– Сомнительно. – я покачал головой. – Ручка очень здоровая, перевешивать будет…
– Я инженер, что-нибудь придумаю. – отрезала Даша. – Обопрём об какой-нибудь камень, в конце концов. Бегемот, там больше таких диковин нет?
Котяра развёл лапами, показывая всем своим видом, что нет, совсем нет. Затем вдруг вскочил, навострил уши и скользнул в заросли. Мы с подругой опять нехорошо переглянулись, и я попытался вычленить из окружающего шума какие-нибудь посторонние звуки. В стороне, куда свинтил мохнатый, что-то едва слышно скрипело, но тут раздался обрадованный рёв Бегемота, мол, нашёл! Мы пожали плечами и снова углубились в заросли.
Находка усатого компаньона оказалась самым натуральным колодцем. Причем, капитальным и отлично сохранившимся. Вместо деревянного сруба – каменная, очень тщательная кладка, двухскатный навес крыт красной черепицей, потемневшей от времени и вусмерть заросшей мхом, но всё ещё практически целой. Под навесом примостился выглядящий вполне рабочим ворот с намотанной цепью, на которой висело рассохшееся от времени деревянное ведро. Оно-то, покачиваясь на ветру, и издавало скрип, привлёкший котяру. Сам же Бегемот сидел на толстой доске, перекинутой через зёв колодца, и принюхивался к ведру. Услышав нас, он повернул голову и призывно мяукнул.
– Ну, морда усатая, что это ты тут нашёл?
– Вася, ты дурачок? Это называется «колодец»… – схохмила Даша. Подошла вплотную, осторожно заглянула внутрь. – Глубокий, однако.
Я сначала обошёл постройку кругом – в радиусе двух метров трава, почему-то, почти не росла. Более ничего странного вроде не было. Тогда я тоже заглянул в колодец. Оттуда пахнуло сыростью и холодом, и он оказался действительно глубоким – замшелые камни кладки уходили вниз и терялись во мраке, так как крыша закрывала тот небогатый сегодняшний свет, что проходил через низкие облака. Я подобрал небольшой камень и бросил вниз. На второй секунде послышался едва слышный всплеск, и снова накатила ватная тишина. Да, именно ватная, всё как будто приглушили толстым одеялом. Я вышел из-под навеса, и окружающие звуки вновь налились силой и жизнью. Ступил в тень – и снова одеяло.
– Опять акустическая аномалия. – констатировал я. – Как на южных островках почти. Здесь звуки не отрезает, а просто глушит… Но что, и главное, зачем?
– Понятно, что ничего не понятно. – Даша тоже несколько раз прошлась туда-сюда, покачала головой. – Но это, вроде как, не опасно. Бегемот никакой тревоги не высказывает.
– Бег, ты как после прихода? Отпустило? Никакой опасности здесь не чувствуешь?
– Мяяяу-мя! – отрицательно замотал головой котяра и опять аккуратно тронул лапой ведро. – Мя!
– Да что ты к этой рухляди прицепился! Валерьянка там, что ли? – Даша осторожно, чтобы не сломать окончательно и так на ладан дышащий сосуд, притянула ведро к себе. – Ба! Да тут что-то есть!
– Осторожно, блин! – я аккуратно оттеснил девушку в сторону и заглянул в ведро. Там одиноко лежал Чёрный Мешок, ну как мешок – мешочек. Видимо, оно долго болел…
Аккуратно вытащив находку из ведра – я ещё обратил внимание, что, в отличие от остальной конструкции, цепь выглядела совсем новой – мы выбрались из зарослей и принялись смотреть, что же нам опять послал случай. А было, на этот раз, негусто: банка консервированного сала, бутылка какого-то французского красного вина и запаянная упаковка сыра – судя по итальянским надписям, пармезан!
– Ух ты, пармеджано! Итальяно! Белиссимо! – блеснула знанием иностранных слов подруга. – Да тут у нас, не побоюсь этого слова, самая натуральная санкционочка! Вот попёрло!
– Неплохо, неплохо. – я покачал головой. – Даже не помню, пробовал ли я когда-либо настоящий итальянский пармезан. Думаю, вечером можно будет в честь сегодняшних находок устроить небольшой праздник. Винище, вроде, тоже недурственное. Бегемот, не путайся под ногами, мы поняли уже, что ты к этому сыру неровно дышишь, сейчас всё равно распаковывать ничего не будем, у нас все руки чёрные. Давай до лагеря доберёмся?
– Мяяяу! – разочарованно заявил котяра и сожрал ещё одну ромашку. От них его тоже штырит, что ли?
…
В лагерь мы вернулись в приподнятом настроении – ещё бы, открыто столько полезностей! И вкусняшек. Перед уходом со Скрытого Хутора мы накопали полрюкзака картошки – благо, почва была сухая и, как я уже говорил, песчаная, поэтому корнеплоды, хоть и мелкие, были ровные, сухие и чистенькие. Также не забыли про лук, зелень и фрукты. Наварили горшок отличной ухи и распаковали сыр. Запах оказался – отвал башки! Бегемот чуть с ума не сошёл, пока ему отрезали изрядный кусок, потом улёгся, зажав его в лапах, и потихоньку грыз, жмурясь и тихо подвывая от удовольствия.
– Странное сочетание. – Даша отхлебнула ухи и заела сыром. – Но очень вкусно. Это, наверное, самый лучший пармезан, который мне доводилось пробовать. Вон, Бегемот не даст соврать.
– Я полностью с ним согласен. Такое нужно вкушать в кресле, у камина, под хорошее вино, и думать о вечном. Неплохой подгон от оргов.
– Скорее, приз за дотошность и внимательность. Причём, твой, я бы туда не полезла.
– Мне неизвестны подобные лесные массивы, было ясно, что оно не само по себе. – я выбросил в костёр обглоданный рыбий скелет. – А дальше уже дело техники… Но вот сам хутор крайне странный. На таком удалении от Большой Земли его тут ставить нет никакого смысла… если только какие-то совсем отшельники, но я о подобном тоже не слышал. Да и площади огорода маловато для пропитания трёх жителей. Хотя, раньше он мог быть гораздо больше.
– А почему трёх? Три ржавые кровати?
– Именно. Но это тоже ничего не значит, неограниченное число людей могло спать, к примеру, на лавках. Надо будет на пепелище покопаться, там наверняка можно найти разные свидетельства того, кто там раньше жил. И что-нибудь полезное в хозяйстве, посуду например. Всякие чайники-кастрюли вполне могли сохраниться.
– И колодец странный… – Даша поёжилась.
– Звуковые аномалии? Да, странно. Но, вроде, неопасно.
– Я даже не о том. Там же местность топкая, почти болото! А колодец глубокий, там метров пятнадцать-двадцать, воды вообще не наблюдается! Цепь видел, какая длинная?
– Ага. И выглядит, как новая, аж блестит. Да и вообще нафига он там нужен? Озеро рядом! Я понимаю, если бы там глубина была пару метров, но потратить столько труда, чтобы это отрыть, выложить камнем! – я с сожалением завернул изрядно похудевший кусок сыра обратно в пакет. – И крышу поставить, под которой жить можно. Непонятно.
– Предлагаешь туда спуститься? – подруга подкинула в костёр дров. – Меня от одной мысли озноб пробивает!
– Здесь должна быть картинка «Ну нахер». – засмеялся я. – Пожалуй, я пока воздержусь. Мало ли, кто там может сидеть. Хорошо, если просто крокодил, а если что похуже? Да и лестницы такой у нас нет, а просто по верёвке я не осилю, не альпинист.
– Ну тогда хватит на сегодня таинственных колодцев. Как насчёт таинственных пещер?
– Утро было слишком спокойное, и тебе уже не хватает драйва? – засмеялся я. – Оперативно!
– Я буду прятаться за твоей надёжной спиной. А Бегемот прикроет, правда, усатик?
Бегемот, домучивший наконец сыр, и блаженно валявшийся у костра на травке, поднял голову и обречённо мяукнул, мол, куда я денусь. Я же поднялся на ноги, оправил куртку и принялся собирать посуду.
– Хорошо, пещера так пещера. Только давай сначала разомнёмся, а то воевать с неведомой хтонью на полный желудок не комильфо.
В итоге, сначала мы перемыли всю посуду, а Даша попыталась оттереть антикварный ковшик, но не преуспела.
– Не хочу вещь портить. – заявила девушка, осматривая раритет. – Если просто песком чистить, зацарапается вусмерть. А никаких средств у нас нет…
– Можно в мыльный раствор положить на пару дней. – блеснул я эрудицией. – Мыло у нас есть. А можно просто использовать его по назначению, как банный ковшик.
– Может быть, ты и прав… – задумчиво протянула Даша. – Ладно, сокровища в пещере сами себя не найдут. Пойдём собираться, обед вроде растрясся.
– А почему ты решила, что там сокровища?
– А зачем нужна пещера, если в ней нельзя спрятать сокровища?
– Резонно. Пойдём.
Собирались серьёзно, как на войну. Кроме обычного нашего снаряжения и оружия, я напялил на себя разгрузку, в кармашки которой и распихал наш скромный боезапас – как показала схватка с крокодилом, патроны лучше всегда держать под рукой. И гранаты, даже если она последняя. Особенно, если она последняя. Также я вырезал нам по увесистому посоху, взамен протерянным на болоте. На этот раз я их сделал короче, но толще, и орудовать такой палкой в качестве дубины заметно сподручнее. К обрезу приспособил кусок верёвки на манер ремня – не очень удобно, но можно повесить за спину или на грудь. При этом руки остаются свободными, и доступ к оружию практически мгновенный.
До места мы добрались без приключений. С позавчера на пятачке возле входа в пещеру решительно ничего не изменилось. Песок так и остался нетронутым, и на нём ничего, кроме наших старых следов, не появилось.
– Так-так-так. – задумчиво проговорила Дарья. – Если в пещере кто-то и живёт, то оно оттуда не выходит. Или выходит очень редко…
– Странно. За трое суток, как минимум, на водопой оно должно было вылезти.
– Ну, вдруг там какой ручей подземный есть, или родник? – предположила подруга.
– Ага, а на стенах зреют сочные стейки. – я показал на кости, в изобилии разбросанные вокруг. – Судя по всему, оно плотоядное. Хищники, в принципе, могут неделями обходиться без пищи, но это не значит, что они её не будут искать. Но тут нет никаких следов вообще! И позавчера, если мне маразм не изменяет, тоже не было.
– Придётся проверять. – Даша пожала плечами и достала КПК. – По крайней мере, в непосредственной близости кроме нас никого нет. Бегемот? Ты чуешь чего?
– Шшшшш! – зашипел котяра, приблизившись к входу. Шерсть на загривке опять встала дыбом, хвост – трубой. Короче, выглядел наш друг крайне озабоченным.
– Ладно, надо идти внутрь.
– Значит, диспозиция такая: я иду впереди и мочу всё, что шевелится. – я поправил обрез. – А ты идёшь в паре шагов сзади и светишь нам фонарём. Бегемот прикрывает тыл и сигналит, если что-то почует. Возражения есть? Так я и думал. Отделение, шагом марш!
– Раскомандовался тут. – Даша включила фонарь и направила луч вглубь пещеры. – Пойдём, ефрейтор.
– Я, вообще-то, старший сержант, а не ефрейтор!
– Сержант командует взводом. – отрезала подруга. – А мы даже на отделение не тянем. Так что, товарищ ефрейтор, заткнись и пойдём уже.
Я тяжело вздохнул, ещё раз оглядел боевые порядки и осторожно вступил внутрь пещеры. Сзади ударил столб света – фонарь из бандитского клада оказался на удивление ярким и дальнобойным. Почти правильной круглой формы туннель уходил вперёд и влево, постепенно заглубляясь. Пол покрывал плотный, слежавшийся песок, на котором, кроме мелкого мусора и старых костей, ничего не было.
Медленно двинулись вперёд. Несмотря на то, что внешне всё было спокойно, буквально через десяток метров пещера начала как-то давить на мозги. Я не страдаю клаустрофобией, много где довелось полазать и в детстве, и в юности, но такого ощущения у меня не было даже тогда, когда мы заблудились в заброшенном подземном комплексе на одном из старых полигонов. Блуждали тогда двое суток, но выбрались-таки на поверхность. А сейчас как-то совсем… нехорошо.
– Кажется, теперь я понимаю Бегемота. – Даша погладила кота, жавшегося к её ногам. – У меня в желудке, такое ощущение, ледяной ком. И мурашки с кулак.
– Да, ощущения странные. При этом, я решительно не могу понять, чем они вызваны. Что-то иррациональное…
– Запах. – подруга принюхалась. – Чувствуешь, что из глубины идёт несильный поток воздуха? Вот он как-то странно пахнет. Бегемот, у тебя нюх гораздо лучше, мне не кажется?
– Мммяяяу! – зло выдал котяра, мол, нет, не кажется. Я-то это ещё снаружи почувствовал, куда вам-то…
Мы переглянулись и двинулись дальше. Коридор продолжал забирать влево и вниз по гигантской спирали, совершенно не меняясь ни по форме, ни по содержанию. Но вот, метров через семьдесят, мы вышли в небольшой зал, тоже круглой формы, шириной метров в пять. Даша направила луч фонаря вверх, и он осветил потолок, плавной дугой выгибающийся на высоте примерно тех же пяти метров. Из зала вели в разные стороны три коридора, правда, эти были уже разной формы и ширины. Здесь нас поджидала первая находка.
На полу лежал скелет. Ну, как скелет – скорее, набор выбеленных костей, едва сохранивших форму и наполовину ушедших в песок. Судя по остаткам проржавевшей кольчуги и не менее ржавым мечу и шлему, валявшимся тут же, владелец скелета при жизни был воином. Тут же лежали фрагменты, судя по всему, внешней обивки щита – деревянная основа сгнила напрочь. Из глазницы черепа торчал идеально сохранившийся кинжал, не допускавший двойной трактовки произошедших здесь событий.
– Ты только посмотри! – Даша выдернула клинок из черепа, в луче фонаря сверкнули украшавшие рукоять самоцветы. – Да он как новый! Ни пятнышка, ни ржавчины, ни царапины! Какая красота!
Кинжал действительно выглядел очень качественной, высокохудожественной, и наверняка очень дорогой игрушкой. Широкое лезвие, длиной сантиметров двадцать, тускло блестело и до сих пор было бритвенной остроты, по поверхности стали были густой вязью нанесены какие-то руны. Лёгкая фигурная гарда, рукоять цвета слоновой кости покрыта затейливыми узорами, в навершии горела гроздь драгоценных камней. И что-то мне подсказывало, что эти нифига не «дурмалины».
– И снова вещь редкая, цены немалой. – я положил кинжал на песок и поймал непонимающий взгляд подруги. – Без ножен таскать неудобно, заберём на обратном пути.
– Логично. – согласилась девушка. – Куда теперь? У нас классический выбор былинного богатыря.
– Ну, навряд ли нас где-то там ожидают кабаки и девки. Бегемот, есть мысли? Нет? Тогда – по классике, налево. Сквозняк вроде именно оттуда.
Левый проход был уже, где-то немногим больше метра и чуть ниже, и забирал налево ещё круче. Пол всё так же покрывал песок, но буквально через несколько метров на них появились явные следы. Крайне странные следы. Казалась, конечность, их оставившая, состояла из одних когтей. При размере следа, близком к человеческому, это навевало на крайне негативные мысли.
– Это что за хрень тут топталась? – Даша присела на корточки, ковырнула песок. – Свежими не выглядят. Тут отпечатки могут сохраняться многие годы…
– Это верно. Слушай, ты не находишь, что запах усиливается? – я принюхался. – И что-то он мне начинает напоминать, крайне знакомое.
– Да, ты прав. – подруга поднялась на ноги. – Я узнала. Это запах разложения.
– Точно! У нас на складе, если крыса в вентиляции сдохнет, именно такая вонь и стоит. Может, местный обитатель просто помре? И теперь воняет?
– Я бы на это не надеялась. Пойдем дальше?
Однако, дальше пройти у нас не получилось. В глубине коридора сначала что-то заскрипело, заскрежетало, а потом из-за поворота на освещённое пространство вышел… скелет.
Вот тут я, честно говоря, малость охренел. Выглядела тварь, как брат-близнец того парня, что валялся в большом зале, только был, так сказать, одним куском и явно посвежее. При этом он не только твёрдо стоял на костяных ногах (так вот что это за следы были!), но и вполне себе бодро семенил в нашу сторону. Учитывая здоровый ржавый меч в его руках, навряд ли он планировал проводить философские беседы. На высохших костях мешком висела изодранная кольчуга, на черепе красовался не менее древний шлем, а в глазницах мертвяка недобро горело алое пламя. И хуже всего, что за спиной скелета луч фонаря выхватил ещё одну подобную фигуру.
– Даша, назад! Отходим! – я аккуратно прицелился, вспомнил про сбитый прицел, сделал поправку и выстрелил.
– Вась, они не определяются детектором!
– Значит, они не живые!
Как известно, зомби можно убить только выстрелом в голову, поэтому купите себе шлем заранее. В нашем случае оказалось, что заряд картечи, выпущенный в древний череп с дистанции в пять метров, действует на него крайне деструктивно. В закрытом пространстве выстрел хлёстко двинул по ушам, но голова мертвяка просто разлетелась вдребезги, как пустой глиняный горшок, и шлем не помог. Остальные кости, видимо, в миг лишившиеся духовных скреп, исходивших из черепа, немедленно осыпались горкой на песок и далее уже лежали смирно, как и положено приличным костям, не пытаясь заняться противоестественной деятельностью. Однако, несмотря на несомненный тактический успех, впереди уже маячил следующий мертвяк, и мы сочли за лучшее отступить в большой зал.
Там мы противника и встретили. Как только супостат вырулил из прохода – выглядел он примерно так же, только фасон доспехов малость отличался – я разрядил ему в башню второй ствол, с тем же самым результатом. Костяк рухнул на песок, и я уже было обрадовался, но тут стрельба в замкнутом пространстве сыграла с нами злую шутку. После пары выстрелов я малость оглох, и просто не услышал, как из правого прохода вылезла ещё пара местных стражей. Причём один из скелетов прочно держал в руках здоровый багор, которым он не преминул воспользоваться. Я успел отскочить, всё-таки, двигались мертвяки довольно вяло, но крюк багра зацепил перевязь, на котором висел обрез, порвал её, и оружие улетело в темноту. В сложившейся ситуации, единственным логичным шагом выглядела ретирада, или тактическое отступление.
– Бежим! – заорал я что есть мочи. – Даша, ходу, ходу!
Уговаривать подругу не пришлось. Пятно света от фонаря плясало где-то впереди, благо, коридор был ровный и проверенный. Бегемот удрал вперёд, мертвяки, судя по всему, отстали. Ещё бы не отстали, я, наверное, побил все личные рекорды. Хотя, это было несложно…
Вырвавшись на оперативный простор, мы отбежали от пещеры на границу леса, не сговариваясь, развернулись цепочкой и принялись ждать, параллельно стараясь отдышаться и ожидая неприятеля. Ждать пришлось несколько минут, которые показались вечностью. За это время я успел быстро обмозговать несколько вариантов и единственным разумным был вариант с использованием гранаты – но она, блин, последняя…
Наконец, показались мертвяки. Их всё так же было двое, и они довольно бодро, хоть и неуклюже, выбрались из пещеры, бряцая оружием и доспехами. Точнее, доспехи были только на одном – натуральная, хоть и изрядно проржавевшая, кираса, наручи, поножи, закрытый рогатый шлем (один рог отломан), железные сапоги, на одной руке даже перчатка сохранилась! Именно этот поц умудрился меня обезоружить в пещере, видимо – элитный боевик. Второй выглядел полной противоположностью – вместо доспехов на нём висел ободранный кожаный плащ, кости и череп потемнели от времени и были почти чёрные, левой руки не было вообще, в правой же он держал то ли меч, то ли палаш, выглядевший, впрочем, гораздо лучше всего остального.
Супостаты выскочили из пещеры, но в нескольких метрах от входа встали, как вкопанные, и только грозно трясли оружием и щёлкали зубами, не делая попыток к нам приблизиться. Хотя они нас явно видели – взгляды пылающих глазниц скользили по нам, и от них реально становилось не по себе. Да и цвет их отличался – у рыцаря пламя было багровым, а у однорукого – зелёным.
Рассмотрев всё это в подробностях, я уже было собрался применить гранату, но тут внезапно свой ход сделала Даша. Сначала она запулила своим лёгким копьём в однорукого, но оно тупо застряло среди ребер. Мертвяк бросил меч, выдернул копьё, уставился на него и разродился целой серией щёлкающих звуков, явно направленных на подругу.
– Не нравится. – встав руки в боки, констатировала девушка. – Придумала! Вася, ничего не предпринимай!
Я даже офигеть не успел, как Дарья сорвалась с места, обежала зёв пещеры и, соответственно, мертвяков – рыцарь махнул в её сторону багром, но не достал – и быстроногой ланью взбежала на каменный козырёк, нависавший, как вы помните, над входом. Там она немедленно схватила увесистый булдыган и со всей дури запустила в однорукого. Результат превзошёл все ожидания – камень попал острым краем прямо по ничем не защищённому черепу, позвоночник переломился, и на землю посыпался уже абсолютно мёртвый набор костей.
А подруга уже поднимала каменюку ещё большего размера, здраво рассудив, что вторая цель тяжело бронирована, посему и боеприпас нужен соответствующий. Но, похоже, несколько переоценила свои силы, и снаряд чуть не долетел, попав мертвяку в спину вскользь. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы супостат потерял равновесие и упал, и тут в него прилетело ещё несколько булыжников, ни один из которых не попал в голову, но они привалили ноги, и мертвяк в результате не мог подняться, безуспешно дёргаясь на земле. Но тут уже синхронно сработали мы с Бегемотом: он подскочил к скелету и филигранным ударом когтя перерубил позвоночник у основания черепа, а я ударом дубины, уже совсем не филигранным, разнёс этот череп вдребезги, благо шлем с него свалился. Костяк в тот же момент прекратил противоестественную жизнедеятельность и затих, смирнёхонько валяясь на песке, как и положено приличным останкам.
– У хорошего джедая меч светится зелёным. – Спустившись вниз, Даша пнула останки однорукого, потом «рыцаря». – А у плохого – красным. Вася, ты не мог бы мне объяснить, что за хрень здесь происходит? А?
Несмотря на спокойный, даже будничный, тон подруги, я понял – она на грани истерики. Что ж, немудрено. Я, в общем-то, тоже. Поэтому я молча вытащил флягу со спиртом и сделал добрый глоток, едва почувствовав вкус. Протянул флягу боевой подруге. Она так же молча отхлебнула, задумчиво посмотрела на сосуд, сделала ещё глоток и только тогда вернула мне. Я же, всё так же молча, вытащил из её кармана пачку «Беломора», достал папиросу, прикурил, сделал затяжку, закашлялся, передал Даше. Та так же молча затянулась.
– Здесь происходит, в первую очередь, шоу. – ноги предательски дрожали, да и спирт с табаком шибанули в голову, и я присел на камень. – Орги выпустили на нас очередных, эм, тварей. Судя по их качеству и количеству, там что-то ценное должно быть…
– Вася, блин, это ходячие мертвяки! – заорала девушка, а потом упала мне на плечо и зарыдала. – Я на такое не подписывалась…
– Знаешь. – я обнял подругу. Вроде как взрыв оказался несмертельным, теперь главное – успокоить. – Любая технология, при достижении определённого уровня развития, неотличима от магии. Мало ли, какие способы есть заставить мёртвые кости держаться одним набором и слаженно действовать. Скорее всего, за разработку этих дройдов кому-то премию дали. А ты молодец. Я уже хотел, по старинке, гранатой…
– Всё бы тебе взрывать. – слабо улыбнулась Даша, садясь на корточки и разглядывая останки. – Я вчерашние кости из волос еле вытряхнула, а тут их гораздо больше. Я бы сказала, тут вообще одни кости…
– Не только. – я поднял с земли рваный кожаный плащ, вытряхнул из него останки, расправил, продемонстрировал подруге знак «анархия», грубо намалёванный на спине. – Вот он и попался, мертвый анархист.
– Не сходится. – до Дарьи дошло, она засмеялась. – Застывшего фака на руке нет, и пиратского флага в кармане тоже не видно.
– Руки тоже нет, так что этот вопрос остаётся невыясненным. А флаг он, наверное, пропил. Там, в пещере, наверняка скучно. А вот оружие он держал в идеальном порядке, в отличие от своего напарника. – я поднял клинок, взмахнул им, примеривая по руке. – Великолепная штука.
Оружие явно было из той же серии, что и кинжал, оставленный нами в пещере, или оба они вышли из рук одного мастера. Слегка закруглённый меч, или тяжёлая сабля – я мало разбираюсь в холодном оружии. Сталь такого же вида, похожие руны на лезвии, развитая гарда, закрывающая бо́льшую часть руки, массивный противовес. Правда, никаких украшений, кроме рун, на оружии не было – рукоять деревянная, обмотанная кожей, ни чеканки, ни гравировки, ничего. Зато у клинка был идеальный баланс, и он как влитой лежал в руке. При этом, не особо тяжёлый.
– Шикарно. – я протянул палаш Дарье. – Думаю, этой штукой ты вполне отмашешься от подобной твари.
– Думаешь? – в голосе девушки сквозило сомнение, но клинок она приняла. Взмахнула несколько раз, примеряя к руке, а потом наотмашь рубанула по молодой осинке. Деревце на секунду замерло, затем сложилось пополам, обнажив ровный косой срез. – Однако!
– Нравится? Решено, тогда остаётся у тебя. Потом какие-нибудь ножны скрафтим. – я поднял багор, которым орудовал «рыцарь», прикинул к руке, проверил на излом, вроде ничего. – Пошли?
– Куда пошли? – прикинулась тумбочкой Даша.
– Как куда? Обратно в пещеру. Нужно, как минимум, забрать обрез. Ну, и сокровища, если они там есть.
– Я не хочу туда больше лезть. Там мертвяки.
– Солнце, я не смогу одновременно орудовать багром и освещать дорогу. Ты мне нужна. А мертвяки, скорее всего, уже кончились. Бегемот, ты чуешь ещё кого?
Котяра подошёл к входу, постоял полминуты, как изваяние, потом повернулся к нам и отрицательно покачал головой. А потом спокойным, прогулочным шагом направился внутрь.
Подруга вздохнула, достала фонарь и тоже двинулась в пещеру, попутно, правда, полностью растоптав остатки черепов поверженных супостатов.
…
В пещере ничего не изменилось. На перекрёстке всё так же гнили старые кости, но теперь к ним добавился ещё один комплект – которому я снёс череп из обреза. Его мы толком и рассмотреть-то не успели, поэтому пришлось ворошить останки. Ходячий труп при жизни, если можно так сказать, щеголял в рогатом шлеме, кожаном нагруднике с нашитыми железными бляхами, и высоких кожаных сапогах с полностью стёртыми подошвами. Из оружия при нём была небольшая ручная секира, хоть и сильно ржавая, но вполне целая – заменить гнилую рукоять, почистить, и можно использовать. Так же на шее мертвяка, если можно так выразиться, висел кулон в виде небольшого диска со странными символами, закреплённый на довольно толстой цепочке. Судя по виду, украшение было из золота.
– Забавно. – Даша подняла вещицу и рассматривала её в свете фонаря. – Вроде, у тех двух, на входе, были такие же? Красивое.
– Вроде да, там такие же валялись… Не вздумай надевать! – я перехватил руку подруги. – А если именно через эту штукенцию мертвяки управляются? Будешь потом бродить по острову, щёлкая зубами. До конца вечности…
– Вечность имеет обыкновение проходить очень быстро. – парировала девушка и спрятала амулет в карман. – А штука явно недешёвая, негоже её здесь оставлять. Пойдем.
Мы снова углубились в левый коридор. Задержались у останков первого мертвяка, но там ничего интересного не нашлось, кроме точно такого же амулета. Дальше дорога шла без разветвлений, и метров через тридцать, пару раз сменив направление, мы вышли в небольшую комнату-пещерку, метра три на четыре. Тут тоже не нашлось никого живого – впрочем, как и мёртвого. Но вот в целом тут было уже гораздо интереснее.
Справа от входа стоял небольшой стол с двумя стульями – всё очень грубой работы, невероятно древнее и, по виду, совершенно неподъёмное. На столе, покрытом толстым слоем пыли, расположились несколько деревянных кружек, тарелок и ложек, так же очень старых, рассохшихся и потрескавшихся. А вот здоровенный подсвечник, наоборот, выглядел новым и блестящим, но, как оказалось, это тоже видимость – металл, хоть и походил на серебро, потемнел от времени, фитиль в огарке толстой свечи истлел. Под столом стояли две небольшие плетёные корзины – странно, что они ещё не рассыпались от времени.
Слева стояла низкая колченогая кровать, покрытая грудой шкур. Напротив неё – шкаф-буфет, пара пузатых бочонков, и небольшой сундук. Всё это тоже было сделано грубо, и выглядело жутким раритетом. Меня вдруг посетило невыносимое чувство дежавю, но я не мог понять, с чем оно связано. Прошёлся по помещению, потом заглянул в одну из корзин под столом, и всё встало на свои места.
– Кто-то украл наш сладкий рулет. – сообщил я Даше, засмеялся совершенно идиотским смехом и опустился на древний стул, не забыв, впрочем, смахнуть с него толстый слой пыли.
– Вася… Ты в порядке? – подруга с беспокойством заглянула мне в глаза. – Какой рулет?
– Да вот этот! – не переставая ржать, я вытащил из корзины находки: небольшой кочан свежей капусты и дешёвый шоколадный рулет «Торнадо», и положил на стол. – Кто-то украл, а я нашёл!
– Вот теперь я вообще ничего не понимаю. – девушка села на второй стул, повертела в руках упаковку с рулетом. – Ну?
– Организаторы этой вакханалии, судя по всему, большие поклонники не только «Сталкера», но и «Скайрима». Эта пещера – как с игры срисована, я сначала не мог понять, где я это видел. А так – всё становится на свои места. И ходячие мертвяки, сиречь «драугры», и вот это всё – я обвёл рукой убранство комнатки.
– А рулет? Вроде мягкий, и не просрочен. Капуста вообще свежая. – подруга отправила в рот зелёный листик. – И вкусная. Завтра наварю щей с грибами.
– А это фирменный прикол серии. Заходишь в древний курган, в котором никого живого сто лет не было, и в самом дальнем сундуке находишь два свежих яблока и кусок сыра. И два золотых. – я поднял из пыли на столе небольшую монету. – Давай поищем полезности, но очень осторожно, возможны ловушки. А лучше я сам.
Возражений не последовало, и я приступил к осмотру. На столе, в пыли, нашлось с десяток истёртых монет, возможно, золотых. Во второй корзине под столом было пусто, а вот сами корзины оказались хоть и явно старые, но вполне прочные, в хозяйстве пригодятся.
В буфете нашлись: небольшой отрез толстой, грубой выделки кожи, свёрнутый в рулон, бухта толстой верёвки, старинный молоток со сломанной рукояткой, кожаный мешочек с разнокалиберными кованными гвоздями, довольно корявыми, и ржавый напильник без ручки. В бочонках нашлось ничего, а сами они оказались рассохшимися и мало на что годными. На кровати наибольший, да и единственный, интерес, представляли шкуры. Вопреки моим ожиданиям, они оказались целые и не порченые, хоть и были довольно жёсткими, толстыми и тяжёлыми.
– Мда. – Даша взяла в руки несомненную лисью шкуру, задумчиво покрутила, помяла, понюхала. Скривилась. – Чистить, сушить и проветривать. Очень плохо выделана, но как замена матраса пойдёт. Всегда мечтала спать на звериных шкурах, но что это будет выглядеть так… неопрятно…
– Бойтесь своих желаний, ибо они имеют свойство сбываться. – продекламировал я и присел перед сундуком. Он, на проверку, выглядел гораздо приличнее и богаче остальной мебели: явно недешёвое дерево, очень тщательно сделан, обит тонкими железными полосами, на крышке – медная пластина с вычурной гравировкой. Ещё у сундука были две ручки по бокам и замочная скважина. И никакого ключа из неё, разумеется, не торчало.