Но когда в девяностые годы та самая внешняя защитная плёнка исчезла. Вдруг выяснилось, что все эти, внезапно заполонившие всю страну, невесть откуда взявшиеся, бандиты, более не сдерживаемые общественными морально-этическими устоями, не обязанные изображать из себя добропорядочных граждан: убийцы, грабители, насильники и воры, фактически захватившие власть в стране, весь этот человеческий биомусор, словно грязная пена всплывший на поверхность, не был десантирован из какой-то западной страны, заброшен злобными инопланетянами с другой планеты или же вовсе телепортирован из другого измерения. Все они, также как и великие академики, учёные и исследователи, родились, росли и воспитывались в той же самой стране именуемой СССР. Они точно так же как и известные писатели, врачи и учителя, появились на свет в тех же роддомах, ходили в те же детские сады и, возможно, даже учились в одной школе и сидели в классе за одно партой, с солдатами и милиционерами, играли в одном дворе с будущими космонавтами и настоящими героями той страны.
Так что, внешнее благополучие ни о чём не говорит. Это бомба замедленного действия и рано или поздно она рванёт, положим не сейчас и не сегодня, но когда-то это точно произойдёт. Он прилетел сюда не напрасно и исполнит задуманное! Доург виноват и должен понести наказание, пусть не за тех людей, которых он убил прибыв сюда, но за будущие жертвы, которые обязательно будут.
Артём сильнее сжал пистолет. Рука немного подрагивала. Поскольку он не мог воздействовать напрямую на своё сознание, то не мог заставить себя успокоиться и унять внутреннюю дрожь, пришлось стабилизировать только тело. Сейчас нужна суперточность и предельная скорость реакции, а потому такие мелочи не должны ему мешать. Плавно развернувшись на одном месте, Артём, как во сне, двинулся в сторону Лады. Он уверен, второй раз, как с Яромиром, ему уже точно не повезёт. Если он в чём-то ошибется и девочка умрёт, она умрёт навсегда.
Вообще говоря, когда необходимо что-то проделать на большой скорости то, есть всего несколько путей решения данной задачи. Самое элементарное снова остановить время, но такой подход на корню убивает смысл всего замысла, не говоря уже о том, что манипуляции со временем поглощают уйму энергии, из-за чего он становится более уязвим для внезапной атаки доурга. Другой способ, затормозить до приемлемой скорости сам объект воздействия, но и он автоматически отпадает, по той же причине, что и первый. Остается последний вариант, ускориться самому. Причём, если владеть соответствующей техникой, то для этого даже не нужно обладать какими-то сверхъестественными способностями. Насколько Артёму было известно, космодесатники будущего умеют искусственно вводить себя в такое состояние. Однако, и цена таких навыков велика, каждые десять секунд, они теряют год собственной жизни. Артёму терять нечего.
Приближаясь к Ладе, Артём почти непрерывно что-то неразборчиво бубнил себе под нос. Сначала едва слышно, но с каждым шагом всё громче и отчетливее.
– Я знаю, ты меня слышишь, – тихо пробормотал он. – Слышишь и наблюдаешь. Знай, я не остановлюсь. Но я хочу чтобы ты также знал, что я не хочу этого делать! Явись сейчас!
Ещё шаг.
– Не заставляй меня это делать! – Артём уже почти кричал в полный голос. – Выходи!
Он остановился сбоку от девочки, не в силах взглянуть ей прямо в лицо.
– Выходи! – подобно тому как несколько минут назад Берислав взывал к нему, Артём буквально молил неведомого доурга появиться.
Но ответом было безмолвие.
– Я не отступлюсь! – уже тише произнёс Артём. – Ты вынуждаешь меня!
Медленно, он поднял пистолет и нацелил его прямо в голову сидящей на земле девочке. Видимое только в профиль, её лицо оставалось безмятежным, бледное словно выточенное из мрамора, в ночи оно казалось не живым. Растрепавшиеся волосы, некрасиво торчали в разные стороны. На виске едва заметно проступала тонкая ниточка вены. Если бы не равномерно вздымавшаяся грудь, можно было подумать, что она уже мертва.
Внешне Артём выглядел абсолютно невозмутимым, но внутри него бушевала настоящая эмоциональная буря. Он чувствовал себя словно в бреду, мысли неслись вскачь. Он пытался понять, всё ли он предусмотрел, сумел ли учесть каждую мелочь. Но осознав, что не может сейчас адекватно проанализировать ситуацию, он словно за спасательный круг ухватился только за одну мысль. Отбрасывая остальное в сторону. "Успеть! Главное успеть, прочее не важно!"
Пора. Окружающий мир словно разом ушел под воду. Звуки опустились на несколько тонов ниже и изменились до неузнаваемости. Насекомые, пыль и другие мелкие частички, летающие в воздухе, замедлились относительно него настолько, что Артём легко мог поймать их двумя пальцами. Он нажал на курок.
Мучительно медленно боёк двинулся навстречу патрону. Неправдоподобно плавно ударился, вдавливаясь в податливую мякоть металла. Мини-взрыв капсюля и воспламенение пороха произошли уже на порядок быстрее. "Успеть! Я должен успеть!" Пуля вылетела из ствола, значительно опережая, вылетевшие следом, раскалённые пороховые газы. "Быстро! Слишком быстро! Успеть!" Артём не отрываясь следил за её полётом. Расстояние между смертоносным кусочком металлического снаряда и виском девочки стремительно сокращалось.
Всё! Хватит! Он не смеет так рисковать! Он проиграл! Осталась пара десятков сантиметров! Если доург атакует прямо сейчас, произойдёт непоправимое, не помогут никакие всемогущественные силы. Случиться ужасная катастрофа, которая навсегда поломает обе жизни. "Нет! Терпеть! Я успею!"
Лада повернула голову и посмотрела Артёму прямо в глаза, бесстрастным взглядом. "Невозможно! На такой скорости!!" Она не то что должна свернуть себе шею, её голова, как гайка запущенная по резьбе, должна сделать несколько оборотов вокруг своей оси!
Пуля коснулась бледной кожи на лбу.
– Нет! Это невозможно! – в отчаянии вскричал Артём, останавливая движение. – Я успел!
– Что ты орёшь, как ненормальный?! – Катя, как ни в чём не бывало, стояла напротив и продолжала улыбаться ему. Она даже почти не запыхалась. – Мы же просто играем! Обидно, что второй раз проиграл девчонке?
– Да нет, – уже спокойнее произнёс Артём. – Но я же был первый, я успел вперёд тебя!
– Ну да, конечно, – Катя откровенно смеялась, радуясь своей победе. – А как тогда у меня в руках оказалось это?
Она помахала перед его носом деревяшкой. Их импровизированный приз, представлял собой обыкновенную палку, подобранную здесь же. Уложив её аккуратно на толстый сук, они бегали к ней наперегонки, предварительно отмерив расстояние, приблизительно в сто метров. Даже не игра, а так, дурацкое соревнование, придуманное Катей на ходу.
А всё из-за глупого спора который он сам же и начал, когда речь зашла о физкультуре в школе. Катя похвасталась, что будучи самой маленькой, в плане роста, она при этом бегает быстрее всех в классе. Разумеется, Артём не смог смолчать и сказал, что его то она точно не сможет обогнать. Он изначально шёл на небольшой риск, с учётом того, что никогда не отличался выдающимися физическими данными, скорее наоборот имел большой пробел в этом компоненте собственного развития, что постоянно порождало разного рода неприятности среди сверстников. В связи с этим грустным обстоятельством он даже попросил родителей записать его на каратэ, желая хоть как-то улучшить своё положение в классе и на улице. И вот, закономерный итог.
– Ты выдернула её у меня из рук, но я первый её схватил, – в доказательство Артём показал ладонь, на которой виднелся слабый красный след.
– Разве я виновата, что ты не успел вовремя сжать пальцы? – важно проговорила Катя. – Мы почти одновременно её коснулись, но я чуточку раньше, поэтому я выиграла!
– Ладно, – Артём обреченно махнул рукой, признавая своё поражение, и отвернулся в сторону, желая скрыть невольно нахлынувшую обиду.
– Давай ещё раз попробуем? Контрольный? – предложила Катя, снова заходя к нему спереди и пытаясь заглянуть в опущенные глаза.
– Это и был контрольный, – уныло буркнул Артём. – Пошли лучше домой.
Катя молча пожала плечами и выбросила, ставшую ненужной, палку, в ближайшие кусты. Какое-то время они молча шли бок о бок, думая о своём. Потом Катя взяла его за руку и снова улыбнулась, искоса глянув ему в глаза. Артём не смог удержаться от ответной улыбки, после чего они оба прыснули от смеха.
Издали они походили на маленькую парочку юных влюбленных. Артём очень хотел, чтобы именно так все и думали, поскольку настоящей подруги у него никогда не было. Тем тяжелее было признаться самому себе, что двоюродная сестра нравится ему не просто как хороший родной человек, с которым всегда можно пообщаться, поиграть, поговорить о чём-то личном, о чём больше он бы ни с кем не осмелился говорить, а как девушка.
Формально Катя была на год старше Артёма, но по факту разница не являлась столь существенной и составляла всего несколько месяцев. Допустим сейчас ей уже исполнилось тринадцать, а Артёму было только двенадцать лет, но буквально через два с половиной месяца ему тоже будет тринадцать и номинально, до следующего Катиного дня рождения, они станут одногодками. В купе с высоким ростом Артёма это, как ему казалось, полностью нивелировало разницу в годах.
Близость возрастов невольно объединяла, порождая общие интересы. Это и многочасовые игры в приставку "денди", которая сначала была только у одного, но потом появилась и у Кати. И коллекционирование наклеек от жвачек и личные анкеты-дневники, которые Артём неизменно заполнял для Кати, каждый раз искренне не понимая куда исчезают предыдущие. И первые совместные дискотеки, с медленными танцами. И конечно, первые разговоры об этом, неудобные вопросы и такие же неловкие ответы. Полушепотом, в старом сарае, с замиранием сердца, прислушиваясь к малейшему шороху.
На всех совместных мероприятиях, где собирались все родственники, Артём с Катей неизменно оказывались в одной компании. Постепенно их дружба вышла за пределы родственного круга, распространившись и на школу, и на улицу. Они стали встречаться и вместе играть, не только во время совместных посиделок их родителей. Благо они жили недалеко друг от друга и это позволяло ходить в гости хоть каждый день, чем они активно и пользовались.
И всё же, между ними было немаловажное отличие, которое с точки зрения Артёма, не позволяло им сблизиться ещё больше. Если у Артёма двоюродная сестра была единственным близким другом, то сама Катя, такая красивая, спортивная, заводная, всё время находящаяся в центре любых событий, имела кучу друзей. И Артём бы не рискнул утверждать, что он является её лучшим другом. Отсюда возникали иные очень важные для него вопросы.
Проблему родства как таковую, Артём со свойственным всем юношам максимализмом сразу отбрасывал, готовый в случае чего пойти и против своих родителей, и против Катиных. Но другие вопросы так просто не решались и требовали детальной проработки. Имея проницательный ум и дотошный характер, Артём не мог не спрашивать сам себя, действительно ли это любовь, а не обычное чувство благодарности единственному человеку, который хорошо к нему относится. Не будь Катя его сестрой и не общайся с ним, полюбил бы он её, просто увидев со стороны? Или дружи он ещё и с другими красивыми девчонками, возникли ли бы у него к ней такие же чувства? Но и это не самое главное, основной вопрос, в который упирается всё остальное, – действительно ли Кате нравится с ним дружить или она делает это из чувства долга, потому что он её брат? Но сколько Артём не мучился, по всему выходило, что узнать разом ответы на всё вопросы, можно только осмелившись напрямую спросить об этом Катю.
Впереди уже показались крыши домов. Понимая, что другого подходящего момента может и не быть, Артём остановился, заставляя приостановиться и Катю. Он сжал кулаки, набираясь храбрости, чувствуя как потеют ладони и по всему телу разливается жаркая волна, заливая краской всё лицо, вплоть до кончиков ушей.
– Ты чего? – Катя внимательно смотрела на него.
В простой одежде: футболке с изображением Ди Каприо обнимающего Кейт Уинслет, под которой хорошо проглядывала появившаяся грудь, коротких шортах и бейсболке, она казалась ещё красивее, ещё сексуальней чем в платье.
– Катя, я…, – Артём чуть не подавился первыми же словами, закашлявшись. Он ещё больше побагровел.
– Что с тобой? – Катя выглядела не на шутку обеспокоенной.
Артём вытянул руку вперёд, призывая её подождать. Кое-как откашлявшись, он наконец смог продолжить:
– Я хотел сказать.., – он снова запнулся, не в силах выдавить из себя хоть слово.
– Да что с тобой? – Катя уже откровенно нервничала. – Что-то случилось?
Артём по-настоящему разозлился на себя, на свою неспособность произнести пару слов.
– Ничего не случилось! Катя, ты мне нравишься, – на одном дыхании выпалил он.
– В каком смысле? – обескуражено спросила Катя.
– В прямом, – глупо ответил Артём. – Как девушка. Скажи как ты ко мне относишься?
– Никак, – в тон ему, по инерции ответила Катя, но тут же спохватилась. – Как к брату.
– Ты общаешься со мной, только потому что мы брат с сестрой? – Артём наконец-то смог взять себя в руки, чувствуя себя всё более и более уверенней, Катя же напротив с каждым его словом становилась всё грустнее. – Ты бы стала со мной встречаться?
– Совсем сдурел! – резко бросила Катя, но видя как поменялся в лице Артём, добавила уже мягче. – Артём, нам нельзя. Мы не можем.
– Почему? – задал очередной глупый вопрос Артём, прекрасно понимая, что сам знает ответ.
Катя молчала, печально опустив глаза в землю.
Ну да, а что он ещё хотел, какой реакции ждал?!
На негнущихся ногах, он подошёл к ней ближе. Вопреки ожиданию, она не дернулась и не отшатнулась от него, продолжая неподвижно стоять на месте. Артём взял её руку в свою. Катя вновь не стала сопротивляться, её рука висела безвольной плетью, никак не реагируя на его прикосновение. Артём осторожно потянул её, привлёкая ближе к себе. Она неуклюже, точно кукла, сделала шаг вперёд, оказавшись совсем рядом. Артём чувствовал исходящее от её тела тепло, её горячее дыхание обжигало ему щеку, а грудь почти касалась его груди. Сердце оглушительно бухало внутри, отдаваясь в уши, с такой силой, что казалось барабанная перепонка сейчас лопнет.
– Не надо, нет.., – тихо, почти не слышно, прошептала Катя.
Но Артём уже не вполне владел собой, его голова будто на шарнирах начала сама собой медленно поворачиваться. Их губы неуклонно сближались и наконец соприкоснулись.
Мир взорвался. На миг в глазах потемнело и Артём испугался, что может потерять сознание. Но уже через секунду зрение восстановилось. Артём отстранился от Кати и подняв голову к небесам, глазами полными счастья и слёз, посмотрел на плывущие высоко вверху над ними облака. От горизонта до горизонта всё небо пылало алым огнём. Такого заката, он не видел никогда в жизни. Редкие перистые облака, походили на причудливый текст, написанный невидимой рукой великана.
Катя словно вновь ожила, оторвав взгляд от земли, она взглянула прямо на Артёма.
– Ну, доволен? – с вызовом обратилась она к нему. – Ты этого хотел?
Артём ничего не ответил, он вдруг сообразил, что сейчас только середина дня. О каком закате может идти речь в четыре часа дня? И небо не может быть такого цвета, оно буквально светилось изнутри красным, подобно гигантской лампе аварийного освещения, но при этом солнца нигде не было видно. Что-то случилось! Теперь это было ясно совершенно точно. И облака действительно складывались в текст, это не иллюзия! Вот только слишком мелкий, как только Артём напрягал зрение, всё расплывалось.
– Катя, подожди. Посмотри! – поражённо проронил Артём, не опуская головы.
Но Катя по своему интерпретировала его слова и странное поведение:
– Что же ты? Давай! Струсил? – она всё больше распалялась, не замечая творящегося вокруг. – Это только один раз. Больше никогда! Понятно?!
Не дождавшись от него ответной реакции, она сама обхватила его голову руками и впилась в губы. Это был настоящий, жаркий поцелуй, о котором, минуту назад, он мог только мечтать.
Но Артём уже ни на что не обращал внимание. Он наконец-то смог прочитать надпись на небе. И, как только у него получилось, буквы увеличились, приобрели чёткость, и в один момент размножились, как на огромном экране, ровными строчками покрывая всё небо. Всего лишь три слова, многократно повторенные:
"Опасность! Атака доурга!"
Память вернулась в один момент, вся разом, целиком. Безжалостным паровым молотом обрушиваясь на него, оглушая, придавливая к земле. Ноги подкосились. Артём застонал. Он всё же пропустил нападение доурга! Сработала защита поставленная Гордом.
Катя продолжала что-то говорить, махала руками, тормошила его за плечи, но Артём сознательно не прислушивался, пропуская всё мимо ушей, и старался не смотреть на неё. Нельзя! Чем больше обращаешь на них внимания, тем сильнее они становятся, тем тяжелее будет ему самому. Нужно срочно выбираться отсюда! А для этого, в начале надо понять, – откуда "отсюда"? Что это? Реальный или искусственно созданный мир? Иллюзия? Сон? Виртуальность?
Артём прикрыл глаза, сосредотачиваясь. Точно не искусственный мир. Не компьютерная симуляция. Всего лишь память, его собственная память. Глубочайшая кома, из которой обычному человеку никогда не выйти.
Катя снова его поцеловала, теперь уж совершенно по-взрослому. Обняла. Провела по спине рукой, в миг ставшей горячей, и необычайно большой и нежной для тринадцатилетнего подростка. Помимо воли Артём усмехнулся и не удержавшись всё же взглянул на "Катю", – теперь можно. Это конечно уже перебор, – такого точно не было! В действительности, после того поцелуя, они чуть ли не бегом, в полном молчании, не смотря друг другу в глаза, бросились по домам. А потом ещё несколько недель не виделись и не разговаривали.
Мир задрожал. Дернулся в конвульсии, отчего окружающие краски смазались, словно по свежо написанной картине провели нещадной рукой. И только Катя сохраняла чёткость, продолжая игнорировать происходящие вокруг метаморфозы.
Какая она всё же красивая! Или это его воображение так её приукрашивает? За много лет, Артём уже успел забыть как она выглядит. Подтянутая, спортивная фигура, почти сформировавшаяся грудь, на фоне невысокого роста, кажущаяся не по возрасту большой. Длинные каштановые волосы, пухлые губы и оттопыренные уши, которых она всё время стеснялась, пряча под волосами. А Артёму они, наоборот, всегда нравились. В таком состоянии: взбудораженная, с горящими глазами, несколько прядей прилипли к мокрому лбу и раскрасневшимся щекам, – она казалась ещё привлекательней. Он действительно любил её, теперь это не вызывало сомнений. Кто бы вернулся и сообщил эту радостную весть тому нерешительному сопляку, в теле которого он сейчас находится?!
Так! Стоп! Хватит! Его снова засасывает! Даже окружающий мир начал вновь восстанавливать утраченную явственность. Это не его Катя! Это всего лишь воображение! Память, услужливо подкидывающая всё новые и новые детали, нежелающая выпускать его из своих мягких, но цепких объятий, умело подстегиваемая и направляемая извне доургом. Настоящая Катя навсегда осталась на Земле и больше им никогда не суждено увидеться, по-крайней мере, ему как личности точно. Да и незачем этого делать, не нужно ворошить прошлое, в последний год его пребывания там, она была счастлива в браке и имела двух прекрасных детей. А у него есть Света.
А это фантом, сверхреалистичное видение. Там, невообразимо далеко, в настоящей реальности, его ждёт настоящая живая девочка. Артём очень хотел в это верить. Он был почти уверен, что успел. Но пока он не увидит своими глазами, не убедится в собственной правоте, покоя ему не будет. Надо спешить.
Она будто бы всё поняла и больше ничего не говорила, только не мигая смотрела ему в глаза.
Земля под ногами, деревья, небо, всё окружающее пространство скомкалось как бумажный лист и стало удаляться, уменьшаясь, теряя очертания, словно затягиваемое в неведомую трубу, в начале медленно, а потом всё стремительней и быстрей. Катина фигурка также начала уменьшаться, но её лицо, вопреки всем законам логики, ещё долго стояло у него перед глазами.
Он выбирался медленно, с трудом. Точно муха застрявшая в варенье, он карабкался на верх. Сознание не хотело возвращаться в тело, ему было хорошо здесь. Чтобы разорвать последние связи и ускорить процесс, он пытался думать только о доурге.
Но как тонко сработано! Нашёл уязвимую точку, недостаток. Зацепку, возможно, единственное воспоминание связанное с девочкой-подростком. Подловил на внутреннем диалоге. Соединил всё вместе и результат не заставил себя ждать! Нельзя не восхититься филигранной работой. Хотя сама по себе атака была не сильной, больше показательной. Этакая демонстрация силы, – он не повредил сознание, не стёр ему память, не перезаписал новую и даже не уничтожил тело, Артём чувствовал его. Но за этим нарочито слабым ударом, крылись неимоверная сила помноженная на многосотлетний опыт.
Доург предоставлял ему выбор. Благородный, мать его! "Глубоко копаешь, сволочь!" Ладно, мы ещё посмотрим, чья возьмёт! Одна успешно проведенная атака ещё ничего не значит. Сейчас нужно успокоиться, забыть поражение и постараться дать достойный ответ.
А ведь если бы не Горд, на этом бы всё и закончилось. Он бы никогда не смог самостоятельно покинуть иллюзорный мир, непомерно долго пребывая в плену собственных грёз. Пока его разум окончательно не деградирует, незаметно и безболезненно растворившись в окружающем мироздании. Но, несмотря на осознание всей серьёзности ситуации, страха не было. Только возбуждение, желание продолжить борьбу, доказать, что он тоже кое на что способен.
Необходимо заранее наметить последовательность дальнейших действий, после того как он "вынырнет". Чтобы не метаться, а действовать на автомате, но при этом не зацикливаться только на одном, а одновременно готовить собственную атаку. Доург не станет ждать, следующий удар последует незамедлительно. На первый взгляд задача кажется невыполнимой. Но он сам видел как другие, не только Горд, проворачивали подобное. Проклятый внутренний диалог! Ведь он же тренировался его останавливать! И у него неплохо получалось.
Во-первых и самых главных, блокируем память, напрочь. Оставляем только самое нужное. В теории её можно вообще временно стереть, у них всех есть резервные копии. Но, пожалуй, это лишнее, удаляем только глубинную память и воспоминания из детства, как всем давно известно, все наши страхи родом оттуда. Во-вторых проверить состояние Лады. Но для этого в начале определить собственное местоположение во времени и пространстве. Здесь его тоже может ждать множество неприятных сюрпризов. В отличие от истинных доургов, его сущность не может просто вынырнуть в никуда, в пустоту. Если подобное произойдёт, он почти сразу сойдёт с ума и развоплотится. Ему необходима точка привязки, в качестве которой чаще всего выступает тело, неважно биологическое или энергетическое, но нужен материальный объект неким образом связанный с последним воплощением в материальном мире, способный вместить в себя душу.
Разумеется доурги знают об этой их слабости и активно ею пользуются. Если им удаётся на время нейтрализовать человека, то они стараются по максимуму затруднить, или же вовсе сделать не возможным, его возвращение. А уж выбор способов воздействия ограничивается только фантазией самого доурга. Они могут забросить его в чёрную дыру, в сверхновую звезду, в измерения хаоса, вперёд или назад, в даль по стреле времени, относительно текущего положения, либо же попросту банально уничтожить тело.
Артём полностью вернулся. Он лежал на траве, лицом вниз, чуть повернувшись на левый бок, вытянутая вперёд правая рука сжимала пистолет, в том самом месте и в пространстве, и во времени, где находился до начала атаки доурга. Координаты, на ряду с тысячью прочих параметров, полностью совпадали.
Хорошо, – играем дальше по правилам. Артём не двигался и не открывал глаза, ничем не выдавая своего пробуждения. Это могло показаться совершеннейшей глупостью, детской забавой, когда он будучи маленьким притворялся спящим утром, чтобы не идти в детский сад, но как бы это не выглядело со стороны, его действия не были лишены смысла, – ловушки могли быть привязаны к чему угодно, к любому материальному объекту, к любой активности, за исключением самого сознания как такового. Посему лишняя перестраховка не помешает. А с его способностями такая "игра" выходила на качественно новый уровень, его тело действительно никак не реагировало на пробуждение и даже сверхсовременное медицинское оборудование будущего, не смогло бы сейчас определить факт его возвращения к жизни.
А теперь, не ошибиться. Но прежде, нужно выполнить всего лишь одно действие, убедиться в том что Лада жива. Это может стоить ему очень дорого, но без этого он не сможет далее нормально сопротивляться, успокоиться, чтобы вести борьбу.
То что девочка жива, Артём чувствовал и так, но одновременно с этим явственно ощущалась какая-то аномалия, ненормальность её состояния. Но чтобы понять, в чём именно оно заключается, необходимо получить больше информации.
Артём открыл глаза. Посторонние завихрения энергии начались без какой либо заметной временной задержки.
Лада жива. Пуля лежала в траве у её ног, но вот на лбу у неё явственно виднелась глубокая рана, из которой уже вытекла маленькая капелька крови, оставляя за собой багровую дорожку. Вот же чёрт!
Доург сформировал нужный энергопоток. Артём сумел верно предугадать его действия. Удар направленный в глубь его памяти, должен был снова погрузить его в забытье. Но вся энергия ушла в никуда, растворилась в пустоте, – у Артёма не было воспоминаний о своём детстве, всё остальное было заблокировано. Зато сам Артём наконец-то смог засечь доурга! Тот находился совсем рядом, во всех смыслах.
Надо пользоваться подходящим моментом и наносить ответный удар! Но что с Ладой?! Помочь он ей не может, не успеет. Но необходимо хотя бы узнать, насколько тяжелое у неё состояние, сколько времени прошло после его отключения? И сколько ещё она сможет протянуть?
– Сколько времени?
– Сколько времени, боец?! – уже громче повторил старшина. – Уснул что ли?
– Никак нет, товарищ старшина! – отрапортовал Артём, резким движением поднося левую руку к глазам. – Шесть сорок два!
– Трофейные? – спросил старшина, с интересом глядя на его часы.
– Так точно, – осторожно проговорил Артём, опасаясь как бы не огрести неприятности на ровном месте.
Но старшина лишь качнул головой:
– Завтра наступление, готовьтесь.
– Есть! – Артём отдал честь и старшина молча кивнув ему, двинулся дальше вдоль окопа, поминутно останавливаясь возле других солдат и заводя с ними короткие разговоры.
Напряжение нарастало с каждым часом. О наступлении было известно загодя, но от этого не становилось легче. Кто-то откровенно нервничал, бегал и суетился, приставая с глупыми вопросами, другие наоборот сосредоточенно занимались своими делами не обращая ни на кого внимания.
Артём не относился ни к тем ни к другим. Он не проявлял открытого волнения, но оставаться полностью спокойным также не получалось. Хотел он того или нет, но тревога прорывалась наружу.
Конечно, это не первое наступление в котором он участвует. Он воевал уже второй год и по сравнению с хаосом и неразберихой первых месяцев войны, когда он, молодой студент второго курса института механизации и электрификации сельского хозяйства, буквально из-за ученической парты попал на фронт, сейчас слово "наступление" уже не звучало как смертный приговор. Тогда же, – в начале войны, студентов их института и института геологоразведки отправили на строительство оборонительных рубежей, рыть противотанковые окопы, строить доты и дзоты. А по истечении трёх месяцев, сформировали отельный пехотный полк состоящий практически из одних студентов и они своим ходом двинулись на фронт.
В первой атаке он, как впрочем и большинство других людей, не понимал что происходит вокруг, куда бежать и что делать. Артём до сих пор не мог понять как у него получилось не только выжить в той смертельной кутерьме, но и не получить сколько-нибудь серьёзного увечья. Недаром говорят: "дуракам везёт!" Наверное тогда то он и истратил всё своё везение. Ибо как только происходящее начало немного структурироваться и его жизнь начала обретать хотя бы некое подобие порядка, многочисленные ранения не заставили себя долго ждать.
Он выписался из полкового госпиталя неделю назад. Нельзя сказать, что это были самые тяжёлые его дни, – ранение было нестрашным, в ногу, да и какой-никакой перерыв в бесконечной войне. Но и на курортный отдых, в окружении симпатичных санитарок, как любили потом представить своё лечение некоторые товарищи, этот отпуск мало походил. Пуля прошла сквозь мягкие ткани и лишь вскользь задела кость. Тем не менее боль была ужасной, в добавок в начале он чуть не истёк кровью, а потом, уже в госпитале, из-за того что пуля всё ж таки коснулась кости, пошло нагноение. Поднялась температура, пару ночей он провалялся в горячечном бреду, вспоминая собственное детство и как за ним ухаживала его мать. И, вроде как, в это время ему делали ещё какую-то операцию.
Но постепенно его состояние начало улучшаться. Временами на него иногда ещё накатывала слабость, поднималась температура, но такие приступы случались всё реже и были уже не такими острыми как в начале. В итоге провалявшись на койке ещё несколько дней, так и не заведя никакого романа и даже толком ни с кем не познакомившись, Артём вернулся на передовую.
После выписки его определили в стрелковый батальон, под начало старшего лейтенанта Александра Ерёменко. Всё это время они в основном отступали, поэтому не смогли далеко продвинуться. И вот, после нескольких месяцев практически беспрерывного отступления, для остановки дальнейшего наступления вражеских войск вглубь советской территории и организации контрнаступления, на их направлении были перекинуты несколько танковых соединений, а также артиллерийский дивизион особой мощности.
Да, теперь Артём многое знал и во многом разбирался, но парадокс заключался в том, что эти знания давали только видимость успокоения, на деле же они ничем ему не помогали. Возможно даже мешали. Упорно лезла мысль, что из этой атаки он уже не вернётся. Удача не может быть вечной, рано или поздно "его" пуля должна его найти, хотя бы просто по теории вероятности. Всё упирается во время, – а сколько его ещё осталось, этого времени? Сколько ещё продлиться эта война, никто не знает.