Тайна Кораллового города

– Неужели решились на сегодняшнюю ночь? – ахнул Гастон и прикрыл ладонью рот.

– Да, всё случится сегодня, – Сюркуф кивнул, прищурив глаза. – Теперь ступай и приготовь мой адмиральский мундир. Детали обсудим позже.

– Господин, ещё нужно поговорить про очередную партию «Утренней звезды». Она задерживается с прибытием, потому что…

– Тихо! Старый дурак! – зашипел мышак и замахал лапами. – Нашёл место и время! Не мешкай, иди, мне надо обсудить кое-что с нашими гостями.

Когда за слугой закрылась дверь, Сюркуф быстро успокоился и вежливо спросил хмурого пирата:

– Гунтур, желаешь ли чая или кофе?

– Желаю поговорить о делах, – ответил тот.

– Правильно! Нет ничего лучше, чем узнать правду, – француз хлопнул в ладоши и уселся в кресло во главе стола. – Скажи мне, друг Гунтур, отчего ты так зол на меня? Ты говорил, что есть причина.

– Есть причина, – кивнул пират, усаживаясь напротив Сюркуфа. – Я слышал от других капитанов, которых ты нанимал для поручений, что они несут много потерь среди моряков. Похоже, ты специально даёшь самые опасные задания и не сообщаешь всех подробностей. От незнания гибнут наши товарищи, а ты экономишь деньги!

– У пиратов опасная работа, разве не так? – заёрзал Сюркуф.

– Опасная, но не безрассудная. Для тебя эти моряки – никто, а для нас – соседи, друзья, родичи, – лапы Гунтура сжались в кулаки. – Я тебя раскусил. Ты скрываешь важные детали, ведь иначе капитан не согласится на твою цену. А потом удерживаешь часть денег, потому что моряков вернулось меньше и кое-кто не нуждается в оплате. Ты мошенник, Сюркуф!

– Но-но, я бы попросил! – мышак попытался спрятать страх за показной злостью. – Это серьёзное обвинение, Гунтур.

– Готов ответить за свои слова! И другие капитаны тоже. Если продолжишь в том же духе, никто из нас больше не будет работать с тобой. Мы так решили. Дальше думай сам.

– Ладно, – Сюркуф поднял ладони в жесте примирения. – Что было, то было. Только несправедливо обвинять меня в гибели каждого моряка, не вернувшегося из плавания. Есть же не зависящие от меня причины. Например, штормы, болезни, морские чудовища.

– Не все погибшие в море на твоей совести, – согласился Гунтур. – Хотя каждый капитан может привести факты, когда именно твой умысел привёл к трагедии.

– Хорошо, Гунтур, я всё понял, – закивал Сюркуф. – Давай так. Чтобы унять твою боль, я куплю этого пленника по любой цене, которую назовёшь. И ты получишь для своей команды простое задание, за которое я заплачу вдвое больше обычного. Что скажешь?

Гунтур подумал с минуту, а потом кивнул:

– Ещё заплатишь на каждого погибшего моряка единоразовую компенсацию. Список есть у капитана Коразола.

– Без ножа режешь! – схватился за голову Сюркуф. – Меня же акционеры съедят прямо с шерстью! Как я обосную им дополнительные расходы?!

– Это твои проблемы! Сам думай, что им скажешь. Пойми, у моряков остались жёны и дети. Они осиротели.

– Да чтоб тебя морской дьявол забрал! – брякнул в сердцах Сюркуф. – Ладно, твоя взяла. Заплачу всем компенсацию.

– А пленник?

– И его куплю. Доставай бумаги, – Сюркуф, ещё пылая ушами от злости, полез под стол и достал оттуда небольшой сундучок. – Купчую сделаем в упрощённой форме. Согласен? Дикарь без особых талантов, не будем страховать сделку.

Гунтур не возражал. Вот так документы о рабстве Мауи перешли из лап в лапы, деньги перекочевали в обратную сторону, а несчастного рыбака никто не спросил – его продали как бессловесную вещь.

– К вечеру собирай своих ребят, – приказал Сюркуф. – Есть для вас несложное, но ответственное поручение. Ты можешь пообедать, а после поговорим о деталях.

– Ещё кое-что, – Гунтур достал из заплечного мешка крис и положил на стол. Сердце рыбака защемило, и он едва удержался, чтобы не броситься вперёд и не схватить отцовское оружие.

– О, Гунтур, что же ты не начал с него! – воскликнул Сюркуф. – Отличная работа, туземный колорит. Покупаю без всякого торга. Отличное прибавление в мою коллекцию.

Он достал из сундучка ещё пригоршню монет и отдал пирату.

Покончив с обменом, Сюркуф обратился к пленнику. После спора с Гунтуром он совершенно успокоился, и прежний ехидный вид вернулся к нему.

– Что ж, отныне ты мой раб! Как там тебя зовут? Я забыл.

– Мауи, рыбак с острова Араутака.

– Ах, Араутака! Прекрасное место! – воскликнул Сюркуф. – Как я люблю тропические острова. В моём родном городе Сен-Мало на побережье Атлантического океана всё по-другому. Знал бы ты, какие там отливы! Вода совершенно уходит, заставляя яхты лечь на дно.

Мауи неуверенно кивнул, не понимая, куда клонит француз.

– Ты, конечно, хотел бы вернуться домой? И поскорее? – уточнил Сюркуф.

– А как же! – согласился Мауи, впрочем, уже не надеясь, что его просто так отпустят.

– Выслушай моё предложение. Мне понадобится твоя помощь в деле, которое я хочу провернуть сегодня ночью. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Честная сделка! Приходилось ли тебе бывать в Коралловом городе? Разумеется, нет. Вас туда не пускают. Матриарх Вирсавия и богатейшие граждане считают, что островитянам не место внутри городских стен. Вы им привозите пищу – и они охотно её берут. А потом дают вам от ворот поворот. Правильно я говорю?

– Так, – кивнул Мауи. – Я ни разу там не был. Слышал только дядин рассказ.

– Вот видишь, – Сюркуф театрально развёл лапами. – Вы для них чужие. Мыши второго сорта. А мне довелось однажды там побывать. Торговый дом отправил делегацию для установления деловых отношений.

За городскими стенами нам открылись богатые улицы с тенистыми двориками, которые накрывают тканью от палящего солнца. Там проводят дни зажиточные граждане, чиновники, купцы, окружённые заботой своих слуг. Всюду дорогие статуи. Да что там! Они вмуровывают жемчуг в мостовую и стены домов. Как тебе такое? Впору Коралловый город переименовать в Жемчужный. Словом, денег у них девать некуда.

Мауи качал головой, слушая удивительный рассказ. В его душе заворочался червь сомнения. Почему горожане требуют столь великую дань каждый год, если у самих ломятся закрома? Лучше бы рыбаки оставили припасы себе. Штормы и наводнения сокрушают мышиные дома и рыбьи заводи. Их чинят всем миром, а потом приходят мытари²⁷ и требуют оброк²⁸. Несчастья племени для них пустой звук. Как прожить рыбаку? В море его поджидают пираты, а на суше – местные чиновники-кровопийцы.

– Пришло время восстановить справедливость! – провозгласил Сюркуф. – Отомстим богачам за прошлые обиды и заберем то, что причитается нам по праву. Ты со мной?

От неожиданного вопроса Мауи растерялся.

– Чего ты от меня хочешь? – спотыкаясь, спросил он.

– У Города удобная гавань, но просто так туда не попасть. Два мола защищают её от незваных гостей, словно обнимая лапами. На них оборонительные башни «Слон» и «Тигр». Когда нет войны, огни на башнях указывают путь кораблям. Между молами крепкие ворота. Их на ночь запирают.

На башнях дежурит стража. Но есть кое-что похуже: крабовая кавалерия. Да, крабов там дрессируют как ездовых животных. Они ловко бегают, неся на спине двух седоков.

Словом, башни хорошо защищены, а их защитники могут надеяться на подкрепление. Наш единственный шанс – это внезапная атака! После захвата «Слона» и «Тигра» мы откроем ворота, и десантные суда войдут в порт.

– Как же я могу помочь? – Мауи развёл лапами в недоумении. – Я не воин.

– Зато у тебя есть эти рисунки на шерсти, – кивнул Сюркуф. Его распирала гордость за самого себя, и не терпелось поважничать перед дочерью и Гунтуром. – Вот послушай мой хитроумный замысел! Два каноэ ночью подойдут к молам. Ты и твои сородичи сядете первыми, а мы за вами. Стража увидит рисунки на ваших мордах и примет вас за ополченцев, которые задержались в пути и не успели добраться в Город засветло. Тут-то мои славные парни выскочат из лодок и повяжут гарнизон. А потом отпустим вас по домам. Ну как, согласен?

Сзади зашипел Гунтур:

– Соглашайся, дурак! Сегодня же будешь дома!

Мауи мешкал с ответом. Говорил Сюркуф складно, и предложение выглядело разумным, но…

Богачи Кораллового города – кто они для Мауи? Обуза? Нахлебники? Мучители? Или же родичи, которым в жизни повезло немного больше?

Да, они собирают налоги, порой отнимают силой. Зато обменивают собранное на заморские товары. Кое-что перепадает и рыбакам. Уже который год им обещают открыть школу – и однажды непременно откроют. А самое главное – они молятся великому Тангароа о процветании мышиных племён. Как прожить без жрецов? Бог разгневается и пошлёт ураган, который смоет деревню Мауи.

Да, Город берёт много, но и даёт немало. Он часть родного атолла, а эти пираты – стервятники моря – прибыли сюда пограбить, поживиться чужим добром. А ещё прикрываются напыщенными словами о справедливости! Если пустить их в Коралловый город, то они не принесут ничего, кроме убийств, слёз и разорения.

– Послушай меня, ты, меховой мешок! – Мауи, наконец, разобрала злость на двуличного француза. – Думал, раз я неграмотный рыбак, а ты образованный, то обманешь меня в два счёта? Думал, я отдам мой собственный народ в твои жадные лапы? Убирался бы ты восвояси на своей плавучей помойке!

Уши Сюркуфа покраснели от ярости, рот задёргался.

– Вивьен! – он взвизгнул так громко, что девушка подпрыгнула в кресле. – Сведёшь эту дикарскую морду в тюрьму, в компанию к той мыши-гордячке. Пусть вместе посидят и подумают над своими словами. И без него справимся!

Прижав уши от страха перед грозным родителем, мышка вылезла из кресла. Она торопливо засунула купчую в сумку, а потом взяла верёвку и потащила Мауи прочь из кабинета.

– Дурак, – тихо обронил Гунтур ему вослед.

Глава восьмая. Узник пивной банки

Вопреки ожиданиям Мауи, Вивьен не повела его по чудесному саду с бассейном. Они покинули хозяйственный двор через дверь в глинобитной стене и оказались в переулке.

– Не вздумай шутить со мной! – строго сказала мышь, погрозив рыбаку небольшим кинжалом. – Мигом отрежу хвост и уши.

– Ты такая кровожадная, – попытался пошутить Мауи.

– Шагай, не оборачивайся, – без злобы сказала она, подтолкнув мышака. – Папа говорил, что с вами нельзя расслабляться. Стоит замешкаться, как дикарь набросится и убьёт.

Мышка произносила слово «папа» на французский манер, с ударением на последний слог.

– Наверное, ещё он рассказывал, будто мы едим мышей.

– Конечно! – охотно согласилась Вивьен. – Вы через одного каннибалы²⁹!

– Твой отец говорит глупости, – уверенно сказал Мауи. – На нашем острове каннибалов нет. Может, на других есть, а на нашем нет. Мы разводим рыбу, собираем фрукты.

– Не говори так про моего папу. Он не первый раз в этих краях и знает, как здесь всё устроено.

– А ты? – поинтересовался Мауи.

– Впервые. Сколько раз я просила взять меня в плавание! А последнюю зиму буквально ночевала в отнорочке, где у папы кабинет. Я уже достаточно взрослая, чтобы увидеть мир. Папа всё ещё опекает меня, будто я не могу за себя постоять, – она выхватила кинжал, ловко крутанула его в ладони и загнала обратно в ножны.

– Что ж, надеюсь, тебе понравится наш атолл, – с грустью сказал Мауи. – Лучше бы вы пришли как друзья. Вас бы ждал тёплый приём и праздник. А вы явились грабить и убивать.

Вивьен не нашла, что ответить. Грустно смотреть, как этот славный парень с забавными узорами на морде пылит резиновыми сандалиями, а на его шее болтается верёвка.

Длинный переулок превратился в кривую улицу с домиками из палок, глины и всякого мусора. В час перед обедом, жаркий и душный, хозяйки стирали бельё и готовили еду, а детишки с писком гонялись друг за другом. Мужчины работали в полях за деревней, окучивая зелёные всходы.

– У здешних мышей вдоволь земли, – удивился Мауи. – Должно быть, они богатые.

– Земля им не принадлежит. Ею владеет Мусорный Барон. А крестьян он подарил моему отцу, чтобы тот кушал свежий хлеб и овощи. Они обязаны отдавать нам половину своего урожая.

– Где же тут справедливость?! – возмутился мышак. – Посмотри на них: трудятся целый день, их шерсть перепачкана грязью, а твой отец проводит дни в бассейне!

– Они не жалуются, – Вивьен с безразличным видом пожала плечами, хотя на самом деле ей стало стыдно. – У большинства и того нет. Землевладелец даст небольшой надел, и крутись как знаешь: корми семью и плати налоги.

– Кругом обман, – грустно заметил Мауи. – Так куда же мы идём?

– В тюрьму Синг-Синг, – ответила Вивьен. – Послушай, ты зря нагрубил моему отцу. Он обычно добр с пленниками и рабами, но ты перегнул палку. Так что придётся посидеть в карцере.

– Сюркуф принял меня за предателя, – нахмурился Мауи. – Почему-то он решил, будто я помогу ему хитростью взять столицу.

– Так другие-то согласились.

– Как?! Кто?!

– Я не знаю, кто, – пожала плечами мышка. – У них были такие же рисунки на шерсти, как и у тебя. И говорили они в такой же манере. Несколько мужчин. Я не помню их имена.

«Неужели отец?! – шерсть Мауи встала дыбом, точно в ознобе. – Нет, он не мог, он бы не пошёл на предательство».

Поселковая улица упёрлась в длинный одноэтажный барак, собранный из гнутых листов железа. Единственные ворота сторожили две крысы с алебардами³⁰. От палящего солнца сторожей прикрывали деревянные навесы, хотя и без особого толка. Зной раскалил воздух перед обычным полуденным ливнем.

– Чего надо? – буркнул стражник вместо приветствия.

– Привела пленника в заключение, – в тон ему ответила Вивьен.

Крыс поленился открывать рот и просто мотнул головой, мол, заходи.

Мауи вошёл первым, и едва переступил порог, как покачнулся от тяжёлого запаха. Солнце настолько раскалило барак, что находиться внутри было сущим испытанием. Конторские работники страдали за письменными столами, отделённые друг от друга перегородками из целлофана. Некоторые сняли пиджаки и расстегнули рубашки, но вряд ли это помогало.

Посредине конторы зияла дыра: винтовая лестница уходила в глубину. Оттуда поднимались вонючие испарения и неслись страшные крики.

«Должно быть, барак – лишь видимая часть тюрьмы, – содрогнулся Мауи. – Узники внизу. Там может быть и мой папа».

Вивьен потащила его к мыши неопределённого возраста, которая выглядела поживее прочих.

– Чем могу помочь? – служащая всем своим видом и тоном дала понять, что помощь – это последнее, что от неё можно ожидать.

– Меня зовут Вивьен Лефевр, и я хочу сдать раба в карцер, – ответила молодая мышь. Она держалась уверенно и знала, как отвечать на вопросы.

Закряхтев, служащая поднялась со стула и не спеша потащилась к чугунным шкафам. Бормоча названную фамилию, она рылась, пока не нашла нужную папку. Грохнув ящиком, мышь так же не спеша вернулась на своё место. Её коллеги даже не вздрогнули, совершенно отупев от жары, вони и криков.

– Мадемуазель Лефевр, посмотрим, – мышь перебирала бумаги. Она задержалась на одной из них и подняла её повыше двумя пальцами. – Вот здесь написано, что скоро кончится депозит за пленницу, которую вы поместили в наше учреждение два дня назад. Если вы не внесёте средства до завтра, то сначала мы перестанем её кормить, а потом выставим за ворота. Таковы правила. За оставленных без присмотра пленников администрация ответственности не несёт.

Вивьен никак не ожидала такого поворота.

– Merde³¹! – выдохнула она. – Мне нужно поговорить с отцом. Уверена, что уже завтра утром мы внесём необходимую сумму.

– Поспешите, – посоветовала мышь. – Мы не благотворительная организация. Фирма «Синг-Синг» предоставляет лучший сервис на рынке принудительного содержания. Если не можете себе позволить собственную тюрьму, то лучше нас не найти. Однако услуги не бесплатны. Имейте в виду.

– Я понимаю-понимаю, – закивала Вивьен. – Завтра же отец пополнит депозит. А сегодня у меня ещё один раб, которого надо посадить в карцер за плохое поведение. Он нахамил моему папе.

– Надо же, какой негодяй, – скучным голосом заключила мышь-служащая. – В карцер так в карцер. Хотя можно было бы и просто высечь. Давайте его документы.

Вивьен порылась в сумке и достала бумаги.

– Так, посмотрим, – мышь снова углубилась в чтение. – Вот таможенная декларация на ввоз раба. А вот купчая. Ваш отец им владеет. А есть доверенность, что он дозволяет вам посадить его собственность в карцер?

– Доверенность? – Вивьен совершенно растерялась. – Какая доверенность?! Послушайте, два дня назад я привела сюда Александру, и никаких доверенностей не нужно было!

– Вы не волнуйтесь, не волнуйтесь, – служащая примирительно замахала лапами. – Понимаете, карцер – это не курорт. С рабом может случиться что-то нехорошее. Например, здоровье подорвёт или погибнет. И тогда ваш папа потеряет своё имущество и придёт к нам с претензией. Мы же не знаем, вдруг вы с ним повздорили и решили насолить. Взяли его собственность без спроса.

– Да что вы такое говорите! – вспыхнула Вивьен. – Мы не ругались с отцом! Он сам попросил привести раба. Мауи, ты-то хоть скажи, что так и было!

– Ну, слово раба ничего не стоит, – служащая жестом остановила Мауи, который уже открыл рот. – Вы же не спрашиваете мнение у лопаты? Что ж, на этот раз я оформлю заключённого, а завтра вы мне доверенность принесите. Я в дело подошью. Или пусть ваш папа придёт и напишет заявление.

– Да, хорошо, спасибо, – выдохнула Вивьен.

– Вечно пользуетесь моей добротой, – проворчала мышь и принялась за формуляр. – Значит, решили в карцер. Это будет подороже, чем обычная камера. Если возьмёте сразу на три дня, то получите скидку. У нас сейчас акция.

– Я думаю, одного дня достаточно, – смущённо ответила Вивьен. – Отец хотел его проучить, а не убивать.

– Да, три дня в карцере – не сахар, – согласилась мышь. – Питание закажете один раз в день, два, или хотите голодом поморить? Вода включена в стоимость и отдельно не оплачивается.

Вивьен грустно посмотрела на Мауи и сказала:

– Пусть будет два раза в день.

– Балуете его, – с укором сказала мышь и отметила на листке. – Битьё будете заказывать? Наказание ротанговыми палками или кнутом? Согласно последним исследованиям, воспитательный эффект больше, если совместить голод и битьё.

Изумление Вивьен мышь-служащая истолковала по-своему:

– Сейчас многие так делают. Стесняются сами бить рабов, и приводят к нам. У нас всё-таки профессионалы, многие работали в Трюме. Есть даже сертифицированный палач, служивший у Мусорного Барона в пыточном застенке, – мышь кивнула на портрет невероятно толстой крысы, который висел над её рабочим местом. Мауи огляделся по сторонам и заметил повсюду такие же портреты. Видимо, это и был знаменитый Мусорный Барон. – Кстати, недавно пыточный застенок открылся и у нас. Пока в пробном режиме. Потому первый раз бесплатно. Хотите, мы туда отправим вашего Мауи? Уверяю, эти ощущения он запомнит на всю жизнь и станет как шёлковый.

– Нет-нет! – на мордочке Вивьен проступило отвращение. – Что вы! Не надо его мучить!

– Ну, как знаете, – пожала плечами мышь. – Моя работа – предложить вам лучший сервис, чтобы вы пришли к нам ещё и привели друзей. Знаете, рынок частных тюрем быстро растёт, и приходится толкаться с конкурентами. Постоянно выдумываем что-то новенькое.

Она проверила формуляр, а потом внимательно посмотрела на Мауи.

– Мадемуазель Лефевр, а ведь у вас раб без ошейника. Вы неместная, но должны знать, что заковать раба полагается в течение суток с момента появления на Острове. Добропорядочные граждане должны понимать, кто перед ними.

Она сверилась с таможенным документом и добавила:

– Правда, сутки ещё не прошли, хотя уже скоро. Если желаете, наш кузнец может заковать его за дополнительную плату.

– Да, конечно, – кивнула Вивьен. – Я совсем забыла. Спасибо вам.

– Пожалуйста, – в первый раз улыбнулась мышь. – Столько возни с рабами, столько расходов и формальностей, а они ещё и грубят, неблагодарные!

Мышь перевернула листок и продолжила писать. Вдруг она хлопнула себя по лбу и воскликнула:

– Опять забыла! Проклятая жара! Хотите ли приобрести полис страхования жизни и здоровья для заключённого? А также страховку от побега?

– Что же у вас за тюрьма, если из неё можно убежать? – рассмеялась Вивьен.

– О, не волнуйтесь, тюрьма у нас самая надёжная, хотя иногда встречаются очень изобретательные узники, – твёрдо заверила мышь и добавила, будто бы извиняясь: – Понимаете, отдел маркетинга требует предлагать страховку каждому клиенту. Вроде как диверсификация доходов³².

– Нет, пожалуй, я откажусь.

– Что ж, как знаете, – мышь ничуть не расстроилась.

Она ещё раз проверила написанное и подняла глаза на Вивьен:

– Хорошо, если у вас нет других пожеланий, то подпишите здесь и вот здесь, а потом проходите в кассу для оплаты.

Когда с формальностями было покончено, Вивьен подошла к Мауи и смущённо сказала:

– Мне жаль, что так получилось. Это всего на один день. Завтра тебя освободят, и ты начнёшь работать в усадьбе моего отца. А если обещаешь хорошо трудиться и не безобразничать, я попрошу отца забрать тебя во Францию. Будешь жить вместе с нашими слугами.

– И после всего этого вы называете нас дикарями! Вы, образованные европейцы, обходитесь с нами как с вещами, продаёте и покупаете без зазрения совести, – с упрёком ответил ей Мауи. – Я не хочу ехать во Францию и жить там в качестве твоей игрушки. Я хочу домой, на Араутаку, к маме и папе.

Вивьен застыдилась, её уши покраснели, точь-в-точь как у отца. Из неловкой ситуации её вызволила мышь-служащая. Она звонила в колокольчик, пока из дыры не выбрался надзиратель – крупная крыса в серой форме и фуражке.

– Этого – в карцер, – скомандовала мышь. – Давай в четвёртый.

– Третьего дня оторвало, – меланхолично сообщил надзиратель.

– А почему не заменили?! – взбеленилась мышь. – Куда я буду сажать узников? К себе под стол, что ли?

– А я что? – крыс развёл лапами. – Заявку сразу оформили. На складе не было. Надо ждать, пока из города привезут. – Он туго ворочал мыслями. – Пятый со вчера свободный. Узник скончался.

– Ладно, давай в пятый, – сдалась мышь. – Что делается! Никакого порядка.

Отчаяние схватило Мауи за горло. Сначала продали, как вещь, а теперь прячут в какой-то чулан, точно ненужный веник. Он последний раз взглянул на Вивьен и увидел тоску в её глазах.

Крыс подошёл к Мауи и грубо толкнул к дыре, не утруждая себя разговором. Сбылись страшные предчувствия. Вонючая тюрьма разинула пасть, а её гнилой желудок алкал мехового пленника.

«Ах, где вы, милые пальмовые рощи, где ты, ласковый прибой?» – с тоской думал мышак.

Он спускался по осклизлым ступенькам, осторожно ставя резиновые сандалии. Слёзы наворачивались на глаза.

Первый уровень занимали служебные помещения. Одна дверь открылась, выпустив четырёх мышат. Они выволокли тяжёлую кастрюлю с тёмно-бурым супом.

– Час обеда, – крыс кивнул на поварят. – Только ты его уже пропустил.

Мерзкий запах варева немного перебил голод. Как не вспомнить завтрак Батари: лепешки с кусочками рыбы и овощей! Сейчас клетка Гунтура не казалась Мауи таким уж дрянным местом. Там хотя бы кормили и не обижали.

Этот уровень являлся лимбом – преддверием ада. Настоящая преисподняя начиналась этажом ниже, в душной вонючей яме, сдавленной мусором со всех сторон, где в тесных камерах томились пленники.

Перво-наперво надзиратель сводил Мауи в баню. Тут заключённые избавлялись от блох и вшей. В тюрьме много грязи и мало воды. Едва хватает попить. И потому мех арестантов сваливался комками – к вящей радости насекомых.

Из вошебойки Мауи попал в кузницу Велунда. Хромоногий мышак чинил вещи, заковывал узников в кандалы и даже лечил зубы, потому что врача в тюрьме не было. Лишь взглянув на испуганного мыша, он взялся за дело и скоро надел на шею Мауи новый блестящий обруч. Порядковый номер с обруча кузнец аккуратно переписал в формуляр. Ошейник висел свободно, но не снимался просто так.

– Хочешь зеркало? – усмехнулся надзиратель, глядя, как Мауи ощупывает железное кольцо. – Да пошли уже! Долго я буду с тобой возиться? Когда повар подаст обед, я должен сидеть за столом с ложкой наготове. А то останусь без супа.

Мауи трясся от мысли, что его поволокут в дыру, куда-то на нижние этажи. Надзиратель, напротив, провёл мышака мимо кухни, открыл тяжёлую дверь, и внутрь ворвался свежий морской ветер! К стене из прессованного мусора лепился балкон с кранами. На каждом кране висела жестяная табличка с номером.

Много времени прошло с тех пор, как Мауи видел море. Оно было таким свежим и прекрасным, что у мышака выступили слёзы на глазах. Вокруг только бесконечная синева и никаких островов.

Крыс остановился у крана за номером пять и приказал крутить ручку барабана с лебёдкой. Тот проворачивался с трудом, дело шло так медленно и тяжело, что надзирателю надоело ждать и пришлось взяться за ручку самому. Обоих донимали жара и мысли о еде, причём крыс боялся не успеть к столу, а Мауи не чаял пообедать. Наконец перед балконом появилась пивная банка с люком и небольшими окошками. Подчинившись выразительному тычку под рёбра, мышак забрался внутрь. Щёлкнул навесной замок.

Тюремщик помалу стравливал лебёдку. Банка поехала вниз. Мимо пленника проплывала мусорная стена. Сквозь прорези с решётками тянулись к свету мышиные лапки. В конце спуска банка закачалась, и на Мауи накатила тошнота.