Хозяйка Кита пристально посмотрела на владельца «Одинокого пастуха». Не оставалось никаких сомнений в его твердой решимости запереть ее тут. Дальнейшее сопротивление привело бы только к еще большему унижению. У Элен внутри все горело от горечи и обиды. Стоящий перед ней человек был подлый предатель. Она доверилась ему, а он… а он… У девочки язык чесался высказать все что она о нем думает. Однако голосу разума все же удалось пробиться сквозь пелену гнева и она не проронив ни слова, отвернулась от ненавистного трактирщика и гордо прошествовала внутрь. Дверь за ней закрылась и она услышала как засов вошел в петли, блокируя выход.

Откуда-то справа появился Мелиг. Он кинул на девочку быстрый взгляд, многозначительно приложил палец к губам и бросился к двери. Прижав к ней ухо, он некоторое время прислушивался к тому что происходило в коридоре. Наконец отвернувшись от двери, он вздохнул и удовлетворенно произнес:

– Ушел. – И с удовольствием добавил: – Клянусь грудями синеокой Миранды Тулунской, вскормившей четырнадцать богатырей Тулуна, ушел.

Элен внимательно посмотрела на мальчика и ничего не сказав, отправилась вглубь комнаты. Там она нашла старый маленький диванчик с продранной, протертой и выцветшей обшивкой, некогда темно-красного цвета и медленно села на него. Она сидела очень прямо и держала ладони на коленях, настроение у нее было скверное.

Мелиг прошелся по комнате, искоса поглядывая на неожиданную гостью. Затем он забрался на старый комод с выдвижными ящиками и уселся там, свесив ноги.

Некоторое время он глядел в окошко под потолком. Ему очень хотелось поговорить, но его немного смущал тот факт, что перед ним племянница королевского судьи. Впрочем, долго сопротивляться своему желанию он не мог.

– А тебя за что сюда?

Девочка подняла на него глаза, но отвечать не спешила. Раздражение, кипевшее внутри нее, искало себе выход. Она медленно вздохнула и задержала дыхание. Конечно же этот мальчишка был совершенно здесь ни при чем и язвить и отпускать колкости в его адрес было бы просто … Она не могла найти подходящее слово. Неподобающе, подло, невоспитанно? Не важно. Разум подскажет чего следует избегать, а сердце подскажет как следует поступить, всплыло у нее в памяти сказанное мистером Таругу. Сейчас и разум и сердце подсказывали ей что к этому человеку надо относиться как к товарищу по несчастью, а не как к сыну злобного, подлого, вероломного трактирщика, совершенно не оценившего талант юной актрисы.

– За желание свободы, – несколько туманно ответила Элен.

Мелиг поразмышлял над ее ответом.

– Ты пыталась убежать?

– В некотором роде, – сказала девочка и чтобы переменить тему, быстро спросила сама: – А тебя за что?

– Отец услышал как я в огороде пел частушки про Герцога, – с гордостью ответил мальчик. – Ну и дал мне по шее и посадил сюда до вечера.

– Про какого герцога?

Мелиг с удивлением поглядел на свою собеседницу.

– Про брильянтового, про какого же еще, – негромко сказал он.

– Кто это «брильянтовый герцог»?

Теперь уже мальчик смотрел на нее с подозрением.

– Это что какие-то судейские штучки?

Непонимание, отразившееся на лице девочки, было искренним.

– Что значит «судейские»?

– Ну не знаю… Может у вас учат прикидываться дурочкой чтобы выведывать секреты или … или …, – мальчик замолчал, не в силах выразить свое смутное подозрение до конца.

– У кого это у нас? – Спросила Элен и в ее голосе снова потянуло холодком.

– В семьях судей.

Недавнее раздражение, которое все никак не могло оставить ее в покое, тут же начало подбивать девочку поиздеваться над глупым мальчишкой, рассказав ему пугающую историю про семью судьи, где детей учат пытать и вести допросы. Но Элен не поддалась. Довольно спокойно она произнесла:

– Я действительно не знаю кто такой “брильянтовый герцог”. Я родом из очень далекой страны и про вашу почти ничего не знаю.

– Как же так, если ты племянница королевского судьи?

– Ну вот так. Сестра моего дяди, моя мама, вышла замуж за человека из другой страны и он увез ее к себе.

– Ты из Сайтоны?

– Нет, еще дальше.

– Куда же еще дальше?

– Моя страна вообще не на этом материке, это большой остров далеко на северо-западе.

– Материке? – Повторил Мелиг незнакомое слово. – Это что?

– Ну планета, материки, океаны знаешь?

Мальчик растерянно покачал головой.

– Не важно. В общем я из очень далекой страны.

– А как она называется?

– Макора.

– И у вас там нет герцогов?

– Брильянтовых нет, – улыбнулась девочка и мальчик тут же улыбнулся в ответ.

– Брильянтовым его называют потому что он очень-очень любит драгоценные камни, всякие там алмазы, рубины, – объяснил он. – А вообще он глава Судебной палаты, самый главный судья королевства.

– А-а, да я слышала о нем от дяди, – произнесла Элен, внезапно искренне заинтересовавшись разговором. – Верховный претор, да?

– Да, герцог Этенгорский. Говорят что он так любит камни, что прямо становится сумасшедшим когда видит какой-нибудь красивый брильянт. И что, мол, даже вельможи и богачи стараются не носить особенно красивые камни в его присутствии. Потому что он тут же захочет камень себе и хозяину придется его отдать, так или иначе. – Мелиг сделал паузу и с каким-то запоздалым раскаяньем добавил: – Только об этом запрещено говорить вслух.

– Можешь не беспокоиться. Я ничего никому не скажу. А что ты еще о нем знаешь?

– О герцоге?

– Да.

– Ну, он самый богатый и могущественный человек королевства.

– Неужели самый? – Девочка насмешливо посмотрела на собеседника. – А как же король?

– Нет, конечно, кроме Его Величества, – испуганно проговорил мальчик.

– Ну а что он за человек?

– Как это?

– Ну добрый или злой, умный или глупый?

– Я не знаю, – растерянно пробормотал Мелиг. – Все боятся его.

– Так боятся, что поют про него частушки? – Улыбнулась Элен.

Ее улыбка творила чудеса с сыном трактирщика. Мальчик тут же забывал свои страхи и опасения.

– Да в народе их очень любят. Хотя это государственное преступлением, – тон Мелига стал почти заговорщическим. – За это можно попасть в Дом Ронга.

Однако девочка явно не была напугана.

– Здорово, – сказала она. – А ты можешь мне спеть их?

Мальчик подался немного назад, как бы отстраняясь от своей собеседницы. Сейчас он взирал на нее с недоверием.

– Откуда мне знать…, – начал он.

Но Элен тут же перебила его.

– Не хочешь не пой, – пожав плечами, равнодушно сказала она. И добавила сакраментальное: – Если боишься.

Мелиг спрыгнул на пол и встал перед сидящей на диване Элен.

– Я не боюсь, – сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Я с шести лет везде хожу с ножом и даже когда сенвикс был на таком же расстоянии от меня как и ты сейчас, я не боялся.

Элен внимательно смотрела на него. Сенвикс по-видимому был одним из представителей местной фауны, какой-нибудь хищник, но она решила не уточнять, чтобы не вызывать новых подозрений, да и просто это ей было не интересно в данный момент. Она анализировала ауру собеседника во время его гордой тирады. Про нож правда, про сенвикса на таком же расстоянии не правда, про «я не боялся» тоже не правда. Наверно увидел этого зверя вдалеке и до смерти перепугался, подумала девочка.

– У вас на какую мелодию частушки поют? У нас так. – Очень чистым и пронзительно красивым голосом девочка пропела: – Захотела тётя дядю, Да не знала где искать. Назвалась бы даже…, – тут благовоспитанная дочь лейтенанта Акари всё же сделала паузу, заговорщически улыбнулась и вместо матершинного слова пропела некое «м-м-м» и весело закончила: – Только как такою стать?

Частушка была из репертуара дяди Васи, который увлеченно ремонтируя какой-нибудь агрегат водопроводной системы и позабыв что где-то рядом околачивается ни в меру любопытный ребенок, часто напевал себе под нос песенки или просто четверостишья такого похабного содержания, что Элен застывала как пораженная громом и вся вытягивалась в струнку напряженно вслушиваясь в произносимые непотребства, жадно пытаясь вникнуть в запретный смысл и боясь пропустить хоть слово. Элен трепетала и краснела слушая низкий гудящий голос дяди Васи и ощущая неудобное глухое чувство вины. Такое же какое возникало в ней когда она позволяла себе уделить некоторое внимание весьма фривольному контенту из Старнета. Конечно она тщательно скрывала подобные исследования от отца и Кита, но сама считала что это помогает развиваться ей всесторонне и полноценно.

Мальчик засмеялся. Он легко подставил пропущенное слово. Наверняка смысл о непростой женской судьбе, заключенный в этом четверостишье ускользнул от обоих детей, но использование запретного слова будоражило их гораздо сильнее, чем какой-то глупый, никому ненужный подтекст.

– Да у нас похожая, – подхватил Мелиг и запел: – Сидит герцог на заборе, Да считает камешки. Рядом ходют вор на воре, А народ по краешку. – После этого он добавил залихватское «О-опа!», хлопнул ладонями и даже сделал несколько танцевальных па ногами.

Элен весело засмеялась.

– Говорят в Акануране воров больше чем честных жителей, – пояснил мальчик. – И если ты бросишь монетку себе за плечо ты никогда не услышишь как она упала на тротуар.

– Ясно, – сказала девочка. – А еще.

Мелиг не заставил себя упрашивать.

– Покачнулась в лесу ветка, Улетела птица. Где-то звякнула монетка, герцогу не спиться. О-па!

Мальчик уткнул руки в боки и на этот раз проделал нечто вроде присядки и снова продолжил:

– Друг на друга два соседа Шлют доносы весело. Разбираться время нету, Вместе их повесили. Говорят что доносчиков в Акануране не меньше чем воров. За каждый хороший донос доносчик обязательно получает деньги.

– А что значит хороший? – Поинтересовалась девочка.

– Точно не знаю. Видимо когда есть какая-то польза государству. Вот еще. Герцог чувствует в желудке Как-то все не здорово. В Доме Ронга третьи сутки Рубят людям головы. О-па! – Хлопок в ладоши. – Говорят что когда у герцога плохое настроение, он идет в Дом Ронга и там у него настроение улучшается.

Элен уже не улыбалась. Выходит что этот претор настоящий зверь, если людские страдания приводят его в благоприятное расположение духа. А Мелиг продолжал:

– Изошелся парень кровью За страны предательство. Мы желаем вам здоровья Ваше блядь сиятельство. О-па! О-па! – Мальчик почти с наслаждением произнёс матерное слово и при этом гордо посмотрел на девочку. Той уже было совсем не до веселья, ибо конечно она чувствовал ту боль что скрывалась за словами этой частушки. Мелиг же совсем разошелся и танцевал и приседал уже во всю. Задыхаясь, он пропел еще одно творение народного творчества: – Лучшее всё впереди, Опа, братцы, опа. Как к судье не подходи Всюду одна жопа.

Мальчик замер буквально на середине па. Медленно выпрямился, стараясь не смотреть на девочку. Он решил, что дал маху. Мягко выражаясь. Ведь его собеседница была племянницей королевского судьи. Нападки на верховного претора казались ему совершенно безобидными в этом плане, по его мнению они никак не могли задеть девочку. Но вот прямое упоминание судей дело другое.

Мелиг сел на диванчик сохраняя дистанцию между собой и Элен.

– Ты чего? – Спросила она, хотя конечно догадывалась что он испугался того что частушка о судьях может как-то задеть ее. – Все нормально. Ты здорово поешь. Мне очень понравилось. А танцуешь вообще отпад. Я в восторге.

Мальчик робко улыбнулся.

– Да ладно. – Он чуть помолчал. – Их я и напевал пока работал в огороде. А отец подошел сзади бесшумно. Он умеет так ходить. И как даст мне по голове. Сказал что если меня не запорют до смерти «красноголовые», то он сам так прогуляется ремнем по моей заднице, что мало не покажется.

– А красноголовые это кто?

– Солдаты Судебной палаты. Судебная гвардия. Они защищают судей и ловят преступников. Их специально обучают в судейских школах и говорят что они великие воины. Они носят такие облегающие красные шапочки, которые на уши спускаются и по два меча. Ты никогда не видела их?

Элен отрицательно покачала головой.

– Лучше наверно и не видеть, – вздохнул мальчик. – Сесилия, повариха, которая работает у нас, у нее был брат. Так гвардейцы запинали его до смерти, хотя он ни в чем не был виноват против Его Величества.

Элен посмотрела на мальчика.

– Ты знаешь, ты лучше не пой эти частушки никому. И даже когда один не пой, – тихо сказала она.

Мелиг повернул к ней голову.

– Я не боюсь, – сказал он.

– А я боюсь. Не пой пожалуйста, ладно?

Мальчик отвернулся.

– Не буду, – очень тихо сказал он.

Дети некоторое время молчали.

– А почему у тебя волосы обстрижены? – Неожиданно спросил Мелиг. – У нас девчонки так не делают.

– Почему?

Мальчик пожал плечами.

– Ну, женщина с короткими волосами это как-то неправильно. У нас девчонкам обрезают волосы в наказание за что-нибудь или когда у них какая-нибудь волосяная болезнь.

– Не волнуйся, у меня нет никакой болезни и никто ни за что меня не наказывал. Просто мне так нравится и я считаю что так удобней в путешествии.

– Девчонки из деревни засмеяли бы тебя, – заметил Мелиг.

– Ничего, думаю, я бы пережила, – спокойно ответила Элен Акари.

– Я шучу, – чуть улыбнувшись проговорил мальчик, – конечно же никто не стал бы над тобой смеяться.

– Потому что я племянница судьи?

– Ну да. За любое оскорбление судьи приезжают наказывать красноголовые. Могут дом спалить, могут поколотить, а могут и повесить, если допустим кто-то сошел с ума и ударил судью.

– Но я ведь не судья.

– Какая разница. Кто станет рисковать? Вдруг судья обидится что плохо обошлись с его племянницей и привет, полный аттатуй – панихида с танцами. Остается только собирать вещички и в лес, если жить хочешь.

Элен некоторое время молчала, затем осторожно спросила:

– А почему вы все это терпите?

– Что значит терпим? – Не понял Мелиг. – Судьи борются с преступниками, еретиками и чернокнижниками. Защищают простых людей. Они рискуют за нас.

– Ты серьезно? Или говоришь так потому что я родственница судьи?

Мальчик некоторое время колебался. Видно ему стала неприятна эта тема и он резко перешел на другую:

– А у меня между прочим есть настоящий нож либингов.

Элен тут же вспомнила рассказ Лурга о Черной Румме. Ножи ее конечно не очень интересовали, но она поняла что мальчик не хочет больше говорить о судьях и из вежливости изобразила интерес.

– Врешь! – Сказала она, делая вид что поражена тем фактом, что он обладает оружием легендарного племени.

– А вот и не вру.

Мелиг встал с диванчика и отошел за высокий шкаф.

– Иди сюда, – позвал он. – Здесь нас из окон не видно.

Элен подошла. Мальчик задрал рубаху. Прямо на голый живот у него был застегнут широкий ремень с прикрепленными к нему ножнами. Он вынул длинный, немного изогнутый нож и осторожно передал его девочке.

Оружие было тяжелым.

– Видишь на этой стороне лезвия имя владельца, а на этой знак Черной королевы – буква Р в полумесяце. Каждый нож делается для каждого мужчины и каждой женщины из племени либингов, когда он еще ребенок, при этом используют их кровь, а также капельку крови королевы Руммы. – Мелиг говорил негромко, но очень восторженно. Глаза его горели. – Воин либингов ни за что не расстанется со своим ножом. Они лучшие бойцы на ножах во всем мире. С ними могут соперничать только Кайхорские пираты со своим тайным боевым искусством. Нож можно заполучить только убив либинга. Иначе нож кладут в могилу воина когда он умрет. Если либинг теряет нож и остается жив, то это невероятный позор для него и в первой же битве он или она ищет смерти. За один удар сердца, либинг может перерезать горло восьмерым. Их нож так особо отрегулирован по тяжести, что даже легкое движение наносит страшную глубокую рану. Лезвия у всех либингских ножей одинаковы, а вот рукоятки каждый сам украшает. Вот видишь здесь на одной стороне девять синих цветов и три красных птички, а на правой ларо, говорят что он даже опасней пещерных медведей. Все это что-то значит для хозяина ножа.

– Аз-ви-ран, – прочитала девочка имя на лезвии. – И что, ты хочешь сказать что убил этого Азвирана?

– Конечно нет. Один человек отдал этот нож отцу за долг, а откуда он у этого человека появился я не знаю. Может кто-то когда-то украл его у либинга. Такой нож стоит кучу денег. Отец обещал мне подарить его навсегда на мое восемнадцатилетние.

– Что-то ты не очень похож на восемнадцатилетнего, – улыбнулась Элен.

– Нет, нож пока не совсем мой. Я просто берегу его. – Проговорил мальчик очень серьезно. – Рассказывают, что если у тебя есть нож одного из либингов ты можешь без опаски странствовать по Тивеллу – стране либингов. Никто не посмеет причинить тебе вреда. А в тех краях говорят полно золота, драгоценных камней и всяких волшебных животных, которые исполняют желания.

– Ну конечно, – усомнилась Элен, – этот слух наверняка сами либинги и распустили, чтобы те к кому попал нож, сами приходили к ним.

В этот момент за дверью послышались шаги.

– На спрячь, – быстро сказала девочка, возвращая оружие Мелигу. Тот поспешно схватил его, засунул в ножны и только успел опустить и поправить рубаху, как дверь начала открываться.

Элен повернулась лицом к двери, заслоняя спиной мальчика. На пороге появились Хаг и Галкут.

Некоторое время взрослые глядели на детей, которые выглядели так будто их застукали за каким-то запретным занятием. Но впрочем Элен быстро пришла в себя и нацепив маску надменного равнодушия, холодно поинтересовалась:

– Я могу идти, господин Громми Хаг?

– Да, сэви. Простите что пришлось запереть вас здесь.

Элен повернулась к Мелигу. Улыбнулась и быстро и очень тихо проговорила:

– Счастливо и удачи тебе.

– Прощай, – также тихо и с улыбкой ответил мальчик.

Девочка гордо прошествовала мимо мужчин и, полностью проигнорировав протянутую руку Галкута, пошла по коридору к лестнице.

Выйдя из конюшни на открытый воздух, она огляделась. Галкут встал рядом. Элен посмотрела на него. Он был очень высокий и худой. Сейчас его хмурое лицо со впалыми щеками и обветренной кожей пряталось в тени широкополой шляпы.

Элен снова чувствовала как гнев и отвращение к этому тюремщику заворочались в её душе.

– Наверно переволновался пока искал меня? – Насмешливо проговорила она.

Галкут не повернул головы и ответил, глядя куда-то вперед.

– Нисколько.

Элен видела, что он обманывает ее. Это доставило ей удовольствие. Она сумела причинить ему несколько неприятных минут и это грело ей душу.

– Куда мне теперь? – Спросила девочка, также отведя взгляд от Галкута и посмотрев на центральный вход в трактир. Стула подпирающего дверь уже не было.

– Наверх, в комнату господина судьи.

Элен неторопливо зашагала вперед. Галкут последовал за ней.

– А что если когда мы войдем в залу, я начну истошно кричать что меня мучают и истязают два негодяя? – Произнесла девочка.

– Я думаю лучше не стоит этого делать, – очень ровно проговорил слуга Мастона Лурга.

– Почему?

– Мне придется заставить вас замолчать и это может причинить вам боль.

Элен кинула быстрый взгляд на своего тюремщика. Если он думает что напугал ее, то ошибается, со злостью подумала она.

– А я все-таки попробую, – дерзко заявила она.

Мужчина резко обогнал девочку и встал перед ней, опустившись на одно колено и положив правую руку на ее левое плечо. Холодные тусклые бледно-голубые глаза Галкута вонзились в огромные темно-синие глаза ребенка. Длинные сильные пальцы мужчины сжали хрупкое детское плечо очень сильно, почти на грани боли. Девочка обратила внимания что на обоих запястьях мужчины с внутренней стороны присутствуют безобразные ожоги, практически одинаковые по форме и размеру.

– Вы совершаете ошибку, госпожа Элен, – сказал он. – Возможно мне стоит дать вам пример тех ощущений, которые вы можете испытать, если последуете своему плану. Я не думаю что вам в вашей маленькой, уютной жизни доводилось уже испытывать настоящую боль. Я могу выдернуть пучок ваших волос вместе с корнями или сломать один из ваших пальчиков или просто скрутить вашу нежную кожу. – Он сжал пальцы правой руки сильнее и Элен еле сдержала стон. – Я могу просто раздавить ваши хрупкие кости.

– Ты не посмеешь, – прошептала девочка с глазами полными слез. Ей было больно и страшно. По-настоящему страшно. Казалось только сейчас до ее разума окончательно достучался тот факт, что рядом с ней больше нет ни папы, ни дедушки, ни Кита, ни мистера Таруга. Она абсолютно одна, абсолютно беззащитна перед этим чужим и жестоким миром. А еще ей было очень горько и обидно. Она понимала, что этот человек видит ее страх и наверно в душе торжествует над нею. Ей хотелось закричать и попытаться вырваться, но она заставляла себя не шевелиться.

– Вам, госпожа Элен, лучше поверить, что посмею, – спокойно сказал Галкут. – Здесь нет ничего что могло бы меня остановить. Господин судья будет только благодарен мне за преподанный вам урок. Вы живете не в том мире, в котором вы реально находитесь, госпожа Элен. Это очень опасно. Совершенно не важно кем вы были в прошлом и кем вы возможно станете в будущем. Сейчас вы абсолютно никто и абсолютно бессильны и для вас же будет лучше, если ваше поведение будет соответствовать вашему положению. Вы меня поняли?

Слезы текли по щекам девочки. Она смотрела в глаза мужчины и ничего не говорила.

– Вам не нужно обижаться на меня, госпожа Элен. Я делаю это для вашего же блага. Так как, вы будете кричать, когда мы войдем в дом или нет?

Элен шмыгнула носом. Она чувствовала себя униженной и совершенно бессильной. Это было почти новое ощущение для нее. Никогда она не чувствовала себя такой жалкой.

– Я не буду кричать, – тихо проговорила она и отвернулась, чтобы не смотреть в глаза ненавистного ей человека.

Галкут больше не сказал ни слова и в полном молчании они дошли до комнаты судьи на втором этаже постоялого двора.

Мастон Лург сидел на кровати и читал всю ту же книгу в темно-красной бархатной обложке. Когда девочка вошла в комнату, он оторвался от чтения, на миг встретился глазами с Галкутом и коротко кивнул ему. Последний закрыл дверь и ушел к себе.

Элен стояла посреди комнаты и не поднимала глаз от пола.

– Иди, садись на свою кровать, – сказал судья довольно спокойным голосом.

Девочка послушно исполнила его просьбу, а может быть приказ. Теперь они находились друг против друга на расстоянии двух метров. Мастон Лург разглядывал ребенка, Элен смотрела в пол.

– Я наверно ошибся в тебе, – наконец проговорил судья, – я думал ты умнее. – Он помолчал, ожидая каких-нибудь замечаний со стороны его подопечной, но та молчала и не поднимала глаз. Судья прочистил горло и продолжил, может быть чуть-чуть удивленный: – А получается ты совсем дурочка. Во-первых, мне казалось что из нашей беседы с Громми Хагом тебе должно было быть ясно что мы знаем друг друга в лицо. К твоему сведению, многим чиновникам королевства, а также владельцам постоялых дворов, ферм, рудников, караванов и так далее, раз в год присылают детальные портреты всех местных и главных судей чтобы важные люди знали их в лицо. Так что, как ты понимаешь твое заявление, что я самозванец, прозвучало для Хага абсолютно смехотворно. Во-вторых, я, по-моему, уже объяснял тебе, что никто не будет добровольно принимать участие в действиях против королевских судей, ну конечно кроме закоренелых преступников и еретиков. Это весьма чревато. Отряды судебной гвардии четко и быстро реагируют на все подобные действия и должен сказать зачастую это реагирование выливается в очень жесткие формы. – Судья снова ждал каких-нибудь язвительных замечаний со стороны девочки и снова их не последовало. – Ну а в-третьих, чтобы ты делала, если бы Хаг все-таки дал тебе коня? Помчалась бы назад в Туил? Через леса и деревни, через Гроанбург? Элен, как ты не понимаешь, ты маленькая красивая девочка, ты представляешь интерес для всех нечистых на руку людей. Ты очень ценный товар. Работорговцы дали бы за тебя немалые деньги. Не говоря уже о том, – судья хотя и считал что такое малолетнее дитя не может ничего знать о столь мерзкой вещи как изнасилование, тем не менее не мог избавиться от странной уверенности, что Элен его поймёт, и взяв жесткий тон, закончил: – что любой больной ублюдок может изнасиловать тебя или даже съесть. Ты понимаешь о чем я говорю?

Мастон Лург ждал ответа.

– Понимаю, – тихо ответила Элен, не поднимая глаз.

– Я совсем не шучу и не пытаюсь тебя напугать, чтобы предотвратить твой побег. Я совершенно серьезно, как только ты выйдешь из-под моей зашиты или из-под защиты своих мифических хранителей, ты сразу будешь в огромной опасности. Как ты этого не понимаешь? У меня такое ощущение что ты по инерции живешь своей старой жизнью, уж не знаю точно какой она была, но думаю очень сытной и безопасной. Но сейчас ты совсем в другой ситуации. И не важно как ты относишься ко мне или Галкуту. Ради своей же безопасности тебе лучше быть с нами. Тот же самый Хаг, очутись ты здесь совершенно одна, с радостью приютил бы и накормил тебя. А через несколько дней продал первым встречным работорговцам. Тебе ясно это?

Лург пристально глядел на притихшего ребенка. Девочка сидела неподвижно, сложив руки на коленях и не смела посмотреть на мужчину.

– Ты все поняла из того что я тебе сказал? – Снова спросил судья.

– Да.

– Неужели? – С сомнением проговорил Лург. – Что-то ты слишком тихая. Опять что-то замышляешь?

– Нет, – еле слышно ответила девочка.

Судья встал, запер дверь на ключ, вернулся к кровати, переложил книгу на постель девочки.

– Вот можешь почитать, если спать не хочешь. Дверь заперта, окно закрыто, до земли высоко и там за окном опасный и жестокий мир. Так что, надеюсь на твое благоразумие. – Мастон Лург сел на кровать, снял сапоги и начал укладываться.

Завернувшись в одеяло, он еще раз посмотрел на девочку.

– Что это ты такая не разговорчивая? Обиделась что ли?

Элен наконец подняла глаза на судью.

– Я хочу чтобы наше совместное путешествие закончилось как можно быстрее, – сказала она.

Расстегнув липучки на ботинках, она забралась на кровать и с удовольствием растянулась в полный рост.

– Поверь я хочу того же самого, – ответил Мастон Лург, покосившись на невиданные им ранее ботинки, положил голову на подушку и закрыв глаза. Он жутко хотел спать, а потому провалился в сон очень быстро.

Элен лежала на спине, положив голову на ладони и глядела в покрытый штукатуркой потолок.

Покидая в кабине военного истребителя громадную орбитальную станцию «Блик», место работы Валентина Акари, девочка думала что все дело займет несколько часов. Не больше. Все казалось предельно просто. Совершить гиперскачок, опуститься на планету в указанных папой координатах и найти отца. Все. Дальше уже папа все сделает сам. Конечно отец мог наругать ее. Но ведь она сделала правильный выбор. В полицию обращаться нельзя, дедушка и Александра Уэйлер недоступны, самое разумное, как ей казалось, слетать за папой самой. Главное просто найти его. А вырвать его из того враждебного окружения, о котором он говорил в сообщении, имея Кита и настоящий истребитель представлялось ей совершенно пустяшным делом. Любые аборигены и так разбегутся, увидев грозный корабль у себя над головами, а если кто и останется, то с ними разберется Кит. Всё будет очень просто.

По сути дела «Блик», одна из станции Сэйтеранского департамента космической полиции, представляла из себя большой многоуровневый город. Попасть туда со статусом «Посетитель» не представляло особой сложности. Элен несколько раз уже бывала там с отцом. Так что теперь она, в сопровождении Кита, который постоянно ворчал и возмущался, высказывая свое недовольство решением Элен, просто взяла билет на ближайший космобус и без помех прибыла на станцию. В портовом зале ожидания никто не обращал на них внимания.

Элен имела статус «Посетитель», но он еще не был утвержден и поэтому маленький электронный бэйджик прицепленный ей на грудь при выходе из космобуса горит красным светом. Иногда на станции проводились экскурсии для тех кому любопытна работа космической полиции, но в этом месяце экскурсий не было, а девочка не могла ждать подходящего случая. Она поступает гораздо проще. По внутренней связи она вызывает лейтенанта Ирину Вольганг – штатного психолога спецподразделения, в котором работает Валентин Акари. Девочка просит молодую женщину дать ей разрешение на вход. Якобы Элен очень нужно поговорить с ней. Это был скользкий момент. Мисс Вольганг могла предложить встретиться в зале ожидания, но она была очень занята, к тому же отец часто проводил Элен внутрь «Блика» и потому лейтенант Вольганг, не видя никаких причин для отказа, легко дала разрешение, утвердив статус «Посетителя» для Элен Акари с примечанием: «в сопровождении робота-ассистента». Охранники на выходе из зала ожидания сверяются с базой данной и без всяких колебаний пропускают девочку и собакообразного робота внутрь станции. Бэйджик на груди Элен теперь сияет приятным зеленым цветом.

Они идут по коридору, подсвеченному мягким рассеянным светом у пола и потолка. Идут до первого терминала. Там они останавливаются и Элен начинает задумчиво изучать журнал предложений от турфирм, который она взяла в зале ожидания. Кит неподвижно сидит рядом. Проходящие мимо сотрудники Космопола не обращают никакого внимания на эту парочку. Все заняты своими делами, а раз этих двоих пропустили сюда, значит на то есть свои причины. Никому это не интересно. Тем временем Кит по радиоканалу подключается к терминалу. Продвинутому искусственному интеллекту робота не составляет труда просканировать внутреннюю сеть и найти планы помещений. Кит вычисляет путь на взлетно-посадочную палубу. Теперь он и девочка следуют по определенному маршруту. Несколько перемещений на вертикальных и горизонтальных лифтах и вот они возле палубы B15. Ворота ангара приветственно открыты и заблокированы в этом состоянии. Здесь кипит рутина обычного рабочего дня. Техники всех мастей, пилоты, грузчики, роботы снуют туда-сюда. У каждого своя задача, своя проблема, своя головная боль. Девочка и собака не спешат пройти в ворота ангара. Они снова останавливаются у ближайшего к воротам терминала и снова Элен принимается изучать журнал с красочными движущимися картинками. Кит через терминал по радиоадаптеру снова входит в систему. Но его права в сети станции очень ограничены и он может немногое. Но они к этому готовы. Задача Кита вывести экран регистрации входа в систему для сотрудника станции, но при этом необходимо выбрать вид подтверждения идентификации не через биосканеры, для которых нужны отпечатки пальцев или снимок сетчатки глаза или образец голоса, а обычный метод ввода личного кода, причем Кит не может сделать это электронно, система настроена так что нужен непосредственный ввод. Кит быстро находит окно входа, покопавшись в настройках он отключает биосканирование и устанавливает ручной ввод личного кода. «Все готово», слышит Элен у себя в ухе. Она глядит по сторонам, ждет пока пройдут двое мужчин в синих комбинезонах. Затем быстро подходит в терминал. Она вводит имя: «Валентин Акари» и нажимает ввод. Появляется поле «Личный код». Элен выучила его наизусть из папиного сообщения. 5600-8264-1214104677. Код принят, но вместо входа в систему, появляется новое поле «Код авторизации». Элен замирает. Этого она не ожидала. Она не знает никакого кода авторизации. Гадать бессмысленно. Кит сидит как истукан и смотрит в стену, изображая примитивного робота. «Он требует какой-то код авторизации», с отчаяньем шепчет Элен, понимая что вся их затея провалилась. «Аверон», слышит она в левом ухе и с удивлением смотрит на Кита. Тот по-прежнему сидит как истукан. Она быстро вводит подсказанное слово. Вход в систему успешно завершен. Дальше управление снова перехватывает Кит, система больше не отслеживает источник ввода команд и клавиатуру можно оставить в покое.