Там, где сердце

6. Глава

Эля стояла напротив зеркала и задумчиво смотрела на черты своего красивого лица: «Ну вот зачем я такая красивая, зачем? Чтобы каждый встречный меня целовал? Лучше бы родилась уродиной – никаких поцелуев и личной жизни; все проще – проснулся утром, покушал, краситься не нужно, расческа не нужна, у отца деньги на косметику просить не надо, хотя скорее всего он бы и не дал. Ахахах, – усмехнулась девочка. – Да ну что теперь поделать, придётся терпеть».

Эля тяжело вздохнула, будто красота – это бремя.

Мимо девочки по коридору в ванную комнату проходила мама:

– Доброе утро, доча!

– Доброе утро, мамочка, – ласково-ласково сказала Элечка.

– Ну что, поедешь сегодня в приют?

– Да нет, какой приют?! О чём ты говоришь? Там этот, как его, мальчик.

– Значит, поедешь!

– Ну я обещала Евгению Брониславовичу, там же ещё и дети, в конце концов, всё ради детей.

– Хорошо, Элечка. Деньги на такси ждут тебя со вчерашнего дня на комоде.

– С чего ты решила, что я поеду?

– Я же мать, – закрывая дверь в ванную, ответила мама.

Эля была готова к своему путешествию, оставалось только надеть обувь. Она позвонила в такси и нетерпеливо ждала, ходя туда-сюда по коридору в квартире. Минут через десять раздался звонок телефона и Эля уже летела по лестнице вниз. Но пока летела, вспомнила, что забыла взять завтрак Николая.

«Ох-ох! Как я так… ну ладно, вечером покормлю».

Николай похрапывал на скамейке и снилось ему, по всему его виду, адское похмелье. То трясется, то плюётся, то дерётся – интересная картина. Если бы Эля не спешила непонятно зачем, скорее всего, бомж Николай был бы приведён в чувство и ознакомлен с нравоучительной лекцией часа так на три. Но ему сегодня везло, правда, не с едой, но лучше голодать, поверьте. Эля быстро села, закрыла глаза и открыла их, когда была уже рядом с приютом. Далее расплатилась с таксистом Эльдаром, – он всю дорогу причёсывал ей за жизнь его семьи где-то в Казахстане. Хоть Эля и являлась понимающим слушателем, но сегодня Эльдару повезло, он еще не знал, как повезло, зато я знаю – так же, как и Николаю. Эля вышла из машины и направилась к будке охранника, в этот момент Анатолий по обычаю заваривал утренний суп. Он только хотел закурить сигарету, как увидел Элю в окне своей будки. При ее виде он аккуратно положил сигарету в пачку, а пачку убрал в карман, перекрестился и накрыл свой суп самодельной картонной крышкой, аккуратно взял ключи от дверей приюта и надел поверх формы жилетку, выйдя с улыбкой из будки.

– Здравствуйте, девушка. А я думал, вы не вернётесь.

– А я вернулась вот.

– Ну хоть не так рано, как вчера.

– Да, дети ждут, проводите меня?

– Конечно, пойдёмте. – Анатолий был очень рад, что очередная встреча с этой девушкой не принесла ему затруднений.

Он отварил двери приюта. Эля зашла как к себе домой и сразу направилась к дежурному воспитателю. Завернув в конце коридора, Элина увидела другую женщину, не ту, которая была вчера.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Элина.

– Ну, привет. А ты кто такая?

– Я музыкант…

– Аа-а… можешь не продолжать – иди в гостиную. Дети на завтраке, как придут, отправлю к тебе, – не дав договорить Эле, сказала Женщина.

Эля уже не удивлялась ничему в этом доме, так что просто пошла в гостиную. Анатолий, вечный охранник приюта, забыл запереть в будке дверь, и когда вернулся, увидел, что бездомный кот сожрал его утренний суп. Анатолий начинал думать, что ему не очень везет в жизни, когда он встречается с этой девушкой.

В этот момент Гриша сидел в столовой и доедал завтрак, который ему не принадлежал. По слухам, он предполагал, что хозяйки сегодня опять не будет, так что смело делал что хотел. Взяв поднос с остатками завтрака, Гриша положил его на стол для мытья посуды и уже направился на выход, но как только услышал мелодичную игру на рояле, застыл, как вкопанный. Секунд тридцать он просто стоял и слушал, потом началось пение. Для него это был ни с чем несравнимый теплый, и уже знакомый голос.

«Она вернулась! – Гриша заметался. – Так, надо зубы почистить, вдруг опять целоваться придётся?» Он побежал в первую попавшуюся спальню к мальчикам и перевернул одну тумбочку вверх дном для того, чтобы найти зубную щётку. Пока он занимался личной гигиеной, Эля собрала целую аудиторию маленьких зевак. Она так красиво пела, что даже дежурный воспитатель пришёл послушать это изумительное пение.

– А я думала, что рояль нерабочий! – сказала она.

Элина полностью погрузилась в игру и пение, даже не замечая, что собрала аншлаг из беспризорников.

Гриша привёл свои гигиенические дела в норму и сразу устремился в гостиную. Весь свой путь он бежал очень быстро, но перед входом остановился, чтобы отдышаться, ему не хотелось выглядеть спешащим к ней.

Музыка разливалась и заполняла все частички воздуха, а её магия распространялась на всех в этом доме. Странно, что в век электронной музыки детям очень понравилось необычное для них выступление. Может, это потому, что у Элины был не только талант музыкальный, но и талант располагать к себе сердца. Гриша незаметно зашёл в комнату, движением руки освободил забитый детьми диван и уселся, как принц. Мелодия почти подошла к концу, когда Эля заметила Гришу. Она думала, что говорить после того, как доиграет, но ничего не приходило на ум. Гриша же, наоборот, уже знал, что скажет. Игра остановилась, и вопрос не заставил себя ждать.

– Ты еще хочешь? – с ухмылкой спросил парень, подумав, что сейчас он ее подловит.

– Конечно, еще хочу, но прежде чем опять играть, хочу сказать пару слов детям.

Гриша думал, что застанет девушку своим вопросом врасплох, но Элина переиграла его и все подумали, что Гриша спросил про игру на рояле.

– Вы хотите так же играть и петь, вам нравится музыка?

– Да! – хором чуть ли не кричали дети.

– Вот и я когда-то услышала прекрасную игру и поняла, что музыка – это то, чем я хочу заниматься, славя этим нашего Творца и зарабатывая своей семье на хлеб.

– Да, но классической музыкой ты много не заработаешь! – с ухмылкой перебил Гриша.

– А для вас главное деньги? Материальные сокровища этого мира?

– Конечно, я хочу вырваться из этого города, стать богатым и знаменитым, сокровищ в денежном эквиваленте иметь кучу, а не твоей классической музыкой заниматься.

– Да, понимаю, но в Библии написано: «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Матф.6:21). Вы хотите земных сокровищ, денег, стать знаменитым. Но какой в этом толк, если вы этим Богу не послужите? Эти земные сокровища вы не сможете унести с собой, когда умрете. Почему-то сегодня Эля была очень уверенной и ни одно слово Гриши ее не задело, а наоборот, эти слова навечно оставили след в его сердце.

– А, ты из этих праведных, значит, целоваться, похоже, не будем, – с улыбкой сказал Гриша.

– Не будем, но поиграть я вам смогу.

Гриша показал рукой на рояль, тем самым как бы сказал: «Ну играй, раз говоришь».

Эля была в отличном расположении духа, она играла и получала сумасшедшие эмоции, но не могла понять, почему ей нравится, когда ее слушает этот парень. Время от времени она поворачивалась на Гришу и, видя его улыбку, играла будто под допингом, таким образом она и не замечала, как потихоньку расходился народ и, наконец-то, они остались с мальчиком наедине. Закончив игру, она встала со стула, выдохнула, посмотрела на Гришу теплым взглядом и, пожимая плечами, тихо сказала: «До завтра», – и в тот момент для Гриши остановилась Планета – он полюбил эту девочку, не зная даже ее имени.

– Вы завтра придёте? – тихим дрожащим голосом спросил Григорий. Он никогда не чувствовал такого волнения.

– Да, конечно, пока не утащу отсюда пару детей – не уйду, – смеясь, сказала девушка.

«Она смеется, значит, ей нравится со мною общаться. Так, что бы спросить, какой вопрос задать?» – думал Гриша, но ответ пришёл сам собой.

– Молодой человек, а как вас зовут? Должна же я знать имя парня, с которым впервые в жизни поцеловалась!

Гриша и не думал раньше, что это может так важно прозвучать – он почувствовал стыд.

– Извините меня, правда, свалял дурака. Меня Гриша зовут, а как вас, красавица?

– Эля, Эля я, – девочка так сильно покраснела от этого банального комплимента, что ее щечки будто намазали кетчупом.

– Очень приятно. Можно вас проводить докуда вам угодно?

– Конечно, проводите меня до будки охранника.

– Без проблем, я и встречать вас по утрам могу, – подорвался с дивана Гриша. Он убрал руки за спину, потому что непонятные силы в его организме трясли эти руки.

Эля, сама того не понимая, согласилась. Они неспеша вышли из приюта и говорили о чем-то, не отрывая друг от друга глаз весь этот путь от дверей до будки охранника. В конце Гриша сказал Элечке пару красивых комплиментов, и ее лицо засветилось очень ярко, словно последний луч угасающего заката. Гриша посадил ее в такси, а сам вприпрыжку побежал на чердак описывать ее красоту. Эту ночь мальчик не спал. Эля же в свою очередь приехала домой, и под ее раздачу попал бомж Николай, она целый час рассказывала много приятных моментов этого дня и, конечно же, все эти моменты были связаны с Гришей. Потом девочка поднялась наверх и рассказала все то же самое маме. Мама сказала, что испытывает дежавю, и почему-то расплакалась, но слезы эти не были слезами горя, просто маме это напомнило ее первое знакомство с молодым человеком – с папой Эли. Эля легла в кровать, но не могла уснуть и всю ночь писала стихи. Все это было будто чудом, даром свыше – в эту ночь Бог подарил еще один талант этой девочке.

По прошествии бессонной ночи Гриша и Эля с самого утра ждали, когда встретятся снова: Он думал о том, что будет слушать, как поёт Элечка, и мечтать о ней. Она же думала, как будет смотреть в бездонные глаза Гриши и не захочет отпускать его.

У Эли прозвенел будильник, и она вскочила, быстро одеваясь на ходу. «Так, надо бы чуть-чуть подкраситься, покушать, собраться». – Мысли заметались в голове Эли как бомбардировщики над Сталинградом. Элечка словно заведенная носилась по дому, она даже выпила чашечку горячего кофе, который раньше и не пробовала. Впервые в своей жизни Эля была готова за час. Оставшееся время она просто сидела на своем привычном месте – комоде.

Парень же, наоборот, как стало рассветать, решил немного подремать, потому что у него очень устали глаза, ведь он писал, грубо говоря, при свечке. Щель в шифере и огромная луна были единственными помощниками Гриши в этой ночи. Когда Гриша уснул, то увидел странный сон: поле, он сам, Эля… вроде ночь, но видно всё, как днём: звезды сияют, тихий ветер доносит запах стоящей перед ним девушки, этот вкусный, ни с чем не сравнимый аромат сухих цветов. Он смотрит в ее глаза, она в его, и планета начинает вращаться так быстро, что время теряет смысл: все идеально – они навечно остаются вместе и они счастливы, но вдруг все пропадает и Гриша попадает промеж двух миров: слева стоит Эля все в том же райском поле и протягивает ему руку, смотря на Гришу глазами, наполненными любовью. И справа он видит огромную сцену – на сцене ведущий с литературной золотой премией, там много людей – все радуются за парня, ведь у него много денег, популярность и признание мира. Тот человек на сцене зовёт его и манит рукой: «Вот, – говорит он. – Это все, о чем ты всегда мечтал – тебе только нужно протянуть руку, и это будет твоим». Он посмотрел на Элю, потом на ведущего и проснулся в холодном поту. «Это наркомания какая-то».

Он посмотрел на часы и понял, что поспал всего час, но засыпать снова он не хотел, этот необычный сон остался в памяти Гриши, – что было странно, потому что обычно он забывал сны. Грише не хотелось больше спать, поэтому он решил подкараулить Элину и спустился по лестнице вниз. Эля в этот момент кормила бездомного друга и спрашивала совета, на что полупьяный Николай не смог дать чёткого ответа. Попрощавшись с Николаем, Эля вызвала такси.

Гриша стоял и настукивал в дверь будки охранника, но не слышал ответа.

– Анатолий, ты где? Выходи. – А в ответ тишина.

Гриша снова постучал в дверь, и снова, но никто не открывал.

Вдруг позади послышался голос:

– Ты что ломишься? – хрипло, застегивая жилетку, сказал Анатолий.

– Доброе утро. Да я предупредить вас хотел, что сегодня, возможно, пару раз выйду отсюда, чтобы не доставить вам проблем.

– А-а, ты за это говоришь, тогда не беспокойся, хозяйка укатила на юга, так что живи без проблем, гуляй, когда хочешь, пока не приедет.

– Спасибо, с меня пачка ваших любимых, как всегда.

– Да брось, не за что. Я сам рад, что она укатила. Хоть спал сегодня не в будке.

Оба посмеялись, и охранник зашёл в будку, в этот момент подъехало такси. И из дверей машины вышла Эля. Гриша стоял и смотрел на нее как на предмет обожания, он не видел девушки красивее, чем она. Даже просто смотря на нее, он получал удовольствие. Когда такое было? Да никогда, это было впервые и навсегда. Элечка тоже быстро нашла его глазами и не могла сдержать улыбки, она улыбалась так, будто она сумасшедшая. Она была вся красная, но впервые в жизни ее не смущало, как на нее посмотрят другие и что подумают о ней. Она просто хотела быть рядом. Даже на расстоянии Эля чувствовала, что этот человек ее греет. Девочка не могла понять, как быстро она могла так наполниться симпатией к этому человеку, также как и не могла понять, почему не может оторвать взгляда.

Они стояли и улыбались минут десять, не произнося ни слова. Охранник Анатолий поднял голову от своего сканворда и посмотрел в окно будки, там увидел дико улыбающуюся девушку – ту же девушку, что загубила ему не один приём пищи. Он снова перекрестился и решил, что не будет больше выходить к ней, посмотрел на чай в стакане, стоящий на его сканвороде, и от греха подальше выбросил чай в мусорное ведро со словами: «Хотя бы так обману судьбу».

В этот момент на улице царила гармония. Птички пели, распускались деревья, цветы, утреннее солнце грело лица наших героев.

Гриша решился на первый шаг:

– Привет, Эля, – ласково сказал мальчик.

– Привет, Гриша, – еле выдавила из себя Эля. Казалось, будто что-то застряло в горле у девушки.

Но зато способность бегать Эля не утратила, поэтому она не раздумывая рванула вперед в объятия Гриши. Девочка сама не ожидала от себя такого поступка, но было поздно думать – она уже прижималась лицом к его груди.

Мальчика не смутило такое поведение девочки, и он сам нежно обнял её. Эля тихо прошептала прямо в сердце Грише будто в микрофон:

– Привет, Гриша…

– Привет-привет. – Уже дрожал его голос.

Оба стояли так еще минут пять, а гармония царила вокруг до тех пор, пока охранник не решил выйти из будки, чтобы открыть дверь в приют. Анатолий вышел, увидел Элю и зашел обратно, оставив ключи от приюта на гвоздике возле двери будки, и только его голос послышался:

– Гриша! Если тебя не затруднит, открой, пожалуйста, приют! Что-то мне не хочется выходить. Ключи на гвоздике.

– Хорошо. Конечно, открою. – Гриша посмотрел сверху на Элечку и осторожно приподнял ее голову, чтобы посмотреть в глаза. Эля не сопротивлялась, но предупредила:

– Только, пожалуйста, не нужно меня целовать!

Гриша рассмеялся:

– Не буду, не бойся, я просто хотел тебе сказать, что нужно открыть приют.

– Хорошо, пойдём.

Они открыли приют, и Гриша спросил:

– Ты будешь сегодня играть?

– Да, конечно, пару часов, но нужно записать, сколько детей хотят к нам поступить, а то получается, что я просто так сюда езжу.

Хотя на самом деле девочка знала, что теперь у неё есть ещё одна причина ездить сюда – Гриша. Но ему она об этом не сказала.

– Почему же просто так, сегодня ты приехала ко мне и, боюсь, больше не уедешь.

– Ты маньяк? – с волнением спросила девочка.

– Нет, просто ты запала в мое сердце.

– А почему тогда боишься? – улыбаясь сказала девочка.

– Потому что я этого не планировал!

Оба промолчали. Да и не нужно было слов. В некоторых ситуациях молчание заменяет слова. И Эля поняла, что именно молчание их сблизило. Она снова уселась за рояль и играла так, как никогда до этого не играла

Дети были в таком восторге, что все записались. Что уж говорить, даже уборщица Раиса в своём преклонном возрасте захотела поступить, только не получилось бы. Гриша слушал так внимательно, что даже не пошевелился, поэтому воспитательницы очень удивлялись: «Был такой балбес, а сейчас сидит и слушает классику». Сегодня Эля делала многое в первый раз: так же, как в первый раз обняла мальчика, она в первый раз заставила беспризорника пустить слезу при всех, этим удивив воспитателей; в первый раз повлияла на толпу таким образом, что подбила их заниматься музыкой и, самое главное, первый раз полюбила.

Гриша же сидел как пригвожденный своими чувствами к дивану и не мог пошевелиться. Мальчик только думал о том, как же он мог так влипнуть, да еще так, что и отлипать не захочется. После выступления наши голубки отправились гулять в парк и оба провели один из лучших дней в своей жизни. Эля рассказывала Грише о своей семье, рассказала о дедушке – старом немце, и что скоро поедет к нему в гости, рассказывала о Боге, о Его жертве на кресте, но это он пропускал мимо ушей. Рассказывала про пастора церкви, его историю. Гриша же, наоборот, ничего не рассказывал о себе. Ему было стыдно и грустно, что у него никого нет, что он просто никому не нужный Гриша Некрасов из Тамбовского приюта для сирот.

Эля заметила, как он загрустил после ее рассказа и, решив взбодрить его, остановилась, увидела лавочку в парке, запрыгнула на нее, став выше Гриши, и сказала:

– Подойди, что тебе на ушко скажу.

Гриша улыбнулся и подошёл ближе.

Эля обняла его и нежно прошептала на ухо:

– О чем ты мечтаешь?

Гриша рассказал все, что хотел от жизни в красочных подробностях. Все, о чем мечтал, про все ночи, проведённые в приюте:

«Самое моё большое и главное желание – хотя бы раз обнять родителей, хотя бы один раз… – с накатившими слезами сказал Гриша. – Пускай я не видел их кучу лет, пускай они забыли про меня, пускай я столько ночей по ним скучал, пускай. Мне все ровно, мне просто хотя бы раз обнять их…» Грише так хотелось хотя бы один раз в жизни побыть в ласковых объятиях мамы, хотя бы раз съездить с отцом на рыбалку, хотя бы раз подразнить маленькую сестрёнку, хотя бы один раз…

Эля обняла Гришу еще сильнее:

– А тебя обрадует, если я скажу тебе, что никогда ни к кому не чувствовала ничего подобного, как к тебе? Обрадует, если я скажу, что дальнейшей жизни без тебя не вижу? Тебя обрадует, если скажу, что сегодня я тебя полюбила? – тихо, с мокрыми от слез глазами сказала Эля.

Гриша настолько был рад, что не смог произнести и слова. Но слов было не нужно, потому что снова и снова за этих двоих говорило их молчание. Молчание помогало и лечило.

Гриша обзавелся тем, о чем он даже не мечтал, а Эля чувствовала особую любовь, которая будила в ней таланты, которая пробуждала вдохновение в юной девушке. «Одиночество ушло, – шептала Эля на ухо Грише. – Я с тобой, не бойся. Я никуда не уйду». И Гриша верил этим словам, верил так, как никогда в жизни ни во что не верил. От эмоциональности этого момента Гриша поднял свою голову с плечика Эли и снова оказался на расстоянии поцелуя.

– Меня целовать не нужно, – снова повторила Эля.

Гриша опять засмеялся и сказал:

– Похоже, я больше тебя не поцелую.

Эля ответила:

– Ты меня нет, а я тебя да.

И сердечко Эли наполнились любовью – она поцеловала Гришу сама.

Если бы в душах людей были резервуары для любви, у этой парочки било бы фонтаном.

Даже если бы рядом взорвалась ядерная бомба, этот фонтан ее затушил и ничего не смогло бы помешать этому чуду. Вот и мы не будем.

Поцелуй прошёл, сердца влюблённых колотились, как поршни в двигателе мощного гоночного болида. Эля почувствовала, что ее ноги немеют, и сказала об этом Грише.

Он взял Элю на руки и остаток дня она провела в его объятиях.

Гриша с Элей сильно радовались, но очень взгрустнули, когда стало смеркаться, и Элечка сказала, что ей нужно домой. Гриша принёс её к будке охранника на уже штатное место, они договорились о встрече завтра тут же, а Эля обещала сводить Гришу в церковь. Подъехало такси, и Гриша заботливо посадил ее на пассажирское место.

– До завтра, милая.

– До завтра.

Вот так попрощались с друг другом влюблённые детишки. Гриша очень устал и сразу пошёл на чердак в поисках снов. Эля же ехала в машине и не могла перестать думать о Грише, но на этот раз она молчала.

Молча ехала, молча прошла мимо Николая, молча зашла домой, уселась на свою кровать и позвонила подруге – ей было очень важно, что по этому поводу скажет Настя.

Больше часа подруга возмущалась, а Эля плакала, потом рассказывала, какой на самом деле Гриша хороший, и снова плакала.

Ей было горько и больно, что подруга, не зная этого человека, так осуждает его, плюс ко всему в этот вечер звонил дедушка Эли, но Эля отказалась говорить с ним по причине заплаканной души.

Она не могла предстать перед дедом в таком расположении духа. Конечно же, старый композитор расстроился, но передал Элине, чтобы она на полгода раньше прилетела в Германию. Конечно же, эта новость очень взбодрила девочку, но спать она легла с тяжестью на сердце.

Следующая неделя пролетела незаметно, но это была неделя счастья и радости – Эля познакомила Гришу с мамой и с пастором. Они много времени проводили вместе, но для влюблённых никогда не бывает много времени, не так ли? Маме и пастору очень понравился Гриша. И этих двоих не смущало его происхождение.

Единственный, но тем не менее важный недостаток его был в том, что он не верил в Господа Бога. Когда Эля спрашивала, почему, Гриша отвечал, что если бы Бог был, то вернул ему хотя бы отца, на что Эля не могла ничего противопоставить. Но тем не менее они любили друг друга, и Гриша с недовольством вырывал пролетающие как самолёты дни в календаре, – вот так и закончилась неделя совместного счастья, неделя незабываемой любви. А с концом приблизился отъезд Гриши в армию. Он никак не мог сказать об этом Эле, ведь смотря на то, как она счастлива, он боялся лишить её этого счастья. В это время Эля сочиняла такие произведения, при прослушивании которых ее дедушка садился на задницу от восхищения точно также, как и Евгений Брониславович. У них было лишь единственное различие – один садился на задницу в Германии, а другой в России, но делали они это в унисон под сладкие произведения юного дарования.

Сидя в Европе, дед понимал, что такого таланта, как у его юной внучки, он не встречал на своем веку. А чтобы вы понимали, он встречался со всеми самородками в музыкальной индустрии. Когда дедушка в первый раз услышал то, что ему прислала внучка, он сказал, что этот талант нельзя терять, а Эля ответила: «Эту любовь нельзя терять».

За эту неделю дедушка снова позвонил и попросил, чтобы Эля прилетала уже через месяц, на что Эля отказалась.

Дедушка очень расстроился и обиделся так, что даже не брал телефон, когда звонил сын.

Гриша в тот вечер сидел на чердаке и думал о Эле. Разные мысли приходили ему в голову. «Может, загаситься от армии? Да не, не вариант». Гриша не знал, что и делать, пока не увидел из окна чердака быстро бегущую девушку. Он сразу узнал свою Элечку по ее светлым волосам и поспешил спуститься.

– Куда бежишь? – спускаясь по лестнице, крикнул Гриша.

– К тебе, дорогой мой. Новости у меня к тебе.

– Да, у меня тоже, – спрыгнув с последней ступеньки и подхватив на руки девчонку, сказал Гриша.

Они оба очень радостно обнялись перед тем, как он поставил ее на пол.

– Гриш, я хотела тебе сказать… помнишь, я говорила, что поеду через полгода в Германию на обучение к дедушке?

– Конечно помню, милая.

– Так вот, он предложил поехать к нему раньше.

– Насколько раньше?

– Через месяц!

– И что ты сказала?

– Я отказалась… Отказалась, чтобы быть с тобою.

Гриша взял руку Элины двумя руками и нежно поцеловал её.

– Дело в том, что, девочка моя, послезавтра я ухожу в армию.

– Как в армию? Ты, наверное, шутишь! Я знаю, ты любишь шутить! Гриша, не смешно.

– Элечка, послушай!

Эля выдернула руку из рук Гриши.

– Почему ты не сказал? – заплакала Эля.

– Девочка моя, не плачь. Мы переживем это. Я обещаю тебе, малыш.

– Переживем? Уверен?

– Да, милая, – трясущимися руками пытался поймать Элю Гриша.

– Я не смогу без тебя долго, я чувствую, что не смогу!

– Сможешь, Элечка, сможешь. Я очень сильно люблю тебя, больше своей жизни. Обещаю, что вернусь к тебе, милая.

– Сколько у нас еще времени? – спросила Эля и дала рукам Гриши прижать ее к сердцу.

– Еще завтра весь день!

– Мы проведем его вместе?

– Обещаю, милая. И все же тебе стоит полететь в Германию. Тебе это нужно, милая.

Было уже поздно, а надо было еще отправить сообщение дедушке о том, что Эля приедет, поэтому Гриша посадил Элю на такси, хотя ему меньше всего хотелось этого. Он хотел остаться с ней навечно, но выбора не было. Нужно было отпустить, чтобы встретиться вновь.