Глава 2
– Новенькую видел на перемене между русским и историей, – сказал мой друг Руслан.
С Русланом в этот период жизни у нас было разнообразное общение: мы по очереди били друг другу морды. Но были времена, пускай и недолгие, когда мы считались друзьями. Честно вам скажу: считаю его тем еще чертилой. Если вы спросите его про меня, он ответит то же самое.
В это время Руслан только надрал мне зад, и честно чувствовал я себя психологически подавленным, так как он на это время стал Альфа-самцом в моем классе, пускай и победил он меня в не совсем честном бою. Я почему-то побаивался брать у него реванш, хотя на улице без проблем бил людям морды молотком.
– Нет, еще не видел, – быстро среагировав на вопрос, сказал я.
– Точнее там две новеньких. Говорят, сестры двоюродные. Одна прям красотка, – мечтательно и очень медленно протянул Руслан.
– А вторая?
– А вторая просто чудовище. Такой страхолюдины я еще не видел. Убожество редкое.
Когда он сказал про редкое убожество, я вгляделся в его лицо, оно напомнило крысиную мордочку. Его лицо часто напоминало морду крысы, но сказать ему об этом было рискованно. Мы стояли возле окна на втором этаже школы и намеревались идти курить во двор. В тот день я ее и увидел. Во дворе школы, где вся школота травит свое здоровье, стояла она. Новая тема для обсуждения. Карие глаза и черные, крашеные, как смола, волосы. Она уже обзавелась красавчиком парнем, который был гораздо круче меня. И на пару лет старше, он был ее одноклассником. В тот момент я понял, что такую как она мне точно не получится заполучить. Мы с Русланом стояли подле нее а она нас даже не замечала. На голову ниже меня, неуловимая, как ветер. Только мои глаза успели рассмотреть ее красоту, как она уже ушла под руку с парнем, оставив за собой шлейф сигаретного дыма, в вперемешку с парфюмом, который разрывал мне сердце.
Наш район это частный сектор провинциального городка в Тамбовской области. Второй по численности после Тамбова. Гордо носящий название Козлов. Город козлов, алкашей, и легкодоступных женщин. Доступных всем, кроме меня. Из всего населения небольшого городка с доброй сотней тысяч жителей я выбрал недоступную девушку. Я не мог представить, что буду стараться заполучить ее сердце. Она виделась мне как мираж, быстрый и недосягаемый.
Я жадно докурил сигарету и пошел домой, забив на урок истории. За мной тянулся сигаретный шлейф. Увы, духов у меня не было.
Неделю я не вспоминал о новенькой девчонке с именем Лена. Утром я ходил в школу, а вечером с парнями собирался у своего кореша в сарае, который мы обзывали баней, с телеком и диванами. Гораздо позже этот сарай стал наркопритоном. Я много пил для своего возраста, позже это сыграло со мной много злых шуток. Но пока пил, я был странно счастлив: каждый день этой молодости приносил удовольствия. Я старался жить одним днем, не думая о своем будущем.
На этой неделе я много раз целовал Валю, и уходя от нее, еще больше целовал Галю. Мы пили пиво и вино в бане у Эрика. Кидали ножи и топоры в дверь, дышали клеем и общались с девчонками в аське. Много пошлого писали всем подряд, особенно – одноклассницам. На уроках я чаще всего сидел с Лехой, периодически меняясь местами с Артуром, иногда сидел с Русланом. Когда я не сидел с друзьями, я старался сидеть с девчонками, которых можно потрогать за места их женской красоты.
Моя школьная подружка Ксюша, которую я считал хорошим другом женского пола, и чуть ли не сестрой, часто сидела со мной. И я не упускал моменты, когда она позволяла себя потрогать. Но все же она делала это не так часто, как другие с кем я сидел. В конце концов мы были хорошими друзьями и часто общались, но что еще лучше – мы понимали друг друга и все рассказывали. Подростки часто не слушают собеседника, когда общаются, а мы слушали. Она всегда знала, кто нравится мне, а я всегда знал по кому сохнет она.
В конце недели я узнал, что новенькая уже рассталась с парнем. И недолго длились эти отношения. Хотя в то время всегда считалось, что если пара продержалась целую неделю – это хороший результат.
С посещаемостью школьных уроков у меня всегда были проблемы. Я часто не приходил. Бедная мамаша не могла разбудить меня, чаще всего из за того, что накануне я пришел под утро в пьяном состоянии.
Сестра в тот момент почти не общалась со мной. Отец общался, но ему было пофиг на меня: раз в месяц алименты и пару недель в год у него в гостях, и пару разбитых носов за вызовы в школу и ужасные оценки. Что касалось уровня моего образования, то я не учился, от слова «совсем». Уроки для меня были двух типов: у учителя русского языка, строгого и справедливого, и единственного, кого я уважал, и все остальные, на которых я искал жертву среди горсти красивых одноклассниц, что были в моем распоряжении.
Я стоял в то утро возле школы, на мне красовалась новая сумка через плечо, которую мне купили не родители к школьному году. Вчера ночью мы с двумя головорезами, моими уличными корешами, Витей и Саньком, забивали парня молотками. Да, вы не ошиблись, именно забивали. Парень еле живой смог убежать от нас, но мы отняли у него сумку, в ней были права и немного денег. Бедный студент, его окровавленная голова до сих пор является мне, когда я вспоминаю о том случае. Мы часто творили беспредел с товарищами, это парни с суровым детством: одного постоянно бил отец, второго годами унижали в школе. Эти обстоятельства породили в парнях ужасную жестокость. Я не был таким, но все равно был с ними, потому что они были старше, и я считал, что это круто. Странное представление о крутости у провинциальной молодежи.
Мы не имели прямого воспитания родителей. Нас воспитывала улица, алкоголь, горький опыт, нищета, издевательства, разбитые сердца и пьяные старшие товарищи. Мне повезло, что мать с детства и лет до двенадцати таскала меня в протестантскую церковь и читала Библию. Это заложило в моем характере фундамент доброты и чувства справедливости. Но в основном я хотел казаться хуже, чем есть на самом деле. Это время дало оружие против моей трусости. Тогда я делал так: оскорбили – иди один на один, и плевать, что он старше. Как я боролся со страхом в то время удивляет меня сейчас. Были ситуации, в которых я мог умереть, но почему-то всегда было пофигу на это.
Когда ты взрослый, все наоборот – страхов меньше, потому что тебе все знакомо, и ты не боишься, потому что есть опыт. Но когда ты молодой, и твоему разуму всего 14-15 лет, и все случается в первый раз, ты только и делаешь, что борешься со страхом, потому что надо. Во взрослом возрасте ты откажешься от затеи, если она покажется тебе опасной. В молодости ты летишь на опасность, потому что надо, пускай и страшно.
Школьный день прошел ужасно. Директор заставил сидеть в холодном классе, отходить от перегара. Лену я не видел. Отец приехал и без слов сломал мне нос. Это ничего, вчера ночью я кого-то бил молотком по голове за красивую сумку через плечо. Побои от отца практически никогда не расстраивали меня.
Быстро наступил вечер, мы сидели в бане у нашего друга Эрика, который уже в то время имел наклонность к наркотикам. Мы планировали, как с наступлением зимы пойдем через речку – как встанет лед – грабить дачи. Мы уже пару раз ходили грабить их прошлой зимой, но, пожалуй, слишком поздно мы открыли для себя данный способ развлечения. В том году мы почти ничего не вытащили. Руслан только насрал на даче на ковер своего бывшего одноклассника из прошлой школы. Еще мы украли старый телевизор, как из фильма «Реквием по мечте». И Эрик чуть не провалился под лед по дороге обратно. Но в этом году у нас были грандиозные планы, я даже думал о нашей кучке беспризорников, как о реальной ОПГ. Пускай сейчас это смешно, но тогда я принимал это за реальность. Если сравнить мою школьную пору с любым из одноклассников, никто бы не смог предложить что-то круче, чем было у меня. Опять же – это странное представление о крутости.
Я почти уверен, что если бы я родился в другой семье, там, где детей воспитывают, мои понятия о крутости жизни были бы другими. Приоритеты отдавались бы учебе и самореализации. Многие мои одноклассники уже в пятнадцать лет знали, чего хотят от жизни. Я же знал, что хорошо бы нажраться вечером и потискать девчонку. Не помню, чтобы я серьезно задумывался о том, кем хотел бы стать, когда вырасту. Я, как и многие дети, давал детские ответы, в которые не вкладывал настоящие желания: космонавт, полицейский, военный и так далее. Но никем из них я стать не хотел. Я был рожден неудачниками, и я был неудачником – это была моя судьба.
Но это судьба взрослого, а рассказываю я о молодости. О тех временах, когда ты даже не задумываешься о том, что, кажется, ты фрик. Нет, конечно, я хотел быть богатым и успешным, когда вырасту, но я и пальцев не ударил, чтобы что-то сделать для этого. Купить биткоин, когда он стоил пять долларов, или инвестировать в другое. Я об этом знал уже тогда, но скорее всего я все пропил бы.
Идеальный возраст для того, чтобы идти против течения. Ты еще слишком мал для жизни, но также слишком мал для того, чтобы огромный поток воды нес тебя по пути, по которому тащит всех, кто от этой жизни хочет хоть что-то больше, чем нажраться и веселиться. Вот одна из причин, почему я называю это время своим любимым. Нас призывали к ответственности, а мы бежали от нее. Мы были слишком малы и никому не нужны, чтобы эту ответственность нам внушали решительней, как внушают ее во всех хороших семьях. Это любимое мной время, потому что я до сих пор люблю безответственность, только сейчас я уже большой и меня все же смывает тот поток воды, который смыл до меня многих. Я от жизни чего-то захотел, пускай это и произошло позже. Я привык думать о том времени как о крайне продолжительном детстве. Пускай и осталось меньше времени для появившихся целей. Молодость не загубила меня, молодость дала опыт, и если бы я не провел это время так, как провел его, вряд ли захотел бы стать тем, кем стараюсь стать сейчас. Так что я благодарен ей за все, что у меня было. За каждый поцелуй под тенью звезд, за каждую выкуренную сигарету, за каждую разбившую мое сердце любовь, за каждый литр дешевого алкоголя, за каждого друга, который был со мной. За те часы, что я мог провести на своем районе, который подарил мне столько веселья.
Вечера у Эрика в бане мы всегда проводили весело – почти всегда в этой конуре была выпивка, всегда можно было позвать девчонок. Но сегодня это был токсичный вечер. После обсуждения набегов за реку. Мы попали в руки самого молодежного средства прожигания времени. Это клей. Самый дешевый и доступный наркотик. Средство изменения сознания, с которого начинается моя наркотическая карьера. Мы витали в токсичных небесах, представляя, что мы умнее всех, и выше нас только Боги. Мы считали, что раздвигаем границы сознания, познаем дзен, входим в другую дверь. В комнате было человек пять: я, Эрик, Артур, Руслан, а пятого я не помню. Но помню, что он был первым, кого мама Эрика огрела по башке, когда зашла в баню. Обычно дверь закрывалась на ржавый как Валины волосы крючок. Но в этот раз ее забыли закрыть. Наверное, как раз тот пятый, потому что он сидел подле двери. По делом ему, будет знать, как двери не запирать.
Мама вошла и я помню тот пронзительный крик, который вытянул меня из лабиринта хаоса внутри моих мыслей. Я открыл глаза и увидел суматоху, все метались, словно фонарики в темноте. Крик эхом отражался внутри стенок моей черепной коробки и создавал эффект не постижимой тревоги. Я вскочил и разглядел как тот пятый сидел и держался за голову. Матушка Эрика с озлобленной физиономией выколачивала из сынка зарождающуюся в нем любовь к увеселительным средствам. Она так его лупила, что два прямых поставленных удара от моего бати, сломавшие мой нос, казались наградой свыше. Я стоял и смотрел на картину, которую не опишешь маслом. Как вдруг слева от меня в месте, где должно быть окно во двор, раздался звук разбившегося стекла. Я очень медленно повернулся, так как был не способен на быструю реакцию. И увидел, что в комнате нас осталось трое. Пятый парень лежал на полу, Артур ходил по комнате взад вперед, как ужаленный зубной болью человек. Я стоял на месте и наблюдал, как в коридоре у входа в сарай матушка забивает сына лучшими сериями молодого Тайсона. Через мгновения до меня дошло, что пропал Руслан. Парень не выдержал психологического накала, вперемешку с парами клея и вышел рыбкой в окно, дабы избежать насильственной участи. Я видел ни раз, как мастерски Руслан владеет техникой прыжка рыбкой. Он постоянно демонстрировал нам ее на уроках физической культуры. Абсолютно бесполезный навык – думал я ранее. Но теперь понял, что ошибался. Такую жизнь мы вели, что любые навыки были полезны. После звука разбившегося стекла и удаляющегося Руслана по грядкам огорода, разъяренная русская женщина, которая способна остановить коня на ходу, прекратила бить обмякшее стоя тело сына. Она отвлеклась, а я использовал момент. Схватил Артура и потащил его на выход. За сараем, который мы называли баней, были газовые трубы – по ним можно было вылезти со двора Эрика на улицу. Годами ранее мы так пробирались к нему, дабы не спалиться, когда его матушка не позволяла нам там собираться. Вообще его мама была доброй женщиной, правда, не совсем уравновешенной. Я не виню ее – такие дети, как мы, могли кого угодно разозлить.
Мы шальные, как пули, ползли по трубе и забыли про пятого. Мы почти доползли до конца, когда Эрик позвал нас обратно. Я ответил, так как Артур был не в состоянии отвечать, что на сегодня с нас хватит приключений. Мой вечер закончился скучно. У меня ужасно болел нос, а Артур был не тронут и не пострадал вообще, разве что психологически.
На следующее утро я увидел нашего дорогого друга в школе. Его крысиная мордочка была в порезах, но больше это было похоже на неудачное бритье бороды. Хотя какая борода в пятнадцать лет? Ему повезло сохранить лицо. Я думаю, ему помогла безупречная техника выполнения прыжка вперед с приземлением на руки – та самая рыбка. В этом он был хорош.
Мы обменялись дружескими объятиями. Руслан конечно же не признался, что испугался, он сказал, что его переклинило. Тут было бесполезно ставить под вопрос его теорию, так как я знаю, как может переклинить под токсичными веществами. Как то мой одноклассник Стасик пошел с нами дышать бензином на чердак одного из заброшенных домов на районе. Во время процедуры, подвергающей наш мозг выдавать проходы в другие реальности, Стасик аккуратно поднялся с бревна на котором сидел, иногда попукивая в такт своего сердце биения, и очень нежно полил рукав своей кофты бензином, напивая при этом мотив незнакомой мне песни. Затем достал пачку сигарет, купленную на столовые деньги в школе, это был легкий «next» – дешевая марка сигарет всех подростков неудачников. И в предвкушении будущего огня зажег зажигалку, прикурив сигарету. После пары плотных затяжек дыма, поджог свой сочно пропитанный бензином рукав. Мы отвлеклись от процедуры, но никто не встал, не понимая до конца глюк это или реальность. Как только Стасик почувствовал запах дыма от новой кофты, он заорал и принялся плясать по хрупкому полу чердака, размахивая рукой, разгоняя огненные вихри подле наших лиц. Это привело нас к тому, что ветхий пол чердака не выдержал плясок этого народного артиста. Пол обвалился и мы все кубарем полетели вниз. Стасик – единственный, кто приземлился на ноги. Руслан, как ни странно, летел все той же рыбкой. Я упал на голову, а Артур хлебнул бензина из банки и упал на жопу, не пролив ни капли. Самое интересно то, что он не прекратил вдыхать пары этой смеси. Он сидел как сидел, поменялась только декорация. Стасику удалось снять кофту и потушить огонь без видимого ущерба здоровью. Он даже не выронил сигарету из рта.
Закончив диалог с Русланом, я решил дойти до туалета. Так как первым уроком была алгебра, а учитель никаким авторитетом для меня не пользовался, я мог опоздать. Я шел по коридору школы и увидел Лену. Знаете, в таком возрасте, как бы ты ни провел токсично или пьяно вечер, утром ты выглядишь хорошо. Организм настолько быстро регенерируется, что не дает тебе выглядеть паршиво.
Я шел и не мог оторвать от нее взгляд. Она была как маркетинговый ход у больших компаний – привлекала внимания. Красота ее была смело подчеркнута косметикой, а стиль ее – черный. В этом плане мы были похожи: я всегда носил, ношу и буду носить в основном черные оттенки. Ее глаза встретились с моими. Пускай, я не был ярким красавцем в пятнадцать лет, но все же она по-особенному на меня посмотрела. И, в отличие от нашей первой встречи в курилке, она заметила меня. Я не мог оторвать от нее глаз. И в какой-то момент я понял, что это нагло так пристально смотреть на нее. Но она сама шла навстречу и смотрела на меня. Именно тогда я понял, что стоит бороться за ее расположение. Наши взгляды разошлись, только когда мы уже прошли бок о бок. Пройдя еще метров пять я оглянулся и увидел, что она смотрит мне в след. Я тогда не понял, что это означает зеленый свет. Но, придя домой вечером, добавил ее в друзья в ВКонтакте – это было началом.