Тэи Зи посмотрел на лежащего в кровати коменданта.
– Я останусь с ним. Еще двенадцать часов он точно проспит. Мало ли что. А вы ищите в доме.
– Хорошо.
ГЛАВА 25
Когда-то на месте Зигверта был лес. Начав строить укрепление, гельды расчистили место почти полностью, но с несколькими огромными, в несколько обхватов деревьями, они справиться не смогли. Время поджимало, долго искать решение было некогда, и поэтому великанов было решено оставить в покое. Так и остался этот небольшой участок, который сейчас расположился за задней, глухой стеной комендантского дома, нетронутым до сих пор. Патрули сюда практически не заглядывали – достаточно было постов на стене, окружающей двор. Да и желающих месить кашу из грязи и опавшей хвои было мало.
Поэтому, когда ночью под деревьями появился одинокий силуэт, его никто не заметил. Неизвестный появился со стороны хозяйственных построек с мешком на плече и лопатой в руках. Стараясь держаться в тени, он, как мог быстро, обошел дом и поспешил под развесистые нижние ветки. Здесь он бросил свою ношу и решительно воткнул лопату в мокрую землю. Работа шла сложно: видимо, выполнять ее таинственному посетителю раньше приходилось не часто. Уже скоро он тяжело дышал, с трудом переворачивая липкую глину.
Но глубина, тем не менее, увеличивалась. Наконец, очевидно, решив, что ее достаточно, ночной землекоп воткнул лопату в землю, схватил свой мешок и стащил его в яму. Затем вдруг с откровенной злобой ударил в него ногой. Внутри мешка послышался сухой треск и то, что в нем было, потеряло форму. За первым последовал еще один удар, затем еще, и все они сопровождались звуком, с каким обычно бьется глиняная посуда.
Наконец, вероятно, полностью выместив свою злобу на содержимом мешка, неизвестный потянулся за лопатой, которая торчала около ямы. Лопаты на месте не оказалось. Полагая, что она упала на землю, он принялся шарить в мокрой хвое. Безрезультатно.
– Да где она… – глухо пробормотал он сквозь платок, закрывающий лицо.
– Ты это ищешь?
В темноте проступила черная тень. В руках у нее была пропавшая лопата.
Вздрогнув, застигнутый врасплох землекоп рванулся было назад, но сделав всего шаг, споткнулся и растянулся на земле, не в силах пошевелиться. Оглянувшись в панике, он увидел, как две, словно из черного клубящегося дыма, ленты парой змей обвили его ноги и быстро поднимаются выше, стягивая руки, лишая возможности двигаться. Забившись на земле, он открыл рот, чтобы закричать, но не смог произнести ни звука.
– Не нужно кричать, – спокойно произнесла фигура в черном, – Если хочешь что-то сказать – говори тихо. Ты ведь не хочешь, чтобы сюда сбежался весь гарнизон с Айзеном во главе?
Она подошла к яме и, оставив лопату на земле, заглянула в мешок. Внутри его, среди мешанины из земли и глиняных черепков, лежал изувеченный цветочный куст.
– Иоллис…
Закрыв мешок, фигура подошла ближе и опустилась на землю совсем рядом. Задергавшись сильнее, стянутая лентами по рукам и ногам жертва попыталась отползти подальше. Не получилось. Тень спокойно ждала, пока она, тяжело дыша, обессиленно затихнет. Потом, подняв руки, она опустила свой черный капюшон, открыв лицо.
Наверное, связанный снова хотел вскрикнуть, но это у него опять не получилось.
– Говори тихо. Если попытаешься закричать – голоса не будет.
Лежащий на земле почувствовал, как петли, стянувшие его тело, ослабли. Он судорожно вдохнул.
– Мэй Си… – ни то прошептал, ни то просипел он.
Санорра кивнула.
– Сейчас я освобожу тебя, и к тебе вернется голос, – сказала она. – Потом мы спокойно поговорим, и все, что ты мне расскажешь, останется между мной и тобой. Либо ты можешь бежать, кричать, звать на помощь, удерживать тебя я не стану. Тогда это утро ты встретишь за решеткой. И потом мы все равно поговорим. Но не так спокойно и при посторонних. И ты уже не сможешь спасти тех, кого так отчаянно пытаешься защитить. Выбор в любом случае за тобой. Ты хорошо поняла меня, Фремм?
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Затем темные путы вдруг растворились. Фремм подтянула ноги и осторожно отползла к ближайшему дереву. Мэй Си не двинулась с места. Девушка стянула закрывающий лицо платок и на выпачканном лице в темноте недобро блеснули ее глаза.
– Вы следили за мной, – глухо сказала она.
Мэй Си промолчала.
– Это я дала отцу цветок.
– Я это знаю.
– Откуда?
Вопрос снова остался без ответа.
– Что теперь со мной будет?
– Я уже сказала, все будет зависеть только от тебя.
– А я уже сказала, это я дала ему этот цветок. Это я едва не убила его. Что еще вам нужно?
– Зачем?
– Что – «зачем»?
– Зачем ты дала ему этот цветок?
– Я не знала, что он ядовитый. Думаете, вру?
– Нет, не думаю. Врать мне ты не сможешь, и ты это знаешь. Но и уходить от ответов не нужно. Пока мы здесь одни, но патрули усилены, и сегодня они могут сюда заглянуть. Даже если они и не поднимут тревогу, но увидят тебя и то, что ты пыталась спрятать. Айзен об этом узнает. Дальше будет так, как я тебе сказала.
Фремм сжала кулаки.
– Да что вам от меня нужно-то? Я не понимаю!
– Успокойся. Ты дала отцу цветок для того, чтобы он отнес его твоей маме. Почему?
На несколько секунд наступило молчание. Затем Фремм заговорила совсем другим голосом.
– Я отправила его поговорить с ней. И хотела, чтобы он принес ей его… как подарок. У нас мужчины дарят женщинам цветы, когда хотят извиниться, вы знаете?
Мэй Си не ответила. Молча она смотрела на девушку, ничего не говоря.
– Что вы на меня смотрите?
– Жду, пока ты скажешь мне правду.
– Я сказала правду!
– Хорошо, – согласилась Мэй Си. – Тогда скажи мне, откуда он у тебя?
– Странный вопрос, – хмыкнула Фремм. – Разумеется, я его купила.
– Где? В городе две лавки: одну держат саллейда, во второй торгует местный торговец. И в которой из них ты купила цветок?
И, не дожидаясь ответа, добавила:
– Прежде чем ты скажешь, имей в виду: ни один саллейда никогда не выставит на продажу Иоллис. А торговец во второй легко подтвердит, что ты к нему не заходила.
– Хватит! – Фремм подскочила с места. – Я это сделала, понимаете?! Я! Зовите Айзена, зовите солдат, зовите кого угодно! Я всем это повторю! Чего вы еще хотите?!
– Мы хотим, чтобы твой отец жил, – не повышая голоса, ответила Мэй Си. – А ты знаешь, чего хочешь?
Девушка не ответила. Долго стояла она, глядя на санорра сверху вниз, затем разжала кулаки и опустила голову. Мэй Си стянула плащ и бросила его на мокрую землю.
– Садись.
Сев рядом, Фремм долго молчала.
– Некоторое время назад, не так давно, примерно месяц, мама принесла мне этот цветок. Она сказала, чтобы я отдала его отцу. Мол, ему сигилль нравится, пусть у себя и держит. Сказала, что ей его подарили, привезли из города. В тот день как раз была назначена встреча с городскими представителями: торговцами, рабочими… Может, кто из них и привез.
– И она отдала его тебе?
– Да. Как и он ей что-нибудь передавал – только через меня. Вы же их видели в первый день – они и забыли когда разговаривали в последний раз. Разве что когда она на него кричала, а он стоял и слушал молча.
– Я не об этом. Почему было просто не выбросить цветок, если он ей не нужен? Или не отдать тем, кто ухаживал за растениями во дворе? Ведь они бы сразу увидели, что это не сигилль.
– Я не знаю.
– Хорошо, но все это время он стоял в твоей комнате, и никто об этом не знал?
– Отец знал. Он заходил ко мне иногда. Смотрел на него. Я однажды предложила ему его взять, но он отказался. Сказал, что у меня ему лучше.
– А Сигилль?
Фремм покачала головой.
– Она никогда не заходила ко мне. Говорят, что раньше, когда я только родилась, это была ее комната. И за что-то она ее невзлюбила.
Она посмотрела на Мэй Си.
– Скажите… Раз цветок был в моей комнате так долго, я тоже больна, как папа? Тоже могу умереть?
Санорра покачала головой.
– Ты молода и полна сил. Если бы споры уже начали оказывать свое действие, ты бы сразу это почувствовала. Где стоял цветок? Ты часто бывала рядом?
– На столике.
– Далеко от кровати?
– Да, в центре комнаты, рядом с камином. Но вот папа, когда приходил, всегда садился рядом с ним.
– Тогда, думаю, ничего страшного не случилось. Ты ведь не вдыхала его аромат так близко, как он. К тому же, огонь притягивал большую часть спор. Об этом можешь не волноваться.
Мэй Си встала с земли и посмотрела на небо.
– Скоро будет ночная смена постов. Давай закроем яму, которую ты выкопала. Цветок я заберу с собой.
– Мэй Си…
– Не бойся, он больше ни для кого не будет опасен. Но он нам еще понадобится, как доказательство. Вставай, нам нужно еще все здесь привести в порядок – любые следы вызовут подозрение.
Неглубокая яма была засыпана очень быстро. Затем Мэй Си быстро скрыла все следы их пребывания. Когда она заканчивала, Фремм вдруг тихо спросила ее:
– Вы считаете… мама знала? Она специально это сделала? Это она виновата?
– Нет, Фремм, – не оборачиваясь, ответила Мэй Си, – это ты так думаешь. Я видела, как ты посмотрела на нее там, в зале.
Она отряхнула хвою с перчаток и посмотрела девушке в глаза.
– Не нужно. Думай о том, чтобы твой отец поправился, чтобы с ним все было в порядке. Обо всем остальном будем думать мы. Хорошо?
– Мне страшно.
– Не бойся. Скоро все закончится. И как раньше больше никогда не будет, я обещаю.
– Думаете, будет лучше?
– Будет по-другому.
ГЛАВА 26
Когда Мэй Си вернулась в комнату, свет в ней не горел. Кин Зи стоял у окна так, чтобы его невозможно было разглядеть с улицы.
– Все получилось? – только и спросил он.
– Да.
Мэй Си осмотрелась и осторожно поставила перепачканный землей мешок в угол.
– Прикрой его чем-нибудь слабеньким. Чтобы не убило, но дернуло как следует. Тэи потом спрячет.
– Хорошо.
Сняв перчатку, Мэй Си опустила руку. Через секунду над мешком слабо вспыхнул и тихо растворился в воздухе прозрачный купол.
– Что там Фремм?
– Проветривает комнату, разожгла камин. Все в порядке.
– Хорошо. Иди сюда, посмотри.
Подойдя к окну, Мэй Си сразу поняла, что так заинтересовало Кин Зи. Из окна хорошо просматривались стойла с комендантскими пэва. И, не смотря на поздний час, там царило странное оживление: видно было, как внутри мерцают несколько фонарей.
– Суетятся, но света не зажигали. Ни внутри, ни снаружи, – сказал Кин Зи.
– Седлают пэва курьерам?
– В темноте? И, еще Мэис, они там уже с полчаса.
Он вопросительно посмотрел на нее, ожидая ответа.
– Готовят повозку? Сейчас, в такое время?
Кин Зи кивнул.
– Похоже, кто-то хочет покинуть Зигверт с комфортом и как можно скорее. Давай-ка сходим к Тэи, нужно кое-что проверить.
Часовые у дверей посмотрели на них с подозрением, но задерживать не стали. Дом был набит солдатами из гарнизона: они стояли в коридрах, на лестнице, у всех окон. В зале, где утром все произошло, уже навели порядок.
Как только они поднялись на этаж, где находились комнаты Фремм и Сигилль, начались сложности – их просто отказались пропускать в коридор. Пришлось ждать, пока отправят солдата за Хиетт и она лично проведет их в комнату к Эльдрику.
Войдя, санорра переглянулись: народу в комнате значительно поубавилось. Не было ни целителей, ни солдат у окон. Не было и Айзена. В общем-то, можно понять: сейчас у него забот хватало, скорее всего, он ходил где-то по дому: проверял посты, давал указания. Но не было и Сигилль.
– А где охрана? – поинтересовался Кин Зи.
–Тэи Зи их выгнал, – ответила Хиетт, косо глянув на сидящего рядом со спящим Эльдриком санорра. – Сказал, хватит одного Айзена.
Она кашлянула…
– Ну, то есть, он сказал, что нет никакой разницы, один тут сидит без толку, или двадцать. А места свободного больше.
– Тэи, ну и где Айзен? И Сигилль, кстати, где?
– Айзен ушел на обход, Сигилль не отчитывалась. Сказала – вернется.
– Давно?
– Айзен минут сорок назад, Сигилль чуть позже.
Кин Зи и Мэй Си переглянулись.
– К чему эти вопросы? – подозрительно спросила Хиетт. – Что случилось?
– Тэи, как он? – спросил Кин Зи, указав на Эльдрика, не затрудняя себя ответом на вопрос раг’эше.
– Спит.
– Хорошо, тогда Мэй Си побудет тут, а ты – со мной.
Потом он повернулся к Хиетт:
– И вы тоже. Кроме коменданта и Айзена вы тут – единственный представитель власти. Ваше присутствие может потребоваться.
– Да что происходит-то?!
– Увидите. Идемте скорее.
Когда они спускались по лестнице, Кин Зи, замедлил шаг.
– Сейчас мы выйдем на улицу и пойдем к гарнизону. Справа будут стойла. Посмотрите на них внимательно, но ничего не говорите и не подавайте вида, что вообще заметили там что-нибудь.
Разумеется, происходящее Хиетт заметила сразу.
– Давно они там?
– Да.
– Ясно. Что еще мне нужно знать?
– Впереди будет пост. – Кин Зи кивнул, указывая на каменную арку, отделявшую гарнизонные постройки от дома коменданта. – Мы останемся в стороне, а вы подойдете и спросите, когда Айзен в последний раз проверял этот караул. Выслушаете ответ, и, что бы ни услышали – похвалите часового и пойдете назад, не задавая более ни одного вопроса. Вы поняли?
– Не в гарнизон?
– Нет.
– Поняла. А если он спросит меня о вас?
Ответа непоследовало. Посмотрев по сторонам, Хиетт обнаружила, что уже идет по дороге одна.
Когда она приблизилась к арке, часовой встал у нее на пути. Дожидаться, пока он заговорит, она не стала и остановилась, задав вопрос первой.
– Солдат, кто и когда проверял караул?
– Командир Айзен со старшим, ровно в полночь по расписанию! – четко ответил часовой.
– Куда они направился после этого?
– Дальше на обход!
– Хорошо. Продолжайте службу.
Хиетт развернулась и не спеша пошла обратно по дороге. Часовой, не сходя с места, следил за ней глазами. Чем дальше она отходила, тем заметнее он расслаблялся.
– Отлично, он оба раза вам соврал, – услышала она из темноты.
– Айзен не мог проверять караулы в полночь – он был в комнате у Эльдрика! – зашептала Хиетт, не останавливаясь.
– И ни в какой обход он не уходил. Он у себя, в гарнизоне. И скорее всего не один. – Кин Зи вышел из тени на освещенное пространство прямо перед ней. – Идемте скорее.
И он быстрыми шагами направился к арке.
– Часовой не пропустит нас. Вы же видели… – начала было раг’эше, поворачиваясь, но вдруг замолчала.
Солдата на месте не было. Там вообще никого больше не было. Хиетт догнала Кин Зи.
– Где он?!
Санорра молча показал на сидящего в тени у стены часового. Глаза того были закрыты, голова бессильно свесилась на плечо. Хиетт схватила его за руку:
– Что вы с ним сделали?!
– Ничего, он спит, – Тэи Зи уже стоял в арочном проходе.
Раг’эше готова была поклясться, что еще секунду назад его там не было. Она наклонилась к часовому и услышала его ровное и спокойное дыхание.
– Не боитесь, что он потом…
– Потом он и не вспомнит, что вы к нему подходили. – Кин Зи указал на дом Айзена, в окнах которого горел свет: – Идемте. Время дорого.
– Погодите! – Хиетт снова попыталась удержать его. – Нужно спрятать его куда-нибудь. Любой часовой из гарнизона, идя мимо, заметит его и поднимет тревогу!
– Какой часовой, Хиетт? – Кин Зи даже оборачиваться не стал. – Вы вокруг-то посмотрите.
Раг’эше осмотрелась… И только тут поняла, что вокруг пусто. Не стоят часовые, не перекликаются патрули. Тишина. Даже света нет, только пара фонарей около дома Айзена, да окна его кабинета неярко светятся.
– Под предлогом того, что нужно усилить охрану остального дома, он поснимал все посты, поднял на ноги все смены и отправил их с гарнизонной территории. Догадываетесь, зачем?
– В гарнизоне есть свои ворота в город. Он сможет уехать незамеченным.
Ни от кого не прячась, они направлялись прямо к дому, когда на его крыльце появилась вооруженная фигура.
– А вот и он.
– Айзен, положите оружие на землю! – крикнула Хиетт. – Никто не хочет кровопролития!
В ответ командующий не шевельнулся. Кин Зи заметил, что закрытые шторы в окнах второго этажа колыхнулись и за ними мелькнула тень.
– Не останавливайтесь, у нас нет времени на разговоры, – сказал он. – Тэи…
Тэй Зи тотчас же начал двигаться вправо, словно собираясь обойти Айзена сбоку. Он опустил руку и в его ладони начал формироваться кишащий черными песчинками сгусток.
Айзен сразу же развернулся, к нему. Он старался держать врагов в поле зрения, но это было все сложнее, так как расстояние между Хиетт с Кин Зи и Тэи Зи увеличивалось.
Вдруг Тэи Зи вскинул руку вверх. Заметив это движение, Айзен на секунду повернул голову. Кин Зи воспользовался этим моментом, чтобы рвануться вперед. Айзен взмахнул мечом, но рубанул лишь воздух – санорра уже оказался за его спиной и несильно, почти незаметно ткнул пальцами в шею. Выронив оружие, командир мешком осел на землю. Тэи Зи тоже уже был рядом. Клубок с его ладони переполз на тело Айзена и начал расползаться по нему сеткой из темных дрожащих лент. Все заняло не более пяти секунд.
Кин Зи распахнул дверь. И оказался лицом к лицу с Сигилль. Жена коменданта отшатнулась от него в испуге, оступившись и выронив из рук большую сумку.
Санорра вошел в дом и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
– Ваш отъезд отменяется, – сказал он. – Вставайте, нам нужно серьезно поговорить.
ГЛАВА 27
На вывеске, висящей над дверями этой лавки, одной из двух в Зигверте, где можно было купить цветы и разную зелень для украшения дома, было написано только одно слово «Блюманн». Вывеска была старой, отсыревшей, висела на своем месте уже не пойми сколько лет, и поэтому имя это давным-давно приклеилось к хозяину заведения как родное. «Блюманну привезли новые семена», «Блюманн сделал коменданту потрясающие клумбы сигиллей», «Блюманн получит новые саженцы в конце недели, обещал отложить парочку».
Вообще-то хозяина лавки звали Хоффман. Блюманном был его почивший родитель, после которого он и унаследовал дело. Не сказать, чтобы торговля цветами была его страстью, но спрос на них здесь, на севере, был всегда, поставщики с юга работали исправно, денег хватало и на жизнь, и на дело, и отложить на старость, чтобы сменить уже промозглый север на домик где-нибудь в местечке потеплее.
В это утро Блюманн, то есть, конечно, Хоффман, как всегда проснулся рано, по привычке посмотрел в окно, где только занимался новый, серый и холодный, день, глянул на сопящую рядом жену, вздохнул и вылез из кровати. И, как и каждое утро, очень скоро он, поскрипев ступенями, спустился вниз, отпер дверь лавки и начал готовить товар к приходу первых посетителей. Цветы – капризные создания. Одним подавай больше света, другим – больше тепла, третьим – подмешай золы в землю, но не много, а то захандрят. Покойный родитель делал все это с радостью, дело он свое знал и любил, каждый цветок мог отличить по кусочку листа, по одному упавшему лепестку, а его наследник скорее просто выполнял то, что было нужно для торговли, сверяясь по прикрепленным биркам.
Хоффман как раз поправлял зеркало над только что пересаженной рассадой, когда услышал, что за стеной хлопнула дверь и в лавку кто-то вошел.
– Принесло же кого-то в такую рань… – пробурчал он, отвлекаясь от работы и вытирая руки.
Посетитель был всего один. Когда Хоффман вошел в зал, он, стоя спиной к прилавку, внимательно рассматривал выставленные в витрине цветы.
А, вот оно что… Визитер был с ног до головы закутан в серый форменный гарнизонный плащ. Потому и рано так – в городе вчера болтали, что комендант, вроде, приболел, вот и хотят подлизаться к начальству с букетом.
– Доброе утро! – Хоффман оперся на прилавок и изобразил на лице вежливость. – Чем могу помочь? Если интересно, есть совершенно новые…
– Это вы снабжаете цветами дом коменданта? – не дослушивая спросил посетитель, не отвлекаясь от изучения товара.
«Странно как-то разговаривает, – отметил про себя Хоффман. – Акцент какой-то, не понять какой. И голос… девка, что ли?»
– Да, все так. К слову, я смотрю – вы рассматриваете сигилли. Комендант Скелл очень любит эти цветы. Он, кстати, здоров?
– И сколько же видов сигилли у вас есть в продаже? – снова не отвечая на вопрос, спросил гость.
Он переместился ближе к прилавку, но так и не обернулся и капюшон с головы не снял, хотя в лавке было тепло.
– Что значит – сколько видов? – не понял Хоффман. – Один вид – сигилль. Красные такие цветы. Или вы о чем?
– Я о цветах с зелеными точками на нижних лепестках. Не вижу у вас таких.
– С зелеными точками? – Хоффман поскреб подбородок, вспоминая. – Если честно, я таких не помню. Не обращал внимания. Давайте поищем, может быть и есть.
Он сделал было шаг из-за прилавка, но посетитель его остановил.
– Не нужно. Вы дарили такой куст жене коменданта, Сигилль, когда были у них в гостях.
Да чтоб тебя! Вот знал же, что всплывет этот треклятый куст! Знал! Знал и говорил – не надо мне этого, разбирайтесь сами. Вот, начинается…
– Ну, дарил, и что же с того? Сигилль как сигилль, я ее не рассматривал. Не жену коменданта, а куст, в смысле. А в чем дело-то?
– Хорошо, а откуда этот цветок был?
– Мало ли откуда… С юга!
– И кто его привез?
Ну, хватит! Что еще за допрос с утра пораньше? Может, из Аверда кто с проверкой нагрянул? Да какая разница! Я-то тут при чем?
– Слушай, солдат, – Хоффман нетерпеливо постучал костяшками пальцев по прилавку – Ты, если цветов хочешь – выбирай. А если поговорить пришел – так мне некогда. Выбирай молча, плати, и топай в гарнизон – служба ждет!
Посетитель не ответил. Несколько секунд он стоял молча, а затем обернулся.
– Эээ… – Только и смог невнятно просипеть Хоффман, язык которого внезапно перестал подчиняться. – Эээ…
«Девка…» – успела еще мелькнуть у него мысль, когда он увидел под капюшоном белоснежные волосы и большие черные глаза, прежде чем голова вдруг стала холодной и пустой.
Мэй Си наблюдала, как его взгляд быстро становится чистым и бессмысленным.
– Садись. – Приказала она, указав на стул.
Торговец сел.
– Закрой глаза.
Сняв с руки перчатку, она осторожно прикоснулась пальцами к его лбу. Мгновенно ее зрачки потеряли четкую форму, превратившись в клубы черного тумана. Хоффман беспомощно дернулся.
– Не бойся, – приказала она и он затих.
Вихрь, ревущий ураган, бешено крутящийся поток из образов, мыслей, лиц, звуков, запахов, фантазий ударил ее, попытался смять, отшвырнуть в сторону. Но она была готова к этому. Погрузившись в этот ревущий хаос, она искала то, что ей было необходимо среди бесконечности бессмыслицы, погружаясь все глубже, день за днем, пока, наконец…
– Ты получил приглашение на прием к коменданту?
Все вокруг вдруг замерло, рассыпалось в пыль. Остался лишь один этот глухой голос в темноте. Этот голос принадлежал самому торговцу – так уж устроена память, что чужие голоса она удержать не в состоянии, но его интонации были явно не его.
Мэй Си ухватилась за этот голос, осторожно потянула за него как за нить, и чернота прояснилась. Она увидела то же самое помещение, в котором находилась сейчас.
– Да, получил.
– Хорошо. Я помог тебе, как и обещал, и теперь ты должен кое-что сделать для меня.
Высокая крепкая фигура в таком же форменном плаще, который был сейчас и на ней. В руках – большой и, судя по всему, совсем не легкий сверток. Лица было не видно – Мэй Си видела происходящее так, как его видел Хоффман, а у торговца, похоже, не было привычки смотреть собеседнику в глаза.
– Я не забыл, не нужно мне напоминать. И что же от меня нужно?
– Комендант хочет сделать жене подарок, но не хочет, чтобы она догадалась, что он от него. Поэтому подаришь его ей ты.
Фигура протянула сверток, который держала обеими руками.
– Что это такое?
– Открой и посмотри.
Шуршание бумаги. Затем на свет показались большие цветы с острыми листьями. Здесь, в воспоминаниях, они были бесцветными,
– Сигилль? Еще одна что ли? Куда ей столько?
– Это уже не твое дело. Я ведь не задавал тебе никаких вопросов?
– Нет, – цветы снова скрылись под плотной бумагой. – Я понял. Сделаю все что нужно. Последний вопрос: если она спросит – откуда цветы, что я должен сказать?
Гость уже шагнул к дверям.
– Правду, – не оборачиваясь, сказал он. – Скажешь, что это комендант лично выбрал для нее.
Фигура начала расплываться, затем картина померкла и растворилась в черноте. Мэй Си убрала пальцы со лба торговца и надела перчатку.
– Тебе стало нехорошо от запаха горящих свечей. Ты вышел в зал, присел на стул и тут с тобой случился обморок. Но через минуту ты придешь в чувство и вернешься к работе.
Хоффман уронил голову на грудь и осел на стуле, привалившись к стене.
Мэй Си вышла на улицу и, прикрыв дверь, быстрыми шагами направилась к дому коменданта. Она так и не увидела лица того, чей образ остался в памяти торговца, но узнала эту манеру произносить слова. А еще – очень хорошо рассмотрела старые, грубо и неровно зашитые перчатки на его руках, когда он протянул Хоффману цветок. Нужно было срочно рассказать обо всем остальным.