98.
Верховный претор с вежливым вниманием смотрел на хозяйку дома. Длинный разрез ее светлого платья, в той позе, которую она приняла, неприлично раздвинулся, открывая взору стройную левую ногу, волнующую округлость таза, боковой изгиб нежного живота и часть совершенной груди. Зрелище было притягательным. Но герцог взирал на все эти прелести совершенно спокойно. Алитоя как женщина нисколько его не волновала. Он считал её мастерицей иллюзий и ни на грош не верил ни в роскошную обстановку этого богатого дома, ни в неземную красоту его хозяйки. И вообще порой он шутливо воображал, что на самом деле перед ним лживая, алчная, дряхлая старуха, лет восьмидесяти, а весь её обворожительный молодой облик приобретен при помощи каких-то мерзких колдовских ритуалов и уловок.
– Итак, какие у тебя новости, судейский? – Поинтересовалась Алитоя.
– Мне кажется хорошие, – чуть улыбнувшись, ответил Томас Халид.
– Ключ здесь?
– Практически.
– Что это значит? Он у тебя?
– Он рядом с городом. Я отправил за ним "Летучую команду". Думаю, завтра к вечеру, ну или максимум через день он будет у меня.
Женщина улыбнулась.
– Зачем все так сложно, неужели из-за недоверия ко мне?
– Ну что ты, как можно. Просто обычная осторожность. В городе полно жуликов и воров, поэтому лучше будет, если столь ценная вещь пребудет под надежной охраной.
– Забавно это слышать от министра правопорядка. – Из ближайшей к ней вазы Алитоя взяла большую зеленую виноградинку и положила себе в рот. Причем даже это будничный акт был наполнен у хозяйки дома неимоверной чувственностью с явным сексуальным оттенком. Она наслаждалась. И не столько виноградом, сколько собой.
Но Томас Халид уже привык и к этой женщине и к этому дому, а потому его внешнее равнодушие вполне совпадало и с его внутренним настроем. Эта женщина была противна ему, он прекрасно знал сколько в ней мерзости, алчности и злобы. Он рассматривал ее как врага, с которым установлено временное перемирие. Пусто очень длительное, но всё же он верил что временное. Не будь сотрудничество с ней столь полезным и выгодным для него, он бы уже давно приказал разрубить ее на части и растворить в кислоте, а этот проклятый дом разрушить, сжечь и засыпать пепелище солью, чтоб даже травинки не выросло на этом поганом месте.
Вот, например, эта комната. Она выглядела как роскошный будуар, убранство которого было достойно королевы. Ковры, кожаная мягкая мебель, стены, отделанные багровым бархатом, хрусталь, зеркала и прочее. Вроде бы все изящно и мило. Даже уютно. Особенно здесь, возле восточной стены рядом с камином. Но в противоположной стене имелась дверь, ведущая в следующую комнату и однажды верховный претор там побывал, гостеприимная хозяйка дома сама вызвалась показать ему "несколько вещиц", как она сама выразилась, которые возможно будут ему любопытны. Она называла это помещение «мой девичий архив».
Комната за дверью оказалась больше будуара.
Сначала герцог Этенгорский увидел чучела различных животных, причем некоторые из них были ему совершенно незнакомы. На стенах висели прикрепленные к резным деревянным подставкам прекрасно выполненные звериные головы, причем на большинстве из них застыли различные выражения и гримасы. Оскаленные пасти, прищуренные глаза, сморщенные переносицы, прижатые уши, все это и вправду впечатляло, судя по всему таксидермист был не просто мастером своего дела, но и обладал изрядной долей гениальности, чтобы так реально воплотить в свои произведения подлинные звериные эмоции. Однако герцог чуть не споткнулся, когда увидел на небольших кубических ящичках уже человеческие головы, все они были выполнены с тем же мастерством что и звериные, правда без всяких переживаний и чувств на лицах, а как бы спящие. Выглядели они абсолютно живыми, с прическами, взъерошенные или лысые, раскрашенные или без косметики, изуродованные или ангельски красивые, каждая пора, родинка, шрамик, волосок выглядели удивительно настоящими. Только вот глаза были у всех закрыты. Герцог было решил что это из-за того, что сделать подобие человеческих глаз так чтобы они выглядели как живые не под силу никому. Конечно он ни на миг не усомнился, что это просто муляжи, пусть и выполненные гениальным мастером, но не более того. Однако одна из голов вдруг оказалась с открытыми глазами. И у герцога чуть не разорвалось сердце от ужаса и неожиданности, когда эти глаза уставились на него совершенно по-человечески. Ошарашенный и потрясенный, он пытался заставить себя поверить что и это всего лишь муляж какого-то гениального мастера, но затем у головы зашевелились губы. Ни единого звука герцог не услышал, впрочем он уже плохо что соображал. Его собственное сердце оглушало его, громыхая в висках. Он оцепенел. Ужас от соприкосновения с неким противоестественно мерзким искажением самой человеческой природы пробивал его стальных копьем от темни до пят. Наконец он отвернулся, веря что в последний миг увидел на лице мертвой отделенной головы выражение немыслимого страдания. Томас Халид резко повернулся к хозяйке, стоявшей у него за спиной.
– Что это значит? – Почти прошептал он.
Та встретила спокойно его гнев и потрясение.
– Да ничего особенно. Это просто люди, которые в большей или меньшей степени мешали мне жить. Каждый из них доставил мне какое-то беспокойство и за это я их наказала. – Она с теплой улыбкой поглядела на головы. – Вот таким вот образом. Наградив их бессмертием и полным бессилием. По большей части они спят, но некоторые обезумели и впали в какой-то транс.
Верховный претор смотрел на эту прекрасную женщину и не мог поверить что это происходит на самом деле.
– Остатки шей вставлены в сосуды со специальным раствором, который не дает им умереть, – как бы между делом пояснила она. – И как видишь здесь полно места для моих будущих врагов. – Она обезоруживающе улыбнулась. – Но давай пройдем дальше.
Герцог хотел развернуться и немедленно вернуться в будуар. Но он не желал показать и тени страха, не желал чтобы это белокурое чудовище хоть на миг поверило в то что ей удалось вселить в него настоящий ужас. Но кроме этого в нём присутствовало и еще какое-то извращенное, болезненное любопытство. И это любопытство требовало от него непременно увидеть на какие еще отвратительные ужасы способна эта женщина. Насколько она больная. И Томас Халид последовал дальше.
Он увидел большие колбы с темно-красной жидкостью, на колбах были написаны имена и даты.
Он увидел ножи, наконечники копий с обломанными древками, мечи, кинжалы, стрелы, куски веревок, все эти предметы были испачканы темными пятнами, некоторые покрыты этими пятнами почти полностью.
– Это моя кровь, – буднично сообщила колдунья. – Те же кто поднял на меня руку, сейчас плескаются в этих колбах. Я выцеживала их по капле.
Потом он увидел несколько больших клеток с толстыми прутьями.
– Здесь я иногда держу некоторые редкостные экземпляры, но тебе не повезло, сегодня здесь никого нет. Сдохли.
Герцог так и не понял идет ли речь о людях или о животных.
– Вот посмотри, я думаю у тебя должен быть профессиональный интерес к таким вещам.
Это были макеты различных пыточных приспособлений, выполненных в уменьшенном масштабе. Над каждым приспособлением висел лоскут человеческой, как подсказала ему хозяйка дома, кожи, на котором темными чернилами было написано имя и число.
– Имена самых стойких и количество часов, которые они выдержали, прежде чем пойти мне навстречу.
Алитоя прошла дальше.
– А вот это мой женский шкафчик, – объявила она с улыбкой.
Томас Халид приблизился. Он увидел множество небольших картинок откровенно порнографического содержания. В глубине же шкафчика он разглядел цилиндрические сосуды, заполненные бесцветной жидкостью, в которой застыли мужские половые члены.
– Это всё мои любимые мальчики, – ласково улыбаясь, проговорила Алитоя. – Глупые любимые мальчики. Им было позволено трахать меня, чем они усердно и занимались. Но а потом я узнавала что они одновременно со мной трахают кого-то еще. Ты же понимаешь, это недопустимо. Но я была милостива и великодушна к ним, прямо как ваше агроснкое правосудие. Я оставила им их никчемные жизни, забрав себе только их похотливые игрушки.
Герцог решил, что с него достаточно. Но впрочем он уже успокоился. За свою жизнь он видел достаточно больных людей. К тому же некоторые из них работают в Доме Ронга прямо сейчас, усмехнулся он про себя.
– Давай вернемся назад, – предложил он.
Но молодая женщина медлила, она задумчиво, с рассеянной полуулыбкой глядела на своего важного гостя.
– Скажи, а ты бы не хотел занять достойное место в моём маленьком архиве или даже может быть в самом моем сердце? – Проговорила Алитоя, соблазнительно улыбаясь.
Лицо верховного претора окаменело, взгляд потемнел. По спине пробежал неприятный холодок. Он всегда готовил себя к тому что эта чудовищная женщина может напасть на него в любую секунду. Может быть сейчас?
– Думаю, что нет, – медленно ответил он. – В свою очередь могу тебе предложить место в Доме Ронга. Особое место.
– Где страшный Рукхо вырежет мне сердце? – С улыбкой спросила женщина.
Рукхо, командир "Летучего отряда", состоящего из молчаливых и беспощадных шангов, поклялся главе Судебной палаты именем Баурфа, их зловещего божества, что если с герцогом что-нибудь случится и он не вернётся из проклятого дома, они во чтобы это ни стало расправятся со светловолосой колдуньей.
Томас Халид очнулся от своих воспоминаний и немного пожурил себя. С Алитоей надо держать ухо востро, следить за каждым ее движением, ведь она способна на всё и в любой момент.
– Слишком жарко что-то у тебя сегодня, – посетовал герцог и посмотрел на весело пылающий в камине огонь.
– Сейчас принесут прохладного вина, – сказала женщина.
– Да нет, я ни к этому, – быстро проговорил герцог и кажется позволил легкой тревоге прозвучать в своем голосе.
– Успокойся, судейский, я не собираюсь тебя травить. Пей и наслаждайся.
Через несколько минут в комнату вошла невысокая черноволосая практически обнаженная татуированная девица с подносом, на котором стоял запотевший графин с красноватой жидкостью и два бокала. Герцог совершенно не понимал, как Алитоя вызвала ее или у них заранее было договорено через какое время служанка должна войти?
Девушка поставила поднос на стол и разлила вино в бокалы. После этого она опустилась на колени возле диванчика, на котором лежала хозяйка дома и, потупив взор, замерла в ожидании.
Вино оказалось восхитительным. Чудесный бодрый свежий вкус, приятная прохлада, правда это была скорее ягодная настойка, чем вино.
– Великолепно, – искренне произнес герцог.
– Ну еще бы, – глядя поверх бокала на своего гостя, сказала Алитоя, – у меня всегда все самое лучшее.
Томас Халид хмыкнул.
– Что? У тебя какие-то сомнения в этом? – Спросила женщина.
– Да нет, никаких, просто забавляет твоя скромность.
– Скромность удел сирых и убогих. Мне она ни к чему.
Герцог отпил примерно половину бокала и вернул его на столик. Посмотрел на служанку, которая не шевелясь, неотрывно глядела в пол. «Вышколенные по высшему разряду. – Подумал он. – Интересно как она этого добивается?» Впрочем, припомнив "девичий архив" он тут же решил что и ничуть ему и не интересно.
– Может пора переходить к делу? – Поинтересовался Верховный претор.
– Какому делу? Ключа у тебя нет, значит и дела никакого тоже пока нет.
Герцог чуть помедлил.
– Мы не могли бы остаться наедине? – Попросил он.
– Не волнуйся, можешь говорит совершенно свободно. Лида полностью принадлежит мне.
Томас Халид не понял что это значит.
– И тем не менее, я настаиваю, – сказал он.
Карие глаза Верховного претора встретились с зелеными глазами колдуньи. Молчание затянулось почти на минуту. И вдруг служанка встала и молча покинула комнату.
Когда двери снова сомкнулись, Алитоя проговорила:
– За сегодня, я уже второй раз иду тебе навстречу. Я бы не советовала тебе злоупотреблять моей благосклонностью.
– Благосклонностью…? – Удивился герцог. – Оставь ее для своих глупых мальчиков. – И он не подумав кивнул в сторону двери ведущей в "девичий архив". – Мы с тобой стороны заключившие сделку, так что изволь вести себя по-деловому.
Алитоя некоторое время молчала. Затем она поставила бокал прямо на ковер и сладостно потянулась, да так что полоска платья сползла еще больше с её совершенного тела. Она усмехнулась.
– Я знаю, что ты встречался с вэлуоннскими магами. Ищешь оружие против меня?
Верховный претор постарался остаться спокойным, однако про себя он не сдержался и выругался. «Ну как она сумела дознаться, ведь все происходило в полнейшей тайне?!» И его посетила очень неприятная мысль что кто-то из самых приближенных его людей продает сведения о нем всякому кто готов платить.
– Что умолк-то? Ворочаешь извилинами, пытаясь додуматься как я сумела узнать? – Алиотя откровенно насмехалась над герцогом. – Не ворочай, не додумаешься. Так всё-таки что-ты хотел от них?
Халиду захотелось ударить ее. Он уже и забыл, когда его в последний раз так выводили из себя. Но он прекрасно понимал что в этом доме, с одним лишь Бокой, он бессилен причинить хоть какой-то вред этой женщине. Впрочем, выдержка, выработанная за долгие годы непростой работы в Судебной палате, не подвела его и на это раз.
– Хотел узнать истинную цену Ключа Океана.
Герцог остался удовлетворенным. Женщина конечно попыталась ни чем не выдать себя, но верховный претор понял что она встревожена.
– Собственно поэтому я и пришел к тебе. Да, Ключ, действительно еще не в моем Хранилище, но я решил что тебе стоит узнать об изменении условий сделки.
Герцог ожидал какого-нибудь резкого возражения, но женщина молчала.
– Вэлуоннские маги рассказали мне достаточно, чтобы я понял насколько смехотворна была моя прежняя цена. И вот я пришел к тебе чтобы назвать свою новую цену.
Алитоя немного успокоилась. «Я получу Ключ Синей Бездны в любом случае. В любом». Она смотрела как торжествует этот ничтожный человек, думая что он загнал ее в угол, и чувствовала как ее душа смеется. Глупый чиновник не в силах постигнуть истинный размах происходящего, жалкой мышью он копошится в своей норе, стаскивая в нее куски, которые удалось урвать у этого мира, и радуется, считая себя умелым и мудрым.
И все-таки успокоиться до конца Алитоя не могла. «Проклятые вэлуоннские клоуны», – думала она. – «Что вы нарассказали этому напыщенному идиоту?» Вряд ли маги и сами знали об истинной силе Ключа, но что-то им наверняка известно.
Она вздохнула, мило улыбнулась и игриво произнесла:
– Ах, ваша светлость, ваша светлость, изменять условия уговора это так не по-мужски.
Герцог против воли усмехнулся.
– Ну ничего страшного, – сказал он, – такой как тебе, думаю не привыкать к непредсказуемости жизни.
99.
Бока быстро отошел в сторону, когда створки дверей за его спиной начали открываться. Из комнаты появился герцог. Он молча кивнул своему слуге и стремительно направился в анфиладу, через которую они пришли сюда. Бока последовал за верховным претором. Алитоя их никогда не провожала и молодой человек не сомневался, что она просто считает их не достойными этого.
Боке показалось, что темп ходьбы герцога несколько необычный, какой-то уж слишком легкий и быстрый. Еще больше слугу удивило, когда верховный претор в одной из комнат свернул налево, прошел в какую-то маленькую дверь, затем по короткому коридору и вниз по винтовой лестнице. Они никогда не ходили этим путем, каждый раз они пересекали длинную анфиладу до конца, спускались по роскошной широченной лестнице в холл со скульптурами, там их ждал "Совершенный Марк", он распахивал дверь парадного входа и они попадали на улицу.
Вокруг была кромешная тьма и лишь лампа в руке герцога освещал им путь. «Откуда у него лампа?!», вдруг опомнился молодой человек. Вроде бы когда герцог вышел из будуара колдуньи в руках у него ничего не было. Боке стало чрезвычайно не по себе. Зачем они вообще лезут в самые недра это проклятого дома?
С лестницы они вышли в коридор, который через несколько метров уперся в дверь. Томас Халид повернулся к слуге.
– Держи, – сказал он, протягивая Боке лампу. – Войди и осмотрись, я за тобой.
Молодой человек молча взял лампу, пристально вглядываясь в необычайно бледное и словно какое-то очень помолодевшее лицо герцога, надеясь хоть что-то понять в происходящем. Затем он схватился за круглую ручку двери и нехотя потянул на себя.
Что ж комната была довольно симпатичной, но все-таки Бока чувствовал себя здесь как в коробке. Окон не было, это и понятно, по прикидкам молодого человека помещение находилось метров пять – шесть под землей, справа расположилась огромная кровать, застеленная ярко красным одеялом, слева камин, в котором весело пылал большой огонь. Стены, заделанные темно бордовым бархатом были украшены гобеленами с романтичными пейзажами вечерних сумерек и закатов. В целом все выглядело довольно мило, уютно и даже как-то по женственному. Но Бока ни на миг не терял бдительность, в левой ладони он держал лампу, правая привычно лежала на рукояти одного из ножей за спиной.
– Ваша светлость, что мы здесь делаем? – Спросил он, поворачиваясь к герцогу.
От неожиданности Бока чуть не выронил лампу.
Возле двери стояла прелестная служанка колдуньи. Та самая черноволосая девушка в татуировках цветов и листьев, которая совсем недавно входила в апартаменты хозяйки дома с золотистым подносом. Раскрыв рот, совершенно оторопев, Бока глядел на нее как безумный.
Лида закончила поворачивать ключ в замке. После этого она взяла с полки рядом с дверью бутылку из темно-зеленого стекла, бросила в нее ключ, раздалось звяканье. Поставив бутылку обратно на полку, девушка подошла к кровати, улеглась в соблазнительной позе на красное покрывало и, подперев голову рукой, посмотрела на Боку.
– Я думаю рот уже можно закрыть, – с улыбкой сказала она.
Молодой человек яростно сжал рукоять ножа и грозно произнес:
– Где герцог?
Лида равнодушно пожала плечиками.
– Там где и был. В будуаре хозяйки.
Бока собрался было спросить как это получилось, но передумал, какой смысл, он припомнил пуфик в коридоре. Его снова обманули, чего еще можно ожидать от этого проклятого места.
– Я ухожу, – сказал он и попятился к двери, не спуская с девушки глаз.
– Может подождешь немного, – предложила Лида, – я хотела бы возлечь с тобой.
Бока снова замер.
– Чего?…
– Да, я хочу чтобы ты вошел в меня так как тебе нравится. – Темные глаза девушки пристально смотрели на него.
Бока нервно покусал верхнюю губу и еще раз огляделся по сторонам, опасаясь что в комнате возникнет кто-нибудь еще.
– С чего бы это? – Наконец спросил он, по удобнее перехватывая рукоять ножа под плащом.
– Так хочет хозяйка. – Просто ответила Лида. – Она сказала, что ты несчастный и убогий, и ни одна женщина не хочет ласкать тебя.
Боку передернуло от гнева. «Вот же сука!», злобно подумал он об Алитои. Неужели она всё еще продолжает измываться над ним за те его необдуманные слова в холле?
Молодой человек сглотнул.
– Как тебя зовут? – Спросил он как можно спокойней.
– Лида.
– Так вот, Лида. Твоя хозяйка…, – Бока испуганно замолк, закончив уже про себя: "злобная дура". Ну нет, это он будет круглым дураком, если станет оскорблять колдунью, да еще и в присутствии её служанки. Надо просто развернуться и уйти.
Бока повернулся к двери, поставил лампу на полку и взял бутылку с ключом.
– Я ухожу, – глухо проговорил он.
Девушка ничего не ответила, но молодой человек чувствовал на себе ее внимательный взгляд.
Отпустив наконец нож, он перевернул бутылку, желая вытрясти из нее ключ. Ничего не получилось. Металлический ключ был слишком велик, чтобы выйти через горлышко бутылки. Бока в полном ступоре напряженно смотрел на ключ внутри стеклянного сосуда. "Ничего не понимаю", растерянно подумал он, "я же своими глазами видел, как она опустила сюда ключ". Ему тут же пришло в голову, что пуфик и герцога, вышедшего из будуара, он тоже видел собственными глазами. И даже слышал его голос. А потом всё исчезло. "Может бутылки на самом деле нет", в отчаянье подумал он, "и я уже держу ключ в руках". Он попробовал поднести ключ к замочной скважине, бутылочное дно уперлось в дверное полотно. Бока почувствовал себя идиотом.
Он повернулся к девушке и посмотрел на нее.
Лида, чуть улыбаясь, сказала:
– Боюсь, ты не сможешь отсюда выйти, пока не сделаешь того, что хочет моя хозяйка.
– Я же видел как ты положила ключ сюда, он легко прошел.
– Что поделаешь, – пожала плечами девушка, – такая вот бутылка.
Бока опустил руку с необычным сосудом и расправил плечи.
– Ну а если я просто разобью ее?
– Попробуй, конечно, – покладисто поддакнула Лида и добавила: – Ты же мужчина.
Бока недобро покосился на девушку, затем посмотрел на бутылку и, прикрыв левой ладонью глаза, врезал бутылкой по деревянной двери. Раздался глухой удар, отозвавшийся болью в правой ладони, бутылка отскочила от дерева без малейшей царапины, Бока еле сумел удержать ее в руке. Раздосадованный, он размахнулся и ударил еще раз, сильнее. Тщетно. Еще раз, яростно и со всей силы. Бутылка вылетела из руки, грохнулась на пол, покрытый толстым ковром, и откатилась к кровати.
Бока несколько раз сжал и разжал правую ладонь, после чего поднял бутылку.
– Может хватит? – Сказала девушка.
Молодой человек сердито посмотрел на нее.
– Могу спросить тебя тоже самое. Может прекратишь эту дурацкую игру?
– А в чем собственно проблема? Госпожа Алитоя сделала тебе подарок и тебе надо просто взять его.
Бока почувствовал, что его охватывает бешенство.
– Послушай меня внимательно, девушка. Я сыт по горло твоей госпожой и всем этим домом. Просто открой эту дверь и расстанемся по-хорошему.
– Я не могу. – Спокойно ответила Лида. – Хозяйка сказала, что бутылка отдаст ключ, только после того как ты войдешь в меня.
Бока молча глядел на нее.
– А что тебя собственно не устраивает? – Поинтересовалась девушка. – Я что ли недостаточно хороша для тебя? Но мне кажется такому как ты не стоит привередничать.
Молодой человек поставил бутылку обратно на полку.
– Такому как я?… Это что значит?
– Госпожа Алитоя сказала, что ты жалкий, некрасивый, вонючий и глупый и женщины шарахаются от тебя.
– Ну а сама ты, что думаешь, я такой?
– Я ничего не думаю, мне все равно, раз так говорит хозяйка значит так оно и есть для меня.
– Так может это ты жалкая и глупая?
– Может быть, – легко согласилась девушка и улыбнулась: – Но значит мы подходим друг другу.
Бока снова огляделся по сторонам и неуверенно почесал голову. "Сумасшедший дом какой-то", растеряно подумал он. Но затем решил, что как бы там ни было, истерить и орать ему, взрослому мужику, не годится, особенно на глазах у этой ненормальной девицы. В конце концов вряд ли стоит тревожится, успокоил он себя, герцог не уйдет без него из дома колдуньи. И так или иначе заставит её отпустить своего слугу. Впрочем, эта спасительная мысль тут же была раздавлена следующим размышлением: а что если герцог спокойно уедет домой с кем-то, кто будет выглядеть как его верный телохранитель. Сам ведь Бока принял эту Лиду за верховного претора и спокойно пошел за ней. На миг ему стало по-настоящему страшно. Что если затея колдуньи гораздо серьезнее чем просто унизить его? Что если она хочет подменить его, Боку, каким-то своим соглядатаем, тем же Марком хотя бы? Он поспешил успокоить себя тем соображением, в которое свято верил, что сила Алитои на превращение одного в другое работает только в границах её дома. Ведь она не раз приезжала в гости к герцогу и во время этих посещений никаких магических фокусов не происходило. Но Бока понимал что это, конечно, еще не доказательство.
Лида поднялась с постели, подошла к нему и встала перед ним, практически вплотную. Посмотрела снизу вверх ему в глаза.
Бока поглядел на ее влажные чуть приоткрытые губы, сладкий тонкий аромат женского тела закружил ему голову. Он посмотрел в сторону и пробормотал:
– Мне слишком не по себе в этом месте, что если у меня просто… ну ничего не получится с тобой, мы что так и останемся здесь до скончания веков?
Лида подняла руку и погладила молодого человека по щетинистой щеке.
– Не волнуйся, со мной у тебя все получится, – ласково проговорила она.
Бока чувствовал как внутренние преграды, сдерживающие его от опрометчивого поступка, ослабевают и растворяются перед сияющим очарованием этой девушки. Он взял ее ладонь и отвел от своего лица.
– Слушай, неужели тебя саму устраивает, что тебя как последнюю шлюху кладут под первого попавшегося мужика?
Лида отстранилась от него.
– Почему же шлюху? Разве с тебя кто-то просит деньги за это?
Бока тяжело вздохнул.
– Да лучше б деньги просили, – тихо проговорил он, – это хоть понять можно.
Лида внимательно глядела на него. Затем снова приблизилась, встала на цыпочки и повела носом туда-сюда в районе его шеи.
– А ты ничем не воняешь, – простодушно сказала она.
Бока фыркнул.
– Ну, спасибо, наконец-то оправдан.
Он поглядел на стоявшую возле него почти обнаженную девушку и заговорил:
– Слушай, давай поступать как разумные люди, мы ведь…
– А если этого хочу я сама? – Перебила она, пристально глядя ему в глаза.
Бока, снова сбитый с толку, растерянно уставился на неё.
– И с чего бы это тебе воспылать ко мне такой страстью?
Девушка снова подошла к кровати, опустилась на ее краешек и задумчиво посмотрела на молодого человека.
– Ты не хочешь быть со мной, потому что считаешь это неправильным?
– Ну в общем да, есть в этом что-то неправильное. – Он припомнил портовых шлюх, с которыми бывало развлекался и улыбнувшись про себя подумал как бы о нем отозвались эти лихие девицы, если бы увидели какую комедию он тут ломает. Но он твердо верил, что не ломает никакой комедии. Интуиция подсказывала ему, вернее даже орала в оба уха, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у Алитои, иначе это ему так аукнется, что мало не покажется. Сама эта Лида здесь совершенно ни при чем, она лишь орудие дьявольской игры своей стервозной хозяйки. Он спокойно сказал: – У меня нет никакого желания унижать тебя.
– По-твоему возлечь с тобой это для меня унижение?
– Если к тому нет твоего желания и ты подчиняешься мне в силу обстоятельств, то да.
Лида усмехнулась, причем усмехнулась так, что моментально напомнила Боке его портовых лихих подруг.
– Какое благородство, слуга достойный своего хозяина.
Бока ничего не ответил.
– Так как же быть? – Они задали это вопрос одновременно и рассмеялись.
Девушка откинулась назад и застыла в полулежащем положении, оперевшись на локти. Она не сводила глаз с молодого человека и на ее губах играла легкая улыбка.
– Иди сюда, – она похлопала по кровати рядом с собой.
Бока не шелохнулся.
– Да иди, не бойся, я не кусаюсь, разве что в порыве страсти, – усмехнулась девушка.
Бока сел на кровать рядом с ней.
– Вот скажи мне, по-твоему, зачем женщина ложится с мужчиной и занимается с ним любовью? Ну, если это конечно не муж и жена, которые хотят завести ребенка.
Бока пожал плечами.
– Причин может быть много.
– Например?
– Из-за денег, от страха, по принуждению, если женщине что-то надо получить от мужчины.
– Замечательно, ну а самая очевидная причина не приходит тебе на ум? – Спросила Лида и легла на спину, положив руки под голову. Ее белая упругая грудь поднялась еще выше.
Бока, стараясь не обращать внимания на девушку рядом с ним, огляделся по сторонам как загнанный зверь.
– Самая очевидная?… – Медленно проговорил он. – Ты имеешь в виду любовь?
Лида улыбнулась.
– Я имею в виду удовольствие. Женщина ложится с мужчиной ради удовольствия, ради наслаждения. Ты что думал, женщины не получают от этого удовольствие?
Бока чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, с сомнением проговорил:
– Нет, ну получают, конечно.
– Да, только ты как и большинство мужиков никогда об этом не задумывался, не правда ли? Вот ты что больше всего любишь в постельных утехах?
– Больше всего я люблю женщину.
Лида поднялась со спины и села плечом к плечу с молодым человеком. Она смотрела на него с улыбкой.
– Здорово сказано. Точно, надо любить не секс в женщине, а женщину в сексе. Молодец. – Она игриво толкнула его в грудь. – Но я вообще спрашивала о другом. Какие позы тебе нравятся, какие забавы, какие игры?
Бока смутился и отвел взгляд от прекрасного лица собеседницы. "Пожалуй, эта девица еще и даст сто очков вперед любой портовой шлюхе", подумалось ему.
– Слушай, Лида, нам бы надо думать о том как бы … ну как бы закончить со всей это непростой ситуацией, а не трепаться о-о…, – он никак не мог подобрать подходящего слова, всё что приходило на ум звучало грубо, а быть грубым ему не хотелось, – о забавах.
– Но ведь мы об этом и думаем, – весело сказала девушка. – Я пытаюсь подсказать тебе путь. Вот тебе нравится мой живот?
Девушка снова легла на спину, как бы для того чтобы молодому человеку было сподручнее изучать эту часть ее тела. Бока послушно посмотрел на ее плоский очаровательный живот с маленьким утопленным внутрь пупком и роскошными цветными татуировками.
– Да, красивые цветочки, – изрек он.
– Отлично, а теперь, пожалуйста, поцелуй меня в живот.
Бока поднял взгляд и встретился с темными глазами девушки. Она не улыбалась и говорила вполне серьезно.
– Только ты не торопись, пусть это будет долгий поцелуй. Хорошо?
Бока посмотрел на запертую дверь и не нашел разумной причины для отказа, чему собственно и был рад в глубине души. Он осторожно склонился над стройным телом девушки, но Лида его остановила.
– Я думаю так с боку будет не очень удобно. Ты лучше спустись на пол. – Она направила его руками, помогая понять чего она хочет.
В результате Бока оказался между ног девушки стоящим на коленях на ковре рядом с кроватью. Он наклонился вперед, его руки легли слева и справа от тела Лиды и ее прекрасный живот оказался прямо перед ним. Молодой человек ощутил приятное волнующее напряжение внутри себя. Он склонился еще ниже и осторожно прикоснулся губами к нежной бархатной коже чуть ниже пупка. Неторопливо, смакуя каждый оттенок ощущения, Бока продолжал целовать совершенное тело девушки, понемногу перемещаясь к тонкой цепочке, обвивавшей бедра Лиды и удерживавшей на себе прямоугольный кусочек серебристой ткани, призванной хоть как то прикрывать наготу служанки Алитои. Молодой человек всё острее и острее ощущал удовольствие от происходящего, некую изысканную смесь сладкого физического томления собственной плоти, волнующего осознания сколь близок он к жемчужине женского естества и трепета воображения, бурлящего и искрящегося от предвкушения упоительной развязки и еще радости, да именного радости от того что девушку это возбуждает, что ей это нравится, что она желает продолженье, а это в свою очередь возбуждало его самого.