На планёрке управляющий представил меня, а потом по очереди назвал всех присутствующих. Молодыми кроме меня оказались механик отделения и бригадир садовой бригады. Остальные оказались пожилыми, или далеко за средний возраст. А заведующая парниковым хозяйством была старше нас, но явно моложе остальных. Вероятно, в связи с межсезоньем вопросов к бригадирам не было, и они не высказывали никаких просьб. Когда Поздняков, заявил что могут расходится по своим рабочим местам, бригадир садоводческой бригады заявил:

– Табачники закончили сортировку. А у меня завал на обрезке. Всю зиму дожди не давали возможности в сад выйти. Сейчас наверстываем, но ветки пока не убираем. Может, из табачных кого направите, на уборку веток?

Управляющий возразил:

– А как я их доставлю к тебе? Автобуса директор не даст. Машин автобаза тоже зимой совхозу не выделяет.

Тут и я решил вмешаться:

– Иван Прокофьевич, я конечно пока совсем не ориентируюсь в обстановке, но успел заметить, что люди в табачных бригадах совершенно не загружены. Перебиваются практически без зарплаты. Может, сможем как-то решить вопрос с их доставкой в сад, если там завал, и есть возможность заработать?

– Какой там может быть завал? Дело обычное. Это Лавренов по привычке хочет на чужих в рай въехать, – отозвался управляющий.

Я с сомнением уточнил:

– Не знаю, я даже пока не успел побывать в этой бригаде. Но если они запоздали с обрезкой, то на Кубани сокодвижение наверно начинается рано и поздняя обрезка может вызвать угнетение деревьев. Если в бригаде есть инструменты запасные, то может и на обрезку следует дополнительных рабочих привлечь.

Лавренов воскликнул:

– Нет, нет на обрезку нельзя не подготовленных. Я своих три года дрессирую, и то какая до того дорассуждается у дерева, что изуродует его как Бог черепаху. А с доставкой можно при желании решить. Если люди будут, закажу сейчас в гужтраспортной три подводы на вывоз веток, они и людей заберут на работу и вечером назад отвезут.

Управляющий согласился:

– Коли так, то можно попробовать. Кто из табачных может направить завтра людей в садовую?

Согласились все три бригадира, у которых, закончили сортировку. Но управляющий решил пока выделить только из четвёртой:

– Сарницкая направляй завтра своих сколько наберёшь. Ездовым будет по пути их забирать. А при желании и пешком не далеко, если вздумают убежать с работы.

Лавренов заверил:

– От нас не убегают. Они потом ещё детишек приведут своих, если узнают, что на сжигании веток садовые любят картошку запекать и сало жарить.

Тут и Карасёва вмешалась:

– Хорошо напомнил про ветки. Ездовым скомандуй, после работы порожняком пусть не возвращаются. Скажи, чтобы нарубили и нагрузили им толстых. А то у нас через неделю нечем будет грунт пропаривать.

После планёрки Лавренов предложил поехать в сад, познакомиться с тем, что там имеется. По дороге, рассказал, что хоть эта отрасль и считается вспомогательной, летом денежные поступления совхозу идут только от реализации плодов и молока. В основном автотранспортом Горячеключевского автохозяйства они ведут поставки в Сочинский «Плодоовощеторг». А при хороших урожаях отгружают ещё и вагоны в северные города. Пояснил, что садом в далёком прошлом, руководил теперешний директор совхоза.

В саду спросил у него, что он имел в виду рассказывая, что женщины неверно рассуждают при обрезке. И тут же получил почти часовую лекцию об особенностях обрезки старых деревьев и об эффективных методах омоложения их кроны. Из техникума и института я хорошо усвоил только способы формирования кроны у саженцев. Поэтому было очень интересно. А Лавренов видя мой интерес, приводил примеры и по семечковым, и по косточковым. Пояснял, что подходя к каждому дереву следует несколько раз обойти вокруг него, отмечая особенности и намечая план обрезки. Показывал на уже обрезанных, какие ошибки допустили рабочие. Утверждал, что приучил своих женщин, вдумчиво рассуждать, приступая к обрезке очередного дерева, но ошибки всё равно случаются. И сокрушался, если видел, что на каком-то дереве, рабочая, в своих рассуждениях не учла все особенности.

Я удивлялся глубине его специальных знаний. А он простодушно признался, что пришёл на эту работу, совсем не имея никаких представлений о плодоводстве, потому что учился в Славянском техникуме, в котором делали акцент на полеводстве и рисоводстве. Просто директор очень переживал, что после его перехода, на высокую должность более старый совхозный сад, из-за некачественного ухода, совсем потерял продуктивность, а в этом ещё не поздно было вывести деревья на максимальную урожайность.

Видя что молодой агроном, принятый на должность бригадира, готов сделать всё необходимое, он в первый год, много уделял времени Лавренову, обучая того секретам производства. А потом уже сам Лавренов настойчиво прививал своим рабочим необходимые навыки.

Новое место мне понравилось. Станица выглядела несравненно богаче Воронежских сёл. Можно даже сказать, не уступала обустройству наших райцентров. Смутил вид речки, по имени которой станица называлась до того как её переименовали в Саратовскую. Река имела черкесское название Псекупс, а станица Псекупской, и это не понравилось царскому двору. Мне говорили, что это мощная река, способная затопить половину станицы. Но сейчас она выглядела мелким ручейком. Казалось что Ревчак у меня на родине и то полноводней. Но Гучипс пояснил, что такой речка бывает только зимой или в летнюю жару, когда долго нет дождей.

Зимний Псекупс кажется мелководной тихой речушкой

Через три дня я действительно полностью представлял, как обстоят дела в подразделениях и какие задачи кому следует ставить. Поэтому обязанность проводить планёрки перешла ко мне. С управляющим почти не виделся, он заезжал в отделение только после директорской планёрки или совещаний, чтобы поделиться новостями. Где он был в остальное время не знал и не интересовался. Гучипс утверждал, что ездовой линейки закрепленной за управляющим каждый день, ещё до начала рабочего дня уезжает к дому Ивана Прокофьевича.

А я до последнего скрывал, что Позднякову опять предстоит две недели проводить планёрки. Приближалось время очередной сессии. И я не переживал отпустят ли меня в институт. Начальник отдела кадров, заверил, что с этим в совхозе никаких проблем не бывает. Мне следует написать на имя директора заявление, об отпуске на учёбу, и даже идти к нему не требуется за резолюцией. Кадровик сам всё подпишет и приказ подготовит.

Родителям написал письмо о том, что буду мимо ехать на сессию и возвращаться через две недели назад. Спрашивал, возможно, нужна моя помощь в чём-то, чтобы заехать к ним на денёк. Но мама ответила, что у них всё хорошо, и мне не стоит терять время. Если бы поезд шёл через сам Донецк, тогда бы ещё можно было. А так больше времени уйдёт на дорогу из Каменска и обратно, чем побуду у них.

За результаты экзаменов на этот раз, волновался не меньше, чем на первой сессии. Дело в том, что предстояли итоговые экзамены по ведущим предметам, оценки которых будут в дипломе. Я же, в силу разных причин, можно сказать совсем не готовился к предстоящим испытаниям. Зато два Володи Мельнико и Парамонов договорились за неделю раньше явиться в институт, попросить консультации и посидеть в библиотеке институтской чтобы лучше подготовится к экзаменам. К моему приезду они на удивление выглядели даже увереннее меня.

Тельпов приехал днём раньше и сразу же насел, чтобы я сдал за него растениеводство, агрохимию и почвоведение. Несмотря на понимание той ситуации, в которой оказался мой друг – вынужден был отказать ему. Потому, что возникал серьёзный риск быть разоблачённым и отчисленным их института. Дело в том, что у заочников экзамены по этим предметам принимали одни и те же преподаватели на всех факультетах. Советовал ему найти желающих из очников. Потому, что у них были разные преподаватели. Но он сокрушался, что не может найти среди очников, согласного на подмену, даже за деньги.

Экзамены дались трудно. Даже шпаргалки пришлось готовить. Зато в воскресенье Парамонов стал соблазнять отдыхом, пригласив нас с Мельниковым к себе в гости отведать копченых уток. Их птицефабрика специализировалась на интенсивном выращивании уток. И молодых утят, достигших веса, определённого ГОСТом коптили и отправляли на экспорт во Францию. Он даже хвастал, что упаковывают у них копчёных уток, в специальные ящики подписанные на иностранном языке. Я поспешил заверить, что для меня это не диковина, потому, что мы из Красного Лога тоже отправляли хмель на экспорт и в мешках, тоже подписанных на иностранном.

Но Вовка продолжал неимоверно аппетитно расхваливать вкус этих копчёностей. Уверял, что подобного мы никогда не пробовали и вряд ли где сможем попробовать. Но я нашёл веское возражение:

– Мы согласимся отведать твой деликатес если привезёшь его после выходного. Зато я сегодня и завтра, хоть немного подготовлюсь к экзамену на понедельник.

Но Парамонов и слушать не хотел:

– Да вы поймите, утятина эта горячего копчения. И вся её прелесть именно в горячем виде. Холодная она тоже конечно вкусная очень, но не идёт ни в какое сравнение со свеженькой, тёпленькой.

– А как же французы? – спросил Мельников.

– Лягушатники пусть холодную лопают- им не дано испытать такое наслаждение которое предлагаю вам я.

Короче Вовка уговорил нас и мы, захватив в дорогу книги, отправились в Грибановку. Вечером хозяева выставили много всяческого угощения, но утятины копчёной не было. И водки выставили аж три бутылки. Но мы все трое выпили по чуть-чуть. Не хотелось выглядеть перед Вовкиными родителями забулдыгами. Да и экзамены предстоящие не позволяли расслабляться. Глава семейства возмущался, что столько водки может оказаться не допитой. И в результате сам набрался прилично, несмотря на постоянные предостережения супруги.

Мать Вовкина, только символически пригубила рюмку, а красивая, слегка полноватая его жена, кормила грудью их сына и поэтому к рюмке даже не притрагивалась. Кормила она мальчика грудью даже при нас и совсем этого не стеснялась. Я и то смущался, а она нет.

На следующее утро, не успели мы умыться, как нас позвали к столу, пробовать горячую утятину. Еда действительно оказалась божественной. Отец предлагал к утятине водку, но мы отказались, собираясь успеть почитать немного из того, что предстоит сдавать. Поэтому уезжать решили пораньше. Позавтракав утятиной, перекусили ней и перед отъездом. В результате вышло, что мы одни съели всех трёх уток, которых принёс утром отец. Он даже пошутил, что если бы мы на водку согласились, то ему пришлось бы ещё раз идти на коптильню.

Сдавших все положенные экзамены, собрали в деканате выяснять, кто собирается писать дипломную работу, а кто будет сдавать государственные экзамены. Боясь, что в новых условиях, не смогу качественно подготовиться к экзаменам, выбрал подготовку дипломной работы. Темы предлагали стандартные. Улучшение системы удобрений, в том хозяйстве, в котором работал студент. Мою тему обозначили как «Повышение эффективности удобрений в табачном севообороте Саратовского табаксовхоза, Апшеронского района, Краснодарского края». Руководителем назначили преподавателя кафедры агрохимии, кандидата сельскохозяйственных наук Преснякова. Он сразу же пригласил в свободный кабинет лаборатории на факультете и довольно подробно пояснил как следует писать диплом. Назвал примерный план. Во введении должна обязательно присутствовать политическая оценка важности применения удобрений и желателен эпиграф из слов известных личностей. Следует обязательно обозначить разделы о значении удобрений для нескольких главных культур совхоза.

Для придания научности в работе показать климатические условия местности, дать агрохимическую характеристику почв, показать существующую систему удобрений и предложить новую. Рассчитать её экономическую эффективность, не забывая указать меры по охране труда и технике безопасности при работе с удобрениями. Что в конце необходимо добавить список литературы не менее чем из десяти авторов.

Я внимательно слушал и записывал всё, что он советовал. Пресняков пояснил, что в ходе подготовки диплома, мы ещё не раз встретимся, и он подскажет мне, что нужно добавить к тому тексту, который напишу, или что изменить.

А потом вроде бы как по секрету посоветовал пойти в библиотеку институтскую, попросить пару дипломов подготовленных студентами очного отделения на такую тему и списать там хотя бы списки авторов. Только обязательно найти в текстах, где приводятся данные этих авторов, и скопировать их, чтобы вставить это в свой текст. Даже пошутил, что доступность дипломных работ прежних курсов, делает все темы похожими как близнецы.

Но я не последовал его совету. Подумал, что в Воронежском институте, вряд ли может оказаться работа, связанная с табачными севооборотами. К тому же, пока записывал план диплома, появилось столько интересных мыслей по его написанию, что я уже мечтал, сделать такую работу, у которая не будет близнецом ни одного моего предшественника.

Уже перед самым отъездом обедал вместе с Тельповым в студенческой столовой. И почему-то заговорили о грузинах, которые нигде не работают, и имеют огромные деньги, спекулируя на фруктах и цветах. Неожиданно Виктор предложил:

– Слушай Женя, а ведь теперь и ты перебрался в тёплые края – значит тоже, можешь быстро сколотить состояние на фруктах. Сад ты свой вырастишь, конечно, не скоро, но можно ведь на месте закупить то, что там раньше созревает. И не как грузины в чемоданах поездом, а на своей машине, если успеешь отремонтировать. В выходной день можешь пригреметь с утра, если в субботу вечером выедешь. Привезёшь ко мне в райпо, а у меня по всему району по магазину в каждом селе. К следующему выходному, пока доставишь новый товар – я тебе уже денежки приготовлю. Так в машину сможешь загрузить и полный багажник, и в салон можно навалить в десять раз больше чем в багажник.

Мне идея понравилась:

– Классно! Я почему-то даже не помышлял об этом. А к тому же у меня в подчинении большой совхозный сад. Думаю, не трудно будет выписать в совхозе, что захочу по возможно низкой цене.

– Тем более. Грех будет не воспользоваться такой удачей. Запиши телефоны мои. На работе я на месте могу не оказаться, а домой можно, хоть среди ночи звонить.

– Как я тебе ночью позвоню, если у нас почта закрывается в пять?

– Ну, тогда на работу звони и скажи, что передать мне. Секретарша обязательно передаст, если меня в кабинете не окажется.

– Хотя не знаю, может и ночью получится, мне говорили, что в Горячем ключе, вроде бы есть круглосуточный переговорный пункт, для междугородних переговоров, как на Воронежском почтамте. А в Горячий мимо нас автобусы до полуночи ходят.

Эта наша с ним беседа не выходила у меня из головы. Потому, что Галя часто заводила разговоры о том, как хорошо бы найти дополнительные источники поступления средств. Утверждала, что современные успешные умеют находить возможности извлекать из своих должностей дополнительные доходы, порой значительно превышающие их зарплату. И живут потом припеваючи. И из ресторанов могут не вылезать и что хотят могут себе позволить, не обращая внимания на самые дикие цены у спекулянтов.

Стал строить грандиозные планы, и в мечтах уже видел множество возможностей. Если получится быстро восстановить двигатель на машине. То видимо можно будет каждый выходной делать выгодные рейсы. А это сулит баснословные барыши.

Вернувшись с сессии, оказался загруженным подготовкой к весенним полевым работам. По воскресеньям ездил в Краснодар. Там каждый выходной на огромном пустыре собирался стихийный базар. Продавали и покупали всё, что только можно было представить. Запомнил где были ряды торговцев техническими изделиями и запчастями. Спрашивал блок двигателя на ЗАЗ. Вскоре многие торгующие автомобильными инструментами и деталями уже узнавали меня. Давали советы. Спрашивали, не соглашусь ли приобрести уже отреставрированный блок, который тоже был пробит шатуном. Рассказывали как можно самому залить расплавленным алюминием дырку в блоке.

Но я надеялся найти целый, не повреждённый блок и с официальными документами на него, чтобы можно было перерегистрировать машину, как прошедшую капитальный ремонт. Поэтому с удовольствием давал свой адрес, тем которые обещали сообщить если узнают о подходящем предложении. А я продолжал лично ездить на рынок, почти каждый выходной.

Механик отделения Федченко подсказал, что следует проверить коленвал, возможно у него выработался уже эллипс и его следует проточить, под ремонтный размер вкладышей. Когда мы с ним стали осматривать коленвал механик показал на шейку третьего шатуна, на котором оборвало поршень и заявил, что на нём эллипс огромной глубины. Теперь и я увидел, что поверхность шейки действительно заметно повреждена. А Федченко подсказал, что в мастерской совхоза есть специальный станок, для проточки коленвалов, и на нём работает очень опытный токарь, у которого есть таблицы ремонтных размеров шеек коленвалов буквально для всех возможных двигателей.

В этот же день, мы с Гучипсом отвезли коленвал в мастерскую. Познакомился с токарём. Он заверил, что ремонты совхозной техники практически закончены. Сейчас у него на расточке вал трактора с лесхоза местного и больше заказов нет. Поэтому мне расточить вал он сможет уже в ближайшие дни. Но потом замерил микрометром шейки вала, удручённо пояснил, что коренные совершенно не изношены, а на шатунных есть мизерный износ, но и их бы он не советовал растачивать, если бы не износ третьей шейки. На ней такие повреждения, что вероятно, не получится устранить эллипс, даже расточив до размеров последнего ремонта. Утверждал, что в принципе этот вал уже не подлежит ремонту и советовал искать если не новый, то хотя бы с меньшими повреждениями. Поэтому стал спрашивать на рынке и коленвал.

На новой работе, мне очень понравилось правило, чёткой фиксации тех решений, которые принимались на планёрках. Для этого существовали «Книги нарядов», представляющие собой подобие толстых амбарных книг, с пустыми страницами разграфлённых мелкими строками. На отделении было заведено вверху страницы планировать наряд на технические средства, а ниже задания остальным подразделениям. Поэтому Иван Прокофьевич поручил бухгалтерам, заполнить список принадлежащих отделения тракторов по порядку их хозяйственных номеров и закреплённых за ними механизаторов на каждую дату на много месяцев вперёд, не пропуская даже воскресных и праздничных дней. Такие книги хранились в отделении даже за несколько предшествующих лет. И по ним при желании, можно было отследить, что и когда делали в отделении в прошлые годы. Для меня такое новшество было в диковину, но пожилая зоотехник отделения, которая успела поработать и в других хозяйствах, заверила, что на Кубани такой порядок заведён давно, и во всех хозяйствах, а не только в нашем совхозе.

Листая книгу обратил внимание, что наряды на тракторы практически почти не фиксировались уже в течении нескольких последних месяцев. Не понимал, почему так вышло. Ведь не могло же быть, что трактористы отделения не получали заданий, даже в напряжённые периоды полевых работ. А вскоре выяснил причину такой особенности.

Ещё только знакомясь с подразделениями отделения, особенно тщательно изучал наличие техники, и вникал в специализацию механизаторов. Потому что считал такие знания самыми важными для успешной организации. Оказалось что, например, рассадопосадочные машины, умеют качественно буксировать только шесть трактористов. А со стогометателем и КУНом виртуозно работать способен один только Вихрев на МТЗ-50. Посевом пропашных занимаются Кузнецов и Иванов и Шаламов, а Панасенко, специализируется на зерновых. Пометил для себя и какой инвентарь прицепной, закреплён за каким трактористом. Поэтому мне казалось, что подготовился к руководству техническим парком отделения довольно основательно и смогу правильно распределять имеющиеся в моём распоряжении трактора с учётом сложившихся условий.

Но на самом деле оказалось, что почти ежедневно, наряды на тракторные работы выполнялись совершенно не по тому плану, который намечали на планёрке. Суворов добросовестно сообщал, какие трактора неисправны или на техуходе, а на остальные записывал наряды, куда я их направлял по мере возникающей необходимости. Но на следующий день, когда анализировали выполнение предыдущего наряда, оказывалось, что многое поменялось. Меня это возмущало:

– Александр Иванович, как оказалось, что закрытие влаги восьмой КДП начал в четвёртой табачной, а не в первой как запланировали?

Он спокойно пояснял:

– Так оказалось, что в четвёртой земля тоже созрела.

– Но я этого не заметил, да и Сарницкая на прошлой планёрке не давала заявку на боронование.

– Она утром зашла в бригаду и сказала, что поле подошло.

– Не настолько оно подошло, как показалось бригадиру. Трактор два раза застревал в блюдцах, так, что сцепку приходилось тросом вытаскивать в сторону. А у Головко, на буграх суглинок и уже коркой земля покрылась.

– Так мы для первой бригады, вторую сцепку готовим. Завтра к вечеру будет готова.

– Я Вас совершенно не понимаю. На шута было нарушать запланированное? Если подготовите вторую сцепку, её бы мы и запланировали на послезавтра в четвёртую. Тем временем возможно и в блюдцах почва уже созрела.

– Так у четвёртой же поле ближе.

– Ну и что из этого? Давайте договоримся по-хорошему, чтобы впредь наряды не нарушались.

Но похожее происходило ежедневно. Спрашиваю:

– Александр Иванович, почему Вихрев, который должен был навесить КУН и выталкивать ветки из междурядий сада, оказался на подвозе фуража на овчарню.

– Да заведующий примчался, сказал, что если он сегодня не вывезет фураж, его в Бакинскую отдадут.

– А почему, именно Вихрева отправили, ведь по Вашим данным, в бригаде оставались ещё не распределёнными и исправные и двенадцатый МТЗ и ДТ-20.

– Дело в том, что я к этому времени двенадцатый поставил на техуход, а ДТ-20 в горах слабоват с гружённой телегой.

Меня такие нарушения злили, и потому, что нарушался тот порядок и очерёдность работ, который виделся мне. И косвенно подрывался мой авторитет как руководителя. Пробовал убедить Суворова, в ошибочности его подходов. Поясняя, что он не бывает на полях и в подразделениях, поэтому не может знать, что где важнее делать. А он утверждал, что только лишь хочет помочь бригадирам и руководителям, лучше выполнять их очередные задачи.

Советовался и с управляющим, как мне поступать в этой ситуации. Стоит ли писать докладные директору, чтобы наказывать бригадира, за неподчинение. Но тот ничего конкретного не посоветовал, но пояснил:

– Я тоже замучился с этим упрямцем. Худой и невзрачный, а упорный как бык! Вначале записывал в книгу, то что планировали. А потом плюнул. Он всё равно всё перекрутит по-своему. Но я докладные не писал, он вроде бы как лучше старается. Хотя случалось, что от его самоуправства страдали и табачники, и полеводы, и садоводы. Но его за это даже выматерить не получалось. Он ведь старше намного – наверно на пенсию скоро запросится. Вот тогда и вздохнёшь свободней.

Я тоже не стал писать докладных, но вскоре наши разногласия приобрели принципиальный характер. «Сельхохтехника» поставила, очередную партию техники. К тому времени я уже неплохо представлял оснащённость и потребности всех подразделений. Поступила и новая рассадопосадочная машина. Распорядился закрепить её за третьей табачной. Но на планёрке Суворов возразил:

– В третью новую машину никак нельзя отдавать. Они ей ума не дадут. У Крымова всё не слава Богу. Они какой уже год посадку заканчивают в июне. Машина у него больше ремонтируется чем работает.

Я спокойно заметил:

– Потому им и направляю. Их машина не только самая старая, но она уже и проржавела вся. Рассказывают, что во время посадки, пружины прижимные постоянно лопаются.

Но Суворов настаивал:

– Они её и настроить не смогут до посевной. Отдадим её Сарницкой. У неё лучшие специалисты в совхозе. А в третью передам из четвёртой. Она уже отлажена как часы.

Чернявский тоже вмещался:

– Почему в четвёртую? Она только в прошлом году получила новую? А у меня не намного моложе чем у Крымова. И специалисты у меня не хуже чем в четвёртой. Настроят всё за день.

Я вновь обратился к Александру Ивановичу:

– Вот видите, самый опытный бригадир, совершенно не согласен с такими непонятными доводами. К тому же существует давно утверждённый порядок, новую технику вводят в строй, взамен той, у которой уже закончился срок амортизации. Поэтому, новая закрепляется за третьей.

Суворов разозлился не на шутку:

– Если Вы не разбираетесь в наших делах – придётся решать это по-другому! – заявил он.

К моему удивлению ему удалось действительно быстро решить вопрос в свою пользу. К вечеру из коммутатора позвонили в отделение, чтобы я срочно явился к парторгу.

Кобяцкий не стал долго разговаривать и убеждать меня пересмотреть своё решение:

– Ко мне недавно заходили коммунисты Суворов и Сарницкая. Рассказали про новую рассадопосадочную машину. Они по партийному обеспокоены важностью сохранности новой техники и продлением сроков её эксплуатации. А ты только начинаешь свою карьеру в нашем совхозе, и поэтому думаю, тебе не резон выступать против мнения партийного руководителя хозяйства. Хотя если вздумаешь возражать, зайду к директору и потребую, чтобы он своим официальным приказом, произвёл закрепление техники, с учётом экономической целесообразности, а не по твоей прихоти.

Мне ничего не оставалось, как «проглотить пилюлю». Хорошо хоть на планёрках этот вопрос больше не поднимался. Потому что Суворов сразу же после разговора с парторгом переправил машину в четвёртую. А то бы я неловко выглядел перед подчинёнными.

Рассказал о случившемся Позднякову. А он пояснил:

– Всё забываю тебе рассказать какой гадючник представляет наш совхоз. Не знаю как в других хозяйствах, а в нашем, образовались три непримиримые банды. Одна директорская, вторая парторга и третья бухгалтерши. И все воюют друг с другом, чтобы стать главной бандой. Каждая завлекает к себе в команду, и старается покусать тех, которые в чужой команде, доказывая свою силу. В директорскую плановый вошёл. Профком к бухгалтерше примкнул. А Кобяцкий коммунистов, использует как острую саблю. Как только с кем не поладит, сразу партийное собрание с нужной повесткой. Коммунисты его слушают беспрекословно, но и он их защищает в случае необходимости. Меня вот тоже он продвигает на председателя стансовета. Но если честно мне Борис Иванович, не нравится, именно тем, что лезет в те дела в которых не разбирается только чтобы доказать какой он сильный.

Меня поразила нарисованная управляющим картина. С искренним изумлением заявил:

– Не первый день в совхозе, а ничего подобного не замечал.

– Хорошо, что заговорили об этом. А то без предупреждения мог бухгалтерше похвалить парторговых, или директору пожаловаться на его приспешников.

– Похоже теперь вообще придётся держать рот на замке.

– Да так будет лучше. Тем более пока людей путём не знаешь, кто чем дышит. Посоветую вообще подольше держать нейтралитет. Вон Леонтий Иванович, уже какой год в совхозе и никто его к себе не переманил. И строй отдел тоже ничейным остаётся, хотя каждый из трёх мечтает заполучить их в союзники.

– Выходит придётся жить как белорусским партизанам. Ни с кем не разговаривать ни о чём, чтобы не сболтнуть лишнего. А косточки перемывать знакомым только дома.

– Нет, я предложу тебе выход попроще. Сейчас отпускай Гришку до завтра. Поедем на моей линейке к Райскому на сок завод. Мы сегодня у него собираемся. Познакомлю тебя с теми с кем можно откровенно обсуждать все станичные дела, не опасаясь. Наши конторские себя за князей считают. Тех, которые пониже в свои компании не приглашают и в наших считают зазорным участвовать. Они даже на линейке проехать позорным считают. Если у директора легковую не выпросит, и автобуса нет – будет три километра пешком идти, но на лошадях не поедет.

– Правда что ли? Или Вы пошутили?

– А ты предложи, кому-то из начальства проехать с тобою в любую бригаду.

– Что не поедут даже, если что-нибудь срочнее потребуется?

– Ни за что. Побежит к директору автобус просить, или на худой конец в гараже любую свободную грузовую возьмёт.

– Чудачество какое-то не понятное. Даже обидно немного, нас вроде как за второсортных считают.

– А мы не обижаемся. Собрали свою дружную команду руководителей. Но и от народа не отрываемся. Не считаем зазорным и с трудягами посидеть в одной компании, и если причина появиться в свою компанию простых запросто можем пригласить. И в столовой или в закусочной посидеть с народом за рюмкой водки или кружкой пива – не считаем зазорным. А конторские, если и выпивают прилюдно, то только в ресторанах, но больше в своих начальнических компаниях с районными или даже краевыми. Зато у нас без вражды, дружески и откровенно всё обсуждаем, делимся наболевшим.

Директор завода, приглашал своих друзей «обмывать» приобретение мотоцикла. Но просил, чтобы приезжали после обеда, а не в конце рабочего дня, потому, что после работы у него предстояло домашнее застолье по этому поводу, но уже с родственниками. Поэтому собралась только часть их привычной компании. Поздняков, представляя меня, пояснил, что вскоре займу его должность, и присутствующим необходимо заранее, наладить со мною дружеские отношения, потому, что у управляющего отделением в руках, больше возможностей, чем у всех остальных участников их застолий вместе взятых.

Мне он тоже представил всех присутствующих. Первым называл директора завода, в кабинете которого мы собрались. Затем собравшегося на пенсию, пожилого председателя совета, тучного председателя станичного сельпо, молодого директора ДК, солидного директора лесничества и начальника почты с ампутированной левой рукой. Пояснили, что завсегдатаями в их компании являются ещё и директор школы, и заведующий табачным складом, и даже старшина с Саратовского артиллерийского полигона, штаб которого находился не в нашей станице, а в Молькино.

В компании пояснили, что встречаются очень часто, не всегда всеми вместе, а отдельно, потому, что всегда помогают один другому в делах по работе. Рассказали, как их дружба и взаимовыручка помогают каждому в тех отраслях, которыми они руководят. Но Иван Прокофьевич, со смехом, перебил их повествование:

Zurück 123 Weiter

Период шестой. Сельские студенты (во все тяжкие)

Andere haben auch gelesen:

Weitere Bücher von diesem Autor