Девушка, которая рисует замки

Глава 13. Нападение

В понедельник я вышла на работу и с энтузиазмом принялась за дела. Время тянулось очень долго, никаких дел в приюте по вечерам, я слонялась по квартире, не зная, чем себя занять. Вернее, знала, список дел был обновлен, структурирован и повешен на холодильник, но не было никакого желания что-то делать.

В среду я не выдержала и поехала смотреть сначала приют, из которого выгружали мусор, поэтому я проехала мимо, а потом – дом. Упросила прораба меня пустить, мол, я дизайнер (надо же было что-то придумать), и сфотографировала уже начавшийся прорисовываться интерьер. Рассматривая дома фотографии, убедилась во мнении, что мне начинает нравиться то, что выходит. Мысленно развешивала шторы и картины, расставляла диваны и представляла, как в камине темным вечером будет плясать огонь.

В пятницу узнала, что Владислав был на работе, но ни в коридоре, ни за обедом с ним не пересеклась. Во второй половине получила от него сообщение: «Буду у тебя в 19:00».

Что-то зашевелилось внутри. Как предвкушение перед радостным событием.

– Еще раз хотите посмотреть? – выдал меня прораб. Владислав, прищурившись, посмотрел на меня, но ничего не сказал.

У меня уже сложилось собственное мнение, поэтому я украдкой наблюдала за реакцией Владислава и пару раз ловила на себе его взгляд, как будто он тоже наблюдал за мной. Занятная была игра, мы пытались понять, что думает каждый из нас?

Не обсуждая, мы сели в машину и поехали в обратный путь. Я мысленно перебирала виды, на которые смотрела глазами Владислава, и пыталась понять, какое впечатление на него произвел дом. Владислав тоже молчал, погруженный в собственные мысли. Вдруг он неожиданно свернул и поехал к озеру, остановился:

– Выйдем?

Я вышла следом и все ожидала, что Владислав что-то скажет, или пояснит, но он молчал, засунув руки в карманы брюк, и не спускал глаз с водной глади. Я стояла рядом и тоже смотрела на озеро. Легкий ветерок крутил в воздухе первые желтые листья, гоня по водной поверхности легкую рябь. Владислав вроде бы направился к машине и вдруг поднял на меня глаза. Мы стояли и смотрели друг на друга… просто так, ничего не говоря…

– Поехали? – только и спросил он.

– Так, стоп! Мы так и будем молчать? Может обсудим?

– Что?

– Ну… дом!

«А заодно и все остальное…».

– Мне понравилось, – спокойно сказал он, повернувшись ко мне. – А тебе?

– И мне.

– Ну, вот и обсудили?

Действительно, обсудили, так обсудили.

Мы подъехали к моему дому. Вся это недосказанность как была, так и осталась.

– Всего хорошего, – сказала я и вышла из машины.

Владислав кивнул вслед:

– Я позвоню.

Я кивнула в ответ. Правда, когда, он не уточнил, и по какому поводу – тоже.

Я замешкалась у подъезда в поисках ключа, и в тот момент, когда я нашла связку и поднесла ключ к домофону, почувствовала, как меня кто-то грубо схватил за локоть и потащил в подъезд.

Этот кто-то резко крутанул меня и прижал к стене. Это был не Владислав, все случилось настолько быстро и неожиданно, что я не успела даже испугаться. Я удивленно уставилась на этого чувака. В закрывающуюся дверь протиснулся еще один.

– Забудь про Бойскаута, поняла? – прошипел первый. – Иначе будут серьезные проблемы.

Я удивленно смотрела на них и не могла ничего сказать. Ступор. Они озабоченно посмотрели друг на друга, второй кивнул, и первый вытащил что-то из кармана, раздался щелчок. Это оказался складной нож. Нападавший прислонил лезвие к шее и прошипел:

– Так понятнее? Больше предупреждать не будем.

Звук открывающегося домофона резанул ужасающе набрякшую тишину. Второй пытался удержать дверь, но она открылась наружу так резко, что он вывалился. Вместо него в проеме появился Владислав, который сразу же закрыл за собой дверь.

– Мужик, ты это, иди давай, мы тут болтаем с подружкой!

Кулак Владислава пришелся ему слева, голова дернулась, как тыква, нож зазвенел где-то на полу, а у меня подкосились ноги, и я стала медленно сползать вниз. Владислав подхватил меня: «Ты как?». В это время нападавший, мотая головой, стал пробираться к двери. Я пыталась сказать Владиславу, но ничего не получалось, я не могла произносить слова. Тогда я попыталась кивнуть головой, но он мои движения скорее всего принял за нервный тик. По звуку домофона Владислав понял, что дверь открылась, но только проводил нападавшего взглядом.

– Ты как? – требовательно повторил Владислав в лифте. У меня были силы только кивнуть. Весь ужас накрыл меня только сейчас, я начала задыхаться, протянула руку к Владиславу, он все понял.

– Смотри на меня! Все хорошо, я рядом! Спокойный вдох, выдох! Не спеши!

И уже дома усадив на диван, сказал:

– И прекрати говорить, что все хорошо, если это не так! Договорились?

Я опять кивнула.

– А теперь рассказывай!

– Как вы тут?

– Не отвлекайся. Отъезжал, увидел, как какой-то тип втолкнул тебя в подъезд. Так в чем дело? – нетерпеливо спросил он.

– Это из-за Бойскаута. Мне сказали его свернуть, – устала произнесла я.– Это общественный проект по разоблачению махинаций в сфере строительства дорог в городе.

– Дальше! Как ты во все это вляпалась? – требовательно сказал он, а я напряглась.

– Саша! – вернул меня на эту землю его голос. – Я с тобой! И я… за тебя.

– В общем, это идея родилась у меня этой весной…

– Все-таки это твоя идея! – вырвалось у Владислава. – Кто бы сомневался!

Я пропустила его реплику мимо ушей, да и к тому же она была больше риторической.

– Основная мысль была в том, что не там чисто, где метут, а там, где не мусорят. Все-таки, по большей части, это было творение рук человека, поэтому была идея взяться за человеческое сознание, поменять его. Тогда и началась эта масштабная акция, вернее, сначала она масштабной не была, так, местного значения, как-то подхватила молодежь на форумах и в соцсетях. Сначала организовали субботники, нынче модные флешмобы «детские площадки – детям!», устраивая речевки собачникам, которые гуляли на детских площадках и полупьяным компаниях, даже деревья и кусты сажали весной. Потом в мэрию обратились с просьбой установить больше урн, выделить средства на те же деревья и на мероприятия по облагораживанию внешнего вида, ну там – тротуары заасфальтировать, бордюры, газоны, клумбы. Вот, а дело, по которому сейчас возник вопрос, связано с проектом, на который якобы сорок миллионов потратили. Мы представили заключение, что это могло обойтись максимум в двадцать – двадцать пять миллионов с предоставлением смет о рыночной стоимости работ и поисками контор, которые участвовали в тендере. Все они были левыми. Отправили в прокуратуру все документы. Тишина. Тогда мы выгрузили все документы на сайт и назвали этот проект Бойскаутом.

– Все это очень серьезно, – мрачно сказал Владислав. – Здесь ты в безопасности не будешь. Собери документы и самые необходимые вещи. Ты поедешь со мной.

Ошарашенная, я тем не менее собралась за пять минут. Уже сидя в машине, Владислав пояснил:

– Ты должна отказаться от всего этого: Бойскаута, прокуратуры, общественных слушаний и что там еще.

– Но я не могу, – почти прошептала я. – Вы понимаете, что это не просто я, за мной люди, такие же, которых убедила и заинтересовала тоже я, которые поверили и пошли, которые на субботнике вместе со мной, деньги собирали, деревья сажали, – и я повторила вновь больше для себя. – Которые поверили и пошли…

– Саша, ты понимаешь, что там дальше… там может ничего не быть?

– Почему ничего? Я просто человек, а есть и другие!

– А других после твоего примера может просто сдуть…

– Ну, хорошо, а если находящемуся в прокуратуре делу после общественного резонанса дадут ход, то говорить, что это мы просто пошутили? Но тогда мне тоже светит статья за ложный донос, если мне не изменяет память. К тому же нападение на меня доказывает только одно, мы движемся в правильном направлении.

«Дэн!» – вдруг озарило меня.

Я позвонила и узнала подробности нападения и на него.

– Ну? – требовательно спросил Владислав, когда я положила трубку. – Дэн, который волонтер? Что с ним?

– Ага. А еще по совместительству он – администратор сайта Бойскаута. На него тоже напали. Но тощий доходяга-сенбернар, с которым Дэн теперь везде ходит, как оказалось, умеет защищать.

Глава 14. Выход

В номере Владислав открыл мини бар, достал оттуда пачку сигарет и направился к балкону, распечатывая пачку по пути следования. За все время, что я его знала, ни разу не видела, чтобы он курил.

Я опустилась на пол и, прислонившись спиной к стене, наблюдала, как его силуэт с огоньком в руках нервно чеканил шаг по балкону.

Большой ворс на ковре. Я протягиваю руки и пропускаю его сквозь пальцы. Больше ничего нет, только темнота.

Она обступает со всех сторон, обволакивает, а потом начинает душить. Становится трудно дышать.

Я как будто в толще воды.

Я погружаюсь все ниже и ниже, становится все темнее и холоднее.

По телу проходит дрожь, я перестаю чувствовать руки и ноги.

– Саша, нужно поговорить, – в комнате в шлейфе сигаретного дыма появился Владислав.

Я обхватываю ноги руками, пытаясь унять дрожь.

– Саша-а-а, – эхо проникает сквозь толщу воды. – Ты меня слышишь? Саша! – Владислав опустился рядом со мной и стал растирать мои плечи и руки. – Это у тебя проявляется стресс, давай в душ.

Струи воды бьют в лицо, в лоб, в глаза. Наполняют теплом. Я опять в толще воды, но на сей раз плыву вверх, туда навстречу лучам солнца, прорезывающим воду. Я выныриваю и лежу на поверхности воды, изображая морскую звезду как в детстве. Так же тепло и светло, как тогда. Я готова лежать так вечно.

– Сашка, уже пора выходить, – выдергивает меня с поверхности воды его голос.

Обнаруживаю, что как была в футболке и джинсах, так и сидела под душем в ванне, рядом с которой присел Владислав.

– Ну-у-у, еще пару минуточек, – жалобно прошу я, опять запрокидывая голову и изображая звезду.

– Ну-у-у, на фоне двадцати минуточек пара совершенно не заметна.

Слова Владислава возвращают меня на землю, я выключаю воду.

– Некогда было разбираться с одеждой, – поясняет он, когда я стягиваю с себя сырую футболку. – Кидай в раковину, разберусь, халат на крючке, я следом, – Владислав хоть и снял предусмотрительно футболку, но джинсы его стали сырыми.

– Надеюсь, телефона в кармане не было, – заметила я.

– Ну, если к тебе вернулось чувство юмора, значит, жить будешь.

В темной-темной комнате так манит к себе окно. Движущая вода и горящий огонь, на которые якобы можно смотреть вечно, были популярны в эпоху становления крылатых фраз именно потому, что тогда не существовало крупных городов, состоящих из жизни сотни тысяч и миллионов людей, каждый из которых живет своей жизнью. И все эти машины, куда-то едущие, люди спешащие, жильцы в домах напротив – склонившаяся спина над плитой, одинокий силуэт, облокотившийся на ограждение балкона, экран телевизора – за всем за этим тоже можно наблюдать вечно. Каждый из людей живет своей жизнью, а город живет жизнью миллионов людей и никогда даже на мгновение не засыпает полностью.

– Саш? Эй, ты в порядке? Нам надо поговорить…

 Он тоже в белом махровом халате. Мокрые взлохмаченные волосы. Так удобно зацепиться за лацканы халата, если хочешь чуточку подтянуться вверх…

Какие у него теплые губы и забавные капельки воды. Они быстро исчезают. Губы становятся теплее, тепло – это жизнь. У меня до сих в руках лацканы его халата, к черту бесчувственную ткань, в ней нет жизни, она только разделяет тепло с теплом. Владислав пытался сдержать мой натиск, перехватив за руки:

– Стой! Нам надо пожениться.

– Что?

– Дай мне сказать, что я хотел сказать весь вечер и не перебивай. Хорошо?

Он аккуратно взял меня за руки и посадил на кровать, сам сел тут же на пол передо мной.

– Сначала я увидел сумасбродную девицу, прятавшую внешность ангела за огромными стеклами очков. Но, как оказалось, внутри жил вовсе не ангел, он скрывал бунтарский нрав, иронию, острый ум… А зачем была нужна та мешковатая одежда с очками?

– Да, ерунда… На предыдущей работе бывший начальник выкупил фирму у прежнего владельца и отчего-то решил, что всех сотрудников он тоже купил… сделал недвусмысленное предложение. Я уволилась и решила немного поменять… стиль одежды.

– Хм, просто ушла?

– Не просто, я записала его предложения с угрозами и в последний день разослала всем по электронной почте.

– Ну да, чтобы ты просто так ушла, – он улыбнулся. – Обычно в твоем возрасте юношеский максимализм и вера в прекрасное уже иссякают, но ты еще держишься.

– Это юношеский максимализм и веру в прекрасное вы проверяли у меня однажды ночью?

– Саша… я действовал так, как привык. Я всегда брал то, что хочу. Теперь, у меня так не получается… Из-за тебя… Я раньше думал, что испытал уже это чувство, но сейчас понимаю, что именно сейчас оно впервые. Я не умею говорить подобных вещей и не знаю, как говорить. Я скажу предельно просто: я не хочу тебя отпускать, и я не хочу, чтобы ты была где-то без меня. Я пытался разобраться, что так в тебе меня заинтересовало и не смог найти ответ, тогда я осмотрелся вокруг, кто все эти люди рядом с тобой. Какой-то работяга белорус начинает светиться, когда ты появляешься…

– Какой он работяга? Он руководитель бригады, и у него, между прочим, высшее строительное образование, – решила я вступиться за Митю.

– … Эльвира… кстати, как это вам удалось подружиться?

– Нашли общий интерес, Владислав Владимирович, – уклончиво сказала я.

– Давай без отчеств, ок? И без «вы». Я отвлекся. Ты даже моего брата заполучила. Все случайные люди на твоем пути мгновенно становятся твоими союзниками. Ты знаешь, что люди с такими способностями – страшные люди? Они способны замутить нечто и не всегда со знаком «плюс» и за ними пойдут остальные. Да, черт! Даже я! Я готов помогать тебе делать то, что ты делаешь. Тогда… в подъезде… мне физически стало больно от мысли, что тебе станет плохо.

Ты к тому же безбашенная! Ты меня, взрослого мужика, собиралась защищать от собаки, или с этим Бойскаутом, либо инстинкты безопасности полностью отключены, либо ты действительно настолько уверена в своих силах. Я смеялся над всеми этими волонтерами, а теперь готов, оказаться на их месте. Я не знаю, как тебе это удалось. Я понимаю, что сейчас непонятный поток слов… Сейчас пару сек, я хочу собраться с мыслями, чтобы сказать, самое главное: я хочу в том доме, тобой нарисованном… жить с тобой…

– Владислав Влади…

– Еще раз произнесешь мое отчество, отшлепаю! – Владислав нахмурился. – Так ты выйдешь замуж?

– Но так не принимаются такие решения! – я была в отчаянье. – Вы вон сколько километров по балкону отшагали, а я должна за минуту.

– И, если еще раз на «вы» назовешь, тоже отшлепаю!

Я промолчала. Если он мог так балансировать на грани серьезных и несерьезных тем, то у меня не получалось.

– И это все неправда!

– Что неправда?

– Что я такая сильная – вот это все неправда! Внутри я жуткая трусиха. Мне очень страшно, что ничего не получится с приютом, мне страшно за животных, мне страшно подвести людей с Бойскаутом… Да много чего! Чего я хотела сделать, но страшно боялась. И сейчас, мне страшно принимать это решение.

– Если так не принимается, тогда по-другому: ты должна выйти за меня ради своей безопасности, – Владислав поднялся с пола, отошел к окну и произнес это сухим голосом. – Пусть это будет фиктивный брак, хотя бог свидетель, у меня были другие мысли. За теми людьми, на которых нацелен ваш Бойскаут, стоят люди моего отца. Просто Саша за это может поплатиться, но моей жене они ничего сделать не смогут.

У окна стоял холодный отстраненный силуэт. И чужой. Это не тот мужчина, что так откровенничал всего лишь несколько минут назад. Хотя он слово «люблю» ни разу так и не сказал, окольными путями, но без простого слова «люблю». Я понимала, что насколько ему были сложны эти тысячи слов, настолько и это слово.

Я не выдержала, приблизилась к нему и уткнулась лбом в его спину. Как стена! Ничего не дрогнуло. Я обняла его, и буквально почувствовала пробежавшую по его телу волну. Он попытался повернуться, но обхватила его крепче:

– Влад… да… я согласна…

– Только ради безопасности?

– Нет… не только…

– А почему?

Ну и вредина же он!

– Ну, я же сказала, что не только ради безопасности! Значит, второе!

– Что второе?

– Влад, я тоже тебя люблю…

– Еще раз! – он резко повернулся.

– Издеваешься? – обалдела я. – Сначала ты «еще раз!»!

– Ты самая упрямая, строптивая и сумасбродная девица, которую я когда-либо встречал! И я люблю тебя, упрямая, строптивая и сумасбродная девица!

– И я…