После этого случая дом опустел, не звучала «Марсельеза», не пахло сдобными крошками. Последнее, что слышал маленький Капитьон – это крик человеческой дамы о ноге, которой почему-то дома больше не будет… «Отвалится, наверное», – пожал плечиками мышонок и вспомнил про ящериц, которые отбрасывают хвост. С тех пор он дал себе слово быть осторожным; бережно хранить наследие отца и не забывать нежный образ матери, благодаря прелестному акценту которой и появилось его имя: Капитьон Капитонович.
И вот снова люди. Они большие и громкие. Капитьон наблюдал за ними днями и бдил ночами. В целом они были не агрессивными и не мешали ему жить: делали свои дела, зачастую вне дома, а вечером после ужина и всякой суеты расползались по своим норам и лежали до утра. Последний факт особенно изумлял Капитьона, и он начал уважать людей за их терпение и выдержку.
Когда людей не было дома, мыш позволял себе экскурсии вдоль не до конца разобранных чемоданов и ящиков, удивляясь их непостижимым размерам, а однажды дерзнул заглянуть в гардеробную. Как вдруг… Что-то где-то зашуршало. Капитьон нахохлился и начал ретироваться за полы бежевого пальто. Шуршать перестало, но стало пищать. «Хммм, я будто узнаю этот акцент!» – вскинул брови вверх от удивления. Вслед за бровями вверх посмотрели и глаза. На табурете стояла коробка, которая похаживала слева направо, стремясь к краю. На шестое туда-сюда коробка шмякнулась на пол. Крышка отпрыгнула в угол, а из коробки прямо в Капитьона покатилось нечто… Оно было стремительное, тёмное и мохнатое. Настоящее чудовище! До рокового столкновения оставался всего миг, и вся жизнь промчалась перед глазами мыша. Баааам! Теперь два пушистых стремительных комочка катились одним клубком, пока не встретились со стеной. Ещё раз: баааам!