– Василий. – Даша подошла ко мне и встала рядом, глядя тяжёлым взглядом на бесформенную тушу. – Когда ты в следующий раз решишь передо мной покрасоваться, делай это, пожалуйста, менее опасными для жизни способами, хорошо?
– В смысле?
– В смысле!??? – подруга закатила мне звонкую пощёчину. – Давай ты не будешь больше изображать зенитное орудие, прямой наводкой сбивающее пикирующий на неё «Юнкерс»! И так вальяжно в сторону отступил, на два шажочка! А ещё ножку так отставил, хоть картину с него пиши! Ты понимаешь, что я чуть в штаны не наложила!?
– Ты знаешь, – я осмотрел поле боя. – Думаю, никто бы не заметил…
Пляж, и до этого не особо поражавший воображение красотой, теперь выглядел откровенно плохо. Засыпанный перьями, залитый кровью и птичьим помётом, теперь он не только смотрелся плохо, но и пах отвратительно. Я оглядел с ног до головы Дарью, потом себя. Да, мы отлично дополняли сложившуюся картину, а проволочное гнездо, даром что недостроенное, венчало этот театр абсурда.
– А ты не помнишь, случайно, – я достал из рюкзака коробку патронов и принялся снаряжать магазин. – Голуби обычно потомство парами выводят? Не прилетит ли нам на голову ещё один такой засранец?
– Вот понятия не имею. – дёрнула плечом девушка, но тоже принялась снаряжать опустевшие магазины трясущимися пальцами. – И надо бы умыться.
Наспех зарядив оружие, мы поспешили к воде, чтобы смыть следы жизнедеятельности твари там, где они попали на открытые участки кожи, поскольку птичье дерьмо не только воняет, но ещё и химически очень активно, и может оставить вполне ощутимые ожоги. Появился Бегемот и уселся рядом с виноватым видом – в этом бою он ничем нам не помог. Хотя тут к нему никаких претензий быть не могло – крыльями или оружием дальнего боя усатый не обладал, и в сложившейся обстановке помочь мог разве что морально. Под ногами не путался и хорошо.
Немного приведя себя в порядок, мы выкурили по сигарете, хлебнули спирта из фляжки – строго для успокоения расшатанных нервов – и вернулись к лодке. Я скинул с неё непрошенный арт-объект, отметив про себя, что проволока – алюминиевая, толстая, в хозяйстве пригодится. Лодка, к счастью, не пострадала, только кое-где в днище были отметины от когтей, но неглубокие.
– А с этим дерьмом что будем делать? – Даша пнула труп супостата. – Голубей вроде едят? У меня эта туша что-то не вызывает аппетита. Бегемот, ты претендуешь?
– Мррр? – удивился котяра, подошёл к птицу, осторожно избегая загаженных участков, понюхал, издал звук, как будто пытался сдержать тошноту, после повернулся и принялся закапывать тело.
– Похоже, не только у нас это не вызывает аппетита. Предлагаю спалить эту птичку нафиг. Нет тела – нет дела. – я посмотрел на догорающий закат. – И, походу, к «Монолиту» мы сегодня уже не пойдём.
– Нахрен «Монолит», я требую баню! – воскликнула Даша. – Я в таком виде спать не лягу, от меня несёт, как от скотного двора!
– И шмотки надо постирать. – я посмотрел на замызганный рукав. – Иначе, к утру оно всё до дыр прожжёт.
Костёр голубю сложили поистине королевский, благо сушняка на берегу было в избытке. Перетащили тело, стараясь не измараться окончательно, благо, оно оказалось на удивление лёгким. Хотя, у птиц трубчатые кости – иначе хрен бы они покорили воздушную стихию. Пока костёр разгорался, постарались немного прибрать поле боя – собрать и покидать в огонь перья да присыпать дерьмо песком, чтобы не так воняло и бросалось в глаза.
Вонища от горящих перьев шла настолько чудовищная, что мы поспешили убраться с пляжа. Уже стемнело, и зарево от костра ещё долго алело за спиной. А мы, захватив носилки с кучкой «Адских Камней», поспешили к бане. Камушки полностью оправдали своё название, нагрев сотню литров воды буквально за десять минут. Ну, не до кипения, конечно, мы же мыться собрались, а не вариться. Оставив верхнюю одежду просто замачиваться в озере, мы поспешили смыть с себя всю эту гадость, что приключилась за вечер, и всё равно потом Даша жаловалась, что запах остался. Я склонялся к мысли, что это уже самовнушение, но вслух озвучивать, разумеется, не стал, ну его нафиг. Наконец, помывшись и переодевшись в клоунские «адидасовские» костюмы, мы постирали на скорую руку грязные шмотки и наконец вернулись домой.
Готовить что-то никаких сил не было, и я просто разогрел на сковородке пару банок тушёнки, добавив туда пару банок фасоли в томатном соусе. Поставил сковороду на стол, не удосужившись даже разложить еду по тарелкам. Бегемот ужинать наотрез отказался, только воды миску вылакал.
– Эй, усатик, ты в порядке? – забеспокоилась девушка. – Это на тебя не похоже, отказываться от еды! Сколько тебя знаю, ты же за любой кипеш, кроме голодовки?
Однако котяра с помощью жестов, мимики и междометий объяснил, что всё у него хорошо, просто именно сегодня у него напрочь пропал аппетит, но завтра всё будет хорошо и он сожрёт вооооот столько рыбы. Даша недоверчиво сообщила, что завтра они лично проконтролирует приём пищи Бегемотом, и если заявленное количество будет хоть на одну штуку меньше, то пусть котяра пеняет на себя. Усатый согласно покивал головой и уполз к себе наверх, а Даша молча достала бутылку водки. Я так же молча разлил по стопкам, подумал и убрал пузырь обратно. Мы молча выпили, закусили. Мрачно посмотрели друг на друга, и я, снова молча, достал бутылку обратно.
– Ты думаешь о том же, о чём и я? – наконец, девушка отложила вилку и перешла к серьёзным вопросам.
– Что было бы, если этих куриц-переростков была пара? – я посмотрел на бутылку, но решил повременить. – Они бы нас размотали. Уделали бы, как котят.
– Это точно. – Даша повертела в руках красивую серебряную стопку, украшенную здоровенными рубинами. – Я теперь поминутно буду смотреть в небо. Вдруг подруга этого дятла появится…
– Подруга, конечно, может и появиться. Это нужно держать в уме. – согласился я. – Однако, перво-наперво нам нужно помнить первый постулат: «Шоу должно продолжаться». С этой точки зрения глупо нам подсовывать проблемы, с которыми мы не можем справиться. Одну птичку мы, хоть и с трудом, но одолели, и представление, могу заверить, было на все деньги. Две штуки бы нас заклевали, и шоу бы закончилось.
– Замечу, что шоу бы закончилось для НАС. Вдруг зрители любят смотреть, как эти птички развешивают кишки ещё живых участников по окрестным деревьям…
– Пока всё происходящее говорит, наоборот, о необходимости живых участников. Всех этих крокодилов, бобров и голубей нам подсовывают строго дозированно, причём в момент, когда мы к этому готовы, не раньше. Но и не позже – с нынешним арсеналом мы, например, того же крокодила просто бы расстреляли с безопасной дистанции, и шоу было бы крайне скромное. И по времени разносят, чтобы, значит, зрителям не приедалось.
– А мертвяки в пещере?
– Так у них там место постоянной дислокации. Если бы мы туда не полезли, мы бы про них никогда и не узнали. А этих ээээ… «боссов» нам именно подсовывают. Причём туда, где мы с ними никак не можем разминуться. Ведь крокодил мог плавать в другом углу болота, бобры могли жрать дерево на Берегу Погибших Кораблей, а голубь мог свить своё гнездо на болоте, и мы бы с ними вообще не пересеклись. Но нет, всё заботливо сделано так, чтобы мы, болезные, не только не прошли мимо, но и не подумали избежать, хм, близкого знакомства. Прямая ставка на то, что мы обязательно полезем в драку.
– Интересно. – Даша надолго задумалась. – Наливай, чего сидишь… Похоже, ты прав. Интересно, а в другую сторону это работает? В смысле, если мы сейчас пойдём и утопим весь огнестрел, нам перестанут посылать подобных тварей?
– Не уверен. – я отрицательно покачал головой, поболтал водку в рюмке, выпил, крякнул, закусил луковкой. – Мертвяки в пещере точно никуда не денутся, а мы останемся с голой жопой… Я бы не делал столь резких движений. Нам бы оружие поприличнее, против «калаша» эта курица-переросток не продержалась бы и минуты.
– По твоей же теории, против такого оружия на нас должны спустить что-то посерьёзнее. – подруга поёжилась. – Пойдёшь до озера умыться, а там какой-нибудь осьминог-переросток уже тянет к тебе свои волосатые щупальца… Кстати, ты вроде хотел какой-нибудь умывальник смастерить!
– Извини, сегодня как-то недосуг было, завтра займусь, надеюсь. А осьминог без тентаклей – хентай на ветер.
– Извращенец. – подруга тяжело вздохнула. – Давай по последней, и спать, а то опять нажрёмся. Да, и напомни мне завтра из парашюта пару простыней нарезать, а то спать на грубо выделанной шкуре прикольно только первый раз, как оказалось.
– Только постирать бы надо, хрен его знает, чем эти парашюты пропитывают.
Даша уснула сразу, я ко мне сон не шёл. Я долго лежал, глядя в потолок, вспомнив, что ставни я так и не перевесил, да и не до них как-то. Свет от «Адских Камней» в печи пробивался через щели, окрашивая жилище в жёлто-багровые тона – можно сэкономить керосин и свечи. С этой мыслью я и провалился в сон.
Глава 11. Эхо войны
«Но никто не хочет и думать о том, куда «Титаник» плывёт.
Но никто не хочет и думать о том, куда, куда «Титаник» плывёт».
«Наутилус Помпилиус».
Выбравшись поутру на улицу, я быстренько добежал до пляжа, осмотрел орудия пассивной ловли представителей водного мира, определил пяток раков в садок, а десяток рыб – на чистку. Отмывая руки от чешуи в холодной озёрной воде, я вспомнил об данном вчера подруге обещании организовать в лагере какой-нибудь умывальник. Обдумывая варианты, я закинул добычу в «холодильник» и вошёл в дом. Разница была, как говорится, налицо – снаружи было холодно и ветрено, а в домике, наоборот – тепло и уютно. Да, не зря Даша упорно не желала вставать спозаранку, а Бегемот, как мне казалось, в принципе бы не просыпался, если бы не хотел жрать.
Итак, всего-то и нужно, казалось, организовать дозированный слив воды из какой-нибудь ёмкости. И вот тут-то и была загвоздка: все ёмкости, что у нас были, при всём своём количестве и многообразии, мало подходили на эту роль. В стеклянных бутылках и банках, в изобилии найденных на Хуторе, не сделаешь дополнительное отверстие, всякие чугуниевые и глиняные горшки и так нам нужны, ведро в хозяйстве одно, да и то хреновое. Приспособить под это дело деревянный бочонок? Перебор, как по мне… Взгляд блуждал по весьма ограниченному пространству нашего жилища, натыкаясь на различные ёмкости и представляя их перед мозгом, который их тут же решительно отвергал. Тут на глаза попалась жестянка с керосином. В принципе, сгодится – содержимое можно перелить в бутыль, а сама ёмкость вполне подойдёт, разве что объём маловат – пять литров, да и вонять будет по первости. Стоп, что-то же у нас недавно было, жестяное и пятилитровое, но что? Я вспомнил и глухо застонал. Выматерился вполголоса и полез наверх.
Да, он был именно там, где мы его и оставили. Пятилитровый бочонок из-под пива «Хайнекен». Про который мы оба напрочь забыли, что неудивительно, когда после пяти литров пива на двоих полируешь это дело литром водки. А ведь данная ёмкость полностью соответствовала нашим запросам: с краником, минимизирующим расход воды, и можно повесить где угодно. Осмотрев бочонок на предмет отсутствие внешних механических повреждений (мало ли что мы позавчера с ним могли учудить? Мы же, помнится, его допили и уже пошли спать, но тут Даше подвернулась под руку бутылка водки), я потащил добычу в «мастерскую».
Аккуратно прорезал сверху горловину для залива воды, заглянул внутрь, оценил происходящее, вздохнул и поплёлся на пляж, отмывать присохшие остатки пива. После оставалось только придумать, где организовать умывальную. В домике и так не развернуться, в сенях – тем более… Ладно, повесим пока снаружи, под навесом. Что я и сделал, используя проволоку, практически бесконечный запас который у нас теперь был, благодаря вчерашней крылатой крысе-переростку… Я тревожно всмотрелся в небо. Небо было голубое, чистое и без признаков посторонних летающих объектов, как опознанных, так и не очень.
– Ну и на том спасибо. – пробормотал я себе под нос, влил в импровизированный умывальник ковш воды, открыл краник, полюбовался на тонкую струйку воды, потом на лужу, оперативно собирающуюся под ногами, вздохнул и принялся переносить умывальню поближе к краю обрыва, где склон был побольше, и вода бы стекала вниз. Всё равно канавку прокопать надо, подумал я и пошёл за лопатой.
У метода готовки пищи на «Адских Камнях» нашёлся неожиданный негативный эффект: полное отсутствие золы, в которой можно испечь картошечку! Зато с функцией экспресс разогрева сковородки они справлялись отлично: рыба жарилась моментом, знай переворачивай вовремя, иначе так же, моментом, сгорит нафиг. Конечно, жарить рыбу на свином сале – такое себе, но тут вариантов не было, растительного масла не завезли. Или завезли, но мы до него пока не добрались…
– Мыыррр! – предупреждающе раздалось из кустов, потом в них мелькнула размытая чёрная полоса и только после этого возле меня материализовался весь Бегемот. В зубах котяра держал здоровенного гуся, и вообще выглядел донельзя довольным.
– Мряяу! – сообщил хвостатый, аккуратно положив тушку на стол. – Мяуууурр.
– Спасибо, камрад. Разнообразие никогда не помешает. – сообщил я, почёсывая кота между ушами. И когда успел? Он ещё дрых без задних лап, когда я забирал бочонок с балкона. – Шустрый ты, однако.
– Урррмяу. – согласился Бегемот и показал на трёх здоровых окуней, отложенных мною в стороне. – Мя?
– Тебе, тебе, кому же ещё. Сейчас будешь или нас подождёшь? Даша ещё спит.
– И ничего я даже уже и не сплю. – раздалось у меня за спиной. – Я уже давно проснулась, но шкуры в постели такие тяжёлые… Я всё ждала, что кое-кто придёт и вызволит меня из-под них, а он тут, понимаешь, с котом лясы точит! Что тут у вас?
– У нас тут рыба жареная – для немедленного потребления, и гусь сырой – для отложенного потребления. – сообщил я, пропустив шпильку между ушей. Подруга с утра обычно не в духе, и вытаскивать её из кровати, пока она сама не соблаговолит из неё выползти – затея так себе. – Доброе утро. Можешь опробовать новый умывальник.
– Ха, ты нашёл этот бочонок? Я думала, мы его потеряли где-то… Быррр, Вася, а горячую воду ты придумать как-нибудь не мог? Аааа, да молчу я, молчу, поставь меня обратно на землю!
После завтрака было решено всё-таки дойти до «Монолита», так как техника требовала подзарядки. Поднявшись на вершину, я внимательно осмотрел окрестности через бинокль. Место вчерашней схватки было грязно и пустынно, лодка выглядела не тронутой и находилась именно там, где мы её оставили. Горизонт был девственно пуст – ни планирующих парашютов, ни гигантских голубей, ничего. И на том спасибо, как говорится. Хватит, пожалуй, и вчерашнего.
– Вась, а это разумно, лезть туда – Даша кивнула на Запретный Остров, – Пока мы не полностью исследовали нашу подведомственную территорию?
– Ты про Дикий Берег? – я с задумчиво оглядел кусок острова, лежащий между Минеральной Скалой, озером и Минеральным Ручьём. Если вы помните, эта область представляла собой плохо проходимую местность, забитую кустарником, хаотично расставленными камнями и буреломом. С сомнением покачал головой.
– Туда если и имеет смысл лезть, то строго по определённой наводке. Иначе можно пару дней там проползать и ничего не найти. Зато поломать себе ноги нафиг. С другой стороны, в труднодоступных местах могут крыться самые интересные ништяки. Так что, даже не знаю…
– Береговая линия там почище выглядит, нам всё равно лодку обкатывать, может там с воды высадиться да посмотреть, что да как? – предложила подруга.
– В принципе, почему бы и нет? Давай так и сделаем. Только сначала нужно соорудить вёсла и спустить наш «Варяг» на воду. Фонарь готов? Давай тогда поставим на зарядку пилу и займёмся этим.
Самым сложным при изготовлении вёсел оказался процесс получения собственно лопасти весла. Она должна была быть лёгкой, тонкой, ровной и прочной. Идеально подошла бы фанера, но у нас её как раз и не было, как и тонких досочек. Я попытался было аккуратно распилить доску вдоль по плоскости, но получалась полная фигня. Тогда я просто принялся откалывать от сосновой чурки тонкие щепки, и после кучи попыток получил две, устроившие меня по площади и толщине. Придать им нужную форму, а также вырубить и ошкурить два шеста нужной длины и соединить это в единое целое было уже делом техники. Из богатого уже запаса всякой металлической фурнитуры легко удалось соорудить вполне приличного вида уключины. Смазанные свиным жиром, они даже скрипеть сильно не должны.
– «Я убью тебя, лодочник». – процитировала нетленку Профессора Лебединского Даша, осматривая получившиеся изделия. – Неплохо. Собираемся в плавание? Или поедим сначала?
– Рановато. – я посмотрел на солнце. – Недавно завтракали. Возьмём с собой сухарей и сала, если что, в море, тьфу, в озере перекусим. Да, длинноствол не бери, а то утопим ещё, ну его нафиг.
Обрез я, после некоторых размышлений, всё же взял с собой, но засунул его в рюкзак. Даша устроила было сборы, будто мы на войну собирались, пришлось её даже осадить. Однако, пока я крафтил вёсла, подруга смастерила кустарные спасательные пояса-жилеты из больших кусков сосновой коры, проволоки и верёвок. Выглядели они чудовищно, но, в теории, должны были помочь на воде – она, всё-таки, была холодная. А так, если что, есть шанс доплыть до берега.
В таком виде – в жилетах и с вёслами – мы явились к лодке. На пляже до сих пор едва курился вчерашний костёр, воняло палёными перьями, кровью и дерьмом. Рейтинг пляжа в глазах Даши тут же упал с двух звёзд, озвученных в начале нашего приключения, до одной.
– Хотя, я бы и отрицательный влепила, если бы была такая возможность. – скептически морща носик, заявила подруга. – Ну что, давай спускать нашу посудину на воду?
Выбрав место, где ряд торчавших из воды камней выступал в роли волнолома и немного скрадывал волнение, образуя этакую спокойную заводь, мы и спустили нашу лодку на воду. Последнее усилие – и вот уже посудинка качается на волнах.
– Вжух – и в продакшн. – озвучил я процесс. – Хватай мешки, паром отходит!
Я сел за вёсла, а подруга вооружилась длинным шестом и заняла место на кормовой скамейке, тьфу, банке. Бегемот устроился вперёдсмотрящим. Отчалив и отойдя от берега метров на двадцать, где уже не было столь заметного волнения, я сделал несколько кругов на месте, привыкая к непривычному процессу – последний раз я садился на вёсла лет, наверное, двадцать назад. Тем не менее, человек привыкает ко всему, и через полчаса я уже вполне сносно мог держать курс примерно туда, куда хотелось попасть, тем более что Даша моментально вошла в роль то ли капитана, то ли штурмана, то ли боцмана, то ли всех разом, и активно командовала, корректируя направление. Вёсла были, всё же, тяжеловаты, и управляться с ними было не очень удобно, ну да уж, как говорится – сам испёк, сам и кушай.
…
Приноровившись к поведению нашего «Варяга» – Даша, разумеется, напялила бескозырку на голову – мы принялись осуществлять первоначальный план. По задумке, мы собирались обогнуть остров с юга, внимательно осматривая береговую линию – мало ли, что с берега не видно – а после высадиться на Диком Берегу и провести там рекогносцировку. И план почти сразу оправдал себя на двести процентов.
Не успели мы проплыть и пары сотен метров на юг, как нам открылась панорама юго-восточной стороны Минеральной Скалы. Она здесь была, если вы помните, очень крутая, почти отвесная, и так и уходила в воду. Однако, одну деталь увидеть можно было только с воды, а именно: в вертикальной стене, примерно посредине и метра на два ниже края, темнел провал, явственно напоминающий вход в пещеру или большой грот. Сверху его, разумеется, увидеть не было никакой возможности – я внимательно осмотрел картину в бинокль и обнаружил, что вход как бы углублен в скалу, а над ним ещё и нависает небольшой козырёк. Что там внутри, даже с нашей позиции было совершенно не видно, даже с помощью бинокля. На наш молчаливый вопрос Бегемот только развёл лапами.
– Ещё одна пещера. – резюмировал я. – И, на этот раз, не только хорошо спрятанная, но и малодоступная. А это что значит?
– Что там наверняка что-то ценное! – радостно захлопала в ладоши девушка.
– Ага, и к нему наверняка прилагается многочисленная и хорошо вооружённая охрана. – ухмыльнулся я. – Сама туда полезешь? Я не скалолаз ни разу, и вообще высоты боюсь.
Энтузиазм подруги резко поубавился, но, в итоге, мы сошлись на том, что туда можно попасть, просто аккуратно спустившись на тросе, а то и смастерив верёвочную лестницу. Или проволочную, благо проволоки теперь завались (надо будет потом прикатить барабан с ней в лагерь), расстояние от верха Скалы небольшое. Ну да ладно, это потом, а пока – плывём дальше.
Южную оконечность острова обошли на изрядном расстоянии, так как там было сильное волнение, и вблизи острова можно было просто не выгрести и потерять управление. Не хватало ещё разбиться о скалы, позорище. Тем более, что, на первый взгляд, там ничего не изменилось, как сообщила Даша, осматривая береговую линию в бинокль. Всё верно, три островка – на месте, скалы – на месте, волны и ветер – вообще, как не уходили. Даже звуковая аномалия, и та никуда не делась, только проявляла себя странно – по мере нашего продвижения звуки с разных сторон то пропадали полностью, то резко усиливались, то «рвались». Короче, так себе явление – вроде и не опасное, но раздражающее. Все вздохнули с облегчением, когда странная область осталась позади – причём, не такая и маленькая, непонятки со звуком тянулись на протяжении метров, наверное, ста пятидесяти, если не больше. Практически одновременно закончились каменистые осыпи, и начался Дикий Берег.
При ближайшем рассмотрении он оказался не таким уж и диким: да, каменистый, огромные валуны лежали, зачастую, далеко от берега, вынуждая нас лавировать и значительно снизить скорость. Однако, было так же огромное количество вполне гостеприимно выглядящих участков, на которые можно спокойно высадиться и не упереться сразу в непроходимые кусты. Прибрежной растительности, вроде камыша и рогоза, практически не было – подплывай, куда хочешь, делай, что хочешь – аккуратных песчаных пляжиков тоже хватало. Наземная растительность где-то подступала вплотную, нависая над водой, плакучие ивы полоскали в озере свои ветви, и вообще всё выглядело до рези в дёснах мирно и пасторально. Мы медленно плыли в пределах десятка метров от берега, повторяя все его прихотливые изгибы, пытаясь высмотреть что-то интересное – тщетно. Бегемот переплыл на берег и теперь шмыгал там в кустах размытой чёрной тенью, иногда замирая статуей на камнях, не менее чёрной. В общем, скучно, девочки, скучно.
Короче, первый инородный объект мы чуть не проспали, хотя с воды он и был отлично виден. Благо, Бегемот заорал благим матом, и мы направились к крошечной, метра три на два, полоске песка среди всепожирающей зелени. Высадившись, мы обступили предмет, вызвавший у Бегемота столь громкий интерес.
Предмет был на половину закопан в песок, и представлял собой ржавую, но вполне целую и узнаваемую автомобильную дверь. Но здесь, как в известном анекдоте, был нюанс: автомобиль явно был не обычным, а бронированным. Даже, я бы сказал, самым натуральным броневиком. И дверь была под стать: сталь в пару сантиметров, даром что ржавая, размер где-то полметра на полтора, вместо обычного стекла – узкая смотровая щель, забранная явным бронестеклом, целым и вполне прозрачным. Я очистил находку от песка и поднял вертикально. Из-под двери во все стороны ринулся разорённый муравейник, а я ухватился за уцелевшие ручки и попытался поднять изделие неведомого автозавода, и даже преуспел в этом, хотя вес у двери был, как вы догадываетесь, немалый. Ну так и я за последние недели неслабо так подкачался – поворочайте брёвна целыми днями, очень, знаете ли, способствует наращиванию мышечной массы.
– Я тебя вижу! – заявила Даша, улыбаясь мне через смотровое стекло.
– Отойди, а то ногу придавлю. – я аккуратно опустил дверь на песок и положил обратно, прикрыв муравьёв. – Отличная дверь. Никто тут остального броневика не видел? Ну, чисто случайно? Нет? Жаль, жаль, было бы куда приспособить.
– Я если к домику навесить? – задумчиво посмотрела на меня подруга. – Плюс пять к защите…
– Тут, скорее, пятьдесят пять. – засмеялся я. – Вот только, боюсь, под её весом стена обвалится. Да и форма далека от прямоугольной. Не вижу особого смысла решать данную проблему, разве что совсем скучно станет… пусть пока тут гниёт. Если что – в лодку должно влезть, вывезем.
Оставив дверь дальше загорать на солнышке, мы продолжили плаванье. И ещё через полсотни метров нашлось нечто, явно заслуживающее нашего внимания больше, чем ржавые автозапчасти. И оно мне сразу не понравилось.
Выглядело нечто как причал. Ну, как причал – просто забетонированная полоса берега метров восемь на три. Со стороны острова над площадкой нависали ивы и кустарник, напрочь закрывая её от нескромных взоров, и увидеть сооружение можно было только с воды. Аккуратная металлическая оградка, уходящая в воду лестница – вот, в общем-то, и всё, за что мог зацепиться взгляд. Несмотря на вполне спокойно расхаживающего по ней Бегемоту, пристань вызывала у меня какое-то бессознательное беспокойство. Несмотря на минимальное расстояние, я сантиметр за сантиметром осмотрел конструкцию в бинокль.
– Ничего не понимаю. – я потряс головой, пытаясь отогнать наваждение. – Даша, ты не замечаешь в этом арт-объекте ничего… странного?
– Да нет. – задумчиво произнесла подруга. – Разве что, ограждение делал большой оригинал. Или у них больше материала не нашлось.
Я присмотрелся к указанному девушкой элементу конструкции, и всё встало на свои места. Столбики ограждения были сделаны из вмурованных в бетон гильз от артиллерийских снарядов. Я, как выросший в местах, где в войну проходили ожесточённые бои, к таким штукам подхожу с большой опаской – совершенно не представляешь, чего от подобных находок ждать. А ну как рванёт? Ну его нафиг. Но в нашем случае это были обычные стреляные гильзы, пусть и здоровые, и опасность они могли представлять только в том случае, если ими бить по голове. Но и это нам не грозило, ибо, как я уже сказал, они были наглухо забетонированы.
Правда, после высадки моё беспокойство проснулось с новой силой – причал был густо усыпан стреляными гильзами. Впрочем, давно лежавшими гильзами.
– Девять миллиметров… – я задумчиво повертел гильзу в руках.
– И что это значит?
– Да без понятия. Это один из самых распространённых калибров. А что у нас тут ещё интересного?
– Мырр! – заявил Бегемот, появляясь из зарослей.
– Похоже, котик что-то нашёл! – обрадовалась Даша. – Пойдём посмотрим!
– Я бы не особо радовался на твоём месте. – постарался я охладить пыл подруги. – Что-то мне всё это очень не нравится. Вот совсем. Аж корёжит…
Тем не менее, мы двинулись вглубь острова. И буквально через пять метров были вынуждены остановиться, так как дорогу нам, кроме плотной растительности, бурелома и камней преградила колючая проволока. Натянутая на высоту человеческого роста, она густо опутывала стволы деревьев, формируя пусть и хаотичное, но вполне надёжное заграждение, уходя как вправо, так и влево с заметным закруглением.
– Хмм… – Даша склонилась над картой в КПК. – Судя по радиусу закругления этой, эмм, ограды, нас не хотят пускать к чему-то, что находится примерно в центре Дикого Берега. Вася, расчехляй кусачки.
Я достал мультитул и проделал в заграждении дыру, достаточную, чтобы с комфортом пройти далее. Однако, через пять метров история повторилась, и ещё через пять. Когда я уже был подсознательно готов к тому, что ряды «колючки» никогда не кончатся, дорога стала почище, и мы подошли к тому, что, по-видимому, и являлось целью нашего пути.
Поскольку дикий лес вокруг никто не отменял, мы далеко не сразу поняли, с чем столкнулись. Однако, побродив вокруг, поспотыкавшить об коряги и попрыгав по камням, картину удалось сложить в единое целое, а целое являлось, на минуточку, натуральным бункером.
Бетонная коробка со стороной около десяти метров и высотой выше моего роста была напрочь заросшей кустами и небольшими деревьями, и даже завалена камнями, так что увидеть её, допустим, с вершины Минеральной Скалы не было никакой возможности. Узкие бойницы наглухо закрыты изнутри металлическими щитами, единственная дверь, разумеется, заперта. Рядом с дверью находился небольшой железный ящик с дверцей, а над самой дверью висела позеленевшая от времени эмблема. Орёл. Расправивший крылья орёл Третьего Рейха.
– Заперто. – констатировала Даша, попытавшись повернуть колесо запорного механизма двери. – Замуровали, демоны.
– А ты думала, нас тут с фанфарами встречать будут? – саркастически поинтересовался я, изучая железный ящик возле двери. – Чую, замок должен быть здесь.
Так оно и оказалось. Не без усилий открыв намертво приржавевшую крышку, мы оторопело уставились на, хм, замок. Если можно так сказать, поскольку контролирующая система выглядела на редкость необычно: сверху раструб, по типу древних микрофонов, справа от него большая прорезиненная кнопка, а пониже горели красным цветом две лампочки.
– Сдаётся мне, доступ запрещён. – подруга нажала на кнопку и склонилась над раструбом микрофона. – Открыть!
Одна из лампочек мигнула и снова загорелась красным, а где-то в глубине бункера раздался глухой басовитый рёв, от которого содержимое желудка, казалось, ещё раз переварилось. Вокруг с деревьев взлетели встревоженные птицы и оголтело заверещали в воздухе, выражая своё решительное неодобрение нашему тугоумию.
– Не угадала. – резюмировал я.
– Да я и не пыталась, честно говоря. – дёрнула плечом Даша. – Я проверяла механизм. И он работает именно так, как я и думала. Просто мы не знаем пароль. Надо искать подсказку…
Мы принялись по сантиметру обследовать поверхность бункера, аккуратно счищая наросты влажного зелёного мха, лишайники и даже какие-то грибы – да, бункер, судя по виду, давненько тут стоял. Однако, подсказка обнаружилась не на самом бункере, а у двери. Отгребая сухие листья и траву с бетонного порога, я обнаружил железный лист, прикрученный на манер придверного коврика. Выгравированные на нём буквы, явно латинские, ни в какую не желали складываться в читаемый текст.
– Вор… Бос… Чего, блин? – Даша, ты не шпрехаешь, что здесь накарябано? Я не разумею. Вроде, на английский не похоже.
– На английский это действительно не похоже. – подруга склонилась над надписью. – Потому что это немецкий, я его в школе изучала. Как давно это было… А написано здесь, эмм… «Осторожно, злая собака. Скажи пароль и проходи». А чего ты ржёшь?