То, чего раньше было не рассмотреть, пряталось под покровом кромешного мрака обрисовывая свой силуэт свечением лазури. Чем дольше сиял аквамарин, тем плотнее лучи обрисовывали его поверхность. Облик всё ещё угольно-чёрный, как и всё окружение вокруг, однако плотность частиц создаёт цвет. Этот цвет в пустоте и мерцает. Чётче. Детальнее и сильнее. Кардинальное расхождение с первичным образом. Таинство раскрыто. Проявились знакомые черты.
Бедность плоти ничего значимого не даёт. Есть подобие рук. Головы нет. Вместо неё огрызок плаща. Капюшон. Всё остальное тело по пояс скрыто в тенях. Из-за того, что фигура бесконечно мелькает, она то и дело прячется во мраке. До конца никак не удаётся понять. Только глаза не исчезают. Они нарочито горят.
Тихо и безветренно. Безнадёжно. Опять.
Сформированная сущность клочка эссенции воспалённого разума. Попытки пошевелиться ни к чему не привели. Сперва ногой. Потом рукой. Удалось дёрнуть головой и моргнуть одним глазом. На этом всё. Подвешенный в обездвиженном состоянии, Кай мог разве что смотреть вперёд и больше ничего. Даже ресницами шевелить перестал. Старые оковы никуда не делись, тем не менее ситуация изменилась. Незнакомец наконец, сделал свой шаг.
Зачастую, первые впечатления разнятся с конечным результатом. Здесь ровным счётом наоборот. Кошмары на то и существуют, чтобы пугать. Никакие благие намерения не окупаются. Логику сна порой невозможно переубедить, особенно когда не можешь проснуться. Обстановка выглядит опасно, хоть и не натурально. Проще развеять несуществующее рукой, но и тут ему это не удаётся. Фигура движется, как и весь космос на него. Давит со всех сторон. Не размахнуться. Две синие точки напрягают в конец. Балахон готовиться проткнуть собой насквозь. Чем ближе к жертве, тем ситуация критической остаётся.
Как бы ярко ни сиял контур, очертания формы не изменились. Чернильное пятно такое же чёрное, хоть и натыкано россыпью мелких звёзд. Есть условный капюшон, но лица под ним нет. Тела как такового тоже нет. Руки есть, но пальцев нет. Нижняя часть туловища отсутствует. Абрис всё больше напоминает прошлый опыт с оболочками, где каждый подопытный некоторую напасть из себя несёт. Движений нет, но тело движется. Пространство двигает вперёд или наоборот, Кай устремляется к своей погибели. Загорается третье пятно.
За мгновенье перед ударом, в нечеловеческой руке появляется человеческий меч, сотканный из идентичной ткани. Даже так полновесным орудием его трудно назвать. Некий обрубок лезвия из тёмной стали. Вертикальный взмах. Быстрый итог. Правая конечность онемела. По телу прокатился озноб. Субъект приобрёл личную боль. Две точки на секунду моргнули.
Никакого давления нет. Есть только скользкое воспоминание. Родное что-то отняли. Ощущение пустоты не покидает пределов мысли. Странные звуки. Смеси писка и галдежа, и ещё не понятной какой настающей дряни. Будильник, который забыли отключить. Оркестр раздражающего лязга по ушам. Набор адских пыток. Тяжело дышать. Хочется поскорее в бездну упасть. Увы, но прав попросту нету. Приходится дальше стоять.
Обстановка через мгновение пропадает. Снова виден пол. Видны предметы. Глубокую ночь кругом, пробивает яркий свет полной луны. Мальчик перестаёт дрожать на полу. Тени прибавляются.
Глава 5. Обречённая
Глава 5
Обречённая
Удивительное утро. Никто за день так и не разбудил. Впервые она никому не понадобилась, что не могло не радовать. Учитывая местные требования и её специфику – всегда есть долька волнения и как никакая ответственность, даже в выходной день. После добротного сна попросту не хотелось вставать.
Перед глазами назойливо всплывает время, утверждая, что вот-вот наступит третий завтрак. Соня лениво игнорирует этот момент. Гораздо приятнее дремать и дальше в попытке снова провалится в сон. Незадача делает круг винтом. Второй раз в голове гудит будильник. Прыткая удача оставляет как ящерица хвост. Со второй попытки девушка нехотя приоткрывает глаза, умилительно высматривая по округе часы. Их нигде нет. Есть тумбочка. Есть рядом полотенце, но часов нет. Сознание получается обыграло. По-другому она навряд ли смогла сегодня встать.
С первых же секунд бодрствования, ощущается некая тяжесть в голове. Общие мысли путаются, однако самая важная нехотя приходит. Большую часть выходного, к сожалению проспала. Времени, конечно, жалко, однако после всех бесконечных суматох и будоражащих перипетий, сон действительно звучит как награда. Можно позволить себе ещё немножко понежиться в постели. Спустя несколько сладких минут ленивица встаёт.
Больше ни одна секунда не проходит бездарно. Лёгкое подтягивание с пятки на носок. Шейный сустав. Плечевой. Пальцы разминают вялые конечности. На очереди гибкая растяжка. Поза застынет стоя или лёжа на полу. Выбор сугубо предпочтений. Будет видно, когда настроение захочет позевать.
Если учесть, что к концу идёт вторая половина дня, то всё складывается несколько скверно. Весь построенный график смело плывёт ко дну. Выходные. Праздники. Крестины. Отпуска коллег. Дни рождения и прочая лабуда. Чётко знаешь, чего ожидать. Появляется смысл заранее обезопасить себя, откупившись от красного календаря подарком. Если не изменяет память – сегодня был чистый день. Самое худшее произошло вчера. Даже имея в распоряжении свой законный выходной, всё ещё жалко потратить его так бездарно. Проваляться в постели. Вспомнить забытое кино. В голове расписано куча важных дел, а она сладким недугам своим поддаётся. Виноград. Мороженное. Девушка на несколько секунд зависла на одной ноге. Ступор не давал разомкнуть из кисти элегантные пальчики стопы. Осознание полностью разбитого дня, дурные мысли за собой влечёт. Для начала следовало заглушить музыкальную крышку гроба. Ритм мелодии до сих пор приятным отзвуком рояля отдаётся. Хочется ещё.
Мышцы после затяжного сна добротно затекли. Даже спустя неделю не ахти каких тренировок, ничего не стоило провернуть привычный трюк. К растяжкам и боли давно уже попривыкла. Обязательно, если что-то не ноет, значит ты в целом не живёшь. Суставы ещё недостаточно пластичны, однако девушка продолжает как ни в чём не бывало. Попеременно меняет ногу. То выпрямляет вертикально, то запрокидывает за плечо. Аккуратно касается кончиком нежной ключицы. Каждое движение размеренно и плавно течёт. Отточенная годами техника даёт результаты ранее небывалых высот.
По манере обычного образа жизни – навряд ли кто-то замечал столь гибкую пластику фигуры. Стройность тела безусловно да, но не саму личность. Только оголённые ножки и небольшой вырез груди. Очень было бы странно трещать на округу о своём хобби. То, чем она увлекается сугубо личное. Каждый приём, как нырок в прошлое. Открыто перед всеми показушничать – стиль откровенно не для неё. Предпочтения оставить всё как есть – та самая отдушина. Остаться наедине с самим собой.
Мало бы кто подумал, с какой лёгкостью человек может запрокинуть ногу за спину. Две если делать лёжа. Мостиком встать и пролезть сквозь собственные коленки. Куда уж проще кульбита на месте в прыжке. Ещё несколько коротеньких выпадов с загибом на поясницу и всё. Можно смело идти в душ. Гимнастка не стала себя терзать. Три хороших минуты вместо монотонных десяти. Довольно изредка разминка превращалась в полу часовое истязание и то в основном после работы. После не самого удачного дня. С этим пока ничего не понятно. Банально нечего к нему применить.
Ванная со своей задачей справляется на отлично. Холодная вода полностью обновляет, после ночной неурядицы. Всего то что и нужно отдать несчастную минутку свободного времени. Поток быстро проносится по всему телу, создавая неприятное впечатление от лёгкой изморози по коже. До жути мёрзлая ночь. Всё бы и ничего, вот только домой возвращаться страшно одной, а холод – это так. Самую чуточку напрягает. Тут проблема скорее в другом. Человеческий фактор порою очень трудно предугадать. Невозможно с собою договориться. Ещё пару секунд и фигура выскакивает за полотенцем. Быстро окутывается. Растирает корни волос. На этот раз она не забыла снять нижнее бельё. Мимолётом сплывает повод купить личный автомобиль. То, как чужим взглядом раздевают её в салоне, делает ситуацию чуточку острее. Жалоб особо нет. Есть только немые претензии, почему человек голым не стоит. Давно уже стоит купить личный автомобиль.
Маленькая квартирка сама по себе не так неплоха. Местами даже уютно. Единственное, что её портит – находится чёрт знает где. В самом начале района «Югов». Не самое плохое место, касательно самой старой части города. Куда хуже выглядит на фоне, полностью отстроенное «Никрополье». Чистейшая вина застройщиков. Кладь заводов и производства всегда оставляют свой след. Первую полосу «Югов» буквально не отличить от колец центра, однако, чем реже попадаются привычные для мегаполиса высотки, тем яснее становиться суть.
На окраине люди живут в построенных на скорую руку домишках, плотно теснясь рядом друг с другом. Временное жильё оказалось вечным. Старый город – как бельмо на глазу, служит напоминаем с чего всё начиналось и к чему всё в итоге пришло. Не самая благоприятная часть, однако лучше, чем совсем ничего. По крайней мере человек чувствует себя уединённым, находясь вдалеке от скопления людей. Здесь особо нет никому до тебя дела. Хоть обнажённой по лестничной площадке ходи. За пределы «серых коробок» личная жизнь всё равно никуда не упрётся. Главное не нарушать общественный уклад, а то живо замнут.
Быстро накинув чистое бельё на слегка влажное тело, следовало тщательно всё взвесить. Нужно оперативно чем-то заняться иначе совесть пожрёт себя. Единственное, что сейчас сглаживает невзгоды – приятная свежесть из ванны. Окутывает лёгким веянием хозяйку. Климат кажется таким уютным, добрым и родным. Мягче становится обстановка. Помимо самого климата ванной комнаты, очень радует кресло-качалка, которое чудесным образом колесит из одного дома в другой. Необходимая память старых времён. Сидится удобно. Человек частенько любит вдумчиво разбирать свои мысли. Одну за одной. Плавно покачивается. Дрейфует. Буквально каждый такой промежуток готовит к предстоящему дню.
– (Шёпотом) А может… просто стоит… прогуляться? – втиснулась в нежные объятия. – Можно и прогуляться… Дома (вздохнула) мне не пришлось бы скучать.
Тон становится всё тише пока и вовсе не затухает. Грустная нота пробилась. Стало немного не по себе. Зябко не потому, что нечем заняться, а скорее монолог об упущенных возможностях. Остаться дома – значит ничего не сделать. Ничего. Провести досуг впустую лёжа пялясь в экран. Она попросту не может смириться. Жизненно-важно требовалось погулять. Сделать хоть что-то полезное, лишь бы не сидеть на попе ровно. Можно, конечно, наплевать на всё и просто закутаться в кресле, но это путь в никуда. Снова погрузиться в свои размышления лишний раз психике вредит. Полная изоляция от всего всё чаще даёт сбой. Общение с самим собой заставляет тосковать по любимым вещам. В её случае по родным местам. В таком положение дел, отдых только усугубляет настроение, скатываясь в полное уныние. Работа не спасает. Она заменяет. Требует своих обязательств и мер. Как себя ни настраивай, ни уговаривай – лучше становится всего на несколько дней, а потом опять. Тоска, печаль, рутина и так по новой. Дурные мысли мелкой мошкой копошатся в голове.
– (Вдумчиво) Нет уж, пожалуй… я лучше немного… пройдусь…
Самое трудное расстаться с креслом и встать. Удобное. Комфортное. Дико приятное. Обволакивающий запах пряников и топлёного молока. Бесконечно хочется нежиться в нём и греться. Не имеет особого смысла противится себе. Нескольких уютных покачиваний и довольно. С чувством выполненного долга бодро подскочила в конце. Осмотрелась. Заправила постель. Поправила тёплое полотенце на голове. Резво направилась в прихожую. Начинался процесс одёжки именно там. Всё новое складировалось, не отходя от входной двери. Победа лени ознаменовала свой путь.
На первый взгляд ничего необычного. Не меньше обуви, чем должно быть. Чуть выше среднего достатка. Примерно двадцать пар туфель. Цветные, матовые, блестящие. На каблуке и без. Закрытые, открытые. Сквозные. Высокие и низкие. Экзотические. Неформальные. Виниловые и дизайнерские из ограниченной серии. Смотришь на них и не можешь налюбоваться. Маленький такой сеанс, хоть на показ открывай. Личный уголок женского счастья. Приятная мелочь. Один только вид ещё сильнее бодрит.
Как ни крути, но обувь – никогда не выйдет из моды, даже если люди на руках начнут ходить. Если бы не всякого рода моральные устои, она бы точно одела на улицу только туфли. Из аксессуаров добавить широкополую шляпку и солнцезащитные очки. Образ готов. Звучит довольно просто, но только в голове. На деле же не пройдёт и минуты, прежде чем нехорошим словом окликнут. Через пару мгновений бусик с нарядом в свою покровитель заберёт.
Компактная ниша в стене, замещала собой ряд угловатых шкафов и полок. Каждое отдельное окошко как маленький пьедестал. Сцена со своей уникальной подсветкой. Все любят красивые и качественные вещи. С этим трудно поспорить. Вопрос как всегда в цене.
Пальчики приятно скользят между рядами. Важно ощущение. Впечатление. Поиск скорее второстепенная цель. Главное – наслаждение, а нужная пара сама себя в процессе найдёт. В некоторых пустующих окошках, на первых взгляд ещё вчера скучали одинокие флаконы с духами. Уже сегодня они на пару с любимой обувью стоят. Тоньше. Меньше. Округлой формы. Квадрат. Полый, а где-то и вовсе не вскрытая упаковка. Зацикливаться сейчас – непозволительная роскошь. Барышня берёт самые новые, купленные утром вчерашнего дня. Заводской запах не успел толком развеяться. Красивые, чёрные туфли на тонком каблуке. Спорное загляденье. Прежде, чем выйти в свет, следовало немного обходить.
Посмотрелась. Повернулась. Взгляд застрял на ещё одном пятне. Зеркало. Очередная напасть, в которой надолго можно провалиться. Вытянутое по ширине. Продольное. Метра два. Безупречное отражение молодости, всё больше льстит. Лёгким движением руки спало полотенце. Комфортно легло на выступ чуть ниже отражения. Кучно зазвенели крохотные пузырьки. Гели, лаки и прочие смеси. Волосы подсохли. Гребешок расправил длинные пряди пробором. Половинка. Вторая. Заморачиваться с причёской крайне не хотелось. Мусс для укладки закрепил объём. Оставалось немного подождать. Следующий акцент пал на лицо.
Скользящим движением по тонкому слою, палец подчеркнул только самые важные черты. Веки в отражении. Немножко брови. Самую чуточку румянец. Изящные губки. Подобрался нужный цвет и блеск. Можно было воспользоваться вчерашней маской, однако модница охотно не стала. Слишком противоречивый получился эффект. Стёрлась грань между внеземной божественностью и мирской красотой. Осталось лишь неприкрытая похабщина. Ноготок немного поюлозил по всплывшим бегункам меню. Через пару секунд отражение, окончательно застыло. Немного подправила там. Исправила здесь. Практически готово. Губы коснулись мягкой, кристаллической поверхности. Лицо кольнуло. Эффект закрепился. Ещё одна находка для современной женщины. Одним словом – графияж.
Когда средства приносят минимальную пользу, в доме появляется что-то на подобие того. Технология столь нова и очень ненадёжна. Для подпитки требуется аккумулятор, как маленький такой кирпич. Радиус охвата не больше полутора метров. Сумочку забудешь и эффект моментально спадёт. Именно для этой цели подобран подходящий на цепочке клатч. И пользу визуальную приносит, и в случае чего можно не хило так по лицу огреть. Очень дорого. Накладно. Местами увесисто и хлипко, но в действительности, мало кого волнует у кого есть деньги. Держится недостаточно долго, хотя на что не пойдёшь, чтобы потешить любимую себя. Покупка зеркала ценностью дорогой иномарки. Кажется, ей всё равно. Плюс ко всему – визуально можно подправить некоторые черты. Сделать внеземной. Божественной. То, что внешне не портит, крайне прельщает вид. Единственным и неизменным компонентом обворожительности, оставался как всегда натуральный запах духов. Ещё одна трата, которая с лихвой разоряла карман. Оно стоило того.
Ни один синтетический заменитель не сможет передать весь спектр аромата натуральных духов. Он будет выращен где-то в пробирке с жалкой примесью остатков молекул цветов, вырванной из своей среды обитания. Популярность, местами ниже чем у искусственных оппонентов, зато элитарность бренда прёт до безумных высот. Дешёвый оппонент, не выдерживает на фоне никакой критики. Либо длится мало, либо едрёной примесью несёт. Таким скудным оправданием, можно разве что, незаметно обрызгать в паре мест одежду. Наносить прямиком на кожу – сулит прямым неуважением к себе. Ещё одна вещь, к которой объективно данный человек имеет слабости. Пусть флакончиков и колпачков не так много, но вовремя найденный запах ценнее всего.
– Пару брызгав… – пожмякала губками перед зеркалом, – и никто не устоит.
Тонкий флакончик неподалёку, легонько спрыснул на запястье. Через пару мгновений запах закрепился на внутреннем сгибе локтя.
– (Аккуратно) Один… сюда. Другой… – распылила на вторую руку, – сюда. Немного на волосы, – лёгким нажатием оросила корни волос. – Пожалуй всё.
Последняя капелька духов, впиталась в кожу за мочкой уха. Как никогда хотелось выйти на улицу и всех ошеломить.
Учитывая бельё телесного цвета, из далека бы показалось, что человек идёт по тротуару совершенно голым. Ничего не стоит сорвать сотни изумлённых, зрительских взглядов. Легче простого, однако в реальности, не всё так просто. Опять же, выйти хотя бы в одних трусах – тут же заклеймят. Либо проститутка, либо алкаш. Испортить жизнь человеку дело то простое. Куда сложнее к примеру, платье подобрать. Не абы какое первое попавшееся, а достойное. Подходящее. Не согласовать низ с верхом – жуткая сумятица. Порою настолько критично, что в желудке от изжоги горчит. Чёрный цвет не спасает, если человек недолюбливает всё тёмное. В такие моменты спонтанный выбор особенно бесит и злит. Требуется живо вернуться назад в спальню. Наворотить, перебрать, откопать из бытия уйму нарядов и вещей. Всё вместе перемерить, а ещё дополнительно перерыть кучу аксессуаров. Модница в самом плохом её проявлении. Складировании. Если бы не узенький, незаметный шкафчик в прихожей, так тому и быть. Предположительно, он уместился в проём, где раньше напротив зеркала стояли напольные часы. Это её и спасло. Уникальность свежей вещи могло затмить придирчивый взгляд.
Экстренный случай наступает в тот момент, когда дорога назад перекрыта исчерпывающим недостатком времени. Своего рода «первый раз». Пятая попытка сломать на неделе свой мозг. То ли боится, то ли желания нет. То ли труп вялый внутри. То ли моль, зажравшаяся на полу, валяется. Навряд ли в чулане обитает злое приведение. Не велика потеря оставить всё как есть, но только не в этом случае. Больше нет никакого повода в надежде повременить. Мозг снова сбоит.
* * *
Необходимость лёгкой прогулки, могло снять напряжение за всю неделю. Сложившуюся идиллию, иногда разрушал шум от строительства, но это мелочи. Незначительные придирки, которые не бесят. Бесит скорее другое. Единственный атрибут, который частенько прельщал нервный взгляд – браслет, время которого неумолимо течёт вперёд. Спринтом бежит. В надежде, что ей позвонят, она ждёт обещанного звонка, но всё тихо. Молчит. Даже пару минут обычного общения, скрашивают прожитый день одиночества, но всё впустую. Ещё около часа назад и видеть никого не хотела. Теперь ситуация несколько другая. Хочется растворится в разговоре наедине. Найти себе собеседника и отдушину. Как можно скорее сбежать от дома подальше, сулит чистое благо, лишь бы по новой не влезать в старые путы. Хватило бы и жалкой минутки. Даже скупые тридцать секунд болтовни наведут на мысль, что о тебе помнят, но никто не спешит звонить. Кажется, мелочь, но её это злит. Браслет как на зло молчит.
Шаг за шагом взвинченная особа, быстро затопала по тротуару. Людям мало заметен такой ход настроения. Они сами погрязли в своих мелочах. Невольно повторяют те же самые ошибки. Сдержанный вид лукавства не выдаёт, однако всё чаще друг за дружкой хмурятся брови. В походке проблёскивают тени сомнения. Ещё один десяток шагов и эмоции вовремя затухают. Совершенно спокойным темпом фигура идёт. Ход сбавляется. Утихают мысли. Неторопливые движения. Ничего плохого. Беды как такой не случилось.
Рядом через дорогу остановка, а чуть дальше вдалеке автобусный парк. Из-за большой плотности домов, видны разве что кусочки специфической, арочной крыши. Толстые позолоты пластин чередуются со стеклом. Характерная форма усечённой стрелки. Несколько рядом лугов. Площадка для машин и рецепт готов. Идеально выделяется комплекс на фоне серых коробок. Специфика постройки как никогда манит к себе. Лестно смотреть, но не идти. Очень было бы приятно на чужих ручках дойти.
Чем скорее близится перекрёсток, тем очевиднее становятся проблемы. Захламлённость. Плотность зданий. Нагромождение инфраструктуры. Свободных мест практически нет. Что ни стройка, то ремонт. Камнеподобные высотки почти полностью поглощают пространство. Вид городского искусства затихает. Жирует брутализм. Местами однобоко и грустно, но не настолько чтобы страдать. Людей с каждой минутой становится всё больше. Каждый четвёртый, а то и третий, ненароком пускает мимолётный взгляд. То ли оценивает, то ли порицает. Интерес в любом случае не спадает до самого конца. В такие моменты вспоминается недавний случай.
Своё начало берёт странного рода мероприятие. Правильнее будет сказать юбилей. Никакие скоротечные события, не могли омрачить запланированный праздник. Приглашения носят знаменательный характер. Небольшой выбор среди избранных учителей. Скудный остаток добивает коллегия школьного заседания. В основном присутствуют только свои. Первое время всё действительно хорошо. Мероприятие не обещает явиться грандиозной помесью помпезного торжества и дорогой свадьбы. Тусовка в общих чертах проходит тихо. Спокойно явствуют. Вкушают вина. Приятная компания с отличными людьми. С более-менее людьми. Директор первое время держится, но потом, всё резко идёт наперекосяк. Из всех щелей начинает лезть в глаза вся эта вычурность. Событие начинает дрейфовать. То подпрыгивает вверх об потолок от перенасыщенного пафоса, то скатывается от стыда под низ стола. Всему виной несуразная тамада. Ему просто нравится, когда люди покланяются и всячески его развлекают. Актёрский абсурд и полная чушь орущей музыки, бьют морды друг другу за доминантность вечера. Здравый смысл постепенно угасал. Он умирал с каждым приподнятым бокалом в честь юбиляра. Откупоренный бочонок гедонизма истощён до дна. С ума сошли буквально все.
Если смотреть в целом, вечер для пьянки удался. Оркестровый ансамбль как никогда разряжает обстановку. Очень точечно сбивает ритм пьяных голосов. Без него – в салате можно удавиться. Прекрасное сочетание струнных и духовых. Попеременно спасают вечер. Очень схожее ощущение как в юности, когда тащат насильственно в филармонию. Мучаешься. Маешься. Через силу привыкаешь. Не просыхая сменяя стакан вдохновился. То была лишь скудна попытка понравиться. Сейчас же скорее лишний повод отвадить от себя нормальных людей. Выросли потребности, значит повысилась и доза алкоголя. Коротенькие, мамины юбчонки, стали ещё короче. Характер задеревенел. Первая, серьёзная попойка на работе, всё чаще переходит в повседневность только без помпезности и гламура. Годами проверенный способ топить стресс. Леди не ударила в грязь лицом. По крайней мере здесь. Вместе работали. Отдыхали тоже вместе. В подобных случаях всегда найдутся оговорки. Всегда найдутся персоны равнее других.
Конкретный человек частенько мелькает объектом любовных суждений и сплетен. Тянется подобная заморочка не первый год. Скрытое любование – уже не прельщает больше глаз. Оно лишь подпитывает к собственному эго интерес. Кто именно сохнет по ней. Сколько лет тянется ниточка вокруг. Сколько провальных попыток. Сколько бессмысленных и растоптанных надежд. Если смотать повсюду этот клубок – он с лёгкостью прошибёт чей-то череп. Если сплести общие судьбы за годы вокруг – он скатится с горы как валун.
Каждый второй за столиком или нет, норовится украсть девичий поцелуй. Максимум, что достаётся – озорная улыбка. Больше ничего. Рассеянное внимание. Находится в подвешенном состоянии как дрогой реквизит. Банально не хватает «щепотки» любви. Слепого обожания. Как взрослые пекутся над своими детьми. «Ты самая, самая… Самая, самая…». Идеальный момент погрязнуть в потоках воспоминания. Знакомые слова ласкают уши. Крепкий алкоголь делает характер мягче. Чуточку покладистее. Кто-то явно подбирает подходящий ключик в не удел.
В мыслях всплывал некий образ пиршества балов. Театральная постановка коих предвиделось не счесть. Мотив предельно знакомый. Всё как наяву.
Самые первые потуги познания искусства, сперва ограничивались детскими постановками кукольных сказок. Оно бы и не досаждало, если бы с возрастом спектакли плавно не внедрялись в детский ум. Она же их впитывала по несколько раз за неделю, причём не по своей воле. К разу 20, дитё не сколько знало всё наизусть, сколько портило впечатление остальным детям. Истерика, слёзы, крики. Помешательство не на хорошем, а на плохом. Более взрослые постановки после горького опыта ранних лет, воспринимались куда более агрессивно. С матом. С пренебрежением. Просто так идти не хотелось. Должна быть цель, ради которой требовалось страдать. Как гарант получить вознаграждение. Цель всё же нашлась.
Первые свои походы в более-менее сознательном возрасте, закрепились исключительно по меню блюд в знак «психической травмы». Чем длительнее и серьёзнее постановка, тем богаче и слаще будет итог. Еда в буфете моментально отпала. Антрактов мало, а из разнообразия почти ничего. Мелкие закуски. Не то, чтобы всецело нужда в еде, но как минимум хотелось разнообразия, особенно оправдывая свой поход. Так и закрепились самые ходовые жанры.
Прибыльнее всего отсидеть – трагедию. Тяжёлые времена. Тяжёлые судьбы. Тяжёлые нравы. Всегда после просмотра ком в горле. Суровая действительность. Острые конфликты. Подобное отсидеть всегда непросто. Актёрская игра зачастую перенасыщена эмоциями, местами неправдоподобно обыгрывая ситуации и быт. Важно не это. Важны темы, которые затрагиваются. Как остриём ножа проходят вдоль сердца. Разлука, бедность, семья. Болезни. Обман. Измена и предательство. Честь, беременность. Месть. Власть, любовь, война и всё непременно с летальным исходом. После такого не то что есть не хочется. Жить противно. Первые минуты после, зачастую трудно прийти в себя. Горе пронизывает тебя. Не личное, но предельно знакомое. Совершенно не грех обронить слезу. Мать девочки всегда внутрь пропускает увиденное. Дочка же ни разу на подобном не всплакнула, за то остаток вечера хотелось просидеть в тишине. Их совместный выбор как никогда совпадал. Самое тихое и непримечательное место. Поменьше света. Больше уюта и тепла.
Нет ничего удивительного, что не хочется никаких блюд. Карт-бланш открыт, но ощущение несправедливости и глубочайшего сочувствия персонажу пьесы, не позволяют насладиться хоть чем-то. Хочется просто вкусить чёрствую корочку хлеба и взгрустнуть. Максимум выпить чашку воды или в крайности чая. Закусить пресной лепёшкой. Всплакнуть. По-другому попросту ощущается, что ты его предаёшь. В редких случаях ей удавалось съесть что-нибудь вкусное, так как это напрямую зависело от главного героя или героини. Можно попытаться скушать приблизительно равноценное, если текущий фрукт не перечит голоду в произведении. Даже так, данный обход, ни коим образом не повышал аппетит. Люди приходят за эмоциями, а не за едой. Единственный жанр, с которым приходилось мириться. С остальными гораздо проще было.
Драма, как жанр, более-менее шла на ура. Тут реже встречался летальный исход без последствий. Смерть тем или иным образом затрагивала окружение людей. Даже самая душераздирающая концовка, чаще оставляла надежду на будущее. Полное мук и страданий, но всё же будущее. Всё не так однозначно плохо. Всё ещё дико плохо, но надежда есть. Напор страстей так же на высоте. Темы те же если не больше. Ещё сильнее упор на личную жизнь и социальные конфликты. История проблем приземлена. По меньше накалу со стороны знати. Больше личностных судеб со стороны обычных людей.
После увиденного, мать с дочкой не против в комфортном месте за столом поговорить. Они ни коим образом не насыщаются досыта, а лишь притупляют само желание поесть. Мама берёт в такие моменты бокал красного, сухого вина с персиком. Так цвет и вкус воспринимается ещё гуще. Доча акцентирует внимание на мороженном с апельсиновым соком. Вредно местами, но одного раза хватает, чтобы спокойно вечер пережить. Пока что не похоже на нормальную еду.
Замыкает слезливое противоборство мелодрама, где зачастую юношескому восприятию даётся сбой. Яркий всплеск эмоциональных решений в отрыве от реальности. Поверхностная трактовка героев на основе чёрного и белого. Добро и зло. Любовь и ненависть. Интриги. Прослеживается перо автора. После просмотра двух-трёх постановок, ничего больше не впечатляет. Предугадываются ходы. Меняются лишь декорации и лица. Суть остаётся та же – ненависть и любовь. В большинстве своём со счастливым концом. Трагедия, больше похожая на сказку. Этот жанр проходит мимо неё. Девчушка уплетает изысканные блюда стран мира: суп со специями – кимчхиччигэ. Рагу из баранины – чахохбили. Кюфта – фрикадельки. Лепёшка с зеленью – женгялов хац, а изумительные блины с мёдом – гваймакхш. Трдельника если хочется немного выпечки. Колбаски чевапчичи, а скландраусис – овощные пирожки. Пахлава звучит как похвала, вот только сделана из слоёного теста с сиропом. Бабагануш же выглядит как белое месиво из баклажанов. Обычно закуску намазывают на хлеб. Анчан – голубой чай. Только из-за цвета он и заполнился. Ничего особенного, разве что цвет. Какие названия блюд, ровно такого же характера и сами места. Красивые, пафосные и дорогие. Слёзы героев смело заедаются едой. Мать по-прежнему предпочитает бокал вина.
Последними плетутся фарс и комедия. Жанр шуток однозначно не для неё. Либо плохо понимает, почему люди на сцене ведут себя чрезмерно глупо, либо и вовсе отказывается вникать в суть. То, что происходит на площадке, не вяжется с образом познания окружающей среды. Девочка часто спрашивает у мамы: «Они правда раньше были настолько глупы?». Самые приближённые к повседневности комедии, не вызываю никаких чувств. «А с этими людьми проходиться кому-то жить… Я бы точно сбежала. Или повесилась». Исключительно из-за её поведения, они едят после просмотра как попало. Усвоила урок – хорошо, в ресторане. Если нет – на улице или в захудалом кафе. Ребёнка подобное ничуточку не страшит. Свою пиццу она получит везде. Так получилось, что разновидность начинки и теста, девчушка перепробовала больше всего. Экзотических на слух блюд по единице, а их около 30. Пятилетний курс яств оставил своё клеймо. Единственное – оперы и балета в их городе не было. Не было так же и в Ласко.