Время будто остановилось, а лицо Алпаслана Арыевича вдруг трансформировалось в образ моего бывшего парня, и я явственно вспомнила, собственно, за что вообще полюбила его. Какие, если не такие, мне нравятся мужчины?
Как говорят психологи: перво-наперво пришедшая мысль – самая верная. Я полюбила Гришу за его характер, хотя именно из-за характера мы и расстались…
Мой бывший парень был с понятиями и принципами. Непоколебимыми. Например, не мог есть в общепите! Готовил либо сам (изумительно, замечу!), либо приглашал в места, где блюда кашеварились не из дешевого гнило-замороженного сырья, доставленного в контейнере с хлоркой из Китая или незнамо откуда, а произведенными знакомыми людьми исключительно для поддержания человеческого здоровья и долголетия.
Никогда не прощал обид и предательств, а также не слыл ханжой. Если кто-то не пришелся Грише по сердцу, он просто вставал и уходил и не появлялся там, где мог встретить тех, на кого не мог смотреть без презрения.
Многие выходы в свет, тусовки с друзьями, дни рождения пришлось позабыть по этой причине или посещать в одиночку. В душе я гордилась Гришей, что он может быть честным: видя мразь и подлеца, дурака или клоуна, не улыбаться, а просто встать и уйти или дать в морду, не боясь суда, кроме божественного.
Красивый ли у него был член? «Красивый», – грустно вспомнила я, подошла к столу, поискала свою мнимую пропажу, поохала, что не нашла, и спокойненько вышла из кабинета, мило попрощавшись с любовниками и любовницами.
Соня хотела продолжить немую перепалку насчет турка и моего внезапного появления в сексуальном прикиде, но ее горящий взгляд споткнулся о мой потухший. Может быть, она подумала, что конкуренция смутила меня. Но мне было все равно.
Какая-то теплая печаль охватила мое внимание в тот момент при воспоминаниях о Грише, с которым мы расстались не так уж мирно. А вот именно сейчас в душе наступил мир от тех незабываемых, потрясающих совместных деньков, что мы прожили под одной крышей.
Я зашла в туалет, чтоб перевести дух, и там мысленно впервые за 11 месяцев после расставания пожелала бывшему любимому человеку удачи, внутренне готовая забыть и отпустить его.
***
На этом вздохи не закончились: поохать пришлось еще, теперь глядючи в зеркало, но уже больше не от образов прошлого, а от представлений о будущем, очень даже скором, в котором мне в этом наряде теперь придется возвращаться назад.
Если сюда я дошла в состоянии легкого аффекта, не замечая светофоров, зебр, а также взглядов и окриков прохожих.., то теперь меня ждало самое настоящее сексуальное приключение! Я вспомнила Лиду и внутренне ужаснулась: как можно любить и даже обожать, когда на тебя таращатся, хватают за задницу, орут вслед, посылают воздушные поцелуи и всячески привлекают твое внимание?! Мне припомнилась она и ее любимая фраза:
– Это же и есть кайф!?
Этот кайф я испытала в полной мере, пока стремилась домой галопом и аллюром, иногда по стеночке и дворами, перелезая через газоны и заборчики, беспрестанно получая любвеобильные, а по большей части похотливые взгляды и комментарии проходящих мимо мужчин в возрасте от 16 до 60-65 лет. Самым незабываемым оказался отрезок траектории, проходящий через продуктовый рынок, где красивыми сочными горками были уложены специи, фрукты и овощи, позабытые хозяевами и покупателями, когда я закрывая лицо одной рукой и разрез на груди другой, пыталась прошмыгнуть мышью мимо. Такого количества комплиментов, выраженных в экспрессивной форме, я не получала никогда до и никогда после этого сексуального эксперимента.
Даже бомж, встречаемый мною ежедневно по дороге, и тот вылез из своей конуры, чтоб выразить мне свое почтение, шепеляво пройдясь нецензурным запасом по моей пятой точке в мою пользу.
Кайф наступил тогда, когда я достигла двери своей квартиры, и особенно в момент бессильного падения на кровать в разрезах и прилипших к телу разнообразных комплиментах, когда я наконец выдохнула:
– Что бы я еще раз! Твою м.., надела.., – и скинула блузку и юбку, со смехом вспомнив свой трусливый марафон.
Закусив губу и прикрыв глаза от истинного кайфа побыть самой собой, пусть и синим чулком в сексуальных игрищах, я вдруг осознала, что вся эта история меня многому научила. И в этом не было ничего смешного, к сожалению.
Лида, Соня, Алпаслан, директор клиники «Мой песик» и ее муж, коридор пациенток с разрезами и помадами вкуса переспелой вишни, – все они жили полноценной жизнью, а я последние месяцы лишь существовала.
Они жили, любили, играли свои роли, как могли, исходя из своего воспитания, образования, темперамента и кучи других качеств, и им можно было только позавидовать. Ибо жить – значит иметь силы быть счастливым, таким счастливым, каким ты только хочешь быть. И не мне судить, хорошо ли жить с гением-импотентом или заниматься любовью с любимой женщиной, пусть даже замужней, столько раз, сколько хочется и не спрашивать чужого мнения на сей счет. Нет ничего омерзительнее, чем совать нос в чужие постель и отношения, если, конечно, творимое в постели не противоречит Уголовному кодексу РФ. Шутка.
Потому что все эти люди не спрашивали меня, а чем счастлива я?
А я последние месяцы провела, будто придавленная могильной плитой, которую установила собственноручно.
Мне не хотелось не то что заняться сексом, а даже вылезать из своей скорлупы, например, встречаться с друзьями, пить с ними кофе по утрам, ужинать по вечерам, посещать кинотеатр, покупать себе новую одежду… Это казалось утомительным и безнадежным занятием. Тягостно тянулись минуты во время таких встреч, я лишь мечтала побыстрее вернуться в свое укрытие, словно улитка в домик, чтоб восстановить силы, которые давно иссякли.