Животное

20

Анна пришла вечером радостная и сразу с порога воодушевленно закричала:

– Федор! У меня хорошие новости! Федор, ты дома?

– Что произошло? – недоумевая, я вылез из своей комнаты.

– Наконец-то! Я смогла выйти на связь с главным редактором той газеты, где была написана эта ужасная статья! И мне кажется, я смогу его убедить, чтобы он мне назвал настоящее имя автора.

– Но как? Он не имеет права! – яростно отреагировал я.

– Федор, все получится! Мы вычислим этого урода! – не унималась Анна.

– Почему ты думаешь, что он скажет? – попытался я успокоиться.

– Ну как почему, у меня ведь есть оружие!

– Какое? – мой страх затмевал рассудок. Я просто стоял, смотрел на радостную Анну и думал, что ей еще рано знать правду. Она должна так радоваться, когда я предстану перед ней. Но она еще не готова.

– Федор, я ведь женщина, – разбросав по коридору сумку и туфли, подошла ко мне вплотную и прижалась. – У меня есть грудь! – после пошла в свою комнату. – Я встречаюсь с ним в ресторане на площади через полчаса!

Я следом шел за ней, но она остановила меня на пороге.

– Федор, что с тобой? Мне нужно переодеться, – улыбнувшись, сказала Анна, уже держа в руках красную трикотажную кофточку.

Я продолжал стоять как истукан и смотрел на кофточку. Все пропало! Она узнает, кто я, и уйдет. Я больше не смогу быть с ней. Возможно, стоит взять ее здесь и сейчас? Вижу ее лямки лифчика, они сползли в стороны.

– Федя, ты здесь?

– Да, что? – опомнился.

– Выйди! – рассмеялась Анна и вытолкала меня в коридор, захлопнув дверь.

Нужно думать, что делать! Позвонить редактору и предупредить его? Этот мужик за сорок с проплешиной на голове обязательно клюнет на нее. Но что он знает? Мы ведь никогда прежде не встречались. А я видел редактора только на фото. И моего настоящего имени он не знает.

На кухне, наливая кофе, я начал успокаиваться. Страх проходил, и я даже улыбнулся. Мне не придется ехать на площадь в такой поздний час. Все же я гений! Правильно делал, что не встречался с редактором и так не назвал своего настоящего имени. А вместо своего паспорта скинул чужой, из интернета.

– Федор, пожелай мне удачи! – крикнула Анна, захлопнув за собой входную дверь. А я стоял и выглядывал ее в окно. Зачем? Не знаю, мне было интересно видеть, как она идет в никуда…

Даже в этой ситуации оставался победителем я, а не Изольда Петровна.

Анна долгое время не приходила. Вернулась поздно, тихо зашла, чтобы не разбудить меня. Заглянула ко мне в комнату. Я притворился, что сплю, она постояла, посмотрела на меня из-за двери и пошла спать.

Если Божкович мне ничего не сказала, значит, я нигде не просчитался и был прав. Теперь могу спокойно заснуть и не думать об этом. Я оставался для нее гением, точкой опоры в этой вселенной.

Но сна не было. Мне пришлось встать и пойти на кухню, выпить чай с бутербродом. Полистать журналы. Сон так и не приходил. Я снова отправился в кровать, лежал на спине и смотрел в потолок.

И наконец-то смог себе признаться, почему не заснул: я думал об Анне, как она флиртовала с этим жутким типом, чтобы вынудить информацию обо мне. Что это за чувство – ревность?

Конечно, она не знала, что пытается разузнать именно обо мне. Интересно, а если бы знала, то так же старалась бы? А это, оказывается, очень сложно – соперничать с самим собой ради внимания девушки. Она пытается найти автора статьи, а я здесь, в соседней комнате. Вы могли себе представить, что я окажусь в такой ситуации? Лично я – нет.

С утра, когда Анна собиралась на учебу, я решил разузнать о вчерашнем вечере.

– Как все прошло? Этот лысый старикан рассказал что-нибудь? – начал я язвить.

– Он ужасен! Знаешь, в какой-то момент я думала, меня вырвет!

– Но он ничего не рассказал?

– Нет, – печально ответила Анна и замерла.

Я стоял и улыбался, но понял, что совершил непоправимую ошибку. Мое лицо стало каменным. Я ждал ее ход.

– Федор, тебе плохо без нее? – спросила Анна и посмотрела, как удав на свою добычу.

Такого взгляда я у нее еще не видел. Я срочно должен был что-то сказать, но врать не хотел. Что мне тогда делать? Мне не хватает времени обдумать, что ответить. И тогда я пошел на безумный поступок.

– Я не знаю, как мне теперь жить.

– Откуда ты знаешь, как выглядит редактор той дурацкой газеты? – поставила мне шах Божкович. Я покраснел как помидор, мне стало стыдно, что так легко попался. – Ты тоже пытался найти это ничтожество?

– Ничтожество? – переспросил я ошеломленно.

– Да! Точно! Ты мой бедненький! – встала Анна и обняла меня. Я не понимал, что происходит. – Как же я сразу не догадалась! Ты, наверное, уже пытался найти автора статьи, того урода, который написал этот бред. А сразу не сказал, чтобы не обижать меня.

Произошло чудо! Божкович сама придумала оправдание моей оплошности! Никогда раньше не думал, что моя ошибка может принести мне безоговорочную победу. Какую? Мы стоим в объятьях, Анна жалеет меня, прижавшись всем телом!

– Федор! Не переживай, мы найдем его. Извини, но мне пора бежать, – Анна чмокнула меня в щеку, и через секунду захлопнулась дверь.

А я стоял посреди кухни в наслаждении момента. Моя правая рука потянулась помочь мне достичь пика наслаждения – теперь я могу себе это позволить. Гений обрел свободу.

20

Вечером Божкович оказалась на кухне со своей подругой. Что произошло с Анной? Почему она пьяная? Ее привела Алина. Мне никто ничего не объяснил, а я отправился в свою комнату.

Все верно, я перестал контролировать свое положение, когда в моей жизни появилась Аня. Нет, до этого я тоже не контролировал свою жизнь, у меня была бабушка. Почему я сейчас принимаю это? Зачем?

– Бесхребетный сопляк, – проговорил, уткнувшись в подушку.

– Федор? Ты спишь? – не дожидаясь ответа, Анна зашла и завалилась на мою кровать. Помедлив, запустила пальцы в мои волосы. – Ты извини, мне сейчас хреново, у взрослых так бывает. Они словно сдаются, пьют, но потом берут себя в руки…

Она говорила, а я думал о ее пальцах и представлял змей, которые окутывают меня. Если я посмею пошевелиться или не принять ее, они ужалят.

– Ты ведь уже большой и понимаешь меня, – ее рука скользнула, и она встала, шатаясь, двинулась к двери. – Спасибо тебе. Если хочешь, можешь присоединиться к нам с Алиной, будет весело… Я буду рада.

После этих слов я остался наедине со своими мыслями. И с бушующим желанием, и со страхом быть за это наказанным. Но я хотел к ним, я хотел быть рядом и ощущать Анну, трогать и любить. Какое же я ничтожество.

Я встал с кровати. На кухне звучал женский смех. Как же приятно его слышать! Сделал шаг. Потом еще. С кухни падал свет на паркет. Я крался как вор, мечтающий украсть частичку наслаждения. Если бы в этот момент у меня взяли интервью, я бы сказал: «Все изменится, если меня заметят».

Но я сам вышел на свет, как завороженный мотылек. Странно, зачем они летят на свет, если знают, что это их погибель?

– А он все же вышел! – рассмеялась Алина.

– Да, это я.

– Проходи скорее! У нас есть выпить! – размахивала бутылкой ее подруга.

Я уперся об мойку и протянул ей стакан. Наливая вино, Алина расплескивала немного себе на ноги.

– Аккуратнее! – упрекнула ее Анна.

– Ой! Я такая пьяная!

Они обе смеялись, я их не понимал. Возможно, мне стоило много выпить? Я залпом опрокинул стакан. Поморщившись, поставил его на стол.

– Смотри! Мужик! Сразу видно, – рассмеялась Алина. И снова принялась подливать мне в стакан, разливая часть себе на ноги.

– Ты испортишь штаны, что ты делаешь? – возмутилась Анна.

«Скорее испортит пол», – подумал я.

– Да к черту их! – вскрикнула Алина. Она встала и начала их снимать, но пошатнулась в мою сторону, и я поймал ее, прижав к груди.

– Смотри, а он сильный, – Алина провела свободной рукой по моей груди и продолжила снимать штаны. Мне приходилось придерживать ее за талию, я видел ее бежевые стринги.

– Ты такая пьяная! Отстань от Федора, – встала Анна, отодвигая Алину в сторону, и они обе повалились на стул.

Моему взору предстала куча из женских тел, над которой возвышалась голая задница Алины. Я захотел потрогать ее, но Анна столкнула Алину с себя, и та повалилась мне на ноги.

– А ты что стоишь? А ну, давай к нам! – сказала Алина и потянула меня вниз. Потеряв равновесие, и я тоже оказался на полу.

В кухне разразился женский смех. Не знаю почему, но мне тоже стало смешно, и я засмеялся. Мы втроем ползали по полу и были словно животные, наши тела сплетались, руки упирались в ноги, ноги в туловище – было невозможно разобрать, где и кто. Милые щеночки.