«На этой пустынной улице…»
На этой пустынной улице,
Где бордюры скучают без ног,
Даже тени проходят мимо.
Нет, не мог он! Не мог! Не мог.
Он не может меня оставить создавать все миры с нуля.
Наша жизнь – это своды правил:
Выбирая её, выбираешь себя.
Я слова запишу в блокноте,
Чтоб случайно ты их прочёл.
Открываю глаза на высокой ноте.
Наверное, ты не учёл,
Что листву никогда не сжигают
И дают чуть больше сказать,
По утрам лишь её обнимают,
Не желая уже терять.
Ты просыпаешься в одни секунды с сердцем,
Что в пресловутых километрах от тебя.
Не закрывай ни сантиметра дверцы.
Ведь я твоя, твоя, твоя!
И ты бы знал, как это недоверие
С боксёрской стойки метро бьёт
В район груди, в район сплетения.
Оно грызёт, оно насквозь проймёт.
И мы молчим. Мы всё поймём,
Как утром провожать
И говорить о том,
О чём ни с кем не говорят.
Танцуй на улице безмолвной,
Вступайте вместе в один шаг.
Когда идёшь дорогой ровной,
Поверь однажды просто так.
«Знаешь, что значит видеть…»
Знаешь, что значит видеть?
Да нет, не смотреть, а видеть.
Уловить невидимость нити
И быть единственным зрителем.
«Почему нам ливни так угожи…»
Почему нам ливни так угожи?
Потому, что в них не встретится прохожий.
Потому, что не бывает лишних
В том, что к нам приходит свыше.
Потому, что правду знают только двое.
Их на берег выбросит или утопит море.
Говорят, что капля камень точит,
Но и слово попадает в точку.
Кто-то говорит, а кто-то слышит.
Вдруг гроза становится потише.
Вдруг становится дышать нам проще,
И прохожие уходят вдаль.
Только ты, дождавшись солнце,
Позабудешь про печаль.
Потому, что к нам оно приходит свыше.
Не проходят, Милый, грозы с лишним.
«У моей вселенной катастрофа…»
У моей вселенной катастрофа:
Все фонарные столбы шалят.
И аллеи будто все из торфа:</p