– Серьёзно… – глубоко вдохнул.
– Может, всё закончилось бы и хорошо, но есть одно, но. Он… избил меня.
– (Опешенно) Чего?! – живо перевернулся обратно.
– Подожди Кай, – придержала руками, – не спеши. Дай сначала нормально договорить. Я… правда намучилась. Настрадалась. Может, не столько физически, а сколько морально. Он наворотил кучу неприятных вещей. Нет смысла отрицать. Я так на него зла… но забыть почти три года… не могу. Загубить всё впустую, из-за какой-то там ерунды? Это же глупо, Кай. По-детски как-то… наигранно звучит. Обидеться, свести губки и уйти. Лучше посоветуй, что делать? Помоги решить.
– (Раздражённо) Я терпеть не могу этого… морального доблаёба, а ты ещё спрашиваешь, остаться с ним или уйти. Конечно же, уйти! Неужели не замечаешь, как он ведёт себя? Этот ублюдок хуже животного. Такие, как Гиль, заслуживают разве что смерти. Ненавижу этого урода. Ненавижу!
– (Хмуро) Как ты можешь так говорить?.. Нельзя человеку желать смерти. Это неправильно. Каждый из нас заслуживает возможность искупления. Да, Гиль далеко не святой. Доставил кучу неприятностей и мучений, но забыть счастливые моменты, значит… солгать себе. Не всегда у нас всё было… ну прям идеально, но хорошего – явно больше, чем плохого. Время, которое мы провели вместе, нельзя так просто перечеркнуть и выбросить из головы. Он… не такой плохой, как тебе кажется. Ты просто… мало знаешь его.
– Чего? Подожди… (Недовольно) Так ты ещё и защищаешь его? Даже после того, что он сделал? Со мной? С тобой? С другими? И ты ещё хочешь простить?! А если бы он… убил тебя?! Что тогда? Тоже бы простила?
– Но не убил же… Не все люди…
– Все люди как люди, а он животное! Не понимаю тебя. Ты же сама видела, как этот… гандон издевается над сверстниками. Перед тобой наглядный пример! Что ни проблема, то решается кулаком. Там, где драка бесполезна, папочка всегда прикроет жопу… (Надменно) Так он, оказывается умничка… а я, значит, дурак… Наверное, поэтому он без конца и дубасит меня… Пытается правильные мысли вдолбить в башку… Я… я не понимаю тебя… Почему тебе нравятся такие козлы? Тебе что, по кайфу страдать? По вкусу быть униженной? Опущенной? Тогда что? Какой смысл, дурные выходки терпеть?!
– Ты просто не видишь в нём и дольки хорошего. Только плохое…
– (Хмуро) Ну, да, конечно… Это же я здесь плохой, а вот он – хороший… Зачем этот разговор? Ты хотела, чтобы я тебя поддержал? Пожалел?.. Нет? А что тогда? Ах да, совет. Так я его дал тебе, вот только какой смысл? Ты всё равно не слышишь меня. Тебе, видно, до сраки на эти унижения, пока он тем временем сто пудово пялит одну из твоих «подруг». Сказка. Хотел бы и я так жить.
– Он, вообще-то, в больнице! Какой же ты… омерзительный, – отвернулась.
– Ну, извините. Какой есть. Не могу поверить, – растёр лицо. – Просто не могу. Из всех парней ты выбрала самого дебильного. Только в жизни такое говно случается… Поверить не могу…
– А что мне ещё оставалось делать?! – подскочила. – Что? Ну, что?!! Мне только ребёнка полугодовалого для «счастья» не хватало. Все проблемы упали на мою голову. Бедность, безотцовщина. Мать – пьяница и наркоманка. Долги… Не хватало, разве что самой стать матерью-одиночкой в 13 и подцепить СПИД. Тогда бы да. Комбо закончилось… (Надрывно) Он поддержал меня в нужный момент. Я от горя, не знаю… сошла бы с ума или как мама – к херам для начала спилась. Я руки на себя наложу, если ворвутся люди из органов опеки. Я этого не переживу. Не переживу… (Тихо) Гиль… буквально спас нас. Мы утопала в нищете. Каждый день до него становился только хуже… Тебе… не понять…
– (Довольно) О, так дело, оказывается, в деньгах, да?.. Долго же ты к этому шла… Мне ты можешь ответить что угодно, только прошу, не лги себе, хорошо?
– (Гневно) Да, что тебе вообще известно обо мне?!
– Опя-ять… – устало вздохнул.
– (Истерично) Я его любила! Искренне любила! Всем сердцем, отдавая всю себя без остатка! Это он появился в нужный момент! Не ты! Никто либо другой! Это он подошёл первый и заговорил… Он, – стукнула кулаком о кровать. – Он!!!
– (Надменно) Ну конечно. Принцессы же ничего не могут… Они только и ждут подачки, лишь бы самим ничего не делать… А то, что я в буквально умираю чуть ли… не с самого детства, никакой роли не играет, да? Вот, совсем неважно? Мои проблемы – это так, – махнул рукой, – хуйня. По сравнению с твоей нелёгкой судьбой, я никто. Обычный лох, который вот-вот сдохнет. Правда, какая разница. Никто ж его не знал… Подзаборная псина загнулась на свалке… И то хорошо.
– (Истерично) Ну откуда я могла знать! Ну откуда…
– (Обречённо) Да я-я-я… ни в чём тебя и не виню просто… жалко. Меня эти мирские заботы мало волнуют. Когда я умру, а я обязательно умру, всё окружение от безысходности кажется таким… тщетным. Бесполезным. Жалко, конечно, что он и дальше будет пользоваться тобой, пока однажды не надоест. А чего жалеть? У него же целый гарем остался… Повезло ему… Повезло…
– (Обиженно) Мы ничем к твоему сведению, таким не занимались.
– Что значит, ничем таким?
– Сексом?! Ты это хотел услышать? ЭТО?!!!
– Странно. Удивительно, как он смог продержаться так долго. Ах да, точно. Он же изменял. Какой молодец… Пример для подражания. Может… и мне стоит завести кучу однодневок? Издеваться над ними. Бить их. Унижать. Денег теперь навалом, да и парень я известный. Такие тебе нравятся, да? Ебанутые? Властные?
– Я убью тебя!!! – накинулась. – Слышишь, УБЬЮ!!!
– Давай, добей меня, – расправил руки. – Я и так почти мёртвый… Давай, бей. Ударь. Это же так просто. Я только что, оскорбил тебя. Разве не больно?
То, как он провоцировал – правда хотелось вмазать по роже, но не могла. Замахивалась и в самый ответственный момент замирала. Я была не права.
– (Расстроенно) Почему?.. Ну почему мы не можем нормально поговорить? Как обычные люди. Мы только и перечисляем сплошные проблемы друг друга… Это… ненормально… Я не могу так жить! – прикрыла глаза руками. – Не могу…
– Ну, ладно тебе, – дотронулся до ладони. – Всё у тебя будет хорошо.
– (Жалостливо) Я-я-я, но-о-о… Почему бы тебе не остаться? Зачем уезжать? Только так мне не придётся, возвращаться к нему, словно шавка, сбежавшая с поводка… Почему ты должен уезжать? Останься… Прошу…
– Извини, что не подошёл первым… Может, если бы всё сложилось чуточку по-другому, я бы обязательно познакомился раньше с тобой, но, увы… Последний для меня шанс, именно в Бардо. Только там есть какие-то перспективы в лечении. Оборудование. Специалисты… Мне крайне… жаль… Извини.
– (Слезливо) Мне тоже…
– Тебе то, чего переживать? Ну хватит, – приподнялся, обняв за плечи. – Не надо слёз. У тебя вся жизнь впереди, только не возвращайся в то проклятое место. Не хмурься, – вытер слезу, – и не плачь по пустякам… Знаешь, – осмотрелся, – я, пожалуй, пойду. Чую нутром, Бургунд меня заждался… Может, уже отпустишь?
– Да, да, – разжала объятия, – извини. Я немного… увлеклась…
Как же не хотелось оставаться одной. Пришлось в который раз смириться.
Едва отпустила, как он быстро встал. Отряхнулся, застегнул рубашку до конца и положил на край столика полотенце. Вот-вот собрался уходить, но перед тем, как покинуть квартиру, остановился.
– Лоя… ты чего голову повесила? Мы же вроде как… всё обсудили?
– (Тихо) Если не можешь остаться, возьми меня с собой, а? Тебе что, жалко? Неужели это так… сложно?
Волосы сползали вместе с руками. Сутулая осанка, куда сильнее кривилась, выгибая спину подобно кошке. Неудивительно, что Кай застыл. Странный образ собьёт с толку любого. Такой жалкой, я не чувствовала себя никогда…
– С собой? Но я как-то даже… и не задумывался…
– А чего тут думать? Ты же хочешь спасти меня? Так увези отсюда. Увези… Я ни у кого в жизни не просила о помощи, но сейчас, я готова буквально умалять, – медленно поползла на четвереньках. – Что мне ещё сделать для тебя? Что?
– (Подавленно) Бля… – шагнул назад, – ну зачем ты так? Ну зачем?..
– (Ухмыляясь) Как зачем? Я хочу отсюда слинять, глупыш. Только ты мне в этом поможешь, – подползла к краю постели. – Больше никто…
– (Подавленно) Я лучше… пойду…
– Нет, не уходи! (Отчаянно) Ты мне очень нужен, – дрожащими потянулась пальцами. – Я умру без тебя. Умру…
Сердце неожиданно кольнуло. Стало невыносимо больно… Я не сдюжила и вслед за рукой грохнулась на пол. Он готов было сбежать, хотя первые секунды колебался. Его подкашивала моя беспомощность. Тот самый крючок, который не стоило глотать.
Кай сомневался и не мог толком начать. Действовать или сбежать. Проявить трусость или характер. Его неопределённость стоила мне дорогого. Я собиралась опуститься ниже некуда. Променять гордость несмотря ни на что, хотя… какая там гордость… Моя последняя соломинка вот-вот надорвётся и выскользнет из руки, так что… я-я-я готова была на всё. Если и давить на жалость, то выжимать до последнего. Второго шанса не будет… Я стану противна сама себе…
– Стой! НЕТ!!! – с прыжка вцепилась в ногу. – (Жалостливо) Не отпущу… – крепко обвила руками, – не отпущу…
– (Взволнованно) Лоя, – попытался выскользнуть, – отпусти… Я ничем не могу помочь… Я сделал всё что мог…
– (Жалостливо) Нет, не сделал! – задрала голову. – Не сделал…
– Лоя, прошу, приди в себя. Я не хочу тебя отдирать, – попытался шагнуть, – но, видимо, придётся… Отпусти, пожалуйста. Мне же неудобно так стоять.
– Нет, – улыбнулась, – нет, иначе ты сбежишь. Кое-что я сегодня… отлично усвоила. Тебе – нельзя-я-я давать поблажки. Нельзя-я-я… Ты моментально идёшь на попятную или того хуже, дёру сразу даёшь. Если бы не твоя самодеятельность, – опустила голову, – ничего бы не изменилось, однако, ты нарочно заточил меня здесь. Своими «благими намерениями», (злобно) я навсегда останусь жить в этой сраной конуре. (Плача) Да что с тобой не так?! Что?!!
– Это с тобой что не так?! Ты держишь меня за ногу, лёжа на полу!
– (Хныча) Ах-х, н-недостаточно м-моих… унижений? Я н-недостаточно… настрадалась, по-твоему?! Хор-рошо… Хорошо… Сейчас ты увидишь, как я по… по-настоящему страдаю…
– Что за бред ты несёшь? Я же помог вам. Я же избавил вас от проблем.
– (Злобно) Ты помог только себе, – ударила легонько по ноге. – Потешил своё самолюбие! Тебе то, что? Ты завтра уедешь, а мне с этим клеймом и дальше жить. Девка того паренька… Вот это слава я понимаю… Меня до конца жизни так и будут называть, если не хуже… Этого ты хотел?! Этого?!!
– Чего?!
– Да ничего придурок! – задрала голову. – Что, специально не понимаешь? Совсем?!! Ты… ты… ты сжёг все мосты на пути к моей мечте. Мечте выбраться отсюда… Покинуть этот тупой, конченый гадюшник! (Жалобно) Я не знаю… как дальше жить… Не знаю. Я умру здесь!.. Прямо сегодня умру!! Лягу на этом ковре и никогда больше не встану. (Довольно) Это всё из-за тебя. Из-за тебя мой милый, – нежно погладила ногу. – Уговариваю, упрашиваю, умоляю. Я делаю… что-то не так? Точно! Лучше опять встану на колени, – стала карабкаться вверх по штанине. – Может, таким образом, смогу проявить сочувствие… Я готова – на всё.
– (Нервно) Что я сделал не так… ЧТО?!!!
– (Нежно) Так, всё так милый, – встала не колени, – просто доведи дело до конца. Спаси меня… Я готова на что угодно… Хочешь, могу быть подружкой?.. Нет? Тогда любимой или супругой. Тоже? Ну, могу быть любовницей. Игрушкой в твоих руках. Только скажи. Я многое могу… Разное… Если нравится пожёстче, могу опуститься ещё ниже. Гораздо. Быть… рабыней, к примеру, твоей. Издёвки и оскорбления, будут только за радость мне. Страдания мигом перерастут в нечто привычное и обыденное… Чего же ты хочешь мой господин? Чего?
– Я… я…
– Всё ясно. Так ты со мной, да? Значит, слова бессильны для тебя, благо… я знаю несколько способов расшевелить твоё добро… Будет о-о-очень приятно, – потянулась к ширинке. – Гарантирую.
Не успела притронуться, как он тут же руку отбил. Не отвёл в сторону, как подобается гражданину, а просто отбил.
– (Увлечённо) Так значит? Хочешь сделать мне больно? Опять?.. Хорошо, – взяла его ладонь, – давай. Бей, Лою. Бей. Лоя всё вытерпит. Лоя всё сможет. Ты главное бей, не ленись. Лоя вся твоя. Поднажми, – усиленно постаралась ударить себя, – а то мне самой не очень удобно. А может, – остановилась, – ты любишь… больше смотреть? Точно! (Радостно) Тебе же нравиться подглядывать. Ты ловишь от этого неимоверный кайф… Поверь мне – здесь есть на что посмотреть. Тогда с твоего… позволения, я, пожалуй, – встала в полный рост, – поиграю со своими близняшками. Они, конечно, не такие огромные как у мамы, – сбросила платье, – но даже у тебя встанет. Обязательно встанет… И как они тебе?
Кай отвернул голову. Ему нечего было сказать.
– (Вовлечённо) А почему ты меня не остановил? Странно. Я чувствовала, что вот-вот, кто-то скажет: «Стоп, остановите её. О нет, нет…». Что случилось?.. Захотел увидеть меня голой? Ну, и какого же цвета мои соски? М-м? Смотри, не стесняйся. Если хочешь, я трусики сниму? Даже Гилю доставалось и то меньше. Посмотри на меня, – нежно прикоснулась к лицу, – иначе всё пропустишь.
Как и подобает мужчине, Кай нерушимо стоял, хотя глаза то и дело бегали в мою сторону. Я гораздо привлекательнее стены, в которой он пытался спрятаться. Нет, это ничуть не раздражало. Скорее даже забавляло в очередной раз показывая, насколько он молод, наивен и-и… чуточку мил. Конечно, можно было попытаться более мягкими способами либидо расшевелить, однако мы очень долго застряли на прелюдии. Куда уж больше временить. Настойчиво отняла руку и представила к своей груди.
– (Обидчиво) Ты делаешь мне больно. Как ты не понимаешь?.. Почувствуй, как бьётся сердце. Сожми пальцы покрепче, – надавила на ладонь. – Что ты при этом чувствуешь? Ничего, а я… страдаю… Мне плохо от холода и безразличия твоего. Если ты не поможешь – я умру, и эта смерть будет лежать на твоих руках. В последний раз прошу – помоги мне… Прошу.
Странное чувство слабости или сонливости, стало быстро одолевать, но как только Кай убрал руку, всё обратно вернулось на свои места. Леденящие пальцы будто взаправду вытягивали душу, оставляя незаконченными начатые дела. Он сам не знал, чего именно хотел, лишь изредка предполагая, что желаемое само настигнет его. Увы, это не работает. Ничем хорошим подобное не заканчивается. Только люди кругом страдают и мрут.
– Посмотри на меня. Посмотри в последний раз и скажи: «Я тебя не люблю». На этом мы и закончим.
– Я… Я люблю тебя…
Без лишних слов впервые искренне поцеловал меня. Как делают взрослые, выражая привязанность к персоне. Всё ещё неловкий и поспешный, за то его. Мы обнялись, но стало только хуже. Сердце нескончаемо терзает грусть, разве что… горесть чуточку скрасил блеск для губ. Звучит глупо, однако воспоминания – мигом припомнили схожий вкус. Запах цитрусовых в папиной машине. Этот же аромат сохранился на языке. Наверное, поэтому мои духи пахнут… апельсинами.
Послевкусие оставило после себя тонкую нить слюны. Вытерла каплю с края губы. Тихо вздохнула. Я стояла как на расстреле. Решалась моя судьба.
– (Поникши) Хорошо… Завтра в 8 утра. Бургунд ближе к полночи позвонит. Обрисует все дела. Обдумай как следует поездку. Обратного пути… не будет…
– (Воодушевлённо) Я не подведу. Клянусь.
Ничего более не сказав, опустил глаза. Отступил. Понуро двинулся прочь. Возможно, ему хотелось напоследок что-нибудь сказать. Неважно что. Хоть слово одно, хоть очередной на час диалог, лишь бы не заканчивать на столь… тяжёлой ноте. Жаль, что в ответ лишь прозвучала тишина. На мне лежала… вся вина…
Наверное, самое поспешное решение в моей жизни. Может, оно и не стоило того. Бездумно разбрасываться мыслями. Импульсивно, глупо, но, что сделано, то сделано. С этим уже ничего не поделать.
– (Плача) Ненавижу себя…
Глава 7. Сутки. Часть девятая
Бургунд сидел тихо. Первое время, он всё ещё старался развлечься, правда, после нескольких дохлых попыток, полностью и бесповоротно улёгся в кресле. Обратно погас свет. Знакомый опыт обещал жирную возможность вздремнуть. На банальное: глазами в монитор посмотреть, сил не нашлось. Весь интерес к концу дня исчерпался. Даже послушать радио, и то было лень. Сравнить, к примеру, где хуже балаган пропаганды. Тут-то и коробило всего. Разжижать бреднями мозги. Очевидный выбор был сделан. Бургунд пытался уснуть.
Неожиданный стук встревожил, но не испугал. Матюгнулся. Протёр глаза. Загорелась лампочка салона. Нажал на кнопку блокировки. Щелчок. Задняя дверь открылась. Пассажир вскочил внутрь, заняв оба места.
– (Сонно) Что-то ты это, – зевнул, – задержался. Я говорил, только коробку занести, – обернулся. – Еба-ать… Что с носом? А ну, – кивнул, – голову подыми.
– Доволен? – недовольно поморщился, лёжа на боку.
– Ага, – расплылся в приятной улыбке. – (Радостно) Даже и не знаю, кто это мог быть… С моей точки зрения, ты получил по заслугам. Столько херни за сутки наворотить… Хоть кто-то отхватил лещей… День хотя бы прожит не зря…
– Ну-ну… (Недовольно) Подушка-то, – прощупал сиденье, – есть? Есть, что под голову подложить?
– Посерёдке посмотри. Должна быть.
Кай потянул на себя утопленный внутрь подлокотник. Открылся небольшой отсек. Из отверстия торчала крохотная подушечка. Та, что обычно прилагается к комплекту диванов и кресел. Миниатюрная и не очень удобная.
– И это всё? Да на неё едва ли голову можно положить.
– Ну а что ты хотел? Постельный набор в машине? Нет. Не нравиться, сядь нормально и не выпендривайся. Полежать ему, видите ли, захотелось. Если мало одной, так возьми две. (Спокойно) Нос как… не болит?
– Ноет, но-о-о, – взял подушку, – не особо.
– (Улыбчиво) Забавные у молодёжи нынче отношения. Я тебе так скажу…
– Ой, – перебил, – давай только без твоей этой, – удобнее улёгся, – ерунды.
– Ты лучше старших послушай. Я в своём деле секу. Я тебе херни не скажу. Я столько за жизнь девок закадрил, что тебе и не снилось.
– Ладно, ладно, – поёрзал, – давай, а то чувствую мы не уедем.
– Вот о чём я и говорю. Отношение у вас ко всему скотское. Важно только то, что здесь и сейчас, а всё остальное – к чёрту. Одноразовый перепихон и дело с концом. Дистанция, и вовсе благие намерения сжирает. Максимум… ну недельку потерпели, и всё. Разошлись. Да это вообще не отношения. Это так, хуйня.
– Ну да… Особенно учитывая, сколько ты… девок закадрил.
– Вот не надо сравнивать то, – пригрозил пальцем, – чего не знаешь. Ни одна девица не осталась после меня в слезах. Я с каждой вёл себя как с королевой.
– Да… Сейчас-то девушки, все поголовно плачут. Не повезло им… без тебя.
– Ой, – покривился, – знаток. Люди страдают и страдали всегда из-за разной херни, вот только условия стали гораздо хуже. Разобщённость. Нравы. Не то что раньше. Вот взял, к примеру, батину машину – и давай к озеру. Или в лес. Группа желающих набиралась моментально. Соберёмся своей ватагой и поехали тусить на опушку. Гитара. Мяч. Костёр. Ближе к вечеру поставим мангал. Шашлычок… а уже ночью – парочки по палаткам разбредутся. Вот это я понимаю отдых. А что сейчас? Списались в этой ёбанной сети? Бутылочку за углом магазина хуйнули и давай мутить? Вот эта срань? Эта?! Я уже молчу о том, на сколько низко за годы упала человеческая натура. Я неделями мог добиваться одной. Неделями, а тут… парочка фраз, и всё… «Го ебаться»… Я-я-я… вообще этот слоган не понимаю… Просто… выпадаю в осадок… «Го ебаться». М-да-а-а… Хочется кого-то убить…
– Бургунд, я, конечно, всё понимаю, но… можно, пожалуйста, домой. Я капец как за сегодня устал… – поправил подушку. – Ноги отнимаются.
– Послушай, сюда, – наклонился, – наглец. Ты мне весь день мозги ебал, так что, по-моему, будет честно, если и ты под конец дня пострадаешь. Ты должен мне. Я вообще мог никуда тебя не пускать. Запаковать в баул и отправить почтой, так что, будь добр помолчи и выслушай меня. Когда мне надоест, сам заткнусь.
– Ладно, понял, – улёгся поудобнее. – Говори…
– (Улыбчиво) Бля-я-я… ну точь-в-точь как я молодой на приёме у врача, – покачал головой. – Что ни слово, то пытка. Корчусь прямо как ты. М-да…
Бург почесал шею и подбородок. Немного покривился и снова начал:
– У меня давно глядя на всё, складывается дурное впечатление. Всё кругом сук фальшивое. Сиськи, губы, ресницы. Жопа, волосы и брови. Щёки и нос. Вот прямо всё. Еда, люди, но за еду – обиднее всего… Ты пробовал вкус мороженого?
– Пробовал.
– А я говорю, не пробовал. То, что ты якобы совал себе в рот, в лучшем случае качественная химия. В худшем дешёвый суррогат слепленный на коленке. Вкус банально не тот. Вот были люди, – приятно вздохнул. – Пломбир придумали в вафельном стаканчике. Эскимо на палочке. М-м, объеденье. Вкуснее и, главное, доступнее лакомства в детстве – ну просто не найти. Шоколадные конфеты я во сне только видал. Конечно, можно и поспорить, но слаще и вкуснее мороженого, разве что свежая корочка чёрного хлеба на голодный желудок. Здесь вообще подойдёт что угодно. Хоть чёрствый батон, размоченный с сахаром в воде. Брикет клубничного киселя, а тот же плавленый сырок – считаю универсальным. В каких только блюдах он не побывал. М-м-м… Я бы картошку на углях сюда добавил, но это совсем уже для тебя будет далеко, зато хлеб к твоему сведенью, особо не изменился. Именно поэтому больше всего и люблю его… Так вот, к чему я веду… Жрачка, она как люди. Либо гавно полнейшее, либо не нарадуешься. Короче, буду говорить как есть, иначе опять нихера не поймёшь. Нужно просто… любить. Не распыляться на бесконечных партнёров, а сконцентрироваться на одном. Можно, конечно, и без этого, но, – постучал по виску, – когда приходит осознание, жизнь по-иному играет красками. Появляется смысл и, главное, желание во благо кого… жить.
– (Нехотя) Подводка у вас… будь здоров. А сразу нельзя было так сказать?
– Нет, нельзя. Что-то у тебя мозгов к концу вечера прибавилось. Мелочи стал подмечать. Ебать событие, – улыбнулся. – Так глядишь и поумнеешь на завтра, хотя навряд ли. К утру всё забудешь. Тебе не привыкать.
– Может, уже поедем, а? Почему в дороге поговорить нельзя?
– Вообще-то, я тоже устал. Концентрация низкая. Сонливость. Могу со всей скорости так в стенку вляпаться, что нас никто не отдерёт. Ты этого хочешь, да?
– Нет, ни этого. Я просто хочу домой. Вот и всё.
– Ладно, сейчас поедем, но прежде объясни мне такую вещь, – облокотился на спинку сиденья. – (Задумался) Как… незнакомые друг другу люди, становятся без десяти минут любовниками? Бессмыслица какая-то. То ли я устарел, то ли так нравы кардинально изменились. Чувствую, что оба варианта…
– Не знаю, – вздохнул. – Без понятия.
– С одной из моих пассий, я встречался почти полтора года, прежде чем испытал человека настолько, что захотел с ним разделить постель и то, – поднял палец вверх, – нужно было спустя свадьбу, но тут падла встряла чёртова работа. Пришлось уезжать. То, что происходит сейчас – честно говоря разочаровывает… Променять перспективные ценности на единичный вечер. Хорошо, неединичный, но точно с ветреностью в голове.
Кай недовольно оценил его старания, подталкивающие в нужную из сторон. Бург наглядно увидел, к чему всё шло.
– Да не смотри на меня так. Никто тебя не гонит сразу под венец. Ты капец как ещё мал для этой херни просто… не делай поспешных решений. Не делай ни себе, ни другому больно. Вот и всё. Это последние, что хотелось сказать. Поехали уже, – включил зажигание, – а то я прямо чувствую, как ты глазами меня жрёшь.
– Нет уж, погоди, – приободрился. – Теперь уже мне стало интересно… Что там такого важного в этих людях, чтобы рисковать своей свободой. Говори.
– Домой, как я понял, – выключил фары, – ты явно не хочешь…
– Уже не хочу. Я и тут прекрасно заночую. Мне, если честно… – закинул ноги на стекло, – насрать… Залягу прямо здесь, как ты.
– Хорошо, – развернулся. – Давай тогда закончим мысль… В принципе, да, – облизнул губы. – В людях нет ничего такого, чтобы ограничивать себя и при этом страдать. Такие вложения редко когда окупаются… Если изначально херня сложилась, значит всё. Беда. С этим увы, как раз у меня и получилось… Как бы свою последнюю королеву ни хаял, но расстояние – критическая вещь. Я в одном конце света. Она в другом. Видимся от силы – 3–4 раза в год. Иногда понедельно. Иногда по месяцу, но всё равно, чёрт возьми мало. Естественно, у неё от разлуки, пилотка к чертям сгорит, да и я, чего греха таить… не побрезгаю старлеткой насладиться. Так и живём… Ко всему хорошему быстро привыкаешь, поэтому ограничения и губят. А если ты ещё любил и у тебя любимый человек умер – так это пиздец. Причём полный… Да, говно случается. Люди дохнут кругом, но сука, не рядом же с тобой… А получается, что рядом, и виноват при этом именно ты… (Неуверенно) Люди, конечно, меняются… но принцип всегда остаётся прежним. Тупо надо больше времени. Понять, сблизиться, узнать. Если тебе повезло пройти эти этапы и впоследствии не поехать кукухой – значит, получиться всё. В таком случае чаша весов не всегда будет наклоняться в чью-либо сторону. Не придётся одному потыкать другому. Нет. Каждый из вас в одинаково равных условиях будет не только любить, но и уважать. Чтить интересы другого. Любить, знаешь, можно и без кольца, но, по-моему – это оскорбление чувств… Кольца, они как… подтверждение высших намерений. Ты не представляешь, насколько мне бывает стыдно обманывать близких людей. Без конца давать ложные надежды… Кольцо – это в первую очередь гарант. Ответственный шаг в долгосрочные перспективы, так что… тебе решать, возиться с этим или нет.
– Погоди, – посмотрел на свою руку, – а я, что уже… был женат?
– Дурик, молодожёны носят обручальные, а не такие безделушки как у тебя. Обычно это золото, без камней и прочих наворотов. Тем более, их на безымянный палец одевают. Успокойся, никто тебя пока не закольцевал, хотя… претендентки уже есть. По крайней мере, одна.
– А это тогда откуда?
– Не знаю… Может кто-то… подарил?
– Ну да, подарил… Бабское… Точно, – стукнул по лбу. – Мира подарила…
– (Удивлённо) Мира? Подарила? Та самая… твоя врачиха?
– Ну да… Что-то не так?
– Ну-у-у… вкус у неё… тот ещё надо сказать. Бабкино небось всучила.
– М-да… – покрутил ладонь. – Блин-н-н… Как чувствовал, что… что-то не сходится. То-то на меня глазеют как… на идиота…
– Ой, – задрал голову, – смотрите какой законодатель моды нашёлся. Да всем – насрать на твоё кольцо. Люди в ахуе не от него, а от тебя… От той хуйни, что ты наглядно творишь. Не буду в сотый раз перебирать одни и те же слова, но постарайся вести себя… хотя бы спокойно. Мозг периодический включай. Думай, – ещё раз ударил по виску пальцем, – думай, что ты творишь.
– Ну вот, – цокнул, – опять. – Ну, давай, продолжай меня травить.
– Боже, как я ненавижу такие моменты… Ты ноешь сейчас хуже девчонки. Та же Лоя более по-мужски себя ведёт. Уверенно и с приподнятой головой. Хочу напомнить, она всё ещё девочка. Хрупкая и эмоциональная, но-о… (скептически) честно говоря, мне кажется, весьма смутной особой… подруга твоя. Так зарядить по носу… Что ты ей сделал?
– Помочь хотел… Как раз насчёт неё… Помнишь наш разговор? Утром?
– С чего бы мне его не помнить?
– Тут такие обстоятельства… Ну, в общем… он… всё ещё в силе?
– Так ты решил кого-то взять с собой? Её? Ну, конечно же, её… (Улыбчиво) Вынудила чертовка. Ладно, – завёл мотор. – Далеко не худший экземпляр на моей памяти. Возможно, (приглушённо) пригодиться ещё, – нажал на педаль.
Едва машина двинула вперёд, как мгновенно кто-то ударился о передний бампер и удрал. Бургунд не успел рассмотреть фигуру. На секунду мелькнувший, смазанный силуэт исчез.
– (Взволнованно) Вот о чём я и говорил! Кажется, – бегло расстегнул ремень, – кого-то сбили… Блять, опять под колёса попался очередной долбаёб…
Охранник живо дотронулся до ручки, однако с дверью его опередили. На заднее сиденье беспринципно ворвалась женщина. Провалилась в проём. Упала на ноги. С увесистым смехом шлёпнулась на пол.
– (Сердито) Какого чёрта дамочка? Хули вы забыли? А ну, выметайтесь вон.
– Но-но, – попыталась подняться, – козлина. Я по бубену тебе как… дам…
– (Сердито) Вы кто такая? – привстал с кресла. – Что вы себе позволяете?
– Вот же падла, – нормально уселась. – (Изумлённо) Кто? Я? – дотронулась до выреза декольте. – Это ты кто? – наставила палец. – Этот урод мой дорогуша, – посмотрела на Кая, – чуть меня не сбил. Гони этого придурка! Без него поедем.
– (Медленно) Что-о-о сука? – в изумлении скорчил рожу. – А ну, уёбывай… мразь. Нахуй, – замахнулся, – вали… Я шлюху не заказывал.
– Заткни свою пасть, нигер! – ударила сумочкой по лицу.
Бург принял незначительный удар и тотчас же ухватился за тонюсенькую цепочку клатча. Едва потянул, как мгновенно получил лихую затрещину ладонью. Данная оказия полностью остановила. Он прибывал в не ком шоке. Непонимание перекашивало лицо.
– (Гневно) Ну что, съел подонок? А ну, – потянула, – сумочку, сука отпусти!
Бург спокойно разъединил пальцы. Женщина по инерции вмялась в сиденье. Её бойкий нрав очень его смутил.
– Вот же гандон штопанный, – стала осматривать сумочку. – Если ты что-то порвал, – подняла над головой, – будешь сука платить… Вроде всё… на месте. Повезло тебе, – фыркнула. – Урод.
– (Строго) Ещё раз… нормально спрошу… Вы кто такая?
– Какая тебе нахер разница, кто я такая? – злобно уставилась. – Я пришла не к тебе. К нему, – кивнула в сторону. – (Ласково) Не бойся меня… Что, не узнал?
– Узнал… Вы – мама Лои.
– (Мило) А чего тогда боишься? – пальчиками прошлась по плечу.
– Не знаю… – покосился. – Просто так…
– (Строго) Кай, не слушай её. Эта блядь, ебанутая.
– Ты мразь, лучше хлебало своё заверни! Я не поленюсь, – внезапно достала нож из сумки, – и вспорю тебе брюхо. Лучше не беси негритосик, – наставила лезвие. – Я в игры играть не люблю!
– Та-а-ак, а вот это уже… нифига не смешно. Убери руку, дурочка. Лучше убери, иначе пальцы нахуй оторву.
– Свои дешёвые понты, для детишек прибереги. Я-я-я тебя… так пырну, – шевельнула рукой, – за секунду захлебнёшься. Сдохнешь в луже крови. Заткнись и сиди на жопе ровно. Я сказала сидеть псина, – махнула лезвием. – Сидеть!
– Да ты, – присмотрелся, – под кайфом. Да, под кафом. Вон, – кивнул, – глаза какие краснющие.
– Не твоё дело! – стёрла пальцами слезу. – У меня нет времени общаться с таким идиотом, как ты, – сложила нож. – (Спокойно) Ну что, – повернула голову, – поговорим? Нам есть что обсудить.
Как только она перевела взгляд, Бург тут же налетел. Ещё сильнее вмял в сиденье и выбил балисонг из руки. Одной своей ручищей сковал кисти, а второй ухватился за глотку. Ещё чуть-чуть и проломит коленом грудную клетку. Пару запоздалых секунд и женщина в муках задохнётся.
– (Испуганно) Стой! Не надо! Опусти её!! – вцепился. – Отпусти!!!