Закрайсветовские хроники. Рассказы

⁷

Рабочий день подходил к концу. После разрешения вселенской проблемы с ложками, вилками и пюре Ярослав навел порядок в кабинете, разобрал старые бумаги в столе и даже сделал небольшую перестановку. Решив, что уже пора и честь знать, он собрался, замкнул кабинет на ключ и, насвистывая какую-то мелодию, направился к выходу из здания. Проходя мимо кабинета бухгалтера, он остановился в нерешительности. Нельзя сказать, что эта девушка оставила его равнодушным. Но эмоции, которые она вызывала, были крайне противоречивы. Да, она была очень красива, но ее показная холодность и даже некоторое высокомерие, с которым она общалась, вызывали раздражение. Решив, что это всё – побочные эффекты профессии бухгалтера, он открыл дверь.

– Вы домой не собираетесь? – спросил он, просунув в кабинет голову.

– А что, вам негде ночевать, что ли? – повернувшись к двери, спросила Василина.

– При чем здесь это? – опешил Ярослав.

– При том, что я не вижу других причин, по которым вы можете задать этот вопрос. Раз вы спрашиваете – собираюсь ли я идти домой, то это означает, что для вас это имеет какое-то значение. Возможно, что вы интересуетесь этим для того, чтобы знать, сколько времени вам придется погулять до тех пор, пока я не соберусь домой. У вас же нет ключей от моего дома? Вот вы и спрашиваете.

Ярослав вытаращил глаза и уставился на это олицетворение женской логики. Собравшись с мыслями, он переступил через порог и прикрыл за собой дверь.

– Скажите, Василина, у меня вопрос один есть. У вас здесь все такие?

– Какие?

– Пришибленные, – не выдержал он. – Один чаи гоняет с солью, другой не знает, чем пюре ему есть, третий жалуется, что мало ямок на дорогах… И вы туда же? Я просто спросил – идете ли вы домой или нет? Вежливо поинтересовался, понимаете? Это не значит, что я собрался жить у вас. У меня, между прочим, есть где жить. Что вы за люди такие? – Лицо Ярослава аж побагровело от ярости. – Я уж молчу про этих ваших заслуженных воров и методы приема на работу! Как можно взять на должность председателя деревни человека, которого вы впервые видите? А требования! Требования какие?! Почерк чтоб красивый был! Это, вообще, как?

– Это, вообще, нормально, – спокойно ответила девушка. – Вы так говорите, как будто вы не из Краегорска приехали, а с неба свалились. Кстати, вы в каком районе там жили?

– Я жил там в этом… – Ярослав попытался быстро придумать название района, но ему это не удалось, – в центре я жил. Какое это имеет значение?

– Ровно такое же, как и то, иду я домой или нет, – улыбнулась девушка.

– Ну, знаете ли… – Ярослав задохнулся от негодования, но больше ничего так и не сказал, потому что против этой логики действительно было сложно что-то противопоставить.

Девушка взглянула на часы и поднялась из-за стола.

– А вот теперь можно идти. Не хотите составить мне компанию? Я хочу сходить на Закрайсветовку, там очень красиво. – С этими словами Василина направилась к выходу. Уже на пороге она обернулась и задорно подмигнула Ярославу: – Вы собираетесь идти?

Парень вздохнул и, покачав головой, поплелся вслед за ней.

Закрайсветовка оказалась небольшой рекой, не более десяти метров шириной. Она огибала деревню с востока, неся свои воды к своим морям и океанам, названий которых Ярослав не знал по вполне понятным причинам. Расположившись на берегу, они с Василиной смотрели на воду, иногда бросая в нее камешки.

– Мне очень нравится это место, – не отводя взгляда от воды, произнесла Василина. – Я часто прихожу сюда после работы. Вода проходит мимо, как будто забирая все ненужное и оставляя в душе действительно важное и необходимое. Вы любите воду?

– Нет, я люблю щебень и крупнозернистый песок, – огрызнулся Ярослав. – Что значит – люблю ли я воду? Это же просто вода.

Василина иронично покосилась на парня и слегка улыбнулась.

– Интересно, у вас нет жены, потому что вы не романтик, или вы не романтик, потому что у вас нет жены?

Воспоминания стремительным потоком снова прорвали плотину и обрушились в голову Ярослава. Перед его мысленным взором снова возникли равнодушные глаза его несостоявшейся невесты. В груди что-то сжалось и снова сбило дыхание.

– А с чего вы взяли, что у меня ее нет?

– Вы бы не сидели сейчас здесь со мной, а спешили бы домой. Разве не так?

– Ну… – Ярослав уже собрался возразить, но передумал и махнул рукой. – Как бы вам сказать… Есть в мире такие места, где наличие жены не означает того, что ее муж не предпочтет посидеть после работы на берегу реки с другой девушкой.

– Да конечно, – засмеялась девушка. – Это ж где такое может быть? Это невозможно. Так никто не делает.

– Буквально пару дней назад я думал о том, где, наоборот, такого может не быть. В то время я и подумать не мог, что попаду когда-нибудь в такое место.

– В какое такое? – удивилась Василина.

– Да неважно… А вообще, была у меня невеста.

– Была?

– Ага, была да сплыла.

– А, ну понятно тогда, почему вы не любите воду, – рассмеялась Василина.

– Очень смешно и остроумно, – мрачно заметил Ярослав.

Некоторое время они молчали. Парень, покосившись на девушку, ненадолго задумался, а потом все же решился задать интересовавший его вопрос.

– Скажите, Василина, а бывали ли у вас в деревне такие случаи, что человек какой-нибудь появлялся ниоткуда?

– Как это ниоткуда?

– Ну, вот не было человека, а потом раз, и появился. И никто не знает, откуда он пришел и где он раньше был.

– Что-то не припомню, – немного помедлив, ответила девушка.

– А не было такого, что исчезали люди? Пропадали куда-нибудь?

– Вы меня пугаете, Ярослав, – нахмурилась Василина и подозрительно покосилась на парня. – Куда ж они могут пропасть? У нас деревня маленькая, все друг друга знают. Что за вопросы такие?

– Значит, все друг друга знают? – ухмыльнулся Ярослав и, пнув ногой пластиковую бутылку, лежащую у самой кромки воды, быстро перевел разговор в другое русло. – Значит, вы должны знать, кто здесь мусор бросает, да?

– Ой, ну таких людей везде полно, – пожала плечами девушка.

– Ну, хоть в чем-то мы похожи, – буркнул себе под нос Ярослав.

– Что?

– Я говорю, надо бы указ какой-нибудь написать, чтоб не гадили на природе. – С этими словами он поднял с земли пластиковую ложку, которую, наверное, вынесло сюда течением. – Пусть все за собой убираются, правильно?

– Так издайте, на то вы и председатель.

Ярослав проигнорировал ее слова, внимательно рассматривая ложку. Затем, как будто что-то вспомнив, он резко повернулся к девушке.

– Слушайте, а как того повара звали, который войну чуть не затеял в своей столовой?

– Максим Максимович.

– Точно, – улыбнулся Ярослав. – Не хотите к нему сходить сейчас со мной? Заодно и поужинаем, а то я сегодня ничего не ел совсем.

– Нет, спасибо, – покраснела Василина. – Я обычно ужинаю дома. Но нам все равно по пути, пойдемте.

Ярослав положил ложку во внутренний карман пиджака и, поднявшись на ноги вслед за девушкой, направился с ней обратно в деревню.

Как оказалось, Василина жила недалеко от столовой Максима Максимовича. Проводив ее до дома, он быстрым шагом направился в харчевню, так как его живот уже издавал ужасные звуки (которые, собственно, и ускорили их обратный путь от реки). Распрощавшись с девушкой, через несколько минут Ярослав уже сидел за столиком, покрытым не совсем белоснежной скатертью.

– О-хо-хо! Какие люди! – пробасил выглянувший из кухни повар. – Сам председатель к нам пожаловал!

– Здравствуйте еще раз, Максим Максимович, – улыбнулся Ярослав. – Какие вести с фронтов?

– С каких фронтов? – нахмурился повар. – А! Вы про тот вопрос, который мы сегодня с вами обсуждали? Так жду вашего указа.

– Так не надо ждать, смотрите, что я придумал, – Ярослав вытащил из кармана ложку и протянул ее повару, – в общем, долго объяснять не буду. Берете ложку, с другой стороны лепите вилку, и всё! Проблема решена. Кто хочет – ест ваше пюре ложкой, кто не хочет – вилкой. Как вам такое?

Повар взял протянутую ложку и принялся вертеть ее в руках.

– Слушайте, а это мысль, – закивал он, – надо подумать.

– Да что тут думать? Берите да делайте. И никаких указов не понадобится.

– Это да… Только как я их склею?

– Да зачем клеить, Максим Максимович, позвоните на завод, который их производит, да закажите. Может, у них даже есть такие в продаже. Я, кажется, где-то видел такие уже готовые.

– А где их делают-то? – повар близоруко прищурился и приблизил к глазам ложку. – А, вот. Здесь написано на ней… О, А, О… Пласт… Не вижу ничего… О, А, О Пластхолдинг. Это что за завод такой?

– А, знаю, – кивнул парень, – это в моем… – Ярослав осекся на полуслове. – А ну-ка дайте ее мне!

Он вырвал из рук повара ложку и трясущимися руками приблизил ее к лицу. Да, все верно. На ней было выдавлено название предприятия-производителя – ОАО «ПластХолдинг». Только вот завод этот находился там, за Краем. В двух остановках от его прошлого места работы…

⁸

Не прошло и десяти минут после разговора с поваром, как запыхавшийся Ярослав уже стоял на пороге дома Тимофея Федоровича и тарабанил в дверь кулаком.

– Открыто, – послышался изнутри его заспанный голос.

Распахнув дверь, Ярослав влетел в прихожую, чуть не сбив с ног хозяина дома.

– Ты чего? – удивленно произнес Федорович, отступив на пару шагов.

– Откуда здесь эта ложка?

Ярослав протянул ее старику.

– Один день председателем, а уже совсем крыша съехала, – покачал головой тот. – Какая ложка? Где здесь? Ты ж ее сам принес.

– Вот эта! – вспылил Ярослав. – Вот эта ложка! А здесь – это в этом проклятом Закрайсветово. Откуда она здесь?

– Ну ты даешь! – улыбнулся старик. – Ты что, думаешь, что я все ложки в деревне наизусть знаю? Ты давай не кипятись, а объясни мне толком, что случилось и чем тебе эта ложка не понравилась?

Ярослав немного успокоился и, пройдя на кухню, сел на диван.

– Эта ложка из моего мира, понимаешь, Федорович?

– Это ты как определил? – заинтересовался старик.

– Смотри. Здесь написано, что производитель – «ПластХолдинг». Знаешь ты такой завод? Слышал когда-нибудь?

– Нет, не припоминаю.

– А я знаю! У меня там даже знакомый работал. И он находится там! В моем мире! Как эта ложка могла здесь оказаться?

– А где ты ее взял? Там бы и спросил сразу.

– Да нигде я ее не взял. В мусоре всяком валялась, случайно нашел.

– А ты чего удумал по мусоркам лазить? Инспекцию, что ли, проводил?

– Федорович, не до шуток сейчас! – Ярослав ненадолго замолчал, переводя дыхание. – Дело-то серьезное! Если ложка здесь оказалась, значит, она как-то сюда попала?

– Так ты тоже как-то сюда попал, но я же не бегаю по соседям и не показываю им тебя, – заметил Федорович. – То, что она сюда как-то попала, – еще не значит, что отсюда можно как-то выбраться, понимаешь?

– Но это же может значить, что здесь, в Закрайсветово, есть хотя бы один человек из моего мира!

Старик подошел к плите и зажег под чайником огонь. Затем, вытащив из-под стола табурет, сел на него и посмотрел на Ярослава.

– Ну допустим, и что, тебе легче от этого будет?

– Как что? – возмутился Ярослав, но тут же осекся.

И действительно, как этот факт менял его нынешнее положение? Даже если он и прав. Допустим, что живет сейчас где-то неподалеку такой же, как и он, страдалец, который каким-то образом оказался здесь и так же, как и он, не может отсюда выбраться. Даже если Ярослав найдет его, что это изменит? Ничего.

– Нет, его все равно нужно найти, – упрямо буркнул парень.

– И как ты это планируешь сделать? Пройтись по деревне с вопросом: «Извините, а вы случайно не из-за Края?» Тебя с такими заходами сразу отправят куда-нибудь… Подальше. И, кстати, что будет, если ты его не найдешь?

– А вот если такого человека здесь нет, то это будет значить, что он здесь был и выбрался отсюда, понимаешь? У ложек ноги еще не выросли, и они сами ходить не умеют пока что.

– Ну, здесь ты прав, – кивнул Тимофей. – Осталось придумать, как ты этого человека вычислять будешь. Вряд ли он ходит по деревне с табличкой: «Помогите, люди добрые, за Край выбраться».

Вода в чайнике закипела, и старик, поднявшись, направился к плите.

– Чай будешь, Ярослав?

– Да наливай уже свое пойло, – махнул тот рукой. – Знал бы, что попаду в ваши края, взял бы хоть чая нормального с собой.

Через пару минут старик снова сел за стол, поставив на него две кружки дымящегося напитка.

– Слушай, ты ж председатель, Ярослав, – отхлебнув из кружки, прищурился он. – Издай указ какой-нибудь. Например, кто еще таких ложек принесет, тому премия или еще чего.

– Ну, допустим, принесут. А как я узнаю, кто из них – именно тот, кто мне нужен? Сам же говоришь, чтобы я не распространялся о том, что я из-за Края!

– Это да, – протянул Федорович. – Попадется тебе какой-нибудь… Пойдет и всем расскажет, что новый председатель у нас того… – он покрутил пальцем у виска. – Тогда ты точно у нас надолго застрянешь.

– Вот и я о том же, Федорович, – вздохнул Ярослав и сделал глоток ненавистного камышового чая. – Слушай, а не такой уж он и противный, как мне сразу показалось. Еще немного, и соль начну добавлять.

– А куда ж ты денешься? – усмехнулся старик. – Жизнь – штука такая… Человек ко всему привыкнуть может. А если не может, то долго не протянет. Вот я вижу, как тебе здесь тяжело. Всё не так, как у тебя дома. Но ты держись, не унывай. Глядишь, и скумекаем, как тебе отсюда выбраться.

На улице уже стемнело, а Ярослав со стариком всё сидели и разговаривали.

– Вот ты мне скажи, – налив еще две кружки чая, спросил хозяин дома, – ты все твердишь, что всё здесь не так, как у вас. А ты расскажи мне – как там у вас? Что по другому-то? Про чай не надо. Я уже и так понял, что вы в этом смысле люди странные.

Ярослав откинулся на спинку дивана и ненадолго задумался.

– Ты знаешь, Федорович, я сам об этом думал сегодня. И кажется, понял, в чем главное отличие… Правды у вас больше. Справедливости, искренности.

– Здрасти, – хмыкнул старик, – а кто ж вам там мешает?

– А вот в том-то и дело! У нас там все хотят, чтоб всё по правде было да по совести. И я всегда так хотел жить… Даже думал одно время, что так и живу, а как сюда попал, так и задумался… – парень поставил локти на стол. – Вот смотри. У вас все знают, что председатели должны работать на благо деревни, а не воровать у своих же односельчан. Так?

– Так, – кивнул Федорович.

– И у нас так все хотят. Только такое так редко бывает, что это чудом каким-то кажется. Люди удивляются, когда такое видят. Или, к примеру, если есть у мужика жена, может он с другой девкой время проводить?

– Нет, конечно, – покачал головой старик. – Разное, конечно, бывает, но если любви нет, то разводись, а потом уже гуляй как хочешь.

– Вот, – кивнул Ярослав, – и у нас так все говорят, да только не делают. Да и вообще, у вас здесь что думает человек, то он и скажет. Не будет юлить да лицемерить.

– А у вас разве это в почете? – удивленно вскинул брови старик.

– Так в том-то и дело, что у нас это тоже не в почете. Ни ворующие председатели, ни гулящие супруги, ни лицемеры и вруны.

– Так и в чем тогда отличие?

– А в том, Федорович, что у меня там, в моем мире, – Ярослав махнул рукой куда-то за спину, – об этом только говорят. А живут совсем по-другому. Мы там уже так привыкли ко всему этому дерьму, что такой мир, как ваш, вызывает ужас и страх. В голове не укладывается, что все, что мы хотим, может существовать на самом деле, понимаешь? Я вот тоже ненавидел раньше всех этих лгунов, продажных людей, лицемеров… А здесь их нет, и мне… – парень посмотрел в глаза старика, – и мне страшно, Федорович. Я чувствую себя здесь каким-то изгоем, я не понимаю, как можно так жить. Мои представления рушатся в моей голове. Я понимаю, что я всегда хотел, чтобы мой мир был похож на ваш, но мне здесь очень страшно и неуютно. Я хочу вернуться домой.

Старик серьезно посмотрел на Ярослава.

– Как же так, сынок? Как же вы до такого докатились?

– Да я откуда знаю, Федорович? – повысил голос парень. – Вот так сидишь с человеком, разговариваешь, слушаешь его… И вроде бы всё правильно говорит, всё складно да ладно, а потом как узнаешь, что он вытворяет у тебя за спиной, – и в голове не укладывается. И каждый говорит что-то про добро, про правду, про справедливость… А люди, которые делают что-то доброе просто так, без выгоды, – над ними уже смеются, Федорович. Думают, что они сумасшедшие… Вот такие у нас отличия. Понял теперь?

Старик покачал головой.

– Это же страшно…

– Вот видишь? Тебе страшно. И мне тоже страшно. Понимаю головой, что вот он – мир моей мечты, а принять его не могу. Чужое здесь всё. Домой хочу, Федорович.

Ярослав поставил пустую кружку на стол и посмотрел на старика.

– О, ты смотри, всё выпил и не поморщился, – улыбнулся Тимофей. – Глядишь, и к остальному привыкнешь.

– Федорович, – Ярослав наклонил голову.

– Да ладно, ладно, – закивал старик, – понимаю я тебя. Давай дуй спать, а завтра придумаем, как нам лучше вычислить твоего земляка. Если он здесь есть, конечно же.

– Спасибо, – улыбнулся парень. – Я тогда здесь прилягу, ладно?

– Да пожалуйста, – пожал плечами Тимофей и пошаркал к двери. – Спокойной ночи, сынок. И это… Все хорошо будет, не переживай. Ты парень хороший. Наш, закрайсветовский.

Старик улыбнулся и вышел из кухни, закрыв за собой дверь.

– Закрайсветовский… – прошептал Ярослав, закрывая глаза. – Никакой я не закрайсветовский. Трус я обыкновенный.

Перевернувшись на бок, он быстро уснул. Сегодня был тяжелый день.

9

Проснувшись, Ярослав еще немного полежал с открытыми глазами, в очередной раз медленно соображая, где он находится. Затем, вспомнив все события вчерашнего дня, он резко встал. Умывшись и приведя себя в порядок, он вернулся на кухню, где уже вовсю хозяйничал Тимофей Федорович.

– Доброутро! – улыбнулся он и поставил на стол две тарелки со шкворчащей яичницей.

– Добр… Доброутро, – кивнул Ярослав и сел за стол. – Яичница у вас хоть обыкновенная?

– Конечно, – отозвался Федорович и поставил на стол сахарницу, с торчащей в ней ложкой.

– А, ну ясно, – нахмурился парень, наблюдая, как старик щедро посыпал блюдо в своей тарелке сахаром. – Что делать-то будем, Федорович?

– Позавтракаем, а потом решим, что с твоими ложками делать. Ты не волнуйся, никуда они не денутся.

– Я, честно говоря, вчера так ничего и не придумал, – пожал плечами Ярослав. – Так устал, что только к подушке прислонился и тут же уснул.

– Ну, это нормально, – закивал старик. – Первый рабочий день, как никак.

Он бросил взгляд на календарь, висевший у двери, и на несколько секунд замер.

– Постой, сегодня ж десятый день месяца! – он озадаченно посмотрел на парня.

– И что?

– И то! Давай собирайся быстрее! Сегодня ж суд!

– Над кем? – заволновался Ярослав.

– Над всеми желающими, – старик, забыв о завтраке, вскочил и убежал в комнату. Оттуда послышались звуки открывающегося шкафа.

– Какой суд, Федорович? – дрожащим голосом переспросил Ярослав. – Мне там обязательно нужно быть?

Федорович появился на пороге, в одной руке сжимая помятый пиджак, а другой застегивая пуговицы на белой рубашке.

– Конечно, обязательно! Ты ж судья! – с этими словами он снова исчез в глубине комнаты.

– О как… Час от часу не легче, – бросив ложку в тарелку, буркнул парень и встал из-за стола.

У здания администрации было шумно и многолюдно. Люди собрались у дверей, обмениваясь последними новостями и сплетнями.

– Давай через задний двор, – схватив Ярослава за рукав, шепнул Федорович и потянул его в обход толпы к зданию.

Обойдя его с другой стороны, они подошли к невзрачной двери. Дернув ее за ручку, старик кивнул Ярославу.

– Заходи. Суд на первом этаже. Давай быстрее, через десять минут начинается, – поторопил он зазевавшегося Ярослава.

Через несколько минут они уже стояли посередине просторного помещения, напоминающего актовый зал. На неком подобии сцены расположился длинный стол с несколькими стульями.

– В общем, смотри, – Федорович махнул рукой в сторону стола, – посередине – твое место. Я тебе уже говорил, что председатель у нас всем должен заниматься?

– Говорил, но не настолько же…

– Каждый десятый день месяца у нас проходит суд. Ты – судья. Сейчас все придут, и начнем.

– А как судить-то? Я законов ваших не знаю даже! – заволновался Ярослав.

– По ходу разберешься. Я тогда сегодня твоим помощником побуду.

Не успел Федорович договорить, как дверь в зал открылась и на пороге появилась Василина.

– Вы уже здесь? – облегченно вздохнула она. – Вот и замечательно. Я тогда завожу людей?

– Здравствуй, Василинка, – улыбнулся Федорович. – Сколько дел сегодня?

– Сегодня одно. Не все еще знают, что у нас председатель появился.

– Вот и отлично. Я сегодня помощником судьи буду, ты не против?

– Нет, конечно, – помахала она головой. – Я тогда секретарем, как обычно.

– Договорились, заводи! Раньше начнем – раньше закончим, – старик подтолкнул растерянного Ярослава к столу. – Повезло тебе, что не до всех еще весть дошла о тебе. Одно дело – это совсем мало. Обычно штук десять-пятнадцать приходится рассматривать.

Зал наполнился за несколько минут. Люди расселись по местам и принялись разглядывать нового председателя. Нельзя сказать, что Ярославу такое пристальное внимание было по душе, поэтому он даже слегка покраснел и принялся рассматривать убранство стола. Оно было весьма обычным – прямо перед ним лежало несколько чистых листов бумаги для записей, два карандаша. На краю стоял графин с водой, а рядом с ним – пустой стакан. Но один предмет выбивался из общей колеи. Рядом с графином стоял небольшой деревянный чурбан, похожий на маленькую плаху, а рядом лежал топор.

– Федорович, – шепнул Ярослав, наклонившись к старику. – Это что такое?

– Где?

– Да вот, – парень кивнул на топор и плаху. – Руки, что ли, рубить?

– Чего? – Федорович покосился на председателя и покачал головой. – Ты иногда как скажешь какую-нибудь чушь – хоть стой, хоть падай.

– А зачем это тогда?

– Это твой послужной список, так сказать, – принялся объяснять помощник. – После каждого дела нужно рубануть один раз по плашке. Каждый год мы отправляем ее в Высший суд в Краегорске, а там на нее смотрят и делают выводы – как судья работает. Если разбитая вся да расколотая – выпишут тебе премию, если как новенькая – значит, плохо судья работает, мало дел рассматривает.

– А, ну понятно тогда, почему у нас для этих целей молоток используют.

– Молоток? – удивился старик. – Гвозди вбивают?

– Не, – покачал головой Ярослав, – просто молоток. Без гвоздей.

– А как же тогда понять, как судья работает? Молотком много следов не оставишь.

– Так вот в том-то и дело, – вздохнул Ярослав. – Слушай, так я ж могу в любой день сюда прийти и изрубить эту плашку в щепки.

– Зачем?

– Ну, чтобы в Краегорске премию дали.

Старик некоторое время помолчал, раздумывая над словами Ярослава.

– Так зачем? Не пойму я что-то.

– Ну… Как тебе объяснить… – почесал затылок парень. – Я вроде как работаю, а на самом деле своими делами занимаюсь. А премию получаю. Понимаешь?

– Не понимаю, – покачал головой Федорович. – Премия-то в размере стоимости новой плашки и топора. Хорошо будешь работать – получится, что бесплатно их поставишь взамен старых, а ежели плохо – то за свой счет будешь покупать. В чем смысл самому ее рубить просто так?

– В размере стоимости новой плашки? – вскинул брови Ярослав. – И всё?

– Ну да.

– И какой смысл в этой премии тогда?

– Как это какой? Я ж говорю – плашку на нее новую можно купить да топор, чтоб свои деньги не тратить. Но это просто приятное дополнение к тому, что, значит, хорошо ты работаешь, люди тебя уважать будут, да в Краегорске будут знать, что хороший у нас председатель, о людях заботится.

– Да уж, – вздохнул Ярослав. – У нас о такой награде судьи только и мечтают! Аж ночами не спят, думают – как бы им уважение людей заполучить.

– Значит, хорошие у вас судьи, – не поняв сарказма, улыбнулся Федорович. – Ну что, готов?

– Да давай уже, что уж там… – махнул рукой Ярослав и откинулся на спинку стула.

Федорович поднялся и обратился ко всем собравшимся с речью.

– Уважаемые земляки, жители Закрайсветово! Как вы знаете, у нас долгое время не было председателя и вчера он появился! Прошу любить и жаловать, новый председатель нашей деревни – Ярослав!

В зале послышались возгласы одобрения и негромкие аплодисменты.

– Сегодня у нас ежемесячный судный день, – продолжил старик. – Это первый опыт Ярослава в качестве судьи, поэтому, если вдруг кому-то его решение не понравится, – не стесняйтесь, говорите. Будем вместе решать, чтоб всё по справедливости было. Договорились?

– Договорились. Давайте уже начинать, – послышалось из зала.

– Вот и хорошо, – кивнул старик и посмотрел на Василину, которая расположилась по другую руку от Ярослава с небольшой стопкой бумаг в руках. – Давай, Василинка, начинаем.

Девушка взяла в руки первый лист и, поднявшись со стула, принялась зачитывать его вслух.

– Оглашается приговор Василию Кубареву. Полгода работ на пилораме с заработной платой…

– Федорович! – Ярослав уставился на старика ошалелыми глазами. – Чего она говорит? Какой приговор? Мы еще дело даже не рассмотрели.

– Ну, правильно всё, – успокоил его Тимофей. – Сначала приговор, потом уже решаем – за что. А что не так?

– А почему полгода? Почему не десять лет?

– Так он сам такой приговор попросил, значит. У вас снова не так? – шепнул Федорович в ответ.

– Нет! У нас сначала дело рассматривают, а потом судья приговор выносит.

– Вот странные! – ухмыльнулся старик. – Это что получается? Судья лучше человека знает, какой приговор для него лучше будет?

– Конечно! На то он и судья.

– Ясно, – кивнул старик и придвинул свой стул к Ярославу. – Смотри… У нас человек сам себе приговор пишет и в суд на рассмотрение отдает. А ты должен уже решить – удовлетворить его обращение или нет.

Ярослав потер переносицу и снова посмотрел на старика.

– Федорович, вы здесь вообще с ума посходили?

– Ты, сынок, давай не ерепенься. Раз здесь оказался, то забудь пока про свои привычки старые. У нас так заведено. Поэтому давай работай и не брыкайся.

К этому моменту Василина уже закончила зачитывать приговор. Из зала вышел мужчина лет сорока и встал за небольшую трибуну, расположенную прямо перед столом судьи. В зале повисла тишина.

– Задавай вопросы, – пнул Федорович Ярослава под столом.

– Э-э-э… Вы – Василий, да? – спросил он первое, что пришло ему в голову.

– Ага. Кубарев, – расплылся в улыбке мужчина.

– И вы хотите, чтобы суд отправил вас работать на пилораму?

– Да.

– Что же вы натворили?

– Да тут дело такое… – переступил Василий с ноги на ногу. – У меня в этом месяце дочка родилась третья.

– Это запрещено? – быстро шепнул Ярослав Федоровичу.

– Нет. Слушай дальше.

– И денег не особо хватает, – продолжил Кубарев. – Сами понимаете – пеленки всякие, распашонки… Я сам слесарем тружусь, но мог бы в свободное от работы время и на пилораме подрабатывать, но там говорят, что мест нет. Поэтому на полставки готов пойти по решению суда.

Ярослав снова почесал затылок и, вздохнув, поднял голову.

– Я понимаю, конечно, это, но… Вы какое преступление совершили? За что я вас должен на пилораму отправить?

– Так вы ж и должны решить – какое мне преступление совершить, – растерянно произнес Василий.

– Я?

– Ну да…

Ярослав с мольбой посмотрел на Федоровича. Тот молча кивнул.

– Я, честно говоря… – парень обхватил голову руками, но тут же поднял голову и посмотрел на свою левую руку, – знаете что? Я сейчас отлучусь на секундочку, а вы здесь побудьте. Я оставлю здесь свои часы. Их же никто не украдет? – Ярослав многозначительно посмотрел на Василия.

– Нет, конечно! – улыбнулся он.

Ярослав снял с руки свои часы, положил их на стол и, поднявшись со стула, направился к выходу из зала. Около минуты постояв за дверью, он снова вошел в помещение и направился к своему месту. Сев за стол, он посмотрел на место, где только что лежали часы. Там было пусто.

– Кто украл мои часы? – строго произнес Ярослав.

Зал загудел.

– Васька стырил!

– Кубарев увел!

– Он украл!

– Так, тихо! – Ярослав поднял руку вверх и, дождавшись тишины, посмотрел на мужчину. – Василий, вы украли мои часы?

– Да, я, – виновато произнес тот.

– Предъявите лицензию вора, пожалуйста.

– У меня ее нет, – вздохнул он.

– Вот и отлично, – кивнул Ярослав и схватил со стола топор. – За кражу без лицензии приговор Василию Кубареву считать вступившим в силу с сегодняшнего дня. Год работы на пилораме в свободное от основной работы время на половину ставки. А! – вспомнил Ярослав, – И часы вернуть владельцу.

С этими словами он рубанул по плашке. В зале раздались бурные аплодисменты.

– Целый год! – разулыбался Василий, доставая часы из кармана. – Я на такое даже не надеялся! Спасибо вам, Ярослав!

– Не за что, – надевая часы на руку, произнес Ярослав. – Обращайтесь если что.

Ярослав с Тимофеем Федоровичем сидели в опустевшем зале.

– Молодец, – одобрительно похлопал его по плечу Федорович, – на лету все схватываешь.

– Ох и веселая у вас здесь жизнь, – грустно покачал головой парень. – Это ж надо додуматься – сначала приговор, а потом рассмотрение…

– А что делать? – пожал плечами старик. – С преступлениями у нас здесь туго. А суд как-то же надо использовать? Вот приходится выкручиваться.

– У нас там тоже выкручиваются. Только в обратную сторону, – покачал головой Ярослав. – Резьба у нас, так сказать, не туда повернута. Кстати, у вас в какую сторону болты выкручиваются?

– В правую, – ответил старик.

– А, ну, в принципе, мог и не спрашивать.

– Да я уже понял, что у вас там всё не как у людей. Слушай, а может, останешься, а? Ярослав? Что тебе там делать-то? В том мире? Я тебя как послушаю, так у вас там не жизнь, а тихий ужас какой-то. Здесь проблем, конечно же, тоже хватает, но все ж получше, чем у вас.

– Да не могу я, Федорович! Сил нет уже тут находиться. Здесь всё не так.

– Ну и что? Не так – не значит же, что хуже?

– Может, и не хуже, но… Ладно, сначала нужно выход найти, а потом уже думать. Пойду я, Федорович, на работу.

– В этом ты прав, – согласился Тимофей. – Хорошо, ты иди, а я пока по деревне похожу, поспрашиваю – может, видел кто ложки твои.

Ярослав пожал руку старику и направился к выходу из зала.