Последние витки зажались как можно сильнее. О да-а… Одного я не учла… Ходить стало… ну просто невыносимо… Низ платья так сильно облегал бёдра, что мне с другом везло делать обычный шаг. Разреза практически не стало, зато спереди появился огромный такой… шишак… Куда уж тут стыднее. Обтянутый тряпкой булыжник, который взялся из ниоткуда. И ладно бы держался, так нет. Расходился по чуть-чуть прямо на глазах. Стало по ощущениям… гораздо хуже. Прикрыла этот чудный «бугорок» ладошками и двинула вперёд. Коротенькими, малюсенькими шажочками. Так, медленно, ещё никогда не шла…
Любое напряжение оставляло след. Лямки сильно впивались в кожу. Центр посадки талии значительно упал. Невыносимо дышать. Меньше всего хотелось, чтобы за секунду всё разорвалось. Обрадовать посторонних лиц то ещё наказание. Сгореть у всех на глазах хуже всего. Оставалось разве что не задохнуться.
Кай, хвала богу, застыл возле ворот парка, изредка виляя головой. Зная его наклонности, сто пудов внимание привлекла какая-нибудь дрянь. Табличка. Шаги пока ели слышны. Расстояние сокращается. Когда дистанция уменьшилась вдвое, испуга стоило ожидать. В точности как тогда… Кривая осанка. Нелепые ужимки. Попытки мелкого воришки сбежать. Посторонние шумы, правда страшат людей, не говоря уже о том, как застать человека врасплох. Истинный трусишка. Каждого шороха боится. Дрожать при любой невнятной ситуации, давно вошло в обычную привычку. Комфорта неоткуда ждать.
Странно, хотя… всё же смешно за ним наблюдать. Ещё бы чуть-чуть прыти и сцапала сзади, как малую зверюшку. Тихо прокрадываюсь как хищник в ночи. Феноменальная реакция. Молниеносный рывок. На деле же… просто подошла и постепенно впилась ногтями в шею. Вести диалог пришлось… со спиной.
– Ис-пу-гался?! – нежно вонзила коготки. – И чего боимся? Ты же слышал, как я шла… (Кокетливо) Или ты… специально решил поддаться?.. Развернёшься, может, уже, а то как-то… неприлично перед дамой задом стоять.
Молча отрывая мои прелестные ручонки, негодник перехлестнул их крест-накрест, но так и не отпустил. Ему явно не понравилась игра, хотя сам того не понимая, оказался вовлечённым в неё. Чем больше сопротивляется, тем сильнее хочется укусить. Повернулся. Пустяковая интрижка поможет раскрепостить.
Руки отпружинили вверх, застыв в сантиметре от лица. Ногти практически коснулись кончика носа. Очень хотелось его растормошить.
– (Кокетливо) А ты чего такой серьёзный? – пошевелила пальчиками. – Тебе что, больно? Только не ври мне… Не надо лгать…
– (Угрюмо) Нет, – отставил в сторону руки, – это я так прикалываюсь… Конечно же, мне больно! Ты мне кожу чуть не подрала! Кто так вообще делает?!
– (Кокетливо) Я делаю, – улыбнулась. – Ох, – устало вздохнула, – какие мы нежные… Серьёзные, – сомкнула губки, – грозные. Так и хочется тебя укусить…
– Пожалуйста, прекрати кривляться. У меня нет сейчас настроения.
– (Улыбаясь) Хорошо. Уговорил… Как пожелаешь, – задрала голову вверх.
– А чего тут смешного? Я же нормально попросил.
– Ой, ты такой бяка, что не могу… Ты такой… наивный… Даже намёков не понимаешь… Вот же глупыш, – облизнулась. – Страшно за тебя.
– (Недовольно) Это ещё почему? Всё я понимаю, – отпустил руки, – просто ты не можешь по-человечески объяснить. К чему эти кривляния? Я же нормально тебя, – уронил взгляд в пол, – попросил…
– Ты чего, – набок свесила голову, – обиделся? Какой же ты… незрелый.
– А по мне не видно, – приподнял глаза, – нет?
– (Улыбчиво) Не знаю, – обвила ладони вокруг его шеи. – Лучше ты скажи.
– (Неуверенно) Так ты, – выше поднял подбородок, – заигрываешь со мной?
– А по мне что, не видно? (Недовольно) Да расслабься уже, – встряхнула. – Расслабься. Ну же, давай. Чего встрял как бревно?.. Тебя ничем не расшевелить… Я говорю, – надавила на лопатки, – расправь плечи… Ну-у-у, – выдавила грудь вперёд, – теперь уже более-менее стоишь. Только осанку выпрями. Выпрямляй…
Немного помутузила. Поравняла. Человек больше не выглядел как примат. Он всегда, почему-то казался сутулым, словно носит мешок картошки на горбу. Вечно эта погнутая осанка и взгляд направленный в пол. Будто всегда ищет монету. Будто страдает за непонятно какие грехи.
После моих «пыток» Кай, наконец, расслабился, предвкушая поцелуй. Стих. Прикрыл глаза, но вместо этого получил щипок за шею. Честно, хотелось немного проучить, однако стало только хуже. Взбесился. Руками начал мельтешить.
– Ай!! – ухватился за укус. – (Обидчиво) За что?!!
– А может, так тебе больше нравится? Пока не попробуешь, не узнаешь…
– (Обидчиво) Нет! – отмахнулся. – Нифига! Больно!!
– А мне иначе, казалось… Может… вместо меня, нужен кто-то… другой? Будь на моём месте она, (презрительно) тебе бы точно понравилось. Гарантирую.
– Может и понравилось бы, – бережно погладил кожу, – если бы меня при этом перестали кусать! И щепать!!
– Ах так?! – угрожающе встала в позу. – Вот оно как, да? (Разочарованно) Всё ясно с тобой. Прощай…
– Ты о чём сейчас? Я не понимаю.
– (Строго) Догадайся.
Едва собиралась уйти, как он мигом заинтриговал. Схватил за руку. Никуда не отпускал. Не так строго, будто насильно отрывают, но и спуску особо не дают.
– Что-то неясно? – угрожающе свела брови. – Руку, пожалуйста, убери.
– Подожди… Я… я не понимаю… Ты можешь прямо сказать не увиливая… Что не так? В чём проблема?.. Что тебе надо? Чего тебе не хватает?
– Ах, так это «мне» надо. «Мне» значит, чего-то не хватает… Знаешь, что Кай – иди-ка ты лучше баиньки домой. Время-то позднее. В кроватку давно пора. (Настойчиво) Специально, для глухонемых повторяю – руку, пожалуйста, убери! Надеюсь, это ты понял?! Или мне повторить?!
Кай ничего не ответил и отпустил. Только направила взгляд к машине – мигом дорогу собой перегородил. Его настойчивость отчасти забавляла. Наконец, стала отваливаться скорлупа.
– (Заинтригованно) А ты, оказываешься… можешь быть напористым. Если захочешь… Ну же, давай, – расправила руки, – пытай меня…
– Что? Что опять за бред?! Какие пытки? Это ещё здесь при чём?
– Очень даже притом, – чуточку вперёд прогнула спину. – (Скептически) Так ты будешь пытать меня или нет?
– Стоп, погоди… – отошёл в сторону. – Так это всё… (удивлённо) из-за той? Как её там звали… – задумался. – Ну та, что была со мной в магазине…
– Кто знает… – удручённо опустила руки.
– А при чём здесь я? Она первая полезла! (Возмущённо) Ты вообще видела, что она сделала?! Да меня чуть ли не покусали… Руки… Видела её руки!? Словно пёс, лапами рыла яму во мне. Рубашку изгадила. Пуговицу вырвала! Говорит: «Не рыпайся. Ща будет приятно», а на деле – шею ногтями подрала. Вон, – оттянул горловину, – следы красные остались. До сих пор жжёт…
– А с виду так и не скажешь… Да это ж, – присмотрелась, – мой…
– (Нервно) Может, и не скажешь, – скрыл пальцами пятно, – но она точно… весит как… как кабан… Чуть ноги не отдавила… Дышать нечем было. Особенно когда галстуки мерили… Сама перед зеркалом кривляется, а на мне такую петлю затягивает… – ладонью провёл по горлу, – проще самому задохнуться. Она точно ненормальная… Сумасшедшая… – пальцем покрутил у виска.
– Так тебе, Мико… (воодушевлённо) действительно не понравилась?
– Конечно же, нет! Она хотела мои кости своим тазом раздробить. Позвонки все повыдёргивать. Как лягнёт копытом – судорога по телу бежит… Ну её…
– Ты такой, – улыбнулась, – забавный, – подошла ближе. – Может, тогда… в парк сходим? Прогуляемся? – разгладила ему чёлку. – Погода сегодня приятная.
– В парк? Сейчас? Он же скоро, – глянул через плечо, – закроется?
– Ну, если мы будем и дальше так стоять, тогда закроется. Ну что, пойдём?
Осторожный взгляд на меня. На машину. Снова на меня и в пол-оборота на калитку парка. Разрывается и не может понять, чего именно хочет или боится. Как поняла – я настаивала нарушить «закон».
– Ты что, боишься? Правда? – улыбнулась.
– (Неловко) Не, просто, – оглянулся, – навивает некоторые воспоминания. Дежавю… Если ты решила… хорошо, пошли. Если захотят, всё равно найдут.
Что хорошо, Кай подстроился под мой шаг. Медленно и нерасторопно… Я молила господа, чтобы никто не увидел мой корявый бутон.
Может, стоило идти как настоящая пара, но всё же мы… шли порознь. Как друзья. Если нас… вообще с натяжкой можно назвать друзьями. Знакомые там… Приятели, на худой конец, но как друг – меня вполне всё устраивало, хотя… Ему бы побольше прыткости. Решительности… К сожалению, всё понятно. Я не могу из него выбить то, на что Кай изначально неспособен. К концу дня окончательно стало ясно. У каждого свои душевные раны. Лучше за зря никого не злить.
– (Заинтересованно) Тебе не надоело смотреть на меня?.. Что-то не так?
– Да не, – отмахнулся, – нормально. Просто странно выглядишь. Вот и всё.
– (Возмущённо) Что значит странно? Что значит вот и всё? А большего ты ничего не замечаешь? Нет?
– Ну-у-у, замечаю… – внимательно присмотрелся. – Тут и платье разорвано и куча пятен… – попытался прикоснуться пальцем.
– (Возмущённо) Сам бы на себя посмотрел, – остановилась. – Твоя рубашка ничем не лучше… Хоть бы, – отвращённо отвернула голову, – застегнулся что ли.
– Действительно, – повертелся. – Спасибо, – быстро соединил пуговицы с горловиной. – А теперь? Ничего?
– (Недовольно) Ничего… – ладошкой развеяла воздух. – Терпимо…
– Ты это… за платье извини. Оно выглядит вполне нормальным, просто… – присмотрелся, – с лицом что-то не так. Не могу разобрать…
– (Хмуро) Если я тебе не нравлюсь, – увильнула в сторону, – то сразу бы так и сказал. Не пришлось бы за зря тащиться сюда…
– Не-не-не, подожди. Я не это хотел сказать. Мне… (натужно) всё нравится в тебе, а то, что платье внизу порвано, так даже лучше смотрится… Без макияжа. Он не нужен. Совсем. С ним – ты просто другой человек. И близко не узнать, а без него… гораздо приятнее, когда вижу твои… натуральные черты. Извини…
– (Заинтригованно) А ты-ы-ы… правда думаешь, что мне так… идёт? Или…
– Да. Думаю да… – вытер ладони о штаны. – И волосы отлично смотрятся.
Наблюдая, с какой тяжестью, человек выдавливает из себя слова, отдалённо похожие на комплименты, я, наверное, была первой и единственной, которая удостоилась такой похвалы. Невнятной и сумбурной. Увы, но только так под давлением, иначе простого: «Спасибо» не выжмешь с него.
После небольшой заминки наш путь пролегал вглубь парка. Кай больше не пытался глазеть. По крайней мере, не так открыто.
– Так у меня… и правда макияж потёк? Ты же непошутил?
– (Неуверенно) Если я не ошибаюсь, его вроде как и-и-и… нет?
– А лицо с большего хотя бы чистое? – внезапно затормозила. – Посмотри внимательно. Не дай бог, посторонние люди к нам навстречу выйдут…
Губы застыли в несчастном сантиметре от поцелуя, но намёки до него очень туго доходили. Чуть ли в ноздри не залез своим нарочитым взглядом, выискивая следы от тональника, наверное. Явно не от туши. Поглазел, повертел. Произнёс:
– (Уверенно) Да нет. Чисто всё.
– (Соблазнительно) Точно? Может… ещё лишний раз проверишь?
– (Настойчиво) Да нет же, – присмотрелся. – (Медленно) Я говорю, – взялся за голову. – Всё… чисто…
Покрутил. Лишний раз повертел, благо вовремя остановился. Ещё чуть-чуть – я бы сама вырвалась из рук. На удивление быстро ошибки осознал.
– Ладно, верю… Можешь перестать.
Разжал кисти. Убрал. Грустное смастерил лицо. Моя реакция наглядно тому послужила. Нехотя, но всё же прозвучали нужные слова:
– Ты это, извини ещё раз… Точно не больно? Случайно, шишку не задел?
– (Удивлённо) А у меня и шишка есть?
– Ага… Думаю, лучше её не трогать.
– Тогда понятно, почему лоб болит. (Виновато) Знаешь… давай мы забудем про наш… обед… Получилось, честно говоря не очень. Мне до сих пор… стыдно за себя. Ты же не в обиде, нет?
– Да-а-а… нормально всё, – почесал затылок. – Вроде как…
Немного потупили друг на друга и дальше пошли. Обстановка разрешилась сама собой. Глупая ситуация. Как никогда хотелось куда-нибудь деться. Наладить былой тон романтики, к сожалению, возможность утекла.
Последующие попытки возобновить к себе интерес, вызывали крайне вялый отклик. Кай шёл будто потерянный, разглядывая чуть ли не каждый камешек под ногой. Только когда возобновился диалог, хотя бы чуточку растормошило. Ожил. Голова самую малость оторвалась от земли.
– Слушай… А что тебе… ещё нравится во мне?
– (Апатично) М-м-м… Даже не знаю… Надо подумать…
– (Про себя) Хорошего понемножку… (Вслух) Послушай, а чем ты любишь заниматься в свободное время? Увлекаешься хобби или просто там… отдыхаешь?
– М-м-м… даже…
– (Недовольно) Как же ты задрал, – остановилась. – Ты можешь не мычать? Ты не представляешь, как это бесит… Давай так, – наставила палец, – за каждый ответ в стиле «Да», «Нет», «Может быть», «Не знаю», «Наверное», я буду давать тебе по щелбану? Возможно, тогда, я отучу тебя от словесного…
– Хорошо.
С таким ответом рука сама автоматом нацелилась влепить смачный щелчок, благо вовремя остановилась. Я вспомнила одну важную деталь. Боль. То, с какой силой краснеет кожа и болят ногти, говорит о бессмысленности моего поступка. Я сотню раз видела как наши парни «проламывают» друг другу лбы и несказать, что это круто. Хуже только игра в дебильную монетку. Любят у нас страдать хернёй. Костяшки пальцев за пару ошибок быстро превращаются в ничто. Замахнулась… и в прорубь спустила эмоции. Подействовало. Всё, как и сетовал Бургунд.
– (Испугано) Я понял, всё понял, – прикрыл ладонями лицо. – Теперь я буду говорить нормально. Буду стараться как можно больше, шире и подробнее давать ответ. Только не бей… Не надо…
– (Мягко) И кого ты испугался? – взяла под руку. – Меня, что ли? Дурачок, – погладила по головке. – Я же не со зла. Я не собираюсь тебя колотить, просто… Давай, лучше вернёмся к твоему досугу, – повела за собой. – Чем в свободное от занятий время, ты любишь заниматься?.. Кай, – легонечко дёрнула за локоть, – не спи, пожалуйста. Пошли. И руки от лица убери. Я же не кусаюсь. Пока…
Последнее слово прозвучало… довольно настораживающее. Даже зловеще, но я быстро затмила проблему улыбкой. Несколько несчастных секунд затишья, буквально превратились в парализующий шок. Осторожно ущипнула за бочок и всё прошло. Отпустило. Трусишка от испуга резво заверещал:
– (Взбудоражено) Н-ни… Ниче-ем…
– (Скептически) Как ничем? Мы же ровно секунду назад… договорились?
– (Быстро) Подожди, успокойся! Я, правда, ничем не занимаюсь! Вообще ничем… Просто… лежу… В потолок смотрю. Больше ничего.
– (Удивлённо) Что? Реально? – остановилась. – Да быть такого не может.
– Может. На самом деле, ещё как… может…
– Кай, – покачала головой, – не надо придуриваться. Любой человек, кого ни возьми, чем-то да увлекается. Коллекционирование хоть чего… Я, к примеру, ещё в раннем детстве, крышечки от газировки собирала. Да, занятие… такое себе, зато, какая у меня коллекция хлама была. Жаль, мама потом выбросила всё, но это дело другое. У нас… мальчишки во дворе, верхушки сигаретных пачек собирали. Мастерили коллажи. Вот оно занятие. Дурацкое, но хоть какое-то.
– (Угрюмо) Я… не люблю собирать…
– Ла-адно, но, может, там… другие интересы есть?.. Прогулки?.. Поиски?.. – пожала плечами. – Знаешь, даже банальный поход в магазин, уже что-то о тебе да говорит… Во-от, – задумалась, – что ты, к примеру, из еды, любишь покупать?.. Может, вещи какие? Сувениры?.. Что, совсем ничего? (Недовольно) Совсем?
– (Угрюмо) Я дальше дома никуда не хожу… Школа и обратно…
– (Недовольно) А, ну да… У тебя же всего один маршрут в жизни… Дом – школа, да и то, ты не так часто появляешься в ней. Я понимаю, что мы во многом сейчас ограничены, но даже самые бездари и лентяи, знаешь ли, смотрят хотя бы сериалы и кино. Возможно, не лучшего качества, но всё же… В худшем случае играют в свои дебильные пострелушки. У тебя же, – развела руки, – опять ничего. Вообще. Такого, ну просто не бывает. Что ты скрываешь? Чем-то… нелегальным занимаешься, да?
– Нет, я ничем таким не занимаюсь. Вообще. Я возвращаюсь домой дико уставшим, причём всегда. Правда, ничего не хочется. Из меня словно… все соки выжимают. Очень хочется спать… при этом просыпаясь по десять раз…
– (Возмущённо) Уставший? Ты?.. Живёшь в десяти шагах, а таким, как я – минимум за пару часов до занятий приходится вставать. Сюда же напрямик хрен доедешь. Ещё было бы неплохо и домой, вернутся не впотьмах. Не спать же возле школы под забором… Кругом сплошные неудобства, а тебе, видите ли… в падлу дойти. (Нервозно) Вот это я понимаю. Нашлась пробле-ема.
– Я хочу поправить, – сглотнул, – не в десяти шагах, а минутах…
– Как ты меня раздражаешь… – грозно посмотрела. – Специально? Назло?
– (Испугано) Нет, правда, нет. Клянусь. Я и в мыслях не собирался… Если я тебе докучаю, скажи. Я моментально замолкну… Просто… буду слушать. У меня так… лучше всего получается.
– Смотрю, – недовольно сузила глазки, – только этого ты и дожидаешься, да? Нет уж, – поправила платье, – наша беседа продолжится, хочешь того или нет.
– Куда пойдём?
Мы настолько вовлечённо собачились, что не заметили дорожную развилку, пока, собственно, не наткнулись на неё. Три обыкновенные тропинки, ведущие в разные части парка. Ему принципиально хотелось сделать акцент хоть на чём-то, лишь бы отвлечь. Снисхождение моё вряд ли поможет. Крепче вцепилась в него.
– Налево пошли, – двинула вбок, – и не смей мне молчать. (Злобно) Говори.
– Хорошо. Я честно попытаюсь вспомнить… (Вздыхая) Чем же я занимаюсь кроме сна… (Радостно) Точно, вспомнил. Иногда приходится убираться в нашей библиотеке. Это подойдёт?
– (Довольно) Это же прекрасно! А я говорила, что у всех хобби есть. Стоило надавить, – ногтем впилась в ладошку, – как ты мигом раскололся. (Спокойно) Значит, у тебя есть доступ к раритетным, редким изданиям… Просто отлично. Ну, – кивнула, – и сколько же книг ты успел прочитать?
– (Неловко) Тебя, наверное, огорчит мой ответ… Ни одной.
– Ни одной? Ни одной?! – взвинчено махнула руками. – Имея такую… великолепную возможность, хочешь сказать… не прочёл и страницы? Сдурел?!
– Начнём с того, что я не читать захожу, а книги убирать с пола. Шкафы без конца драить от пыли. На этом, в общем-то, и всё. Единственное, что я запомнил – пару картинок с обложки, а само название и текст, честно… не особо волнуют. Нет никакого смысла читать чужие мысли. Мне и своих хватает с головой.
– (Сдержано) Так может сказать только полный… дурак. Наверняка ты даже и не пытался. Открыл страничку, увидел буковки без картинки и тут же закрыл. Кай, только дети могут так говорить. Не будь глупым… Это же абсурдно, имея такие колоссальные возможности, проводить время бездарно и впустую.
– (Нервно) А ты, в свою очередь, хоть раз зашла ту же страничку полистать? – остановился. – Что-то я тебя не видел. Претензии какие-то… дурацкие имеешь ко мне. Этой мой выбор, – отнял руку. – Что хочу, то и делаю.
– (Злобно) А у меня… знаешь ли, и часика банально свободного нет. Мне после учёбы, в кабаре надо. На хлеб зарабатывать. Будь я на твоём месте…
– Что на моём месте? – перебил. – Что? (Раздражённо) Ты меня даже толком не знаешь. Вот ты… Ты такая вся жизнерадостная и покладистая… Хотя бы раз, ты пыталась подойти ко мне и поговорить? Пыталась?! «Почему он такой, сякой», «Молчит всё время», «Всего боится». Это я сотню раз бился об кулаки, подходя к тебе. Не ты, а я. (Обидчиво) Я! Весь… зажатый, забитый и жалкий. Нахуй никому не нужный… Самая удобная для издёвок цель… Правильно, – сморкнул, – этот же ущерб никому сдачи не даст. Обычный такой кретин, который всё стерпит. Дурак… Дебил… Это я… И ладно, хотя бы страх… Лучше один раз опозориться, чем всю жизнь терпеть и мечтать… так нет же. Всегда найдётся, помимо этого… какой-нибудь гандон. Соберётся вокруг ватага придурков и давай тебя дубасить. Тут не то что спросить… Смотреть на тебя больно… Любовь любовью, но жить-то хочется в первую очередь… И ты мне ещё говоришь, что я настолько плохой… – покачал головой. – Да мне в тысячу раз хуже, чем ты можешь представить себе!
– (Нервно) А что мне оставалось думать?.. Что? Ну что?! Интересов, кроме меня в твоей жизни… вообще нет? А по-другому со мной связаться было никак? Не судьба? Два сраных года. Два! Ты даже не догадался попробовать по-другому. Есть уйма способов, как завести общение и не обязательно идти прямиком лоб в лоб. Не знаю там… После школы, к примеру, покараулить. Даже блин наведаться домой. Книжку забыла. Ещё какую-нибудь ерунду забыла… Думаешь, я бы тебя выгнала? Нет… Не можешь так, значит, напиши блин в телефон… Что, телефона нет? Охренеть ты пещерный человек. Выбрал, как всегда, самый сложный подход. Гораздо проще дубину взять и ударить меня по башке. Надеюсь, в пещере твоей найдётся лишняя шкура мамонта, иначе я отказываюсь спать на полу. (Умеренно) Извини, конечно, но я не способна читать чужие мысли. Издалека, казалось, будто ты… презираешь всех. Я тебе… неинтересна… Дурацкий получился финал…
Ощущение крайне скотское, но я готова отстаивать свою правоту до конца. Именно в такие моменты лучше всего сдаться и попытаться понять человека, но меня словно чёрт за ногу укусил. Меня так… взбесили его слова, что я… больше на себя была зла. Оказывается, всё время не в ту сторону смотрела. Не то делала. Не туда шла. Эти противоречия буквально душили. Эмоции бурлили. Следовало давно выпустить пар…
– (Раздражённо) Вот ты… ты… А ты вообще задумывался, как выглядишь со стороны? Высокомерный индюк, у которого нет до остальных дела. Холодный. Невозмутимый. Вечно скитается один… Это не мы все плохие и злые. Ты сам не хочешь ни с кем говорить. Заперся в роскошном особняке и тихо живёшь. Вот… что мне, по-твоему, думать? (Сердито) Что?! Ну что?! Ты меня, конечно, извини, – глубоко вздохнула, – но я на тот момент другого любила. Я не представляю, как это можно скакать… с одного конца на второй… У меня в мыслях подобное не укладывается. Кто ж знал, что он окажется таким… уродом.
– Я знал… Он меня бил…
– (Саркастично) Большое спасибо, что приоткрыл эту тайну. Как я без тебя эти годы жила. Ума не приложу. (Устало) Хоть в чём-то мы с тобой солидарны. В качестве бед… Когда… я иду домой, – вытерла рукавом нос, – то каждый раз смотрю на твой особняк. Красивый, утончённый… но весь в зарослях и поросший мхом. Неужели, ты так ненавидишь себя?.. Общество? Жизнь? Тебе на всё пофиг? Может, ты устал… от пустых бесед с простыми смертными? Или что? Ответь мне сейчас, пожалуйста. Достало гадать. Надоели бесконечные домыслы. (Жалостно) Ну что тебе стоит? Что? Ну что?.. Мне, на колени перед тобой встать? Да? Этого ты хочешь? Мне, правда, несложно, – встала на колени. – На какие только низости я не опускалась. Это меньшее, что случалось делать. Как мне ещё отблагодарить, – дотронулась до штанины, – господина?
– (Устало) Я… я… – притуплённо замотал головой. – Не надо, – поднял за руки с колен. – Просто… Всё очень сложно… Я, правда хотел бы тебе рассказать, но не могу. Просто… поверь, – поднял глаза. – Мне и так очень нелегко даётся каждый разговор с тобой. Ты из меня, словно… душу выбиваешь, делая этаким… бесчувственным, уродливым подонком. Мерзкий негодяй, но я же ничего плохого не сделал… правда… и хорошего тоже… Не одной тебе… тяжело.
– (Вспыльчиво) Так раздели эту боль со мной! В чём проблема? – вцепилась в пиджак. – Я всю душу раскрываю, а ты в ответ словно плюёшь в неё. Никакой тебе отдачи! Что за дебильный эгоизм!
Злоба яро распирает изнутри, но я ничего не могу поделать. Ни скрыть, ни утихомирить, ни отвести. Она ещё больше меня угнетает, разъедая от собственной беспомощности. Чем дольше стараешься помочь, тем хуже по итогу становится. Следовало остыть и начать всё по новой. Далось, честно говоря нелегко.
Заведённая с пол-оборота, сперва заткнула рот. Слюни, конечно, не шипели, но взгляд по моим меркам оставался безумным. Это и Кай мог подтвердить. От испуга застыл. Почти не шевелился. Ещё бы. Сперва расслабилась. Сбавила темп. Выдохнула, но пользы особо не принесло. Пальцы всё так же тряслись, зажатые в воротнике. Стоило отпустить руки. Как же тяжело это далось…
В жизни не испытывала таких негативных чувств к человеку. Даже когда били. Даже когда была не права. Оскорбления и ссоры стояли на заднем плане, но с ним – всё совершенно наоборот… Как же хотелось эту сволочь придушить. Как же он меня злил… Его нарочитая беспомощность – ну просто разила наповал. Я не верила, что существуют люди, которым откровенно на всё насрать. Ну вот… абсолютно на всё. На себя. На других. Да будь у него мусорный бак вместо дома, я бы не удивилась. Отбросить с лихвой всё прошлое и по-новому в дерьме зажить. Начхать на всех и начать спокойно существовать на задворках помойки. Если Кай дошёл до крайностей, то явно не побрезгует чем-то подобным, хотя… маленечко я перегнула. Ненавижу… себя…
После короткой паузы в голове руки, кажется, остыли. Ели-ели разомкнула пальцы и позволила себе отступить. Всё ещё на нервах. Зла. Идеальное решение – походить. Поколотить воздух. Побурчать. Листья потрясти. Несколько коротких пробежек туда-сюда. Жаль, что зараза получается… не всегда.
Не сделав и шагу, какой-то из швов сволочь разорвался. Платье казалось, сейчас слетит. В буквальном смысле взяла себя в руки, подтянула и уставилась на цель. На этот раз гораздо мягче. Легче. Я не собиралась откладывать разговор. Следовало… морально добить, как бы грубо это ни звучало. Если Кай расколется в конце, значит, всё было не зря. Останавливаться на полпути, значит, выкинуть в урну достигнутый прогресс. Лично причисляю себя в одну колонну мерзавцев и подлецов. Заслужила, но надо исправляться. Это меня и отличает от остальных. Худшее, надеюсь… осталось позади.
– (Жалостно) Кай… Извини… Извини, что раньше не замечала. Не хотела замечать… Ну, хочешь я… я… Хочешь, я сделаю что угодно? Ты только попроси, не стесняйся. Я правда могу, – протёрла глаза. – Сущая ерунда… Только не делай вид, что меня рядом нет. Посмотри мне в глаза и ответь на вопрос: «Что не так?». Ты же понимаешь, что всё может быть иначе. Мы можем…
– (Понуро) Нет, не можем…
– (Расстроено) Ах да, точно… Ты уезжаешь… Обидно.
– Давай… просто пройдёмся молча. У нас не так много времени осталось…
Пришлось смириться. Никому легче увы, не стало. Кажется, я впервые себе проиграла. Настолько противно было существовать. Хотелось удавиться. Жаль, что пользы это особой никому не принесёт.
– Хорошо… Пойдём…
Не знаю, сколько времени прошло. Грустно и тоскливо. Хочется зареветь, но слёзы лучше не пускать. Будет только больнее. Своего рода… испытание. На выносливость. С каждым разом диагноз становится серьёзнее и хуже. Кто-то из нас обязательно должен сломаться. Мы не можем говорить как нормальные люди. Всегда всё заканчивается скандалом. Дурацкий характер. Непонятно мой или его. Вперемежку то раздражает, то за душу берёт. Любое, неверное слово, молчание, неопределённость или бездействие поджигают фитиль. Запал практически истлел.
Казалось, прошли целую вечность, хотя навернули всего от силы метров 100. Платье в какой-то момент окончательно порвалось, но было уже плевать. Мы ни на что не обращали внимания. Каждый шёл сам по себе хотя и вместе. Как чужие друг другу люди, но связанные одной рукой.
– (Натужно) Послушай, – остановился, – мне надо рассказать очень важную вещь. Прошу, только не перебивай, иначе, – задрал голову, – я больше не смогу. Я и так на пределе. Еле дышу…
– (Взволнованно) Хорошо, но тогда, – осмотрелась, – лучше присядем. Тут и скамейка рядом есть.
Неподалёку стояла действительно скамья. Металлический каркас, обшитый древесиной. Дугообразная, цельная форма. Плавный между плоскостями переход. Не завороченная изящной ковкой минималистичная модель. По-своему стильная хоть и сделана штамповкой. Тёмно-коричневый цвет. Подошли и сели.
– (Нервно) Я так-то… давно хотел тебе сказать… То есть, как давно… Не то чтобы очень… Утром думал, но побоялся. Вдруг чего там не сложится… Хорошо, что всё обошлось… Ух-х-х, так вот… В общем… перед отъездом я хотел сделать подарок… Тебе. Мире. Жаль, что всё пошло насмарку. Не люблю больницы, хотя ей сейчас явно не помешает, а мы блин… (Понуро) Я всё запорол, – закрыл лицо.
– Ничего Кай, – стала гладить спину. – Ничего. Это всё пустяки…
– Пожалуйста, – сглотнул, – дай договорить, иначе…
– Поняла. Рот на замок. Продолжай…
– Ладно, – вытер ладони о штаны. – (Тяжело) Этот день… пф… однозначно ужасный… был бы без тебя… Спасибо, что помогла… (Нервно) Фух-х, – смахнул пот со лба, – это гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.
Руки прямо на глазах тряслись. В попытке унять, зажал их в подмышки. Выдохнул. Натужным голосом пытался не дрожать.
– Хочу заранее попросить прощения. Я позволил… чуточку наглости себе. Я, то есть мы… В общем… исправили один недочёт. Короче… Бургунд… залез в свои связи… и погасил ваш долг. Дом теперь ваш. (Пугливо) Не спрашивай меня. Все претензии к нему. Это он. Я только подтвердил. Это же хорошо, верно? Мы ничего не нарушали. Все бумаги скоро придут просто… если тебе не придётся там подрабатывать, то-о-о… ты сможешь заняться любимым делом. Плаванием. В сборную, возможно, попадёшь… Ты же любишь плавать, да? Я… Я угадал?
Лоя не выдержала и прижалась к груди. Медные пряди становились ровнее от касания бледных рук. Трудно держать эмоции в глазу. Это был единственный и последний поступок, который хоть как-то сумел помочь. По крайней мере, снова появился шанс наладить чью-то жизнь к лучшему. Он очень этого хотел.
– (Плаксиво) Ну что за день на голову свалился…
– Не нужно…
– (Плаксиво) Я всегда буду должна, чтобы ты не говорил… Я буду помнить только лучшее о тебе…
– Спасибо.
Ух-х-х… Мда-а-а… Не знаю, что ещё толком сказать… Как вспоминаю, аж сердце разрывается на части, но даже здесь, не дали толком уединиться. Нашу идиллию всегда кто-то разбавлял. Последний вечер в Ласко исключением не стал.
Холод вместе с вечером быстро сговорились. На глазах темнеет лес, покуда лёгкая свежесть заставляет дрожать. Пришлось отлипнуть и поудобнее усесться. Очень хотелось согреться, но требовать его пиджак – чисто физически не могла. Эмоционально истощилась после откровений. Простуда – это меньшая плата, которую должна отдать. Можно корить, а можно… простить себя. Эгоистично без спроса… взобралась на колени. Скинула на скамью ножки и как можно плотнее прижалась. Это инициатива. Не наглость, правда, за нами всегда… кто-то следил.
С горем пополам сблизились… как на тебе, знакомая фигура. Едва его тень коснулась обзора нашей скамьи – сеанс посещения окончен. Пора уходить.
– (Устало) Дай нам ещё пять минут… Мы скоро придём…
Бургунд молча развернулся. Тень исчезла. Каждый из нас понимал, к чему приведёт расставание, поэтому никто не хотел стать обузой для другого. Стоило непременно на прощание… хотя бы поговорить.