– Нужно найти Диму. Зная его характер, не удивлюсь, если он сейчас справляется с проблемой в своей привычной манере. Ты прости, что я так прямо говорю.

– Все нормально, я уже видела, просто мне казалось, что он смог перешагнуть через это.

– Видимо не смог. Где он может быть? Телефон выключен.

– В прошлый раз он был в клубе, может и сейчас там, – я звоню Муравьеву, чтобы узнать не на работе ли он.

– Да, сегодня у меня смена, но Гордеева здесь нет. Что-то случилось? – спрашивает Саша.

– Возможно. У Димы появились проблемы, и он не выходит на связь.

– Спроси, есть здесь какие-нибудь местные любители покурить? – подсказывает Маруся.

– Да есть, конечно. Сейчас поспрашиваю у ребят и перезвоню, – мы ждем недолго, через пять минут он присылает список адресов. Ближайший – в соседнем с моим доме.

– Давай с него и начнем. Я же не отправлю тебя одну, обходить все эти квартиры, – предлагаю Марусе, это не единственная причина, почему я не хочу отпускать ее.

– Хорошо, пошли.

Мы долго звоним в дверь. Только с пятого звонка открывает какая-то рыжая девица, явно спросонья. На ней футболка, так похожая на Димину. Мое сердце пропускает удары, мне кажется, что оно даже перестало биться. Ноги подкашиваются от страха и неприятного предчувствия.

– Вы к кому? – она едва разлепляет глаза.

– Мы ищем моего брата, – говорит Маруся.

– Откуда я знаю, кто ваш брат. – она готова закрыть перед нами дверь. Я вставляю ногу в дверной проем.

– Могли бы мы посмотреть сами? – просто так я отсюда не уйду. Мы переглядываемся с Марусей. Девица пропускает нас внутрь.

– Только быстро.

Мы заходим, квартира оказывается трехкомнатной, и даже с хорошим ремонтом. В каждой комнате обнаруживаются по несколько человек, они уже под чем-то, судя по их внешнему виду. Остается одна комната.

– Это моя спальня, туда не пущу, – она заслоняет собой дверь.

– Мы только посмотрим, – в этот раз уже Маруся проявляет настойчивость и отталкивает девицу. Даже на таком расстоянии я вижу, кто там. Вот теперь я точно могу сказать, что даже не дышу. Дима с голым торсом лежит на кровати, он явно только что проснулся. Есть ли у него одежда под одеялом, я проверять не хочу. Он смотрит на меня и хочет что-то сказать, но это уже неважно. Меня уже нет.

Глава 23.

Я разлепляю глаза, голова ужасно трещит после выпитого вчера. Где я вообще нахожусь? Узнаю знакомый интерьер, я пришел сюда в субботу вечером и с тех пор не уходил. Поначалу мы были вместе с Олегом, а потом он куда-то пропал. И что было дальше? Я слышу за дверью какой-то шум и знакомые голоса, поворачиваю голову, чтобы посмотреть и вижу Катю. Я вижу ее взгляд, он полон боли, представляю, что она может подумать, хочу встать и побежать за ней, но ее уже нет. Как будто и не было. Остался лишь мираж. Я хватаюсь за голову, я как всегда все порчу.

– Дима, вставай, мы уходим, – Маруся тоже здесь, наверное, они пришли вместе с Катей. Я судорожно ищу свою футболку, пока не замечаю ее на рыжей девице, не помню, как ее там зовут и как вообще она на ней оказалась. Помню, что снял ее перед тем, как лечь спать. Ладно, пойду и без футболки. Главное найти свою куртку. Из квартиры мы с Марусей выходим молча.

– Ну и козел же ты, – говорит Маруся уже на улице.

– Я знаю и без тебя. Я этого не делал.

– Как докажешь?

– Никак. Я просто лег спать, а перед сном разделся. Откуда мне было знать, что она найдет, и напялит мою футболку, – понимаю, как глупо это звучит, и не понимаю, как я смогу доказать обратное. Да и есть ли смысл. Катя все равно меня не простит.

– Дима, почему ты всегда попадаешь в подобные ситуации? – я хотел бы разозлиться и нагрубить, но злости нет. Я могу винить во всем только себя. Неожиданно сестра предстает для меня в другом свете. По большому счету не ее вина, что Света вышла замуж за моего отца, а он принял ее как родную. Она была таким же ребенком, как и я. Просто ей повезло чуть больше, и у нее было два родителя, а у меня один. Она даже не знает, где сейчас находится её родной отец.

Мы доходим до дома, я сразу же направляюсь в душ, хочу смыть с себя все запахи этого притона-квартиры, а еще хочу стереть из памяти Катино лицо, когда она увидела меня. Но не могу, она стоит у меня прямо перед глазами.

Голова проясняется, я вспоминаю события последних дней, как мы с Олегом закрылись в ванной. В последний момент я отказываюсь принимать наркотики, но Макарову уже все равно. Я смотрю и вижу, как постепенно мой бывший друг опускается на дно и понимаю, что не хочу оказаться там же. Это не то, чего я хочу, у меня были мечты и желания, просто я забыл о них, а Катя помогла мне вспомнить. Снова Катя, везде она.

– Эй, золотая рыбка, ты там не утонула? – Маруся стучится в дверь.

– Не дождешься. Нам еще делить наследство.

– Черный юмор. Неплохо, значит оклемался.

Я выхожу из ванной. По квартире уже витает запах кофе.

– Кофе я тебе сделала, а вот с едой сам знаешь, готовить я не умею. Как ты, кстати, один тут выживаешь?

– Нормально выживаю. Я умею готовить. Только аппетита сейчас нет.

– Это и неудивительно, – мы садимся за стол. – Теперь рассказывай.

– Зачем?

– Помогать тебе будем, – она сидит напротив и пьет свой кофе. Мне бы ее оптимизм.

– Маруся, давай закроем эту тема. Она касается не только меня, поэтому рассказать тебе я не могу.

– Я знаю, что твой прекрасный дружок замешан. Ты бы отцу позвонил, а то он волнуется.

– Это совсем него не похоже, – усмехаюсь я.

– Почему все должны бегать вокруг тебя и угождать твоим желаниям?

– Может потому что я такой неотразимый, – это сарказм, хотя я понимаю, что в ее словах есть доля правды. На работу ехать уже поздно, как работник я тоже облажался по полной программе.

– Поедем домой? – не могу сказать, что там мой дом. Но мне не хочется быть одному.

– Да, я возьму ключи.

– Я за рулем, а то я тебе не доверяю, сколько там в тебе алкоголя. И к тому же я давно не водила, соскучилась.

***

Отец сидит в гостиной и смотрит новости. Он в домашнем костюме, выглядит прекрасно, несмотря на все объемы дел, которые ему приходится делать

– Привет, пап. Прости, что не пришел сегодня на работу.

– Ты живой сам? – отец выключает телевизор.

– Живой, спасибо, что интересуешься, – я собираюсь уходить.

– Дима, подожди, присядь, поговорим, – как послушный мальчик, я сажусь на диван.

– Что-то случилось? – он всматривается мне в лицо.

– Что может случиться. Просто твой блудный и непутевый сын немного не рассчитал свои силы с алкоголем, – я откидываюсь на спинку. Я устал, мне не интересен этот разговор и не нужно его участие и сочувствие.

– Если тебе нужна моя помощь, я всегда помогу тебе. Может нам стоит обратиться в специализированные клиники, туда, где тебе смогут помочь? – я смеюсь в голос.

– Все так спешат мне помочь, что я не знаю, чтобы я без вас делал.

– Дима, я знаю, что последние десять лет был так себе отцом, но еще не поздно начать все с начала, – где-то я уже слышал похожие слова. Катя, она говорила мне об этом.

– Я подумаю. А сейчас я хочу спать. Завтра мне нужно сходить на пару, а потом приеду на работу, если ты еще не уволил меня.

– Нет. У тебя есть последний шанс проявить себя. Постарайся не упустить.

– Хорошо. Я пошел?

– Иди. А как у вас с Катей дела? – отец задает мне вопрос, а я понимаю, что не знаю, как на него ответить. – Вы поссорились?

– Да. Я проявил себя, как и всегда.

– Я еще раз тебе скажу, Дима, если тебе нужна моя помощь, ты знаешь, где меня найти.

Почему все вокруг такие хорошие, помогают, поддерживают. А я чувствую себя последним поддонком на Земле.

***

Мне совсем не интересна сегодняшняя лекция, я иду туда только ради Кати. В институте ей никуда от меня не сбежать. Если есть, хоть маленький шанс, что она меня послушает, я должен его использовать. Я осматриваю аудиторию, Кати нет, я остаюсь у двери, чтобы дождаться ее.

Она идет вместе с Машей, замечает меня, но отводит взгляд.

– Привет! – я здороваюсь с ними. – Катя, можешь задержаться.

– Привет. Я пока пойду, – говорит Маша.

Катя смотрит в пол, будто меня здесь вовсе нет.

– Ты все неправильно поняла вчера. У нас ничего не было с той девушкой. Я, конечно, не ангел, но я тебе не изменял. Я пил весь день и не смог добраться до дома, поэтому остался там ночевать.

– Хорошо. Я поняла тебя. Это все? – у нее бесцветный голос, словно она и не слышит, что я говорю.

– Нет, не все. Я хочу извиниться, прости меня за все. И за вчерашнее, и за Надю.

– Я тебя прощаю, – так просто и легко. – Но между нами ничего не меняется, мы больше не вместе.

– Катя, я люблю тебя, ты меня тоже, я знаю. Давай попробуем все сначала.

– Дима, я не хочу пробовать все с начала. Я тебя не люблю.

– Когда ты поняла это?

– Недавно, просто не знала, как тебе сказать. Я же говорила тебе, что для меня проблема расстаться первой, если ты помнишь.

– Я тебе не верю.

– Это твое дело. Мне нужно идти на лекцию, – она проходит мимо меня в аудиторию.

А вот мне совсем не нужно на эту лекцию. Я спускаюсь по лестнице вниз. На втором этаже Надя сидит в коридоре. Я хочу пройти мимо, но останавливаюсь.

– Надя, привет. Как дела? – я сажусь рядом с ней.

– Привет. Уже все прошло, спасибо, что интересуешься, – она совсем не выглядит расстроенной или грустной. – Как у вас с Катей?

– Никак. Мы больше не вместе. Я думал, что ты знаешь.

– Знаю, но я несколько раз говорила ей, что я тебя не виню и хочу, чтобы вы помирились. Но она сказала, что не сможет тебе простить этого. Не знаю, что еще могу сделать.

– Спасибо, что ты на моей стороне.

– Если тебе будет нужна моя помощь, звони. Давай обменяемся телефонами.

– Хорошо, – я записываю ее мобильный. Еще вчера она была влюблена в меня, а сегодня уже помогает помирить нас с Катей. Неожиданно.

– Мы можем даже пообщаться и подумать, как вас помирить, если хочешь. У нас как раз отменилась пара, так что я свободна.

– Можем, – теоретически у меня есть время, вместо пары я лучше поговорю с Надей. – Пойдем в кафе, здесь недалеко.

– Конечно, – мы спускаемся на первый этаж и выходим из института. В дверях я сталкиваюсь с Пашей Морозовым, он удивленно смотрит на меня. Мне плевать на то, что он там себе может надумать.

– Ты знаешь, Катя всегда такая, если она что-то решила, ее уже не переубедить, – мы сидим с Надей в кафе. – Ты точно уверен, что хочешь ее вернуть?

– Надя, в противном случае мы бы с тобой здесь не сидели, – она кокетливо улыбается. Я уже жалею, что согласился на этот разговор. Кроме глупых улыбок от нее сложно чего-то добиться. Я смотрю на часы, и делаю вид, что мне пора.

– Хочешь, я поговорю с ней вечером и напишу тебе?

– Не стоит. Я сам поговорю, но спасибо за помощь, – я оставляю деньги и ухожу из кафе. Работа, вот то, что мне сейчас нужно. До офиса я добираюсь быстро. На входе я сталкиваюсь с папиным секретарем.

– Дима, зайди к Сергею Леонидовичу, – Злата просит меня. Хоть я и дал ей понять, что между нами ничего не будет, она до сих пор смотрит на меня кровожадно. С меня хватит, за последние дни я и так слишком много раз облажался.

Я захожу к отцу в кабинет. Он как всегда в идеально отглаженном костюме, при галстуке, как настоящий бизнесмен.

– У меня для тебя новости. Надеюсь хорошие. Садись, – я сажусь напротив него. – Один из наших юристов увольняется, и я хочу, чтобы его место занял ты. Согласен?

У меня даже дар речи пропадает. Я еще студент четвертого курса, причем далеко не самый блестящий студент, а отец доверяет мне такую работу.

– Папа, ты уверен? Я, конечно, работал помощником юриста в Москве. Спасибо за такое доверие.

– Не за что. Я очень надеюсь, что ты оправдаешь его.

Я выхожу из кабинета, все еще в легком шоке. Лучшего способа для меня, чтобы отвлечься, просто не придумаешь.

Весь день я занимаюсь тем, что изучаю старые договоры и общаюсь с юристами. Я уже и забыл как это здорово, мне всегда нравилось изучать новые законы и искать несоответствия и несостыковки в документах. Я так увлекаюсь, что не замечаю, как звонит телефон. Снова незнакомый номер.

– Гордей, привет. А ты где? – Олег Макаров собственной персоной на проводе.

– А тебе какое дело?

– Ну почему так грубо?

– Ты что до сих пор не уехал? – мне казалось, что его уже нет в городе.

– Нет, я нашел себя здесь. Приезжай, сейчас кину тебе адрес. Тут хорошо и много клевых девчонок, ты ведь расстался со своей подругой, так что гуляем.

– Я не хочу, Олег. Мне больше это не нужно, я не хочу оставаться в прошлом и переживать свое горе. Жизнь продолжается, и я хочу жить дальше, – это точно я говорю? Я даже трогаю себя на предмет наличия температуры. Но дело в том, что я, и правда, не хочу больше возвращаться к старому образу жизни. На том конце провода звенит тишина.

– Ты уверен? Смотри не пожалей потом, – он отключается.

Глава 24.

Я выбегаю из этого дома, как ошпаренная. В голове стучит только одна мысль: «Не верю, этого не может быть». Я чувствую, что умираю, не понимаю, как за три дня можно перейти из состояния «Я самая счастливая» до состояния, когда у тебя не двигаются руки и ноги. Я, молча, захожу в квартиру и иду к себе в комнату. Надя тут же оказывается рядом.

– Катя, что случилось? На тебе же просто лица нет.

– Ничего, все нормально. Просто плохо себя чувствую.

– Ты же не разговаривала с Димой? Ты обещала, что вы не будете мириться.

– Нет, мы не будем мириться, – я сажусь на кресло, а сестра довольная ходит по комнате. Я, наверное, плохая сестра, но сейчас я не могу думать о ее проблемах, думаю только о себе.

– Давай посмотрим какой-нибудь фильм?

– Да, выбирай, что ты хочешь, – это вряд ли поможет мне отвлечься, но я хотя бы попробую. Мы смотрим комедию, я едва ли могу понять, о чем там речь. После фильма Надя уходит к себе в комнату, а я остаюсь одна со своими мыслями.

Слезы приходят ночью, я никак не могу уснуть, они душат меня. Я стараюсь плакать в подушку, чтобы не разбудить сестру и родителей. Утром просыпаюсь с больной головой и опухшими глазами.

В институт мы идем вместе с Надей, и по дороге встречаем Машу. Она видит, что я молчу, но ничего не спрашивает при сестре. Всю дорогу сестра рассказывает ей про вчерашний фильм, а у меня нет сил, чтобы участвовать в разговоре. В институте мы оставляем Надю, а сами поднимаемся на свой этаж. Возле двери в аудиторию стоит Дима. Я не хочу, чтобы он видел мои глаза и смотрю на свои сапоги.

– Хорошо. Я поняла тебя. Это все? – главное, чтобы он побыстрее ушел.

– Нет, не все. Я хочу извиниться, прости меня за все. И за вчерашнее, и за Надю.

– Я тебя прощаю. Но между нами ничего не меняется, мы больше не вместе.

– Катя, я люблю тебя, ты меня тоже, я знаю. Давай попробуем все сначала, – я понимаю, что он не отстанет, мне нужно что-то срочно придумать.

– Дима, я не хочу пробовать все с начала. Я тебя не люблю.

– Когда ты поняла это?

– Я тебе не верю.

– Это твое дело. Мне нужно идти на лекцию, – я захожу в аудиторию и сажусь рядом с Машей. Чтобы как-то себя отвлечь начинаю раскладывать ручки и тетрадки. Делаю это с таким увлечением, будто бы за четырнадцать лет учебы никогда такого не видела.

– У тебя все в порядке? – спрашивает подруга.

– Нет. Но все будет хорошо.

– Конечно, будет. Но сейчас я вижу, что-то случилось. Вы поссорились или расстались?

– Второе, – я поднимаю на Машу глаза.

– Ты только держись, не плачь, после лекций пойдем ко мне, – я и не сомневалась в своей лучшей подруге.

В аудиторию заходит Морозов и направляется к нам. Только его здесь не хватает.

– Привет. Как дела? – он садится рядом со мной.

– Все отлично у нас. – Маша отвечает за меня.

– Иванова, так я не у тебя спрашиваю, а у Романовой.

– Паша, все хорошо.

– Я вижу по твоим глазам, – почему вообще все вокруг всё видят? Я что, как открытая книга. – Не хочешь говорить не надо. Кстати, твой парень, если он таковым еще является, только что отправились куда-то с твоей сестрой. Вдруг тебе будет интересно.

Это еще что за новости? Куда они могли отправиться и главное зачем? Может Дима хочет извиниться перед Надей, но ведь для этого не нужно никуда идти. Паша уходит, а мы переглядываемся с Машей.

– Может ну ее лекцию, давай лучше сразу уйдем? – предлагает подруга.

– Да, пошли быстрее, пока препод не пришел, – мы быстренько собираемся и уходим. Если бы не повод, по которому мы сбежали с учебы, я бы подумала, как здорово иногда вот так просто взять и пойти против системы.

Мы выходим из института. Я вижу, что Диминой машины нет на парковке. Звоню Наде, она не берет трубку. Может быть, она вернулась на лекции? Я набираю Оксане.

– Оксана, привет. А Нади, случайно, нет рядом, не могу до нее дозвониться?

– Привет. Нет, она еще не приходила.

– Ясно. Спасибо, – я смотрю на Иванову, она слышала весь разговор.

– Я не знаю, что там происходит, предлагаю посмотреть в ближайшем кафе, как вариант. Но лучше ты мне скажи, с чего это вдруг они куда-то поехали?

– Давай я расскажу по пути, – мы отправляемся в сторону кафе. Маша моя лучшая подруга, я бы хотела рассказать ей всю правду, но я обещала Наде держать все в секрете.

– Я не совсем поняла. Вы расстались из-за того, что Димин друг накурил Надю? Я, конечно, была против ваших отношений. Но, если честно, подруга, то твоя сестра как-то уже выходит из берегов. То ей нужен твой парень, и она ставит тебе ультиматумы, а тут она сама по собственному желанию отправилась курить. Дима здесь не при чем.

С Ивановой даже не поспоришь, как всегда у нее по полочкам. Я уже думаю, что бы сказать, когда мы приходим в кафе.

– Ты постой тут. А я быстренько загляну, – я киваю. Ждать мне приходится недолго.

– Объекты на месте. Сидят, разговаривают. Надя твоя только что на столе не лежит, – это все выглядит настолько смешно, что я начинаю хохотать. Мы как два Шерлока Холмса. Маша тоже смеется.

– Пошли отсюда. Пусть разговаривают, – я тащу Иванову в сторону. Надя ведет себя очень странно, она веселая все последние дни и сейчас зачем-то повела Диму в кафе. В том, что это была она, я не сомневаюсь. Может она что-то не рассказала мне про тот вечер? Даже если это так, я сама видела Диму в той квартире и в постели той девицы. Воспоминания мгновенно вызывают боль.

– Он изменил мне с другой. Мы поссорились, и он отправился искать утешение в непонятное место, похожее на притон, видимо там и познакомился со своей новой подружкой, – я рассказываю все Маше, когда мы приходим к ней домой.

– Постой, может, у них ничего не было.

– Я видела его без одежды в спальне, а на ней была его футболка.

– Подруга, я даже не знаю, что сказать. Сочувствую. Ты же знаешь мой способ лечить душевные раны?

– Знаю, – этот способ включает в себя распитие алкогольных напитков и поедание конфет под фильмы. – Это отличный способ, он мне подходит.

– Так, у мамы была в заначке бутылка шампанского. Сейчас достанем.

Бутылкой шампанского мы, конечно, не ограничиваемся, да и конфеты быстро заканчиваются.

– Вот почему он так поступил? – я еще не сильно пьяная, но уже и не трезвая.

– Не знаю, ты отличная девчонка. Давай сходим за добавкой? – предлагает Иванова.

– Давай, только идти не охота. Может, организуем доставку? – мне совсем не хочется никуда выходить.

– А как? Ведь алкоголь не доставляют.

– Мы сейчас позвоним нашему верному Павлику Морозову и попросим его привезти. Он сам говорил мне, что если нужна будет помощь, то он готов.

– Ты голова. – Маша улыбается. – Звони.

На часах уже три часа, значит, пары точно закончились.

– Алло, Паша. У меня к тебе дело. Можешь привезти нам несколько бутылок шампанского и конфеты?

– Конфет побольше, – кричит Иванова.

– Вы что пьяные?

– Еще нет, но хотим быть. Выручишь? – Паша молчит. – Если не можешь так и скажи.

– Ладно, лучше вы будете у меня под контролем. Напиши адрес. Скоро буду.

– Отличненько. Пишу.

Морозов и правда появляется довольно быстро, у него две бутылки Мартини и две коробки конфет.

– А чего так мало? – спрашивает Маша.

– Иванова, ты не наглей. Не факт, что вы это еще выпьете.

– Ладно, Морозов. Давай сюда и иди. Деньги мы тебе потом отдадим.

– Еще чего. Я с вами останусь.

– Пить в женской компании нельзя. Девочкам надо посекретничать. Пользуйся советом, пока я добрая, – Иванова уже тащит пакет на кухню. Я плетусь следом. Конечно, нам не нужны лишние уши, но и перед Павликом тоже неудобно.

– Катя, вы с Димой расстались?

– Да, – я стойко выдерживаю его взгляд. Даже удается сморгнуть слезы.

– Не буду вам мешать. Позвони, когда соберешься домой, я тебя подвезу.

– Спасибо, Паша, ты настоящий друг.

Я закрываю за ним дверь и иду на кухню.

– Вот это я понимаю любовь, он же со школы в тебя влюблен. Из вас бы получилась отличная пара.

– Иванова, молчи, – я хочу кинуть в нее бутылкой.

Через несколько часов, когда все конфеты съедены, фильм просмотрен и выпита одна бутылка, я собираюсь идти домой. На улице уже темно и я, повинуясь, какому-то странному желанию звоню Морозову.

– Кать, ты поаккуратнее. А то еще подумает, что ты будешь с ним встречаться, – Маша уже протрезвела и говорит правильные вещи.

– Ты права. Просто не хочу идти домой одна. Вообще не хочу оставаться сама с собой.

– Ладно. Звони, как доедешь.

Я сажусь к Паше в машину. Здесь идти быстрее, чем ехать.

– Паша, ты пешком ходишь хоть когда-нибудь?

– Нет. Не вижу смысла, – к моему облегчению он не спрашивает меня ни о чем, ни о Диме, ни о причине расставания. Я просто слушаю музыку. Мы подъезжаем к дому, я вижу знакомый силуэт у подъезда. Это Дима.

– Паша, могу я попросить тебя о помощи? – я вижу, что Морозов тоже заметил Гордеева. – Притворись, что ты провожаешь меня домой.

– Зачем притворяться, если так и есть.

– Я сказала Диме, что больше не люблю его. Хочу, чтобы он поверил в это. Поможешь?

– Хорошо Романова. Ты потом не пожалеешь? – минуту я думаю. Нет, пусть все будет именно так.

– Тогда пошли, – Морозов выходит из машины и открывает мне дверь, а потом берет меня за руку и ведет меня к подъезду. Я вижу, что Дима смотрит, вижу его лицо. Мне тоже было больно и я не хочу ему мстить, но, по-другому он не отстанет от меня. Он разворачивается и уходит. Сердце мое бежит за ним, а ноги упорно идут дальше.

Глава 25.

Не знаю как, но после работы я оказываюсь у Катиного дома. Ноги сами сюда пришли. Я смотрю на окна, в ее комнате не горит свет. Сам не знаю, что я здесь делаю, наверное, надеюсь просто увидеть ее. Я слышу, как подъезжает машина, но не обращаю внимания до тех пор, пока из нее не выходит Морозов. А вместе с ним Катя, смотрю на них, вот что она имела в виду, когда говорила, что больше не любит. Я не верю, еще несколько дней назад все было по-другому. Да, я сделал ей больно, я виновен в ситуации с ее сестрой, но в то, что она так быстро разлюбила, я просто не верю. Но и смотреть на это я не собираюсь. Я разворачиваюсь и ухожу.

Дома открываю холодильник и готовлю ужин. Обычной яичницы хватит. У меня ощущение, что я повзрослел лет на десять за последнюю неделю. Столько всего произошло. Аппетита нет, я просто ковыряю вилкой в тарелке. Телефон пищит, пришло сообщение от Нади.

«Привет. Как дела?»

Только ее мне сейчас и не хватает. Она становится очень навязчивой, хотя с другой стороны, это мой шанс узнать, что происходит у Кати.

«Хорошо. Как у тебя?»

«Тоже неплохо. Как прошел твой день?»

Зачем ей нужна эта информация?

«Ты поговорила с Катей?»

«Да, она ничего не хочет слышать о тебе».

Я почему-то не удивлен этому.

«Знаешь, она весь вечер разговаривает с кем-то по телефону. Судя по ее словам, это парень. Прости, не хотела тебя расстраивать».

Куда уже больше можно меня расстроить. Наверное, это Паша. А что, если она и правда не соврала? Он давно влюблен в нее, вдруг и она решила ответить ему взаимностью. Так, мне нужно срочно проветриться. Я выхожу на балкон, закуриваю. Позвонить Муравьеву, пусть выйдет на балкон? Его оптимизма и советов мне сейчас очень не хватает. Он будто слышит мои мысли и тоже выходит покурить.

– Привет, брат. Выглядишь паршиво.

– Спасибо за комплимент, – Муравьев, в отличии от меня, выглядит вполне довольным жизнью, улыбка вон до ушей, как у влюбленного человека.

– А что? Я же правду говорю. Все уже заметили, что вы с Романовой в ссоре. Ты не пришел на пары, потом и она с Ивановой сбежала.

– Мы расстались, – не вижу смысла скрывать. Я затягиваюсь и смотрю на облака, сегодня они по особенному красивы.

– Печаль. Ты держись, давай. Не раскисай.

– Тебе даже не интересно почему?

– Так я и так все знаю. Она же мне звонила, когда тебя искала. Я дал ей пару адресов, где тебя можно было найти, думал, что с тобой что-то случилось. Прости, видимо подставил.

– Ты тут не причем, я и без тебя отличился, – так вот, как они нашли меня с Марусей.

– Еще я знаю, что Паша ездил к ней сегодня. Слышал кусок их разговора.

– Это я уже видел, когда он подвез ее до дома, – все сходится, она сама позвала его.

– Ладно, Димон, я пойду, а то холодно тут.

– Санек, подожди. Как думаешь, у них что-то есть?

– Не знаю.

– Она сказала, чтобы я больше никогда к ней не подходил. А еще, что больше не любит. Я здорово накосячил, причем два раза, и, теперь, не знаю, как это исправить. Вряд ли она сможет меня простить, – Муравьев первый, кому я рассказываю это.

– Отпусти ее, – не такого совета я ожидаю от него услышать. – Не знаю я, в чем твои косяки, но когда любят, так не говорят. Моя сестра с мужем постоянно ссорятся, по секрету тебе скажу, он даже в прошлом году изменил ей. А она узнала. Кричала, плакала, но простила. Но таких слов она ему не говорила.

Я обдумываю то, что говорит Санек.

– Если ей плохо с тобой, отпусти девчонку. Зачем мучить друг друга? Если она не сможет тебя простить, то счастлив ты все равно не будешь. Извини, если что.

Я возвращаюсь в комнату. Мысли бешено скачут у меня в голове, наверное, он прав. От меня у нее одни неприятности и проблемы. Катя всегда помогала мне, я вспоминаю нашу поездку в травмпункт, как она забирала меня с Муравьевым из клуба, искала меня по квартирам. Не такой участи я ей желаю. Я открываю ноутбук, мне нужно сменить тему, попробую поработать. На заставке наша фотография, Катя в красном платье в тот вечер, когда она призналась мне в любви. Я меняю картинку в ноутбуке, но в голове не могу поменять. Это наваждение, но я справлюсь с ним. И для этого мне не понадобятся алкоголь и наркотики. Это слишком простой способ, и больше я не хочу к нему прибегать.

В институт я решаю больше не ходить, избавлю ее от своего присутствия. Заодно и мне будет легче все забыть. Вместо этого я прихожу на работу первым и ухожу последним. Нужно подготовить и проверить много документов перед открытием нового торгового центра. Дни пролетают быстро, к вечеру становится тяжелее, воспоминания все еще беспокоят мою память. Маруся приходит несколько раз в неделю, вот уж никогда бы не подумал, что она может стать мне настоящим другом.

Я готовлю нам ужин, готовить она так и не научилась. Макароны и сосиски – лучшие друзья студентов и одиноких парней.

– Смотрю я вот на тебя, какой ты стал золотой ребенок. Трудишься с утра до вечера, гулять не ходишь, родителям не грубишь. Они уже косятся на меня. Теперь я заняла место проблемного чада.

– А ты недовольна?

– Очень. Я привыкла быть свободной птицей, на фоне тебя я всегда терялась, а тут все внимание приковано ко мне и каждый мой косяк, как на виду. Когда, кстати, ты придешь к нам? Может, появишься как-нибудь на ужин. Мама уже недели две не видела тебя.

– Может и появлюсь. Ты общаешься с Катей? – я весь вечер хочу задать этот вопрос.

– Да. Может не надо об этом? Она о тебе не спрашивает, – Маруся пристально смотрит на меня.

– Просто хочу узнать, как у нее дела. Это же не преступление.

– Нет. У нее все хорошо, она учится, работает.

– С кем-нибудь встречается?

– Дима, зачем ты делаешь себе больно? Ты что мазохист?

– Возможно, но ты не ответила.

– Я не знаю, мы не говорим на эту тему, – я вижу, как она прячет глаза. Мне больно, наверное, я,и правда, мазохист.

– Маруся, ты отвернулась. Говори, как есть.

– Я знаю только, что у нее есть какой-то парень, который постоянно помогает ей. Он помог ее папе с работой. Видела его пару раз, как заезжал за ней. Не знаю, кто он, не спрашивала.

Зато я прекрасно знаю ответ. А чего я ждал, что она будет страдать и убиваться по мне? Просыпайся, Дима, реальная жизнь, она такая. Я провожаю Марусю до двери, сегодня нужно подольше посидеть над договором об аренде. Вместо этого рука тянется к галерее на телефоне. Я открываю Катины фотки, и как настоящий мазохист просматриваю их снова и снова. Захожу в социальные сети, ищу ее страницы, проверяю, какие обновления у нее появились. Ничего нового. Зато много сообщений от Катиной сестры, я уже давно их не читаю. Поначалу она писала мне каждый день в основном ни о чем. Потом перестала. Сейчас я вижу новое сообщение.

«Привет. Как дела?»

«Привет. Ты свободна сейчас? Можем сходить куда-нибудь?»

Я делаю это нарочно, пусть Катя узнает, что моя жизнь тоже продолжается. Пусть вспомнит обо мне.

«Да. Буду ждать».

***

Я забираю Надю у ее дома, мы едем в тот пафосный ресторан, в который когда-то водила меня Злата. Ничего не поменялось. Народа почти никого. Надя просто в восторге от этого места. Она в суперкоротком платье с большим вырезом. Интересно, она всегда так ходит или только для меня так оделась. Она рассказывает мне про учебу, про своих одногруппников. Истории не смешные, я слушаю их вполуха, уже начинаю сожалеть о своем поспешном решении пригласить ее сюда. Она пострадала из-за меня, нужно хотя бы проявить участие.

– Надя, как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – она кокетливо улыбается.

– Ты ходила к психологу?