Скаредные миллионы
Реплика писателя
В прошедшую среду по центральному телевидению в программе Андрея Малахова «Пусть говорят» была показана разрекламированная заблаговременно передача о том, как можно легко стать миллионером.
Тема, разумеется, не нова. Полки книжных магазинов ломятся от изданий, дающих советы желающим стать миллионерами. Но то, как это сделали на телевидении, имеющем многомиллионную аудиторию, не может не удручать, если не сказать больше.
Даже не хочу предполагать, где бы оказались авторы этой передачи, покажи они её в советское время. Все знают, где. И почти все бы дружно сказали: «Туда им и дорога».
В прежние времена в нашей стране любили людей. В голову приходят строки Владимира Высоцкого из «Песни о друге», где он пишет о товарище, оказавшемся рядом в горах: «А когда ты упал со скал, он стонал, но держал». Не за зарплату, заметьте, держал, а по причине дружбы. Сегодня у нас в стране полюбили – деньги.
Вспоминается наш знаменитый любимый всеми сегодня поэт Сергей Есенин. В 1922 году он оказался в Америке и писал оттуда в письме друзьям буквально следующие строки: «Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока ещё не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде Господин доллар, а на искусство начихать – самое высшее мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, не смотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно». И дальше поэт добавляет: «Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину».
Нет, мы не хотим сегодня быть нищими, как, впрочем, не хотели этого и в прежние времена. Однако мы не считали возможным и нужным ради денег поступаться своими принципами, терять достоинство, терять душу, о которой так заботился Сергей Есенин. Но что же мы видим в этой телевизионной передаче? Что там рекламирует с упоением на всю страну известный всем телеведущий Андрей Малахов? Глядя на него, казалось, что он готов встать на колени перед двадцатилетним юнцом, заработавшим миллионы, живущим теперь в Америке и небрежно дарящим бриллианты своей возлюбленной.
А через некоторое время перед телевизионной аудиторией появляется одиннадцатилетний бизнесмен. Он моет машины мокрой тряпкой, зарабатывая деньги на будущую платную учёбу. Кто-то резонно спросил, не лучше ли тратить время на учёбу с тем, чтобы потом, обретя отличные знания, поступить по конкурсу в вуз на бюджетное отделение и стать хорошим специалистом. Но вместе с этим вопросом явился и другой – нужно ли вообще учиться малышу, если он с такого возраста приобщился к бизнесу. Кто-то даже глубокомысленно пояснил эту мысль, что, зарабатывая самостоятельно деньги с такого возраста, мальчик больше узнаёт полезного для себя, прохождением хорошей школы жизни. Ах, как мудро! Это вписывается в современную концепцию выращивания безграмотных рабов, умеющих хорошо выполнять чёрную работу. А Коперники и Ломоносовы нам уже не нужны. Рабы будут обслуживать богатую элиту, которой доступно образование за деньги, которое не имеет ничего общего с настоящими знаниями и настоящей грамотностью. В перестроечное время отменили в нашей стране обязательное среднее образование. И стали объяснять, что, например, в сельской местности должны быть частные фермы, где своим родителям будут помогать дети. А то, что эта помощь будет за счёт учёбы – это как-то перестало волновать и стало само собой разумеющимся.
Как-то мне довелось побывать на рынке в поисках детали для компьютера. Увидел за прилавком рядом отца и сына подросткового возраста. Мне понравился мальчуган с живыми глазёнками, легко ориентировавшемся в своём товаре. У меня была с собой моя книга, которую я подарил двенадцатилетнему пареньку. Он так обрадовался подарку, что решил мне продать нужную мне деталь дешевле. Находившийся рядом отец тут же сделал ему замечание, а мальчик спокойно отрезал отцу: «Ничего. Вычтешь разницу из моих денег. Пусть это будет за мой счёт».
Мальчик не был скупым. Он не гнался за миллионами. Он помогал отцу в свободное от учёбы время, когда в школе были каникулы. И всё же мне было его жаль. В прежние годы дети во время каникул ходили в походы, собирали гербарии, занимались в авиамодельных и других кружках, получали дополнительные знания и были счастливы. А мы сегодня с телеэкранов, по радио и со страниц печати настырно внедряем всем в головы мысль о том, что главное в жизни – деньги.
Я понимаю американцев. История США в том и состояла, что люди бежали из Старого света в далёкие недавно открытые Колумбом места, где они захватывали каждый сам себе землю у местных индейцев, обустраивали фермы и вынуждены были жить ради самих себя, борясь с природой и местным населением за своё существование. Индивидуализм стал основой их менталитета. Отсюда и жажда к наживе. Им трудно теперь измениться. Потому Сергей Есенин не увидел в них душу, не увидел человека.
Неужели и мы докатились до такого состояния? Неужели и нам не нужна больше наша русская широкая душа, а нужны скаредные миллионы любой ценой? Куда вообще мы катимся?
«Советская Россия», 27.10.2012«Магнитогорский металл» городская газета, 03.11.2012
«Скучная история»
Этот день седьмого ноября мне довелось отметить необычно. Целый день был занят со студентами и только вечером пошел на демонстрацию левых сил по Тверскому бульвару. С грустью вспоминал, как лет сорок назад седьмого ноября ехал по набережной Ялты на велосипеде с развевающимся знаменем над головой. Торжественно, вместе с другими такими же велосипедистами во главе праздничной колонны проехали мимо трибуны, и все были в восторге. Это был праздник души и сердца.
Да, прошло время, когда практически каждый в стране готовился к этому празднику, надевал в этот день красивую одежду, покупал разноцветные шары, красные флажки и шел на улицу, кто принять участие в параде, кто посмотреть на него. В этом году, отмеченном приличным девяностопятилетним юбилеем со дня революции, мне пришлось работать со студентами. И я не преминул начать разговор с того, что поздравил молодежь с праздником.
– С каким? – удивленно спросили они меня.
Они осведомлены, что в стране праздновали что-то четвертого ноября. А тут уже седьмое. Но я не стал сразу объяснять и возмущаться их незнанием истории. Просто начал декламировать Есенина. Всю поэму, разумеется, читать не собирался. Начал с середины:
Монархия! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром.
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Народ стонал, и в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь…
И он пришел.
Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: «Чтоб кончить муки,
Берите все в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет»…
Студенты слушали, удивленно раскрыв глаза. Неделю назад я читал им балладу Шиллера «Перчатка», Маяковского «Стихи о советском паспорте», Есенина «Эх, вы сани», Евтушенко «Мне скоро тридцать» и попросил сопоставить содержательную часть этих произведений. Все упомянутые имена, не говоря о произведениях, были практически неизвестны моим студентам. Но то, что я вдохновенно читал наизусть, им понравилось. Теперь я читал строки, не называя автора. Мне хотелось увидеть впечатление молодых людей от самого содержания. Затем органично процитировал строки, дававшие описание вождя пролетариата несколько ранее и завершавшееся прекрасными по внутреннему накалу строками откровения деревенского поэта:
Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Но он потряс…
Шуми и вей!
Крути свирепей, непогода.
Смывай с несчастного народа
Позор острогов и церквей.
Студенты слушали как завороженные. После этого я перешел к пронзительным строкам Есенина, завершавшим поэму:
И вот он умер…
Плач досаден.
Не славят музы голос бед.
Из медно лающих громадин
Салют последний даден, даден.
Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.
Для них не скажешь:
Ленин умер.
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела…
Дружные аплодисменты подтвердили, что молодежи понравилось прочитанное. Понятное дело, они не знали автора, но содержание их тронуло. Я сказал несколько слов о Есенине и потом поинтересовался, что же все-таки произошло девяносто пять лет назад в России? Молчание было ответом на мой вопрос. Лишь кто-то один, видя мой изумленный взгляд человека, не верившего, что никто не знает ответа, несмело тихим голосом предположил:
– Может, какая-то революция?
– Да, – сказал я, – не какая-то, а Великая Октябрьская социалистическая революция, ставшая эпохальным событием не только для России, но и для всей земли.
– Неужели, – спрашиваю, – вам не рассказывали это по истории? – и услышал бодрый ответ красивой девушки:
– История – это скучно.
Вот, оказывается, в чем дело. Молодым людям скучно знать историю своего государства, скучно узнавать о тех, кто платил своими жизнями за то, чтобы их дети могли быть счастливы. Я говорю об этом студентам, и они соглашаются. И тут меня осенила мысль. Спрашиваю, нравится ли им то, что я рассказываю сегодня. Все дружно закивали головами. А мы занимались в этот день английским языком. И задаю молодым людям следующий вопрос:
– А нравился ли вам английский в школе?
– Нет, – отвечают, – не нравился. Его плохо преподавали.
Спрашиваю об истории. Как ее преподавали? Оказывается, ее преподавали еще неинтересней. Да возможно ли это?
А почему нет? Если в голове министра культуры главный вопрос: как вынести тело Ленина из мавзолея, а у министра образования в мыслях только ЕГ и реформа образования, в котором нет места интеллекту, грамотности, настоящей любви к Родине, которая невозможна не только без знания истории, но и уважения к ней.
Откуда же будет в России то, о чем с уверенностью писал еще Михаил Васильевич Ломоносов:
…Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Ньютонов
Российская земля рождать.
Родит ли Россия великих и умных, если история будет казаться скучной?
«Советская Россия», 10.11.2012
И волки сыты и овцы целы
А и правда, может ли быть так, дорогой читатель, чтобы и волки были сыты и овцы целы? Волк ведь такой зверь, что всегда хочет есть. А овца его самая любимая еда. Сожрёт он овцу, наденет на себя овечью шкуру и лезет в стадо есть остальных глупых овечек.
Но это, братцы мои, только присказка. Сказка ещё впереди.
Недавно произошло событие не столь необычное, но и не очень ординарное – бывший крупный бизнесмен международного масштаба Михаил Прохоров вновь ударился в политику, заявив теперь, что покидает бизнес навсегда и станет всё своё время уделять работе собственной политической партии «Гражданская платформа».
Об этом можно было бы и не говорить вовсе, поскольку свежа ещё в памяти его партийная деятельность во время недавних выборов президента страны, которая быстро началась и также быстро и бесславно закончилась. Однако в этот раз финансовый магнат предложил весьма оригинальную формулировку своей новой активности, которая и заставляет обратить на себя внимание. Очерчивая перед журналистами контуры новой деятельности, он без смущения заявил: «У нас есть классическая любовь делить на «красных» и на «белых»: одни – с Кремлем, другие – с Болотной и с Координационным советом. А вот третьего мнения иметь не дано. Я хочу иметь третье мнение». И пояснил затем, что хочет работать в политике таким образом, чтобы и Кремль оставался довольным и оппозиция не обижалась. Заметь, читатель, речь не идёт о народе. Его, то есть народа, интересы вообще не рассматриваются.
А как же дело обстоит с этими полюсами, между которыми собирается стать Михаил Прохоров? На одном из них находятся…
Тут мне придётся вспомнить о весеннем выступлении Анатолия Чубайса, которое продолжают распечатывать и обсуждать на разных сайтах интернета. Чубайса смело можно назвать словом «бывший», поскольку он бывший председатель правления РАО "ЕЭС России", бывший первый вице-премьер и просто вице-премьер, бывший министр финансов, бывший глава администрации президента, бывший глава Госкомимущества, глава избирательного штаба Бориса Ельцина в 1996 году, один из основателей партии "Союз правых сил" и, я думаю, что к его нынешней должности Председатель правления ОАО «РОСНАНО» тоже скоро можно будет добавить это слово «бывший», как был он бывшим пионером, бывшим подпольщиком, скрытно боровшимся с советской властью. Это был период времени, о котором Анатолий Собчак, отвечая однажды на вопрос «где они были со своей критикой в период советской власти?» ответил просто: «Тогда мы сидели в окопах». Анатолий Чубайс тоже сидел в окопах и только теперь разбушевался и смело заявляет: «я мало что в жизни ненавижу так, как советскую власть».
Кого же и за что он ненавидит? Он ненавидит власть советов. Развернём это слово – советов народных депутатов. Иными словами он ненавидит власть народа, которого он и его сотоварищи по бизнесу Абрамовичи и Березовские, Ходарковские и Прохоровы обобрали до нитки и только после этого стали заявлять о своей ненависти к его власти. Чубайс, ничтоже сумняшеся, заявляет, что его ненависть родилась ещё в школе, которую он хотел сжечь, но сумел лишь повредить порог здания. Он ненавидел власть, по его словам, за ложь политиков, хотя признаёт, что и Гагарин и другие успехи в стране были на самом деле. Не мешало бы признать ему, что сегодня ложь, с помощью которой он грабил народ, разрослась гораздо больше, а успехов в стране поубавилось многократно. Он заявляет, что в советское время страна импортировала зерно, а теперь экспортирует, но умалчивает о том, что СССР не только ввозил зерно, но и экспортировал своё в другие страны. В неиссякаемой злобе на советскую власть Чубайсы не хотят видеть того, что в плане продукции сельского хозяйства Россия сегодня в полной зависимости от иностранных государств, что сельское хозяйство, как и промышленность разрушены именно ими – капиталистическими нуворишами, прихвостнями зарубежных магнатов. Они как волки прорвались в стадо и ненасытно пожирают народное добро, набивая свои желудки. Это один полюс, кремлёвский, который Михаил Прохоров хочет оставить быть довольным. Управление своим бизнесом он передал в другие руки, но денежки-то будут по-прежнему капать в его карман, отрываясь от народных трудовых мозолей.
А на другом полюсе народ. Нет, не обязательно Болотная площадь, хотя и она тоже. И народ этот всё больше и больше понимает сегодня, что нельзя оставаться овцами, когда вокруг ходят волки.
Так вот может ли Михаил Прохоров стать между волками и овцами, если сам он относится к тем же волкам, пусть даже и рядится порой в овечью шкуру? Думаю, что нет. Волк всегда остаётся волком, сколько его ни корми. И народ должен это осознать.
Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 24.11.2012
«Максималист» Прохоров
О чём я пытал миллиардера на митинге
В Москве прошли два мощных протестных митинга, на которых тысячи людей выразили свое возмущение обманами народа во время избирательной кампании 4декабря. Я был в обоих центрах возмущения. На Болотной площади, вытянутой как труба, пришлось давать интервью представителю газеты «Нью-Йорк Таймс», на проспекте Академика Сахарова отвечал на вопросы каталонской журналистки из Испании. Вторая массовая акция была пошире, чем на Болотной, организаторы поднабрались опыта – заранее составили список элитных выступающих, включив в него даже бывшего президента СССР М. С.Горбачёва, который хоть и призвал Владимира Путина к отставке, но сам, вообще-то не прибыл на мероприятие, где его определенно освистали бы сильнее, чем телеведущую Ксению Собчак или экс-министра финансов Алексея Кудрина. В самом деле, какие они к черту оппозиционеры? Кудрин только что был изгнан из правительства, но остался другом Путина. Собчак прямо с трибуны заявила, что выступает не за то, чтобы взять власть, стало быть, не против власти, а за то, чтобы повлиять на власть своими громкими голосами, ну то есть дать свои рекомендации, пожурить, что ли, если что не так. Это оппозиция?
Правда, популярный лозунг «Россия без Путина» кричали дружно все. Вот только понимали этот лозунг кричавшие по-разному: кто-то мечтал поменять всю власть и систему, а кто-то подумывал о том, чтобы занять места, которые вдруг освободятся, а в остальном все оставить по-прежнему.
Слушая вполуха речь очередного номенклатурного выступающего, я начал пробираться к выходу, когда заметил более плотное скопление демонстрантов, телекамеры и микрофоны, направленные на высокую худощавую фигуру мужчины, возвышавшуюся даже над штативами с аппаратурой тележурналистов. Небольшая группа молодежи дружно скандировала: «Прохоров, уходи!» Тогда-то я понял, что в центре внимания стоит всем известный миллиардер, выдвинувший свою фигуру кандидатом в президенты России.
Какой-то мужчина в противовес молодежи, уловив паузу, прокричал: «Прохоров, приходи!»
Сам Михаил Прохоров невозмутимо, словно не слыша ни протестов, ни приглашения, отвечал на вопросы невысокого мужичка.
Я подобрался поближе так, что между мной и М. Д.Прохоровым оставалась только полная женщина да корреспондент с диктофоном, и, выбрав момент, громко произнес:
– У меня к вам простой вопрос.
Прохоров с высоты своей фигуры обратил свой взор на меня, и я продолжил:
– Как вы думаете, можно ли честно заработать миллиард?
Полная женщина ойкнула, тихо проговорив: «Провокационный вопрос», женщина с диктофоном быстро переместила записывающее устройство от меня к Прохорову, который нимало не смутился:
– Думаю, что можно.
Он думает. Ему не пришло в голову сказать, что он и есть тот самый удачник, что зарабатывает миллиарды честным трудом. Он понимал, что ему никто не поверит. Ведь предположим на секунду, что некто зарабатывает, скажем, сто тысяч рублей в месяц. Ну хорошо, двести тысяч – это больше официальной месячной зарплаты президента страны. В таком случае этот некто в год заработает почти два с половиной миллиона рублей, что лишь вдвое меньше официально опубликованного Центризбиркомом годового дохода нынешнего премьер-министра страны, и все же, чтобы собрать миллиард, даже ни рубля не расходуя, придется ждать как минимум 400 лет.
Разумеется, если этот некто чемпион мира по теннису или писатель с миллиардом читателей, или… Да, есть, конечно, некоторые возможности, но не для честных тружеников, так что я не стал утруждать себя и Прохорова такими рассуждениями и вычислениями, а задал другой вопрос:
– Вы являлись до недавнего времени другом Путина, а теперь вроде бы собираетесь с ним конкурировать. Почему так?
– У нас с ним разные программы, – последовал ответ.
Прохоров умеет отвечать коротко.
– На какой процент шансов вы рассчитываете? – продолжаю спрашивать.
– Я максималист. Надеюсь на победу.
– Витает мнение, что если Путин на выборах в марте пройдет во второй тур голосования, то вы отдадите ему свои голоса.
Вижу, как стоящие вокруг нас люди согласно закивали головами.
Прохоров едва заметно помрачнел, но ответил:
– Я никому свои голоса отдавать не буду.
– Но ведь Путин вас не пропустит? – настаиваю я.
Прохоров пожал плечами, мол, посмотрим.
– Вы же знаете, – говорю, – что генерала Л. Г.Ивашова Центризбирком даже отказался регистрировать, хотя его представители были на собрании по выдвижению генерал-полковника и подписали все документы.
– Да, но бумажное оформление такое сложное, что мне пришлось потратить немало времени. А там что-то было недооформлено, потому отказали в регистрации.
Меняю направление вопросов:
– Что вы хотите сделать, идя на выборы?
– В каком смысле?
– Что вы будете делать, если станете президентом?
– В политическом отношении сделаю всех свободными.
Попытался представить себе, что могут значить такие слова. Насколько известно, жить в обществе и быть свободным от него невозможно. Подчинение законам общества такая же необходимость, как пить, есть, дышать. Хочешь быть совершенно свободным, иди в джунгли, но подчиняйся там законам этих джунглей, иди в пустыню – и там свои правила. Так что слова «сделаю всех свободными» требуют пояснения – свободными от чего или кого? Прохоров это знает, но не говорит. Слова «Все будут свободными» звучат завораживающе. В этом причина такого ответа.
Задаю более конкретный вопрос:
– У нас в стране сегодня разрушено образование. Что вы думаете об этой проблеме?
Ответ не заставил себя ждать ни секунды:
– У нас не только образование разрушено.
– Так каковы же будут ваши первые шаги?
– Сокращу расходы на армию.
– Как так? – удивляюсь я. – Армия у нас и так развалена. Сократить на нее расходы – она еще слабее будет.
Но это, видимо, было обдумано раньше, и Прохоров спокойно ответил:
– Мы сделаем армию профессиональной. Набирать в нее будем только желающих служить.
Я вспомнил, что не солдат сегодня решает сражение, а техника и грамотные офицеры, ее обслуживающие. А это требует денег. Мы уже отстали от других капиталистических стран в вооружении. США рвутся в Европу своими противоракетными установками, не внимая нашим возражениям. Мы перестали представлять из себя грозную силу в океанах и на суше, когда с нами приходилось американцам считаться и отводить свои корабли от Ливана при появлении наших военных судов, убираться подальше от греха при всплытии в океане наших подводных лодок. Говорить о создании профессиональной армии с одновременным сокращением военного бюджета по меньшей мере непрофессионально. Нынешний министр обороны уже сделал все, что мог, по разрушению Вооруженных сил, заодно одев солдат в модную форму от кутюр, заставляющую их замерзать в условиях русской зимы. Известно, что одним из главных врагов армии Наполеона, пришедшей в Россию, был не только русский солдат и гений Кутузова, но и «генерал мороз», которого не выдерживала французская одежда. Теперь в подобную форму облачили русских воинов. А мы говорим о сокращении расходов.
Перехожу к следующей теме:
– Не кажется ли вам странным, что нынешние премьер-министр Путин и президент Медведев часто употребляют слова: «Я решил», «Я думаю», «Мною подписан указ» и так далее, тогда как президент Белоруссии Лукашенко предпочитает говорить: «Мы считаем», «Нами принято решение», «Мы обсудим»?
Ответ был для меня неожиданным:
– А вы хотели бы жить в Белоруссии?
Отвечаю: «Да». И слышу:
– А я нет. Я был в Белоруссии и не хочу там жить.
Не стал говорить кандидату в президенты, что на мой вопрос так и не последовало ответа, и спросил совсем уж о простом:
– В своих посланиях народу и телеобращениях ни президент, ни премьер-министр ни словом не обмолвились о писателях. Какое у вас к ним отношение?
– У меня сестра филолог…
Очевидно, мне следовало подумать, что этим все сказано. Помню, как-то на архипелаге Шпицберген в российском поселке перед шахтерами выступал прилетевший на один день Артур Чилингаров. Это было вскоре после развала Советского Союза. Шахтеров интересовало, как высокий гость, не рядовой член парламента, относится к этому трагическому событию. Ответил на этот вопрос гость очень четко, сказав внушительно:
– Я Герой Советского Союза.
И повторил:
– Я Герой Советского Союза! Понятно?
Зал взорвался аплодисментами.
Теперь этот герой, бывший коммунист, является членом партии «Единая Россия», против которой и выступают массы людей на площадях и улицах страны.
Об этом я, конечно, не стал рассказывать Прохорову, поскольку здесь надо было задавать вопросы. Вокруг стояло немало людей, тоже желавших спросить о чем-то. Я только заметил, что филолог – это еще не писатель, и добавил о том, что сегодняшние писатели влачат жалкое существование, обходясь без писательских пенсий и издавая свои книги преимущественно за свой счет.
В ответ на это мечтающий стать президентом Прохоров с улыбкой сказал, что и в старину русские писатели часто писали в стол.
Ответ мне не показался оптимистичным, и я уступил свое место другим интервьюерам. Голосовать за Прохорова мне не хочется.
«Советская Россия», 30.12.2012Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 26.01.2012 «Кому грозит Прохоров?»