Я честно попытался резко оттолкнуться от земли, пофигу, что будет потом, но зубы в глотку я ему точно загоню. Вот только сил хватило лишь опереться на руки, которые коварно подломились, и я снова приложился всем телом о камень.
– Похоже, совсем ослаб, взбодрите его.
Очередной тычок посоха скрутил все внутренности дикой болью и заставил судорожно скрести пальцами по нагретому солнцем камню. Какое, однако, универсальное орудие пыток, эти их посохи.
– Знаешь, о чём я жалею? Что удалось взять только тебя, с этой тёмной шлюхой наши солдаты позабавились бы намного интереснее. Они у нас целибатом не связаны, сам понимаешь. Ну ничего, рано или поздно мы и до неё доберёмся.
Зря ты возле меня на корточки присел, гнида, думаешь, я совсем теперь ни на что не способен? Нас всё-таки Ян Тролебой на совесть учил, в том числе и концентрации всех сил в одной конечности, даже когда кажется, что этих самых сил уже нет. Тычок вышел так себе, но в лицо я попал, указательный палец ткнулся прямо в рот, и я из последних сил рванул в сторону. Визг боли показался мне просто райской музыкой перед тем, как на голову обрушился удар, погрузивший сознание в блаженную темноту.
Кап… кап… кап… Даже не открывая глаз, по затхлому воздуху, запаху плесени и сырости можно понять – я в подземной камере. Ещё и эта капающая вода. Через равные промежутки времени с одинаковой громкостью, это можно расценивать как отдельный вид пытки. Вокруг кромешная темнота, ни малейшего отсвета от факелов или окон. Тёмное зрение не работает, это не простая камера, а специальная, для таких как я. Магии здесь нет, этот каменный мешок отрезан от всех силовых линий мира и вытягивает даже мои личные магические силы. Я не знаю, как долго тут нахожусь. После того, как очнулся, пробовал считать капли, но после пятнадцати тысяч плюнул. Руки и ноги закованы и соединены толстой цепью, которую и тролль не разорвёт. А сама она продета в кольца, вмурованные в стену. Всё это я определил на ощупь. Слабость от посоха, который украл часть моих жизненных сил, прошла, но освободиться всё равно шансов нет, уже попробовал. Демоническая сила тоже не доступна. Хотя толку с неё, скорее руки и ноги себе оторвёшь, чем эти браслетики сумеешь сломать. Сила-то, может, и демоническая, а вот конечности у меня вполне себе человеческие. Поэтому остаётся просто сидеть на каменном полу и слушать звук падающих капель. Кап… кап… кап…
Где-то вдалеке заскрипели дверные петли, и на стенах появился еле заметный отблеск света. Неужели о моём существовании вспомнили? С одной стороны, это хорошо, хоть какая-то определённость, но с другой…
– Я вижу, тебе комфортно в наших особых апартаментах. Может, есть какие-либо жалобы или пожелания?
Свет от магического светильника светил прямо в лицо, от чего я не видел ничего, даже непонятно, сколько там человек, один или несколько.
– Да нет, что вы, я всем удовлетворён, разве только сыро слегка, да и атмосфера какая-то гнетущая. Крайне вредно влияет на магические способности. А из пожеланий только одно – чтоб вы все сдохли.
– Ну, с пожеланиями увы и ах, исполнить подобное будет сложно. Да, тебе, возможно, будет интересно узнать, ты изуродовал лицо брату Суарду. Он уникальный человек, на него не действует никакая магия. В том числе и исцеляющая.
– Для человека, на которого не действует магия исцеления, он слишком плохо контролирует свой язык.
– Возможно, но не тебе об этом судить и не тебе его осуждать.
– Как раз мне, раз он оказался так близко от меня в нужный момент.
– Хм. Логика в твоих словах есть. Ладно, это не самое важное и не совсем то, ради чего мы сюда пришли. Освободите его. Если попробуешь дёрнуться, снова возобновишь знакомство с посохом ослабления. Тебя желает видеть глава нашей святой Церкви Карающего Пламени.
– Какая великая честь, а я, как назло, не умыт и не причёсан. Да и штаны вон дырявые.
– Твой сарказм излишен, это и в самом деле честь. Его святейшество крайне занятой человек, но всё равно выделяет время на такое ничтожество, как ты.
– Мог и не выделять, я бы не обиделся.
Свет повернулся чуть в сторону, и я разглядел двоих стражников, священника с уже упомянутым посохом и кузнеца с набором инструментов. На меня быстро нацепили лёгкие кандалы на руки и на ноги и сцепили их между собой так, что стало невозможно поднять руки даже на пол локтя вверх или сделать чуть более широкий шаг. И, судя по холоду, который идёт от металла, эти браслеты тоже не так просты. Скорее всего, блокируют магию. Не слишком ли много перестраховок для простого студента?
Во дворе храма мы все, кроме кузнеца, уселись в просторную карету с забитыми плотной тканью окнами.
– Его Святейшество страдает бессонницей?
– Ему приходится работать и по ночам, ради блага Церкви и страны.
Оглушили меня в районе полудня, теперь уже ночь и, судя по положению серпа луны, поздняя. Интересно, того же дня или нет? Скорее всего, того же, иначе жажда и голод должны быть сильнее.
Карета достаточно быстро достигла места назначения. С одной стороны, ночь и в самом деле удобное время для таких поездок, никакой толпы на улицах.
– Выходи. Сейчас с тебя снимут цепи, дадут умыться и чистую одежду. Попробуешь доставить нам проблемы, ну, его Святейшество просто желает побеседовать, язык мы тебе трогать не станем.
Двое охранников, которые приняли меня у тех, кто занимался доставкой, производили странное впечатление. Никакой брони, лёгкая свободная одежда, не стесняющая движений, головы замотаны тканью, открыты только глаза и рот. У обоих короткие копья-пальмы, на подобии ритуальных гоблинских, но второй конец древка заканчивается длинным лезвием, как у стилета переростка. Один конец – для рубящих ударов, второй – для колющих. Длина подходящая для сражений в тесных коридорах. А ещё на груди перевязь с метательными ножами и пара кинжалов на поясе. Это не охрана, а скорее наёмные убийцы.
– Недоумеваешь?
– На Клинков эти ребята не тянут. Хотя и более опасные, как по мне.
– Ты прав, это тайная стража святого престола. Лучшие из лучших.
– Скорее тайные убийцы Святого престола. Некоторых ведь не так просто сжечь, проще, если они из окна выпадут или вены себе в тёплой ванне вскроют.
– Соображаешь. Мне даже жаль, что ты не на той стороне, маг.
Ответить я не успел, так как меня ввели в небольшую комнату со здоровенной медной ванной, и уже местный кузнец снял оковы.
– Умывайся. Здесь чистая одежда. На всё у тебя десять минут.
– А если я стесняюсь раздеваться при мужиках, которые так внимательно на меня смотрят?
– Ты просто не поворачивайся к ним спиной. И не роняй мыло…
Тёмные коридоры, освещённые редкими магическими светильниками, узкая винтовая лестница и, наконец, кабинет его преосвященства, первосвященника Церкви Карающего пламени Лина Берния. А он, похоже, не любит магического света, предпочитает простые свечи, но в кабинете воздух чистый и свежий, или снова магия, или очень хорошая вентиляция.
– Оставьте его. Вы свободны.
По факту глава Церкви оказался невысоким, плотно сложенным мужчиной. Коротко стриженные тёмные волосы, слегка по-жабьи приоткрытый широкий рот с тонкими бледными губами, сразу производящий отталкивающее впечатление. Одет роскошно: серебряные браслеты, вышитая серебром чёрная безрукавка, блестящая в свете свечей шёлковая рубашка. Тоже, естественно, чёрная.
– Но, Ваше Святейшество!
– Мне он не опасен. Я вроде бы ясно приказал. Все вон.
Так и не представившийся клирик и парочка стражников молча поклонились и вышли. И от чего же вы, ваше преосвященство, так самоуверенны? Может, мне и в самом деле рискнуть? С таким заложником есть неплохие шансы вырваться. Да и магию я чувствую, ничего её тут не блокирует.
– Не стоит. Иначе разговор так и не состоится. Я вижу, ты прикидываешь шансы. Их нет, поверь мне. Тут математика простая, ты один, внизу клирики с блокирующими магию посохами, оружия здесь нет, а на мне амулет, который защитит от простой грубой силы.
Дурак ты, твоё первосвященство, амулет я теперь и магией могу разрушить, пока её не блокируют, раз уж ты сам о нём сказал, а там и обломанная ножка стула, припёртая к горлу, не хуже кинжала может поработать. Но, так и быть, послушаем сначала.
– Я предлагаю тебе добровольное сотрудничество, маг. От тебя мне нужно свидетельство против твоего Университета. Например, ты расскажешь о том, как там тайно проводят запрещённые эксперименты, призывают демонов, заключают с ними сделки и так далее. Я укажу, что нужно будет сказать. И некоторые показания против Инквизиции, точнее, против одного конкретного их представителя. Там я тоже тебе всё укажу.
– А мне что за это?
– Как что? Тебя не сожгут. Разве этого мало? Выгодная сделка, как мне кажется.
– Не сожгут, а, например, четвертуют?
– Зачем четвертовать? Можно же просто отрубить голову, мы же не звери, хм, – священник смутился, явно сказал то, что думал.
– Спасибо, но я, пожалуй, откажусь.
– А если тебе гарантируют жизнь и потом мы вывезем тебя за пределы Империи?
– Нет.
– Не хочешь предавать друзей? Тогда, может, согласишься поработать только против Инквизиции? Или считаешь своим другом и Кристину?
– Это моё дело, кого и кем я считаю.
– Жаль, тогда для тебя это будет болезненно. Она сказала, ты всё вспомнишь, когда я использую ключ-фразу. Ты во многом разочаруешься, особенно в её дружбе.
Я напрягся, какая ещё ключ-фраза, о чём он? Да и Кристина что-то о воспоминаниях говорила. К лешему, не стоит, похоже, больше тянуть.
– Мрак света, пьющий из родника вечности.
Что за бред? Сознание неожиданно помутнело, сотни тихих голосов зашептали на непонятных языках прямо в голове, и я рухнул на колени. В глазах всё начало плыть и двоиться.
– Вспоминай, маг, помнишь наши подвалы, когда ты попал к нам в первый раз?
Подвалы? Цепи, темнота, ведро воды на голову и … Кристина? Её голос, её внешность и её короткий кинжал, втыкающийся мне в рёбра и отключающий сознание. А затем свет, заливающий всё моё существо.
***
– Хватит притворяться. Ты уже в сознании. Повторюсь, жаль, что потом ты ничего не вспомнишь. Ну, до момента, пока кому-либо, кто будет знать ключевую фразу, не понадобится подчинить тебя себе.
– Подчинить?
Кровь стекает по ногам и собирается в небольшую лужицу на полу, нет, лучше смотреть на моего палача. Белая одежда Кристины кое-где заляпана кровью, но похоже это её особо не волнует. Пара капель попали даже на шею. А вот глаза усталые и в них уже не видно ни капли удовольствия от того, что она со мной делала.
– Да, я наложила на тебя путы подчинения. По заказу Церкви. Кстати, рёбра я уже сростила, сейчас уберу и остальные раны, а потом просто прикажу всё забыть. Думаешь, зачем я тебя вообще пытала? Наложить узы подчинения на мага почти невозможно, но боль ослабляет природное сопротивление. Вот и всё объяснение. И да, думаю, стоит оставить этому преподобному извращенцу пару сюрпризов. Полное подчинение ему будет слишком жирно. Любой его приказ, направленный во вред Ордену Инквизиции, ты выполнять не имеешь права. Как и любой, направленный во вред лично мне. Хотя, ладно, ещё можешь не выполнять приказов, которые могут причинить вред твоим друзьям. Одним словом, запрещаю тебе словом или делом причинять вред мне лично, Ордену Инквизиции и твоим друзьям. Видишь, какая я щедрая? Не только о себе подумала.
Она усмехнулась.
– Подчинение означает, что ты вынужден будешь выполнять все его приказы, которые он лично отдаст тебе. Но то, что не приказали, выполнять не нужно, так же и в случае с неточной формулировкой. Знаешь, почему никогда не стоит вызывать и пытаться подчинить себе демона?
– Нет, – а боль и в самом деле уже уходит.
– Слишком тяжело настолько чётко и однозначно формулировать команды, чтобы он делал именно то, что тебе нужно. Например, ты скажешь ему: убей моего врага, и ты свободен. Казалось бы, чёткая и понятная команда? А вот и нет. Скорее всего, он убьёт и твоего врага и тебя в виде мести. Ведь ты забыл ему это запретить. Или убьёт твоего врага лет через тридцать, ведь ты не задал ему временных ограничений на выполнение этого приказа. Так что, дарю, пользуйся этим знанием. Я лично всегда считала, подчинение не слишком надёжная вещь. Да и подтверждать его нужно каждые пару дней, иначе слабеет и уже не работает как положено.
***
– Вспомнил? – Лин стоял почти возле меня. – Встать!
Я вскочил на ноги, хотя слабость и туман в голове никуда не исчезли. Какого лешего?
– Видишь? Ты полностью подчинён моей воле. Первое. Запрещаю тебе использовать любую магию. Попробуй сотворить заклинание. Любое.
Да пожалуйста, я поднял руку, но губы отказались произносить слова, а руки делать нужные жесты, да и сама магическая сила сделала вид, будто не слышит моих команд.
– Очень хорошо. Видишь, как оно работает.
Да я тебя и без магии придушу! Раньше, чем ты сможешь мне это запретить!
Я совсем забыл про амулет, о котором было сказано раньше. Пальцы не достали до шеи первосвященника совсем чуть-чуть, но всё равно не достали. Упёрлись во внезапно затвердевший воздух.
– У тебя плохая память, даже после того, как я тебе её вернул в полном объёме, всё равно провалы, смотрю, случаются. Так вот, мысль простая, ты всё ещё считаешь Кристину своим другом?
– Да.
– Да?!
А почему нет? То, что она тогда сделала, она делала с незнакомым ей человеком, который ей был никем и ничем. По большому счёту, она просто выполняла работу, о чём сама и сказала. Понятия не имею какую именно, но с чего ей было меня жалеть? Да, потом она тоже всегда ставила на первый план свои личные цели и интересы, но кто поступает по-другому? Разве это делает её плохим человеком? Сколько раз мы могли погибнуть без неё? И она прикрыла и спасла Эйсиан. За это я готов простить ей что угодно, сделанное со мной. Тем более там, на дороге, она сказала правду, сделанное ею тогда, теперь спасло мне жизнь. Не смотря ни на какие приказы, благодаря её запрету я не смогу рассказать ничего ни о ней, ни о своих друзьях, а значит безопасен для них, даже попав в руки церковникам. Никакие пытки не вытянут из меня ни слова благодаря тому запрету. Неужели у неё уже тогда были на нас какие-то планы? Хотя не важно, главное – Церковь получит в моём лице пустышку.
– Неважно, это не имеет значения. Ты скажешь то, что я прикажу. А пока расскажи всё о Кристине Аман.
– Она старший экзекутор Ордена.
– Этого мало. Какими силами она владеет? Откуда у неё дар подчинения людей? Какие её слабости ты заметил? Какие сильные стороны? Что она вообще за человек?
– Мне запрещено это рассказывать.
Его Святейшество споткнулся на полушаге к своему столу и обернулся ко мне, недоуменно приоткрыв рот.
– Что?!
– Мне запрещено это рассказывать.
– Кем?! Теперь только я могу тебе что-либо приказывать, разрешать или запрещать!
– Человеком.
Я вспомнил, как отвечал самой Кристине тот кочевник, и максимально мерзко ухмыльнулся прямо в лицо преподобному.
– Каким человеком?!
– Магом, – раз требуете уточнения, уточним, мне нетяжело ведь.
– Имя?!
– Корн, – надо вообще-то уточнять, чьё именно, ваше святейшество, а не пытаться теперь не лопнуть от бешенства.
– Да не твоё, придурок! Кто запретил тебе рассказывать о Кристине Аман, имя этого человека, род, звание?
– Кристина Аман, старший экзекутор Ордена Инквизиции.
Рука священника судорожно цапнула со стола трубку, и он попытался раскурить её, даже не заметив, что она не зажжённая.
– Я приказываю тебе рассказать!
– Не могу! – с несказанным удовольствием ответил я ему.
Хрусть, трубка переломилась и упала на пол.
– Но как?! Я же ей заплатил!
– Приоритет приказа создателя заклинания стоит выше, чем приказ того, кто его использует.
– Тварь, получается она позаботилась, чтобы её работа никогда не повернулась против неё. Продуманная тварь. Ну ладно, обойдёмся и без этого. Хватит мне и магов. Тем более твоя группа очень уж интересная. Что за нападение культа на вас было, о котором я не знал? А ведь я знаю всё о делах культа! Значит, это были не они, а кто-то, кто пытался маскироваться под них. Что это было? Что за нападение? Что там случилось?
– Я не могу рассказать ничего, что повредит моим друзьям. Это она мне тоже запретила.
Лин сел мимо стула и уставился на меня с пола взглядом обиженного ребёнка.
– Я. Ей. Заплатил! А ты бесполезная пустышка!!! Она меня поимела за мои же деньги! Тварь!
– Я почти сочувствую. Почти.
– Себе ты на костре сочувствовать будешь! Бесполезный ублюдок! Чего ухмыляешься? Думаешь, эта шлюха в белых тряпках тебе поможет? Не мечтай. Скоро у Ордена начнутся такие проблемы, после которых ей будет не до тебя!
Он вскочил с пола и заметался по кабинету, то и дело натыкаясь на свой стол.
– Ладно, сразу перейдём ко второй части плана. Используем тебя, как провокацию против магов. Отпустим, всем скажем, сбежал, а ты магией убьёшь одного из членов имперского совета. Представителя нашей Церкви. Я специально на эту должность поставил своего оппонента, вечно со мной спорит. Вот оторвут голову тёмной магией, будет знать, как спорить с начальством! Решено, завтра же организуем тебе побег. Стражников на воротах тоже магией убьёшь, для достоверности. Они всё равно там без пользы стоят, а деньги им платим, а так как теперь конец месяца, то хоть месячное жалование сэкономим. А потом попадёшься моим бойцам, которых я за тобой отправлю. Ну это мы ещё обсудим, чтоб всё достоверно вышло. А теперь мне нужно подумать.
Первосвященник позвонил в колокольчик и приказал появившимся стражникам увести меня в камеру тут, на месте, под его резиденцией, дескать, магия мне теперь не подвластна, и специальная камера мне, соответственно, тоже не по рангу.
***
– Придётся вмешаться. В мои планы совершенно не входит, чтобы этот фанатик дискредитировал магов. Ещё слишком рано.
– Студента убить, мессир?
– Нет. Он ещё может пригодиться. Проведите над ним ритуал отлучения от магии. Без неё он будет бесполезен Преподобному, а значит тот сам в итоге его на костёр и отправит, нам мараться не придётся.
– Как скажете, мессир.
Человек в монашеской робе низко поклонился и беззвучно исчез за дверью. Подождав, пока она плотно закроется, второй собеседник магией налил себе кубок вина и заставил его подлететь к своему столу. Всё-таки он просчитался с тем заклинанием. Дополнение, которое должно было привязать к нему прошедших обряд слияния с демонами студентов и дать возможность мягко влиять на них, со временем превратив последних в его верных слуг, не сработало. А значит, нет смысла дальше продолжать этот эксперимент. Пусть всё идёт, как идёт. Парочка лишних магов-демонов погоды не сыграет, а уже со следующими он использует полностью переработанное заклятие привязки душ. А то поленился, на старый амулет времён первой Империи накинул свою уздечку и думал, всё пойдёт, как нужно. Не рассчитал, старый дурень, ведь там заложено уже законченное заклятие, и в него не выйдет вмешаться. Вначале ещё думал, может и получилось, но теперь уже точно видно – нет. Поэтому твоя судьба, возможный не состоявшийся магистр тёмной магии Корн, похоже, предрешена. Как и судьба некоторых остальных. А вообще, правильно он тогда поступил, подсунув первосвященнику заклинание слежения в кабинет. Вот точно, не ожидал, что Кристина владеет узами подчинения и способна их накладывать на магов. Такое искусство считалось давным-давно утерянным. Талантливая девочка. Нужно как-то попробовать и её включить в свои планы. Ну, если в ближайшее время выживет, конечно.
***
За мной пришли ранним утром. В этой камере было окошко, маленькое, ладонь не пролезет, но хоть время суток теперь можно было определять. Трое. Молча огрели вытягивающим силы посохом и, вытащив из камеры, поволокли по лестнице вниз. Один ярус, второй, третий. Зачем так глубоко? Сомневаюсь, что преподобный козёл собирается там мне давать инструкции о нападении на Церковь от лица всех магов.
– Сюда, на стол его. Привяжите.
Эээ! Вы чего делать собрались, уроды! Блин, даже голоса нет, все силы вытянули.
– Подай мне кисть. И пергамент. Хорошо. Обнажите ему шею и запястья.
Какого лешего? Что за кружок церковных художников по живому телу?
Рисовал он долго, сначала на запястьях, а потом на шее. Раз за разом сверяясь с рисунком на пергаменте. И всё это время меня продолжали оглушать посохом, оставляя сил только на дыхание. И ещё все трое прятали свои лица под капюшонами, так, что я видел только подбородки, а художник вообще оказался в маске с прорезями для глаз.
Закончив рисунок, все трое встали полукругом возле моей тушки и затянули песнопения. Надеюсь, они меня не отпевают?
Сначала жар появился в руках, там, где был рисунок, а потом огненное кольцо сдавило горло, и я, не смотря на отсутствие сил, заорал от нестерпимой боли. Так вот зачем эти твари привязывали мою обессиленную тушку!
А жар и не думал спадать, наоборот, начал пульсировать в ритм заунывной песне, впиваясь всё глубже и глубже, словно задавшись целью добраться до самой души. И неожиданно, на какой-то резкой фразе, после которой наступила тишина, огонь рванулся внутрь и наступили тьма и забвение.
Пришёл в себя я от пары пощёчин и вылитой на голову кружки воды.
– Живой?
– Похоже на то. Ты слышишь нас?
Всё та же троица.
– Шли бы вы на …!!!
– Слышит. Попробуй дотянуться до своей магической силы, просто ощутить её. Если не сделаешь это, нам придётся повторить процедуру.
Ладно, леший с вами, колдовать благодаря запрету преподобного я всё равно не смогу, но вот стихии чувствовать мне никто не запрещал. Однако первая же попытка наткнулась на огненную стену, отсекающую меня от источников магии обеих, уже ставших родными стихий. Робкий тычок в эту стену вызвал такую боль, что я выпал из транса и со стоном попытался схватиться за пылающую голову, забыв о привязанных руках.
– Похоже, работает. Отвяжите его и отволоките в камеру. Больше ты не маг. Отлучение от магии нельзя снять или преодолеть, так можешь и передать Преподобному. И скажи, не всем нравятся его планы устранять своих конкурентов руками порабощённых магов.
Не веря услышанному, я снова попробовал дотянуться до источников силы, в этот раз ударив в стену изо всех сил, не жалея себя. Вспышка огня в ответ полностью ослепила и лишила всех чувств, заполнив болью каждый уголок тела и, похоже, даже разума.
Очнулся я уже в камере. С трудом поднялся на ноги и чуть не рухнул снова от накатившей слабости. Вот же угораздило, мало мне было попасть в лапы церковникам, как тёмному магу, так ещё и в жернова внутренних интриг угодил.
Ближе к вечеру меня снова отвели к Преподобному. Тут, при свете я сумел рассмотреть, запястья покрыты странной рунической вязью, словно выжженной на теле. Думаю, на шее теперь тоже имеется похожее украшение.
– Ну, готов получить инструкции по убийству одного из представителей Церкви? Такое задание тебе должно понравиться. Для начала давай определимся, какими заклинаниями ты владеешь?
– Никакими.
– А, забыл, я же сам запретил тебе магию. Запрет отменён. Только не вздумай пытаться напасть на меня. Это я тебе запрещаю. И магией, и физически. Так какими заклинаниями ты владеешь?
– Никакими.
– Не понял? Ты же маг? Тёмный маг и заодно маг воды, как это никакими?
– Я не маг.
Если уж лишили меня магии, то хоть доведу до кондрашки самого главу Церкви, если других способов мести у меня не осталось.
– Как это не маг??? – Лин неуверенно нащупал кресло и осторожно сел в него, помнит, похоже, о вчерашнем.
– У меня нет магии.
– А где она?
– Меня её лишили.
– Когда и кто?
– Сегодня утром. Трое священников отволокли меня в подвал и провели ритуал отлучения. Вот.
Я вытянул вперёд руки, демонстрируя тёмные кольца из рун на запястьях, и потом раскрыл ворот, показывая шею, где, уверен, находятся такие же.
– Этого не может быть. Такого ритуала не существует! Да и кто мог посметь без моего приказа!?
– Я не видел их лиц под капюшонами и масками. Но они просили передать: не все рады попыткам сведения личных счётов с помощью подчинённого мага.
Преподобный отец вытащил из шкафчика трубку и дрожащими руками принялся набивать её, просыпая большую часть табака на стол.
– Твари… Всех найду! На кол их. Лично посажу. Каждого лично! Никто не имеет права вмешиваться в мои планы! Никто! Всё было завязано на тебе, как на маге. Я собирался использовать тебя! А ты не используешься. Вот, я же всё расписал в таблице – он помахал перед моим носом листом сероватой бумаги, исчерченным не пойми чем – кто, и что, и как должен делать. Вот твоя роль. Мысль простая, каждый выполняет свою роль, мои планы должны работать. А ты не выполняешь. И как мне теперь быть? Переделывать всё? Вот, всё тут. Математика простая: два тёмных мага, один под магией подчинения. Первое. Передаёшь мне всё, что знаешь о самом загадочном и сильном инквизиторе наших дней – Кристине Аман, сиречь Белой Ведьме. Ты хоть знаешь, как сложно было полунамёками и непрямыми действиями заставить Орден назначить именно её вашим куратором? И всё ради того, чтобы ты, сам того не зная, сработал, как наш человек в её ближнем окружении. А оказалось, она это предусмотрела. Первый пункт полностью провалился. Второе. Организуем тебе побег, и ты магией убиваешь члена Имперского совета. Ну и ещё пару десятков человек для массовки, толпу впечатляют кровавые зрелища. Потом мы тебя ловим, и ты даёшь показания: всему этому, в том числе ненависти к свету и к Церкви, тебя в твоём Университете научили, и вы там просто есть не можете – мечтаете захватить власть в Империи, призвать демонов, истребить всех, кто верует в Свет, и создать Империю Тьмы. Такие свидетельства от тёмного мага и убийцы кучи невинных людей дадут нам право вмешаться в дела вашего независимого от всех Университета и потихоньку поставить магов под наш полный контроль. А чтоб не успели проверить твои слова под печатью истины, ты погибнешь при попытке к повторному бегству. А потом твою подружку торжественно сжигаем на главной площади. В виде предупреждения всем её тёмным выродкам-родственникам! А теперь что? Всё в мусор из-за тебя одного? Точнее, нет, не из-за тебя. Из-за этой суки Орденской! И чего мне теперь делать?
Это он меня спрашивает?
– Вообще-то магии меня не Кристина лишила, а кто-то из ваших.
– Заткнись!
Нда, вот вам и подчинение. Такое чувство, словно рот просто перестал мне принадлежать. Ну, Кристина, ну удружила. А если он мне прикажет вены себе перегрызть или самому себя задушить? Я вспомнил, как Кристина допрашивала кочевника, и невольно вздрогнул. Вот же попал. Правильно наш сотник говорил: от магии всё зло. Полдня как магом перестал быть, а уже всех магов почти ненавижу.
– Так вот, мысль такая, теперь всё заново придётся переделывать. Думать придётся. А это знаешь, как тяжело? Чего молчишь? А ну говори!
– Да ты же сам мне приказал заткнуться, придурок!
– А ну молчать! Сожгу за оскорбление Церкви в моём лице. Хотя и так и так сжечь придётся теперь, какой с тебя толк? Но позже. Сначала придётся всё обдумать. Ладно, пока запрещаю тебе говорить обо всём услышанном и сказанном в этом кабинете. Ясно?
Ясно, конечно, вот только как я тебе отвечу, если ты мне снова говорить запретил? Разве что жестами показать? Интересно, вот такие жесты покажут, что мне ясно?
Лин поперхнулся и отрицательно замотал головой.
– Даже не уговаривай, я мальчиков помоложе предпочитаю.
Что??? Я вообще не это имел в виду! Надо поосторожнее с жестами быть, а то тут и без мыла могут…
– А, точно, я же запретил тебе говорить. Ладно, разрешаю. Так, всё ясно?
– Да.
– Отлично. Ну, раз о Кристине Аман ты говорить не можешь, как и о друзьях, то поговорим о тебе. Имел ли ты контакты с демонами?
– Да.
– Отлично! Где?
– В Барсучьем Логе. Мы убили там двух демонов. Ловчего Душ и Пересмешника.
– Хм, ну это не совсем то. Но сойдёт. Ещё?
Вот тварь, до всего докопается.
– Во снах мне иногда является одна из владычиц мира демонов – Кииласи А’лианинни.
– Тьфу на тебя. Мне тоже во снах много кто является. Особенно после пары бокалов церковного вина, а уж студенту после попойки и сам владыка граней явиться может. Ладно, дальше. Ты когда-либо убивал людей тёмной магией?
– Да.
– Кого? – Преподобный радостно, в предвкушении потёр руки.
– Кочевников, которые напали на нас в пустыне; шамана, посвятившего себя служению смерти.
– Да чтоб тебя! Мирных людей, я имею в виду! Граждан Империи?
– Нет.
– Жаль, но ладно, и так тоже сойдёт. Что случилось в Облачном Замке?
– Не могу сказать, это дело Инквизиции.
– Толку с тебя… Хорошо, как маги в Университете относятся к Церкви?
– Нормально, маги с Церковью не враждуют.
– Ну точно, никакого толку. Вот какой смысл, если я теперь прикажу тебе сказать о том, что вы там планируете переворот в Империи? Кто тебе поверит? Скажут под пытками сказал, и потребуют перепроверить под печатью истины. А будь на тебе смерть членов Имперского совета, то это сразу придало бы веса твоим словам.
Это интересно как? Почему простому тёмному магу не поверят, а сошедшему с ума убийце поверят? Его преосвященство сам не замечает, какой бред несёт?
– Ладно, достаточно.
Первосвященник позвонил в колокольчик и приказал появившимся стражникам увести меня обратно в камеру.
***
– Кристина, деточка, я же, кажется, ясно говорил тебе о том, кто нам нужен в Ордене. А ты кого к нам привела?
– А у меня были варианты? Мессир, вы всерьёз предлагаете отдать Церкви наследницу одного из кланов детей ночи? Нам плюс к проблемам с демонами ещё проблем с нелюдскими расами внутри Империи не хватает?
– Тут ты права, и то, что вытащила эту девочку, тоже молодец. Но разве не могла придумать другого варианта? Да тот же призыв, ведь хватило бы временного, зачем ты сделала её экзекутором Ордена на постоянной основе! Ведь у нас теперь нет пути обратно, из Ордена не уходят так просто. Нужен очень серьёзный повод её исключить!
– Нельзя применить временный призыв в ряды Ордена несколько раз подряд к одному и тому же лицу в столь короткий промежуток времени. Вы же сами это знаете, мессир. И временный призыв её не защитил бы. А я первый раз временно призвала её ещё в Барсучьем Логе. Да и в чём проблема. Давайте обучим её, посвятим во все тонкости наших нужд и нашей политики, а потом отправим полномочным постоянным послом к детям ночи, скажем, лет на пятьсот. Пускай представляет там наши интересы. И тут никому глаза мозолить не будет, и нам хороший плюс в глазах её народа. Нам даже Церковь при таком раскладе ничего предъявить не сможет.
Кристина почесала облупившийся от южного солнца кончик носа и невинно похлопала глазками, что, впрочем, не возымело на главного инквизитора никакого эффекта.
– Ну ладно, с этим согласен, а как с остальными?