46.
Минлу быстро шла по утрамбованному грунту дороги, ведущей из города на восток. Девушка чутко прислушивалась к окружающим звукам, готовая в любой момент ринуться в чащу леса.
Шивтак, Ключ Синей бездны, вот единственное, что должно волновать ее. Это было смыслом ее жизни последние четырнадцать лет. Но это странное стремительное путешествие, которое длилось уже десять месяцев, что-то изменило в ней. Нет, конечно она не забыла о своем долге, о своем предназначении, об ужасной опасности, нависшей над миром и в первую очередь над ее родной страной. Но здесь, сейчас, всё это казалось необычайно далеким и почти сказочным. Древний Урум, Сердце Океана, Обитель Темной воды или Чертог Вал-Амана, жуткие савгулы, всё как бы отошло на второй план, потеряло свой вес и объем. Даже образ мастера Киадо потускнел и отступил на второй план. Уже больше трех месяцев ее учитель не связывался с ней. Что-то изменилось, и в первую очередь конечно в ней самой. Все эти удивительные места, в которых она побывала, все эти странные разные люди, которых она встретила, внесли смятение в ее душу. Мир огромен, многообразен, причудлив и непредсказуем.
Когда она покидала Храм Падающих звезд, она была просто ребенком, просто чистой наивной девочкой, не смотря на то что ей недавно исполнился двадцать один год.
Она владела искусством каллиграфии и была способна за одну минуту метровой кистью начертать четыре знака Стихий и пятый знак Единения. Она владела искусством чайной церемонии и была способна приготовить и Чай Утреннего Солнца, и Чай Зимнего Ветра. Она владела искусством меча и могла тремя движениями рассечь три одновременно падающих яблока. Она владела искусством вышивания, вышитые ею, к примеру, бабочки махали крыльями и готовились упорхнуть. Она владела искусством составления букетов и ее композиции могли заставить биться сердце медленнее или быстрее. Она умела читать по звездам, слушать ветер и разговаривать на языках Авра, Туру и Лоя. Она владела искусством игры на сиане, древнем струнном кирмианском инструменте, и извлекала мелодии, которые заставляли остановиться мысль и можно было слышать только голос сердца. Она знала математику, астрономию и географию. Она была способна исполнять птичьи танцы и танец волн, на таком уровне что видящее ее впадали в транс. Она владела акупрессурой и искусством До Шу, древней дисциплиной, сочетающей в себе отточенную систему движений, систему дыхательных и гимнастических упражнений, систему медитативных и энергетических практик, призванной помочь человеку обрести гармонию. Но главное, конечно, чему обучали и к чему готовили Минлу это конечно быть Хранителем Ключа Синей бездны. Ключ сам выбирал своих Хранителей и четырнадцать лет назад он выбрал Минлу. С тех пор она изучала искусство взаимодействия с древним могучим инструментом, управляющим таинственным источником энергии – Сердцем Океана.
Но несмотря на все эти многочисленные знания и умения, когда она впервые вошла в портовую таверну первого агронского города, куда она приплыла на корабле из Кирма, и пьяный матрос попытался засунуть свою руку между ее ног, она растерялась. Растерялась настолько, что даже некоторое время позволила этому странному широкоглазому мужчине с грязно-золотистыми волосами ощупывать ее промежность. Она просто не понимала, что это значит и зачем он это делает. О межполовых отношениях она знала только на примерах мужа и жены соединяющихся с целью зачать ребенка. Ей было прекрасно известно строение мужских и женских гениталий, ибо она изучала анатомию и биологию человеческого тела и знала как происходит процесс совокупление. Но никакие другие многочисленные нюансы отношений мужчины и женщины наставники ей не открыли. Никто никогда не предполагал, что она покинет Храм Падающих звезд, где с глубокой древности хранился Ключ Синей бездны. Она должна была жить рядом с Ключом, управляя им и слушая его и при этом оставаясь девственной и чистой. Но случилось так что Ключ украли и единственным человеком, который мог найти его и вернуть в храм была только она.
Минлу удивлялась почему ее отправляют одну, но единственный ответ, который она получила от своих наставников: «Это только твой путь и пройти его можешь только ты одна». Она много думала об этом и решила, что кажется догадалась в чем дело. Наставники ошиблись и поняли это. Хранитель Ключа не должен быть нежной прекрасной розой, выращенной под стеклом на солнечном окне. Но уже было слишком поздно что-то менять, ей придётся войти в реальный мир самой и без всякой подготовки. Образно говоря они нуждались в том чтобы она научилась плавать немедленно, ибо времени не осталось. И наставники бросили ее в воду. А может они просто не знали кого ей дать в спутники, никто из них не мог покинуть храм, (или, возможно, как подозревала, девушка не решался), а людям из внешнего мира доверия было мало.
Да, конечно, через пару минут этот пьяный матрос стонал и валялся на полу скрючившись от боли, но как же Минлу было стыдно и противно, когда она покидала эту грязную таверну с ее ужасными запахами и такими же ужасными посетителями. Ибо она наконец поняла смысл действий этого странного, как ей тогда казалось, мужчины и почему другие смотрели на нее с такими гадкими ухмылками.
И вот теперь прошло десять месяцев. Десять месяцев дорог, портов, кораблей, городов, деревень, таверн, постоялых дворов, рынков, караванов и прочего. Она шла по следу похитителей, которые конечно даже не знали что она преследует их. Связь между ней и Ключом была неразрывна. Она всегда чувствовала его, словно теплое прикосновение ласковой воды к ее телу с той стороны где находился ключ. Восток, запад, юг, север, она всегда знала куда идти. Но кроме этого она часто видела отрывочные образы тех мест где находился Ключ и в ее голове даже возникали слова, обычно географические названия, а иногда и чьи-то имена, насколько она понимала. Ключ говорил с ней, Ключ хотел вернуться к своей Хранительнице, воссоединиться с ней, чтоб все было как прежде.
Теперь это был Акануран. И теперь она уже не была той наивной девочкой, что взирала со скромной улыбкой на приближающегося к ней матроса с грязно-золотистыми волосами. Она по-прежнему оставалась девственницей, ибо другого пути для Хранителя Шивтака не было, но сейчас она уже прекрасно понимала те нехитрые моменты что происходили между мужчиной и женщиной, даже когда они не являлись мужем и женой. Разных людей она встречала на своем пути. Мошенников, негодяев, подонков, но и открытых, щедрых, сильных, благородных мужчин и женщин, которые помогали ей и иногда между делом объясняли ей хитросплетения и нюансы устройства мироздания. Вот теперь она встретила удивительную девочку с большими синими глазами, способную видеть людей насквозь, не менее удивительного металлического пса с человеческой душой и маленького лоя с черной лентой на шее, что, как она знала, означает что ее хозяин совершил тяжкое преступление и изгнан из мира своего народа.
И раз уж так случилось, что беспринципный судья везет малышку Элен в Акануран и Ключ Синей бездны находится там же, Минлу была полна решимости сделать все что в ее силах чтобы помочь освободить девочку.
Она глянула на левую сторону своего живота, где еще недавно была глубокая резанная рана, а сейчас даже не осталось белесой ниточки шрама. Они спасли ее, спасли просто так, потому что посчитали это правильным, бросились освобождать совершенно незнакомого им человека, потому что увидели что он в беде. Темные глаза Минлу стали еще темнее, когда она подумала о Мастоне Лурге. Но она верила что этот человек уже обречен на неминуемое возмездие за свои дела.
Она снова посмотрела на свой плоский живот, на это раз припомнив то странное вещество, которым накормил ее Кит. Она до сих пор не чувствовала голода. Удивительно. Следующей ее мыслью было то, что пожалуй не следует разгуливать по свету с голым животом. Верхнюю одежду у нее отобрали храбрые гвардейцы и теперь на ней были только брюки и лиф с плечевыми лямками. И ей явно не помешало бы в той или иной степени восстановить свой гардероб. Во-первых, по ночам было слишком холодно для подобного туалета, во-вторых, подобная демонстрация женского тела могла привести некоторых мужчин в излишне возбужденное состояние. В этом она уже успела многократно убедиться за время своего путешествия. Иногда она, смущенно улыбаясь про себя, думала: наверно она всё-таки симпатичная девушка. И потом, затаив дыхание, она додумывала эту дерзкую мысль до конца: может быть даже соблазнительная. Хотя, конечно это было смешно. Она очень отличалась от большинства женщин, которых она встречала в Агроне и Сайтоне. Стройная, почти хрупкая, с маленькой грудью и узкими бедрами, она думала что не должна вызывать особого интереса у представителей сильного пола. Тем более ее необычный разрез глаз и несколько иные черты лица должны были наверно вызывать у них неприятие. Но чаще всего этого не происходило. А если она и вызывала у кого-то неприязнь, то только как представитель своего народа. Многие относились к кирмианцам с недоверием и даже ненавистью, как например лоя. Но в общении с мужчинами она скоро стала понимать, что те проявляют к ней явный интерес как к возможной сексуальной партнерше. По началу сама мысль об этом казалось ей просто дикой. Но потом она привыкла и стала понимать, что мужчины так ведут себя почти со всеми более-менее симпатичными женщинами и ничего такого особенного в ней нет. Это просто физическое желание, животные инстинкты, древние силы, заложенные природой в самцов и самок, дабы обезопасить вид от вымирания, объясняла она себе. Но когда она пару раз ловила и себя на том, что испытывает какой-то необъяснимый интерес к определенному мужчине, то это приводило ее в трепет и безотчетный ужас. Это было немыслимо. Это ни в коем случае не должно было касаться ее. Так было всегда. Она Хранитель Ключа, все остальное для нее не существовало. Но с другой стороны, раз уж она представитель этого же вида, то природа наверно и в нее заложила те же животные инстинкты что и в прочих, размышляла она, ужасаясь того что она вообще об этом размышляет. И хотя конечно она не имела никакого опыта взаимодействия с мужчинами на таком уровне, женская интуиция, сообразительность и открытость характера быстро помогли ей научиться справляться почти со всеми проявлениями межполового влечения со стороны представителей сильного пола. Нормальные мужчины сразу понимали что продолжения не будет и оставляли девушку в покое или переводили отношения на другой уровень. В большинстве случаев это даже не вызывало у нее никаких отрицательных эмоций. Скорее даже наоборот, легкий флирт был как утренний морской бриз, бодрил, освежал и приятно волновал, впрочем она себе до конца не признавалась в этом. С ненормальными же мужчинами ей на выручку приходило искусство До Шу, ну а в совсем крайних случаях меч мастера Юн Фая. И возможно войди она сейчас в ту портовую таверну, матросу повезло бы больше, и он бы не катался по полу с рукой сломанной в кистевом суставе. Минлу вполне смогла бы поставить его на место словами. Но матросу не повезло, десять месяцев назад она уже умела ломать руки, но не умела еще разговаривать с зарвавшимися мужиками. Нет, конечно и сейчас она не стала бы претендовать на то что владеет этим искусством на высшем уровне, как допустим портовые проститутки или рыночные торговки. Но все же она могла, по крайней мере, сначала сказать хотя бы пару подходящих случаю слов, чтобы попытаться привести возбужденного самца в чувство, прежде чем поражать его болевые точки и ломать ему кости.
Минлу замерла. В тишину окружавшего дорогу леса, вплелся ясный стук копыт, идущий с запада. Девушка обернулась. Насколько было видно дорога пока еще была пуста. Молодая кирминка бросилась к деревьям слева от себя. Подлеска здесь почти не было и она отбежала довольно далеко. Спрятавшись за толстый зеленый ствол, она стала следить за дорогой. Конечно, вполне возможно, что это Кит и Талгаро, по ее прикидкам им уже пора появиться, но кроме них это также мог быть кто угодно. Рисковать не следовало.
Появился всадник. Конь шел легкой рысью, человек явно не спешил и не выглядел озабоченным каким-либо делом. Какого же было удивление Минлу, когда она опознала в неозабоченном всаднике не кого-нибудь, а судебного секретаря, первого помощника ненавистного Мастона Лурга. Это просто судьба, решила девушка и не тратя ни секунды на дальнейшие размышления, устремилась вперед. Она передвигалась бесшумно, прячась за деревьями, изо всех сил стараясь остаться незамеченной как можно дольше.
Кирмианцы невероятно привычны к лошадям. Лошадь это часть их жизни, зачастую для многих из них главная часть. Другие народы говорят, что кирмианцев даже вскармливают лошадиным молоком и ездить верхом они учатся прежде чем научатся ходить.
Без всякого замешательства или сомнения девушка выскочила навстречу скачущей лошади. Минлу стала хлопать в ладоши и издавать громкие короткие звучные крики, состоявшие из одних гласных. Возможно на тренированного боевого коня это бы и не подействовало, но на гнедого молодого жеребца из конюшни Судебного дома это произвело сильное впечатление. Животное испугалось, шарахнулось в сторону и встало на дыбы. Его наездник испугался не меньше, если не больше. С выпученными глазами он резко наклонился вперед, изо всех сил прижимаясь к шее лошади.
Когда конь снова встал на все четыре ноги, девушка уже была рядом. Подпрыгнув, она схватила ошарашенного наездника за грудки и буквально выкорчевала его из седла и бросила спиной на утрамбованный грунт дороги. После чего, выхватив меч, шагнула вперед.
До смерти перепуганный молодой человек отползал в сторону, выставив перед собой правую руку. Кое как справившись с дыханием, он быстро произнес хриплым голосом:
– Постойте, прошу вас, постойте. Госпожа Минлу, все нормально, честное слово. Эта лошадь для вас.
Девушка замерла, с непонимание взирая на барахтающегося на земле врага.
– Для вас, – еле слышно повторил Касаш. – Она ваша.
Затем настала тишина. Жеребец, уже вполне успокоившись, стоял возле края дороги, опустив голову и наверно размышляя о том, какие все-таки эти люди странные. Минлу застыла с обнаженным мечом в руках и думала о том, что могли значить слова судебного секретаря, а Касаш лежал на земле, уперевшись в нее левым локтем, не шевелился и радовался что остался жив.
Минлу решила что это совпадение. Секретарь конечно узнал ее, и решив, что она собирается убить его, пытался выкупить свою жизнь, отдав ей лошадь. Минлу сделала шаг вперед и зловеще проговорила:
– Предварительным разбирательством было выяснено, что он способен говорить на человеческом языке и имеет свои примитивные понятия о добре и зле.
Девушка пристально смотрела в карие глаза Касаша, поверх своего клинка.
– Чтобы ты там себе не думал, судейский, я не собиралась лишать тебя жизни. – Сказала она. – Мне действительно нужна лошадь, и раз уж ты так быстро согласился отдать ее, то вопрос исчерпан. Можешь подняться на ноги и идти своей дорогой.
Касаш еще некоторое время глядел на девушку, как бы убеждаясь, что она говорит искренне, а затем медленно начал подниматься. Сначала на четвереньки, потом на колени и затем уже встал в полный рост. Он попытался привести свое одеяние в надлежащий вид, поправив камзол и пояс, отряхнув пыль и грязь. После чего он посмотрел на кирмианку.
Девушка стояла с обнаженным мечом в руках и внимательно следила за молодым человеком.
Касаш прокашлялся и заговорил:
– Это лошадь предназначалась для вас с самого начала. Мы договорились с вашими друзьями, что я приведу ее на восточную дорогу сам. Иначе, если бы я передал ее им возле Судебного дома, то это могло бы вызвать законные подозрения со стороны моих людей. Понимаете?
Минлу продолжала смотреть на секретаря с недоверием, но клинок все же опустила к земле.
– А где мои друзья? – Спросила она.
– Они следуют за мной, чуть позади. И скоро, я думаю, будут здесь.
Выглядело вполне правдоподобно.
– Ну что ж, тогда ты можешь возвращаться в город. Здесь тебе делать больше нечего.
Но молодой человек продолжал стоять и уходить не спешил. Он снова прокашлялся и произнес:
– Я просто хотел сказать, этот суд… в общем, я считаю что вы невиновны.
– Неужели, – усмехнулась девушка. – Боюсь это вряд ли помогло бы мне избежать виселицы.
– Но вы же понимаете, я был бессилен.
– Почему бессилен? Ты мог взять ключ, открыть дверь камеры и выпустить меня.
– Но они узнали бы.
– Ну и что. Зато ты бы спас того кого ты, по твоим словам, считаешь невиновным.
Касаш не нашел что ответить. И хотя казалось, что разговаривать больше не о чем, уходить он не хотел. Он смотрел на черноволосую девушку и где-то на заднем фоне его сознания, у него почему-то проскальзывала мысль, что он упускает в своей жизни нечто очень важное. В этой хрупкой, стройной девушке было что-то очень настоящее, искреннее и сильное. Что-то такое ради чего стоило жить. Хотя, с другой стороны, возможно все дело было в том, что она просто была очень милой. Так бывает, глубокомысленно подумал Касаш, нагромоздят кучу философских неясных намеков на некие сакральные сущности и принципы, тогда как все дело в банальном влечении между мужчиной и женщиной.
У Минлу вдруг мелькнула шальная мысль, что это ее голый живот не дает молодому человеку уйти. Она усмехнулась про себя этой мысли.
– Что-то еще? – Поинтересовалась девушка.
– Э-э, я думаю, что возможно… ну то есть, было бы более правдоподобно, если бы как то…, – Касаш неопределенно помахал правой ладонью перед своим лицом и наконец собравшись с духом, закончил: – если бы остались какие-то следы нападения.
Честно говоря, он бы и сам не смог объяснить зачем он это только что сказал. Определенно он не стремился испытать боль от возможных побоев.
Минлу не сдержалась и улыбнулась.
– А этот след нападения у тебя откуда? – Спросила она. – Еще одну лошадь кому-то подарил?
– Да нет, это личное, – пробормотал молодой человек и слабая улыбка тронула его губы.
Минлу почувствовала раздражение, причиной которого была она сама. Что еще за улыбочки в общении с этим человеком, он враг, человек, который участвовал в этом судейском фарсе, по сути дела участвовал в попытке убить ее.
– Я могу отсечь тебе голову, – неожиданно жестко проговорила Минлу, – такой след нападения тебя устроит?
Касаш тут же перестал улыбаться.
– Я думаю это будет излишне наглядно, – пробормотал он.
– Зато вполне заслуженно.
– Может быть, – неожиданно для девушки согласился Касаш.
Минлу холодно произнесла:
– Твое раскаянье не впечатляет.
– Это не раскаянье, – возразил молодой человек. – Это… это…
Взгляд Касаша скользнул по голому животу девушки чуть ниже пупка и он окончательно растерялся, совершенно не представляя как закончить фразу.
Теперь Минлу не сомневалась, что наглый секретарь посмотрел на низ ее живота. Она усмехнулась про себя. «О, конечно это не раскаянье, – подумала она. Это что-то совсем другое, неправда ли, господин Касаш?». Тут ей в голову пришла мысль, связанная с ее обнаженным торсом.
– А ты у нас довольно стройный молодой человек, – заметила девушка.
– Что? – Не понял Касаш.
– Я говорю, что ты худенький.
– Спасибо, – несколько неуверенно произнес Касаш и снова слабая улыбка осветила его лицо.
– Не за что, – спокойно сказала девушка. – Снимай камзол.
И опять свет улыбки моментально померк на лице Касаша. Его карие глаза удивленно взирали на кирмианку. Однако он снова посмотрел на ее талию, задержал свой взгляд и растерянность исчезла с его лица.
Не торопясь, молодой человек принялся расстегивать многочисленные пуговицы своего камзола.
– Хорошее идинское сукно, – сказал он, – с парчовыми вставками здесь и здесь. Вставки, как вы можете видеть, украшены тонкой серебряной вязью. Пуговицы из черной древесины священного дерева Брод. Говорят оно что отгоняет злых духов. Возможно вам будет немного великоват, так как я выше вас и вы все таки гораздо стройнее меня.
Касаш снял камзол и держа его на вытянутой руке, сделал шаг по направлению к девушке.
– К сожалению, во время падения, он немного испачкался, – проговорил он, не сводя глаз с собеседницы. Он остановился в опасной близости от ее клинка. Минлу смотрела на молодого человека задумчиво и казалось чуть-чуть насмешливо.
– Иди к лошади и положи камзол на седло, – приказала она.
– Вам не нужно опасаться меня, – дружелюбно произнес Касаш, – вы можете убрать меч и взять камзол.
– Положи камзол на седло, – повторила девушка.
Молодой человек осторожно обошел кирмианку, подошел к некогда своему коню и аккуратно положил камзол поперек седла.
Минлу неотрывно следила за судебным секретарем.
– Что-нибудь еще? – Спросил тот.
– Да. Рубашку тоже снимай, – сказала девушка.
Без единого возражения молодой человек принялся развязывать тесемки на своей груди.
– Это нежная шийгорская шерсть. Прекрасная выделка. Ткань мягкая, но в тоже время достаточно плотная, в холодную погоду в ней тепло, в жаркую не жарко. Вам очень понравится.
Девушка против воли усмехнулась.
– Тебе бы не судебным секретарем, а торговцем одеждой надо быть.
– Просто мой отец портной и мы с сестрой с детства хорошо разбираемся в тканях, фасонах и пуговицах. – Касаш положил рубашку вместе с камзолом.
Теперь он был по пояс обнажен. Он стоял рядом с лошадью, сжав ладони в кулаки и смотрел на девушку.
– Может быть теперь ты все-таки уйдешь? – Спросила она.
– Вам больше от меня ничего не нужно?
– Штаны и сапоги у меня есть, так что думаю больше ничего.
Молодой человек посмотрел на широкий ремень у себя на поясе. Там же болтался пухленький кожаный кошель.
– У меня есть деньги, – осторожно проговорил Касаш, вообще уже не понимая, что с ним происходит.
– Оставь их себе, – спокойно сказала девушка. – И отойди от лошади.
Касаш отошел и девушка, не спуская с него взгляд, приблизилась к седлу.
– Неужели ты чувствуешь себя виноватым? – Поинтересовалась она.
– Нет. Просто вы мне нравитесь, – честно признался Касаш.
Минлу усмехнулась.
– Удивительно нахальство, если принять во внимание, что сложись все иначе, ты бы сегодня утром руководил моей казнью.
– Я рад, что мне не пришлось, – сказал Касаш.
Вдруг они оба посмотрели на запад. На дороге появился огромный металлический пес на спине которого сидел маленький человечек в синей конусовидной шляпе.
Кит стремительно мчался вперед. В своей пасти он держал черный ремешок, оба конца которого сжимали побелевшие кулачки Талгаро. На лице лоя застыло отчаянье. Он подпрыгивал как мячик на твердой бронированной поверхности робота и каждое приземление отзывалось болью в истерзанном седалище маленького наездника.
Пес подлетел к девушке и сходу ринулся в пространство между ней и полуголым судебным секретарем.
– Все в порядке? – Громко поинтересовался Кит, быстро поворачиваясь головой к молодому человеку. Последний, явно оробев, попятился назад. Металлический пес и так представлял из себя внушительное зрелище, но когда вся эта масса еще и стремительно двигалась, для неподготовленного наблюдателя зрелище становилось просто пугающим.
Пес уселся на задние лапы и Талгаро осторожно съехал к собачьему хвосту.
– О-хо-ох, – прокряхтел лоя, медленно, с кучей болезненных ощущений выпрямился и поправил шляпу и ремни, державшие чехлы пун.
– Ты как, Тал? – Спросил Кит, не спуская своих черных глаз с застывшего молодого человека.
– Бывало и получше, – честно признался лоя. – Такое ощущение будто меня гнали пинками под зад от самой западной границы Агрона.
Кит и девушка усмехнулись.
– Извини, Тал, я предупреждал, что в качестве верхового животного я не очень гожусь.
– Да все нормально, – пробормотал лоя и огляделся. – А что тут у вас происходит? Почему он голый?
Девушка улыбнулась и объяснила:
– Судебный секретарь, обратив внимание на некоторую скудность моего туалета, выразил желание поделится со мной некоторыми предметами своего одеяния.
– Это очень любезно с его стороны, – проговорил Кит. – Но зачем ты тогда обнажила меч?
– Ну, чтобы несколько подогреть его желание. Тем более вы же знаете как двуличны законники, одной рукой дают, другой нож втыкают.
– Это уж точно, – согласился Талгаро.
Он вышел вперед, при этом шагал он как-то неуверенно как будто ему что-то мешало где-то в районе пониже спины и встал рядом с правым плечом металлического пса.
– Ну что ж, господин секретарь, – сказал лоя, – думаю на этом мы можем закончить наше знакомство и разойтись.
Минлу тем временем убрала меч в ножны, сняла с себя пояс с оружием и надела рубаху. Завязывая тесемки, она проговорила:
– Не спеши, Тал. Господин секретарь также выразил желание, чтобы ему были нанесены некоторые следы нападения для правдоподобия. Я предложила отсечь ему голову, но он отказался. Так что Кит, может быть ты его немного помнешь, так чтобы понатуральней выглядело?
Касаш хоть и понимал, что девушка шутит, все равно ощутил тревогу.
– Конечно, – отозвался Кит. – Могу изобразить нападение медведя. Скажем, оторванное ухо, располосованное лицо, сломанные ребра, откушенные пальцы на руке. Как вам?
– Я думаю вполне, – сказала девушка, надевая камзол.
– А я могу нанести сотню тонких порезов, – предложил Талгаро, – он будет весь истекать кровью, но не умрет. Выглядеть будет очень устрашающе. Или могу дать ему яд вербуса. Через час, как раз успеет дойти до города, его начнет трясти, он покроется красно-синими пятнами, судороги будут корежить его тело, он будет кататься по земле с расширенными зрачками, с пеной у рта, и с такой зверской физиономией, что Его Преосвященство отец Буртус тут же решит что в него вселились демоны и начнет обряд экзорцизма.
Талгаро улыбнулся.
– Его Преосвященство останется доволен, – пообещал он.
Девушка застегнула последнюю пуговицу камзола, немного закатала рукава и одела пояс с оружием.
– Если к делу подключать отца Буртуса, – рассудительно проговорила она, – то тогда можно просто оглушить его, снять с него штаны и одеть юбку. Когда его найдут в таком виде и отец Буртус прознает об этом, он начнет вопить во все горло: «О-го-го! Э-ге-гей! А-яй-яй! Бог повелел всем мужчинам ходить в штанах, а этот напялил юбку! Он еретик и вероотступник, в него вселился демон». И мы получим тот же обряд экзорцизма, что и в случае с ядом вербуса.
– Да, это может сработать, – согласился Талгаро.
Касаш усмехнулся.
– Я оценил ваш юмор, – заверил он. – Но, пожалуй, я прихожу к мысли, что мне лучше воздержаться от дополнительных следов нападения.
– Зря, зря, – сокрушенно качая головой, посетовал Талгаро. – У меня кстати родилась блестящая идея, а что если не побояться и соединить вместе вариант с ядом вербуса и вариант с юбкой. Что скажешь Минлу?
– Думаю отец Буртус по достоинству оценит подобную находку, – откликнулась девушка.
– Может быть хватит? – Попросил Касаш.
– О, господин судебный секретарь кажется обиделся, – удивился Талгаро. – Чем же мы могли его обидеть?
– Я думаю вам пора уходить, молодой человек, – сказал Кит.
Касаш посмотрел на пса, немного помедлил и спросил:
– Знаете откуда у меня этот синяк? – Он указал на левую сторону своего лица.
– Неужели акт самобичевания? – Воскликнул Талгаро.
Минлу улыбнулась. Но Касаш, продолжая глядеть исключительно на Кита и не обращая внимание на насмешки лоя, проговорил:
– Этой ночью ко мне в дом забралась женщина, съездила мне по физиономии ногой, приставила нож к горлу и потребовала рассказать куда увезли девочку. – Касаш почувствовал удовлетворение, когда увидел как в один миг лица девушки и лоя стали серьезными.
Кит пристально смотрел на него и казалось ждал продолжение.
– Она предупредила, что если я скажу что не знаю или солгу, она убьет меня. Еще она сказала, что тоже умеет определять говорит человек правду или лжет. Как и госпожа Элен. – Касаш сделал паузу. Внимание всех троих было сосредоточено на нем. – Я сказал ей все что знал, куда везут девочку и для чего. Потом она ушла. Честно говоря, я думал она одна из ваших и был удивлен, когда утром вы задавали мне те же вопросы что и эта женщина. Получается, что она не с вами. Кто-то еще охотится за госпожой Элен.
Ответом ему было абсолютное молчание. Касаш ощутил на миг упоение от своей жалкой мести.
– Откуда нам знать что он говорит правду? – Хмуро спросил Талгаро. – Может он просто пытается напугать нас, чтобы таким образом утешить свое жалкое самолюбие?
– Не думаю, – проговорил Кит. – Тогда в тюрьме, когда я вышел через задний двор на улицу, я встретил молодую женщину. Мне совершенно непонятно кто она такая и что там делала. – Пес обратился к Касашу. – Кстати как выглядела твоя ночная гостья?
– Была почти полная тьма. Я не мог видеть ее, только неясную тень. А вот она меня кажется хорошо видела, по крайней мере у меня создалось такое ощущение. Судя по ее бархатному голосу она молода и я думаю красива.
Талгаро насмешливо хмыкнул, а Минлу произнесла:
– Да вы, господин советник, романтик.
– И еще от нее очень приятно пахло, – продолжил Касаш, – это были духи с запахом Кен-Альдо, я уверен.
– Кен-Альдо? – Спросил Кит.
– Цветок такой, – объяснил Талгаро, – очень редкий. Цветет по ночам на непроходимых болотах или прудах. Многие приписывают ему волшебные свойства. А запах действительно просто чудесный.
– А духи из него невероятно дорогие, – добавила Минлу. – Один бутылек стоит как средней величины дом.
– Это все? – Уточнил Кит.
– Да, – ответил Касаш.
– Тогда я прошу вас уйти, – проговорил пес. – Прощайте.
Молодой человек оглядел всех троих. На миг ему жутко захотелось не расставаться с ними. В голове даже промелькнула бредовая мысль все бросить и попросить их взять его с собой.
– Прощайте, – вымолвил Касаш, развернулся и медленно побрел прочь.
Пес, лоя и девушка смотрели ему в спину. Высокая, худая, чуть сутуловатая фигура судебного секретаря сейчас казалась грустной. Полуголый, в одних штанах, он выглядел каким-то брошенным и забытым. Он уходил и ни разу не оглянулся.
– Честное слово, мне почему-то жалко его, – негромко проговорила Минлу.
– Это потому что ты женщина, – сказал Талгаро. – Рано или поздно вы начинаете жалеть любого негодяя.
– О, ты оказывается у нас большой знаток женщин.
– Да уж, – с какой-то затаенной печалью вздохнул лоя. – Ты забываешь что во мне и женское и мужское начало. И у меня девять братьев или сестер и я прожил вместе с ними почти шестьдесят лет.
Кит покосился на него.
– Ты не выглядишь таким старым, – сказал он.
– Ну что ты, по меркам лоя, я еще очень молод.
– Ладно нам пора в путь, – сказал Кит, поднимаясь. – Хочешь ехать на мне, Тал?