Посвящение

Я удивленно посмотрела на него, а затем спросила:

− Против вампиров?

− Именно так, − кивнул он, и посмотрел мне прямо в глаза.

Стоящая слева Ольга недовольно пробормотала:

− Здесь становится скучно. Пойду, полистаю книжки… Анджей, не хочешь составить мне компанию?

Анджей сдержанно улыбнулся и отрицательно мотнул головой:

− Иди. Я подойду позже.

Обогнув стол, Петровская вплотную подошла к нему и, бросив на меня испепеляющий взгляд, наиграно чмокнула в уголок губ.

Стоящий напротив Даниель покрылся легким румянцем и, как только эта выскочка удалилась, сказал:

− Никогда не видел ничего подобного. А что собой представляет это вещество?

Анджей, заметив неподдельный интерес в глазах преподавателя, пояснил:

− Люпитий представляет собой смесь из расплавленного серебра, нескольких частей настойки из синеголовника и капли некоего секретного элемента, о составе и происхождении которого знают лишь посвященные…

− Звучит интересно… − протянул Даниель и еще раз пристально рассмотрел жидкость на свету. − Имя того, кто разработал это… «снадобье» известно?

− Да. Это был некий Уильям Длиннобородый − английский крестоносец, который, якобы в одном из своих походов, обнаружил где-то у берегов нынешней Турции некий фолиант, в котором, согласно древним легендам, хранится секрет вечной жизни и невероятного могущества.

Несколько ребят из второй группы столпились в углу помещения, и над чем-то тихо посмеивались.

− С того самого момента англичанин посвятил всю свою жизнь различным экспериментам и исследованиям, в ходе которых и разработал вот «это»… − Анджей указал на зажатую в руках преподавателя склянку.

Даниель открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но тут раздался звон бьющегося стекла и непонятное бормотание.

− Я не виноват! − послышалось жалобное бормотание Смирнова. − Эта реторта сама с полки соскочила!

− Прошу меня извинить… − пробормотал Даниель, и, тяжело вздохнув, направился к появившемуся в дверях и недовольно причитающему смотрителю музея.

Примирительно выставив руки вперед, он что-то пробормотал мужчине по-чешски, и тот мигом успокоился.

Анджей пристально посмотрел на меня, и тихо, почти одними губами, прошептал:

− Привет.

− По-моему, мы сегодня уже здоровались… − недовольно протянула я, краем глаза наблюдая за тем, как Ольга подглядывает за нами из-за стеллажей. − В отеле, в фойе.

− А, по-моему, нет.

− Знаешь, я лучше пойду… − бросила я. − А то твоя подружка уже, наверное, всю пыль собрала, прячась за стеллажами.

Я собралась двинуться вперед, но сильные руки Анджея мигом меня остановили.

−Какого черта?!

− Слушай, Амелия, мне очень жаль, если мои слова тебя обидели… − в его глазах читалось искреннее сожаление. − Просто, я привык быть предельно откровенным в том, что касается чувств. Ты мне очень нравишься, но… я не могу подвергать тебя опасности.

− О чем ты?! − недовольно прошипела я, оглядываясь по сторонам. − Что еще за опасность? Кто ты, черт возьми, такой? Сотрудник Интерпола что-ли?

Анджей наклонился и пробормотал мне почти на ухо:

− Всему свое время. Когда-нибудь я расскажу тебе. Сейчас меня интересует кое-что совершенно иное…

Я пристально на него посмотрела. Глаза Анджея были наполнены какой-то тревогой. Было видно, что он очень взволнован.

− Я знаю, что сейчас, возможно, совершу одну из самых больших ошибок в своей жизни, но… не могу поступить иначе!

Ольга изогнула свою тощую шею так сильно, что мне показалось, что она вот-вот сломается.

− Я изо всех сил старался подавить в себе это навязчивое чувство… но, увы, все тщетно. Как я не старался, но ты не желаешь выходить у меня из головы, Амелия! Скажи, я действительно тебе так сильно нравлюсь?

Я вздрогнула. Ладони затряслись, а на лбу выступила холодная испарина:

− Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? − мои глаза сразу же принялись пристально изучать комнату в поисках тех, кто мог бы тайком на нас пялиться, но все, кроме злосчастной Петровской, к счастью, были заняты своими собственными делами.

− Просто ответь… − прошептал Анджей.

Его прекрасные, синие, словно сапфиры глаза, пристально смотрели на меня, а чувственные губы слегка приоткрылись в ожидании ответа.

Сделав глубокий вдох и, с невероятным трудом переборов желание немедленно впиться в него поцелуем, я ответила:

− Как я уже говорила, мне всегда казалось, что в моей жизни уже давно есть тот человек, с которым мне суждено связать свою судьбу. Я действительно думала, что он меня по-настоящему любит…

− И?

− И теперь я понимаю, как сильно ошиблась тогда. То, что я испытываю к тебе, сложно назвать симпатией…

Я посмотрела Анджею прямо в глаза, и, выдержав небольшую паузу, на одном дыхании выпалила:

− Это нечто большее. Настолько большее, что порой становится страшно.

− Вот и ответ, − прошептал он точно так же, как и тогда, когда мы впервые поцеловались у него дома, и осторожно прижал меня к себе.

Ольга, по-прежнему таращащаяся на нас украдкой, издала какой-то непонятный всхлип. Послышался очередной звук битого стекла. Пузырек, который она сжимала в ладони в этот момент, с треском разлетелся на куски.

− Боже, Ольга! У тебя кровь… − испуганно протянула Виолетта, и в мгновение ока оказалась возле своей «предводительницы».

− По-моему, это сегодня не закончится! − протянул Даниель, уже заранее приготовившись к очередным недовольным возгласам смотрителя. − Все, экскурсия окончена! Собираемся внизу, возле входа, а затем, направляемся обратно в отель!

− Даниель Викторович, но Оле нужен врач! − трещала Виолетта. − Посмотрите на ее руку…

− Именно поэтому мы и направляемся обратно в гостиницу… − еле сдерживаясь от возмущения, протянул преподаватель. − Там есть медпункт, а следственно, и доктор, который сможет помочь.

Петровская смеривала меня ненавистным взглядом, на который так и наворачивались слезы досады.

− Дай мне руку, − вперед выступила Лиза. − У нас в школе были курсы по оказанию первой помощи. Я перевяжу…

Ольга, подобно избалованному ребенку, громко завизжала:

− Да отстаньте вы все от меня! − она оттолкнула Виолетту в сторону, и, резко развернувшись на каблуках, ринулась в сторону лестницы.

Все присутствующие проводили ее недоумевающими взглядами.

− Да что это с ней? − протянул Дима Соловьев из первой группы. − Словно с цепи сорвалась…

− Да она влюбилась! − громко заржал Смирнов, бросив в нашу с Анджеем сторону пару недвусмысленных взглядов. − Втрескалась по уши!!!

− Так, хватит! − прикрикнул на них уже начавший выходить из себя Даниель. − Все вниз! Быстро!!!

Ребята с тихим гудением стали выбираться из помещения.

− Я ее терпеть не могу… − нехотя призналась я. − Но сейчас мне ее даже немного жаль. Может, тебе стоит с ней поговорить? У вас ведь вроде что-то намечалось…

Анджей усмехнулся:

− Что?! У нас с ней? − его тонкие губы разошлись в кривой усмешке и обнажили жемчужно белые зубы. − Амелия, Ольга никогда не смогла бы меня заинтересовать.

− Правда?! − усмехнулась я. − А как же все ваши обнимашки и этот, «совершенно невинный», поцелуй в губы?

Зал уже практически опустел.

− Да она проходу мне не давала! Наверное, моя проблема состоит в том, что я не могу просто так взять, и сказать девушке «отвали»… Вот она и напридумывала себе Бог весь что!

− Боже… − протянула я, и, усмехнувшись, добавила, − Анджей Моретти, да вы просто неисправимы! Разбили бедной девушке сердце, а теперь открещиваетесь от нее?!

Анджей потрепал меня по щеке:

− Я все объясню, когда она немного остынет.

− Ну, что же… − протянула я. − В таком случае, я спокойна. Какие у тебя планы на остаток сегодняшнего дня?

− Ну, вообще то, я хотел тебе предложить встретиться сегодня вечером. Можем прогуляться или, например, посидеть в хорошем ресторане…

Я почувствовала, как к лицу приливает румянец:

− Не думаю, что Даниель одобрит идею, связанную с ночными прогулками.

− Думаю, я сумею его уговорить, − прошептал Анджей, и, притянув мою ладонь к губам, добавил, − Я зайду за тобой в восемь, а пока…

− Да? − задыхаясь, протянула я.

− А пока иди, и поговори со своей подругой.

Я обернулась, и увидела неловко топчущуюся у горелки Бунзена Полину.

− Расскажи, что чувствуешь на самом деле… − протянул Анджей, и, весело мне подмигнув, направился к двери.

Сделав глубокий вдох, я собрала всю волю в кулак, и направилась в сторону подруги. Я была абсолютно уверена в том, что она специально осталась, чтобы поговорить со мной «с глазу на глаз».

− Привет! − одновременно бросили мы друг другу, и, не сдержавшись, так же одновременно улыбнулись.

− Ты первая, − протянула подруга, отодвигая в сторону старую пыльную книгу с какими-то непонятными алхимическими формулами.

− Хорошо… − я глупо усмехнулась, из всех сил стараясь подобрать нужные слова. − Пожалуйста, прости меня Полли. Ты − одна из моих лучших друзей, и я бы никогда не посмела бы обидеть тебя! Ты так много для меня сделала…

− Ам, я…

− Пожалуйста, дай мне закончить! − слова сами сыпались изо рта, − Я знаю, что это был безумно трудный год. Я наделала кучу глупостей! Заставила волноваться всех, кто мне дорог… а ты так сильно поддерживала меня все это время, шутила, подбадривала! Прости, если я как-то обидела тебя своим поведением по отношению к Даниелю. Он замечательный человек и потрясающий преподаватель, но я никогда не испытывала к нему никаких чувств, кроме искренней благодарности.

− Ох, Ам… − протянула Полина, и с силой прижала меня к себе. − Прости меня! Я такая дура… Как я только могла тебе все это наговорить?!

С огромной радостью я обняла подругу в ответ, и, усмехнувшись, добавила:

− У тебя все будет просто отлично, я тебе обещаю.

Полина тихо засмеялась и, протерев глаза ладонью, спросила:

− Расскажи, что происходит у вас с Анджеем? Знаешь, не я одна заметила это ваше… мимолетное объятие.

− Да неужели?! − задорно протянула я.

− А то! − подруга снова начала становиться сама собой − веселой, болтливой, и задорной. − Петровская от злости даже мензурку умудрилась раздавить голыми руками! Видела бы ты, с какой ненавистью она на вас пялилась…

− Да мне-то, в общем, плевать на эту задаваку… − протянула я. − Она всегда над кем-нибудь издевается! Теперь пришел мой черед поставить ее на место! Знаешь, я гораздо больше переживаю за Андрея, чем за нее.

Полина потупила взор, и по одному ее виду было понятно, что друг тоже нас видел.

− Он тоже видел, да? − переспросила я, надеясь на то, что мне все же могло показаться.

− Да, видел, и…

− «И»? − протянула я, не понимая, к чему подруга ведет.

− Амелия, я просто хочу сказать, что Андрей − наш друг, и вам с ним обязательно нужно обо всем поговорить. Ты ведь прекрасно знаешь, что он любит тебя.

Я закусила губу, и, утвердительно кивнув, ответила:

− Что ж, кажется, ты права. В моих отношениях с Эдуардом наконец-то поставлена жирная точка, и, наверное, именно сейчас действительно самое подходящее время для того, чтобы поговорить с Андреем. Думаю, что прежде, чем начинать новые отношения, нужно все прояснить и перестать давать ему ложные надежды. По крайней мере, это было бы честно.

− Думаю, что это просто необходимо, Ам. Иначе вы не сможете дальше нормально общаться друг с другом.

С этими словами мы с Полиной поспешили отправиться вниз. Даниель как раз сообщал ребятам о том, что они могут пройти в сувенирную лавку. Кажется, сегодняшняя экскурсия наконец-то подошла к своему логическому завершению.

Кейша, Ольга (несмотря на неумело перебинтованную носовым платком кровоточащую ладонь), Марк и еще пару ребят из другой группы, с радостью отправились за покупкой сувениров.

Только двадцать минут спустя мы, наконец, направились обратно в отель. Нескольким ребятам Даниель все же разрешил побродить по городу в одиночку, но при условии, что они не станут разделяться и будут у себя в номере к вечернему обходу.

Недовольный походом в музей алхимиков Максим (очевидно, по причине разбитой реторты), сразу же заинтересовал Андрея и Ксандра походом в музей «Лего», о котором первый грезил еще накануне.

Что касается меня и девчонок, то мы, не задумываясь направились в гостиницу вместе с остальными. Нашей целью был душ и долгожданный отдых.

После сытного обеда в ресторане отеля и прохладного освежающего душа я прилегла отдохнуть, и, проснувшись несколько часов спустя, поняла, что на город уже надвигаются сумерки.

− Мне кажется, что это не совсем уместный наряд для ужина… − протянула я, глядя на свое отражение в зеркале.

− Амелия Гумберт, тебе вообще ни один нормальный наряд не кажется уместным! − недовольно прошипела Кейша, с усердием накручивая мои непослушные волосы на щипцы для завивки.

Изрядно повеселевшая Полина ритмично прыгала на кровати под льющийся из портативных колонок инди в исполнении «Ex Cops». Ее вчерашней лихорадки как не бывало.

− Полина, убавь звук! Иначе твой дорогой Даниель принесется сюда, и тогда нам мало не покажется!

− Ну и что! − язвительно пролепетала подруга. − Пусть приходит! Уж тогда я его точно отсюда не выпущу!!!

− Ох… − протянула Лиза, и продолжила копошиться в косметичке в поисках блеска для губ. − Она просто неисправима!

− Это уж точно! − ответила я, с радостью наблюдая за подругой. − Полли снова с нами.

− Как тебе так быстро удалось вернуть ее в привычное русло?

− Я просто послушала одного очень мудрого человека, − отозвалась я, а затем убрала от века щипцы для закручивания ресниц.

Лиза, найдя, наконец, подходящий для моих губ оттенок, подошла к туалетному столику и принялась тщательно наносить на них ароматный бальзам. Закончив с этим, подруга стянула с мраморной столешницы раковины тушь для ресниц.

− Лиза, не наклоняй ее так сильно! − недовольно пробурчала Кейша.

− Кто у нас тут визажист, а? − она весело хохотнула. − Мне света не хватает, ясно?!

Кейша на секунду оставила мою голову в покое, давая подруге простор для действий. Лиза наклонила меня так, что в глаза ударил ослепительный свет встроенных в потолок ванной комнаты светильников-бра. У меня в голове сразу же невольно проскользнула мысль о зубных врачах.

− Пампа-ра-рараам… − верещала Полина в такт музыке.

− Вот так! − довольно заключила Лиза, и, отстранившись, добавила, − А, ну-ка, погляди на себя…

Выпрямившись на принесенном из гостиной стуле, я посмотрела в зеркало и замерла.

Мое отражение выглядело просто безупречно. Не знаю, что там девочки нанесли на мою физиономию, но результат просто ошеломлял. Мягкий, идеально ровный тон лица, огромные выразительные зеленые глаза и нежно-розовые чувственные губы смотрелись изящно и ненавязчиво.

− А ну-ка… − протянула Кейша, и, слегка взбив мои, струящиеся по плечам густыми волнами волосы, отошла в сторону.

− Ну, как тебе? − поинтересовалась Лиза, видя, как на моем лице медленно застывает довольная улыбка.

− Это… − переполненная восторгом, начала я. − Это просто потрясающе! Девчонки, вы − самые лучшие!!!

Притянув подруг к себе, я (наверное, уже в миллионный раз) осознала, что дружба − это самое дорогое и бесценное, что может быть у человека в жизни. Минуту мы просто стояли, крепко прижавшись друг к другу.

− Ну, вы там скоро? − перекрикивая музыку, заверещала Полина.

− Уже идем! − отозвалась я, и, еще раз подойдя к зеркалу, осмотрела себя со всех сторон.

Макияж и прическа выглядели просто отлично, а белое строгое платье удачно облегало фигуру. Весь ансамбль довершал тонкий черный пояс с небольшой серебристой пряжкой, укрепленный чуть выше талии.

Распылив на себя несколько капель нового аромата от «Кензо», я сделала глубокий вдох и выпорхнула в комнату.

Полина продолжала прыгать на моей кровати и голосить песню. Теперь из динамиков слышались голоса солистов «Arcade Fire». Если мне не изменяла память, то песня, по-моему, называлась «Afterlife».

− Ну, что скажешь? − крикнула я подруге.

− Эй, ты! − выкрикнула Лиза и швырнула в нее подушкой. − Мы закончили!

Полина, полностью поглощенная песней, резко встрепенулась от столь неожиданного толчка и посмотрела прямо на меня. Ее нога почти сразу же подкосилась, и подруга с силой грохнулась задом на матрац.

Лиза недовольно проследовала к прикроватной тумбочке, а затем, резко отключила подсоединенный к колонкам «айпод»:

− Больше ты моего плеера не получишь! − прошипела она, и, подняв с пола брошенные Полиной наушники, обмотала их вокруг хромированного корпуса.

− Ну что, хорошо мы потрудились? − Кейша с гордостью посмотрела на меня и скрестила руки на груди. В одной из ладоней по-прежнему была зажата расческа.

Полина еще несколько секунд молча просидела на постели, а затем вскочила, и, подбежав ко мне, с силой прижала к себе:

− Выглядишь просто потрясающе, Ам! − улыбнулась она, и, отстранившись, хитро улыбнулась, − Но, все же, кое-чего не хватает…

На секунду выбежав в гостиную, Полина вернулась с зажатым в руке темно-розовым бумажным пакетиком, перетянутым лиловой лентой.

Кейша и Лиза удивленно переглянулись, и с интересом посмотрели на подругу.

− Вот… − она протянула пакетик мне. − Это тебе от меня!

− Полина, не нужно было… − начала я.

− Амелия Гумберт, открывай, черт тебя подери!

Я, тяжело вздохнув, все же приняла протянутый мне подарок, и заглянула внутрь пакетика.

На самом дне лежали два массивных серебряных браслета с замысловатыми цветочными узорами.

− Мой отец привез их из Индии несколько лет назад, − пояснила Полина.

− Полли, ну зачем… − не унималась я, − Они ведь такие красивые! Я надену их сегодня, а потом обязательно верну…

Полина улыбнулась, и, взяв мои ладони в свои, тихо прошептала:

− Не надо. Я хочу, чтобы они были у тебя.

Взяв у меня из рук пакетик, подруга надела украшение на мое, испещренное шрамами запястье. Проделав то же самое с другой рукой, она снова улыбнулась, а затем прижала меня к себе:

− Я безумно рада, что у меня есть такая подруга.

− Я тоже.

В этот самый момент в дверь постучали.

− Я открою! − Полина сразу же отстранилась, и, язвительно показав мне язык, как ни в чем не бывало, понеслась в коридор.

Я нервно заметалась из стороны в сторону в поисках туфель, заранее подобранных девчонками к платью.

− Да успокойся ты… − протянула Кейша, протягивая мне обувь. − Все будет нормально! Это всего-навсего свидание…

− Вот именно! − вставила Лиза. − А ну-ка, возьми себя в руки! Анджей − самый обычный парень. Тебе нечего переживать… Ты ведь не в первый раз с кем-то встречаешься!

Я смерила подруг многозначительным взглядом, и, улыбнувшись, ответила:

− Нет, девочки… Он не такой, как остальные парни. Он…

Так и не закончив фразы, я взяла из рук обескураженной Кейши туфли и не спеша направилась в коридор.

Полина, громко хохоча, что-то рассказывала лениво привалившемуся к стене и мило улыбающемуся Анджею. Казалось, рассказ подруги тронул его до самой глубины души.

Услышав шаги, он медленно устремил свой взор на меня. Его глаза, как всегда, сияли ослепительным чарующим блеском. Идеально очерченные губы изогнулись в улыбке, отчего на щеках проступили ямочки.

− Ты даже представить себе не можешь, как это было здорово! − Полина, проследив за направлением его взгляда, сразу же замолчала и резко обернулась.

− Привет, − улыбнулась я.

− Привет. − Одними губами отозвался он.

Полина, густо покраснев, отошла в сторону, а затем пробормотала:

− Ну, что ж… Я, пожалуй, пойду! Была рада с тобой поболтать, Анджей.

− Я тоже был рад… − ответил он, и, одарив подругу добродушной улыбкой, добавил, − Постарайтесь больше не ссориться.

Подруга улыбнулась в ответ, и, засунув руки в задние карманы шорт, исчезла в глубине комнаты.

− Выглядишь просто потрясающе, − протянул он, оглядывая меня с головы до ног.

− Спасибо, − пролепетала я. − О тебе можно сказать то же самое.

Анджей выглядел просто отлично. На нем были светло-синие джинсы, обтягивающий черный джемпер и кожаные мокасины на тонкой подошве.

Честно признаться, со стороны я, наверное, выглядела довольно глупо, вот так замерев и пристально его разглядывая. К реальности меня вернули приглушенные смешки, раздающиеся из спальни.

− Так значит, тебе удалось уговорить Даниеля?

− Как видишь! − протянул Анджей, и, положив ладонь на мою талию, привлек к себе.

Я снова почувствовала вкус его невероятно сладких пленительных губ, и с жадностью ответила на поцелуй. Он издал тихий стон, и почти сразу же поспешил отстраниться:

− Лучше, не играй так со мной… Я ведь могу и сорваться!

Я улыбнулась, и поспешила шутливо вытолкнуть его в общий коридор. Из спальни послышался приглушенный голос Кейши:

− Надеюсь, что ты вернешься к одиннадцати! Иначе, кое-кто…

− Непременно, мамуля! − усмехнувшись, прокричала я, и захлопнула за собой дверь.

− Ну, и куда мы идем? − поинтересовалась я, убирая карточку от номера в сумочку.

В гостинице уже зажгли ночники. В конце коридора со своей тележкой возилась горничная, что-то с недовольством бормоча по-чешски.

Анджей ухмыльнулся.

− В чем дело? − поинтересовалась я.

− Знаешь, я, конечно, не специалист по моде… но, по-моему, в туфлях тебе будет лучше!

Смерив его удивленным взглядом, я сразу же перевела глаза на свои ноги, и сама с огромным трудом удержалась от подступившего к горлу хохота. Обе ступни оказались босыми, а злосчастные туфли по-прежнему были зажаты в руке.

Бросив обувь на светло-бежевый ковер, я поспешила как можно быстрее натянуть ее на ноги.

Когда мы с Анджеем сделали заказ, а официант наконец-то оставил нас наедине, я почувствовала себя несколько свободнее.

− Почему ты привел меня именно сюда? − поинтересовалась я, с интересом рассматривая убранство знаменитого ресторана «У Карлова моста».

− Ну, во-первых, потому что в 2006 году этот ресторан посетил Владимир Путин… − ответил он, и, увидев мое недоуменное лицо, звонко рассмеялся. − Я же пошутил! Просто, мне здесь нравится. Тихо, уютно…

Его голос походил на нежное звучание колокольчиков, а на щеках появились милые ямочки:

− А еще, тут подают просто отменный «Пильзнер»! Когда я бываю в Чехии, то всегда захожу ненадолго.

− Да, тут довольно мило… − протянула я.

На удивление, народу в ресторане действительно было немного. Бармен за стойкой наливал в кружку какому-то пожилому чеху в серой кепке отменное «пенное». Небольшая компания из пяти человек занимала столик в углу и что-то с жаром обсуждала, а молодая парочка, сидевшая прямо напротив нас, тихо целовалась. Из скрытых от посторонних глаз динамиков звучала приятная легкая музыка. В зале, стены которого были отделаны белым булыжником, витал аромат жатецкого хмеля и красного дуба.

Когда официант водрузил на стол две кружки пенного ароматного напитка, а также блюдо с ребрышками и колбасками, я с любопытством посмотрела на Анджея. Он с удовольствием вдохнул аромат, исходящий от густой пышной пенки, и приложил кружку к губам:

− Потрясающе… − протянул он, после обильного глотка. − Попробуй.

Я недоверчиво посмотрела на свою кружку, и, осторожно взяв ее в руку, протянула:

− Ну, ладно… Была, не была! − и так же сделала глоток.

Рот наполнился слегка горьковатым, но при этом довольно приятным, чем-то напоминающим лайм вкусом, от которого я, на удивление, почувствовала себя свежее.

− Ну, и как тебе? − поинтересовался Анджей, наблюдая за моим, с каждой секундой меняющимся лицом.

− Довольно недурно, − ответила я, и, сделав еще один глоток, добавила, − Никогда не любила пиво. Всегда считала его сугубо мужским напитком, но, честно говоря, впервые в жизни засомневалась в своих убеждениях.

− Каждый день люди открывают для себя что-то новое… − улыбнулся он.

− Мне кажется, что сейчас, пока ты еще не совсем меня опоил, самое время рассказать о себе. Мы ведь друг о друге толком ничего не знаем, и мне кажется, что это как-то неправильно что-ли… Ты не находишь?

Он улыбнулся, и, утвердительно кивнув, ответил:

− Думаю, что твое требование вполне разумно. Что ты хочешь знать?

Своим столь быстрым согласием он совершенно сбил меня с толку. Еще несколько часов назад у меня был целый миллион вопросов, который сейчас буквально вылетел из головы.

− Ну, во-первых… − запинаясь, начала я, − Где ты так хорошо выучил русский язык? Я встречала много иностранцев, но ни у кого не было столь четкой дикции и безупречного произношения, как у тебя.

− Надо же… − усмехаясь, протянул он. − А я-то ожидал, что твой первый вопрос будет о Марии.

− До нее мы еще доберемся… − после пары глотков пива я почувствовала себя гораздо увереннее, и поэтому, смотрела ему прямо в глаза.

− Что же… − протянул Анджей, а затем, начал рассказ. − Я родился и вырос в Берлине. Моя мать была родом из Польши. Ее дальние родственники по линии бабушки были выходцами из России, и довольно долгое время жили в их доме неподалеку от Кракова. К восьми годам она уже бегло говорила на вашем языке, и поэтому потом без труда передала свои знания мне.

На секунду он замолчал. Его глаза заблестели. В них читалась бесконечная нежность и тепло:

− До того, как встретить моего отца, она была оперной певицей, правда, не очень известной. Именно благодаря маме я и заинтересовался музыкой. У нее был просто бесподобный вкус. Она часами могла просто сидеть и играть на пианино свои любимые произведения Бетховена или Шуберта, ни словечком, не перекинувшись с остальными домочадцами…

− Что с ней произошло? − поинтересовалась я, отломив кусочек колбаски и с аппетитом отправив его в рот.

− Ее убили, − протянул он, смотря прямо перед собой.

− Что?! Убили?! Так же, как и твою невесту? − я почувствовала, как по телу прошел легкий озноб.

− Не везет мне с женщинами, да? − усмехнулся Анджей. − Наверное, именно поэтому я и боюсь с кем-то сближаться.

Я протянула руку, и осторожно прикоснулась к его широкой ладони, лежащей на столе. Она была холодной как лед:

− Ты замерз, − протянула я, пристально разглядывая синие вены и тонкий кожаный браслет с серебряной змейкой, пристроившийся у него на запястье.

− Нет, все в порядке… − Анджей резко убрал ладонь со столешницы. − У меня всегда так. Не бери в голову.

− Анджей, я всего лишь хотела сказать, что тебе не стоит беспокоиться. Мы все находимся во власти уготованной нам судьбы. Если… − я запнулась, − …им было суждено погибнуть, то это вовсе не означает, что с другими произойдет то же самое. Это не означает, что это произойдет со мной…

Анджей пристально смотрел на меня. Синева в его глазах снова начала стремительно исчезать, сменяясь «непроглядной тьмой». Вокруг образовались болезненные круги. Он прекрасно понимал, что я снова это заметила, но уже не пытался ничего скрыть.

− Ты чем-то болен? − тихо прошептала я. − Если, ты этого так опасаешься… то учти − я готова ко всему. Анджей, я же уже говорила, мне кажется, что я успела… влюбиться в тебя.

С его губ сорвался глухой стон. С силой втянув в себя воздух, Анджей наклонил голову и обхватил мою, все еще лежащую на белой льняной скатерти ладонь своими длинными пальцами.

− Что с тобой?! − вскрикнула я, и, приподнявшись на стуле, схватила его за плечо.

Тот немногочисленный люд, что наполнял зал, сразу же обернулся и смерил нас обеспокоенными взглядами.

− Все в порядке! − поспешил успокоить всех Анджей, снова обретя присутствие духа. − У меня просто немного закружилась голова…

− Может, вам принести воды? − на удивление, по-русски, спросил стоящий за стойкой бармен.

− Нет-нет, благодарю вас. Все уже нормально.

Когда внимание окружающих снова переключилось на их собственные дела, Анджей вновь повернулся ко мне. Его лицо снова выглядело нормальным – красивым и невероятно притягательным.

− Ты точно в порядке? − поинтересовалась я.

Анджей ничего не ответил. Вместо этого он нежно провел своими длинными пальцами по моим запястьям, а затем осторожно стянул с них подаренные Полиной браслеты.

Я почувствовала, как по телу расползается дрожь. Сухожилия напряглись, давая позыв мозгу срочно отдернуть руки прочь.

− Не надо… − прошептал Анджей, мигом сообразив, что именно я собралась сделать.

С трудом «переступив» через себя, я закрыла глаза, и полностью отдалась захватившим меня чувственным эмоциям.

Его пальцы осторожно ласкали каждый рубец, испещряющий тонкую кожу. Болезненные воспоминания огненной стрелой «вонзились» в сердце, когда я почувствовала его мягкие губы на своих руках.

− Было глупо делать это из-за такого ничтожества как он.

Я открыла глаза, и с грустью посмотрела на Анджея. На его лице застыла ярость:

− Я сделала это по СОБСТВЕННОЙ глупости. Когда-то Эдуард был замечательным, добродушным парнем, готовым всегда прийти на помощь. Но сейчас, благодаря стараниям матери, он превратился в хитрого расчетливого мерзавца, у которого на уме только деньги и власть!

− Ольга еще в первый день рассказала мне о том, что между вами произошло.

− Ах, Ольга… − недовольно протянула я. − Ты поговорил с ней?

− Я никогда ей ничего не обещал, Амелия, − протянул Анджей, и, улыбнувшись, добавил, − Карьеристки, болтушки, и эгоистки никогда меня особенно не привлекали.

− Правда? − я улыбнулась. − А кто тогда?

− Настоящие, сильные духом женщины.

Еще около получаса Анджей расспрашивал меня о моих родителях, увлечениях, и тому подобном. Когда он узнал все, что его интересовало, снова наступил мой черед. Я так же выяснила все, что только можно.

Анджей оказался страстным поклонником Фрэнка Синатры, «Radiohead» и «The Beatles», был без ума от таких лент, как «Лоуренс Аравийский», «Гражданин Кейн» и… «Бешеные псы». Когда дело дошло до литературы, мы начали наперебой рассказывать друг другу о любимых авторах, книгах и жанрах. Оказалось, что наши вкусы во многом похожи. Анджею тоже нравились Шекспир, Фицджеральд и Ремарк (правда, в отличие от меня, к концу списка он прибавил Яна Флеминга, а не сестер Бронте).

− А где сейчас твой отец? − спросила я, когда официант принес нам затребованный несколько минут назад счет.

− Мы давно не общались. После смерти мамы у нас с отцом сложились довольно натянутые отношения. Сейчас лето, так что, скорее всего он где-то в Испании или Мексике. У его… − он запнулся, − …организации, есть собственные резиденции в Мехико и Мадриде. Лето они в основном проводят там.

Когда перед нашим столом снова появился официант с черной кожаной книжечкой в руках и положил ее на стол, Анджей неглядя вложил туда свою платиновую «визу».

Когда официант вновь исчез, в дверях тихо зазвенел колокольчик. Кто-то вошел в ресторан, и через секунду я увидела, кто именно.

Развалистой походкой в сторону барной стойки направлялся Эдуард в сопровождении Влада и Руслана − своих закадычных друзей, которые так же играли в футбольной команде нашего университета.

− О, Боже… − протянула я, с силой вжав голову в плечи.

− В чем дело? − поинтересовался Анджей, и, проследив за направлением моего взгляда, обернулся.

Эдуард «по-хозяйски» уселся на высокий барный стул и, стукнув ладонью по темной дубовой поверхности столешницы, бросил: