь желающих вопрос задать, так что не известно, когда освобожусь.
– Ты только не волнуйся, ладно? Речь про Кристину, с ней сейчас все нормально.
– Галь!!! Что случилось?
– Она в больнице, на нее напали в подъезде. Я говорила с ней и с врачом по телефону. С тобой почему-то не могли связаться, поэтому Кристина позвонила мне.
– Странно, телефон работает, – пробормотала Алька. – А где она? В какой больнице?
– Я сейчас сообщением сброшу координаты, и сама туда приеду. Там и встретимся.
– Хорошо, Галь.
Аля нажала отбой на телефоне и заметила, как у нее тряслись руки.
– Что случилось? – спросил отец.
– Кристина… на нее напали… она в больнице.
– Я тебя отвезу.
– Да, хорошо. Уже не до вопросов. Потом как-нибудь. А у тебя нет никаких планов?
– Никаких, которые нельзя было бы отменить.
– Хорошо.
Когда Аля с отцом вбежали в палату к Кристине, ее осматривал молодой врач. Аля застыла в дверях, у нее подступил ком к горлу и так защемило где-то в груди, что она не решалась дальше сделать шаг. «Ребенок, ее ребенок, с ним чуть не случилась беда. Беда случилась, конечно, но чуть не случилась более страшная беда». Врач меж тем продолжал осмотр:
–… Ты учишься в школе? Как учеба?
– В институте. Школу я давно закончила.
– В институте? Прекрасно! Как протекает твоя учеба в институте?
– Вообще-то в данный момент меня больше всего интересует, как вы учились в своем мединституте, – молодой человек отреагировал веселым задорным смехом.
– Молодец! Я думаю, с тобой все в порядке.
Тут Кристина заметила вновь прибывших:
– Мам? Дед?
– Кристина, ты как? – Аля наконец-то тронулась с места.
– Нормально все.
– Что случилось? Рассказывай!
– Ну, вышла я из квартиры, стала спускаться по лестнице, за мной сразу кто-то пошел. Я особо значения не придала. А потом сзади налетел, схватил за плечи и к перилам толкнул, я вцепилась в перила и наполовину почти свесилась, так что бейсболка даже свалилась. Она еще падала так интересно, не как брошенный камень, а буквально планировала по спирали, я прям загляделась: такое красное пятно по спирали спускается, хотя всего лишь нескольких секунд было…
– Красным? Почему красным? Это была моя бейсболка?
– Ну да. Ой мам, только не начинай опять, тебе жалко, что ли…
– Я не о том. И что дальше?
– Ну, я закричала. Этот попытался рвануть с меня сумку, но так как я вцепилась в перила, как бульдог, а сумка висела у меня на плече, сделать это ему не удалось. Потом этот отморозок хватает меня за волосы и головой ударяет об перила, сознание уплывает, но я все равно держусь за перила и просто сползаю вниз на лестничную клетку, и было ощущение, что он убегал.
– О боже! – Альке даже плохо стало, как она представила, все в красках.
– Мам, да нормально уже все.
– Боже мой! – Аля осторожно протянула к дочери руки, стараясь не сделать ей больно. Кристина сама ее обняла. Отец Али прокашлялся, чтобы как-то обозначить свое присутствие, и спросил:
– А что говорит врач?
– Это не врач, это ординатор, – махнула рукой Кристина, – не понятно, зачем приходить, если врач меня уже осматривал. Правда, он ничего не сказал.
– Я пойду врача поищу, – предложил Алин папа.
– Хорошо, – кивнула Аля уходящему отцу. – Как ты разговариваешь с врачом? Что это за намеки про его институт?
– Я ж говорю, что он уже два раза приходил. Если начнет просить мой телефон, смело посылай! Кстати, все никак случай не подвернется сказать, что мы с Владом решили пока отдельно пожить.
– Почему?
– Просто интересно стало.
–???
– Интересно стало, что он будет дальше делать. Человек зачем-то учился пять лет, диплом уже получил. Понятно, что его мама настаивала, чтобы он выучился. А теперь интересно стало, что он будет дальше делать, когда отпали интересы других людей в его жизни. Чем будет заниматься, что будет покупать из еды и готовить, и вообще – откуда деньги брать, чтобы еду покупать. Еще, кстати, скоро срок внесения арендной платы, опять же таки интересно: что он будет делать? В общем, эксперимент такой. А если я рядом, то чистота эксперимента теряется.
– А как ты это «пожить отдельно» преподнесла?
– Предложила ему подумать над нашими отношениями, что он видит в перспективе, а для этого надо пожить отдельно пару-тройку месяцев.
– Понятно. А сама что думаешь?
– Пока ничего не думаю, не было времени.
Тут влетает Галка:
– Ну что? Ты как?
– Я нормально, – ответила Кристина.
– Я вижу «нормально», голова вся перебинтована!
– Да этим врачам волю дай, они не только голову перебинтуют.
– Рассказывай, что было, – и Кристина уже в который раз пересказала произошедшее.
– Так, а справку в полицию дали? – спросила Галка.
– Нет, а зачем? – удивилась Кристина.
– Для возбуждения уголовного дела по факту нападения. Ладно, с этим я сама разберусь.
Тут появился Алин папа и сообщил, что врача нашел, но тот пока у пациента, как освободится – подойдет. Он в свою очередь тоже стал интересоваться у Кристины ее самочувствием, а Галка подхватила Алю под руку и вывела в коридор:
– Мы на минуточку, – бросила она через плечо.
– На Кристине была моя красная бейсболка, а напали на нее, потому что со мной спутали. А когда она закричала, и бейсболка упала, и стало понятно, что это не я, то этот отморозок ее просто ударил и убежал. Потому что хотели меня убить!
– Тише! Тебя услышат!
– Хорошо, давай потом. Кстати, ты не можешь на ночь приютить Кристину?
– Могу. Но может быть ей лучше остаться в больнице? Под надзором врачей. Тем более, ты говоришь, что на нее напали по ошибке, а больница закрывается на ночь и внизу охрана есть.
– Ну, да, если верить фильмам, то как раз в больнице темной ночкой очень удобно нападать, да даже и не ночью, просто достаточно белый халат надеть.
– У тебя паранойя началась, дорогая. Хорошо, пусть у меня. А ты куда собралась?
– Мне надо подумать.
– Тогда давай ко мне.
– А еще мне надо в одно место.
– Куда? – требовательно спросила Галка.
– К частному детективу, – нехотя ответила Аля.
– К какому-то конкретному?
– Нет, собираюсь в интернете найти.
– Ну, это ты зря, это как к парикмахеру или проститутке – надо к своей, проверенной, – подмигнула Галка и, порывшись в телефоне, скинула Але координаты. – Скажешь, что от меня. И поосторожнее там везде.
– Спасибо! – сказала Алька. – Но я не хочу подвергать тебя опасности.
– Тю, кого, меня? Скажешь только! У меня, кстати, пистолет есть.
– Я знаю, – улыбнулась Алька, – всех врагов можем перестрелять. Ладно, там видно будет, я позвоню.
– Смотри, обязательно!
– Хорошо.
К Але с Галей подошел Алькин отец.
– Извините, не помешаю?
– Ну что вы, Александр Владимирович, – ответила Галка, – как вы можете помешать? Я, кстати, пойду у медсестры выясню про процедуру выписки и про справку эту.
– Аля, все будет хорошо! – сказал подбадривающе отец. Той очень захотелось рассказать отцу про аварии и взрыв домика, но она видела, как близко к сердцу отец принял нападение на Кристину, еще одним триллером здоровье у отца навряд ли прибавится, поэтому усилием воли она запретила себе даже думать на эту тему.
– У меня ощущение, что это мне по башке дали.
– Понимаю. Родители за детей всегда переживают, будь им два года, двадцать или сорок. Ничего тут не поделаешь.
– Да уж… Кстати, про деньги. То, как я выступила на «семейном партсобрании», это было больше для нее представление. Ты имей ввиду, что, если будет необходимость, деньги я найду. – Отец кивнул. – И вообще, тебе не пора ли с работой закругляться? В твои-то годы? Ты не забывай, что я теперь богатая наследница. Ну, или не очень богатая, но наследница, – усмехнулась Аля.
– Да пока не гонят, поработаю, – улыбнулся он. – А что я еще буду делать? С матерью целый день сложно, а работа разбавляет общение.
– Как ты вообще с ней так долго протянул? Я бы давно сбежала!
– А ты и так сбежала, – он опять улыбнулся. – А без меня она пропадет.
– Блин, пап, это уже мазохизм! Если бы она хотела, то научилась бы строить отношения людьми.
– А в этом ее беда… – вздохнул отец.
Галка уже уладила все дела, Кристина написала расписку, и они уехали домой. Следом уехал отец, Аля доехала на такси, ей не хотелось говорить отцу, куда она едет, чтобы лишний раз ее не волновать.
Попав в само агентство, Аля имела весьма беспредметный разговор с секретаршей, гордо именовавшейся администратором:
– Добрый день, – начала Аля. – Мне нужен Петр Самуилович.
– Добрый день, – секретарша мило улыбнулась. – Вы договаривались о встрече?
– Нет.
– К сожалению, его сейчас нет, но я могу организовать встречу с другим сотрудником.
– Ну, можно и с другим.
– А по какому вопросу?
– Я думала, что это уже непосредственно с детективом надо обсуждать, – сказала Аля.
– Да, мне надо понять, к кому конкретно вас направить.
– К тому, кто занимается тяжкими уголовными преступлениями.
– Какими?
«Дурдом какой-то», недовольно подумала Алька, а вслух сказала:
– Убийствами!
– В офисе сейчас есть один детектив, вы можете поговорить с ним, – сообщила администратор.
«Нет, и на кой ляд она спрашивала по какому вопросу, если он все равно один? – удивлялась Алька, ожидая в холле и разглядывая в аквариуме красивых рыбок, передвигающихся с ленивой грацией и прекрасно представляющих насколько они красивы. – Я б и ее уволила! Фу, блин, меня убить хотят, а я про какую-то чушь думаю!»
Ее пригласили в кабинет. За столом сидел мужчина средних лет, без каких-либо выделяющихся или запоминающихся признаков. В комнате были зашторены окна, рядом со столом стоял торшер, который освещал комнату так, что все было на свету, кроме самого детектива. Алька нацепила солнечные очки. Теперь он не видел ее глаз, зато она прекрасно могла его разглядеть. «Нет, ну а что? Устроили тут Лубянку какую-то», – ей даже показалось, что он хмыкнул. Или, действительно, показалось.
Они представились друг другу, и после этого она вкратце рассказала события вчерашнего и сегодняшнего дня. И завершила:
– Я подозреваю, что меня пытаются убить.
– Основываясь на двух несчастных случаях?
– На трех. А если предположить, что они просто подстроены как несчастные случаи, то на самом деле, меня пытались убить уже трижды.
– По третьему случаю я бы так однозначно не говорил, потому что напали не на вас. Делать предположения, что просто перепутали шапочки, я бы тоже не стал. С тем же успехом я могу выдвинуть версию, что это был ухажер вашей дочери, которому отказали, – увидев, как дернулось Алино лицо, детектив ухмыльнулся. – Вот, значит есть основания так думать. А вы подумали-то о своем, а шире мыслить не стали. Это мог быть и наркоман, которому срочно нужна была доза. Не зря же он пытался сумку вырвать. Когда она закричала, он испугался, что это привлечет людей, поэтому скрылся. Вас такое объяснение устраивает?
– И что дальше? – ее мало устраивало, но спорить не хотелось.
– Дальше давайте по первому событию, расскажите, непосредственно перед несчастным случаем у кого был доступ к домику и машине.
– Я приехала, и мы сидели с подругой на улице. Хорошо просматривалась и машина, и домик. Потом позвонили подруге, и она уехала. После нее приехала знакомая.
– Перебью. Звонок был реальный? Случай, по которому вызвали вашу подругу имел место быть?
– Да, это ее подзащитная. Моя подруга – адвокат. А ее подзащитную избил муж, поэтому подруга поехала убедиться, что побои будут сняты, и делу будет дан ход.
– Понятно. Что дальше?
– С этой знакомой мы сидели там же на улице и машина, и домик были также в поле зрения, она к ним даже не подходила. Разговаривали минут тридцать. Потом знакомая эта уезжает, уже был вечер, и пока не стемнело я сидела все на том же месте… с соседом. Потом пошла спать. Сосед ушел к себе. Калитку закрыла на замок.
– А что с домиком?
– Там такой бутафорский замок, он вроде бы висит, но если его потянуть, то он открывается. В домике нет ничего ценного: обычный садовый инвентарь в одном отсеке и во втором – что-то вроде кухни: столы, плита и газовый баллон.
– А что за забор?
– Забор как забор, – пожала плечами Алька, – без колючей проволоки и даже ток не подключен. При желании я бы через него спокойно смогла перелезть.
– Собака есть?
– Нет! «Да и что бы это дало?» – подумала она, вспомнив соседского барбоса, продавшегося Егорычу за кусок мяса.
– А у соседей?
– У ближайших нет, а через один участок – немецкая овчарка.
– М-да, выходит, что прийти незамеченным мог кто угодно. Тогда пойдем по другому пути: надо найти мотив, очертить круг лиц, которые хотят вас убить или которым выгодна ваша смерть. У вас есть мысли по этому поводу?
– Кто хочет меня убить не знаю, кому выгодна моя смерть – многим, может быть из них кто-нибудь и хотел бы меня убить, но хотеть и реально это сделать – это все-таки разные вещи.
– Хм, тогда надо просто разбирать каждый конкретный случай и каждого конкретного человека. Все ответы на вопросы в ваших руках. Только вы можете знать, кому выгодна ваша смерть. У вас есть завещание?
– Нет. Да и завещать, мне, в принципе, нечего! Я не Рокфеллер и не жена Рокфеллера.
– Имущество все-таки у вас есть какое-то? Недвижимость?
– Квартира и… еще одна квартира, но за нее осталось процентов пятнадцать от общей стоимости выплатить, она ипотечная. Еще машина.
– Ну вот видите. А говорите нечего завещать. Вы в браке?
– Нет, я разведена. Квартира куплена после развода, если вы это имеете ввиду.
– Да. В случае, если вы не оставите завещания ваше имущество будет разделено между родителями, если они еще живы, и детьми.
– Родители живы и есть дочь.
– Значит, каждый получит по одной трети.
– А чтобы все получила дочь, нужно написать завещание?
– Да, верно.
– Какие еще могут быть версии?
– Ваша профессиональная деятельность – кто вы?
– Я финансовый директор одной крупной компании.
– Я бы обратил ваше внимание на сей факт: вы могли узнать что-то важное, – Алька отрицательно покачала головой – то, что в данный момент вы даже не считаете таковым. У вас в руках могла оказаться информация, документы или улики.
– А сокрытие части премии?
– Кому?
– Мне.
– Вышестоящим сотрудником?
– Да.
– Зарплата черная или белая?
– Зарплата-то белая, о вот дополнительные бонусы в виде премий – это в конверте, поэтому можно сказать, что серая.
– И у вас нет никакого документального подтверждения? – спросил он. Аля отрицательно покачала головой.
– Тогда это не очень значимый аргумент, ваше слово против его.
– Но есть другие сотрудники!
– Хм, ныне работающие могут и не поддержать, а уволенных еще надо найти. Но я так рьяно все отметаю – вы на это не обращайте внимания, я таким образом выуживаю из вас больше информации. Каждый перечисленный пункт надо занести в список, а потом обдумать на досуге. Пойдем дальше. Могли бы вы кого-то обидеть?
– Разве из-за этого убивают?
– Еще как! Ну, например, вы перешли дорогу какой-нибудь дамочке и отбили у нее мужчину.
– Нет! – Аля вспомнила про Олега. – Никто никого не отбивал, – ведь вроде бы и жена была согласна. Во всяком случае, так говорил Олег.
– Или соперница?
– Навряд ли.
– Отвергнутый мужчина?
– Опять мимо!
– А в каких-нибудь имущественных спорах никому дорогу не перешли? Рента? Лотерея? Да все, что угодно.
– Наследство! Я сегодня присутствовала на оглашении завещания моего биологического отца, я оказалась его внебрачной дочерью. Он оставил мне кое-какое наследство. Если я его не приму, все перейдет к его вдове.
– О каких суммах идет речь?
– Понятия не имею! Там акции, в которых я не смыслю. Хотела уточнить, но с дочерью произошел несчастный случай, не до выяснений было. Но кроме меня есть еще два внебрачных ребенка и четыре, рожденных в браке. Всем внебрачным выделено равное имущество, насколько я могла судить. Народу было много, хочется надеяться, что все они были живы к моменту оглашения завещания, во всяком случае, это легко выяснить.
– Завещание только сегодня огласили, а несчастные случаи начались раньше, – напомнил детектив.
– Да, я тоже об этом подумала. Но может быть вдова или другие заинтересованные лица ознакомились раньше?
– Все может быть, – уклончиво ответил он.
– Если подводить итог, что вы можете сделать?
– Можно провести расследование по вашим несчастным случаям. В каком состоянии домик?
– Уже ни в каком, всё убрали.
– Жаль. Посмотреть-то можно, но маловероятно, что найдем улики. А машина?
– Она сейчас в сервисе.
– На нее могут взглянуть наши специалисты. Также можем предложить услуги по слежке подозреваемых, поставить телефоны на прослушку и еще ряд услуг. Вот наш примерный прайс, – и он протянул ей распечатанный список. – Возможно, вам потребуется время, чтобы обдумать все и относительно наших услуг, и относительно той информации, что мы обсуждали. Может быть, у вас появятся мысли по поводу мотивов. Поэтому предлагаю взять тайм-аут, а потом встретиться, чтобы все это обсудить.
– Хорошо, машину, я думаю, можно в любом случае глянуть, – она записала адрес сервиса и позвонила туда предупредить, что подъедут осмотреть машину.
– И давайте координаты нотариальной конторы, можем выяснить информацию относительно ваших братьев и сестер, которые тоже внебрачные, – Аля записала и этот адрес. – Я вам позвоню, как появится информация. Удачи вам!
– Да уж! Мне это сейчас не помешает!
– Не нагнетайте, все будет хорошо, – он в первый раз за весь разговор улыбнулся.
– Спасибо! И вам всего хорошего.
Какое-то время она шла по улице и размышляла над словами детектива, а потом поняла, почему ей было некомфортно: жара-то никуда не делась. Она решила поймать такси, по законам детективного жанра – третью по счету, но на второй не выдержала и плюхнулась в салон. Сев в машину, Аля поняла, что не ошиблась в своих ожиданиях, внутри было прохладно. Попросив ехать прямо, она опять погрузилась в свои мысли. На автопилоте она иногда говорила «налево, направо», пока не обратила внимание, что заехала в знакомые места. Тут таксист не выдержал и попросил уточнить, куда же они едут. Она решила, что выйдет и немного побродит.
В этом парке она раньше частенько гуляла. Вспомнив события, связанные с ним, она загрустила. Это были приятные и волнительные моменты ее жизни, которые, увы, больше не суждено пережить. А самое главное, если у нее не паранойя, и ее, действительно, хотят убить, и убийца рано или поздно достигнет своей цели, то подобных событий в ее жизни больше не будет. Кто же все-таки хочет ее убить?
Первое, что ей пришло на ум, что ее пытались убить трижды и пока безуспешно. Значит, действует дилетант. От этой мысли у нее даже улучшилось настроение. Вторая мысль – а если все три случая настоящие несчастные случаи: неожиданная утечка газа в домике, может быть, в этом баллоне что-то истлело, дурацкая поломка в машине и неудачное ограбление Кристины. Черная полоса. «А может, действительно, так и есть? – шла и с надеждой размышляла Аля. – А я как дура последняя извожу себя мыслями об убийстве».
Хорошо, пусть будет случайность. Тогда есть возможность спокойно порассуждать над словами детектива и чисто теоретически прикинуть подозреваемых, если исходить из идеи, что все три случаи – неудачные покушения.
Аля мысленно достала свой ежедневник и составила список подозреваемых:
Первый подозреваемый – ее начальник Анатолий Афанасьевич. Причина – не платить ей деньги, которые он у нее украл, ну или, если выразиться по-другому, деньги, которые он ей недоплачивал. К тому же она уволилась, поэтому он вполне мог опасаться, что после получения денег ради мести или из вредности она все равно доведет до сведения учредителей факт воровства, и тогда Генеральный как минимум потеряет свою должность, а как максимум – даже размышлять не стоит. Вот он и решил подстраховаться. Версия стоит рассмотрения, тем более что все остальные подходили под мотив как-то с натяжкой.
Вторая версия была связана с наследством ее биологического отца. Надо все-таки уточнить о каких суммах идет речь. Алька, недолго думая, набрала Галин номер и спросила сколько может стоить пакет передаваемых ей по наследству акций. Галка не знала, но после пяти минут, проведенных в интернете, сообщила, что порядка восьми-девяти миллионов рублей. «Ого», – подумала Алька и села на лавочку. Интересно, а другие внебрачные дети – что с ними? Было бы нелогично убивать их тоже, так как выводы были бы однозначными. А может быть, было решено выбрать одну мишень из них троих, наиболее слабую, и этой мишенью стала Алька. Интересно, что откопает детектив?
Третьей версией, наверное, надо по совету детектива признать деловую среду. Но у нее за день столько сделок-переговоров-документов-переводов денег проходило, что просто нереально что-то вычленить. Одно она знала точно: вся деятельность проходила в рамках закона. Никаких нарушений, никакой компрометирующей ее либо ее коллег или контрагентов деятельности не было, если не брать в расчет премию, но тут уже было не в ее компетенции.
Дальше детектив выдвигал идею с близкими родственниками: мать, отец, брат, его жена, дочь, Галка. Но подозревать кого-то из них вообще бред! Даже если отбросить эмоции и просто подумать холодным расчетливым умом.
Матери так вообще не выгодна ее смерть, кто будет ее содержать? Хотя о каком содержании может идти речь, когда Аля объявила о своем увольнении? Про завещание Алькиного биоотца мать, очевидно, еще не в курсе. А если б знала, то выгода у матери и не только у нее, а у всех Алькиных родственников появилась бы только после принятия ею наследства. Да и сложно представить мать, перелезающую через забор среди ночи. Как она вообще туда могла приехать среди ночи, если возят ее исключительно отец и Денис? Ну и профессионального киллера здесь навряд ли привлекали, Аля сама ж решила, что здесь орудует дилетант. Стоп! О чем вообще может идти речь?! Да, она особой любви к Але не питает и прохладно к ней относится, но она все-таки ее родная дочь! Это немыслимо подозревать свою мать!