– Захватить этот мир, само собой, раз уж мне приходится теперь жить в нём.
Человек в маске хрипло засмеялся своей шутке. Вот только Свон не стал бы биться об заклад, что это точно шутка.
Эпилог
Кристина приходила в себя долго, магическое истощение и раны подкосили даже её, казалось бы, железный организм. Минутные просветления снова сменялись долгими периодами беспамятства и горячечного бреда. Не смотря на все усилия послушников, среди которых оказался даже один начинающий целитель, улучшение так и не наступало. Также свою роль сыграло то, что Эйс здраво решила, укрыться такой компанией среди людей им не получится, даже если она отделится от отряда, то кучка ободранных детей в характерных рясах и бессознательная обожжённая молодая женщина точно вызовут ненужные слухи, которые очень быстро дойдут до Церкви. Поэтому вот уже второй день после того, как она сама пришла в сознание и смогла нормально двигаться, они уходили вглубь лесов, избегая деревень и дорог. Благо осенний лес оказался щедр на орехи, ягоды и грибы. А сделанная из ремня праща дополняла рацион отъевшимися к осени птицами, зайцами и белками, вот только для охоты на них нужно было много времени. Мало какой глупый зверь полезет к отряду из восьми человек, большинство из которых к тому же не умеют ходить по лесу.
– Как она? – тёмная поморщилась и потёрла начавшую заживать, благодаря кое-как наложенному заклятию, ногу. – Пробовали накормить?
– Да, госпожа, – самый старший из послушников с поклоном принял у неё из рук пару жирных птиц неизвестной Эйсиан породы, у себя в горах она, по крайней мере, таких не встречала, – она пришла в себя и просила Вас подойти, когда вернётесь.
– Ну, уже прогресс.
Кристина лежала на самодельных носилках, грубо сделанных из плаща, веток и пары стволов молодых деревьев. Похоже, она и в самом деле пришла в себя, открытые глаза напряжённо впились в лицо подошедшей девушке.
– Как я? Самочувствие паршивое до отвращения. Даже руку поднять сил нет.
– Пока и не нужно. Тебя сильно приложило разбитым заклятием.
– Насколько сильно? Руки, ноги на месте? Я ими шевельнуть даже не могу и почти не чувствую.
– И хорошо, что не можешь. У тебя сильные ожоги. Будь ты не магом, а простым человеком, я бы сказала – проще добить, чтоб не мучилась. А так ничего, должна выкарабкаться, маги – твари живучие.
– Ха, утешила. Ничё, заживёт, буду как новая. Зеркала у нас нет? Посмотреться, как я теперь выгляжу? Ну, или лужи какой, или ручья.
– Пока нет, и не стоит. Тебя сильно приложило, даже я бы сказала, очень сильно, – Эйсиан отвела взгляд.
– Насколько всё плохо? Да не тяни ты, говори. Я не барышня из высшего света, чтоб из-за ожогов на морде вешаться бежать. И так чувствую, половина лица до сих пор словно тем самым огнём горит.
– Обе ноги – сильные ожоги, до мышц, а местами и они повреждены, пара глубоких ожогов на животе и груди, левая рука местами до кости и лицо слева тоже до кости в нескольких местах.
– Ожидаемо. Примерно так я и думала. Ладно, до свадьбы заживёт, тем более замуж я не собираюсь, регенерация у магов хорошая, а что само не зарастёт, то магией подгоним. Даже уродство от магических ран и то можно убрать при желании, так что не вижу повода для трагедии. Хорошо, со мной разобрались, теперь перейдём к более важным вопросам. Сколько выжило?
Эйсиан облегчённо выдохнула, мало кто спокойно отнесётся к тому, что ему обожгло половину тела, но, к счастью, Кристина, похоже, оказалась из последних.
– Я, ты, пятеро послушников и вот, как ни странно, он, – она кивнула в сторону сидящего в стороне и ожесточённо общипывающего пернатую добычу графа Крисиери, парадный костюм которого, предназначенный для бала, после знакомства с Орденскими подземельями, пары дней в лесу и ночёвок под открытым небом был больше похож на мечту бродяги. Да и сам он, со спутанными волосами, почти недельной щетиной и возможностью умываться только в ручье, был похож не на представителя одного из знатных родов Империи, а на того самого бродягу. – Я тоже после последнего пропущенного заклятия отключилась, хорошо, уже в тайном проходе. Нас с тобой детишки вытащили. Они его и встретили там же, говорят, сидел посреди коридора и плевал в стенку.
– А что мне было делать? Не пойми кто посреди ночи поднял пинком по рёбрам, за шиворот заволок по каким-то подземным коридорам не пойми куда, сказал сидеть и ждать, если жить хочу. Ну, я и ждал. Правда, когда пару раз всё вокруг тряхнуло так, что со свода посыпались камни, хотел бежать, но куда? Темно, как у кота под хвостом, на ощупь идти? Так вдруг какой провал или ловушка? Вот и сидел. А потом, между прочим, помогал вашим оболтусам волочь ваши тушки. Хорошо у них хоть факел был. Так что прошу засчитать за добровольное сотрудничество. Тем более, что вот ты, – он обвиняюще ткнул пальцем в Эйсиан, – явно слишком много жрёшь, весишь, как здоровый мужик.
Кристина криво усмехнулась целой половиной лица и зашипела от боли.
– А чего потом не сбежал?
– А куда? – Залин яростно выдрал целый пук перьев и затряс рукой, пытаясь избавится от налипшего на пальцы пуха. – Как думаете, насколько Церковь мне обрадуется, если на вас они напали сразу после того, как я к вам попал? Что-то я не верю в такие совпадения. И, судя по вашему виду и по рассказам этих детишек, тактика у них была ни разу не подходящая для спасения моей драгоценной задницы. Скорее это называлось: сжечь всё и всех, нет улик, нет человека, нет проблем. Поэтому, попади я в их поле зрения и я за свою шкуру ломаного медяка не дам. Нет, конечно, может, меня и ждут с распростёртыми объятьями, вытрут нос, накормят, напоят, ублажат по-всякому, хотя, зная пристрастия его Святейшества, последнее лучше не надо и определят на бывшую должность, но что-то я в такое не слишком верю. Посему, пока не выясним, что и как, я с вами. Как-то оно безопаснее. Вам я, наоборот, живой выгоден, могу выступить для вашего Ордена свидетелем тёмных делишек Церкви.
Кристина молча закрыла глаза. Всё из-за неё. Поспешила, полезла вперёд, поперёк старших и более опытных братьев. Решила утереть всем нос и вот, пожалуйста. Можно спорить, Ордена больше нет. Если на них напали открыто в самой столице, то в других городах тоже не станут церемониться. Тем более, нападали не только церковники, но и маги при поддержке Имперской Гвардии, а значит, приказ отдал сам Император. Она в бешенстве попыталась сжать кулак на уцелевшей правой руке и застонала от боли.
– А, демон, всё забываю, я теперь не в форме.
– Не то слово. Тут, боюсь, даже мой приятель, герцог Аранфат столько выпить не сумеет, чтоб попытаться к вам подкатить.
– Сомнительный комплимент, но спасибо и за такой. Ладно, последний вопрос, а то мне что-то совсем не хорошо стало, где мы и куда направляемся?
– Толком не знаю, я веду отряд на юго-восток от столицы. Стараюсь избегать дорог, в нашем положении внимание людей может быть вредным. Думаю, нужно уйти настолько, насколько хватит сил, и погода позволит не замёрзнуть ночами в лесу, а там посмотрим, пошлём кого на разведку в подвернувшуюся деревню или ещё что придумаем. А если повезёт, может, вообще сможем до моих добраться. Это лучший вариант.
– Другие миссии Ордена ты не рассматриваешь?
– Нет. Если напали на главную, то думаю, Ордена больше нет.
Кристина молча кивнула, соглашаясь, и устало закрыла глаза. Через секунду она уже спала, именно спала, а не провалилась снова в беспамятство.
Эйс горько усмехнулась. Хотелось бы ей самой верить в то, что она знает, что делает, а не просто бежит куда подальше. Вся жизнь в один миг полетела под откос, университет для неё закрыт навсегда, как и шанс легализоваться в статусе Имперского мага, получить законный статус после учёбы. Именно на это рассчитывали главы кланов, отправляя на обучение именно её, самого молодого из магистров. Стать агентом влияния, верной службой получить право голоса среди элиты Империи, а возможно и войти в окружение самого Императора. Первый шаг – возможность зацепиться, проложить дорогу для других и таким образом дать шанс всему народу детей ночи войти в Империю на равных правах не только по букве закона, но и по факту. А потом, со временем главы кланов возможно смогут получить дворянские звания Империи, раз возле Императора опорой его трона будут их маги, а следом, возможно и участие в Имперском совете. Да, это небыстрый путь, но что такое пара сотен лет для народа долгожителей? Ведь лучше жить не в своём мелком болоте, а в великой державе, если твой народ в ней будет на равных во всём с другими, а его представители будут иметь достойные места во власти? И всё полетело псу под хвост. Из-за фанатиков в Церкви! Даже после того, как её поставили вне закона, Орден давал призрачный шанс продолжить борьбу и добиться своего. Но церковники дотянулись и сюда. А ещё оставался Корн. Она сжала кулаки до боли в суставах. Связь крови ясно дала ей почувствовать миг его смерти. Да, сначала он был простым увлечением, разрядкой для души и тела. Но со временем она привязалась к этому северянину и, хоть и не хотела признаваться самой себе, полюбила его. Возможно, из-за того, что они оба оказались магами тьмы, возможно, из-за того, что он и в самом деле любил её, и она видела это, возможно, из-за того, что они пережили вместе за это время. Но его смерть ударила по ней так, словно этот человек был смыслом её жизни. После потери шансов на выполнение возложенной на неё миссии от её народа, скорее всего, именно так оно и было, он оставался единственным светлым пятном в окружающем сумраке. И его у неё забрали. Забрали, как и всё остальное. А значит, за это кому-то придётся ответить. Много ли может одиночка против могущественной организации? Ничего. Но она не одна даже теперь. Тёмная прикрыла уснувшую Кристину обгорелым плащом. И кто знает, сколько их станет завтра?
***
– Орден уничтожен, как Вы и говорили. Но честно, мне это не нравится. Что, если его Преподобие почувствует за собой силу? Кого он решит прижать следующим? – Декан Имперского университета Высшей магии нервно крутил в руках пустой бокал из-под вина, содержимое он запрокинул одним залпом ещё раньше, даже не почувствовав вкуса. – Церковь слишком многое берёт на себя, Вам так не кажется, мессир?
– Не волнуйся, их время тоже придёт, они ещё не сыграли свою роль до конца. А с Инквизицией так и должно было произойти. И, похоже, число наших испытуемых из первой партии ещё уменьшилось? Эйсиан Ли’Флиор мертва?
– Да, всё говорит об этом. Там был рукотворный ад. От многих не осталось даже пепла. И всё указывает, что её постигла такая же участь. А второго прикончил Император, демоны его раздери!
– Твой человек видел всё своими глазами?
– Да, мессир. Ламбер специально его спровоцировал. Он знал о близкой связи Корна Ариата и Эйсиан Ли’Флиор. На этом и сыграл. Хотел проверить своё мастерство против победителя больших Императорских игр.
– Мальчишка так хорош или там была нечистая игра?
– Частично. Корн был вымотан после пяти боёв на арене, и раны ему залечили не полностью. Но да, мальчишка и в самом деле очень хорош. Говорят, ему поставляют некое средство с острова Грав.
– О! Даже так? Тогда понятно. У кое-кого очень дальний прицел. Неплохо. Корн точно мёртв?
– Точнее не бывает. Его проткнули мечом прямо в сердце. И это не считая других ран. Это был не поединок, а дикая кабацкая драка с использованием всего, что попадало им под руку. Император сам запретил вмешиваться кому бы то ни было, и по словам моего человека, был шанс, что мы могли остаться без правителя. Молодой человек слишком самоуверен, но думаю, северянин поубавил ему этой самоуверенности. Потребовалось три часа работы самых лучших наших целителей, чтобы привести его Высочество в порядок.
– Ему это полезно. Ладно, ритуал готов? Все уже на месте?
– Да, мессир. Ждут только нас.
– Тогда едем. Нет смысла тянуть.
Во дворе особняка их уже ждала карета. Недолгая поездка по ночному городу, короткий обмен фразами со стражей в воротах, и экипаж покатил по дороге прочь от столицы. На восток, в сторону густых лесов, которые с этой стороны очень близко подступили к городу. Земли там были не слишком плодородные, да и дурная слава у тех мест наличествовала, так что люди не особо стремились селиться в той стороне или вырубать вековой бор под пашни.
– Честно, даже у меня мурашки от того места.
– Не волнуйся, Освальд, аура там и в самом деле не слишком приятная, но другое место нам не подходит.
Дальше они ехали в молчании, погружённые каждый в свои мысли. Скоро дорога нырнула в лес, и ещё через пару вёрст карета свернула на почти незаметную в темноте тропинку.
– Дальше только пешком, мессир. Вы же сами приказали не трогать лес…
– Я помню свой приказ. Идём.
Ночной лес ни капли не смущал магов, даже без факелов они отлично видели, куда идти. Да и все лесные жители, даже те, кто имел дурную привычку лакомиться при случае человеческим мясом, старались держаться на расстоянии от этой пары, нутром чувствуя, ничего хорошего им тут не светит. А нечисть и нежить уже давно не водилась так близко от столицы, да и будь она тут, то от ауры этих двоих бежала бы на другой конец Империи и забилась бы там под самую трухлявую корягу лет на пять.
Вековые ели, наконец, расступились, и они вышли на поляну. Идеально правильной формы, полностью лишённая растительности, она дико смотрелась среди векового леса. Не то, что деревья, даже трава словно боялась переступить невидимую границу. Семнадцать каменных площадок по кругу и центральный каменный постамент. Больше тут ничего не было. Древнее капище? Жертвенный алтарь? Святилище давно забытых богов?
Кучка магов, застенчиво жавшаяся на самом краю, оживилась при виде пришедших и дружной стайкой устремилась к ним на встречу.
– Все знают, что делать?
– Да. Всё готово к ритуалу.
– Тогда занимайте места! – подождав, пока все разойдутся по площадкам, человек в капюшоне хмыкнул и поинтересовался у декана. – Что ты им наплёл? Все прям горят энтузиазмом.
– Древний ритуал доимперской эпохи для повышения силы. Все они слабые маги, как Вы и просили, для каждого шанс повысить свои способности – просто дар небес, за который они готовы цепляться зубами и когтями или залезть хоть в пасть демону. Я их целый год подбирал. Знаете, сколько труда стоило, чтоб не пошли лишние слухи? Самых надёжных выбрал. Даже жаль, честно сказать.
– Ничего, они послужат благому делу. Хорошо, сам только не вздумай во время ритуала ступить в круг, ты то мне ещё нужен.
Не дожидаясь подтверждения, он откинул капюшон и снял плащ. Ламбер Сентоний сильно удивился бы, увидев сейчас среди леса, на залитой лунным светом поляне своего деда. Дракс Аранфат небрежно поправил украшенный рунами браслет на левой руке и медленным степенным шагом направился к центральному постаменту. Лёгким прыжком он взобрался на него и, опустившись на одно колено, погладил изрезанный узорами камень, словно здороваясь с давним знакомым. Крохотные искры заскользили с кончиков пальцев, впитываясь в древние руны, не стёршиеся и не заросшие мхом или лишайником за многие века.
Он долго прорисовывал высеченные на постаменте руны, выбирая их в только ему известном порядке. Каждая, после того, как по ней проходилась рука мага, начинала светиться тусклым светом, словно отражая сияние полной луны. Наконец круг светящихся рун замкнулся, и Дракс начал напевать странное тягучее заклинание на неизвестном языке, повторно обводя каждую руну в обратном порядке, от чего она снова угасала, переставая быть видимой, но вместо неё зажигалась такая же на всех семнадцати камнях, выписывая там круги, такие же, как до этого был на центральном. Вот только там эти руны приобретали тёмно-бордовый кровавый оттенок. Маги, стоящие на камнях, подняли руки к небу и затянули заклятие, которое им сказал выучить Освальд при подготовке к ритуалу. Будь тут очень внимательный слушатель и знай он полностью весь текст, который произносил рисующий руны маг, он бы понял, что все семнадцать помощников тянут то же самое заклинание, которое творит Дракс, только наоборот, начиная с последнего слова и произнося сами слова задом наперёд.
Последняя руна на центральном постаменте погасла, а вокруг остальных кольца замкнулись и с последним словом, произнесённым всеми участниками ритуала, вспыхнули ярким красным светом. По голой земле к центру от каждого малого алтаря побежали багровые дорожки, и семнадцать человек, по незнанию согласившихся пожертвовать собой во имя неизвестной им цели и приведённые сюда обманом, изломанными куклами взмыли в воздух на локоть над алтарями, раскрыв рты в беззвучном крике. Они оставались в полном сознании, но уже ничего не могли сделать. Древние силы, пробудившиеся под этим местом и подчинённые рунами и заклинанием, вступили в свои права, и ни что теперь не могло остановить их. Даже сам Дракс больше не управлял ритуалом, а только послушно подчинялся тому, что привёл в действие.
Вот через поры в коже одной из жертв просочилась первая капля крови и устремилась к центру силы, заключённому в тёмный монумент, на котором продолжал стоять маг. Вторая, третья. И уже над всей поляной повис туман, состоящий из капелек крови. Все они подлетали и впитывались в камень, исчезая в нём, словно в гигантской губке. Дракс ощутил, как под его ногами начинает скапливаться невероятная сила, кровь, мука и жизненная сила семнадцати слабых магов вливалась в монумент, пробуждая его к жизни от тысячелетнего сна. Поток силы набирал мощь, рвясь и стараясь найти выход из каменной темницы. Каждая капля крови, каждый беззвучный вопль умирающих в муках людей напитывал его и грозил выйти из-под контроля.
Поток крови стал иссякать, высохшие скрюченные останки рухнули на камни, и ведущий ритуал маг опустился на одно колено и, надрезав кинжалом палец, одновременно с последней каплей чужой крови, начертил единственный символ своей, запирая всю собранную силу. Мгновение казалось, ничего не выйдет, и что он замахнулся на попытку подчинить себе слишком могучие силы, но вот по поляне пролетел еле заметный порыв ветра, и буйство силы стихло, оставив после себя семнадцать мумий в балахонах магов и смертельно уставшего человека.
– Всё, можешь подойти, помоги мне, а то этот ритуал выпил все силы.
Освальд поспешно подбежал, подавая плащ и подставляя руку, чтоб на неё опереться.
– Всё удалось, мессир?
– Да. Теперь остаётся подождать год, второй, и процесс пойдёт сам собой. Остановить это уже невозможно. Начинай готовить следующую группу. Они нам пригодятся. Как раз через пять лет всё это наберёт максимальную силу. А нам за это время нужно подготовиться и встретить плоды наших трудов во всеоружии. Так что в ближайшее время нас ждёт очень много работы, друг мой.
***
Кииласи А’лианинни, Владычица небесных чертогов, Глас небес, Первая советница Того Чьё Имя мы не достойны произнести лениво потянулась на гигантской постели и почесала за ухом маленького домашнего исонга. Тот в ответ курлыкнул и попытался тяпнуть её за палец мелкими острыми зубками, но, промахнувшись, сменил гнев на милость, перевернулся на спину, подставляя для почёсывания чешуйчатый животик.
– Кусака! – огненноволосая улыбнулась и легонько щёлкнула зверька по носу, от чего тот зафыркал и пару раз чихнул, прикрыл нос лапками и обиженно заморгал всеми тремя глазками, словно спрашивая у хозяйки: а меня-то за что?
Протянутая к питомцу рука замерла на полпути. Кииласи словно прислушалась к чему-то далёкому, шёпоту, не уловимому ничьим ухом, тому, что дошло до неё из-за границы миров.
– Нет, нет, нет! Так не пойдёт! Я не давала разрешения ломать мои игрушки! Вот ведь паршивец, стоило оставить без присмотра и сразу вляпался в неприятности. Ну ничего, сейчас мы это подправим. Вот только сколько же сил на такое нужно? Ох, придётся, похоже, пару десятков рабов в жертву принести, не свои же тратить.
Бормоча всё это, она стремительно спрыгнула с постели и, на ходу материализовав на себе одежду, направилась к алтарю в другом конце комнаты.
– Зораг! Где ты, ленивая задница! Мне нужны рабы из тех, что посвежее и посильнее. Пяти дюжин, думаю, хватит.
***
– Эй, Енот, ты чё это притащил, а? Совсем башкой двинулся? Накуй нам тут трупешник? Да ещё и такой? Ты чё, не вишь, косая твоя харя, что он весь изодранный, а по роже словно цепом молотили? Ба, да у него даже глаз нету! Не, ну мы, конечно, третий день нежрамши, но трупятину, да ещё и человечью, да ещё и такую стрёмную, я точно харчить не стану! Тащи туда, откедова взял, понял?
Закутанный в лохмотья тощий бродяга цыкнул сквозь дыру в зубах и недобро покосился на такого же доходягу, выползшего из-за угла. Городские катакомбы, давно облюбованные самым дном имперского общества, были богаты на такие колоритные личности.
– Ша, Гнилой, ты чё кипишуешь. Не видишь, он дышит!
– Какой дышит? Ты чё? У него вон дыра в грудаке от пера! Можно пальцем до сердца достать. Э, точняк, точно дышит. Нифига же себе! Братва, айда сюда, смотри на бесплатное чудо! Слышь, а может он тогось? Ну, этот… нежить который?
– Ты совсем дурной? Нежить – она на то и нежить, что не живая. Значит, не дышит. Тока жрёт.
– Если кто-то жрёт, то он и срать должон, это, мать его, нерушимый закон природы.
Ещё пара бродяг подтянулась из своих углов, заваленных вонючим тряпьём, и принялась рассматривать улов того, кого назвали Енотом. Даже зажгли второй светильник, который давал больше копоти, чем света, но привыкшим к подземельям даже такой свет казался ярким.
– Мля, Профессор, ну ты хоть не начинай, а? И без тебя тошно. Ну дышит и чё? Пускай хоть попёрдывает. Нам-то с того что? Самим жрать нечего.
– Смотри, видишь на руке? Он из легионеров. Во, как и у меня наколка, ясно тебе? А легион своих не бросает, тебе ясно?
– Какой в жопу легион, Енот, ты совсем штоли? Где ты, а где легион, а?
– А мне насрать! Надо будет, своим куском поделюсь. Не твоё дело, Гнилой. Пускай возле моего лежака полежит. Окочурится, так и хер с ним, а выкарабкается, тогда и посмотрим. А пока, кто решит, что ему тут не место, грабли пускай тока сунет, враз укорочу. Понятно?
– Да сношайся ты лошадью, можешь хоть в жопу его целовать, мне-то што. И вообще, где ты эту падаль нашёл?
– Где нашёл, там уже нету. Под отстойником арены. Зуб даю, он из тех, кто на играх дрался.
– Гы, гладиатор значит, тудыть его. Ну а чё, нам для коллекции само то – дохлый и слепой гладиатор. То-то теперь другие банды нас шугаться станут. Ладно, народ, Енот у нас полезный член общества, так что так и быть, раз ему такая блаж стрелила, то хрен с ним.
– Сам ты, Гнилой, член. Помоги лучше заволочь, здоровый он больно, я пока допёр, думал, сдохну.
– Я же и говорю, дурной ты, Енот, шо мой левый бот, ладно, чё там, давай затащим, ближнему, едрить его в качель, помогать надо, мой батя так говаривал, пока по пьяни не вздёрнулся. Тока если откинется, то падаль сам в отвал потащишь, так и знай.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ 2020 12
Notes
[
←1
]
Верста – или иначе новая мерная верста, 2133,6м. Семь сотен вёрст 1493,5км.
[
←2
]
Неделю
[
←3
]
Человек занимающийся хозяйством и покупками необходимых для этого хозяйства вещей.
[
←4
]
воины пламени (латынь)
[
←5
]
бородавчатая жаба (латынь)
[
←6
]
Стапель – сооружение для постройки и спуска на воду судна
[
←7
]
Галера – военное судно с вёслами и парусом. Может двигаться как по ветру, так и против него.
[
←8
]
Галиот – торговое судно с большим трюмом для товара. Имеет только паруса с сильно проигрывает галере как в маневренности, так и в возможности двигаться против ветра.
[
←9
]
Полуторный меч, уже не одноручный, но ещё не двуручный, смесь, не чистокровный представитель какого-либо класса. От того и бастард, то есть незаконнорожденный, или как его иногда называют, ублюдок.
[
←10
]
Центральная башня замка или крепости, находящаяся в самом её центре и защищённая своей собственной стеной. Крепость внутри крепости.
[
←11
]
Гроб
[
←12
]
На Брудершафт
[
←13
]
Пехота, набранная из крестьян для постройки укреплений или рытья подкопов под крепостные стены.
[
←14
]
Примерно 20 метров
[
←15
]
Клятва крови
[
←16
]
Короткое метательное копьё.
[
←17
]
Шлем с маской, изображающей лицо с небольшими прорезями для глаз.
[
←18
]
Человек который зарабатывает себе на жизнь заказными дуэлями.
[
←19
]
Склад провианта и амуниции для армии на пути её следования для облегчения снабжения.
[
←20
]
Железные шипы, направленные в разные стороны и скреплённые вместе. Обычно состоит из четырёх шипов. Как его не брось на землю, один шип всё равно смотрит вверх. Применяется против конницы. Калечит копыта лошадям и сильно замедляет их.
[
←21
]
Кусаригама состоит из серпа кама (яп.), к которому с помощью цепи (кусари (яп.)) крепится ударный груз (фундо). Длина рукояти серпа может достигать 60 см, а длина железка серпа – до 20 см. Железко серпа перпендикулярно к рукояти, оно заточено с внутренней, вогнутой стороны и заканчивается остриём. Цепь крепится к другому концу рукояти, или же к обуху серпа. Её длина составляет около 2,5 м.