– (Опьянённо) Какая ты у меня… молодец… Дай я тя обниму-у-у… Ну дай, – вцепилась пакшами в дочь. – Хватит хмурить губки, – дотронулась мизинчиком по носу, – а то морщинки будут расти…
– Мам, прекрати! У нас же гости!
– (Улыбчиво) Да, да, – оглянулась. – Извини.
Как только Лоя расслабилась, тут же лизнула щеку дочери.
– (Похотливо) Сладенькая моя. Так и хочется, – обнажила зубки, – укусить.
Кай стоял предельно тихо, наблюдая сценку со стороны. Чувство дежавю не покидало пределов мысли. Дочка по-прежнему сопротивлялась.
– (Недовольно) Мам, перестань. Прекрати!
– Ну всё, всё, – отпустила. – Чё орёшь?.. Мне что, побаловаться уже нельзя?
– (Строго) Ты не ответила на мой вопрос…
– (Довольно) Ну, конечно же нет, дорогуша! Раньше, возможно, мне и было настолько хреново, но тепе-ерь… жизнь-то налаживается! (Приглушённо) У меня отличные новости!! – попыталась прошептать на ухо. – Я видела тебя в телеке, – завизжала. – Щас-то денежки к нам и попрут… То-то мы сладостно заживём!
– Мама, успокойся… – попыталась усмирить. – Это так не работает.
– (Притуплённо) А как? Ты что, даже сраной монетки не принесла?.. Да?
– Мам, посмотри мне в глаза и скажи честно – ты пила?
Женщина сосредоточилась и устремила взгляд. Долго концентрироваться на одном месте было крайне тяжело. Глаза скакали повсюду, лишь бы грозную мину не замечать. Гогочущий смех вперемежку со свиным рыком, постепенно сменился серьёзным лицом.
– (Улыбаясь) Погоди, погоди… Не перебивай мать, – немного успокоилась. – (Строго) Чёт, я нифига не пойму… Это чё получается… Я всё, – обвела пальцем дом, – сделала зря? Нихрена себе заявочка?! Ахереть. Во всём опять виновата я…
– Мам!! – встряхнула легонько за плечи.
– (Надрывисто) Я тебе клянусь доча… С этим говном я завязала. Вообще… – на отрез отмахнулась рукой.
Слова и действия напрямую противоречили красным глазам. Циклический почёс, только подтверждал догадки. Хлюпающие веки тёрли при любом удобном моменте. Зевок. Тушь попала в слезник. Головная боль и множество причин ещё. Зуд раздирал каждые секунд 10. Женщина прекратила стесняться и в открытую начала мять глазницы. Старые привычки никуда не делись. Зырки стачивались с такой силой, что отпадали ресницы. Вновь паршиво стало на душе.
– (Встревоженно) Что у тебя с глазами? Они же краснющие!
– (Ласково) Деточка, не переживай. У мамы просто глазки болят. Песчинка попала… А ты… случайно, моё лекарство не видела? Доченька, прошу, это очень важно. Напряги хоть раз память. Сделай мамочке приятное…
– (Ненавистно) Ты снова за старое!! Ты же обещала, что бросишь!!!
Женщина нежно обняла Лою, утешая ребёнка приятными ласками. Стараясь заглушить крики, лицо плотно вжималось в материнскую грудь.
– Тише деточка, тише, – погладила по спинке. – Только не начинай снова. Хватит нам истерики на людях… Со мной всё нормально, нормально. Я просто… слегка расслабилась, и всё… Я что, по-твоему, не заслуживаю отдыха? Как все?
– (Гневно) Ты врёшь! – вырвалась из рук. – Ты вечно лжёшь!! Опять деньги за квартиру на дозу спустила?!! Что, прибежала на радостях за новой?!!
– Не ори на мать! – отвесила смачную пощёчину. – Вот же пакостная дрянь. Ты что делаешь?!! – мигом встряхнула за руку. – Меня перед людьми позоришь? И не стыдно тебе? Родную мать, обвинила в клевете. Вот она, благодарность твоя. Спасибо, доченька. Спасибо. Это надо уметь. За столько лет любви и забот таким звонким словцом отплатила. (Разочарованно) Зря я тебя растила. Зря. (Спокойно) Ты уж это, – обратилась к Каю, – извини нас. Дела семейные. Ты проходи Гиль, не стесняйся. Чувствуй себя как дома и-и-и… я лично прошу у тебя прощения, – ладонью коснулась груди. – Извини за прошлый случай. Нехорошо вышло. Из этой чертовки хрен раскаяние выбьешь. Да, дорогуша? – ещё раз встряхнула. – Прости, но мне нужно с дочуркой наедине поговорить… Главное – не переживай. С ней всё будет в порядке. Я верну её в целостности и сохранности. Пару минут, – протёрла глаз. – Всего пару минут и она к тебе вернётся… Клянусь.
– (Слезливо) Это… не Гиль…
– (Расстеряно) Да-а? – пристально всмотрелась. – Ну тогда ладно… Пойдём.
Долго рассматривать гостя, хозяйка не стала. Живо потащила дочь за собой. Хлопнула дверь спальни. Щёлкнул замок. Разговор продолжился:
– (Тихо) Ты чё, – постучала по виску, – совсем чокнутая? При посторонних такое говорить! Если люди узнают, меня же посадят за решётку! Посадят!!!
– (Жалостливо) Ну и пусть… Мне без разницы…
– (Тихо) Ах, без разницы, да? Без разницы?! Что ж-ж… хорошо твою мать… Хорошо. Мать свою значит тебе, ни капельки не жалко? А то, что мне приходится нагибаться на работе, тоже наплевать, да? Да ты… шваль неблагодарная. Живёшь бесплатно в моём доме, так ещё и мужиков с улицы таскаешь? Совсем обезумела тварь?! Как ты вообще смеешь разевать на меня пасть?! Нет, не-ет, ты совсем уже не та. Куда делась та милая девочка, что была раньше? Нет, – коснулась её волос, – ты испортилась. А ну, живо говори, – резко стянула пряди, – куда запрятала моё лекарство!! Говори, иначе места на башке живого не оставлю!
– (Испуганно) Я его вылила!!!
– (Опешенно) Как вылила?! Как?! Куда?!!
– (Испуганно) В-в-в туалет…
– (Злобно) Да я тебя… удавлю сволочь!! Вырастила такое западло… Откуда у тебя это платье?!! – схватила за край юбки. – Сопляк этот купил?!
– (Слезливо) Нет, не он… Мне его подарили…
– Ах, значит, подарили… Не он… А колье тогда откуда? – присмотрелась. – Ты с роду ничего подобного не носила. Снимай. В плату за моё лекарство пойдёт.
– Не дам! – пугливо закрыла шею ладошками. – Это тоже подарок!
– И это подарок? А не много ли у тебя их за день накопилось, дорогуша? Этот-то хотя бы от него?.. (Возмущённо) Опять нет?.. Этот жид хоть что-нибудь тебе подарил?.. Серёжки? Кольца? А ну-ка, гони всё сюда, – махнула. – На доброе дело пойдёт. Не сомневайся.
– (Истерично) У меня больше ничего нет… Нет!
– Не ври мне, – подтащила ближе к себе. – От мамочки ничего не скроешь. Сейчас мы всё найдём, – стала копошиться вокруг дочери. – Всё проверим…
Ситуация крайне прискорбна. Лоя почти не сопротивлялась, разве что пряча на шее в ладошках цепочку. Мамаша рьяно осматривала со всех сторон. Пальцы, запястья, предплечья. Убрала волосы возле ушей, но серёжек по итогу так и не нашла. Ни единого колечка на пальце. Она даже стала прощупывать под одеждой, не спрятано ли что в потайном карманчике. Тоже нет. Последним, о чём женщина надеялась – найти бриллиантовый пирсинг в пупке. Возможно, в языке. Кто знает, в какое следующее место запихнёт себе побрякушку молодёжь.
Поёрзав по животу, мать почти отступила прочь. Последним оставался рот.
– (Раздражённо) Рот открой… А ну, открой рот! Живо!!
Пришлось подчиниться и тут. Обидчивым показался жест языка.
– Шире, – присмотрелась. – Ни черта не видно…
Бедняжка полностью высунула язычок. Мамашу аж кондратий чуть не взял.
– (Возмущённо) Один… Один сраный кулончик… и всё? Всё? Живо снимай его. Я дважды повторять не буду.
Как же не хотелось отдавать вещицу. Пускай, цепочка и близко не уровня того же платья, но сам факт подарка греет душу, а тут насильственно отбирают. Безусловно, вмешаться можно и отбить своё, правда, станет ещё хуже. Истерика перерастёт в побои. Остаётся только смириться и промолчать. Никакой побег от реальности не исправит запущенных вещей. Проскальзывает злая улыбка и в ту же секунду мать срывается. Если не словом, то силой берёт. Без труда разжимает ручонки и с шеи сдирает цепочку. Мелкая рвётся вязь. Несколько звеньев слетели. Несчастное чадо болезненно погибает на глазах. Падение на пол – чуть менее травмирующий эффект, чем душевный вред. Хотелось просто умереть.
– Что за пархатый жидяра, – недовольно огрызнулась, рассматривая кулон в кулаке. – Жлобина редкостная. Реально. Какого хера он тут забыл?.. – покосилась на дочь. – Прочь гони козла! Высунулся из ниоткуда сраный подлец!.. Глаза свои выпучил чертёнок… Из какой норы высрали его? Чтобы ноги этого урода в моём доме не было. Ты поняла меня, поняла?! Ну, поплачь тут ещё у меня… Поплачь… Лучше вставай и иди. Не хватало, ещё одного нахлебника. Нет уж, больше я такой ошибки не повторю-ю…
– (Рыдая) Он… он… всё оплатил… Все долги… За квартиру…
– Он? Не смеши меня. А ну, говори правду или я сейчас нахуй грохну тебя!
– (Рыдая) Это он! Всё он!! Он… оплати-и-ил…
Лоя от страха и в слезах, закрыла голову руками. Мать пока временила бить.
– (Посмеиваясь) Он? Вон тот заморыш? – кивнула на дверь. – Быть того не может… Или может? Подожди… – успокоилась. – Где же я раньше видела его… А где твой другой? Предыдущий? Ну тот, что до этого был? (Притуплённо) Стоп! Ни черта не пойму. Подожди, – перебила себя, – подожди… Так ты… получается, одного «золотого мальчика» на другого поменяла… Так? И это был он? ОН?!!!
– (Плача) Да, да. Только не бей… Не бей…
– Тогда объясни мне дорогуша, где я, по-твоему, могла видеть его? Где?!!!
– (Хныча) Нас вместе… по телевизору… показывали…
– В телеке? Не врёшь? Хотя постой… Точно, – стала кивать. – Ну точно же, – прихлопнула ладонями. – Это же тот самый… Худенький. Белобрысенький… (Взволнованно) Так это… он?! У нас дома?! Боже мой… В обморок щас упаду…
– (Слезливо) Да… Да-а-а…
– (Нервно) И ты паскудница, всё это время молчала?! Вот же сволочь. Даже не удосужилась представить нас! Ты что, на всю голову отбитая? В папашу своего дебильного пошла? Какого, спрашивается, хера ты молчала?! Ну точно ебанушка. Годами растила, а она пару слов связать в одно предложение не может. Ух, моя бы воля, – подняла руку, – я б тебя зарубила… А ну, живо вставай. Нечего жопу на полу просиживать! Подымайся, ну же! – насильно подняла за руки. – (Корчась) Ой, посмотрите на меня… Я плакса, – покрутила головой. – Я плакса… (Строго) Прекращай немедленно скулить. Хватит без конца ныть. Сколько можно?.. Где твой платок? – осмотрелась. – Ай, – вытерла лицо рукой, – и так сойдёт. – Ну вот, – повертела по бокам. – Уже лучше. Пускай думает, что ты хочешь его.
Вместо, полноценного члена семьи Лоя на глазах превратилась в обменную монету. Ещё никогда её не пытались так нахально втюхать как вещь.
– Смотрю на тебя, – недовольно покрутила головой, – аж дурно становится. Убить бы за такое, да вот нельзя… Значит, он списал с нас все долги? Да?.. Вот… прямо всё? Квартира теперь… точно наша?
В ответ девушка утвердительно кивнула.
– Ты мне головой не махай курица, а говори: «Да мамочка», поняла?!
– (Грустно) Да мамочка…
– (Довольно) Боже, – схватилась за голову, – ну наконец!! Ура! Получается, – стала бегло разглаживать её одёжку, – не напрасно тебя растила. (Скрупулёзно) Боженька услышал мои молитвы. Поверить не могу. Ну так, что, – остановилась, – ты его хотя бы… отблагодарила? Захомутала в узду?
– (Слезливо) Да мамочка. Я искренне высказала свои чувства…
– Какие ещё в жопу чувства?!! Ты что, вообще нихера не понимаешь в этой жизни?! (Грозно) А ну, живо собирай манатки и ползи соблазнять его. Возможно, – довольно потёрла ладони, – мы ещё поимеем своё…
Глаза жадно заискрились. Выгода затмила разум.
– Ой, – скорчилась, – только не делай такой глупый вид. Ты давно выросла. Не маленькая кобыла. Пора уже и в ход свои прелести пустить… Я к твоим годам не только призовые места и медали брала, но и, вообще-то, успела родить. Тебя… Если ты не поняла, я кое-что разъясню дорогая… Из-за твоего ёбанного папаши, – ногтём впилась в лоб, – мы погрязли в куче дерьма. Вот же… джентльмен сраный. Наплодил кучу грехов и в загробный мир съебал. Твой пацан, – ткнула пальцем в сторону двери, – наше единственное в жизни спасение. Я не позволю загубить последнюю возможность подняться с этой грязной залупы, так что… пойди и ляг под него, хорошо? Надеюсь, так сейчас понятно?
Лоя молчала. Не было сил говорить.
– (Удручённо) Какой же непослушный ребёнок… Если бы я могла – сама бы пошла и трахнула его вместо тебя. Радуйся, что он выпал тебе, а не другой… блядище драной. Лучше собери своё обаяние и обслужи его. (Грозно) Про гадоны даже и не думай! Если ты сучка не залетишь, клянусь богом, живого места на тебе не оставлю. И на будущее, – схватила за волосы, – если ты ещё раз в мою комнату без спроса войдёшь – убью, – стукнула мизинцем по лбу. – Ну всё, – отряхнулась, – счастливо оставаться, куколка моя и не забывай – я за тобой слежу…
Разговор окончен. Боль, унижение, страдание, мучение – шли бок о бок всю мою жизнь. Когда становилось крайне плохо, меня всегда выручали, но теперь – спасать уже некому. Если сказать, что я раздавлена – ничего не сказать. С каждым разом становится жить только хуже. Вот он итог… Собственная мать пускает тебя на корм. Что это за жизнь такая? В чём я провинилась? За какие грехи должна так страдать? Меня растоптали и сделал это родной человек. Терять больше нечего… Я вышла следом, как только захлопнулась входная дверь.
– Что она сказала? – безжизненным голосом произнесла.
– Ну так… Мелочи… С тобой всё…
– Говори, – перебила.
– Вернётся только послезавтра и-и-и…
– Что и?
– Я не знаю, как это понимать, но фраза: «Занимайтесь чем угодно», звучит несколько странно. Двусмысленно… Вы с ней что, поругались?
– Нет. Очередная семейная ссора. Всё наладится. Ничего не обычного.
– Так это… оно было внутри?.. Красивое платье. Мне нравится чёрный цвет.
– Да, – протёрла один глаз, – ты угадал. Это оно…
– А-а-а… – покосился вбок, – куда твоя мама в такое время ушла?
– (Отстранённо) На работу.
– (Неловко) А-а-а… кем она… работает?
– (Отстранённо) Домохозяйка.
– Понятно… И давно?
– (Отстранённо) Как бросила школу.
– Ясно… Если не хочешь…
– Достаточно на сегодня бессмысленных разговоров, – перебила. – Хочешь, – приободрилась, – мою комнату посмотреть?
– Конечно, если ты не против…
– Пойдём, – подозвав к себе, взяла за руку. – Мне есть что показать тебе…
Уже отсюда рушатся первые ожидания. Не идеально, хоть и чисто кругом. Не убрано местами, вещи раскиданы, и одежда валяется на полу, но в целом… смотрится хорошо. Да, не по-девчачьи, зато минимум лишнего за исключением некоторых областей. Особая полочка рядом с дверью и аквариум на подоконнике. На полочке красуются мои шляпки. В аквариуме… ничего.
– Садись на кровать, а я пока по-быстрому приберусь.
К этому моменту Кай уже осмелел. Без всяких предисловий уселся молча. Я же старалась оттягивать время как можно дольше. Одежда с пола компактно легла в шкафчик, а флакончики с духами уютно стали на своё прежнее место у зеркала. Пыль зараза, и та не вовремя закончилась. За меня и так всё было предрешено.
На верхней полке рабочего стола стоял уцелевший снимок моего папы. Ему до жути не нравилось фотографироваться. Его отчасти… нервировал сам подход. Наигранно улыбаться. Не моргать. Не двигаться. Семейный альбом – в точности про это говорил. Наибольшее количество маминых фоток. Немного найдётся и моих. Там же, куда в кадр попадал папа, и вправду сценка получалась не очень. То моргнёт, то чихнёт. То нелепо скорчит рожицу. Для меня сей факт ни капельки не критичен, однако по словам мамы, очень даже. «Ни одного нормального фото. Сплошные кривляния и тупые рожы». «Техника меня недолюбливает» – он всегда об этом говорил.
На последнем кадре изображён его чих. Папа вообще очень часто чихал. По поводу и без. Иногда, так поутру долбанёт, что ставит на ноги хлеще будильника. Насколько мне помнится, это был даже… своего рода профессиональный недуг. То ли обоняние отбил, стоя бесконечно за плитой. Возможно, повредил в драке перегородку носа. Не удивлюсь, если заработал аллергию от маминых духов. Как надушиться перед уходом, так в спальню не зайти. Как-то раз он мне рассказывал, что в детстве нюхал пакетики с клеем. «Та ещё гадость. На что хватало денег, то и курили». Неудивительно честно говоря. Осложнения могло вызвать банально всё. Переболел не так или расстройства на нервной почве. Работать на себя, едва ли не бесконечный стресс. Что-то подобное, он всегда мне говорил, всячески скрывая от нас… реальные проблемы… Очень… странно, как по мне. Никак не бороться со своими недугами. Просто оставлять место им быть и держать их в секрете. Это меньшее, что его беспокоило. Главной заботой были… мы.
На кривом изображении под углом красуется парень в фартуке. Заснят на кухне в самый неподходящий момент. Искренняя, косая улыбка подтверждает чистые намерения и чих… Нелепое напоминание, почему я ненавижу готовить…
– (Про себя) Лучше папочке не знать, чем будет заниматься его девочка, – положила рамку лицевой частью на стол. – (Радостно) Всё, я почти готова.
Остался… последний… штрих…
Первым признаком плохой ситуации в доме, всегда служит музыка, орущая на весь подъезд. Звучит громко, значит, бухает. Если умеренно, можно в квартиру не заходить. Она всегда на случай любовных утех, включала что-то… попсовое, лишь бы свои визги немного приглушить. Мда… Единственный вариант был и у меня. Старый, папин бумбокс, отлично в этом плане подходил. В цифровую эпоху я всё ещё пользовалась дисками. Записывала с десяток песен, а проигрывала всего одну. Не знаю почему. Случайно находила приятную композицию и заслушивала до дыр. Даже спустя больше ста прокруток, некоторые песни всё ещё нравились мне. Нажала. Включился. Музыка продолжилась с прошлого листа.
– (Про себя) Боже-е-е… Какая неподходящая мелодия…
Других вариантов, кроме неё, особо и нет.
Не дожидаясь его реакции, прыгнула на кровать. Небольшая встряска лишь раззадорила. Мягкая, двухместная, только и рада содрогаться в наших порывах. Как трусливый зайка вылупил глазки. Всё самое интересное скоро произойдёт.
– (Нервно) А-а-а… чем мы… займёмся? У меня особо идей нет… Может у тебя есть, что ещё показать или…
– (Эротично) Не переживай, – коснулась пальчиком его губ. – Найдётся что показать. А то ты не знаешь… – опрокинула на спину толчком в грудь.
– (Нервно) Что ты делаешь?
– (Страстно) Молчи и наслаждайся…
Песня продолжилась ровно со второго куплета. Тихое, мелодичное звучание гитарных струн с трёх нот. Простой приём, но как за душу с первых секунд берёт. Цикличный повтор никуда не исчезает. Только нарастает. Добавляется звуковая дорожка ударных. Барабан помогает держать ритм и темп. Общая картина особо не меняется. Только варьируется тональность. Немного выше. Чуточку ниже под стать словам певицы. Боже, как же сладко голос звучит… Ощущение, словно само окружение обнимает тебя и ложится покрывалом любви на плечи. Убаюкивает. Успокаивает… Умиляет.
«Будь ве-ерен какой-то частичке се-бя………
Человек покупа-ает, человек про-да-ёт………
Разумная инви-сти-ция… пытаясь выжи-ить………
Прекрасное время-а, что б всему слу-чить-ся-а-а-а………»
Характерный: «Бзынь» раздаётся исключительно в припеве, напоминая по тону арфу или лиру. Соединяется перебор струн с уже полюбившийся мелодией. Повторяемая: «Бзынь» звучит на каждую паузу в начале, ближе к середине и под конец строки. Помню, как сейчас:
«…Деньги-и-и… с неба не па-да-ю-ю-ют………
…Деньги-и-и… с неба не па-да-ю-ю-ют………
…Лю-ю-юди-и-и… жизни от-даю-ю-ют………
…Деньги-и-и… с неба не па-да-ю-ю-ют………»
Под конец песни мелодия приглушается, изредка повторяя отдельные слова куплета. Всё идёт к логическому концу. У нас же всё только… начинается. Скоро и она зайдёт на новый круг.
Лоя долго не думая, запрыгнула к нему на живот. Коленями обхватила рёбра. Придавила. Кай точно никуда не денется. Ради любви можно и потерпеть.
Следующий шаг – страстный поцелуй. Всасывается в губы словно пиявка, пока его же руками, одновременно похотливо тискает свою грудь. Всё по заветам матери. Активнее, напористее. Сильнее. Глупая реакция беглеца лишь забавляет. Не понимает своего счастья дуралей. Пламя страсти медленно разгорается в печи.
Пока наш простачок в недоумении смотрит на глаза, моё почтение, рыжуля, в точности воспроизводит мамин засос. Криво. Косо, но технически очень похож. Обнимает нежно ладонями. Растирает плечи, шею и лицо. Почти по инструкции только одно «но». Второй и близко не старается. Не добавляет в чашу и капельки страсти. Не двигается, стесняется. Лежит, одним словом – бревно. Понятное дело, что внутри сидит всё ещё зашуганный мальчишка. Даже до парня там ой как ещё далеко. Недотягивает. Чтобы разжечь его интерес, придётся сильно постараться, однако с её талантами – по маминой профессии идти самое то. Рыжих девок куда охотнее берут. Потребность разнообразия кроется именно в недостатке. Отсюда и элитарность, и спрос.
Заоблачное желание представить мать с дочерью в одной постели, на глазах рушиться наивными попытками сопротивляться. Дёргается, ворочается, старается отпихнуть, но язык говорит иначе. Одна из рук хоть и вырывается, но что толку. Самая активная, общими усилиями быстро ложится к себе на задницу. Пускай уж щегол прочувствует тепло. Желание иметь, а не только издалека смотреть. Мало кто в схожей ситуации устоит, а уж этот подавно. И не таких ломали. Отточенные приёмы жестов говорят сами за себя. Поздно уворачиваться от любви.
Кай практически ничего не сделал при таких возможностях. Становилось… несколько обидно. Я хоть… и ощущал мельком её плоть, но весьма поверхностно. Не настолько ярко, чтобы повеселиться от скуки. Грешно отрицать тот факт, что рука намертво прилипла к жопе. Он сам её не отжимал. Никто насильственно не держал. Распробовал мясцо и втянулся. Короткое платье. Неприлично короткое. В самый раз для постельных утех. Наглядно может и не видно, но я сам ощущаю, как кожа обоих горит. Как запекаются лица. Ласки ни на каплю не остужают, а только делают ярче огонь. С плеча мимолётом сползает бретелька. Сердца бьются в унисон. Начинается новый этап сношений. Затаив… дыхание жду.
Сдерживать и без того открытое платье, потеряло смысл. Встряхнула лямку. Последний оплот невинности сполз вниз. Это из-за бюстгальтера грудь довольно плоской казалась. Образ почти открыт. Осталось лишь чашечки спустить вниз.
Стащить в последнюю очередь трусы – это дело житейское. Никуда подруга не убежит. Единственное, что меня огорчает – не на что смотреть. В этом плане свою мать, к сожалению, не обогнала. Сквозь платье не торчали мясистые сосцы. Худощавая огорчает попка. Выпячивающие рёбра колют глаза. Маловато жирка в определённых местах. Сугубо мышцы да кости. Если смотреть в целом – они друг другу по комплекции подходят. Дрыщавые. У одной только здоровье есть. Хотел Кай того или нет, но на мой взгляд, всецело залип на сиськи. Никто не мешал ему отвернуться или по-джентльменски закрыть глаза. Наоборот, как следует пустил слюну в другом месте.
Если Лоя частично раздета, то этот опездол наоборот. Пока не спешит. На одних только ласках далеко не уедешь. Страстные поцелуи начинают надоедать. Очаг страсти не такой сильный. Приелась людская похоть. Срочно надо наседать. Нужно полностью оголиться самой, либо начать уже стаскивать штаны. Пламя тускнеет. Вместо мяса мне подсовывают… диетический пирог.
В самый ответственный момент для прилива стояка девка зацикливаться на рубашке. Безбожно начинает в одном месте тупить. Самая… дебильная загвоздка. Сказывается опыт малолетней дилетантки. Опять всё косо пошло… На кой хрен она вцепилась в этот долбанный живот? Кубики пресса хотелось пощупать или погонять жирок?.. В его случае скорее рёбра пересчитать. Въелся этот долбанный бзик в башку, и всё. Погорела. Все усилия пошли прочь. Заново брыкается. Заново пошёл прежний итог.
Начнём с самого сначала… Один сопротивляется. Другой наседает… Увы… Даже «тяжёлая» артиллерия с пары горошин не помогает. Ладно, не с горошин. Примерно с два мячика для пинг-понга. Последний щелчок и бюстгальтер уже не помеха. Нахалка улыбнулась, но нет успеха. Парень огорчён.
Её проблема далеко не в объёме груди. Дурнушка какого-то чёрта, старается его раздеть. Вцепилась в этот воротник. Хрен отдери. Тюфяк ещё больше злится, пока дело не доходит до ручки. Всё в один момент переворачивается вверх дном. Вздрагивает кровать, и вот он уже на ней сидит. Одна беда – страсть и эротика в планы не входит. Вся интрига загублена. Становится… неинтересно…
– (Приятно) Ничего себе… Тоже не любишь ласки, да? Хочешь пожёстче? Хорошо. Давай. Делай со мной всё что пожелаешь. Я вся… твоя.
Тишина и учащённое дыхание. Взгляд ушёл куда-то вдаль.
– Там нет ничего интересного, – ласково повернула лицом к себе. – Давай уже что-нибудь… взрослое сделаем?.. Если честно, мне самой немного… неловко. Раз мы не можем нормально начать, значит… кое-что подправим… – обхватила за шею. – Давай ещё раз поцелуемся… Дальше, всё как по маслу пойдёт. Обещаю.
В ответ на нежности потная ладонь перекрыла рот. Никаких объяснений не последовало. Хотела страсти – получила. Если расценивать данный шаг, как акт изнасилования, так даже лучше будет. По крайней мере, не будет чувствовать себя простой давалкой. Да, это не изменит ворох накопленных проблем. Нелепая попытка заглушить боль, сделает обоим только хуже. На то она и попытка, пускай и весьма неприятным образом. Руки не спеша сползли от губ к шее, застыв едва ощутимым хватом. Всё, как будет хозяину угодно. Рабыня даже не шелохнулась.
Страсть из шутки затянулась в острую боль. Дыхание сковывалось мощным сжатием кистей. Чуда, как такого не случилось. Спасать было некому.
В момент опасности, когда угроза собственной жизни стоит на кону, Лоя… как следует влепила затрещину. На моей памяти эта была самая сильная. Тут не то, что кожу зажгло. Чуть рука не отнялась. Болезненный хруст и парализующая дрожь. Помогло… Голова пошатнулась, и тело слезло с кровати. Скорее, как змея сползло. Безвольно рухнуло. Уволокло потоком вниз. Устроилось лежать на полу, будто греется под солнцем. Трогать багровую щёку, почему-то не захотел. Утих. Лицо не выдало никаких эмоций. Музыкальный тон выдался тяжёлой ношей.
– (Задыхаясь) Ты что… – горько прокашлялась, – смерти моей хочешь?!!! (Хрипло) Да что за… ХУЙНЯ с тобой творится?!!! Ты чуть меня не задушил!!!
– (Тихо) Я… Я не знаю… Извини.
– (Надрывно) ИЗВИНИ?!!! Да ты на голову, – кашлянула, – отбитый…
В момент пылкой ярости горло обуздал раздирающий хрип. Скрючилась. Вздрогнула. Сжалась. Потекли слезинки. Первые секунды казались ужасающими. Пытаясь сдержать пронзающую боль, сквозь усилия прорывался сиплый кашель. Слизистая горловины потерпела крах. Вначале громкие излишки. Следом чуточку тише. Бас постепенно спадал, однако остаточная резкость продолжала душить. Невозможно нормально ни дышать, ни глотать. Со временем становится легче, но слегка. Только когда мучительные выхлопы перебились стонами, стало возможно дышать. Харчки превратились в слюну и попали в гортань. Стиснула под себя одеяло. Укрылась. Хуже ещё могло быть. Украдкой вспоминалось самое начало. Ничто её не щадит. Кай внезапно спросил:
– С тобой… всё в порядке?
Вместо ответа ноги нащупали подушку. Кай назойливо продолжил давить.
– (Растеряно) Я правда не хотел. Я… я не знаю, почему так… получилось… Извини меня… Ну прости, – повернулся. – (Взволнованно) Я клянусь! – поднялся на кровать. – Я не хотел! Это был не я!
На его очередное «Я», в морду тотчас прилетела та самая подушка. Увечий не прибавилось, но хотя бы так, его снова опрокинуло на пол.
– (Гневно) Отъебись от меня… – обратно укуталась. – Ещё один придурок на мою голову… За что… (Болезненно) Ну за что…
– (Растеряно) Но я не хотел. Я… я не понимаю, почему так получилось…
– (Сипло) Значит, – живо подскочила на колени, – так, по-твоему, взрослые трахаются? (Злостно) Ты за кем подсматривал больной ублюдок?.. За маньяками?! Это… так обращаются с женщинами?! Убивают, а потом напихивают в пока ещё тёплый труп?!! Ты-ы… хотя бы знаешь, в какое отверстие нужно вставлять?.. Ты влагалище, хотя бы на картинке-то… видел?! Что, нет?! Совсем?! Я поражена… – застыла. – Я в ахуе, если честно. Половина школы мечтает трахнуть меня, а ты… Вообще, ни хера не понимаю… (Скептически) Откуда ты такой вылупился?! Упал с луны, что ли?.. Ты явно не человек… – отрицательно помотала головой. – Нет. Обычные люди так не поступают, – легла на кровать. – Если им дают, то они принимают. Ты же… какой-то… ненормальный. Мог бы заранее предупредить… (Устало) Боже-е-е… – растянула лицо, – ну и бред. Кому рассказать, не поверят… Думала, первая попытка была не очень… зато вторая, – тяжело вздохнула, – крах. Не хватило при этом ещё и подохнуть. Бле-е-еск… Ну просто бле-е-еск…
– (Тихо) Ты не обязана делать то, чего не хочешь…
– (Надменно) Ах, вот оно что… Всё понятно. Оказывается, я недостаточно для тебя хороша, да? Уродина, по-твоему? Ну тогда всё совпало. Сиськи плоские как доска… Рожа страшная… Фигура тощая как скелет… Круто… Спасибо за откровение. Очень помогло…
– Нет, ты не такая…
– (Истерично) А какая?!! – резко поднялась. – Ну какая я в твоих глазах?!! Шалава, униженная? Или шлюха, о которую ноги все вытирают?! Ответь мне!!… ОТВЕТЬ!!! Ты меня… заебал своими недооткровениями!! Сперва одно потаённое дно. Потом второе… Третье, затем четвёртое… Заебал уже!! Говори правду!!! – взяла другую подушку. – ЗАЕБАЛ!!!
Второй бросок оказался таким же точным, как и первый. Попал прямиком в лицо. Единственное, что не сбил. Пошатнул. Кай собрал с пола подушки и вернул их на прежнее место. Аккуратно уселся на край кровати. Молча вздохнул. Частые ужимки и нервные движения так и не дали повода в глаза всё объяснить.
– (Нервно) Я… всё же думаю, что ты на себя наговариваешь… Ты не такая. То, что видел я, за один день не угробишь…
– (Надрывно) Тогда в чём причина?! Ничего не могу понять. Что ещё нужно от меня?!! Я из кожи вон лезу, чтобы тебе понравится, а ты идиот, проклятый… Ненавижу… – кинула подушку. – Какой же ты, – швырнула вторую, – остолоп!
– Я не могу это сделать, – поправил постель, – вместе с тобой…
– (Рассержено) Тогда, объясни в чём причина?!! В ЧЁМ?!!! У тебя… хуй со стручок или что?!! Отвалился? Нет его? Если всё в норме, тогда чего стесняться?! ЧЕГО?!!!… Что, не стоит? Сифилисом покрылся? Может… не знаю там… больно тебе?.. Заебало гадать! Ну скажи мне!! СКАЖИ!!!
– Я просто не могу… – повернулся. – (Нервно) НЕ МОГУ!!! Зачем тебе ЭТО знать?!!! Что это решит?!!
– (Надрывно) Это… решит… ВСЁ!!!.. Твоё чёртовое волонтёрство – просто неоценимо… (Умеренно) Ты меня своей сраной подачкой, в рабство фактически купил. Самая дорогая проститутка в городе… Молоде-ец… Будет, что детишкам рассказать. Ставит меня, – швырнула на пол одеяло, – в безвыходное положение!! А ты не думал, что я хотела из этого города съебать?.. Хрен теперь под предлогом заработков выберусь отсюда. Я не просила себя из рабства выкупать. Тебе, кроме денег, нечего мне дать. Совсем. Теперь по твоей милости, я никогда от матери не съеду. Вот никогда. Она следующий микрозайм под квартиру возьмёт от радости такой. Долги отдавать больше не нужно. Можно и для себя, наконец, зажить. Едва заикнёшься о свободе – на жалость начнёт давить. «Долги не только отчизне, но и родителям надо отдавать». А там ещё возраст, болячки, одиночество… Ух-х-х… Пиздец… Закатит истерику и хрен ты, что сделаешь с ней. Не в дурку же сдавать? Обратного пути уже не будет. Фактически… человека вживую хороню… Хоть это до тебя доходит? В какую жопу ты затащил меня.