– Они сейчас его есть начнут, – уверенно сказал дядя Вася. – Проклятые дикари. Они же люксоров едят, вот и за нас взялись. Стэн, дашь мне кольт, очень хочется в каждую из этих мерзких рож по гран-пуле всадить. А не дашь, так я возьму титановый ломик и буду бить их по черепам пока руки не отвалятся.
– Сначала надо как-то добраться до них, – спокойно ответил МакГрегор.
Дядя Вася насупился, ему снова почудилась некая обвинительная нотка в замечании начальника.
Уложив и разместив тело убитого инопланетянина, никтопы отошли от него, немного постояли, словно бы в раздумье, и затем развернулись и, опустившись на четыре лапы, стремительно понеслись прочь.
В двеллдоуме некоторое время царило молчание. Лола подняла приват-камеру выше, захватывая в поле зрения объектива большую площадь. Маленькие чернильные фигурки никтопов быстро удалялись от трупа землянина, направляясь в сторону Серебряных гор.
– Может хотят чтобы мясо проморозилось, – предположил Василий Иванович.
На экране появилось яркое пятнышко, стремительно метнувшееся к телу землянина.
Стэн открыл было рот, чтобы попросить Лолу приблизить камеру к Джону, но мудрая Исида уже сделала это и отключила режим "ночного видения", дабы сияние ладоша не затмевало полэкрана. Молочно-белый сгусток спустился к Джону, на несколько секунд завис над его головой, после чего медленно переместился к шее и как будто слился с нею.
Затаив дыхание, Стэн, который даже поднялся с кресла, и Василий Иванович следили за происходящим. С ладошем что-то происходило. Он словно бы пульсировал. Сияние то усиливалось, то тускнело. Затем сгусток забурлил, задрожал и вдруг сжался, сияние ослабло, некоторое время тлело светлой полосой, а затем окончательно исчезло. Камера снова включила режим "ночного видения". И земляне увидели что на груди Джона, в основании шеи, лежит как будто бы кусок какой-то невзрачной деревяшки.
Стэн и дядя Вася посмотрели друг на друга.
– И что это значит? – С любопытством спросил Василий Иванович.
У Стэна не было никаких предположении. Но тут голос подала Лола:
– Биомонитор Джона Тимирязьева показывает активность жизненных показателей.
15.
И десять минут спустя обалдевшие Стэн и дядя Вася не могли произнести ни слова и только в изумлении пялились на экран, где оживший труп медленно приходил в себя и наконец принял сидячее положение.
– Это не Джон, – наконец объявил Василий Иванович.
Стэн смотрел на экран и никак не мог избавиться от буквально накрывающего с логовой ощущения того, что всё это происходит во сне. С того самого момента как Лола разбудила его, он всё еще смотрит яркий безумный сон, спокойно посапывая и пуская слюни на своей пневмокровати. Он пытался выстроить какую-то логику происходящего, но тщетно. Мыслительный процесс упирался в стену и не желал двигаться вперед. Он вспомнил как когда-то в звездном университете на станции "Нэймикс" их, будущих координаторов космической экспансии человечества, готовили к тому что их ждут встречи с необъяснимым, непостижимым, не укладывающимся в рамки текущего научного мировоззрения. И это нормально. Профессор Лаотин на лекциях по изоляционной психологии рассказывал что когда-то на Первой Земле существовало такое расхожее выражение о том, что "чудес-то не бывает". "Так вот", улыбался профессор, "вам придется расстаться с этим императивом. Ибо чудеса бывают. И рано или поздно вы обязательно с ними столкнетесь. Количество случайных элементов во Вселенной столько велико, что постоянно складываясь и накладываясь друг на друга, они просто обязаны по законам статистики рождать чудесное. Вам следует быть готовыми к этому. И когда вы столкнетесь с ним главное принять его и не пытаться возвести между ним и собой непроницаемую стену, в страхе признания своего невежества".
Джон поднялся с земли. Выглядел он очень растерянным. Невзрачный кусок деревяшки свалился на землю и он едва не наступил на него. На голове у него была только темно-серая термофолиевая облегающая шапка, фонарь и очки никтопы сорвали и выбросили. И поэтому для Джона вокруг была практически сплошная тьма, чуть разбавленная холодным свечением звезд. Лола таким образом управляла летающей приват-камерой, что она располагалась почти напротив лица молодого человека. Безмолвно и отчужденно оба землянина глядели в глаза своего умершего и воскресшего соплеменника.
– Это не Джон, – повторил старший помощник и на этот раз в его голосе звучала неприязнь.
Молодой человек с тревогой оглядывался по сторонам. Затем он быстро поднял правую руку и прижал ладонь к недавно еще изувеченной шее. На лице его отразилось недоумение. Кроме засохшей крови он не нашел никаких следов ужасного ранения. Почти минуту он пребывал в каком-то ступоре. Но наконец его взгляд обрел осмысленность и молодой человек направился к освещаемому колесо мапика фонарю.
– Если он сейчас сядет в глайдер и полетит к нам, то я советую достать парализатор, – сказала дядя Вася.
Стэн молча смотрел на экран. Джон поднял фонарь и освещая им дорогу направился в обход мапика. В какой-то момент он кажется о чем-то вспомнил и посветил на свое правое плечо. Потом вокруг себя. Наконец луч света упал на парящую метрах в трех от него приват-камеру. Некоторое время он глядел в объектив, затем убрал свет и продолжил свой путь.
– Лола, сколько времени Джон был без… без признаков жизни? – Спросил Стэн, споткнувшись посредине фразы.
– 13 минут 48 секунд.
Стэн задумался. Но дяде Васи это не понравилось.
– И что из этого? – Воскликнул он своим хриплым басом. – Это же не клиническая смерть из-за остановки сердца. Ему горло распороли здоровенным зубчатым ножом. После такого чтобы реанимировать нужна операционная военного госпиталя с командой хирургов, медботов и кучей биорегенераторов. Ты видел там хоть одного хирурга?!
Стэн пожал плечами.
– Там был ладош. И если он сумел каким-то образом затянуть рану на шее Джона, то 13 минут…
– Да перестань, Стэн! – Гневно перебил старпом. – Это же полная ересь. Ты сам в это не веришь. Согласен, что этот пылающий кусок пластилина как-то оживил труп, но это больше не Джон. Вспомни Майнаросу или Гильгам. Или то что случилось на Либертии. Внешне тоже человеки человеками, самые что не на есть хомо сапиенсы из семейства гоменид, а на деле?! У одних какой-то кальмар в башке, другим мозг переколбасила какая-то энергетическая пиявка, сквозь третьих какие-то грибы проросли, у четвертых какие-то мерзкие насекомые за нервы дергают, а в других и вообще какая-то трансэлектронная хрень вселилась.
Джон тем временем активировал панель на своем левом предплечье и включил маячок потерянных очков. Последние ярко замигали сине-белым светом где-то в трех метрах от мапика. Джон поднял их, водрузил на надлежащее место и после этого вернулся к исследовательскому комплексу. Спустя пару минут Стэн понял, что молодой человек намерен завершить замену тороидальных катушек в генераторе машины.
– Ну! – Победно сказал Василий Иванович. – Разве нормальный человек после того как ему распороли горло и он четверть часа провалялся трупаком станет как ни в чем не бывало заниматься ремонтом. Ясное дело зомби-симбиот проклятый. Пытается выглядеть нормальным.
16.
Стэн и дядя Вася встречали Джона у выхода из шлюза в хозотсеке, который был наполовину превращен в мастерскую, где старший помощник время от времени тестировал оборудование для шахт. Оба были напряжены. Стэн, который все же уступил нудящим увещеваниям старпома и распечатал оружейный сейф, теперь то и дело касался кобуры с парализатором, примагниченной к его поясу. Он сдвинул её за спину, чтобы она не бросалась в глаза, но её присутствие все равно было ему непривычно.
Василий Иванович огляделся вокруг и поднял с монтажного стола увесистый разводной ключ. Потом передумал, положил его обратно и взял с полки молоток. Однако несколько секунд спустя и это орудие показалось ему не достаточно надежным и он, отложив молоток, достал из встроенного шкафа длинный титановый ломик с загнутым острием.
– Дядя Вася, не нагнетай, а! – Попросил Стэн, с нетерпением глядя на дверь шлюза.
Василий Иванович промолчал, но ломик оставил в руке и отошел в угол, так, чтобы оказаться за спиной Джона, когда тот войдет в отсек. Стэн бросил на старпома взгляд и увидев хмурую решимость на его лице, с тревогой подумал о том что дядя Вася пожалуй и правда может хрястнуть Джона по голове, если хоть на миг усомнится в его человечности. И только он открыл рот, чтобы запретить подобные выходки, как герметичная дверь шлюза отъехала в сторону и через проём вошел недавно умерший младший помощник координационного аналитика.
Джон сделал пару шагов и остановился, внимательно глядя на своего начальника. Затем, словно что-то почувствовав, он оглянулся и посмотрел на дядю Васю с ломиком в руке. Некоторое время он задумчиво глядел на старпома, после чего повернулся к Стэну и сказал:
– Я заменил катушки.
Стэн чувствовал как в животе стянулся тугой комок. И хотя он не верил что Джон теперь некое жуткое инопланетное существо, лишь прикрывающееся человеческим обличьем, беспокойство старпома все же в некоторой степени передалось и ему. Молодой человек был очень бледен. Белки глаз из-за лопнувших сосудов выглядели сплошными красными пятнами. Вся шея, подбородок и серая ткань комбинезона на груди и животе были испачканы темной коркой застывшей и замерзшей крови.
Джон медленно положил на стол очки и фонарь.
– Как ты? – С усилием проговорил Стэн, снова заведя правую ладонь за спину и прикоснувшись к ребристой рукояти пистолета.
– Нормально, – спокойно ответил Джон, всматриваясь в лицо Стэна так, будто чувствовал что тот что-то скрывает и пытался это угадать.
Стэн отвечал ему тем же. Он вглядывался в Джона, желая узнать что происходит за этим странным внешним спокойствием. И задавался вопросом, может быть следуя по сомнительному пути Василия Ивановича: разве нормальный человек был бы так отрешен и безэмоционален, если бы пережил жуткое нападение и тем более смерть. Стэн нервно усмехнулся про себя, фраза "пережить смерть" вдруг представилась ему занимательным оксюмороном. Главное он не мог уяснить для себя осознает ли, помнит ли Джон что с ним произошло. Не придумав как это выяснить исподволь, он просто спросил напрямик:
– Ты помнишь что случилось с тобой?
– Да-а…, – неуверенно произнес Джон, поднял руку и коснулся шеи, – что-то острое поранило меня. Куда-то в шею. Но сейчас уже вроде ничего не болит. Я помню появились никтопы и моя приват-камера включилась… Вы наверно всё видели? – Он вопросительно поглядел на Стэна.
– Да, – кивнул Стэн.
– Тогда вы всё знаете, – Джон слабо улыбнулся. – Я бы хотел лечь спать. У меня какая-то тяжесть в голове.
Дядя Вася шумно засопел и пошевелился.
– Сначала тебе придется пройти биосканирование,– сказал Стэн.
– Но я очень устал. Со мной правда всё в порядке.
– Джон, ты весь в крови и ты был без сознания четверть часа, – проговорил Стэн мягким, дружелюбным голосом, осторожно сжимая за спиной рукоять оружия. – Мы должны убедиться что ты действительно в порядке.
Молодой человек смотрел на МакГрегора и последнему показалось что в этом взгляде сквозит холод и неприязнь. Но тут к Джону со спины приблизился дядя Вася и бодро произнес:
– Да ладно, молодой, не кочевряжься. Надо просветиться, вдруг какая-нибудь никтопианская зараза в рану попала. – Голос старпома звучал вполне весело и словечко "молодой" коим он иногда и раньше именовал младшего помощника, дабы в шутливой форме напомнить о некоторой необходимости субординации, прозвучало достаточно естественно. И Джон даже улыбнулся, почти также смущенно и растерянно как и раньше, когда ему приходилось сталкиваться с непривычным для него напористым и разухабистым характером старпома. У Стэна немного отлегло от сердца.
– А слабость это от потери крови, – вдруг добавил Василий Иванович.
– Хорошо, – согласился Джон.
17.
После детального биосканирования и горячего душа, Джон наконец добрался до своей кровати и сразу же уснул. Стэн же и Василий Иванович стояли в медотсеке и глядели на висевшее в воздухе трехмерное изображение голого тела молодого человека в горизонтальном положении. Каждые несколько секунд эйч-форма младшего помощника изменялась, демонстрируя различные уровни сканирования. Кожные покровы исчезали, обнажая ярко-красные связки мышц, затем мышцы таяли, начинала ярко светиться сетка капилляров и сосудов, затем ниточки нервов, после чего посредством разных цветов выделялись внутренние органы и в конце концов оставался только скелет и через какое-то время всё повторялось. Возле ног голограммного Джона стояла белокурая идеально красивая молодая женщина в медицинском комбинезоне и докторской шапочке. Лола сообщала присутствующем данные многочисленных биопоказателей полученных от сканирования и давала некоторые пояснения более доступным языком, видя растерянное выражение на лицах слушателей.
– В общем здоров как лошадь, – подытожил дядя Вася, которому надоело слушать про активность гормонов, уровни эритроцитов, мозговые альфа-волны, pH факторы, бактериальную картину и прочее.
– В целом да, – согласилась Лола.
– И шея абсолютно не повреждена, – сказал Стэн, наклонившись над головой Джона и разглядывая область кадыка.
– Абсолютно, – подтвердила Лола. – Никаких следов нарушения кожных покровов, хрящей, мышц или связок. Гортань, трахея, пищевод в идеальном состоянии.
Дядя Вася потер левой рукой свой мощный затылок, это было признаком глубокого раздумья. После чего он даже слегка подергал свою зеленую бороду, что было признаком уже крайней степени задумчивости.
– Приплыли, тазики! – Наконец сообщил он. Указав на голову Джона, он спросил: – А с башкой у него всё в порядке, нет там чего-нибудь такого ненужного?
Лола взглянула на старпома с некоторой иронией.
– Там только здоровая мозговая ткань с сильными альфа-ритмами, с чистыми ясными сосудами, без малейших признаков опухолей, гематом или каких-нибудь участков напряженности.
– Я имею ввиду там нет чего-нибудь лишнего, ну такого как бы чужеродного? – Уточнил дядя Вася.
– Никаких признаком вторжения или чужеродной биологии в организме Джона Тимирязьева не обнаружено.
Дядя Вася поглядел на координационного аналитика и многозначительно произнес:
– Через восемь часов данные уйдут в "Синан". Без отметки уровня важности никто не обратит на них внимания и они просто свалятся в архив.
Стэн не понял зачем старпом сообщает очевидные вещи. Или это было завуалированное предложение?
– Ты считаешь им лучше ничего не знать о случившемся?
Дядя Вася пожал плечами:
– Да хрен его знает. Если даже Джон в порядке, они наверно всё равно захотят забрать его с планеты. Да и сам факт нападения этих котов "Синану" конечно не понравится. Долбанный комитет сношений начнет нам всем мозги колупать и того гляди и шахты остановят.
Организация, которую Василий Иванович пренебрежительно именовал "комитетом сношений", на самом деле носила пафосное, полученное еще в самом начале межзвездной экспансии человечества, название «Галактического комитета внеземных контактов" и была призвана следить за тем чтобы контакты землян и инопланетян происходили исключительно мирным путем. Для этого комитету были предоставлены весьма широкие полномочия, в том числе расследовать, пресекать, передавать в суд и вообще всячески вмешиваться в любые конфликтные ситуации между землянами и автохтонами новооткрытых планет. Особенно если эти автохтоны были носителями хоть какого-то разума. Многие, как и дядя Вася, испытывали к комитету довольно неприязненные чувства, а то и просто ненавидели, считая, что чиновники организации всегда выступают на стороне всех этих дикарей инопланетян, всеми доступными способами ущемляя права землян. В результате этого повсеместно сложилась практика утаивания любых конфликтных ситуаций, это по сути стало в порядке вещей. И несмотря на то что любая корпорация, имеющая тендер на разработку той или иной планеты, была обязана сообщать о любых конфликтах между своими полевыми сотрудниками и аборигенами, тем более если в результате кто-то погибал, практически никто этого не делал. И комитету приходилось прилагать громадные усилия чтобы вскрывать такие случаи. Стэн прекрасно понимал, что "Синан" не станет выносить сор из избы, тем более, если в результате нападения все остались живы-здоровы. Но он был согласен с дядей Васей, что Джона скорей всего уберут с Никтопии от греха подальше. Кто знает не придет ли в голову молодому человеку заняться кровавой местью своим убийцам.
– Приму решения, когда появится спутник, – наконец сказал Стэн. – Сейчас я пойду на маяк, хочу побеседовать с Мишей. Ты, Василий Иванович, собираешь волю и всё что есть в кулак и занимаешься глайдером. У нас должно быть два работающих глайдера. Это ясно?
– Ясно, – ответил дядя Вася и даже без особого недовольства.
– Ты, Лола, остаешься за дежурного и присматриваешь за всеми нами.
Девушка вытянулась во фрунт и бодро отрапортовала:
– Есть, товарищ самый главный командир.
Дядя Вася широко осклабился:
– Ну вот, – довольно произнес он, – приятно видеть, что юное поколение перенимает мудрость пожилого старпома.
Стэн усмехнулся и покачал головой.
18.
– Здравствуй, мистер СтэнМакГрегор, – проговорил Миша. Не очень разобравшись что означает "мистер", но зная что Стэн является главным в маленьком сообществе землян, Миша на всякий случай добавлял иногда это слово, пытаясь показать что выделяет Стэна среди остальных. Чуть подумав, добавил: – Ты хорошо выглядишь.
Координационный аналитик задумчиво смотрел на маленького инопланетянина. Стэн по сути никогда не задавался вопросом как он относится к люксорам вообще и к Мише в частности. Кажется он воспринимал их просто как часть окружающего мира Никтопии, как постоянный ветер, холод, фераллгу, каменные мертвые леса, застывшие ледники озер и прочее. Они присутствовали и с ними необходимо было как-то взаимодействовать. Это входило в круг обязанностей и только. Но вот сейчас ему вдруг почудилось что в душе у него промелькнула некая неясная неприязнь к маленькому фонарщику. Словно тот был как-то ответственен за то что случилось с Джоном. Это было совершенно глупо, нелепо и несправедливо. Ведь наоборот, Миша по сути спас молодого человека, подарив ему ладоша.
– Как твои соплеменники, все живы-здоровы? – Спросил Стэн, опускаясь на стул, некогда принесенный сюда заботливым дядей Васей.
Миша слегка задрожал как студень в своем круглом углублении в полу. Ему не доводилось раньше слышать подобных вопросов и он растерялся.
– Я должен рассказать о каждом?
– Нет-нет, – улыбнулся Стэн. – Достаточно просто сказать что все в порядке.
– Даже если это не так?
– А что с кем-то беда?
Миша задрожал сильнее.
– Четверо ушли, – сообщил он. – Но это не беда. Так положено.
Стэн знал что Миша говорит о том что его соплеменники ушли в тот странный желтый дом с черной полосой. Каким-то образом это означало смерть, ибо люксоры никогда не возвращались из этого дома. Но Миша и другие жители деревни отказывались говорить что это значит, делая вид что не понимают смысла вопросов. Ушли и ушли. Стэн никогда особо и не настаивал. А сейчас это интересовало его еще меньше. Он думал только о Джоне.
– На одного из нас напали никтопы, – сказал Стэн.
Миша застыл, перестав дрожать.
– Напали, – проговорил он. Затем поднялся из углубления и медленно пошел по комнате, семеня тонкими ножками. При этом его тело из шарообразной формы принимало более вытянутую. Люксор обошел всё помещение, обогнув и печку, и стол, и землянина. Стэн внимательно наблюдал за его действиями. И снова он задался вопросом который как-то раньше у него никогда не возникал. Может ли этот маленький, на вид тщедушный, инопланетянин в неприятных складках кожаных оболочек представлять опасность? Вопрос показался странным, почти смехотворным. Разве можно добродушных, нелепых, любопытных как щенков люксоров вообразить врагами?
– ДжонТимирязьев пришел в себя? – Спросил Миша, неожиданно остановившись.
Стэн ощутил приступ отвращения, но он не понял то ли к себе, то ли к люксору за эту банальную ловушку которую он в общем-то и не подстраивал, а тот все-таки в неё угодил.
– Я не говорил, что они напали на Джона, – медленно сказал он.
Миша ничего не понял.
– ДжонуТимирязьеву хорошо? – Переиначил он свой вопрос.
Стэн слабо усмехнулся. Он вдруг вспомнил как убирал парализатор обратно в оружейный сейф. Может быть зря?
– Джону Тимирязьеву хорошо. Но скажи мне, Миша, как же ты сразу понял, что никтопы напали именно на него? – Как можно мягче и дружелюбнее произнес Стэн.
Маленький инопланетянин снова вернулся к своему любимому углублению в полу и встал в него.
– Большой Хэ им не интересен, – сказал он почти равнодушно и опустился в ямку, поудобнее расплываясь ней.
МакГрегор растерялся.
– Им? Ты имеешь ввиду никтопов?
Мишины чехлы чуть раздулись и резко сжались. Это было что-то вроде утвердительного кивка.
– Откуда ты это узнал? Ведь вы не общаетесь с ними, вы же заклятые враги. Они.., – Стэн споткнулся, у него мелькнула мысль что наверно это следует сказать как-то иначе, что это причинит боль люксору, но уже не смог остановиться: – они же едят вас!
Но кажется маленький инопланетянин воспринял слова землянина довольно спокойно. Его мискообразная голова сделала подпрыгнула вверх и снова утопилась в туловище, что было равносильно человеческому пожиманию плеч.
– Они не враги. Почему они должны быть врагами, если так положено. ВасилийИванович говорил что "синанцы", которые там, над вами, – Миша ткнул длинным четырехфаланговым пальцем в крышу, – едят ваш мозг и пьют вашу кровь. Но они же вам не враги.
Стэн постарался удержаться от улыбки. Хотя он и мало что понял, а вернее ничего не понял про взаимоотношения никтопов и люксоров, он решил не углубляться в этот вопрос.
– Но почему же Василий Иванович им не интересен?
– Он всё в себя, о себе и вокруг себя, – туманно пояснил Миша. Кажется он и сам ощутил эту туманность и попытался дать некоторые пояснения, спотыкаясь и стараясь произнести как можно более отчетливо непонятные ему слова: – Он большой и могучий из великого рода "Хэ", он владеет тенхо… техно-логиями, меняющими миры, его мудрость покорила га-лактику, его уважают другие земляне и даже косоглазые синанцы прислушиваются к нему, он разговаривает с прекрасной Исидой и всемогущей Гипой, он знает много хероты, он вкалывал как в попу ужаленный на жутких шахтах Каталона, он играл в покер когда еще Стрелец-А был простым газовым облаком. Да, мы знаем всё это и понимаем что Большой "Хэ", ВасилийИванович, СтаршийПоОтряду, великий землянин. Но всё это только о нём, он втягивает мир в себя, он в центре и поэтому он не интересен тем, кого вы называете никтопами. Ты понимаешь меня, СтэнМакГрегор?
– Понимаю, – пряча улыбку, произнес Стэн. – А я тоже никому не интересен?
Должно быть Миша не уловил скрытой иронии и ответил вполне серьезно и даже горячо:
– Ты сай'ирла, ты священен.
– Священен?! – Стэн наконец улыбнулся. – А что такое сай-ирла?
– Тот, кто ведет свой народ, ты предводитель, ты вершинный человек.
– Мой народ?
– Да, твой народ. Большой "Хэ", ДжонТимирязьев и Лола, от которой встает при одной мысли.
Стэн усмехнулся. Он мало что понимал во всей этой околесице и даже в какой-то мере досадовал на себя за то что не очень-то и стремится понять, но одно ему было определенно ясно: господин Гладков прочно и надежно засел в разуме маленького инопланетянина, а заодно и наверно во всём люксорском фольклоре.
Но вспомнив как Джон кряхтел и дергался под лезвием широкого иззубренного ножа, Стэн перестал улыбаться. Он дрянной сай'ирла, подумалось ему. Он упустил что-то важное в отношениях с инопланетянами. Пока он вполне довольный собой, уверенной размашистой походкой скользил на мультиморфных лыжах от зонда к зонду, от одного ИК к другому, что-то происходило вокруг, что-то на что он как командир их отряда обязан был обратить свое внимание.
– И значит они выбрали Джона? Выбрали для чего?
– На самом деле мне это мало известно, – вдруг пошел на попятную Миша. – Но ДжонТимирязьев это тот, кто открыт миру, тот, кто готов видеть дальше себя, тот для кого илвама не имеет стороны.
Стэн нахмурился, ему надоело что Миша, который, как ему казалось, явно что-то знал о случившемся возле мапика, говорит какими-то сумбурными, малопонятными фразами.
– Ты никогда не задумывался, – продолжил маленький инопланетянин, – почему мы говорим на вашем языке, а не вы на нашем?
МакГрегор на секунду растерялся.
– А вот Джон уже немного говорит на нашем языке и почти всё понимает. Как ты думаешь зачем ему это?
Стэну показалось что Миша уводит разговор в сторону.
– Так ты знал что никтопы собираются убить его? – Спросил он напрямик.
Миша затих. Его длинные глаза сузились, закрылись и он словно задремал. Но потом он очнулся:
– Нет. Разве они убили его? ДжонаТимирязьева больше нет?
Юлит, подумал Стэн.
– Что такое ладоши? – Спросил он.
– Ладоши это <она>.
– Кто она?
– То, что вы называете планетой.
Стэн вздохнул. Ни один из ответов Миши ничего не прояснял и скорее всего маленький инопланетянин делал это намеренно. Стэн вдруг припомнил как Джон говорил о том что каждый фонарщик одновременно контролирует около восьмидесяти ладошей. И при этом он еще и способен как ни в чем не бывало поддерживать беседу. Неприятный холодок скользнул по душе МакГрегора. Ему подумалось, а что если он сейчас находится в присутствии невероятно могучего, многомерного чуждого разума, который просто играет с ним. И хотя трудно было представить хлипкого тонконогого сотрясающего как студень Мишу мрачной бездной запредельной холодной мудрости, обвивающей своими невидимыми путами жалких землян, а заодно и еще восемьдесят непостижимых существ, всё равно этот фонарщик явно был чем-то большим чем казался.