Девушка, которая рисует замки

Тут я осеклась и подумала, что, наверное, напрасно я сообщаю детям такие подробности. Повисла пауза, все давно съели мороженое. Неугомонные мальчишки схватили по игрушке на веревках и побежали искать кошек.

– Влад, как тебе заведение? – зачем-то решил узнать Вадим. Видит же его настрой.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Мефистофель, что-то рассматривая в телефоне. – Оказывается распространенное явление эти котокафе.

– В чем же ерунда? – не выдержала я.

– Да нет в этом никакого смысла. В какой-то отдельно взятой кошке, пристроенной в кафе, а потом пристроенной кому-то в квартиру.

Он оторвался от телефона и вызывающе на меня посмотрел, а я вспомнила слова Ани про то, что она всегда пытается понять, почему раздражающий ее человек так себя ведет, а когда находит причину, то сочувствует ему. Мефистофелю ведь тоже можно посочувствовать. Что у него там? Его не любили в детстве, лупили и ставили на горох? Тогда второй брат почему такой человечный вырос?

– Есть такой сборник рассказов «Куриный бульон для души», – начала я, среди музыки мне иногда попадаются аудиокниги, которые я также с удовольствием слушаю вперемешку с музыкой. – В одном из рассказов говорится о человеке, который поднимал морских звезд, которых вынесло на берег, и бросал их обратно в океан. К нему подошел другой и спросил, что тот делает. Первый ответил, что, если он не вернет звезд обратно в воду, они могут погибнуть. Тогда второй сказал, что на берегу сотни звезд, он не спасет их всех и в одиночку он ничего не изменит. Тогда первый поднял еще одну морскую звезду, бросил ее в воду и ответил: «Но для этой – изменю!»

Время как будто остановилось: Мефистофель продолжал на меня смотреть, я не отводила взгляд, словно это был какой-то вызов, а Вадим непонимающе переводил взгляд с меня на брата.

– Папа, а давай его возьмем, – с Вжиком на руках подскочил Сева к Вадиму.

Это вывело нас всех из ступора и закрутилось:

– Сев, надо сначала с мамой обсудить, а сейчас пошли оплатим.

– Так, Тим, мы с тобой здорово задержались, скоро у тебя дневной сон должен быть.

Мы почти одновременно подошли к стойке выхода, где стоял Вадим с Севой. Вадим развел руками, оказывается, у него не проходила оплата по карте. Я достала свою, но тут Мефистофель заявил, что оплатит он.

Я предложила заплатить за нас с Тимом отдельно, Мефистофель не обратил на это внимание, просто сообщил, что буду должна ему. «Как же, размечтался!», – подумала я и по пути домой перевела ему по номеру телефона деньги за нас Тимом с сообщением: «За мороженое и кошек».

Глава 6. День рождения братьев

Утро воскресенья началось с изречения Антуана де Сент-Экзюпери: «Если ты хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль».

– Заразить людей морем…, – я зашла в ванную, чтобы умыться, но меня так впечатлила эта фраза, что я даже присела на ванну, чтобы ее обдумать, словно пыталась поставить время на паузу, а ассоциация с морем напомнила мне рассказ про человека и морских звезд: «Но для этой – изменю!»

– Но для этой – изменю, – повторила я. Сколько я так сидела, не знаю. Потом встряхнула головой и пошла в душ.

Потом я пыталась воплотить все полученные знания о детских площадках в создание своей площадки мечты: рисовала, чертила, звонила, выясняла. Изредка меня прерывали, то были звонки из приюта, еще звонила мама, поинтересоваться как у меня дела, я как раз была уже на финишной прямой и вывалила ей все свои планы, на что она сказала:

– Надо же, в наше время были только песочница да качели рядом.

Отзвонился и Дэн:

– Сань, привет! Я нашел сенбернара.

– Привет! Ты же в прошлый раз его нашел еще.

– Нет, физически нашел, на улице. Сказал ему «ждать». Он сел ждать, прикинь! Зашел в магаз, купил какой-то корм собачий, выхожу, ждет. Положил, а он не ест. Тогда сказал: «Можно» и только тогда стал есть, прикинь. Потом скомандовал ему: «Домой», он довел до квартиры, а дома девица, ну, хозяйка. Познакомились, Катей зовут, а собакевича, кстати, Сэром. Ну, я, когда к дому с ним шел, думал предложить девице забрать себе собаку, но он ей так обрадовался, хвостом махал, она тоже, потрепала, в общем, я пока не стал предлагать. Думаю, надо, чтоб попривыкли ко мне, тогда уж. А! Денег ей выдал на корм. Вот, не знаю, как про собакина разговор завести.

– Ну, ты правильное решение выбрал, подожди, приглядись.

– Ну, так и будет. Нам надо про Бойскаута перетереть, новая инфа появилась.

– Ок, на неделе тогда в приюте, сегодня я дома.

– Ок.

В понедельник, то есть спустя две недели работы появился мой непосредственный руководитель – Дмитрий Ульянович. Мы все вчетвером сидели в одном кабинете, и тут же сразу проводили совещания, не требовалось идти в переговорную комнату. Дмитрий Ульянович выслушал отчет Александра, потом утвердил результаты моих наработок по детской площадке и сообщил, что у нашего подрядчика есть прекрасная команда белорусов во главе с Дмитрием, которым поручат монтировать детскую площадку. Потом он попросил меня помогать в свободное время передавать «Кантату», и еще каждому из нас – по заданию в проектной документации по новому объекту. Мы, как компания-застройщик, получаем готовый утвержденный проект и проверяем расчеты: достаточно ли запроектировано арматуры, правильно ли подобрана марка бетона, все ли нормально с чертежами котлованов под подземные гаражи. В общем, мы перепроверяем все, что можно, а главное, то ли воплотили в жизнь проектировщики, что задумал архитектор.

После совещания я с облегчением выдохнула, с таким руководителем точно можно работать. Хотя другой босс, не имеющий ко мне по роду профессиональной деятельности никакого отношения, стал напрягать.

За обедом Вадим рассказал, что его брат спрашивал про отца Тима, и Вадима осенило, что его брат думает, что мальчик – мой сын. Этот факт Вадима позабавил, он не стал раскрывать интригу и честно сказал, что ничего не знает про отца Тима.

А в среду случилось сразу несколько событий: пришла первая зарплата, меня пригласили на собеседование, а курьер привез незаказываемый мной заказ.

Как только звякнуло сообщение о приходе денег, я облегченно выдохнула: на следующий день мне оплачивать квартиру, я успею в льготный срок закрыть кредитную карту, в которую пришлось залезть, и, наконец, перестать на всем экономить и не иметь возможности купить смеси для котят, а перекладывать это на детей.

С предложением подойти на собеседование мне позвонили в середине дня, когда я уже для себя решила, что не буду увольняться, а буду отстаивать свое желание работать там, где хочу, но меня в итоге уговорили встретиться вечером. Именно то, что ради встречи со мной кто-то согласен был задержаться после работы, меня и подкупило. Это оказалась небольшая контора, занимавшаяся строительством загородных домов. С сотрудницей отдела кадров мы вполне мило пообщались, насколько это уместно, и договорились подумать. Я уже выходила, когда мне пришло сообщение от Мефистофеля: «Ты где?»

Сначала у меня все похолодело внутри: он, что, следит и знает, что я на собеседовании? Хотя, стоп! Если бы знал, где я была, он бы такие вопросы не задавал. Вот, что значит паранойя.

Я ответила, что мой рабочий день закончился, буду доступна завтра с 10:00 до 18:00, а уже дома узнала, что ко мне приезжал курьер и оставил пакет у соседки. Я стала рассматривать бланк доставки и увидела имя Мефистофеля. Ха, вот почему он меня разыскивал, а в голову уже пришло невесть что! Улыбнувшись, написала Мефистофелю:

«По какому адресу вернуть пакет?»

«БЕРИ! Это плата за работу!»

Явно в пакете были не пачки денег и не слитки золота. Мне не нужны вещи, мне нужны деньги!

Пакет был запечатан, и что внутри, узнать было нельзя. Кого там любопытство сгубило – кошку или мышку? Меня теперь тоже можно в этот список заносить: как я не убеждала себя отказаться, любопытство взяло вверх. Я вскрыла упаковку и ахнула. Там было платье красивого изумрудного цвета и туфли. Я аккуратно, словно это хрупкая вещь, разложила платье на диване, туфли поставила на пол, опустилась рядом с ними, и непонимающе все это разглядывала. Может быть, будет еще сообщение с объяснением? Но телефон молчал. Я заглянула в пакет и увидела на дне конверт.

В конверте был подарочный сертификат на процедуры в спа-салоне. И кажется, до меня начинало доходить что к чему: в пятницу должны были отмечаться и день рождения братьев, и годовщина создания компании. Все мысли закрутились на тему, чтобы такое придумать, чтобы выпутаться из этой ситуации достойно.

У меня получился следующий список:

1. Организовать курьерскую доставку всего этого добра ему в офис. Прямо в середине совещания. И сложить все в прозрачный пакет, чтобы и туфли, и платье было видно!

2. Сделать вид, что я ничего не поняла, и пойти в своей одежде. Нет! Надеть белую блузку, черную узкую юбку, волосы в пучок и очки в придачу.

3. А может совсем не идти? А с платьем что? Пункт один или придумать пункт четыре – повесить в шкаф и забыть? Нет, продать и деньги на счет приюта!

Но чем дальше я размышляла, тем больше понимала, что у меня начинается истерика. Первые два пункта его не проймут, а пункт номер три – это вообще: позорно ретироваться. Надо какой-то достойный ответ придумать. Я не сводила с платья глаз. Даже если я отправлю его обратно, ничего же не мешает мне его померить!?

Платье сидело великолепно! Как можно было так угадать с размером? Оно было отрезным по лифу, в районе талии ровно по фигуре и к низу расширялась. Две широкие лямки-полочки, насборенные по лифу, шли по груди, перекидывались через плечи уже тонкими лямками и пересекались по спине, наполовину ее открывая. Туфли не примерить было нельзя, они завершали облик. Каблук был чуть больше привычного для меня размера, и в целом все было идеально. И в тот момент, когда я разглядывала себя в зеркале, мне пришла в голову мысль.

Я пойду на праздник! И именно в таком виде! И даже в салон красоты загляну, но сделаю так, чтобы он меня видел, но не мог до меня дотянуться. Раздразню его и исчезну. Как Золушка! Можно даже туфельку оставить ему на память.

В салоне красоты, где я очутилась в следующий же вечер, были предельно вежливы и обходительны:

– Вы будете делать все записанные процедуры?

– Да!

Надо сказать, что в свои двадцать шесть лет я первый раз делала маникюр и педикюр в салоне, массаж лица был сравним с оргазмом, какие-то освежающие масочки тоже пошли на ура, и когда меня пригласили пройти в следующий кабинет, я была в таком благодушном настроении, что почти была готова высказать слова благодарности Мефистофелю. Но как раз в следующей комнате я полностью изменила свои намерения.

– Ноги и зону бикини? – спросила девушка, которая была в той комнате.

– Что «зону бикини»? – не поняла я.

– Ну как «что?»? Эпилировать.

– Эпилировать?! – почему один человек был способен вызывать столь разные чувства? – А как оформлялся перечень услуг?

– Ну как…, – непонимающе начала девушка. – Оформляется сертификат, ставятся галочки, ну, выбираются услуги из перечня. Но если услугами не воспользовались, то деньги не возвращаются! И в течение месяца можно добрать неоказанную услугу.

– Давайте договоримся так, делать никакую эпиляцию мы не будем, а вы можете поставить какие угодно галочки, что все это было сделано, – предложила я.

– Ну-у-у, хорошо, – неуверенно протянула она.

«Интересно, – подумала я, – а если наше с Мефистофелем сотрудничество продолжится, то какая плата будет следующей?»

Поздравления начались в пятницу с утра. Все собрались в нашем большом холле, в середине поставили Вадима с Мефистофелем, были сказаны пожелания, вручены букеты. Вадим взял ответное слово, поблагодарил всех, сказал, что мы все большая дружная команда, и чему он особенно рад, так именно тому, что однажды было принято решение создать эту компанию и собрать такую команду профессионалов. Мефистофель ничего не говорил, то ли говорить не умеет, то ли сказать нечего.

Перед обедом я зашла к Вадиму и вручила подарок в виде самого необычного чая, который мне удалось найти. Перед этим долго пытала владельца чайной лавки, в итоге мы остановились на китайском чае благородного коньячного цвета, в аромате которого, со слов продавца, каждый почувствует то, что ему близко: фрукты, карамель, цветы, а кому-то вкус напомнит и горький шоколад. В тот момент, когда я все это проговорила и вручила Вадиму упаковку, вошел Мефистофель и поинтересовался, будет ли ему подарок, ведь у него тоже день рождения.

Я улыбнулась самой обворожительной улыбкой, какой могла, и утвердительно кивнула. Вадиму сказала, что жду его на обед в приемной, вышла туда к Мефистофелю, который стоял, широко расставив ноги, руки в карманы брюк и улыбался. Эльвиры в приемной не было, поэтому тихо, но четко я произнесла:

– Подарка нет, Владислав Владимирович, но я придумала какой стоит подарить: парик из длинных волос. Неважно какого цвета, так? Вы будете надевать его, на себя, разумеется. И гладить. Запускать пальцы и гладить.

Он усмехнулся, потом засмеялся, а я уже прошла мимо, пусть смеется сколько влезет. Я шла, а у меня бешено колотилось сердце, что за чушь я сморозила? Начальнику!

В пятницу был сокращенный рабочий день, и в четыре часа всех отпустили домой с тем, чтобы через два часа все встретились в ресторане бизнес-центра. В салоне красоты мне предложили уложить волосы и даже направить мастера домой, но после эпиляции, вернее предложения ее провести, я была слишком зла, поэтому отвергла это предложение. С моими длинными волосами возможны только два варианта: либо что-то сделать, либо ничего не делать. Чаще всего был второй вариант. С первым я обычно собирала волосы в высокий хвост на макушке и дальше по настроению. Например, обматывала волосами вокруг резинки так, чтобы зрительно уменьшить длину волос до лопаток, и оставляла, как есть, либо накручивала волосы от легкой волнистости до кудрявого состояния. Разные варианты с укладками плохо держались, надо было заливать всю голову лаком или запихивать гору шпилек. Ввиду недостаточного количества времени я именно так и поступила: закрепила волосы на макушке в высокий хвост и чуть их накрутила до легкой волнистости.

Все потихоньку собирались в банкетном зале. За столики мы рассаживались согласно табличкам с именами. За наш столик усадили наш отдел: мы с Леной и Саша с Дмитрием Ульяновичем. Рядом с нашим столиком был выход, это был идеальный вариант для реализации плана «Золушка». Руководство посадили за такой же столик с другой стороны сцены. Лена получила четкие инструкции не спускать с меня глаз и не оставлять одну.

Пока еще не началась официальная часть, люди с бокалами шампанского ходили по залу, собирались в небольшие компании, обсуждая какие-то свои вопросы. Я решила не вставать со стула, держала под рукой клатч, в котором лежал телефон и разная мелочь. Из братьев был только Вадим, он оживленно разговаривал в центре зала в кругу каких-то неизвестных мужчин. Некоторые были в возрасте, возможно, один из них был и отцом братьев, а некоторые были с девушками модельной внешности. Интересно, среди них была жена Вадима? Мефистофеля нигде не было видно, я выпила бокал шампанского и стала чувствовать, как напряжение меня отпускает.

А может быть его совсем не будет? И что-то странное шевельнулось внутри при этой мысли. Огорчение? Вот никогда бы не подумала…

Мы с Леной были за столиком вдвоем, я придерживала подбородок рукой, поставив локоть на стол, и слушала Лену. В ход пошел уже второй бокал шампанского, а хриплый голос Джо Дасена только повышал градусы счастья.

– … в один день – представляешь?! Два разных письма от двух разных людей! В первом жилец по «Кантате» пишет, что увидел, как уборщица после мытья подъезда вылила воду на газон, значит, на объем вылитой воды в десять литров должно быть насчитано меньше общедомовых начислений по водоотведению, а из этой самой конторы по водоотведению написали, что в нашей проектной документации обнаружили факт отведения ливневых стоков в канализацию, следовательно, мы должны платить больше на количество выпавших осадков. У меня сразу мысль возникла свести их друг с другом – жильца с его ведром воды и контору с ее осадками, встретились два одиночества с взаимозачетом!

– И что в итоге? – мне стало интересно.

– Не разрешили так написать, – вздохнула Лена. – Вообще, это не наша тема, было сказано переадресовать в управляющую компанию, которая обслуживает дом, ну, в другом крыле которые сидят, это тоже наша компания, наши дома и обслуживает. Ну, так вот, там посмеялись и сказали, что просто одним и другим напишут, что есть постановление Правительства, в котором говорится, что объемы водоотведения – это сумма пришедшей горячей и холодной воды. Точка.

– Ну, да. Так же можно договориться до абсурда: человек выпил чай, пошел на работу и водоотведение этого чая случилось на работе, – хихикнула я.

– Или купил воду для питья, принес домой, значит, надо увеличить количество водоотведения на количество купленной, – добавила Лена.

– Или полил водой цветы, значит, уменьшить…

И вдруг (я скоро стану телепатом!) спиной почувствовала присутствие Мефистофеля. Я выпрямилась и сложила руки на стол, как будто я в школе в первом классе. Усилием воли заставила себя не оборачиваться. Он прошел мимо, вальяжно взял бокал шампанского и присоединился в группе, где стоял Вадим. На нем был такой же смокинг, как и на брате, но на Мефистофеле он смотрелся шикарнее. Хотя, как это может быть, если абсолютно одинаковые смокинги надеть на абсолютно одинаковые фигуры? Он сделал глоток и посмотрел в мою сторону. Черт, я опять не спускала с него глаз, а на его лице появилась легкая тень улыбки. Самодовольной улыбки. Он едва заметным жестом приподнял бокал, мол, ваше здоровье или его здоровье, у него же день рождения, и поднес к губам. Он что, надсмехается? Я уже пожалела, что поддалась порыву уколоть его, и похоже мой демарш вышел мне боком. Теперь надо придумать, как выйти из сложившегося положения… может сбежать!?

– Эй, ты чего? – услышала я голос Лены.

– Что?

– Как-то ты напряглась.

Тут все разом стали рассаживаться за свои места и началась официальная часть. Бежать было неудобно. Я решила ускользнуть во время перерыва, и как только мне эта мысль пришла в голову, я успокоилась, потянулась к третьему бокалу, который услужливо захватил Саша. Лена в шутку нахмурилась. Ну, да ладно – я, во всяком случае, сижу, никто меня не похищает.

И тут я почувствовала, что запахло жареным: Вадим стал говорить про новых сотрудников, которых прибыло за прошедший год, их было пятеро. Он называл имя, человек выходил к Вадиму, ему все дружно хлопали, мол, да, привет, присоединяйся в нашу дружную команду. Бред какой-то: он уже полгода тут работает! А весь ужас ситуации был в том, что я же ведь тоже НОВЫЙ! Одновременно с осознанием этого Вадим произнес мое имя. Несколько раз в жизни я испытывала на своей собственной шкуре выражение «провалиться сквозь землю». Я беру свои слова обратно за все те случаи, потому что сейчас именно тот случай, а до этого – так, детский лепет.

Лена, Саша и даже Дмитрий Ульянович заулыбались и дружно захлопали. Это было так трогательно, хотя возможно, дело было в двух с половиной бокалах шампанского. Ну и ладно! Я вышла из-за стола, и Лена восхищенно шепнула: «Классно выглядишь!» А действительно: я вспомнила свое отражение в зеркале в платье и туфлях – и свой восторг от увиденного. Я выпрямилась, тряхнула головой, расправляя хвост, и волосы мягкой волной легли по плечам и спине. Странно, я думала, что на этих каблуках под пристальным вниманием сотни человек, я особо далеко не уйду, но на деле создавалось впечатление, что я плыву. Все было мягкое и плавное, тихое и баюкающее, я видела только Вадима, к которому шла, и даже заметила восхищение в его глазах. Вот тут-то меня и подвела моя самоуверенность, буквально за два шага до Вадима я запнулась, но он успел меня подхватить.

– Упс, новые туфли, – виновато улыбнулась я. Вадим улыбнулся в ответ, все вокруг заулыбались, в общем, моя оплошность мне даже помогла в какой-то мере. Мы с Вадимом с учетом моих каблуков стали почти одного роста.

Он пожал мою руку и вручил мне пакет с корпоративной символикой. И тут я, непроизвольно (ну, я думаю, что непроизвольно, может быть, совсем в небольшой степени мне было интересно увидеть Мефистофеля, а самое главное – узнать, что он думал обо всем происходящем) бросила взгляд на него. Он сидел как раз за спиной Вадима, нужно было-то всего лишь чуть-чуть перевести взгляд. Откинувшись назад, он с интересом наблюдал за происходящим. В это время Вадим, опустив микрофон, спросил меня, могу ли я что-то сказать. Мне бы ретироваться быстрее на свое место, но всеобщее восхищение и обожание, как мне напридумывало шампанское, сделало свое дело.

Я взяла микрофон. Мне было хорошо. Мне было легко. Я всех любила, ну, или почти всех. Я говорила о том, как рада новому коллективу, какие они все хорошие, как с ними приятно и легко работать, особенно я была благодарна своему отделу, на этих словах я повернулась к нашему столику. Все за столиком заулыбались, захлопали мне или себе – непонятно. А дальше все в зале заулыбались, захлопали то ли мне, то ли столику. В общем, началась какая-то счастливая вакханалия. Уровень моей любви ко всем окружающим повысился еще на пару пунктов. Я стояла вся такая светящаяся и любвеобильная. Со стороны на трезвую голову посмотрела бы на себя и пальцем покрутила.

Вадим спросил брата добавит ли он что-то, и тот вальяжно поднялся из-за стола. Какой-то он весь сегодня… вальяжный.

Мефистофель взял из моих рук микрофон, а до меня дошло, что я как идиотка смотрела на него, как он идет, а надо было вернуться за свой столик. Он встал таким образом, что я оказалась стоящей между братьями. Мефистофель говорил что-то веселое, но я даже не слышала, что именно. Я слышала зал, который периодически взрывался смехом, как прибивающиеся волны на берег моря, и стук своего сердца, который тяжелыми ударами отдавал где-то в районе висков. Я и свалить потихонечку не могла, мне пришлось бы проходить перед Мефистофелем, на которого смотрел и которого слушал весь зал. И это было странным, так как у меня сложилось предоставление о Мефистофеле как о мизантропе, в противовес его брату – балагуру, весельчаку, такому открытому рубахе-парню.

Тут раздались дружные аплодисменты, значит, речь Мефистофеля закончилась. Люди заговорили, стали подниматься с мест и разбредаться, а мы так и продолжали стоять втроем в импровизированном круге: передо мной стояли братья, а за мной была сцена. Вадим, взял два бокала у проходившего мимо официанта и протянул мне один, Мефистофель взял себе. Это был уже четвертый мой бокал.

– Ну, что, с днем рождения нас, братец, – улыбнулся Мефистофель, пришлось с ними чокнуться и сделать глоток.

– А я весь вечер хочу сказать: Александра, вы прекрасны! За вас! – с пафосом произнес Вадим, хотя мы давно уже перешли на «ты».

– Спасибо, – и опять раздался звон бокалов.

– Да, могу подписаться под этими словами, – протянул Мефистофель, улыбаясь, – изумительное платье. Мой любимый цвет.

«Пакость какая, – почему-то подумала я».

– Расскажите, пожалуйста, не на публику, а что вы на самом деле думаете о своем новом месте работы? – продолжил Мефистофель.

– Мое мнение никоим образом не меняется на публику я говорю или нет, – с улыбкой, но четко произнесла я.

– Принципы – это хорошо. А что вы думаете относительно руководства компании? – мы ступили на зыбкую почву. Тут Вадима отвлекли, он отвернулся, отвечая на вопрос.

– Руководство замечательное, особенно, если оно сохраняет дистанцию, – быстро произнесла я, понизив голос на полтона.

– Иногда дистанция мешает достичь кульминационного момента, – произнес Мефистофель. Я опять промолчала, хотя очень хотелось что-то такое хлестко сказать, пока Вадим не слышал.

К счастью, подключился диджей, он что-то там прокричал, приглашая танцевать, и включил музыку. Позади Мефистофеля появилась Эльвира, не спускавшая с меня пристального взгляда, по-моему, она хотела пригласить Мефистофеля на танец, я же мечтала быстрее сбежать. Никогда еще я не была ей так благодарна, когда буквально на пару секунд она его отвлекла, а я успела ускользнуть.

Мне нужен лифт, потому что бежать с шестого на второй этаж по лестнице на таких каблуках – не вариант. В моем кабинете – джемпер с балетками, оставленными на всякий случай, и сразу же на улицу проветриться и домой.

Все вокруг начало плыть, поэтому я стала отдавать себе команды: поставить на стол бокал, а пакет с подарком – на стул, взять со стола клатч, там телефон, карточка и ключи от дома, потом в лифт и в свой кабинет.

Я вошла в лифт, в котором были люди. Оказалось, что он двигался вверх. Я нажала кнопку второго этажа. На верхнем этаже люди вышли, а следом вошла пожилая пара. Лифт заскользил вниз, а на шестом он вновь остановился и вошел… Мефистофель. Он нажал кнопку семнадцатого этажа, а лифт по инерции продолжил движение вниз. Двери закрылись, я попятилась в угол, а Мефистофель вальяжно облокотился о стену лифта, засунув руки в карманы.

На втором этаже я стала выходить следом за парой, но Мефистофель подался вперед и преградил мне путь, отрицательно покачав головой. Двери закрылись, лифт пополз вверх.

Когда двери распахнулись, Мефистофель посторонился и широким взмахом руки предложил выйти. Но теперь уже я отрицательно качнула головой, сделав шаг назад, и прислонилась к стене. И вдруг все поплыло… заплясали тени, словно здесь в лифте включилась светомузыка, я стала куда-то проваливаться, как Алиса в свое психоделическое Зазеркалье, вроде руками я уперлась в стенки лифта, но было ощущение, что не было никаких стен, а руки проваливались в пустоту…

Я где-то еще, и это явно не лифт…

Мягко заволакивает теплом, а темнота убаюкивает и успокаивает, но какие-то неясные вспышки света заставляют выныривать из тепла и сбрасывать одеяло темноты, но нет, в этот яркий свет я не хочу, хочу обратно, где тепло и уютно…

Дверь? Надо ее открыть и идти. Куда? Куда-то туда. Здесь хорошо, там непонятно. Легкий ветерок по шее словно легкий морской бриз на разгоряченной от солнца коже, тепло на губах, приятное тепло, от него хорошо и хочется продолжения… Это тепло накрывает еще и еще, словно волны одна за другой бьются о берег…

Тишина… Темно и тихо… Кровать…

Какой-то дискомфорт… Ну, конечно, волосы до сих пор собраны в высокий хвост, из-за чего спать неудобно, да еще и платье до сих пор на мне. Странно… Я не в своей кровати, рядом еще кто-то. Черт! Где я? На ощупь пытаюсь найти телефон. Нахожу клатч, внутри телефон, времени 03:40. Блин! Даже не включая фонарик, используя только свет экрана, боясь разбудить сокроватника (или как в подобных случаях надо называть человека?), обнаруживаю, что это Мефистофель. Прямо поверх одеяла, он спал на спине, закинув руку за голову, в брюках и расстёгнутой рубашке. Спускаю ноги вниз, натыкаюсь на свои туфли, беру их в руки и босиком выхожу их комнаты, как можно тише закрывая дверь. В лифте обуваюсь и вызываю такси и уже в машине обнаруживаю, что оставила клатч в номере: как достала из него телефон, так сразу про него и забыла. Черт, черт, черт! Но возвращаться – ни за что! Да, и не зайду я в гостиничный номер без ключа.