Сценарий

– Вот! – Юрка развеселился. – Вот, именно! Но разве нет в этом грешном мире глупых и бестолковых людей?

Тут я начал злиться. Я чувствовал, что Юрка к чему-то пытается подвести мою мысль, но чем дальше, тем увереннее я начинал причислять себя к тем самым глупым и бестолковым… Злился я, конечно, не только на самого себя, но и естественно на Юрку. Старый чёрт! Что же он такое замутил, что так откровенно его веселит?!

– Не злись, – мой друг оказался весьма проницательным, – дело в том, что таких тупиц, которые думают, что банк обмануть можно, крайне мало. Возможно, их даже и нет. Но, отчего бы им не взяться откуда-нибудь?

Нет, похоже, я действительно беспросветно туп!

– Не томи, Юрка! – взмолился я, – Или подумай прежде, нужен ли тебе в помощники такой олух?

– Костик, нам нет никакого дела до того, есть такие люди или нет! Но в наших силаходнажды привезти в банк “куклу” вместо настоящих денег! Только не торопись! – Юрка, видно, увидел в моих бараньих глазах немой вопрос, – Подумай и не торопись делать выводы! Во-первых, сумки будут целы и сопроводительные документы, находящиеся в них, будут настоящими, со всеми подписями! Во-вторых, целые пломбы! И номера наших “Акул” так же будут совпадать с номерами во всех трёх сопроводительных ведомостях! В-третьих …

Я закрыл глаза. Мне всё стало ясно.

«Акулами» назывались одноразовые номерные пломбы, которыми почти все клиенты пломбировали сумки со своими деньгами.

Так, стоп! Не расслабляться. Пока я ещё баран…

– Юрка, погоди! – сейчас мне было наплевать, что я его снова перебил. Я обязан был немедленно восполнить брешь в своих догадках: – Тормози! Трос-то резать придётся!

– Естественно! – Юрка словно обрадовался, – А как же мы, по-твоему, деньги из сумок достанем?

–А что мы в банк привезём? “Куклу”? – я продолжал недоумевать.

–Ну, конечно! Я тебе что сказал?! Нам-то “кукла” ни к чему. “Кукла” будет в таких же инкассаторских сумках с аналогичными номерами! За подлинность пломб не беспокойся. Тут я всё продумал. Мы просто номера пломб, которыми клиент опломбирует сумки со своими деньгами, передаём по смс и через 20 минут получаем готовые, идентичные пломбы, прямо в дороге, не останавливаясь! Здесь я всё продумал! Ты устанавливаешь их на сумки с “куклой” и отдаёшь в банк!

–Так, – я откинулся на спинку стула. – А дальше обнаруживают фальшивые деньги, берут меня под белы рученьки и сдают в полицию.

Я заметно успокоился. Это был бред. От начала до конца.

–Кстати, – поторопился заметить я, – тебя заметут вместе со мной! И Андрея тоже не оставят без внимания!

Андрей, это наш охранник. Ему было двадцать четыре года. Высокий, спортивного вида. Работал в нашей связке давно и, хоть казался немногословным, был вполне толковым и приятным парнем.

–Торопишься, Костик, а ведь я просил, подумай. – Юрка доверительно положил мне руку на плечо. – Не торопись, Костя. Давай вместе всё обсудим?

– Ну, что ж, давай попробуем, – без особого оптимизма согласился я, – по порядку?

–По пунктам. – Улыбнулся Юрка. – Все дело в обыкновенной наглости, Костик. Ты пойми, это ведь действительно неслыханная наглость, -поменять настоящие деньги в сумках на фальшивку. И, безусловно, мы окажемся под подозрением вместе с клиентом! Как пить дать! Но кто нас за уши то притянет? Сам клиент может охренеть от того, ЧТО он “передал” банку! Есть места, и ты их прекрасно знаешь, где деньги упакованные в ''котлеты'' проходят банальную проверку методом “тыка”! Вытащат одну банкноту из пачки наугад, в ультрафиолет – вроде всё в порядке! Ну, ещё может пару банкнот из ''котлет'' проверить и упаковывать в ''кирпич''! Готово дело!

Да-а, – подумал я грустно. Это верно. Проверять каждую банкноту на подлинность, – дело весьма утомительное. А иметь под рукой специальную машинку для пересчёта, с ультрафиолетом, удосуживается далеко не каждая организация. Проверять деньги в небольших количествах поэтапно, через банк, – вообще накладно, потому что за проверку каждой купюры банк берет 0,5 процентов от её стоимости. Да и времени это занимает немало…

Обычно так, как говорит Юрик, всё и происходит. Деньги одного номинала упаковываются в так называемую ''котлету''. А несколько'' котлет'' упаковываются в'' кирпич'‘. Из этого «кирпича», дай Бог, проверке на «вшивость» подвергнется купюр восемь, ну десять! Истории с фальшивками не редки, но русский человек порой просто ленится, надеясь на то, что уж с ним-то подобного ничего произойти не может! Для тех, кто имеет каждый день дело с огромными суммами, эта процедура становится какой-то нереальной, потому что деньги теряют свою ценность, превращаясь в бумажки из игры ''Кооператив'' или ''Менеджер''! Скрупулёзность и постоянное внимание, увы, чужды большинству из нас. И рано или поздно человек наказывает сам себя.

Похоже, Юрка решил взять обязанность наказания в свои руки… Судья Дредд, доморощенный!

– И мы, разумеется, это учтём! – Продолжал он тем временем. – Будет в каждой ''котлете'' по две-три настоящей купюры, ради такого дела можно и пожертвовать! Проверят, конечно, все! Обалдеют! Собственно, на нас даже сначала и не подумают! Куда там! Это же бред! Сумки невскрытые, номера везде совпадают, пломбы целые!

Они и знать не будут, что предположить! Кто кого хотел одурачить, клиент – банк или народ – клиента, вдруг решивший за несколько дней расплатиться с ним одними “куклами”?! Дойдёт, конечно, и до нас дело! Никуда не денемся! Только вот предъявить будет нечего! Одни домыслы и догадки!

Тут я хотел было его перебить, но Юрка, словно угадав мои мысли, поднял палец вверх и тихо произнес;

– И никакого детектора. То же дело добровольное. – усмехнулся он. – А может, боимся мы! Панически боимся этой штуковины! А вдруг покажет, что мы врём?! Ну, её! Суд, вообще, к заключениям результата полиграфа относится весьма критически. Если, конечно, на тебя не собранно пять томов уголовного дела, доказывающих твою причастность… Но тогда и полиграф уже никому не интересен. Это следователи любят назначать всякие психофизиологические экспертизы с использованием детектора лжи, да и то лишь с согласия подозреваемого…

Юрка был убедителен. Даже очень. Ещё это его вдохновение… Не помню, когда последний раз я видел его таким. Неужели он действительно считает, что это дело может прокатить?

– Прокатит, Костян! Определенно прокатит!

Тьфу ты, Господи! Экстрасенс хренов!

– Значит, прокатит, говоришь? – я злился на свои, куда-то исчезающие, сомнения. – А ты подумал об Андрюхе? Или он в доле? – я решился, наконец, встрять в образовавшуюся паузу.

– Кто? Андрей? Ни-ни-ни! – замотал головой Юрка. – Ни в коем разе! Ты что?! Расколется, болтанет где-нибудь, а то и, вообще, не согласится! Упрётся и будет за нами следить! Этого еще не хватало!

– Хорошо, с этим ясно, – я кивнул головой, – с этим я согласен.

Господи, согласен я с этим!!! Куда тебя несет, Уваров?!

– А как же я при нём деньги в другие сумки перекладывать буду? Чего ему стоит неожиданно развернуться и посмотреть через окошечко, чем я там занимаюсь? Я ведь правильно понял, ты сумки с аналогичными номерами подготовил?

– Усёк! – обрадовался Юрка. – Только не совсем. Сумки, конечно, будут, только уже с готовой “куклой”! Тебе лишь пломбы на них затянуть придется, которые нам по пути скинут, с готовыми идентичными номерами.

– Всего лишь…– скептически развел я руками, – плевое дело!

– Нет, ну Костик, что-то, конечно, придётся сделать… А ты как думал! И сопроводительные документы из одной сумки в другую придется переложить! Но это дело минуты! Максимум! Ты же знаешь, как эти пластиковые шнуры затягивать, раз и готово! Перекусить пломбу, правда, на настоящей сумке придётся несколько раньше… Думаю, как в машину сядем, так сразу и вскроешь. Документы, сам знаешь, только в одной из сумок хранятся.

Этого Юрка мог мне и не говорить. Я, как непосредственный сборщик, прекрасно знал, что сопроводительные документы делаются в трех экземплярах, один из которых хранится у Юрки, второй остаётся у клиента, а третий вкладывается в одну из сумок с деньгами. И, грубо говоря, если номера у наших сумок будут совпадать с номерами в явочных карточках, которые являются одними из документов, и пломбы ничем не будут отличаться от настоящих, (с теми же номерами), и сопроводительная ведомость будет находиться в сумке, то…, чёрт возьми!!! Какой с нас спрос!? Подозревать, конечно, будут, но от этого еще никто не умирал… Да и на память никак не приходило, что бы кто-то из инкассаторов провел бы столь дикую и безрассудную подставу!! А значит…? Что же, чёрт возьми, это значит?..

Глава 4

– Андрюха увидит, когда тебе пломбы передавать будут. Он же с тобой рядом сидит. Да и на меня в окошко может обратить внимание, когда я начну квитанции менять, с чего это я там вдруг засуетился? – после небольших раздумий заключил я.

Юрка посмотрел в окно.

– Знаешь, Костик…– задумчиво сказал он, – я ведь знал, что ты начнёшь без конца сомневаться в моей идее. Потому что ты, Костя, нормальный, здравомыслящий человек. И сомнения твои просто закономерны и небеспочвенны. И я надеюсь, что ты задашь мне вопрос, на который я не предусматривал ответа. Тем не менее, по поводу Андрея я тебе ответить готов. Скажи, что он будет делать, если наша машина вдруг резко затормозит, её занесет, и в конце концов она может даже и врезаться во что-нибудь? Не сильно…, конечно.

Я пожал плечами.

– Правильно, – кивнул Юрка, – он не дурак, поймёт, что произошла какая-то внештатная ситуация, и первым делом переключит всё своё внимание на улицу. Придется и головой повертеть, чтобы хоть что-то понять. – Юрка даже попытался сам показать, как Андрюха вертел бы головой. Выглядело это комично, и я повеселел.

– Что дальше? Выходить он, конечно, к сожалению, не будет. Это запрещено, и Андрюха как никто прекрасно об этом знает. Но того времени, которое он потратит на изучение произошедшего и короткий разговор со мной по поводу перебегающей дорогу собаки, которая возможно сейчас лежит под колесами, должно хватить тебе на то, что ты должен сделать. Времени действительно маловато. Но на то, чтобы переложить квитанции из одной сумки в другую и затянуть две пломбы, тебе хватит.

Я молчал. А что мне, собственно, было обсуждать? Юрка говорил очевидные вещи. Андрону, конечно, и в голову не придет, что внутри салона надежно закрытой бронированной машины, что-то может происходить.

Может, Юрка и прав? Рисковать в любом случае придется. Но в этом случае, если Андрей и обнаружит или заподозрит что-то, всегда можно отказаться от этой затеи и благополучно об этом забыть. За не украденные деньги не посадят. Вот в этом я не сомневался!

Подкупало и то, что сложностей в осуществлении Юркиного плана было намного меньше, чем возможности!

– Пойдем на балкон, – Юрка поднялся и взял сигареты, – пойдем, а то действительно надымили тут, – топор не упадёт.

Мы вышли на балкон. Напротив дома стояла наша родная школа. Посмотрев на неё какое-то время, мы одновременно закурили.

– Знаешь, Костик, кем я хотел стать, когда учился в третьем классе?

– А ты мне говорил? – Я тоже смотрел на школу, но мысли были далеки от той безмятежной поры.

– Может, и говорил, – пожал плечами Юрка, – но суть-то в том, что мечты остались прежними…

Мне стало интересно.

– Ну-ка, напомни, – я взглянул на Юрку. Тот, наморщив лоб, старательно загибал пальцы, видимо,что-то считая в уме.

– Да, верно. Двадцать пять лет! – Юрка как-то грустно улыбнулся. – Двадцать пять лет назад мы учились в третьем классе.А я до сих пор мечтаю стать миллионером…

– Ну, старик, миллионером – уже не так круто…. Бери выше!

– Нормально…– мечтательно прошептал Юрка, – меня вполне устроит и миллионером....

Я промолчал. О том, что мечтать не вредно, говорить не хотелось. Мечта – вещь абстрактная, далекая, что-то из нереального. А мой друг пять минут назад сделал из недоступной мысли об ограблении инкассаторской машины чётко-сформулированный план к действию.

Вопросы ещё, конечно, оставались, но я поймал себя на мысли, что в силах сам на них ответить.

– А Андрея тебе не жалко? – спросил я. – Он-то тоже под подозрением окажется.

Это было очевидно. Связка «инкассаторы-охранник» создается весьма скрупулёзно. Мы должны подходить друг другу, доверять, как самому себе. Если кто-то по своим мировоззрениям выпадает из тройки – он уходит. Не увольняется, конечно, но пытается найти понимание в другой связке. С Андреем мы довольно быстро нашли общий язык, потому что, как я уже говорил, он хоть и был крайне неразговорчивым, но и совершенно замкнутым парнем он тоже не был. Оттого и работали мы с ним уже почти год.

– Нет! – отрезал Юрка. – Андрона мне жалко не будет. Мне себя жалко. И Ромку! Кроме нескольких неприятных разговоров со следаком Андрея ничего не ожидает. Он искренне будет недоумевать и думать о том, какой же кретин наш клиент, что решился так тупо обмануть банк!

Немного помолчав, он добавил:

– Ты, Уваров одно пойми, – всякое ограбление подразумевает собой какую-то подставу. Рано или поздно отвечать кому-то придется. Но если ты такой сердобольный и денег у тебя куры не клюют, то влезать в это дело тебя никто не заставляет. Я, Костик иду на это, потому что верю в свой план. Верю в удачу. Без тебя мне не справиться. Другому я предложить это не могу. Если нас заметут, я все беру на себя.

– Что, прости? – мне показалось, я ослышался.

– Да, старина. Я прошу тебя о помощи в крайне криминальном деле. Пытаюсь убедить в его благополучном исходе. Прекрасно понимаю, что тебе достается ключевая тема, и поэтому беру на себя всю ответственность. И не спорь, дружище! У тебя жена, дочка…– Юрка тяжело вздохнул. – Скажу, что шантажировал тебя. Деваться тебе было некуда....

Я смотрел на Юрку и понимал, что это не бравада, он не “понтуется”. Слишком давно я его знал. Что бы он кого-то когда-либо подставил…? Нет, не помню.

– А можно поинтересоваться, чем же ты меня шантажировал?

Юрка улыбнулся.

– Ну, старик, в чём боится быть разоблаченным примерный семьянин?

– Примерный? «Ни в чём!» – твёрдо сказал я.

– Правильно, Костик! А теперь, представь, что не такой уж ты и примерный, и есть у меня на тебя компромат. Видел я тебя несколько раз с девицей одной. – Юрка продолжал сладко улыбаться. – А любишь ты свою жену безмерно, и потерять её не хочешь, да и дочка у тебя. А я вот, гад такой! Без стыда и без совести! И чихать мне на то, что ты кореш мой старинный! Мне деньги нужны! А тебе без семьи и свобода не мила, ты и согласился. Или я жену твою любил, а она тебя выбрала! Тут у меня крыша и поехала! Пригрозил тебе, что ребёнок твой пострадает, если не поможешь!

Юрка махнул рукой;

– Да мало ли вариантовнайти у человека слабое место, надавить на него и заставить его сделать то, что тебе угодно!

– Н-да… Это же в корне меняет дело! – словно мерзкий циник подумал я. У меня просто не было слов. Да и мыслей тоже.

– Да, Костик, как видишь, я и это предусмотрел. – Юрка подмигнул мне. – Но я уверен, что до этого не дойдет! А тебе, думаю, легче будет принять решение!

Он убрал со стола свою рюмку. Выкинул в ведро мою опустевшую бутылку, свою, с оставшейся водкой, поставил в холодильник и уселся напротив меня.

– Я не требую прямо сейчас, что бы ты озвучил мне своё решение.

Я глубоко выдохнул и мысленно поблагодарил Юрку. Мне действительно требовалось время, чтобы все это переварить.

– Ты, Костик, иди домой сейчас. Завтра просто набери меня. Я увижу, что это ты. А значит, ты согласен. Трубку брать не буду. О деле по телефону никаких разговоров. Никаких эсэмэсок. Не позвонишь, значит, разговора не было. Не обижусь. Но решение принять надо до завтра. Тогда через неделю мы меняем ''Амеговскую'' недельную выручку.

Вот оно! Теперь я знал имя нашей жертвы.

Да уж! Ничего не скажешь, круто берёт Юрик! Последние полгода мы раз в неделю забирали выручку конторы ''Амега'', магазины которой занимали три этажа центрального торгового центра. Почему они предпочитали сдавать выручку не ежедневно, а всего четыре раза в месяц, не знаю. Честно говоря, даже не задумывался. Но я прекрасно знал, что сдавали они лишь ''рыжики'‘ – пятитысячные купюры, оставляя все мелкие купюры у себя. Скрывать это от инкассаторов даже и не думали, укладывая на моих глазах по сумкам упакованные в ''котлеты'' деньги. Даже в ''кирпичи'‘ не удосуживались упаковывать. Сумма там всегда была значительной и варьировалась от двадцати пяти до тридцати миллионов.

Что б я сдох! Куш выглядел солидным и заставлял чувствовать себя счастливым идиотом…

– И не спрашивай меня больше ни о чём. Меньше знаешь – дольше спишь. “Кукла” – моя проблема.

– Юрка? – я вышел в коридор обуться. – Может быть, я всё-таки еще подумаю? Я иду, у меня вся информация твоя расплескивается!

– Ну, подумай. Голова на то и дана человеку, чтобы иногда думать. До завтра подумай, – снисходительно улыбнулся Юрка.

Старый чёрт, похоже, не сомневался в моём решении! Тридцать два года мы были знакомы, а Юрка, видно, оставался уверен, что я до сих пор введусь на любые аферы! И был, негодяй, где-то прав.

Не стоило, пожалуй, не стоило еще говорить Юрке о своих снах. Пока, по крайней мере. Я возвращался домой,и в моей голове творилось что-то невообразимое.

Чёрт, не нужно было, может, так увлекаться пивом?

Глава 5

Спал я недолго. Пожалуй, где-то час я и поспал. Как и хотел. Решения никакого не принял. Мне не приснилось ровным счётом ничего. Что ж, будем ждать ночи… Надеюсь, старик Морфей не подкачает.

Хорошо, голова, вроде, не беспокоит. Хотя царивший в ней хаос беспокоил меня куда сильнее.

Конечно, то, что предлагал мне Юрка, имело свой соблазн. Но и недочеты в его плане стали проявляться, как на фотографии, – быстро и достаточно четко.

Наш охранник Андрей, к примеру, мог и не проявить чрезмерного любопытства в связи с резкой остановкой машины, а вместо ожидаемого от него интереса к происходящему просто уставиться в окошко нашей перегородки и внимательно посмотреть, что я делаю. В конце концов, я этого Андрея не так уж и хорошо знаю. Молчит себе всё время. А чего молчит? О чём думает? Что в его голове происходит?

Я прошел в большую комнату и включил телевизор.

–''Золотые купола…на груди наколоты…''– затянул на всю квартиру Михаил Круг, и я, в сердцах сплюнув, ушел на балкон курить.

На следующий день прямо с утра я набрал Юркин номер и, дождавшись, когда отзвучат три гудка, повесил трубку. Как и было оговорено. Я поступил так, чтобы не мучиться больше в поисках решения. В конце концов, если я раздумаю, то сам смогу в любой момент отменить это чёртово ограбление! Да прямо в машине!

Ещё три дня… И хоть своим звонком я закрутил криминальное колесо, время было. Посмотрим ещё, как все сложится. А пока… Прогуляюсь в парке.

Мой родной, любимый юго-запад… Хоть парк и находился на небольшом возвышении, огромное количество деревьев, разросшихся в нём, совершенно скрывали город от глаз, и здесь я чувствовал себя абсолютно отрезанным от суеты мегаполиса. Зимой здесь было достаточно многолюдно. Вместе со снегом, покрывавшим горки всевозможной крутизны, сюда валил весь народ со всех близлежащих кварталов. Кто с санками, кто на лыжах, а кто и просто ''перетереть'' территориальные притязания на местность. ''Ульяновские'', ''Жуковские'', ''Юго-западные'', -на «господство» в этих краях претендовали многие, поэтому драк здесь было немало, в прошлом. Не знаю, сохранилось ли что-нибудь с тех пор?

Летом здесь делать было нечего. Две-три стабильных компании любителей выпить на природе, да несколько владельцев собак со своими питомцами, где не всегда было ясно, кто кого выгуливает. Ну, ещё на канале несколько рыбаков с удочками ловят непонятно что, потому что в канал сливалась вся канализация с ближайших кварталов. Я сам ловил тут с Юркой колюшку. Что-то даже ловилось, и я приносил добычу домой. Отдавал маме и гордо ждал ухи.

Мой юго-запад. Когда я теперь тебя увижу… Лет через восемь-десять? Куда я полез? Да уж, выбрал я место… Любишь свободу? Хочешь твёрдо отказать Юрке? Тогда прогуляйся по родным местам!

Видит Бог, затея с прогулкой оказалась не совсем удачной. В голову лезло чёрте что. Минут через десять – пятнадцать я решил вернуться домой. Подходя к каналу, я неожиданно увидел прогуливающегося по мосту Юрку. Он явно кого-то ждал.

– Ну вот, – грустно усмехнулся я, заметив подошедших к нему двух мрачных мужиков, – дело пошло… Не торопясь, я вытащил сигарету и закурил. Тем временем, нисколько не смущаясь стоявших на мосту рыболовов, моя парочка обменялась какими-то сумками и разошлась в разные стороны. Похоже, только что на моих глазах произошел первый акт нашего спектакля. Юрка приобрел ''куклу''.

Не выдержав, я нагнал своего друга и, пристроившись следом, прислушался. Юрка беззаботно болтал с кем-то по телефону.

– Да ну, брось! Что я маленький? – донеслось до меня. – Ну что ты, в самом деле? Ничего я не голодаю! Вот только что в магазин сходил – батон, молоко с творогом купил!

Кому это он так заливает? Я даже разозлился на него. Буквально минуту назад он совершил противозаконную сделку и хоть бы покраснел ради приличия!? Нет, он идёт не спеша, треплется, словно сумка действительно батонами набита!

– Мам, я уже говорил папе, что не поеду я ни на какую дачу! Что мне там делать?!

Ах, он маме своей так бесстыдно врёт! Впрочем, Бог видит, я на его месте вряд ли стал бы объяснять маме, что я только что фальшивые деньги купил, потому что хочу на днях подменить их в банке на настоящие.

Я замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

Юрка делает своё дело, как и обещал, не впутывая меня в лишние детали. Как он там говорил? Меньше знаешь, – сон длиннее? Вряд ли бы он сейчас обрадовался, узнав, что я, пусть невольно, но стал свидетелем их ''деловой'' встречи. Ещё не хватало, чтобы он подумал, что я слежу за ним!

Вечером Таня вернулась с работы мрачнее тучи. Не переодеваясь, она прошла на кухню и, сев за стол, неожиданно расплакалась.

– Танюша, – я уселся напротив, – что-то опять на работе?

– Как же они все меня задолбали! – Еле слышно прошептала она.

Надо отдать ей должное, она никогда не истерила. Свой гнев или горе Таня, как правило, выдавала дозированно, по кусочкам, видимо, в паузах, сдерживая готовые выплеснуться наружу эмоции. Это было достойно уважения, ибо сам я, считая себя человеком достаточно спокойным и уравновешенным, не особенно жаловал людей импульсивных и нервных.

На этот раз я видел, – Танька на грани срыва,и решил не торопить её.

– Как же задолбали, Господи, – повторила Таня и, вытащив сигареты, нервно закурила. Я закрыл дверь на кухню, накинул на неё свою куртку и нежно, но настойчиво, вывел её на балкон.

– Рассказывай, – я усадил Таню на пляжный, раскладной стул и,расположившись напротив, тоже закурил.

– Да что рассказывать! Этот гад взял две недели назад пять контейнеров с отсрочкой платежа и, мало того, что до сих пор до конца не расплатился, так ещё и предъявил распечатку своих платежей с заниженными суммами! Я звонила ему сегодня, говорю, вы ошиблись! А он говорит: “Что ты, Танюша, я же помню наш разговор! Как договаривались, так и расплатился!” А с меня Игорь уже требует, – где оставшиеся деньги?!

– И что теперь делать? – спросил я, кляня себя за столь не мужской вопрос.

– Костик, ну что значит, “ что делать?”– Таня, похоже, сама была раздосадована моей растерянностью. – Буду брать кредит! Это же мой косяк! Я в ответе за этого козла! Я его нашла, я его рекомендовала и вела всё это время! Деньги, которые он не доплатил, надо отдавать сейчас! Они же всё время в обороте! Никто не собирается ждать, когда этот козёл отелится! На таможне надо платить! Третий день уже корабль с товаром в порту стоит, а это уже штраф за простой! Блин, как же всё это не вовремя! Какая-то ж.…а, честное слово!

Я чуть не рвал на себе волосы от бессильной злобы! Каждая Танина слеза была для меня, как раскалённый прут в сердце!

– Вот что, Танюша! – окончательное решение пришло мгновенно. – Ты погоди брать кредит. Неделя терпит?

Она еле заметно пожала плечами:

– Не знаю, наверное, толку-то…

– Через шесть дней будет розыгрыш в Столото! Там джекпот в пятнадцать миллионов! Давай, я попробую! – как можно убедительнее сказал я. – Мне, прикинь, сон приснился, на какие цифры ставить! Ну, нет – так нет, кредит взять всегда успеем!

Я крепко обнял свою жену. Мысли вихрем пронеслись в моей голове. Через неделю мы с Юркой подрежем к чертям всю ''Амеговскую'' наличку. На следующий день я объявлю Таньке о внезапном выигрыше, и, может быть, тогда же мы закроем все наши долбаные кредиты!!

Дуракам везёт! Кто не рискует, тот не пьёт! … – крутилось в голове. И я вдруг отчетливо для себя понял, что другого такого варианта у меня не будет и, отказавшись от Юркиного предложения я, возможно, всю оставшуюся жизнь буду кусать локти. Ибо башковитый Юрка найдёт способ сделать это без меня, и мне останется лишь завидовать черной завистью своему лучшему другу.